Читать книгу: «Живые мертвецы Далласа», страница 3

– Так вот почему я уверена в том, что умру, – пробормотала я.

– Да, и довольно скоро, – сказала она.

– Спасибо, док. Что планируете делать?

– Вариантов у нас немного. Тебя отравили. Ты слышала о комодских варанах? Их пасти полны бактерий. Менады не менее опасны. После укуса варан может преследовать жертву часами, ожидая, пока бактерии убьют ее. Менад отсрочка веселит. Варанов… Кто знает?

Спасибо за включение от National Geographic, док.

– Вы сможете что-то сделать? – спросила я сквозь стиснутые зубы.

– Я могу закрыть раны. Но яд уже попал в кровоток, так что кровь потребуется заменить. Это работа для вампиров, – доктор, кажется, была в восторге от мысли, что они будут хлопотать надо мной все вместе. Она повернулась, чтобы подозвать остальных. – Если отравленную кровь выпьет один из вас, ему придется скверно. Менады используют кое-какую магию. С укусом комодского варана вы бы справились без проблем, – она искренне рассмеялась.

Я ее почти возненавидела. По лицу потекли слезы боли.

– Итак, – продолжила она, – когда я закончу, вы начнете пить ее. Аккуратно и понемногу. Затем проведем переливание.

– Человеческой крови, – подчеркнула я. Однажды мне пришлось выпить кровь Билла, чтобы пережить тяжелые травмы. Еще раз – чтобы пережить кое-какое испытание. В третий раз кровь вампира досталась мне случайно, как бы странно это ни звучало. Я чувствовала изменения, происходящие во мне после каждого глотка, и не хотела их усугублять. Я слышала, что богатые злоупотребляют кровью вампиров, но я не собиралась им уподобляться.

– Если Эрик потянет кое-какие ниточки, мы сможем достать человеческую кровь, – согласилась женщина. – Как минимум половина крови для переливания может быть синтетической. Кстати, я – доктор Людвиг.

– Я смогу достать кровь. Мы обязаны ее вылечить, – от слов Эрика мне стало легче. Я многое отдала бы, чтобы увидеть в этот момент лицо Билла. – Какая у тебя группа, Сьюки? – спросил Эрик.

– Первая положительная, – ответила я, радуясь, что у меня распространенная группа.

– Не проблема, – сказал Эрик. – Пэм, сможешь этим заняться?

Я снова почувствовала движение. Доктор Людвиг наклонилась надо мной и принялась вылизывать раны. Я вздрогнула.

– Она доктор, Сьюки, – сказал Билл. – Так она лечит тебя.

– Но она же отравится, – сказала я, стараясь, чтобы мои возражения не апеллировали к росту. Честное слово, я бы предпочла, чтобы мою спину никто не вылизывал – ни маленькая женщина-хоббит, ни рослый мужчина-вампир.

– Она целитель, – произнес Эрик с упреком. – Ты должна принять ее помощь.

– Ох, ладно, – выдохнула я, не задумываясь о своем тоне. – Ты, между прочим, так и не извинился передо мной, – обида перевесила инстинкт самосохранения.

– Мне жаль, что на тебя напала менада.

Я зло на него посмотрела.

– Этого мало, – сказала я, стараясь сосредоточиться на разговоре.

– Прекрасная Сьюки, сама красота и нежность, я посыпаю голову пеплом, зная, что злая менада, пытаясь донести до меня послание, покусилась на твое тело, предназначенное для любования и страсти.

– Больше похоже на правду.

Извинения Эрика доставили бы мне большее удовольствие, если бы я не дрожала от боли. Лечебная процедура была не особенно приятной. Я думала, что извинения должны либо идти от сердца, либо хорошо звучать, и, поскольку сердца у Эрика не было – по крайней мере, я не замечала за ним сердечности, – стоило порадоваться красивым словам, которые меня отвлекали.

– Полагаю, это послание означает, что она идет на тебя войной? – спросила я, пытаясь игнорировать действия доктора Людвиг. Я вся покрылась потом. Боль в спине была невыносимой. По лицу текли слезы. Кабинет, казалось, окутала желтоватая дымка, придавая всему болезненные черты.

Эрик выглядел удивленным.

– Не совсем, – осторожно сказал он. – Пэм?

– Кровь везут, – сказала она. – Плохо дело.

– Начнем, – поторопил Билл. – Ее кожа меняет цвет.

Я смутно задумалась, какого цвета могла стать моя кожа. До этой минуты я пыталась держать голову приподнятой, чтобы выглядеть чуть бодрее, но силы кончились – я прижалась щекой к кожаной обивке и немедленно приклеилась к ней. Жжение, растекающееся по телу от ран на спине, стало невыносимым. Я вздрогнула, не в силах сдержаться. Доктор спрыгнула с дивана и заглянула мне в глаза.

Она покачала головой.

– Начнем, или надежды не останется, – подтвердила она, но ее голос показался мне далеким. В руке у нее был шприц. Последним, что я увидела, было лицо Эрика, наклонившегося ко мне. Мне показалось, что он подмигнул.

Глава 3

Я открыла глаза с большой осторожностью. Казалось, что я уснула в машине или задремала в кресле с прямой спинкой; я определенно отключилась в не предназначенном для этого месте. Тело ныло и болело. Пэм сидела на полу, на расстоянии ярда. Ее синие, широко распахнутые глаза смотрели прямо на меня.

– Сработало, – сказала она. – Доктор Людвиг не ошиблась.

– Изумительно.

– Да. Было бы жаль потерять тебя, не успев как следует использовать, – ее практичность могла бы шокировать. – Менада могла бы выбрать любого связанного с нами человека. По большей части их проще заменить.

– Спасибо за теплоту, Пэм, – пробормотала я. Я чувствовала себя невыносимо грязной: как будто меня искупали в поту и вываляли в пыли. Во рту стоял противный привкус.

– Пожалуйста, – сказала она, почти улыбнувшись.

Значит, Пэм не утратила чувство юмора – в отличие от большинства вампиров. Никто из них не веселил публику. К человеческим шуткам они оставались холодны, ха. Зато их шутки могли обеспечить человеку неделю кошмаров.

– Что произошло?

Пэм переплела пальцы поверх коленей.

– Мы послушались доктора Людвиг. Билл, Эрик, Чжоу и я по очереди пили тебя, пока не осушили почти до конца. После этого мы начали переливание.

Минуту я раздумывала над этим, радуясь, что отключилась до того, как прочувствовала все происходящее. Билл всегда пил мою кровь во время близости, и я ассоциировала укус с эротическими приключениями. Будь я в сознании, я бы сгорела со стыда, «подставляясь» стольким вампирам.

– Кто такой Чжоу? – спросила я.

– Попробуй сесть, – предложила Пэм. – Чжоу – наш новый бармен. Просто произведение искусства.

– Да?

– Татуировки, – на секунду Пэм показалась почти похожей на человека. – Для азиата он достаточно высокий, и у него занятные… татуировки.

Я сделала вид, что мне интересно. Приподнялась, чувствуя себя хрупкой и оттого осторожничая. Моя спина была как будто покрыта ранами, которые только что зажили и могли снова открыться, если я не буду аккуратна. И это, как сказала мне Пэм, было именно так.

Рубашки на мне не было. На мне не было ничего – выше пояса. Джинсы, пусть и очень грязные, остались на мне.

– Твою рубашку изорвали в клочья, и нам пришлось ее содрать, – сказала Пэм с широкой улыбкой. – Мы передавали тебя из рук в руки. Всем очень понравилось. Всем, кроме Билла. Он был в ярости.

– Иди ты, – на большее я была не способна.

– Какая ты злая, – Пэм пожала печами. – Я хотела сделать тебе комплимент. Ты ужасная скромница.

Она поднялась на ноги и открыла шкаф. В нем висело несколько рубашек – похоже, на случай, если Эрику понадобится переодеться. Пэм сняла одну с вешалки и бросила мне. Я потянулась, чтобы поймать ее, и поняла, что действительно могу двигаться.

– Пэм, здесь есть душ? – Мне не хотелось натягивать безупречно чистую белую рубашку на грязное тело.

– Да, в подсобке. Рядом с туалетом для сотрудников.

Помещение выглядело очень просто, но в моем распоряжении оказались душ, мыло и полотенце. Дверь выходила прямиком в кладовку – вампиры, очевидно, не видели в этом проблемы, поскольку не страдали излишней застенчивостью. Когда Пэм согласилась последить за дверью, я потребовала ее помощи с джинсами и обувью. Кажется, она была не против.

Я в жизни так не наслаждалась душем.

Двигаться приходилось медленно и осторожно. Я обнаружила, что дрожу так, будто выздоровела после тяжелой болезни, пневмонии или вроде того. Видимо, так и было. Пэм приоткрыла дверь, чтобы отдать мне белье, чем приятно удивила. Я радовалась – по крайней мере, пока не вытерлась и не начала одеваться. Клочок кружевной ткани вряд ли заслуживал называться трусиками. По крайней мере, они были белыми. Я поняла, что мне стало лучше, когда поймала себя на огорчении от отсутствия зеркала. Надеть что-то, кроме белья и рубашки, я не смогла. Я вышла из душа и обнаружила, что Пэм сложила джинсы и все остальные вещи в пластиковый пакет, чтобы я могла забрать их домой и постирать. На фоне белоснежной рубашки мой загар казался почти коричневым. Медленным шагом я вернулась в кабинет Эрика и, вытащив из сумки расческу, попыталась распутать сбившиеся в колтун волосы. Билл приблизился и забрал расческу из моих рук.

– Позволь мне, милая, – сказал он с нежностью. – Как ты? Подними рубашку, я осмотрю твою спину.

Я послушалась, искренне надеясь, что в кабинете нет камер, – хотя, если верить Пэм, меня и так успели рассмотреть.

– Все плохо? – спросила я, взглянув на Билла через плечо.

– Останутся шрамы, – кратко ответил он.

– Я догадалась, – лучше на спине, чем на лице. И лучше шрамы, чем смерть.

Я опустила рубашку, и Билл начал расчесывать мои волосы. Он обожал это делать. Вскоре устав, я присела в кресло Эрика, пока Билл стоял за моей спиной.

– Почему менада выбрала меня?

– Она ждала первого вампира, который проедет мимо. То, что со мной была ты… для нее что-то вроде подарка. Тебе ведь намного проще навредить.

– Это из-за нее мы поссорились?

– Нет, думаю, это было совпадением. Я все еще не понимаю, почему ты так разозлилась.

– Я слишком устала, чтобы объяснять, Билл. Поговорим об этом завтра, хорошо?

Вскоре появились Эрик и вампир, которого, очевидно, звали Чжоу. Я сразу поняла, почему Чжоу привлекал клиентов. До него я не встречала вампиров-азиатов, и он оказался чертовски привлекательным. Открытое взгляду тело покрывали замысловатые татуировки – такие, я слышала, носят представители якудза. Не знаю, был ли Чжоу членом банды при жизни, но сейчас он выглядел зловеще. Через минуту в дверь проскользнула Пэм.

– Все закрыто. Доктор Людвиг тоже ушла.

Похоже, «Фангтазия» закончила работу. На часах, наверное, было около двух часов ночи. Билл продолжал возиться с моими волосами, а я сидела в офисном кресле, сложив руки на коленях и слишком хорошо понимая, насколько неподобающе выгляжу. Хотя, если подумать, рубашка Эрика прикрывала больше, чем некоторые мои шорты. Наверное, меня смущали по большей части практически не существующие трусики. А, и отсутствие лифчика. Бог постарался над моей фигурой, и я не могла просто взять и плюнуть на белье.

Но, вопреки тому, что одежда обнажала больше тела, чем мне бы хотелось, – и тому, что все присутствующие уже успели разглядеть меня в подробностях, – я хотела соблюсти вежливость.

– Спасибо, что спасли меня, – сказала я. Тон не был дружелюбным, но я надеялась, что вампиры не усомнятся в моей искренности.

– Рад был помочь, – Чжоу откровенно заигрывал. Он говорил с легким акцентом, но я общалась с азиатами не так часто, чтобы понять, откуда он родом. Я была уверена, что Чжоу – неполное его имя, но другие вампиры ограничивались им. – Без яда было бы еще лучше.

Я почувствовала, как Билл напрягся. Он положил ладони мне на плечи, и я подняла руку, чтобы переплести с ним пальцы.

Эрик сказал:

– Яд не испортил впечатление, – он приложил пальцы к губам и поцеловал их, как будто похвалив вкус моей крови. Черт.

Пэм улыбнулась:

– Всегда пожалуйста, Сьюки.

Изумительно.

– И тебе, Билл, – сказала я, прижавшись щекой к его груди.

– Ты оказала мне честь, – ответил он, с трудом сохраняя над собой контроль.

– Вы поссорились перед тем, как Сьюки столкнулась с менадой? – спросил Эрик. – Я верно расслышал, Сьюки?

– Это наше дело, – вырвалось у меня, и трое вампиров обменялись улыбками. Мне их улыбки совершенно не понравились. – Кстати, зачем вы нас пригласили? – спросила я, надеясь, что они отвлекутся от обсуждения наших с Биллом отношений.

– Ты помнишь, что пообещала мне, Сьюки? Что будешь использовать свои способности, чтобы мне помочь. При условии, что я отпущу причастных людей живыми.

– Разумеется, помню, – я не забывала обещаний, особенно данных вампирам.

– С тех пор как Билла назначили дознавателем Пятого округа, происшествий почти не случалось. Но в Шестом округе, в Техасе, нуждаются в твоем таланте, и мы позволили им на время тебя одолжить.

Я поняла, что со мной обошлись как с вещью, вроде цепной пилы или обратной лопаты. Интересно, не пришлось ли вампирам из Далласа внести за меня залог?

– Без Билла я никуда не поеду. – Я посмотрела Эрику прямо в глаза. Билл слегка сжал мое плечо, и я поняла, что поступила правильно.

– Он составит тебе компанию. Мы заключили отличную сделку, – Эрик широко улыбался. Сочетание радостного тона и обнаженных клыков сбивало с толку. – Мы опасались, что они могут попытаться похитить или убить тебя, так что необходимость сопровождения была очевидной. И кто может быть лучше Билла? Если он по какой-то причине не сможет тебя защищать, мы немедленно направим нового сопровождающего. Вампиры Далласа, в свою очередь, обеспечат машину с шофером, квартиру, питание и, разумеется, хорошую оплату. Биллу достанется процент.

То есть меня нанимают на работу?

– Финансовую сторону вопроса придется обсудить с Биллом, – мягко проговорил Эрик. – Но я уверен, что он как минимум компенсирует тебе пропущенные смены в баре.

Почему нигде не пишут о том, что делать, когда твой парень превращается в менеджера?

– А что насчет менады? – спросила я, глядя на них. Надеюсь, я правильно произнесла это слово. – Наяды – это вода, дриады – дерево, так? Тогда почему менада вышла из леса? Я думала, что менады – просто женщины, которых свел с ума бог… Вакх?

– Ты демонстрируешь неожиданную глубину познаний, – сказал Эрик после долгой паузы. Я не сказала ему, что узнала все это из кроссвордов. Пусть думает, что я читала древних греков в оригинале. Не повредит.

Чжоу сказал:

– Некоторые из тех женщин впитали столько божественного, что стали бессмертными или почти бессмертными. Вакх был богом винограда, поэтому менады любят бары. Настолько, что они стараются не подпускать к бизнесу других созданий ночи. Менады считают, что насилие, вспыхивающее из-за алкоголя, принадлежит им; теперь, когда Вакху более никто не молится, менадам нечем больше питаться. Еще их привлекает гордыня.

Я начала догадываться. Мы с Биллом ведь поддались гордыне, верно?

– Слухи о том, что здесь объявилась менада, ходили и до того, как Билл привез тебя, – сказал Эрик.

– О чем она вас предупреждала? Чего она хотела?

– Жертву, – сказала Пэм. – Мы полагаем.

– Какого рода?

Пэм пожала плечами. Похоже, что другого ответа я не получу.

– А если вы откажетесь? – спросила я. Вампиры снова обменялись взглядами. Я тяжело вздохнула. – Что она сделает, если вы откажетесь?

– Нашлет безумие, – голос Билла звучал обеспокоенно.

– В бар? В бар Сэма? – хотя надо сказать, что баров в округе было немало.

Вампиры все еще смотрели друг на друга.

– Или на одного из нас, – сказал Чжоу. – Такое случалось. Например, хэллоуинская резня 1876 года в Санкт-Петербурге¹.

Они согласно закивали.

– Я был там, – сказал Эрик. – Нас было двадцать, и мы едва справились. Грегори пришлось проткнуть колом. Можешь поверить, после такого менада, Фрина, получила то, что хотела.

Чтобы вампиры – да проткнули колом одного из своих… наверное, дело было совсем плохо. Эрик проделал это с вампиром, который крал у него, и ему, по словам Билла, пришлось понести серьезное наказание. Он не сказал, какое именно, а я не стала спрашивать. Могу спокойно прожить без кое-какой информации.

– Значит, вы выполните ее требования?

Они точно обменивались друг с другом мыслями.

– Да, – сказал Эрик. – Это лучшее решение.

– Полагаю, менаду нелегко убить, – тон Билла был вопросительным.

Эрик пожал плечами.

– О да, – сказал он. – Да.

Мы возвращались в Бон-Темпс в молчании. Я слишком устала, чтобы задать хоть один из раздирающих меня вопросов.

– Сэм должен об этом узнать, – сказала я, когда мы остановились возле моего дома.

Билл обошел машину, чтобы открыть для меня дверь.

– Почему, Сьюки? – он подал мне руку и помог встать, зная, что я едва держусь на ногах.

– Потому что… – и здесь я умолкла. Билл знал, что Сэм – сверхъестественное существо, но я не хотела напоминать об этом. Сэм владел баром, а мы были ближе к Бон-Темпсу, чем к Шривпорту, когда менада помешала нам.

– Пусть он и владеет баром, но проблем быть не должно, – осторожно сказал Билл. – К тому же менада сказала, что ей нужен Эрик.

Он был прав.

– Мне не нравится, что ты так много думаешь о Сэме, – сказал Билл, и я уставилась на него.

– Ты ревнуешь? – Билл проявлял настороженность, когда другие вампиры обращали на меня внимание, но я полагала, что это – проявление территориальности. Я не знала, как относиться к этому открытию. Никто никогда не ревновал меня.

Билл промолчал – с осуждением.

– Хм-м, – задумчиво протянула я. – Что же нам с этим делать.

Я улыбалась, пока Билл вел меня по ступеням и коридорам старого дома к спальне, где много лет ночевала моя бабушка. Я перекрасила стены в светло-желтый, сменила мебель на белую и подобрала симпатичные занавески и покрывало.

Я ненадолго шмыгнула в ванную, чтобы почистить зубы и привести себя в порядок, и вышла, не сняв рубашку Эрика.

– Сними ее, – сказал Билл.

– Послушай, Билл, в другое время я была бы рада, но сегодня…

– Смотреть не могу на его рубашку.

Так, так, так. Я могла и привыкнуть. С другой стороны, если он начнет ревновать всерьез, дело кончится катастрофой.

– Ладно-ладно, – сказала я, демонстративно вздохнув. – Видимо, мне все-таки придется раздеться.

Я расстегивала рубашку медленно, с каждой пуговицей обнажаясь все больше и чувствуя, как взгляд Билла следует за моими руками. Наконец я сбросила рубашку и осталась в белых трусиках Пэм.

– Ох, – выдохнул Билл, и этого мне хватило. К черту менаду, под взглядом Билла я чувствовала себя богиней.

Может, в следующий выходной я загляну в магазин женского белья. Или что-то подобное можно найти в новых владениях Билла?

Объяснить Сэму причины моего отъезда в Даллас было непросто. Сэм очень помог мне, когда я потеряла бабушку, и я считала его добрым другом, отличным начальником и время от времени предметом сексуальной фантазии. Я сказала Сэму, что хочу взять отпуск – Бога ради, я еще ни разу не брала отпуск, – но он догадался, что дело нечисто. Ему это не понравилось. Его ярко-синие глаза вспыхнули, выражение лица стало жестким, и даже золотистые волосы показались похожими на шипящих змей. Сэм заставил себя промолчать, но по нему было видно, что на месте Билла он не позволил бы мне уехать. Но Сэм не знал всех условий моего соглашения с вампирами – а знакомые мне вампиры, в свою очередь, не знали, кем является Сэм. За исключением Билла, но даже Биллу я старалась об этом не напоминать. Он и так думал о Сэме слишком часто – он мог бы счесть Сэма своим врагом, а я определенно этого не хотела. Врагам Билла обычно не везло.

Годы невольного чтения чужих – отвратительных – мыслей научили меня хранить секреты и держать лицо. Но следовало признать, что необходимость разводить Билла и Сэма по углам отнимала много сил.

Сэм, согласившись меня отпустить, откинулся на спинку своего стула. Его жилистое тело скрывала большая голубая футболка с названием бара. На нем были старые, но чистые джинсы и потертые ботинки на толстой подошве. Я сидела на краешке стула для посетителей, между столом Сэма и закрытой дверью его кабинета. Я знала, что подслушать нас не вышло бы; в конце концов, в баре было, как всегда, шумно – из музыкального автомата гремел зайдеко², ревели люди, пропустившие пару стаканчиков. Но все равно, начиная разговор о ком-то вроде менады, хотелось понизить голос, и я наклонилась над столом.

Сэм автоматически скопировал мою позу. Я положила пальцы поверх его локтя и прошептала:

– Сэм, на дороге к Шривпорту поселилась менада.

На долгую секунду лицо Сэма сделалось пустым, но затем он задрожал от смеха. Он не мог остановиться минуты три, и за это время я успела порядком разозлиться.

– Извини, – повторял он, не прекращая смеяться. Понимаете, как сильно это раздражает – особенно если причиной смеха являешься ты сам? Сэм обошел стол, все еще сдерживая смех. Я поднялась ему навстречу, пылая злостью. Он взял меня за плечи. – Извини, Сьюки, – повторил он. – Я не сталкивался с менадами, но слышал, что они опасны. Почему ты о ней заговорила?

– Потому что она недовольна, и ты бы знал об этом, если бы увидел шрамы на моей спине, – рявкнула я, и его лицо в одну секунду стало серьезным.

– Ты пострадала? Как это произошло?

Я рассказала ему, опустив самые драматические подробности и детали лечения, организованного вампирами Шривпорта. Он все равно захотел посмотреть на шрамы. Я повернулась к нему спиной, и он поднял край моей футболки – до уровня застежки лифчика. Он не издал ни звука, но я почувствовала прикосновение к коже и через секунду осознала, что Сэм поцеловал один из шрамов. Я вздрогнула. Он отпустил ткань футболки и развернул меня к себе.

– Мне очень жаль, – сказал он с удивительной искренностью. Он больше не смеялся. Он был ужасно близко. Я почти чувствовала жар его кожи и разряды электричества, проходящие сквозь мелкие волоски на его руках.

Я сделала глубокий вдох.

– Я боюсь, что она может обратить внимание на тебя, – объяснила я. – Что менады требуют в качестве подношения, Сэм?

– Моя мама говорила отцу, что менады любят гордых мужчин, – сказал он, и на секунду мне показалось, что он все еще дразнится. Но, заглянув ему в лицо, я поняла, что это не так. – Для них нет ничего слаще, чем растоптать гордость. Вместе с гордецом.

– Черт, – сказала я. – Есть другие варианты?

– Крупные звери. Медведи, тигры, все такое.

– Поди найди их в Луизиане. Медведя, может, и можно отыскать, но заманить его на территорию менады? – какое-то время я перебирала варианты, но ни один не подходил. – Думаю, она захочет получить его живым, – сказала я с вопросом в голосе.

Сэм, который рассматривал меня вместо того, чтобы думать над проблемой, кивнул и, качнувшись вперед, поцеловал меня.

Этого стоило ожидать.

Сэм был таким теплым, особенно в сравнении с Биллом, чье тело никогда толком не согревалось. Губы и язык Сэма казались горячими. Поцелуй был глубоким, напористым и неожиданным; он был подарком, которого я, сама того не зная, ждала. Сэм обнимал меня, я обнимала его – мы не могли оторваться друг от друга, пока одна мысль не спустила меня с небес на землю.

Я слегка отстранилась, он – медленно поднял голову.

– Мне правда нужно уехать на какое-то время, – сказала я.

– Прости, Сьюки, но я давно хотел это сделать.

Сколько всего можно было бы сделать после этих слов – но я взяла себя в руки и решила поступить правильно.

– Сэм, ты знаешь, что я…

– Влюблена в Билла, – закончил он.

Я не была уверена в том, что влюблена в Билла – но я любила его и обещала ему верность. Не углубляясь в подробности, я согласно кивнула. Я не могла читать мысли Сэма, потому что он был сверхъестественным созданием. Но исходящие от него волны тоски и желания я бы почувствовала и без телепатии.

– Я хотела сказать… – проговорила я спустя минуту, когда мы расцепили объятия и отошли друг от друга. – Если менада интересуется барами, это бар, которым владеет… не совсем человек, точно так же, как баром в Шривпорте. Так что тебе стоит быть осторожнее.

Сэм, кажется, приободрился от того, что я предупредила его – решил, что у него есть надежда.

– Спасибо, что сказала мне, Сьюки. Когда я перекинусь в следующий раз, я буду осторожен.

Я даже не думала о том, что Сэм может столкнуться с менадой в зверином облике, и когда я представила это, у меня подогнулись колени.

– Нет, – потребовала я. – Не перекидывайся совсем.

– Через четыре дня полнолуние, – сказал Сэм, бросив взгляд на календарь. – Мне придется перекинуться. Я уже попросил Терри подменить меня на ночь.

– Что ты ему сказал?

– Что у меня свидание. Он не смотрит на календарь и до сих пор не догадался, что я вызываю его каждое полнолуние.

– Допустим. Полиция ничего не сообщала насчет Лафайета?

– Нет, – Сэм покачал головой. – Кстати, я нанял его друга, Хана.

– Шер-Хана?

– Лучше.

– Он хоть готовить умеет?

– Его недавно выгнали из «Креветки».

– За что?

– По слухам, за артистизм, – тон Сэма был сухим.

– Здесь он особо не понадобится, – заметила я, сжимая в пальцах дверную ручку.

Я была рада, что мы с Сэмом поговорили. Напряжение, вызванное поцелуем, сошло на нет. Мы не обнимались друг с другом на работе. Мы и целовались всего один раз, после нашего единственного свидания несколько месяцев назад. Сэм был моим начальником, а затевать интрижку со своим руководством было опасно. Затевать интрижку со своим начальником, параллельно встречаясь с вампиром, было опасно вдвойне. Возможно, смертельно опасно. Сэму следовало найти женщину. Как можно быстрее.

Я улыбаюсь, когда нервничаю. Я улыбалась особенно широко, когда проговорила:

– Пора вернуться к работе, – и вышла за дверь, прикрыв ее за собой.

То, что произошло в офисе Сэма, оставило меня в смешанных чувствах, но я отодвинула эти чувства, готовясь немного выпить.

В сегодняшних посетителях бара не было ничего необычного. Приятель моего брата, Хойт Фортенберри, пил в компании прочих завсегдатаев. Кевин Прайор, которого я привыкла видеть в форме, сидел с ними, но не выглядел довольным. Судя по его виду, он предпочел бы провести время в патрульной машине рядом с напарницей, Кенией. Мой брат, Джейсон, пришел в компании своей более-менее постоянной подружки Лиз Барретт. Лиз всегда вела себя так, будто встречи со мной ее радовали, но не навязывалась, и я считала ее вполне неплохой. Бабушка бы порадовалась, узнай она, что Джейсон так часто проводит время с Лиз. Джейсон годами играл роль соблазнителя, и она ему до чертиков надоела. В конце концов, число женщин в Бон-Темпсе и его окрестностях было не бесконечно, а Джейсон промышлял здесь годами. Пора было что-то менять.

Кроме того, Лиз, похоже, готова была игнорировать небольшие противоречия между Джейсоном и законом.

– Сестренка! – поприветствовал он. – Сделай нам с Лиз по коктейлю, а?

– С удовольствием, – ответила я с улыбкой.

Поддавшись волне радости, я на секунду прислушалась к Лиз; она надеялась, что в ближайшее время Джейсон сделает ей предложение. Чем быстрее, тем лучше, думала она, уверенная в том, что беременна.

К счастью, я годами скрывала собственные эмоции. Я принесла им коктейли, тщательно огораживая себя от чужих мыслей, которые могла бы почувствовать, и стараясь сообразить, что следует сделать. Одна из главных проблем телепатии состояла в том, что про себя люди думали о вещах, которые другие люди (вроде меня) совсем не хотели узнать. Или не должны были хотеть – я знала достаточно секретов, и, поверьте, ни один из них не дал мне никаких преимуществ.

Если Лиз была беременна, ей не стоило пить, кто бы ни был отцом ее ребенка.

Я видела, как она делает из своего бокала крошечный глоток. Она прятала его в ладони, скрывая от окружающих, сколько пьет на самом деле. Они с Джейсоном проболтали пару минут, прежде чем Хойт позвал его, и Джейсон обошел стойку, чтобы пообщаться со школьным приятелем. Лиз опустила взгляд на бокал, как будто собиралась осушить его одним глотком. Я пододвинула к ней стакан газировки и забрала алкоголь.

Лиз машинально подняла на меня темные круглые глаза.

– Не стоит, – сказала я очень тихо.

Ее оливковая кожа побледнела – насколько, конечно, она могла побледнеть.

– Ты умная девочка, – сказала я. Мне сложно было объяснить, почему я вмешиваюсь. Это противоречило моей привычке игнорировать информацию, полученную таким странным способом. – Тебе хватает ума, чтобы поступить правильно.

Примерно в этот момент вернулся Джейсон, а за одним из моих столиков собрались сделать заказ. Я вышла из-за стойки бара, готовая его принять, и заметила в дверях Порцию Бельфлер. Порция оглядывала темное помещение, как будто кого-то разыскивая. К моему изумлению, оказалось, что разыскивала она меня.

– Сьюки, есть минутка? – спросила она.

Я могла сосчитать свои личные разговоры с Порцией по пальцам одной руки – хватило бы одного пальца, – и не могла представить, что у нее на уме.

– Присядь вон туда, – сказала я, кивнув на пустой столик в моей части зала. – Я сейчас подойду.

– Да, хорошо. И, наверное, мне лучше что-нибудь заказать. Бокал «Мерло»?

– Уже несу.

Я налила в бокал вино и поставила его на поднос. Осмотрев зал и убедившись, что мои посетители не требуют внимания, я отнесла поднос к столику Порции и села напротив нее. Я расположилась на самом краешке стула, чтобы каждый, у кого кончится алкоголь, понял, что я готова вернуться к работе ровно через секунду.

– Чем я могу тебе помочь? – я потянулась проверить, крепко ли держится хвост, и улыбнулась Порции.

Она казалась сосредоточенной на своем бокале вина. Она прокрутила его в пальцах, сделала глоток и поставила бокал ровно на середину подставки.

– Я хочу попросить тебя об услуге, – сказала она.

Элементарно, Ватсон. Я никогда не болтала с Порцией дольше пары секунд, так что было очевидно – ей что-то от меня нужно.

– Дай угадаю. Твой брат послал тебя, чтобы ты попросила меня покопаться в головах посетителей бара и выяснить, кто и что знает о той, скажем, вечеринке, на которую ходил Лафайет, – как будто я этого не ожидала.

Порция выглядела смущенной, но уверенной.

– Он не стал бы просить тебя, если бы не влип в серьезные неприятности, Сьюки.

– Он не стал бы просить меня, потому что он меня недолюбливает. Хотя я ни разу в жизни ему не нагрубила! Но теперь он не прочь прибегнуть к моей помощи, потому что без меня ему не обойтись.

Бледное лицо Порции вспыхнуло невыносимо ярким румянцем. Я знала, что с моей стороны не слишком хорошо срываться на ней из-за проблем с ее братом, но она, в конце концов, согласилась стать гонцом. А всем известно, что бывает с гонцами. В этот момент я подумала о собственной роли посланника – или послания – и о том, не стоит ли мне поверить в удачу.

– Извини, – пробормотала она. Необходимость просить об услуге официантку – к тому же Стакхаус, – больно ранила ее гордость.

Мой «дар» никому не нравился. Никто не хотел испытать его на себе. Но каждый требовал, чтобы я нашла для них что-то полезное, не задумываясь, насколько мне нравится копаться в мыслях посетителей бара – обычно малоприятных и никчемных – в поисках крупиц ценной информации.

– Ты не забыла, что Энди не так давно арестовал моего брата по подозрению в убийстве? – конечно, он, в конце концов, отпустил Джейсона, но все равно.