Читать книгу: «Россия: уроки кризиса. Как жить дальше?», страница 4

Инфляция: причины, следствия и последствия

Инфляция: за деньги нельзя купить здоровье, счастье, любовь и многое из того, что можно было купить за эти деньги год назад.

Наша версия высказывания Э. Маккензи

Мы ненавидим инфляцию, но любим все, что ее вызывает.

У. Саймон, американский писатель

Живи сегодня. Завтра будет дороже.

Реклама авиакомпании Pan American

Определение. Существует множество разнообразных определений инфляции.¹⁷ Для целей нашей работы достаточно простого: инфляция – это многофакторный экономический процесс, формой проявления которого является рост цен. В зависимости от темпов роста цен различают несколько видов инфляции.

1. Ползучая (умеренная) инфляция – годовой рост цен до 10–15 %. В большинстве случаев экономисты рассматривают ее как элемент нормального развития экономики, поскольку инфляция способна стимулировать рост производства и его модернизацию. Рост денежной массы ускоряет платежный оборот, удешевляет кредиты, способствует активизации инвестиций и росту экономики. Рост производства, в свою очередь, приводит к восстановлению равновесия между товарной / денежной массой при более высоком уровне цен. Небольшой рост цен (3–9 % в год) является характерной чертой экономики развитых стран. Неравномерный рост цен по товарным группам порождает неравенство нормы прибыли, стимулирует переток ресурсов из одного сектора экономики в другой.

2. Галопирующая инфляция – неравномерный годовой рост цен в диапазоне от 10–30 %. Такая инфляция, даже на ранней стадии (если рост цен увеличивается с 5–7 до 15 % в год), уже создает проблемы, а при больших величинах становится опасной, требует срочных антиинфляционных мер. Людям становится сложнее прогнозировать хозяйственные процессы, часто в расчетах начинают использоваться различные УЕ (условные единицы), то ли доллары, то ли евро и т. д. Такая инфляция чаще встречается в развивающихся странах.

3. Гиперинфляция – цены растут более чем на 30–40 % в год, иногда достигая нескольких сотен и даже тысяч процентов в год.¹⁸ Такая инфляция парализует хозяйственный механизм, начинается переход к бартерному обмену. Она свойственна для стран, которые переживают коренную ломку своей экономической структуры. Так было в России в первой половине 90-х годов XX века. Это была неизбежная плата за переход к общепринятому хозяйствованию от социалистической дефицитной административной экономики. Деньги в ней не имели большого значения, а цены устанавливало государство по соображениям, имеющим малое отношение к реальным экономическим процессам.

Причины инфляции. Как правило, в странах развитых инфляция заметно меньше, чем в странах развивающихся. Так, средний уровень инфляции по странам ЕС за последние годы составил 3–4 %. При определенных обстоятельствах существует опасность выхода ползучей инфляции из-под контроля. Риск увеличивается в странах, где мало опыта регулирования хозяйственной деятельности в рыночной экономике и практика еще не выработала эффективных механизмов сдерживания инфляции.

За последние 100 лет экономисты-теоретики пришли к согласию относительно нескольких основных причин инфляции и выделили несколько основных ее видов. Инфляция спроса – избыток совокупного спроса по сравнению с реальным объемом производства (есть спрос – нет возможности адекватно увеличить производство). Инфляция предложения (издержек) – рост цен, вызванный увеличением издержек производства (цены на сырье и расходы на оплату труда растут, адекватного роста производительности труда не происходит, нет и увеличения производства). Различают также финансовые (монетарные) и иные факторы инфляции. Скрытая инфляция обычно связана с попытками государства административными методами держать цены на прежнем уровне. Далее возникает товарный дефицит, происходит переток товаров на теневые рынки, где цены растут. Далее рано или поздно цены нужно отпускать. Или придется строить социализм.

Все это описано в сотнях учебников. Конечно, в жизни ситуация сложнее, чем простые схемы. Например, на Западе уже много лет идет дискуссия о соотношении монетарных и производственных причин инфляции, причем в каждой экономической ситуации может быть свое сочетание факторов. Сейчас этот пласт толкования роли разных факторов хозяйственных процессов быстро осваивается и в нашем обществе.

Если к концу советской власти (то есть к началу 1990-х годов) среднероссийский уровень понимания проблем инфляции, замерзнув на уровне, близком к 1917 году,¹⁹ недалеко ушел от западного начала XX века, то сейчас публичные обсуждения подобных макроэкономических процессов интеллектуально уже вполне соответствуют среднезападным 1970-х годов (некоторые индивиды могут заметно превосходить современный среднезападный уровень, но критически важен общий уровень понимания этих проблем в обществе). Такой результат очень хорош. Он позволяет утверждать, что в данном вопросе мы начинаем опережать не только страны нашего уровня развития, но и те, которые только собираемся догонять. Возможно, в ближайшие 5–10 лет будет окончательно преодолено наше отставание в понимании обществом экономических процессов вообще и инфляционных в частности.

Адекватное понимание нужно в широком слое населения – не только во властных структурах и экспертном сообществе, но и в обществе в целом. Иначе, во-первых, оказывается практически невозможным разработать грамотную экономическую политику – для этого необходимо, чтобы мышление многих тысяч чиновников и экспертов основывалось на прочном фундаменте знаний, выработанных человечеством; во-вторых, необходим определенный уровень осознания экономических реалий в обществе – без этого многие разумные меры неосуществимы по политическим причинам. Поэтому стремительно идущий процесс усвоения накопленных в мире знаний – важный фактор развития России. Пусть мы иногда изобретаем велосипед. Важно, что возникает потребность понять устройство мотоцикла, а затем и автомобиля.

В развивающихся странах периодически инфляция выходит из-под контроля. Зачастую это происходит из-за популистской политики властей, раздающих социальные обещания и финансирующие ничем не обеспеченные выплаты населению. Увеличивая расходы государственного бюджета, мы вбрасываем денежную массу в экономику, и если это не подкреплено увеличением предложения товаров и услуг, то получаем ускорение инфляции. Важным фактором роста цен являются инфляционные ожидания. Инфляция может превращаться в самоисполняющееся пророчество. Когда все ждут, что инфляция будет ускоряться, то все стараются повысить свои цены, чтобы опередить рост своих издержек. Это, в свою очередь, становится важным фактором дальнейшего роста цен. Если все верят, что инфляция будет серьезной, то она таковой окажется с большей вероятностью. А властям приходиться прилагать огромные усилия по преодолению инфляционных ожиданий.

Перспективы российского роста цен. Как уже отмечалось, ползучая инфляция (до 10 % в год) – обычное экономическое явление даже для развитых стран. В странах нашего уровня развития инфляция зачастую составляет 10–20 % в год. В этом нет ничего катастрофического. Бывали случаи, когда даже Италия в 1960–1980-е годы примерно два десятка лет жила с инфляцией около 20 %. А для таких стран, как наша, это обычное дело и сейчас. Однако нужно сделать оговорку. Важен не только годовой показатель роста цен, но и тенденция. Если инфляция была 60–40 %, то показатель 20 % воспринимается как сигнал к снижению инфляционных ожиданий. Наоборот, если 5 лет инфляция была в районе 10 %, то и 15 %-ный рост цен вызывает тревогу и соответствующие действия по повышению цен на свою продукцию для опережения роста собственных издержек.

Несмотря на кризисное торможение роста цен, инфляционная ситуация в России едва ли изменится. Повышение тарифов базовых отраслей будет подталкивать инфляцию издержек, а рост доходов бюджетников, не сопровождаемый повышением производительности труда в экономике, будет усиливать монетарные факторы инфляции. Важный вывод: в ближайшие 10 лет жить нам с инфляцией не менее 10 % в год. Вероятно, данный показатель будет колебаться в интервале 10–20 %.

В России риск того, что инфляция будет более 15 %, выше, чем вероятность ее длительного снижения до менее 10 %. Связано это с рядом обстоятельств. Укажем на некоторые из них. Во-первых, социальные ожидания населения завышены. Россияне с трудом верят в наше реальное 50–70-е место по уровню экономического развития. Население требует от государства социальной защиты, не адекватной возможностям страны. Но наличие сверхдоходов от продажи углеводородов способствует популистским действиям – финансированию разнообразных социальных программ. Дополнительный вброс ничем не обеспеченных денег в экономику продолжает подталкивать инфляцию. Во-вторых, в России очень велика роль монополизированных сфер экономики. Значит, немонетарные факторы инфляции будут существенными. В-третьих, россияне относительно много зарабатывают и мало производят. Зарплатоемкость российского ВВП выросла с 23,6 %

в 2000 году до 35,5 % в 2008.²⁰ Если зарплата растет быстрее производительности – это способствует инфляции.

Еж понял

Со времен Сотворения мира было три великих изобретения: огонь, колесо и кредитно-финансовая система. Все создаваемое человеком может приносить как пользу, так и вред. Плох или хорош не предмет, а способ его применения. Например, топором можно рубить дрова, а можно людей. Безопасному использованию многих предметов и явлений человечество научилось. Но к кредиту это не относится. Как оказалось, сочетание некоторых особенностей психологии людей с фундаментальными экономическими процессами способно вызвать финансовые цунами невиданной силы. Поскольку циклический характер развития экономики был, есть и будет, людям придется еще многое переосмысливать в технике финансовой безопасности. Пока же «хорошие времена – это когда мы делаем долги, чтобы платить их в плохие времена» (Р. Куилен).

Инфляция была, есть и будет важным фактором экономических процессов. Этот факт необходимо учитывать при любом финансовом планировании. «Сто долларов, помещенные под семь сложных процентов поквартально, за двести лет превратятся в сто миллионов долларов, но к тому времени эта сумма не будет стоить и гроша ломаного» (Р. Хайнлайн).

Часть II
Общемировой экономический кризис 2007–2010 годов

Глава 3
События последних лет

После того как ты попадешь из огня да в полымя, цикл повторится.

Новая книга афоризмов

Современный мир смотрит на экономические циклы, как древние египтяне – на разливы Нила. Явление периодически повторяется, оно имеет огромное значение для всех, но причины его неведомы.

Д. Б. Кларк, американский теолог

Среди всех мировых событий последних лет экономический кризис занимает видное место. Как всякий крупный кризис, этот тоже породил новое поколение кассандр – предсказателей грядущих экономических катастроф. Они усердно распространяли мифы про уникальность событий 2008–2009 годов, предрекали крах капитализма, развал Америки и т. д. В компании западных пророков активны были и отечественные персонажи.

На самом деле большие спады экономической активности случаются регулярно, и анализ прежних катаклизмов помогает лучше понимать сегодняшний кризис. Так, например, исследователи указывают на необходимость учета не только ВВП, но и динамики потребления. При падении ВВП потребление может практически не меняться. Сбережения в различной форме помогают сгладить эффект временного падения доходов. Так, при уходе восточноевропейских стран и России от социализма в 1990-е годы падение потребления было существенно меньше спада ВВП. Что уж говорить о развитых странах и обычных кризисах – в 2008–2009 годах о кризисе потребления говорить вообще не приходится.

Ничего особенного в ситуации 2007–2009 годов не показали и результаты анализа на основе долгосрочной динамики ВВП по 35 странам и потреблению для 22 стран (как развитых, так и развивающихся). Вообще падения ВВП или потребления катастрофических масштабов – более чем на 20 % – очень редки. Поэтому нет оснований считать, что нынешний кризис перерастет в катастрофу, сравнимую с Великой депрессией. О сокращении американского ВВП на 29 % (как в то время) речи пока явно нет. Сокращение же потребления в развитых странах в худшем случае будет на несколько процентов. А как показывает опыт, даже после падения этого показателя на 10–20 % потребление быстро восстанавливалось.²¹

Современные особенности экономического цикла

Если мы и знаем что-нибудь о глобальном финансовом кризисе – так это то, что мы знаем не очень многое.

Пол Самуэльсон, американский экономист

Ну никогда такого не было. И надо же, вот опять повторилось.

Приписывается В. С. Черномырдину, премьер-министру России (1992–1998)

Даже известное известно немногим.

Аристотель, древнегреческий философ

Циклическое развитие экономики. Экономические кризисы были, есть и, по всей видимости, в обозримом будущем будут всегда. Первые крупные «спекулятивные» экономические кризисы наблюдались в 1720-е годы в Англии и Франции. Сто лет спустя они стали регулярными, и затем внешне весьма похожие кризисы наблюдаются уже около 200 лет. С известным основанием можно считать, что первый из них разразился на Западной Европе в 1825 году. С тех пор что-нибудь подобное, в том числе и во второй половине XX века, случается почти каждый десяток лет.²²

Небольшие изменения в экономических процессах накапливаются постепенно, и новые виды кризисов, требующие качественно новых решений, возникают раз в несколько десятилетий. Тогда и возникают большие потрясения, требующие модернизации преобладающих парадигм государственного регулирования и экономического поведения. Возможно, нынешняя ситуация таковой и является, возможно, что и нет. Обычно это становится понятно по прошествии нескольких лет с момента острой фазы кризиса.

Кризисы последних десятилетий, несомненно, включают некоторые черты, не свойственные кризисам полувековой давности. Но информации для выводов еще не накопилось. Сегодня именно потому и поминают Великую депрессию 1929–1933 годов, что во всех следующих кризисах экономика и выработанные механизмы ее регулирования более или менее справлялись с ситуацией.²³ Каждый очередной кризис, а их было великое множество, оставались лишь в истории и памяти теоретиков. Малое исключение – кризис 1970-х годов. Единственный с серьезной материальной основой. За несколько лет цена на нефть увеличилась почти в 10 (!) раз. Острая фаза переваривания новой реальности заняла тогда пару лет и еще столько же – борьба с последствиями такой «шокотерапии».

Мировая экономика на рубеже XX–XXI веков. Попробуем восстановить хронологию развития событий в отечественной и мировой экономике. На рубеже веков мировая экономика успешно росла пару десятилетий подряд. А в США в последние 20 лет произошел переход «жизни в кредит» в качественно иное состояние. Общество уверовало: все всегда будет хорошо и технику финансовой безопасности можно сдать в архив. Как граждане, так и бизнес, сталкиваясь с нехваткой доходов, в том числе из-за падения спроса на их товары / услуги, «улучшали ситуацию» взаймы – брали кредиты. Так уже много раз бывало: объявлялось, что прежние закономерности не действуют и все теперь будет иначе. Но каждый раз все оказывалось не так.

Вот и сейчас бурный кутеж взаймы длился около 25 лет. Если в 1960–1980-е годы норма сбережений американцев колебалась между 8 и 10 % (то есть люди в среднем тратили на 8–10 % меньше, чем зарабатывали), то затем она активно пошла вниз и с начала XXI века уже колеблется около нулевой отметки (см. график 1). Это означает, что на каждый доллар новых сбережений в среднем берется доллар нового кредита. Результат виден на графике 2: соотношение долгов домохозяйств к доходам выросло с 60–70 % в 1980-х до 134 % к 2008 году.²⁴

Еще в 2005 году бум в США все продолжался. Проходили стихийные аукционы недвижимости, дома разлетались, как горячие пирожки, за несколько дней. Ипотеку давали без подтверждения официального дохода. Первые признаки надвигающегося шторма в США стали проявляться в 2006 году. Эксперты отмечали: продать дом очень непросто. Покупатели испарились. На торги из-за невыплаты по ипотечным кредитам выставлено рекордное количество домов – 860 тыс. Кредиторы в убытках. Но в это время со всеми проблемами справляются в рабочем порядке.

Норма сбережений в США, процент дохода.

График 1. Источник: Бюро экономического анализа Министерства торговли США. Отношение долга домохозяйств к их доходу.

График 2. Источник: Бюро экономического анализа Министерства торговли и ФРС США.

Российская экономика в начале XXI века. На рубеже 1980– 1990-х годов в России закончилась мрачная эпоха строительства социализма. Страна вернулась на магистральный путь развития человечества – к рыночной экономике и политическому плюрализму. В 1990-х годах в России появились частная собственность, разделение властей, демократические институты, основные гражданские права. Были созданы тысячи частных компаний, которые не только делили социалистическую собственность, но и осваивали жизнь в новых рыночных условиях, что, в сущности, стало гигантской организационной инновацией для всего хозяйства страны.

Именно работа бизнеса позволила перейти к быстрому экономическому росту, когда возникли благоприятные условия. Сами по себе условия, сколь бы хороши они ни были, не создают товаров / услуг. В первые годы XXI века происходит изменение социальной структуры – возник новый средний класс, и его доля составляет уже не менее 20 %. Кроме того, Россия, вышла из аморфного состояния и вернулась на мировую арену как самостоятельный игрок. Если взглянуть на последние два десятилетия непредвзято и с исторических позиций, представляется очевидным: страна начала реализовывать свой потенциал, пошло поступательное движение вперед. Скорость развития весьма велика, хотя и сохраняется множество проблем. На протяжении даже не жизни, а деятельности всего одного поколения воссоздана новая страна, имеющая хорошие перспективы развития. Начало XXI века – время бурного роста в России. Действовало несколько главных факторов успешного развития.

Первый. Многократная девальвация рубля в конце 1990-х годов (примерно с 6 до 30 руб. за доллар США). Импорт резко подорожал, отечественная продукция так же резко подешевела. Конкурентоспособность наших товаров заметно возросла. Это явилось сильнейшим фактором, способствующим росту российского производства.

Второй. Многократный рост цен на основные виды российского экспорта. Цена на нефть выросла в несколько раз (примерно с $9 за баррель в 1998 году до $60 в 2005-м и $140 в 2008-м) (см. график 3). Цены на газ в целом повторяют динамику цен на нефть. Аналогично в это время росли и цены на различные металлы. На эти товары приходится 70–80 % выручки от российского экспорта. В страну хлынул громадный поток нефтегазометаллических денег.

Как менялась цена нефти ($/баррель).

График 3. Среднегодовая цена нефти.

Третий. Высокие цены на нефть и газ складывались на фоне большого мирового экономического бума. Именно глобальный рост, порождаемый им спрос и низкие процентные ставки на финансовых рынках очень помогли российской экономике. Повышение цен на базовые ресурсы (топливо и металлы) следовало за глобальным ростом и не становилось его сдерживающим фактором, как это было, например в 1970-х годах.

Четвертый. Реформы 1990-х годов заложили основы рыночной экономики в России. Сложился определенный механизм функционирования хозяйства. Население понемногу начало адаптироваться к новой реальности. Потянулись трудовые мигранты – большой объем дешевой и работоспособной рабочей силы. Запустившиеся во многих сферах хозяйства рыночные механизмы способствовали росту экономики.

Пятый. В 1990-е годы страна получила важную прививку от финансового популизма. Консервативная бюджетная политика стала основой экономической политики.

Шестой. Важную роль сыграли внутриполитические факторы, и прежде всего достигнутая к концу 1990-х макроэкономическая и политическая стабилизация. Революционная трансформация была завершена, элита в значительной мере консолидировалась. Отсутствие потрясений, стабилизация писаных и неписаных правил, политический авторитаризм и некоторые действия властей стабилизировали ситуацию в стране и сделали ее более предсказуемой.²⁵ Это явилось важным фактором роста инвестиций (в том числе зарубежных) и роста капитализации отечественных компаний.

В то же время отношение власти к бизнесу в последнее десятилетие в целом и в сфере налогообложения в частности напоминало политику повышения эффективности дойной коровы: «кормить ее поменьше, а доить побольше».²⁶ Самый мягкий из возможных результатов – ухудшение здоровья «коровы». Неизбежное следствие – торможение нашего развития, ибо именно бизнес обеспечивает рост экономики.

В целом воздействие резко укрепившегося государства на хозяйственную жизнь было весьма неоднозначно. С одной стороны, усилившиеся и размножившиеся многочисленные формы давления на бизнес: чиновничий рэкет, рейдерство и другие бесчинства силовиков, налоговое угнетение и т. д., безусловно, сказывается как на хозяйственном развитии, так и на гражданах. С другой стороны, установление более стабильных и понятных правил жизни, снижение риска прихода к власти любых «праволевацких» популистско-демагогических сил способствовало хозяйственному развитию. Чего было больше: содействия или торможения? Очевидно одно – экономика России быстро развивалась. Вопрос: благодаря или вопреки действиям властей? Ответ: более или менее ясно это будет лет через двадцать. История, как всегда, рассудит.

В России в 2006 году еще царит эйфория. Бурный экономический рост продолжается. Отдельные голоса, предупреждающие о неустойчивости процветания на нефтегазометаллических деньгах, практически не услышаны ни властями, ни обществом. Когда денег много, спрос на серьезных экспертов невелик. Вот и в России с 2000 по 2008 год власти были склонны все достижения приписывать своей мудрости, а все проблемы – тяжелому наследию прошлого. Отметим: в России первые симптомы будущих проблем стали отчетливо наблюдаться уже в 2007 году. Заметно уменьшился рост стоимости акций на фондовом рынке. Если за 2005 год индекс РТС вырос с 608 до 1125, или на 85 %, за 2006-й – с 1190 до 1922, или на 61 %, то в 2007 году его рост стал существенно меньше – с 1798 до 2290, или на 27 %. При этом было заметно: рост идет с трудом, а падения в охотку. Однако как написано у одного классика, «но внимания тогда не обратили».

К 2008 году в России поток внешних денег разогревает все рынки – от труда до жилья. Так, например, зарплаты в период 2000–2006 годов растут раза в два быстрее, чем производительность труда. Если в 1998 году средняя зарплата составляла $50 в месяц, то в 2008 уже более $700. Доля зарплат в ВВП достигает немыслимых величин. Так, средний показатель по зарплатоемкости ВВП в Евросоюзе 38 %. В предкризисной России он составил около 40 % (!), чуть-чуть опережая Германию (обычно в странах нашего уровня развития этот показатель в пару раз меньше). Другой пример: жилье в России стремительно дорожало практически весь период с 2000 по 2008 год. Например, цена «однушки» в Москве за это время выросла с $20–30 тыс. до $170–200 тыс.

Наступление кризиса. Начало современного кризиса трудно указать точно, но с известным основанием оно может быть отнесено к 2007–2008 годам. Конечно, и до этого имели место различные потрясения и острые явления, но они носили более или менее изолированный характер и урегулировались с помощью обычных инструментов.

В 2007 году все началось в США. Финансовый кризис стал там проявляться в июле 2007-го – коллапсом двух хедж-фондов, принадлежавших ныне не существующему инвестбанку «Bear Stearns». Затем останавливается жилищное строительство. Во многих случаях эта отрасль является чувствительным индикатором положения дел в хозяйстве. Власти начинают попытки помочь росту инвестиций. Но пока речь идет об обычных инструментах. Хотя некоторые из экспертов уже говорят, что этих мер окажется недостаточно. В конце 2007 года начинается рецессия американской экономики. Следом за США в рецессию стали входить и другие ведущие страны. Везде сходные симптомы – уменьшение доступности кредита, резкое падение потребительского спроса, сокращение производства и рост безработицы. Во второй половине 2008 года гром отчетливо прогремел. Сначала в США дала сбой система бесконечной перепродажи долгов. Два крупнейших агентства – Fannie Mae и Freddie Mac, которые на протяжении десятилетий выкупали у банков ипотечные кредиты, понесли огромные убытки. Оба были национализированы.

Осенью 2008 года кризис достиг острой фазы. Рухнули инвестиционные банки с более чем 150-летней историей «Lehman Brothers» и «Merrill Lynch». На грани банкротства оказалась страховая компания AIG, имеющая свою сеть в 130 странах мира. Национализация AIG стоила налогоплательщикам $85 млрд. Спустя неделю топ-менеджеры AIG отдохнули за счет компании в Калифорнии. Спа-процедуры и гольф обошлись в $440 тыс. – похоже, руководство не собиралось на себе экономить.

В это время российский рынок акций за пару-тройку дней обвалился примерно на 30 %. В результате Федеральная служба по финансовым рынкам (ФСФР) волевым решением прекратила торги на обеих биржах с формулировкой «в соответствии с Законом о защите интересов инвесторов» и «вплоть до особого распоряжения». После двухдневной паузы был принят целый ряд радикальных и судьбоносных решений. Президент России поручил правительству зарезервировать 500 млрд руб. на поддержку стабильности российского фондового рынка. Тогда же премьер-министр РФ заявил, что ситуация на финансовом рынке не связана с проблемами в экономике России. «У нас двойной профицит – бюджета и торгового баланса», – сказал он, добавив, что основной причиной трудностей является сложная ситуация на мировых финансовых рынках.

Следующие две недели мировые рынки акций взяли передышку. Однако 6 октября падение российского рынка возобновилось. Биржевые индексы РФ пережили самый мощный обвал в своей истории: ММВБ опустился на 18 %, РТС – на 19 %. ФСФР ввела жесткие ограничения по остановке торгов в случае резкого падения индексов. Инвесторы продавали акции на фоне обвала на западных биржевых площадках, пытаясь спасти хоть что-то.

Несколькими днями позже страны еврозоны достигли соглашения о том, как поддерживать финансовую систему альянса. Размеры помощи, однако, обнародованы не были: каждая страна должна была потратить на кризис столько, сколько сама считала нужным. В тот же день президент подписал закон, согласно которому ВЭБ получил возможность выдать $50 млрд российским компаниям.

В середине ноября Центробанк России объявил, что расширил коридор бивалютной корзины (€0,45 и $0,55) на 30 коп. в обе стороны. С этого времени началась плавная девальвация рубля, которая стоила России пару сотен миллиардов долларов золотовалютных резервов. Банк России объявил о завершении девальвации рубля лишь 22 января 2009 года. Тогда же была установлена верхняя граница технического коридора бивалютной корзины на уровне 41 руб. В 2009 года коридор был выдержан.

Практически всю осень 2008 года в России идет обвал фондового рынка. В итоге индекс РТС снизился с максимальных значений с около 2400 до почти 500 единиц. Складывается очень неудачное совпадение наших процессов с общемировыми. Во всем мире инвесторы выводят деньги с рынков развивающихся стран, в том числе российского. Выясняется, что и наши банки решили поиграть в финансовую пирамиду. Они брали деньги на Западе по низким процентам и безоглядно кредитовали предприятия и россиян по существенно более высоким. Когда западники, щедро кредитовавшие нашу экономику, перестали это делать и затребовали свои деньги, то у нас стало просто не хватать средств. Но в это время власти еще продолжают заявлять, что кризиса у нас нет (наверное, по аналогии со знаменитым советским: «А секса у нас нет»).

Возможно, в этот момент действительно не была осознана серьезность ситуации, возможно, сознательно выполнялась успокаивающая функция, направленная на предотвращение паники. По всей видимости, имело место сочетание разных обстоятельств. Но действие фундаментальных факторов кризиса, как отечественного, так и мирового характера, заставило действовать достаточно быстро. Большинство мер, в пожарном порядке предпринятых в России, примерно соответствовали действиям финансовых властей других стран. Хотя были заметны и отличия, отчасти связанные с временным лагом признания в России существующих реалий, например наличия фундаментальных причин кризиса и определения его как кризиса доверия (подробнее см. главу 4, раздел «Основные причины кризиса доверия в 2007–2009 годах»).

Общемировому характеру в 2008 году соответствовали и масштабы финансовых затрат на преодоление кризиса в России. К ноябрю 2008 года они составили 6 трлн руб., что составляет примерно 14 % от объема ВВП (2008). Осенью 2008 года стоимость борьбы с кризисом для мировой экономики равнялась $9,4 трлн, что составляло примерно 15 % мирового ВВП. Разброс финансовых затрат по различным странам составлял от 1 % ВВП (Австралия, Дания) до 225 % ВВП (Ирландия) этих стран.²⁷

В 2007–2009 годах уязвимость и взаимозависимость мировых финансовых рынков проявились наглядно. Финансовый кризис в США показал: всем остается только мечтать, чтобы американцы научились хоть наполовину так же хорошо слушать советы, как они умеют их давать. Американцы, похоже, не хотели понимать, что их кризис имеет очень много общего с кризисами, происходившими в разное время в различных странах.

Американские эксперты сравнили ситуацию, предшествовавшую кризису ипотечных кредитов в США, с ситуациями, складывавшимися перед наступлением 19 крупнейших финансовых шоков в развитых странах за последние 60 лет. Кроме кризисов в США рассматривались крупные кризисы в скандинавских странах, Испании и Японии. Оказалось: практически все важнейшие индикаторы давно показывали сигнал тревоги. Банки использовали займы для финансирования рискованных проектов, изобретали новые экзотические финансовые инструменты и демонстрировали опасный оптимизм.

При этом американские власти усердно боролись с кризисом теми мерами, которые раньше категорически не рекомендовали другим. Лицемерие и двойные стандарты были продемонстрированы в очередной раз. Так, в свое время американцы убеждали Японию в том, что единственный способ помочь ее экономике – закрытие неплатежеспособных банков и санация финансовой системы по принципу «созидательного разрушения». В 2008 году США готовы были на любые меры, лишь бы не лопнул ни один банк и не обанкротилась ни одна инвесткомпания. В 1990-е годы США рекомендовали азиатским странам ужесточение кредитно-денежной политики. Сами же в 2008 году предпринимали меры исключительно по финансовому стимулированию экономики. Хотя справедливости ради укажем: разные меры могут быть рациональными для экономик разного уровня развития.