Читать книгу: «Город темный», страница 3

Глава 2. Красная ночь

Увечны они, горбаты,

Голодны, полуодеты,

Глаза их полны заката,

Сердца их полны рассвета.

За ними поют пустыни,

Вспыхивают зарницы,

Звезды горят над ними,

И хрипло кричат им птицы…

Иосиф Бродский

Вокруг только белый свет. Раздаются шаги. Человек подходит к другому, но видны лишь ступни их ног. Первый – второму:

– Что же, все с чистого листа?

– Да, причем в буквальном смысле. Взгляни сам: на этом листе бумаги еще ничего не написано.

– Вот только теперь нас двое.

– Да, ситуация презабавная. Придется договариваться?

– Тогда я надеюсь, что ты изрядно уступчив. Я уже точно знаю, что напишу на чистом листе, какую историю собираюсь рассказать.

– (С иронией) О да, не сомневаюсь. Уж ты-то знаешь об этом совершенно точно. Я даже опасаюсь, что на твою историю тебе не хватит чернил. Нет уж, писать будем вместе, и я очень внимательно стану следить за твоим пером. И на каждую твою строчку я отвечу своей.

– Так у нас ничего не выйдет. Я слишком хорошо знаю тебя. Наша совместная история окажется полным абсурдом, отрицающим самое себя.

– Так может быть, и вовсе не браться за перо? Я уже стал немного привыкать к приятной белизне этого листа бумаги.

– Это не выход. Мы поступим иначе.

(Рвется бумага)

– Вот. Каждый будет писать свою историю на своей половине.

– Фокус неплох. Но рано или поздно обе части придется воссоединить. Такие уж правила.

– Лучше поздно, чем рано. А ты, я вижу, испугался?

– Ничуть. Но я заинтригован. Весьма заинтригован…

***

Химический завод «Прагма» не просто располагался на краю города. Фактически, городу он уже не принадлежал. Глухой бетонный забор с криво натянутой поверху колючей проволокой, облезлые металлические ворота и щербленный асфальт на площадке у проходной – все это было совсем не похоже на милый и гостеприимный Верхний Плес.

И – собака. Конечно же, собака. Сторожевой пес завода «Прагма» встречал Рокота истеричным лаем. Влад стоял у окошка проходной и в который уж раз изумлялся: сколько же искренней ненависти может скрываться в братьях наших меньших.

Пес лаял, рычал, хватал воздух зубами, пытаясь дотянуться до Рокота. Цепь звенела, вздрагивала, но держала крепко. Ошейник душил пса, и лай постепенно переходил в хрип, но неистовый сторож продолжал вытанцовывать на задних лапах, силясь хотя бы чуть-чуть, но приблизиться к объекту своей ненависти. «Только позволь мне до тебя добраться, вот только позволь!» – явственно читалось в собачьих глазах.

Вахтер на проходной принял Влада куда приветливее: «Как же, как же! Предупреждение имеем».

Документы инспектора он принял почти не глядя. Улыбаясь в усы, вахтер сделал быструю пометку в своем журнале и вернул Рокоту удостоверение. На задыхающуюся (в буквальном смысле) от ярости собаку охранник не обращал ни малейшего внимания.

– Вам по этой тропке, вдоль елок. С дороги не сворачивайте, господин инспектор, а то заплутаете с непривычки, – напутствовал Рокота вахтер. Влад благодарственно покивал и прошел через турникет.

Административное здание выглядело чуть опрятнее остальных корпусов: обновленный фасад, стеклянные двери, элегантная вывеска над козырьком. Но внутри скрывался все тот же старый советский завод. Древняя безжизненная краска на стенах, шизофренически неправильные узоры плитки на полу, лестницы со стертыми скруглившимися ступенями и, конечно же, насквозь прочерневший ящик с песком в углу.

Кабинет директора, впрочем, выглядел совсем не по-советски. «Похоже, приемную оформлял профессиональный дизайнер», – подумал Влад, но тут же забыл об этом. Время глазеть по сторонам прошло, пора было приступать к работе.

Секретарша господина Солтысова оказалась женщиной строгой. Немолодая дама с ядреной химической завивкой внимательно выслушала Рокота, подробнейшим образом изучила его удостоверение и сопроводительные документы, задала несколько уточняющих вопросов и только потом сообщила недовольным тоном:

– Захара Петровича сегодня не будет.

Это известие показалось Владу довольно необычным. Директора заводов, как правило, находили время хотя бы поприветствовать инспектора. Все-таки приехал человек из столицы, да не просто так, а с ревизией.

«Директор „Прагмы“, похоже, не слишком-то любит общаться с проверяющими», – решил Влад.

– Что ж, значит, обойдемся без Захара Петровича, – сказал Рокот. – Для работы мне понадобятся в основном бумаги, документы: данные по остаткам на складах, сведения по сырью, по отгрузкам за последний год, номенклатура, в особенности по азотным удобрениям. Сверьтесь со списком, там весь перечень. Скорее всего, я захочу пообщаться с вашим бухгалтером, но это – чуть позже. А пока – проводите меня на склад готовой продукции. И определите мне в помощники пару работников, чтобы я лично мог пересчитать все ваши мешки.

Рокот выжидающе поглядел на секретаршу. Судя по выражению лица, перспектива заниматься пришлым инспектором ее вовсе не радовала, и она с превеликим удовольствием переложила бы эти заботы на чьи-нибудь чужие плечи. Например, на плечи ближайшего менеджера или заместителя. Но, видимо, никого подходящего рядом не оказалось.

– Проследуйте за мной, я провожу вас на склад.

Рокот послушно пошел за секретаршей, старясь не отставать. По пути ему попадались рабочие. Вообще-то – довольно много рабочих. И вид у них был какой-то расслабленный.

«А ведь смена давно началась. Дисциплинка-то здесь хромает», – отметил Влад.

Путь до склада занял довольно много времени. Оказалось, что между корпусами существуют подземные проходы. Влад шел по одной такой длинной кирпичной кишке и слушал, как гулко и мощно стучат над головой заводские машины. А еще часть пути пришлось проделать через неприятно темный коридор – слабый свет пробивался лишь из-за неплотно прикрытой двери вдалеке. В общем, впечатления от этой прогулки остались своеобразные.

– Пожалуйста, заходите, – объявила, наконец, секретарша, открывая дверь.

Помещение оказалось относительно небольшим. Пара столов, ящики под брезентом в углу, ряды шкафчиков, какая-то полуразобранная механическая рухлядь возле закрытых автоматических ворот.

«Это не склад, это какая-то подсобка. Проклятая секретарша все перепутала», – огорчился Влад.

– Вы, наверное, неправильно меня поняли, – сказал он вслух. – Мне нужен…

Тут что-то с грохотом упало сбоку и сзади. Влад попытался обернуться и посмотреть, что там произошло, но не смог – у него вдруг резко потемнело в глазах.

***

Темный город – 6

Видимо, мне никогда не удастся понять, насколько высоки башни Темного города. Даже в ясные ночи, когда на небе нет ни одной тучи, невозможно разглядеть верхушки зданий. Черные громады устремляются вверх, постепенно сливаясь с космической пустотой. Ночь словно вырастает прямо из Темного города, становится его продолжением. И в черных небесах невозможно отличить свет звезд от мерцания сигнальных огней.

***

Придя в сознание, Владислав Рокот первым делом попробовал встать на ноги. Попытка оказалась неудачной. Впрочем, уже через пару секунд Влад разобрался в своем положении. Голова хоть и болела, но работала на удивление неплохо.

«Так. Значит, ничего там сзади не падало. Просто меня ударили по голове чем-то тяжелым, и я потерял сознание. А теперь сижу, привязанный к стулу. Хорошо связали, черти, я едва могу пошевелиться, а рук так и вовсе не чувствую».

Влад Рокот находился все в той же подсобке, вот только теперь в помещении стало гораздо больше людей. Мужчины, женщины. Практически все – в рабочей форме. Похоже, здесь было человек тридцать. Все они внимательно рассматривали Влада.

Некоторое время Рокот вглядывался в толпу, силясь понять, что же здесь творится. «Это работники „Прагмы“. Именно они связали меня. Проклятье, как же я буду выбираться отсюда?», – обреченно подумал Влад.

Пространство подсобки все больше заполнялось людьми. Возможно, здесь собрались все работники завода. Большинство из них стояли молча, но некоторые негромко переговаривались.

– Экий экземпляр.

– Да, и не говори.

– Чего это он смотрит?

– Неправильно это.

– Разве – глаза ему завязать?

– Нет, так еще хуже выйдет.

Влад чувствовал себя, словно зверь в зоопарке. Даже не так – словно акула в аквариуме. На него не просто смотрели, а именно разглядывали – как диковинного и опасного морского гада.

– Я…, – начал было Влад, но тут же запнулся. Язык плохо слушался, и из горла раздалось лишь чуть слышное сипение. Влад осторожно покашлял и попробовал еще раз. Со второй попытки получилось лучше:

– Я понятия не имею, что здесь происходит. Но уверен, что произошла какая-то ошибка. Я не сделал вам ничего плохого. Меня прислали сюда из столицы для обычной проверки. Я вам не враг.

Влад старался, чтобы голос его звучал убедительно. Но перехваченное горло сипело и свистело, а важные гласные предательски выпадали из слов. «Воды бы выпить», – подумал Влад.

Из толпы вышел крепкий мужчина с обширной залысиной.

– Фамилия? – отрывисто спросил он.

– Я Владислав Рокот, инспектор, приехал из Минска. Можете сами проверить: удостоверение вы найдете в моих вещах, – Влад кивнул на свой кейс, который кто-то успел поставить на стол.

– Ивась, проверь, – буркнул мужчина с залысиной. Затем вновь обратился к Владу:

– Инспектор, говоришь?

– Да, из столицы. Приехал только вчера. В первый раз в вашем городе, – Влад постепенно справлялся со своим непослушным горлом. Слова выходили у него все четче и четче.

– Спроси его, спроси! – раздалось из толпы сразу несколько голосов. Рабочие явно оживились.

А вот коренастый мужчина на пару секунд словно впал в ступор. Затем он неуверенно пробормотал:

– А что спрашивать-то?

На его лице Влад увидел выражение самого искреннего недоумения. Этот работяга явно не знал, какие вопросы он должен задавать. На Влада он посмотрел так, словно впервые увидел его. От этого взгляда Рокоту стало не по себе.

Неожиданная растерянность так же неожиданно сменилась злостью. Самозваный переговорщик спросил с явной неприязнью в голосе:

– Ты зачем к нам приехал, инспектор?

– Меня прислали для обычной проверки. Я просто выполняю свою работу, – быстро ответил Влад. «Понять бы, чего они от меня хотят», – думал он.

– Ты зачем к нам приехал? – повторил рабочий.

– Я говорю правду. У меня…

Закончить фразу Влад не успел – коренастый мужчина резко и прямо ударил его кулаком в лоб. Было совсем не больно, но от толчка Рокот сразу повалился назад, упал вместе со стулом на пол.

Через секунду Влада рывком вернули в вертикальное положение. Деревянный стул явственно хрустнул, но выдержал.

Теперь перед Владом стояли сразу четверо мужчин, и все они выглядели крайне агрессивно. Коренастый рабочий ругался по-польски, причем заковыристо, с фантазией. Рокот сумел разобрать только «курва» и «лайдак», остальные слова и выражения ему были незнакомы.

Потом – снова вопрос:

– Зачем к нам приехал?

– Я…

В этот раз Владу даже не дали толком начать – сразу свалили на пол. Так повторялось несколько раз: инспектора били по голове, он валился назад, а затем его за плечи или за волосы вновь поднимали с пола. Похоже, рабочим нравилась эта забава, похожая на жестокий вариант Ваньки-встаньки.

Влад в этой болтанке решал для себя один очень важный вопрос: кричать ему или не кричать? С одной стороны, нужно было попробовать позвать на помощь. С другой стороны, Влад переживал, что это будет выглядеть глупо. Рокот почему-то был уверен, что крики о помощи лишат его всякого достоинства, выставят его в жалком виде. Так кричать или не кричать? – лихорадочно перебирал варианты Влад. Он знал, что от ответа на этот вопрос зависит его жизнь, но так ничего и не мог выбрать.

– Ты зачем к нам приехал? – снова этот вопрос. Влад не отвечал. Он уже понял, что никаких ответов от него не ждут, что вопросы задаются просто для порядка. Им просто так привычнее.

Влад тяжело дышал; внутренности в его теле словно жили теперь своей самостоятельной жизнью. Инспектор пытался зацепиться за что-нибудь взглядом, найти в толпе хоть какие-то признаки сочувствия. Бесполезно. Толпа не сводила глаз с Рокота, и во всех лицах читалось одно и то же чувство – чувство брезгливого, но в то же время живого любопытства.

У дверей Влад заметил своего недавнего знакомого – усатого вахтера. Вот только теперь его добродушие куда-то испарилось. Вахтер неприятно кривил рот, возбужденно облизывал губы, поднимался на цыпочках, чтобы лучше видеть. Он очень старался не упустить момент, когда Влада вновь повалят на спину.

– А ну-ка дай я! – выкрикнул один из рабочих, высвобождая ремень с металлической пряжкой. Прежде чем Влад сумел сообразить, что сейчас произойдет, мужчина наотмашь ударил инспектора по лицу.

Рокот сразу же ослеп. Правый глаз мгновенно заволокло слезами. А левая сторона, куда ударила пряжка, обратилась в пульсирующую от боли кляксу, в кривое пурпурное солнце. Влад не смог даже вскрикнуть – рот его моментально переполнился слюной пополам с кровью. Целый соленый океан слюны.

И это был первый раз, когда Рокот по-настоящему испугался, запаниковал. Он почувствовал, что может захлебнуться в этом океане. И только потом, кое-как проглотив слюну и раздышавшись, Влад затосковал по своему левому глазу.

А с глазом, похоже, можно было попрощаться. Судя по ощущениям, вся левая половина лица Влада – от виска до подбородка – превратилась в сплошную рану.

Но это был еще не конец. Стул с инспектором снова повалили на землю, и тут же вновь поставили на ножки. Влад быстро заморгал правым глазом, чтобы хотя бы частично восстановить зрение.

Ничего хорошего сквозь пелену слез Рокот не увидел. Толпа, истязавшая его, теперь пребывала в радостном настроении. Видимо, у них все шло как надо. Один из рабочих, широко улыбаясь, ударил Влада ногой в грудь. Деревянная ножка стула наконец-то не выдержала и подломилась. Рокот повалился на бок.

«Все, поломался Ванька-встанька, – с неожиданным злорадством подумал Влад. – Не будет вам больше игрушки. И что дальше? Они затопчут меня ногами, или придумают что-то поинтереснее?»

Изогнувшись червяком, Влад перевернулся на другой бок, чтобы оказаться лицом к толпе.

А рабочие «Прагмы», оказывается, больше не обращали на него внимания. Они молча стояли и смотрели, как медленно открываются автоматические ворота подсобки. Прежде чем Влад успел рассмотреть, что происходит там, за воротами, по ушам ударил знакомый голос, многократно усиленный мегафоном:

– Внимание всем! Говорит прокурор Верхнего Плеса Виктор Минич. Милиция берет под контроль территорию завода «Прагма». Цель операции – пресечение преступлений против жизни и здоровья граждан. Сотрудники милиции проводят задержания. Сопротивление неприемлемо. Бегство бессмысленно. Всем надлежит оставаться на своих местах и беспрекословно подчиняться приказам оперативных сотрудников. Правосудие восторжествует.

– Сюда! Я здесь! – прокричал Влад, а потом неожиданно для себя расхохотался.

За воротами был солнечный свет и свежий воздух; проблесковые маячки милицейских машин бодро перемигивались друг с другом; в открывшийся проем один за другим забегали люди в форме. И не было на свете зрелища прекраснее.

Пока Рокоту осторожно освобождали руки, он думал невпопад: «А ведь эти патрульные машины – первые автомобили, что я увидел за все время в Верхнем Плесе. Ну, надо же».

***

Темный город – 11

Уважаемый Рональд Т. Хендерсон.

В ответ на ваш официальный запрос могу ответственно и однозначно заявить следующее: никакого «Темного города» не существует в природе. Все это выдумки и досужие разговоры, не имеющие под собой никакой реальной основы. Так называемый «Темный город» является плодом человеческого воображения. Это мистификация или чья-то неумная шутка.

На этом в принципе можно было бы и закончить. Однако, если я пришлю вам свой официальный ответ в таком виде, то меня наверняка обвинят в неуважении к сенатору Конгресса США. Чтобы избежать подобных обвинений, я с готовностью передаю вам всю найденную мной информацию о Темном городе.

Пункт 1. Темный город можно увидеть только ночью. Данный тезис присутствует во всех без исключения сообщениях, касающихся этого феномена. Само название «Темный город» предположительно появилось именно из-за ночного характера всех его проявлений.

Пункт 2. Подавляющее большинство людей не может увидеть Темный город невооруженным взглядом. Похоже, для того чтобы наблюдать за этим объектом, нужно смотреть на него под особым углом либо при особых условиях. Более подробных сведений по данному пункту найти не удалось.

Пункт 3. С Темным городом невозможно взаимодействовать. Он всегда находится где-то вдалеке, около горизонта. При попытке приблизиться к нему Темный город соответственно отдаляется. Именно поэтому данный феномен чаще всего описывается как мираж, оптическая иллюзия или галлюцинация.

Пункт 4. Внешне Темный город представляет собой конгломерацию воистину циклопических зданий, которые значительно возвышаются над реальным городом (употребляются описания типа «не видно вершин», «дома до неба»). Согласно подавляющему большинству рассказов, здания Темного города можно увидеть над Нью-Йорком. (В единичных случаях местоположение феномена связывают с Лос-Анджелесом и Детройтом).

Пункт 5. Чрезвычайно редко в историях о Темном городе присутствуют некие странные существа. Описания их внешности и поведения настолько необычны, что наводят на мысль о нарушенной психике или же неуемном воображении рассказчика. Скорее всего, разговоры об этих «сущностях» случайно затесались в описание Темного города, и эти создания не являются непременным атрибутом феномена. Возможно, некоторые рассказчики пытались таким образом приукрасить довольно пресную, по сути, легенду о Темном городе.

Пункт 6. Хочу особо подчеркнуть: Темный город НИКАК, никоим образом не связан с деятельностью вверенного мне подразделения. В частности, проект «Эволюция 2.0» не имеет абсолютно никакого касательства к Темному городу и похожим на него феноменам. Мы занимаемся совсем другими вещами (см., например, мой отчет от 20 октября).

Да, мне известно о циркулирующих слухах, в которых Темный город предстает чуть ли не результатом нашей работы. К сожалению, мне не удалось выяснить, откуда эти слухи происходят. Но, повторю еще раз, никакого отношения к Темному городу деятельность моих людей не имеет.

P.S.

Сенатор, абсолютно все сведения, приведенные выше, я отыскал в открытых источниках. В основном – прочесывая слухи в интернете. Понятно, что никакой ценности такая информация не имеет. Но ничего другого о Темном городе попросту не найти.

Это не настоящий город, это всего лишь набор несуразных слухов.

Но если вы все-таки хотите узнать больше о Темном городе, то я рекомендую вам обратиться к доктору Рамиресу из Отдела социального конструирования. Уверен, он с радостью ухватится за предложенную тему. Новая мифология и генезис городских легенд – это его конек.

С искренним уважением, Стивен Кравиц, директор Третьего лабораториума, литера «О» («Озимандия»).

***

– Меня оповестили о том, что вы уже пообщались со следователем, – сказал Виктор Минич.

– Верно. Он ушел минут двадцать назад, – подтвердил Рокот. – Задал всего пару вопросов и откланялся. Он, наверное, решил, что я пока не в состоянии вести долгую беседу. Но мое самочувствие на удивление хорошее! Знаете, я ведь был уверен, что меня покалечили. Но врачи нашли всего несколько ссадин, ушибов, да небольшую рану на щеке. Даже сотрясения мозга нет! А ведь били меня преимущественно по голове.

Влад осторожно постучал пальцем по своему виску.

– Или – мой левый глаз. Я по дороге в больницу все думал: сумеют врачи спасти его или не сумеют? А глаз, оказывается, даже не был задет. Более того – он даже не заплыл! У местных эскулапов в аптечках хранятся воистину чудодейственные припарки.

– Вы очень удачливый человек, инспектор, – сказал Минич, присаживаясь на кушетку. Свою папку он осторожно положил рядом. – Когда я увидел вас на заводе – окровавленного, обездвиженного, – то решил, что прибыл слишком поздно.

– Удачливый человек не попал бы в такой переплет, – заметил Рокот.

Впрочем, здесь он немного лукавил. После такого чудесного спасения Влад все-таки чувствовал себя везунчиком. Более того – он пребывал от этого чувства в некоторой эйфории. Как будто выиграл кучу денег в лотерею.

В больничной палате было тихо и светло – почти так же светло, как на душе Влада. Пользуясь своей привилегией пациента, Рокот принимал посетителей, не вставая с кровати.

«А этот Минич – аккуратист, – решил Влад, немного понаблюдав за прокурором. – Костюм без единой морщинки, пробор как по линеечке. Даже папку свою он пристроил так, чтобы она лежала параллельно краям кушетки. Хотя, в его профессии подобные качества только приветствуются».

– Впрочем, все это пустое, – сказал Влад вслух. – Расскажите лучше о главном. Неужели это все-таки террористы? Те самые преступники, которых я и все Управление так долго искали?

– А вот этого я пока не знаю, – развел руками Минич. – Мы задержали почти всех сотрудников дневной смены «Прагмы» за нападение на должностное лицо, за покушение на жизнь и здоровье гражданина. Это очевидное преступление не сойдет им с рук. А причастны ли они к взрывам в Минске, станет понятно только после проведения расследования. Вы, верно, не успели произвести свою ревизию? Произведете ее чуть позже. Завод остановлен, все основные помещения опечатаны. Так что никто не помешает вам искать улики.

– Ну нет! – легкомысленно заявил Влад. – Теперь меня на этот завод и под конвоем не затащишь. Пусть Управление присылает другого ревизора. Но все-таки – если это не террористы, то какие еще могут быть объяснения их нападения на меня?

– Ну, в этом-то как раз нет никакой загадки, – слегка улыбнулся прокурор. – Все задержанные рассказывают одну и ту же историю, практически одними и теми же словами. Итак, в город прибыл наемный убийца, киллер. Его целью был Захар Солтысов, директор «Прагмы». Вчерашнее покушение на Солтысова – дело рук того самого киллера. На следующий день (то есть сегодня) рабочие «Прагмы» увидели вас на территории завода, приняли за наемного убийцу и, хм, «нейтрализовали».

Понаблюдав немного за ошарашенным лицом Влада, прокурор продолжил:

– Собственно, они даже не очень поняли, за что мы их задерживаем. По мнению сотрудников завода, они сделали хорошее дело – поймали преступника. Если их послушать, то однозначным злодеем в этой истории являетесь вы, Владислав, – просто и буднично завершил свой рассказ Минич.

Наверное, так же просто Порфирий Петрович говорил Раскольникову свое знаменитое: «Вы и убили-с».

– Подождите, что за ахинея… Почему я – киллер? Какое покушение? Да я этого Солтысова в глаза не видел!

– Да не волнуйтесь вы так, инспектор, не травите себя. Поберегите нервы, вам и без того сегодня крепко досталось. Давайте лучше мы с вами посмотрим картинки.

Прокурор достал из папки несколько плотных листов бумаги. Влад принял их, предчувствуя дурное.

– Эти распечатки сделаны с камеры наблюдения, установленной на подземной стоянке завода, – объяснил Минич. – В центре – автомобиль, принадлежащий Захару Солтысову. Вернее – принадлежавший. После вчерашнего взрыва от машины мало что осталось. Вызывает удивление, как при этом удалось выжить самому господину Солтысову. Однако, об этом мы поговорим после. А пока – видите ли вы на этих снимках что-нибудь интересное?

Владу совершенно не понравилось то, что он увидел на фотографиях. Рядом с большим черным джипом вертелся подозрительный человек. Похоже, это и был тот самый киллер, заминировавший машину директора «Прагмы». Прическа человека с фотографии, его рост, фигура и одежда были очень хорошо знакомы Владу.

– Похож на меня, – признал очевидное Рокот. – Но все снимки сделаны со спины, лица не видно.

Минич кивнул:

– Убийца наверняка знал о расположении камер, поэтому старательно прятал лицо. Но что насчет одежды? Я поспрашивал у своих женщин-коллег – сам-то я в подобных вещах практически полный профан. Так вот, они мне сообщили, что верхняя одежда человека на фотографии называется «кардиган». Кажется, есть музыкальная группа с таким названием.

– Кажется, есть, – пробормотал Влад.

– Качество снимков, как вы можете видеть, – дрянь. Камера на автостоянке старая, но зато цветная. Напомните, Владислав, во что вы были одеты сегодня до приезда в больницу?

– Вы же сами везли меня сюда, – раздраженно ответил Влад. – Вам отлично известно, что на мне был темно-синий кардиган. Такой же, как на этой фотографии, только заляпанный кровью. Моей кровью. Кардиган забрали медсестры. Если хотите – собирайте с него образцы, улики.

– Не хочу, категорически не хочу, – ответил Виктор Минич. Он, в отличие от Влада, выглядел совершенно умиротворенным.

– Лично мне очевидно, что кто-то желает меня подставить, – продолжал Рокот. – Одежду, прическу легко подделать. Вы сами сказали – преступник знал о камере. Тем не менее, он попался в ее объектив, только со спины. Значит – хотел, чтобы эта запись появилась, и именно в таком виде. Что касается меня, то я и близко не подходил к этой стоянке. И уж, конечно, я не киллер.

– Конечно же нет, Владислав, – сказал Минич. – И эта запись с видеокамеры, между нами говоря, попросту смехотворна, если рассматривать ее в качестве доказательства. Однако, – обратите внимание – на этой записи выставлена дата и точное время. Скажите, Владислав, где вы были вчера с 15:00 до 18:00?

– К 15 часам я только-только прибыл в город.

– Хорошо. Что было дальше?

Влад запнулся. «А дальше я попал в ванную божественной Азалии. И пробыл там около часа. Проклятье, что за невезенье! И как мне прикажете об этом рассказывать?»

– Почти все это время я провел в гостинице, никуда не выходил, – ответил Рокот после секундного замешательства.

– Кто-нибудь может это подтвердить? – быстро уточнил Минич.

– Не знаю… Портье?

– Идея слабенькая, – поморщился прокурор.

– Ну да, у вас же на этой должности числится Давид, в облаках витающий. Вряд ли его можно считать надежным свидетелем.

– Может быть, вы за эти 3 часа пообщались еще с кем-нибудь из гостей? – спросил Минич.

«Неужели что-то знает?» – прикинул Влад.

Дело было серьезное. У него в наличии – стопроцентное алиби. Но рассказать о нем… Нет, джентльмены так не поступают.

– Я был в своем номере. Отдыхал после дороги. Откуда я вообще мог знать, что мне понадобится алиби?

Виктор Минич помолчал некоторое время, потом забрал у Влада фотографии.

– Вы, верно, полагаете, что я сейчас пытаюсь прижать вас к стенке, – сказал прокурор. – Это совсем не так, уверяю вас. Я практически уверен, что вы не имеете никакого отношения ко вчерашнему покушению. Именно поэтому я и прибыл к вам в палату – пообщаться с вами, убедиться в вашей непричастности, и после уже со спокойной душой заниматься другими версиями. Но все выходит не так гладко, как я планировал. Все-таки очень жаль, что у вас не нашлось надежного алиби.

– Теперь меня арестуют? – уточнил Влад.

– Конечно же нет, – ответил прокурор. – Впрочем, не знаю. Я ведь не следователь. Я всего-навсего ревнитель закона, который хочет, чтобы следствие шло по верному пути.

Минич ненадолго замолчал, словно подбирая нужные слова, а затем сказал:

– В моем тихом городе начали происходить немыслимые вещи, инспектор. Взрывы, насилие, хаос. Я сделаю все, чтобы Верхний Плес пережил этот кризис по возможности быстро и с минимальными потерями.

– Но что именно здесь творится? Вы же ничего толком не рассказали. Что это было за покушение?

– Вчера вечером директор завода «Прагма» Захар Солтысов, закончив работу, спустился на автостоянку к своей машине, – монотонно начал прокурор. – Раздался взрыв. Автомобиль загорелся. Солтысов получил ранения средней тяжести и был доставлен в больницу. Сейчас его жизни ничего не угрожает. Он, кстати, находится прямо над вами, инспектор, – в точно такой же палате, но этажом выше.

– Да наверняка он меня и подставил! С его заводом дело явно не чисто. Кто, кроме него, имел возможность натравить на меня рабочих?

– Он это отрицает, – ответил Минич. – Более того, господин Солтысов утверждает, что постарался сохранить в секрете даже сам факт покушения на него. Однако – да, директор «Прагмы» в нынешних обстоятельствах выглядит крайне подозрительно. И потому у дверей его палаты выставлена охрана.

– Но с чего тогда рабочие решили, что именно я – тот самый киллер? Кто им внушил эту дурацкую мысль? Я этого понять не могу, – возмутился Влад.

Прежде чем ответить, Виктор Минич некоторое время массировал виски. Затем он с явным неудовольствием признал:

– Это самый темный и сбивающий с толку момент во всей истории. Я только что вернулся с допросов. Спрашиваем одного, другого, третьего: «Зачем вы напали на инспектора? Почему решили, что он убийца?» – «Ну, как же…». Вот и весь ответ.

Начинаем уточнять, настаивать – бесполезно. Они словно не понимают вопроса. Молчат, переводят тему разговора, отвечают невпопад, несут какую-то околесицу. А иногда попросту выпадают из реальности. Глаза у них становятся… Даже не знаю, как это описать.

Кто-то должен был науськать на вас рабочих «Прагмы», организовать их, собрать в одном помещении. Но кто? Если мы найдем заводилу и провокатора, то многое станет гораздо яснее. Но моя интуиция подсказывает мне – здесь мы не продвинемся ни на йоту.

Прокурор замолчал. Повисла небольшая пауза.

– Что теперь будет со мной? – спросил Влад напрямую.

– Ничего особо страшного, – успокаивающим тоном ответил Минич. – Все самое страшное с вами уже произошло. Сейчас вы пойдете к себе в гостиницу и там хорошенько отдохнете. Я договорился с врачами – они не видят смысла и дальше держать вас в стационаре. Только не забудьте завтра прийти на перевязку.

– Завтра я буду уже в Минске, – мрачно заметил Влад. – Или меня теперь не выпустят из города до окончания следствия?

Прокурор задумался на мгновение.

– Дайте мне пару часов, инспектор. Я постараюсь утрясти этот вопрос. Ждите меня в гостинице и ни о чем не беспокойтесь.

– И еще – я должен буду непременно сообщить обо всех произошедших событиях своему начальству в Управлении, – предупредил Рокот.

– Не имею возражений. Телефон вам вернут вместе с остальными вещами. Аппарат, к счастью, не пострадал. Вот только у вас вряд ли получится дозвониться до Минска. В Верхнем Плесе с самого утра проблемы с междугородней связью.

– Что случилось? – спросил Влад, предчувствуя очередную скверную новость.

– А вы еще не знаете? – прокурор слегка усмехнулся, словно вспомнив нечто забавное. – Случилась «Красная ночь».

***

Все-таки что-то разладилось в организме Влада после недавнего знакомства с трудящимися химзавода. При ходьбе Рокота постоянно кренило вправо. Удобный легкий кейс принялся вдруг капризничать: всю дорогу он путался в ногах, выворачивал кисть и норовил ударить по коленке. Костюм Влада, выстиранный в больнице, теперь попахивал хлоркой или какой-то другой похожей дрянью. Запах шел не слишком сильный, но от него мутило. А главное – на душе у Влада было гадко.