Читать книгу: «Бег Против Ветра», страница 3

– Егор, не время сейчас для утех. Оставь это, – лишь обняв мужа за шею, тихо сказала она.

Но Егор Валерьянович её уже не слышал, что с ним творилось, он и сам не понимал, но его будто прорвало. Может так он мстил тем, кто так поступил с его сыном… так страстно, как в эту ночь, мужчина давно с женой любовью не занимался. А Алевтина думала, что предаёт память сына и стыдливо прикрывая свою наготу, молча плакала. Женщина была измотана и почти сразу, как только он отпустил её, уснула в объятиях мужа.

Егор Валерьянович же, в эту ночь уснуть не смог. Выйдя на террасу, он стоял у окна и курил одну сигарету за другой, сурово посматривая на небо, будто ожидал там увидеть осуждающий взгляд своего сына. Наверное, в глубине души и он чувствовал вину, что едва похоронив парня, его вдруг прорвало на любовь. Только мужчина старался оправдать себя, перед кем, он и сам не знал.

– Прости, сын… но иначе я не мог. Нам с матерью ребёнок нужен… очень нужен, – прошептал он, затушив очередную сигарету.

Валентина с Марией пришли домой, ложиться девушка отказалась, а Вера Константиновна хлопотала на кухне, она пекла для внучки её любимый пирог с вишней.

Вечером, услышав, что Валентина вернулась домой, зашли соседки, подруги Марии и Веры Константиновны. Но Валентина заперлась в своей комнате и выходить к ним отказалась. Ей было стыдно смотреть соседям в глаза.

– Помогай вам Бог, Мария, выдержать всё это. Жива твоя дочь и слава Богу, – говорила одна из женщин.

– Что же вы на похороны-то не пошли, Мария? Вон и Валентина из больницы вышла, – вдруг спросила вторая.

– А ты, Варя, не понимаешь, что ли? Валентина, от боли, согнувшись домой пришла, мы с ней еле дошли. Как бы она на кладбище пошла, в такую даль? Думаешь, ей легко? Они же с Валентином любили друг друга. Не дай Бог никому. Изверги, жизнь моей дочери сломали, а ты спрашиваешь. Когда она ещё оправится? Всё боюсь, руки на себя наложит, – обиделась Мария.

– Грех-то какой! Что же ты говоришь, Мария? Это я так, просто спросила. Ну прости меня, дуру, не подумав спросила, – ответила Варя.

Женщинам из любопытства хотелось увидеть Валентину, но настаивать, чтобы она вышла к ним, они не стали. Попрощавшись, соседки ушли.

Шли дни, недели, только Валентина на улицу совсем не выходила, она ходила по дому, словно тень. Ни с кем не хотела говорить, но и не плакала больше. Мария никак не могла достучаться до дочери. Дней через десять, к ним зашла Алевтина Борисовна, женщина хотела проведать Валентину, ведь сын её так любил. Прятаться от неё, Валентина не стала, женщина сразу заметила её потухший взгляд, похудевшее тело, круги под глазами.

– Здравствуйте, тётя Аля, – поздоровалась Валентина.

– Здравствуй, Валюша. Как ты? – спросила Алевтина Борисовна.

– Как? Я и сама не знаю… – отрешённо ответила девушка.

Ты жива, дорогая и это уже хорошо. А всё остальное исправимо. Ты уж держись, учиться в город поезжай, как мечтали с Валей, – с сожалением посматривая на девушку, сказала Алевтина Борисовна.

Вера Константиновна заварила чай и порезала пирог. В последнее время, Валентина ела совсем мало и это беспокоило старушку. Подумав, что с гостьей внучка поест, она и сама села за стол.

– Тётя Аля… мне бы на могилу к нему сходить… – тихо произнесла Валентина, не смея смотреть в глаза женщине и произносить имя Валентина.

Её мучило то, что Валентина больше нет, а она вот, жива. И это чувство вины обострилось, при виде матери Валентина.

– Конечно, Валюша. Я работаю через день, а хочешь, прямо сейчас вместе и сходим? – спросила Алевтина Борисовна.

– Да, очень хочу. Тётя Аля… Вы же не вините меня в том, что я… что я жива, а Вали… а его больше нет… – тихо произнесла Валентина.

– Ну что ты такое говоришь, Валюша? Мой сын очень любил тебя. Как я могу тебя винить? Ну какая вина? Эти нелюди убили моего сына, хорошо, что хоть ты жива осталась, – почему-то волнуясь, сказала Алевтина Борисовна.

– Спасибо Вам… но лучше бы убили, – уткнувшись в тарелку с пирогом, ответила Валентина.

Бабушка им не мешала, она только тихо пила чай, вытирая краем передника морщинистые щёки. Валентина встала из-за стола.

– Я сейчас, только переоденусь и цветы во дворе нарву, ромашки… – сказала Валентина и быстро ушла в свою комнату.

– Бедная девочка… столько натерпелась, – качая головой, произнесла Алефтина Борисовна.

– Ох, Аля, что делать – не знаем. Она почти не разговаривает и не ест. Мария тоже совсем извелась, – заплакав, сказала Вера Константиновна.

– Ей время нужно, чтобы оправиться от такого. Вы уж терпите, помогите ей, – ответила Алевтина Борисовна, вставая из-за стола, увидев выходящую из своей комнаты Валентину.

Девушка надела тёмное платье и на голову завязала платок.

– Ну что, пошли? – спросила Алевтина Борисовна.

Валентина не решалась переступить порог, ведь с тех пор, как вернулась домой, на улицу она не выходила. Алефтина Борисовна, кажется, поняла состояние девушки. Женщина подошла к ней и обняла за плечи.

– Не бойся, народ у нас добрый, тебя никто не осуждает, я знаю. Пошли, дорогая, – сказала она и они вместе вышли во двор.

Вера Константиновна прошла вперёд и уже рвала цветы, которые разрослись почти по всему двору.

– На вот, держи. Валечка так любил ромашки, – отдавая большой букет белых цветов внучке, сказала старушка.

На улице, проходящие мимо люди, оглядываясь на Валентину, провожали её взглядом. Но никто не стал с ней заговаривать, лишь с сожалением смотрели ей вслед.

– Вот тут и лежит наш Валечка. Садись, Егор и скамейку приладил, а я подолгу сижу и разговариваю с сыном, – сказала Алевтина Борисовна, указывая на могилу, обложенную цветами. Женщина нагнулась, убрала высохшие цветы и Валентина положила туда ромашки. Потом молча села на скамью и не отрываясь, стала смотреть на могилу. Алевтина Борисовна отошла, чтобы не мешать девушке. Валентина дала волю слезам.

– Ты ушёл, а меня почему с собой не забрал? А говорил, вместе навсегда. Обманул, значит? Как теперь мне жить без тебя, скажи, – тихо говорила Валентина, не вытирая слёз, которые не переставая текли по щекам, стекая к подбородку и шее.

Потом она молча смотрела на могилу и представляла, как он там лежит в гробу и ей стало жутко. Быстро поднявшись, она пошла по тропинке. Алевтина Борисовна едва поспевала за ней. По дороге, Валентина видела, как на неё смотрят люди, с сожалением перешёптываясь. Она чувствовала жалость к себе. По дороге домой, она попрощалась с Алевтиной Борисовной и быстрыми шагами пошла к дому. В этот день, она твёрдо решила уехать в город.

Глава 10

Валентина вошла в дом, бабушка готовила соленья на зиму, складывая в чистые банки огурцы, листья хрена, цветы укропа, дольки чеснока и листья смородины.

– Пришла? Может есть хочешь? Скоро и мать с работы придёт, – увидев внучку и не переставая работать, спросила Вера Константиновна.

– Бабушка… я, наверное, в город уеду, учиться хочу, как мы с… Валей мечтали, – сев рядом на табуретку, сказала Валентина.

– Что же, учиться надо. Да шибко боязно за тебя. Город-то большой и родных рядом нет. Как же ты там одна будешь? – услышав слова внучки, спросила Вера Константиновна, опускаясь на стул.

– Как все, так и я. Ничего, если после того, что со мной сделали, жива осталась… значит прорвусь, – поднимаясь с табуретки, ответила Валентина.

– Дай-то Бог… тут до тебя твои одноклассники приходили, проведать, вроде. Так я сказала, что ты ушла на кладбище, – опять принимаясь за работу, сказала старушка.

Валентина напряглась.

– Зачем это им понадобилось? – остановившись, спросила Валентина.

– Так они же вместе с тобой учились, беспокоятся за тебя, – не понимая вопроса внучки, пожимая плечами, ответила женщина.

– Не стоило беспокоиться. А… кто приходил? – вдруг спросила Валентина.

– Да Галинка с Тоней и Коля с Игорьком приходили. Вроде, проститься хотели, тоже в город уезжают, – хитро улыбаясь, ответила Вера Константиновна.

– Им можно… – задумчиво сказала Валентина.

– А вон, они опять идут до нас, – посмотрев в окно, сказала старушка.

– Ой, бабушка, скажи, что меня дома нет, – воскликнула Валентина, убегая в свою комнату.

– Зачем это? Ну поговори ты с ними, – вслед девушке крикнула Вера Константиновна.

– Баба Вера, а Валя где? – спросила Галина, высокая, худощавая девушка, со светлыми кудряшками.

– А нет её дома. Не вернулась ещё, – громко, чтобы слышала Валентина, ответила Вера Константиновна, глазами показывая, что внучка в своей комнате.

– Баба Вера, мы же видели, как она в дом вошла, – громко сказала Тоня, полноватая девушка, с задорными глазами, надеясь, что Валентина её услышит.

– Правда? За делами не заметила, видно. Посмотри в её комнате, – сказала старушка, кивая головой.

Ребята дружно прошли в комнату Валентины. Девушка, увидев их, вскочила с кровати и виновато посмотрела на своих одноклассников.

– Привет, Валентина! А мы пришли попрощаться. В город едем, может повезёт в институт поступить. Как ты? – спросила Тоня, не решаясь подойти ближе.

– Привет. Рада за вас. Ты то, Тонька, поступишь, школу же хорошо закончила, на одни пятёрки, – тихо ответила Валентина, опять опускаясь на свою кровать.

Она не стала предлагать ребятам сесть, ей хотелось, чтобы они скорее ушли. Но Тоня первая села рядом с ней.

– Может и поступлю. А ты что же? Тоже ведь хотела поступать с… ой, прости, – запнулась Тоня, увидев, как побледнела Валентина.

Ведь она хотела сказать, с Валентином. Галина укоризненно посмотрела на подругу. Ребята занесли из большой комнаты стулья и сели. Галина села на кровать по правую руку от Валентины. Валентина тяжело вздохнула, понимая, что ребята быстро не уйдут.

– Послушай, Валя, ты… это… не замыкайся в себе. Мы всё понимаем, что произошло ужасное. Но ты должна… – начал говорить Игорь, который в школе был старостой класса.

– Я никому ничего не должна! И вообще, зачем вы пришли? Жалеть меня? Мне жалости не надо. Уходите! – встав с места, громко воскликнула Валентина.

Девушку начало трясти, сжав кулачки, она сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Прости… но никто не собирался жалеть тебя. Мы твои друзья, вот и пришли. Зря ты себя хоронишь. Ладно, пошли, ребята. Кажется, мы тут не ко двору, – сказал Игорь, встав со стула.

Валентина виновато опустила голову, но отвечать ей не хотелось. Только не хотелось и чтобы ребята уходили. Столько дней быть в одиночестве, она просто устала. Хотелось с кем-нибудь поговорить, нет, душу изливать она не собиралась, просто поговорить, поделиться планами на будущее и вообще, о том о сём. Положение исправила бабушка. Она вошла в комнату Валентины, с подносом в руках.

– Вот, я вам пирог принесла, вишнёвый и горячий чай. Угощайтесь. А ты чего встал, Игорёк? Садись, милый, пирога поешь, – ворковала старушка, надеясь, что они смогут вернуть Валентину к жизни.

– А то ходит по дому, как живой труп… – прошептала Вера Константиновна себе под нос, ставя поднос на письменный стол Валентины.

– Спасибо, баба Вера. Вкусно выглядит, – сказала Тоня, взяв в руки кусок пирога и чашку чая.

– Бабушка очень вкусно печёт пироги. А вишнёвый, мой любимый, – наконец, скупо улыбнувшись, сказала Валентина.

Игорь сел на место и взял пирог, за ним потянулись и Галина с Колей. Наконец, обстановка немного разрядилась, Валентина с удовольствием ела пирог, вспомнив, что давно не ела с удовольствием.

– А в какой институт решили поступать? – спросила она, отпивая горячий чай.

– Мы с Колей будем пробовать в сельского хозяйственный, – ответил Игорь.

– А мы с Галкой в народно-хозяйственный. Нужная профессия, верно? – спросила Тоня, выбирая пальцами вишенки и отправляя их в рот.

– А мы с… мы хотели на исторический факультет поступать. Валя очень историю любил, о многом мне рассказывал, – со слёзами в голосе сказала Валентина, вспомнив, как они с Валентином часто сидели на скамье перед домом и до позднего вечера без устали говорили.

– Вот и поезжай с нами в город, поступишь на свой исторический, – сказал Игорь.

– Когда вы уезжаете? – спросила Валентина.

– Через два дня, скоро вступительные экзамены начнутся, – ответил Игорь.

Разговаривая, ребята, просидели почти час. Валентина, словно ожила после долгой спячки, она улыбалась и согласилась ехать вместе с ними в город.

– Ну, мы пойдём, спасибо за пирог, очень вкусный, – сказал Игорь, первым поднимаясь со стула.

– Это ты бабушке скажи, она любит, когда её стряпню хвалят, – засмеявшись тем смехом, что смеялась раньше, сказала Валентина.

– А ты вечером в клуб приходи, местный кукольный театр выступать будет. Потом потанцуем, – сказала Тоня, выходя на терассу, где бабушка заканчивала раскладывать огурцы по банкам.

– Нет. Нет, в клуб я не пойду, – быстро, будто испугавшись, ответила Валентина.

– Что так быстро встали? Посидели бы ещё, – сказала бабушка, вытирая руки о передник.

Тоня смутилась, подумав, что сказала невпопад.

– Пойдём мы, засиделись. Спасибо, баба Вера, пирог очень вкусный, – сказал Игорь.

– На здоровье, заходите ещё, – ответила довольная Вера Константиновна.

Ребята ушли, Валентина проводила их до калитки и вернулась в дом.

– А что бы не пойти в клуб, Валюша? Вся молодёжь там будет и ты бы сходила, – сказала Вера Константиновна, подходя к столу, чтобы кипятком ошпарить огурцы в банках.

– Мне не хочется, – ответила Валентина, сев на табуретку.

– Ну тогда я пойду, потанцую… косточки свои разомну, – с серьёзным видом сказала старушка.

Валентина с удивлением на неё посмотрела, потом, не сдержавшись, рассмеялась.

– Точно, иди! И деда Семёна позови, будет с кем танцевать, – сквозь смех сказала Валентина.

Вера Константиновна смотрела на внучку и улыбалась.

– Наконец-то она смеётся, – подумала она.

Потом вдруг Валентина встала и направилась в свою комнату. Она подошла к трюмо и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Потом расплела косу и взяла ножницы. Девушка долго не решалась это сделать и медлила, но потом разделила волосы и расчесала. Схватив одной рукой половину волос, она отрезала их, потом отрезала и вторую половину. Волосы упали к ногам. Расчесавшись ещё раз, она вышла на террасу. Вера Константиновна сначала и не обратила внимания, но потом, взглянув на внучку, ахнула.

– Батюшки святы! Что же ты наделала, Валюша? Такие косы отрезала, что мать-то скажет? – воскликнула старушка.

– Мои волосы, что хочу, то с ними и делаю, – ответила Валентина.

От густоты волос, короткие волосы смотрелись на голове девушки, словно меховая шапка.

– Да кто же так режет? Сходи до Катерины, пусть подровняет, что ли. Не будешь же ты так ходить, лохматая, – тяжело вздохнув, сказала старушка.

Валентина молча вышла во двор и пошла к Катерине, которая работала в парикмахерской.

– Катя, я к тебе. Подровняй мне волосы, – сказала Валентина, войдя в небольшое помещение, где находился и мужской и женский зал.

Катерина с удивлением посмотрела на неё.

– Ну ты даёшь, Валюха. Такие косы были… не жаль? – спросила молодая женщина.

– Было бы жаль, не отрезала бы. Подровняешь? – спросила Валентина.

– Да, конечно, что не подровнять, коли уже отрезала. Садись в кресло, – сказала Катерина.

Минут через пятнадцать, Валентина поднялась и посмотрелась в зеркало.

– Спасибо. Мне нравится и возни меньше, расчесалась и пошла. Сколько с меня? – спросила Валентина, сунув руку в карман платья.

– Сорок копеек, а тебе идёт. Хорошенькая такая, сразу красивее стала, – сказала Катерина, взяв монеты из рук Валентины.

Идти в клуб, Валентина не собиралась, вернувшись домой, она зашла в свою комнату, собрала волосы с пола и положила их на растеленную газету. Свернув её, девушка вышла во двор и бросила их в мусорное ведро. Затем вернулась к себе и легла на кровать. Как девушка ни старалась забыть то злополучное утро, перед глазами всё равно возникали те события. Зажмурив глаза, Валентина уткнулась в подушку. Она пыталась думать о другом, но вдруг вспомнив про Валентина, девушка заплакала.

С работы пришла Мария, видимо, Вера Константиновна сказала дочери, что Валентина отрезала косы, потому что Мария сразу зашла к ней.

– Ну-ка, покажи мне свою новую причёску. Неплохо… тебе идёт. Пошли ужинать, есть хочется, жуть, – сказала Мария.

За ужином, Мария поглядывала на дочь, понимая, как она выросла и изменилась за эти дни. Вдруг в дверях появился Игорь.

– Здравствуйте ещё раз. Валя, я за тобой, пошли в клуб, – заявил парень, удивлённо подняв брови, при виде новой причёски Валентины.

Вера Константиновна и Мария посмотрели на Валентину.

– Я же сказала, что не пойду, – ответила девушка.

– Слышал, что сказала. Тебя ребята ждут, пошли. Чего дома сидеть? – настаивал Игорь.

– А и правда, чего дома сидеть? Сходи, дочка, отвлекись, – сказала Мария.

Валентина, немного посидев, посмотрела на Игоря.

– Ладно, посиди. Я только переоденусь, – сказала Валентина, поднимаясь из-за стола.

– Может поешь с нами? – предложила Вера Константиновна, когда Игорь сел.

– Спасибо, я дома поужинал, – ответил Игорь.

– Спасибо и тебе, Игорь, что пришёл. Валюша должна общаться с людьми, а то совсем в себе замкнулась, – тихо сказала Мария, чтобы дочь её не услышала.

– До свидания, – сказал Игорь, поднимаясь при виде Валентины, которая, переодевшись, вышла из своей комнаты.

Молодые люди вышли на улицу.

– А тебе идёт, – поглядывая на Валентину, сказал Игорь.

– Ты про волосы? Мне тоже нравится, – ответила Валентина.

– И что это ты вдруг? Утром с косой была, вечером без косы, – спросил Игорь.

– Так решила и не жалею. Надоело ходить с косой, – ответила Валентина.

В клубе, представление кукольного театра уже закончилось, молодые люди танцевали в фойе, под пластинки с песнями Ободзинского и группы АББА. Валентине показалось, что на неё все смотрят и чувствовала она себя не в своей тарелке.

– Ну чего ты встала, пошли потанцуем, – взяв девушку за руку и потянув в середину зала, сказал Игорь.

Валентина молча пошла за ним.

Валентина прошла с Игорем в середину зала и парень обнял её за талию, чтобы начать танцевать. Валентину будто током прошибло, она испуганно посмотрела на Игоря и отпрянула от него.

– Ты чего? – спросил парень, не понимая, от чего она так испугалась.

– Я не могу… не хочу… – произнесла Валентина, опуская голову.

– Чего не можешь? Ты же здорово танцуешь, я видел на выпускном, – сказал Игорь.

– Это было в другой жизни. Прости, – сказала Валентина и быстро пошла к выходу.

Игорь был растерян и пошёл за ней.

– Валя! Да подожди ты, – крикнул он ей вслед.

На них оглядывались и провожали взглядом. Игорь догнал Валентину уже на улице.

– Валя, ты чего? Ну не хочешь танцевать и не надо. Чего убегаешь? – схватив девушку за руку и останавливая её, сказал Игорь.

– Дело не в этом, Игорь. Наверное, нужно время… хотя, какое к чёрту время. Я домой пойду, – ответила Валентина, вырывая руку.

– Я провожу тебя, – сказал Игорь.

– Не надо, ты иди, отдыхай с ребятами. Вечер хороший, сколько звёзд на небе, – подняв голову, произнесла Валентина, будто пыталась среди звёзд увидеть любимого.

– Ну ладно, пока, – ответил Игорь, но уходить не стал.

Ему было жаль Валентину, но как помочь ей, он не знал. Вспомнил вдруг, что в седьмом классе она ему очень нравилась, но она стала дружить с его другом Валькой и пришлось подавить в себе это юношеское чувство. Потом Игорь стал дружить с Таней из параллельного класса. В школе все ребята дружили с девчонками, провожая их из школы домой, ходили вместе в кино и на танцы.

Валентина, махнув рукой, быстрыми шагами направилась к своему дому. Игорь, немного постояв и проводив её взглядом, вернулся в клуб.

– Ну что? Ушла? – спросил Коля, встретив друга у входа.

– Ушла. Но и её понять можно, столько пережить. Ладно, пошли потанцуем, вон, девчонки ждут, – сказал Игорь.

А Валентина, рано придя домой, чем очень удивила мать и бабушку, прошла к себе в комнату и упав лицом на кровать, разрыдалась. В комнату вошла Мария и увидев дочь, которая содрогалась от рыданий, тоже заплакала и подбежав к ней, села на край кровати и обняла девушку.

– Валюша, доченька… ну хватит уже. Сколько можно? И себя мучаешь, и нас с бабушкой. Так нельзя! Заболеешь ведь, – говорила Мария, целуя дочь в затылок.

– Простите меня. Там, в клубе, все такие весёлые, счастливые… а я… и Вали нет, – говорила Валентина, не поднимая головы от подушки.

– И тебе уже надо оживать, доченька. Нельзя же хоронить себя заживо, из-за каких-то мразей. И мне жаль Валю, но что мы можем? Видимо, судьба у него такая, прожить всего семнадцать лет. Бедная Алевтина… – произнесла Мария, вспомнив лицо Алевтины.

– Мам, ты иди. Я переоденусь и тоже выйду, – сказала Валентина, шмыгая носом и вытирая лицо рукой, наконец поднимаясь и сев на кровати.

– И умойся, – вставая, сказала Мария.

Немного посидев, Валентина взяла полотенце и вытерла лицо. Потом сняла платье и надела халат. На шкафу лежал чемодан, встав на цыпочки, потянувшись, Валентина взяла его и положила на кровать. В чемодане лежали зимние вещи, она их сложила на кровати и стала складывать свои вещи.

– Надо уезжать, иначе, я просто с ума сойду. Все с жалостью смотрят на меня и осуждают, наверное. Вот, мол, Валентин погиб от рук бандитов, а она вот ходит, живая, да ещё и на танцы пошла… с Игорем, – зло шептала себе девушка.

Но уехать, Валентина не смогла, её одноклассники уехали вместе с Игорем, а она осталась. Накануне отъезда, у Веры Константиновны случился сердечный приступ и её увезли в больницу. Оставить бабушку в таком состоянии, Валентина не могла. Она с матерью стояла в коридоре, пока врач делала кардиограмму и медсестра ставила капельницу.

– Как мама, Светлана Викторовна? – тревожно спросила Мария, когда врач, наконец, вышла к ним.

– Успокойся, Мария, ей уже лучше. Давление подскочило, аж до двести. Мы давление сбили, думали инфаркт, но обошлось. Пусть до вечера полежит, а вечером может и домой идти. Только никаких волнений и переживаний. Сердечко у Веры Константиновны слабоватое, – сказала Светлана Викторовна.

Мария облегчённо вздохнула.

– Спасибо Вам, Светлана Викторовна. Я уж подумала… слава Богу. Вы правы, в последнее время, нам всем туго пришлось, – сказала Мария, обнимая дочь.

– Знаю и сочувствую вам и Алевтине. Только и себя беречь надо. Ладно, сейчас идите, что тут без толку стоять? И у меня работы много, – сказала Светлана Викторовна.

– А к обеду можно ей поесть принести? – спросила Мария.

– У нас кормят, не переживай, – ответила Светлана Викторовна.

– Пойдём, Валюша, мне на работу идти, а ты всё же приди часам к двум, покорми бабушку, – сказала Мария и они пошли к выходу.

Оставить бабушку и уехать, Валентина не могла, чемодан всё же не распаковывала, ждала, когда всё образуется. А Вера Константиновна, после того, как вернулась из больницы, стала более слабой, но привыкшая к работе, она возилась на кухне, ухаживала за живностью в доме, хотя Мария и просила мать больше отдыхать.

– Отдохну, Мария, когда мой срок придёт. А пока руки-ноги целы, что без дела сидеть? Ещё больше заболею, – отшучивалась старушка.

А ведь ей было почти семьдесят лет. Валентина помогала ей, хотя мысль об отъезде не давала ей покоя.