Читать книгу: «Герои должны умирать. Книга 2», страница 3

– Крепче ничего нет.

– Спасибо. Я скоро приду.

Лин, выходя за ворота, быстро оглянулся. Хозяин фермы с непроницаемым выражением смотрел ему вслед, а молодой солдатик так и продолжал тупо рулить минитрактором. В обратный путь Лин бросился бегом, стараясь при этом не расплескать содержимое банки "рисовой".

Кисса он нашёл там же, где и оставил. Сержант отчаянно вращал глазами и что-то нечленораздельно рычал. Лин опустился около него, зажал голову Кисса меж своих колен и влил ему в рот порцию водки. Сержант проглотил "лекарство", но состояние его ничуть не улучшилось. И после второго вливания тоже. Только после четвёртой порции Кисс перестал безумно вращать глазами и затих.

– Ещё?

Сержант коротко мыкнул, что Лин счёл за одобрение, а потому ещё одна порция пахучего спиртного влилась в раскрытый рот Кисса. Несколько секунд спустя на физиономии сержанта заиграла лёгкая улыбка.

– У-у, пол-ик-чало, – икнул он.

Лин развязал Кисса и помог ему принять сидячее положение. Сержанта, даже сидя, мотало – ударная доза "лекарства" привела его в чувство, но явно нарушила координацию движений.

– Кисс, ты меня понимаешь? – получив в ответ продолжительный утвердительный кивок, Лин поморщился, но продолжил: – Сиди здесь и никуда не уходи. Фермер нас за дезертиров принял. Я попробую разузнать у него местные новости. Может, раздобуду еды и ещё выпивки. Или договорюсь, чтобы мы пожили здесь какое-то время. Вот, держи нож и жди меня.

Убедившись, что сержант его понял. Лин вновь побежал ко входу в усадьбу. Ворота были раскрыты, так что снова тарабанить Лину не пришлось. Фермер по-прежнему стоял в дверях дома, солдатика больше не было видно.

– Где твой товарищ-то? – издалека осведомился хозяин.

– Остался. Ему совсем плохо стало. Пусть ещё немного отдохнёт – боюсь, вырвет его по пути. А вот я бы от еды не отказался.

– Ладно, пусть отдыхает. Заходи.

Лин прошёл внутрь дома, оценивая окружающую обстановку. Из длинного коридора ведут три двери и большая арка – переход в гостиную. Гостиная огромная и какая-то запущенная. Возможно, такое впечатление складывалось из-за штор, плотно закрывших окна, а может, из-за полуразобранного робота-уборщика, застывшего в углу.

– Консервы возьмёшь в холодильном шкафу, – между тем сказал фермер. – Вино в подвале, в бочке. Бери кувшин, пойдём, покажу, потом сам будешь ходить.

Фермер подошёл к лестнице, ведущей вниз, включил свет и затопал по ступенькам к двери. Со скрипом отворив дверь, он указал на одну из огромных деревянных бочек, стоящих в глубине подвального помещения.

– Наливай из правой, в ней урожай позапрошлого года.

Лину, по большому счёту, никакой разницы не было, пить прошлогоднее или позапрошлогоднее вино, но он послушно направился к правой бочке. И только когда за спиной раздался скрежет закрываемой двери и щелчки замка, он понял, что его провели, как последнего дошколёнка. Джонс обернулся – так и есть, дверь заперта. И ещё, ко всему прочему, хозяин выключил освещение.

– Эй, перестань! Что за шутки? Хозяин, выпусти меня!

Из-за двери донёсся глухой голос фермера:

– Посиди тут, человече, скоро за тобой приедут.

От злости на собственную доверчивость, Лин грохнул кувшином об пол, расплющив ни в чём не повинную металлическую посудину. Какой же он идиот! Ведь физиономия хозяина ему сразу не понравилась. Наверняка тот вызвал подмогу ещё в тот момент, когда Лин бегал с водкой к Киссу. Можно же было сначала немного подумать, а потом уже соваться сюда. Ведь ясно же, что здесь что-то нечисто.

Лин принялся на ощупь обследовать окружающую обстановку, но особо в этом не преуспел. Он нашёл пресловутые бочки с вином и из принципа открыл на них краники – хоть как-то отплатить фермеру за гостеприимство. Дальнейшее обследование подвальной территории показало, что здесь имеется что-то сухое и хрустящее, вроде веников. На полке Лин нащупал несколько ёмкостей, но открывать не рискнул – кто знает, вдруг там не безобидные соленья и варенья, а концентрированный яд для протравливания?

Лин нащупал металлический прут сантиметров шестидесяти длиной и с удовольствием взмахнул им несколько раз.

– Погоди, дружище, отведаешь ты у меня железных розог, – пригрозил он фермеру.

Угроза, конечно, была пустым звуком, нужным лишь для поддержания бодрости духа заключённого. Лин, судя по всему, торчал в подвале уже не менее получаса, когда услышал шум винтов приземляющегося вертолёта. Наверняка это прибыли те, кого вызвал фермер. Скорее всего, военная полиция, если она, конечно, есть в этой дыре. А, может, прилетели ещё какие представители властей, к примеру, рейнджеры. От них вообще добра ждать не приходится: лесовики – люди суровые и дезертиров не жалуют. А фермер Лина в дезертиры сходу определил.

Заскрипела тяжёлая дверь, и Лин разглядел очертания двух фигур. Одна из них была хозяином фермы, держащим в руках немаленькое ружьё, а вот вторая… Лин решил, что это у него от яркого встречного света в глазах помутилось, потому что силуэт второй фигуры выглядел неодетым.

– Эй, выходи! – в подвале заработало освещение, и Лин зажмурился. – Брось железяку и иди на выход.

Лин открыл глаза, постепенно привыкавшие к свету, и убедился, что вторая фигура, в самом деле, неодета. В традиционном смысле этого слова. Потому что с ног до головы была покрыта блестящей чешуёй. Даже лицо. А вместо глаз – матово-зелёные кругляши. Короче говоря, змея в виде человека.

– Давай живее, – фермер махнул стволом ружья. – И не вздумай дёргаться – мой брат живо тебе мозги вышибет.

Лин бросил металлический прут на пол и направился к выходу. Фермер отошёл на несколько шагов, а получеловек-полузмея остался на месте, глядя своими мутно-зелёными плошками на Джонса. Уже подойдя ближе, Лин заметил, что выглядит "змей" далеко не идеально: кое-где чешуя у него была встопорщена, а местами и вовсе отсутствовала. Когда Лин поравнялся со странным существом, оно шумно принюхалось и удовлетворённо сказало:

– Да, это один из сбежавших с нового корабля. Говоришь, второй где-то рядом?

– Да. Этот ему водку зачем-то таскал.

– Найдём. А ты шагай вперёд.

От сильного толчка Лин буквально полетел вверх по лестнице, споткнулся и рухнул к ногам фермера, наставившего на него настоящую пушку – автоматический карабин совершенно безумного калибра. Тут же сильный рывок поднял Джонса на ноги – оказалось, это чешуйчатое создание держало Лина за шиворот. Легко, как котёнка. С силой, которую трудно заподозрить в таком худом теле.

Последовал новый рывок, и Лин, описав длинную дугу, приземлился на другом конце комнаты. Чешуйчатое существо невозмутимо прошло мимо лежащего на полу человека и удалилось на улицу. Фермер молча ткнул стволом в сторону выхода.

Спустившись с крыльца, Лин увидел стоящий на открытой площадке вертолёт, за штурвалом которого сидел вполне обычный человек. Чешуйчатый немного дёргающейся походкой направился к воротам. Получив очередной тычок в спину, Лин еле сдержался, чтобы не развернуться и не отобрать карабин у неопытного конвоира – думающий охранник не подставляет ствол оружия пленнику, чтобы тому за него удобнее было хвататься. Но не боязнь получить пулю останавливала Джонса, а неведомые возможности странного чешуйчатого человека. Очень сильный и очень быстрый – вот два качества "змея", которые Лин не просто заметил, но и оценил на себе. Джонс прекрасно понимал, что в схватке один на один он неминуемо проиграет, даже несмотря на то, что чешуйчатый явно не в форме.

– Охранять! – рявкнул фермер.

Лин удивлённо оглянулся – оказывается, команда предназначалась тому самому солдату, что недавно убирал грязь во дворе на минитракторе. Он сделал два шага вперёд и оказался около Джонса, уставившись на пленника немигающим взглядом. "Как собаке команду дал", – подумал Лин, не отводя взгляда от длинного и широкого ножа, который солдат держал в руках.

В этот момент произошло то, чего никто, даже Лин, не ожидал. В воротах появился сержант Кисс собственной персоной: сердитый, собранный, сосредоточенный и немного пошатывающийся. То есть, Кисс в своём обычном состоянии. Сержант, увидев в десятке шагов перед собой змееподобного человека, громко и удивлённо выругался. А затем выругался матно и злобно, когда увидел Джонса, которого конвоировали фермер и солдат с тесаком.

– Брат, это второй, – фермер шагнул вперёд, указывая чешуйчатому стволом карабина на Кисса.

Лин понял, что другого такого удобного момента ему не предоставят. Он сделал шаг в сторону, схватился за ствол оружия и потянул его вперёд и вниз. Фермер охнул и попытался удержать карабин в руках. Лин толкнул карабин обратно фермеру, а затем снова дёрнул вперёд – палец человека попал на спусковой крючок, и рявкнул выстрел.

После этого одновременно произошло сразу несколько событий. От мощной отдачи ствол карабина вырвался из пальцев Джонса, но и фермер не удержал оружия. Шестигранная пуля безумного калибра попала чешуйчатому, стоявшему в пяти шагах от места схватки, точно в поясницу, отчего человека-змею швырнуло вперёд. Молодой солдат, которому фермер приказал "охранять", замахнулся на Джонса тесаком. Пилот вертолёта, глядя на схватившихся, потянулся к кобуре, а сержант Кисс бросился к вертолёту.

Лин, уходя от удара тесака, перекатился по песку и, поднимаясь на ноги, изо всех сил въехал локтём в челюсть фермера. Несмотря на невпечатляющую внешность, фермер оказался достаточно проворным, чтобы суметь избежать ужасного по силе удара – локоть Джонса всего лишь просвистел у его носа. Но тем самым Лин оттеснил противника в сторону и бросился бежать к раскрытым воротам не то сарая, не то гаража. Прогремел выстрел, и Кисс с ругательствами отпрянул от вертолёта – пилот, как выяснилось, тоже не зевал и чуть не продырявил сержанту лоб.

Солдат с тесаком побежал за Лином, фермер наклонился за карабином, пилот открывал дверцу вертолёта, чтобы удобнее было прикончить увёртливого сержанта – казалось, ещё несколько секунд, и наступит развязка. Но Джонс сумел скрыться в полутьме огромного сарая, по пути изловчившись притормозить и "приласкать" настырного парня с тесаком встречным ногой в челюсть. Кисс адской юлой вертелся средь декоративных кустарников, мёртвых статуй сельхозроботов и крупных узлов каких-то механизмов, а пилот вертолёта упражнялся в стрельбе по быстро движущейся мишени. К тявканью пистолета присоединился рёв фермерской "пушки", и в деревянной стене сарая появилась здоровенная дыра.

Лин оббежал стоящий в сарае вездеход и упёрся в стену. Второго выхода отсюда не было. Он оглянулся в поисках чего угодно, что могло сойти за оружие. Несколько специализированных манипуляторов от роботов, уже покрытых слоем пыли, мешки, наполненные не то семенами, не то песком и шесть бочек с топливом – вот и вся небогатая обстановка. Очередной выстрел буквально взорвал один из мешков, и из него веером разлетелись треугольные семена.

В сарай влетел Кисс и тут же оказался рядом с Джонсом.

– Хорошо ты налаживаешь контакты, – задыхаясь, проговорил он. – Куда теперь?

– Никуда. Разве что…

Лин открыл заднюю дверь вездехода. От трака гусеницы с визгом отлетела пистолетная пуля. Карабин выплюнул ещё один заряд, насквозь пробив не только стену сарая, но и кунг вездехода – Лин даже пригнулся, когда во все стороны полетели осколки разбитой пластмассы. Кисс закрыл заднюю дверь машины и принялся лихорадочно шарить в каких-то ящиках. Лин, тем временем, пробрался в кабину, прикидывая шансы на выживание.

Машина, хотя и не военная, но достаточно укреплённая – такой даже камнепад не страшен. Толстые лобовые стёкла наверняка не выдержат пулевого попадания – особенно из этого карабина, но можно пригнуться. Если он сумеет в таком положении управлять машиной, то шанс сбежать от стрелков есть. Правда, на вертолёте их быстро догонят, но не сдаваться же без боя.

В тонких стенах сарая одна за другой появлялись новые дыры от пуль – похоже, местные решили не церемониться, хотя внутрь пока заходить не рисковали.

– Надо уезжать! – прокричал Кисс.

– Как? Без карточки эта рухлядь не заводится, – крикнул в ответ Лин, яростно пытаясь найти в кабине стартовую карточку.

Они обменялись взглядами – стоит высунуться из вездехода, и сразу же получишь пулю. В этот момент стрельба стихла – то ли стрелки перезаряжали оружие, то ли решили проверить, остался ли кто жив в сарае, превратившемся в дуршлаг. Лин обнаружил пресловутую карточку за солнцеотражающим щитком, вставил её в картоприёмник и с замиранием сердца нажал кнопку запуска двигателя.

Рёв движка перекрыл вопли "Стреляйте!" и беспорядочные выстрелы; несколько пуль попали в корпус вездехода. Лин перевёл рукоять движения в положение "макс", вездеход выбросил облако смрадного дыма от сгоревшего низкокачественного топлива, лязгнул гусеницами и рванул прочь из сарая. По пути тяжёлая машина задела стену и, даже не заметив этого препятствия, выкатилась во двор, неся на себе изрядную часть неказистого сооружения.

Лин, скорчившийся в три погибели, управлял машиной из-под штурвала. Это было ужасно неудобно, но в таком положении он хотя бы не получит пулю через стекло. Джонсу предстояло вслепую совершить довольно сложный маневр: наехать на стоящий во дворе вертолёт, после чего попасть в раскрытые ворота. Лин мгновенно воспроизвёл в уме расположение всех участников будущего транспортного происшествия и повернул штурвал влево.

Вездеход, ревя двигателем, послушно свернул и спустя несколько секунд послышался удар и громкий скрежет. Лин рискнул выглянуть и увидел, как смятый вертолёт заваливается на бок. Наслаждаться этой картиной было некогда – вездеход на полной скорости нёсся прямиком на высокий забор, а точнее, на солидный столб. В последний момент Лин успел вывернуть, вездеход снёс одну пластиковую плиту и устремился прочь. Вслед ему раздавались выстрелы и ругательства фермера.

Кисс лежал на полу грузового отсека, пытаясь защититься от подскакивающих на каждой неровности ящиков. Когда в очередной раз угол ящика больно двинул его в бок, он не выдержал и крикнул:

– Джонс, притормози, иначе я в паштет превращусь.

Лин снизил скорость, выбрался из-под штурвала и уселся в водительское кресло. В соседнее плюхнулся Кисс.

– Куда едем?

– Понятия не имею. Подальше от гостеприимных хозяев фермы.

– А тот, змееподобный, тоже там жил? Впервые таких вижу, – удивился Кисс.

– Нет, он прилетел на вертолёте. Его фермер вызвал. Судя по всему именно тогда, когда я к тебе уходил. Значит…

– Значит, змей находился где-то неподалёку, если сумел так быстро прилететь, – закончил за него Кисс. – Интересно, какой он расы? Я таких не припомню. по виду похож на адеррийского ящера, но не он, конечно.

– Не знаю, кто это, – буркнул Джонс, машинально потирая спину, куда его приложил чешуйчатый. – Но силища у него ого-го. И быстрый – глаз следить не успевает. Хотя он выглядел каким-то потрёпанным. Страшно подумать, что он собой представляет, когда полностью в боевой форме.

– Хорошо, что ты умудрился направить выстрел в него – одной заботой меньше.

– Умудрился! – оскорбился Джонс. – Я, между прочим, так и задумывал. И ты можешь не волноваться – если уж я что-то решил…

– Ты лучше волнуйся по поводу вот этого, – сержант ткнул пальцем в индикатор топлива. – Может, мне кажется, но уровень уменьшается прямо на глазах.

Лин посмотрел на указатель – топлива в одном баке оставалось меньше пятой части. Второй – пуст. Он выругался, остановил машину и вылез из кабины. С другой стороны хлопнула дверь – это Кисс тоже вышел на ревизию. Беглый осмотр левого борта показал, что о топливе можно не беспокоиться – его попросту не было. Жалкие остатки вытекали из пробитого в нескольких местах бака, оставляя жирный след на примятой траве.

– У меня бак пуст. А у тебя что? – крикнул он.

– Иди сюда, сам взгляни, – голос у Кисса был какой-то удивлённый.

Лин обошёл вездеход и поражённо замер – за лесенку, ведущую на крышу, уцепился тот самый чешуйчатый, которого он убил из карабина фермера. Змеечеловек висел, мёртвой хваткой вцепившись в металлические ступени, ступни его ног, превратившиеся в окровавленные культи, болтались на земле. На спине, куда попала пуля, чешуя была разбита и в ране виднелись розоватые мышцы, покрытые какой-то слизью. Судя по всему, удар пули парализовал нижнюю часть тела.

– Он в сознании?

– Не знаю, – пожал плечами сержант. – По его морде ничего не понять. Когда я его обнаружил, он висел точно так же.

– Живучий, однако. Получил снаряд в спину, и после этого ещё умудрился уцепиться за вездеход. Предлагаю снять его и допросить.

– Если он жив, – хмыкнул Кисс и протянул руку, намереваясь разжать пальца чешуйчатого.

– Осторожнее.

Рука змеечеловека с молниеносной быстротой рванулась к сержанту и не достала до шеи каких-нибудь пару сантиметров. Кисс отпрянул, но в его запястье стальной хваткой вцепились пальцы чешуйчатого. Сержант попытался провести болевой приём, но с таким же успехом он мог бы выкручивать бетонную балку. Мало того, чешуйчатый отпустил лестницу и попытался вцепиться в сержанта второй рукой. Кисс прекратил испытывать на прочность кости врага и отступил на два шага, волоча его за собой.

Ноги змеечеловека не слушались хозяина, и только благодаря этому Кисс всё ещё оставался жив – чешуйчатый волочился за ним, держась одной рукой, а второй непрерывно пытаясь ухватиться за сержанта. Кисс понимал, что если он позволит сделать это, то конец ему придёт очень быстро – хватка у змеечеловека мёртвая. Поэтому сержант непрерывно отступал, пятясь и таща за собой противника.

Лин в отчаянии огляделся – на глаза не попалось ничего тяжёлого, чем можно было бы оглушить врага. Да и можно ли его оглушить, если даже чудовищный карабин фермера его не прикончил? И тут Лин заметил, как змеечеловек судорожно дёрнулся, попав раной на спине на кочку. Вот оно.

– Держись, Кисс!

Лин метнулся к ближайшему дереву, подобрал с земли полуметровую сухую ветку и, на бегу обламывая сучки, бросился на помощь товарищу. Улучив момент, когда враг перевернулся на живот, Лин изо всех сил вонзил ветку в то место, где виднелась рана на спине. Деревяшка глубоко вошла в тело змеечеловека и, сухо треснув, обломилась. Чешуйчатый не издал ни звука, но мёртвая хватка его пальцев разжалась, и сержант оказался на свободе.

– У-у, нежить! – выругался Кисс, растирая запястье, где уже начинали синеть отпечатки.

– И как мы будем его допрашивать? Он ведь снова вцепится.

Единственным безопасным способом оказался вариант, предложенный Киссом: наехать гусеницей вездехода на ноги змеечеловека, после чего начинать допрос. Лина, честно говоря, замутило от подобной жестокости, но он понимал, что чешуйчатый убьёт его, если дотянется, а потому только и сказал:

– Как бы он от болевого шока не умер раньше времени.

– Не думаю. Это существо выносливее всех, с кем мне приходилось встречаться. Раненый, полупарализованный, дерётся, как чёрт, а не издал ни звука. Может, он вообще не умеет разговаривать?

– Умеет. Не хуже нас с тобой. Ну, давай приступим.

– Вы будете с нами или умрёте, – неожиданно сказал чешуйчатый.

– С кем это "с вами"? – немедленно спросил Лин.

– С туэлли. Вы тоже станете туэлли.

– Говори толком, что это такое! – рассердился Лин.

– Туэлли – существа иной расы. И независимо от тела, в котором мы находимся, мы едины перед Матерью.

– Что за мать?

– Присоединяйтесь. Больше я вам ничего не скажу.

– Тогда, извини, придётся пустить в ход тяжёлые вещи.

Лин залез в кабину вездехода и завёл двигатель, попутно отметив, что уровень топлива снова снизился. Вторая дверь открылась и Кисс сказал:

– Погоди, по-моему он того… помер.

Лин вылез и убедился, что сержант прав: изо рта змеечеловека вытекала струйка крови, а каждая чешуина на его теле встопорщилась.

– Жаль, ничего толком не узнали. Ладно, давай проверим пробоины во втором баке – уровень топлива снова упал.

Они заткнули две пробоины, из которых лилось вонючее, жирное топливо, сели в машину и уехали. На пригорке, изуродованном металлическими гусеницами, осталось лежать тело мёртвого змеечеловека. Когда вдали затих рокот двигателя вездехода, чешуйки, только что топорщившиеся в разные стороны, вдруг опустились. Воин-туэлли поднял голову и, усмехнувшись, прошептал:

– Глупцы, меня не так-то просто убить.

Воин оценил внутренние повреждения – полноценно передвигаться он сможет только через несколько суток. Тут воин вздрогнул – глаза его, скрытые плотными линзами, уловили, как в соседних кустах промелькнуло что-то желто-бурое. И ещё одно… и ещё. Память прежнего владельца тела подсказала воину, что это степные волки. Клыки у них острые, а нрав кровожадный. Эти хищники всегда охотились стаями особей по двадцать.

Полчаса спустя стая степных волков, сократившаяся в численности наполовину, рвала на части то, что ещё недавно было венцом творения матери туэлли – неуязвимым воином, закованным в чешуйчатую броню.

Одда. Грег Шумский. Петр Зорин. Серж Ван-Вейс.

Грег открыл глаза – всё вокруг кружилось и плыло. Он никак не мог сфокусировать взгляд и задержать его ни на одном предмете. Только бесформенные светлые и тёмные пятна. Он закрыл глаза и обратился к другим органам чувств. Слух не подсказал решительно ничего. Громкий шорох и скрежет. Такое впечатление, что он находится в полосе прибоя среди шуршащей гальки. Тактильные ощущения тоже не внесли ясности в обстановку – потому что Грег никак не мог понять, где его руки и как надо шевелить пальцами.

Единственное, что не отказало – это память. И память услужливо подсказала, что некогда он уже испытывал похожие ощущения, только во много раз слабее. Это было тогда, когда Комадо-сэнсэй впервые ввёл его в транс. Грег тогда точно так же не мог прийти в себя: беспомощно барахтался на камнях, подобно перевёрнутому жуку, путал звуки, зрение не работало. Значит…

Значит, он снова попал под влияние гипновнушения Комадо-сэнсэя. Это успокоило его – старик, хотя и был изрядно язвительным, никогда не покушался на целостность "Я" учеников. И тут Грег вспомнил, что Комадо-сэнсэй никак не может быть на Одде. То есть, гипновнушение не его мозга дело.

Эта мысль подхлестнула какие-то скрытые резервы организма, и Грег заорал "Помогите".

– Мне показалось, Шумский что-то просипел, – сказал чей-то знакомый голос.

– Может, он просто воздух испортил? – послышался другой голос, не менее знакомый.

То, что Грег распознал слова и даже почти узнал голоса, послужило точкой опоры, от которой он начал строить свою личность. Он по крупицам принялся вспоминать различные мелочи и складывать их вокруг себя, выстраивая логичную и завершённую композицию. Одним из важных штрихов стали слова "испортил воздух" – они задели какие-то струны в душе Грега, и он, даже не успев осознать их смысла, сказал:

– Сам ты вонючка, Серж.

И открыл глаза. Зрение, наконец, вернулось к нему. Грег, судя по всему, лежал, а над ним стояли Коваль и Ван-Вейс.

– О, он в сознании. Ты как себя чувствуешь?

– Настолько хреново, насколько это возможно, – Грег попытался принять сидячее положение, но это ему не удалось сделать без поддержки друзей. – Где мы?

Над головой у него нависло что-то нагло-оранжевое, сбоку темнел неровный треугольник.

– В аварийной палатке, где же ещё, – ответил Коваль.

Только теперь Грег осознал, что окружающее его оранжевое "нечто" было аварийной палаткой. А тёмный треугольник – это выход.

– Ночь? – получив положительный ответ, Грег долго пытался посчитать, сколько времени он провалялся без сознания с того момента, когда их с Петром флаер накрыло гипноволной. И всполошился: – Где Зорин?

– Да, успокойся ты. Вот он, рядом с тобой лежит.

Пётр напоминал собой гору – такой же огромный и неподвижный. Ван-Вейс, согнувшийся в три погибели у выхода из палатки, попятился и приглашающе помахал рукой.

– Вылезай на свет божий. То есть, на божью тьму.

Грег, всё ещё заторможенный, медленно выбрался вслед за Сержем. Над головой ослепительно сверкали звёзды чужого неба, ветер доносил крики ночных обитателей Одды. Воздух был напитан смесью чего-то слащавого и гнилостного, и это сочетание вызывало не очень приятные ассоциации. И только сейчас Грег понял, что скафандра на нём нет. Как, впрочем, и на товарищах.

– Вы с ума сошли? Это же заражённая планета.

– Ты предпочитаешь задохнуться, когда система регенерации откажет? – хладнокровно возразил Ван-Вейс. – Нам тут придётся торчать долго. К тому же, пока никаких симптомов заболевания не наблюдается.

– Будто тебе известны симптомы всех заболеваний, – не преминул заметить Грег и поморщился. – Воняет какой-то тухлятиной. Ты не мог выбрать другого места для стоянки?

– Вот же критикан. Мог. Но здесь оказалось самое ровное место. Я вас еле-еле посадил.

Ван-Вейс рассказал, как сумел установить контакт с их флаером и увести машину прямо из-под носа захватчиков. И как два штурмовика чуть не разбились, потому что на них начали нападать какие-то немаленькие птицы, обитавшие на границе болот.

– То есть, ты, сидя в бронированном флаере, птичек испугался? – уточнил Грег.

– Нет, испугался Коваль. А я отвлёкся на него и чуть не уронил вас. Кстати, птички эти, когда разбивались о кокпит, много-много портили бронестекло. Совсем треснутый стал.

– Чего? – удивился Грег и подошёл к штурмовику.

В неверном свете приборов он увидел "паутинки" от ударов на бронированном лобовом стекле. Теперь стало понятно, почему Коваль и Ван-Вейс слегка напряглись.

– Эти птички что, заправлены уралитовым топливом?

– Кто знает. Но было бы их чуть больше, и нас бы стало чуть меньше. Поэтому, как только мы от них оторвались, я сразу и пошёл на посадку – топлива в вашем флаере осталось меньше минимума.

– А в вашем?

– В нашем побольше. Я, видишь ли, управлять леталками не мастер, а мне ещё пришлось делать это через коммуникатор.

Второй штурмовик темнел неподалёку, и, если Грег правильно разобрал, он стоял, сильно накренившись на нос. Можно даже сказать, зарылся носом в мягкую землю и завалился на левое крыло.

– Носовой пушке конец, – уныло сказал Грег.

– Скажи спасибо, что вообще сумел вас посадить, – возмутился Серж.

– Спасибо, но пушку мог бы и поберечь.

– Вместо того чтобы обличать меня, лучше поинтересовался бы здоровьем Зорина, – попытался перевести разговор Ван-Вейс.

– А чего им интересоваться? После дозы гипновнушения он до завтра проваляется без движения. А потом в сознание придёт. Скажи лучше, откуда здесь на фермерской планете взялся столь мощный генератор пси-излучения?

– Причём, портативный, – заметил Серж. – Его перевезли на обычном флаере. Даже не представляю, как такое возможно. Но в то, что "Меченосец" уселся прямо на этот генератор излучения, поверить ещё сложнее.

– Сидас вёл себя странно, – сказал Грег, вспомнив лицо Анвара. – И Клин тоже. Наверняка сначала по ним прошлись этим гипноизлучением.

– Само собой. Сомневаюсь, чтобы Жора в противном случае разрешил кому бы то ни было разгуливать около "Меченосца". Тем более, какой-то странной штуке.

– Какой ещё штуке? – удивился Грег.

– Вас, наверное, как раз накрыло, когда она появилась на трапе. Выползла из главного шлюза. Такая тёмная, почти чёрная. Бесформенная, – Ван-Вейс нахмурился. – В высоту около полутора метров. Никогда ни о чём подобном не слышал.

– Сухопутный осьминог что ли?

– Скорее, огромная и объёмная амёба. Получается, она залезла в корабль в то время, когда мы снимали местность.

– Это местная зверюга?

– Нет. Я посмотрел инфу по Одде – таких беспозвоночных здесь не фиксировали.

– А позвоночных?

– Для позвоночного эта штука была слишком гибкой, – не понял сарказма Ван-Вейс. – Вывод напрашивается один: "амёба" явно не с этой планеты.

– А нам-то что с того? – не понял Грег, всё ещё заторможенный после ментального удара.

– Не исключено, что эта "амёба" и является пресловутым ментальным суперпередатчиком.

Грег поражённо уставился на Ван-Вейса.

– Ну, ты загнул.

Развить свою мысль он не успел. Коваль, уже забравшийся в кабину штурмовика, прокричал:

– Вижу приближающиеся объекты. Три, четыре… нет, шесть транспортов.

– Далеко? – Грег прогнал вялость, ещё сковывавшую его члены. – Тип машин?

– Два воздушных средства. Расстояние – пять с половиной километров. Два наземных на расстоянии восьми километров. Воздушные, скорее всего, вертолёты, движутся прямиком к нам. Будут здесь через минуту.

Последнее слово было почти заглушено рёвом двигателя штурмовика. Коваль, недолго думая, рванул в небо, а Грег и Серж остались на земле, глядя ему вслед. Грег опомнился первым и бросился в кабину оставшегося флаера.

– Крис, приём! – заорал он в коммуникатор. – Ты куда?

– Встречаю гостей, – донёсся до него бодрый голос Коваля.

– Слушай, может, они не собираются нас атаковать? – подал голос Ван-Вейс. – Ему бы…

Что следовало бы сделать Ковалю осталось неизвестным. Тёмное небо прорезали несколько лазерных выстрелов с приближающихся вертолётов. Штурмовик, броня которого позволяла выдерживать и не такой калибр, вспыхнул сполохами света, слегка сбился с курса, но остался неповреждённым. В свою очередь Коваль ответил двумя лазерными лучами, и длительность их была гораздо больше, чем у выпущенных вертолётами. Второй луч достиг цели: летательный аппарат неизвестного противника был разрезан и, вспыхнув ещё в воздухе, рухнул на землю.

Оставшийся в бою вертолёт сделал ракетный залп и открыл огонь из пушек. Впрочем, он недолго продержался против мощной и маневренной машины – вспыхнул и, разваливаясь на куски, упал. Из флаера забили лазерные лучи, уничтожая вражеские ракеты ещё на подлёте. Но вдруг световая оборона прекратилась, и оставшиеся ракеты беспрепятственно устремились к летающей машине. Несколько штук пробили активную броню флаера, и в небе расцвёл багровым цветком взрыв, от слепящего света которого Грега спас защитный колпак.

Серж Ван-Вейс оказался без подобной защиты. Во время вспышки он увидел каждую кочку и каждую травинку, после чего наступила чернота. А за ней пришла ударная волна страшной силы. Ван-Вейса швырнуло в кусты. Оранжевую палатку тоже снесло. Легче всех отделался Шумский, сидевший в кабине штурмовика – его вообще не задело.

– Крис, ты как? Крис, ответь! – орал в коммуникатор Грег, тщетно пытаясь обнаружить в небе габаритные огни штурмовика.

Но ни в тёмном небе, ни на обзорном экране он его не видел. Зато на экране чётко виднелись четыре зелёные точки, в комментариях к которым говорилось "пассажиро-транспортные наземные средства". И в этот момент Грег отчётливо понял, что трудное, но беззаботное обучение закончилось. И что сейчас сюда приближаются настоящие враги, а не виртуальный противник. И что он больше никогда не увидит Криса Коваля, только что превратившегося в дым.