«Плодожорка» из преисподней

С другой стороны… Пребывание в недрах нашего единственного космического обиталища того, кто может его разрушить, диктует необходимость спасать Землю, не считаясь с жертвами и потерями. Где гарантия, что «Объект» не способен к делению или размножению иным способом? Что, если он – некое подобие вируса, внедрившегося в живую клетку? Кстати, замеченная очевидцем приземления «Объекта» огненно-красная спираль, ушедшая в землю, вполне может быть, своего рода, аналогом вирусной ДНК. Не хотелось бы говорить о грустном, но степень угрозы всему живому на нашей планете чрезвычайна. Резонно ли в данном контексте рассуждать о нравственности и этике? Слишком многое может быть поставлено на карту. Возможно, под угрозой сам факт существования человечества. И оно, безусловно, обязано отстоять своё право на жизнь.

Задавая эти вопросы, трудно надеяться, что кто-то всё же даст на них безошибочно правильный ответ. Боги безмолвствуют. Среди людей – разброд и разноголосица. Найдется ли он, этот всезнающий мессия, который скажет однозначно: что же нам делать и как нам быть в подобной ситуации?

***

Из сообщения европейского детективного еженедельника

В Заволжье летняя жара напоминает юг Италии. К тому же, несмотря на обилие стражей правопорядка, российский криминалитет дополняет эти впечатления почти сицилийскими мотивами. Посудите сами, мадам и месье: у ученых и журналистов, прибывающих в Лаповку, Возвышенку и другие сёла, прилегающие к «Территории», в первую же ночь их пребывания там, самым непостижимым образом исчезают обручальные кольца, золотые цепочки, серьги и прочие украшения из этого металла. Таинственные похитители, ни одного из которых, несмотря на усилия полиции и военных, до сей поры поймать так и не удалось, без каких-либо затруднений крадут украшения, даже не снятые перед сном. Нетронутым остается лишь имущество, запертое в сейфы.

Во всей этой истории есть весьма загадочные моменты. Во-первых, было замечено, что похитители вездесущи как киношный Фантомас – для них нет запоров и решёток. Они проникают в любые помещения, даже охраняемые сторожевыми собаками, которые на их появление вообще не реагируют. Во-вторых, они склонны к непонятной привередливости – ни серебряные, ни платиновые украшения, даже инкрустированные изумрудами, рубинами и бриллиантами их совершенно не интересуют. Так кто же они – шайка сумасшедших или невидимка-сноб особого рода, способный проходить сквозь стены?

Впрочем, справедливости ради, стоит отметить, что, в целом, уровень криминала в Жедтогорской области за последние дни несколько снизился. И дело не в «двойной бухгалтерии» местных правоохранителей. Преступлений, совершаемых преступниками-одиночками и организованными шайками, действительно, стало гораздо меньше, о чём свидетельствуют независимые источники. Возможно, это связано с особой морально-психологической обстановкой, сложившейся в регионе. По мнению нашего собкора, последние две недели всё больше и больше дают себя знать настроения тревоги и беспокойства, распространяющиеся среди людей, проживающих даже на значительном удалении от «Территории».

Основная масса местного населения вынуждена существовать в достаточно стеснённых материальных условиях. Оно, и до этой поры, будучи не очень склонным к оптимизму, теперь и вовсе пребывает в состоянии перманентного стресса. Русские, традиционно считающие излишним дарить улыбки незнакомым людям, сегодня ещё больше замкнулись в себе. Теперь они все поголовно выглядят мрачными и хмурыми. Постоянное эмоциональное напряжение периодически выливается в агрессию по тому или иному поводу. В частности, стали нередки самосуды над нарушителями закона и общественной морали. Стали довольно часты случаи коллективного рукоприкладства в отношении хулиганов, до той поры имевших возможность относительно безнаказанно покуражиться в общественных местах, мелких воришек, забирающимися в чужие сады, огороды и хозяйственные постройки.

Например, отмечен случай жестокого избиения пушера (мелкого торговца наркотиками) в Баронске. Его задержали родители юных наркоманов и, вместо того, чтобы сдать в полицию, устроили свирепую экзекуцию, после чего тот оказался в реанимации местной больницы. Не менее жестоко в соседнем городке отомстили своему обидчику несколько девушек. Он их обманом продал в подпольные бордели европейских портовых городов. С огромным трудом сумев вернуться домой, жертвы сутенёра разыскали обманщика и заманили его на пустырь. Там они его связали и избили палками, после чего заклеили рот скотчем и по шею затолкали в выгребную яму заброшенного клозета. Там он просидел несколько дней, где его, уже полуживого, случайно нашли бродяги, которые собирали металлолом.

Расплодились многочисленные молодежные группировки, занимающиеся избиением представителей сексменьшинств, наркоторговцев и их клиентов, а также сутенёров. Достается от них и бродягам, и девицам на панели. Себя они считают спасителями России, и «для прикола» называются «командой Чип и Дейл». И это – только самая малая часть событий подобного рода, последние дни происходящих всё чаще и чаще. Местные жители признают сами, что, не за не такое уж продолжительное время, они стали более жёстки, и даже жестоки.

И, тем не менее, несмотря на всевозможных «чипов-дейлов», если во всей этой тревожной обстановке кто себя и чувствует наиболее вольготно и уверенно, то это, прежде всего, местные «жрицы любви». Последнее время их ряды постоянно пополнялись представительницами других регионов, и даже бывших республик Союза, от Прибалтики, до Средней Азии и Закавказья. Это и понятно – обилие одиноких мужчин, том числе, иностранцев, сулило им стабильную занятость и заработки в валюте. Как стало известно из неофициальных источников, на местном черном рынке заметно подорожал клофелин.

Русская полиция предпринимала всевозможные меры, чтобы поставить заслон этому «бизнесу», но всё было безуспешно. Ни крупные штрафы, ни выдворения толп девиц за пределы Желтогорской области, существенных результатов не приносили. Едва одну бригаду любвеобильных «фей», нещадно матерящиеся полицейские (что в России считается заурядным пустяком) выпроваживали с обочины трассы, ведущей в сторону «Территории», как их место тут же занимали другие. Лишь жёсткий нажим на поклонников платной любви, всё же, способствовал заметному снижению накала пылких страстей.

Федеральные и областные российские власти предупредили, что российские учёные и военные, замеченные в подобных пристрастиях, будут лишаться работы, независимо от должности и прежних заслуг. Учитывая, что зарплата работающих на «Территории» начисляется в двойном, а то и тройном размере, боязнь её потерять оказалась гораздо действеннее всякого рода проповедей и увещеваний. Пришлось подзабыть о ночной жизни и иностранцам – им пригрозили лишением визы и высылкой на родину. Особенно, в случае выявления неких специфических болезней. Поэтому совсем недавно чрезвычайно плотные редуты ярко раскрашенных особ, которые оккупировали обочины трассы в сторону Лаповки, теперь очень сильно поредели.

Случаются и курьёзы, свидетелем одного из которых стал ваш корреспондент. Это происшествие опровергает стереотип о чуть ли не врождённой склонности одних лишь французов к любовным сумасбродствам. Некая Вероника Топталина, проживающая в одном из сёл Баронского района, после чрезмерного употребления местного алкогольного напитка именуемого «перватш», возомнила себя материализованным воплощением богини любви Афродиты. Она объявила, что предвидит гибель всего сущего, а посему намерена, пока ещё существует этот мир, дарить любовь и односельчанам, и приезжим, независимо от их возраста и семейного положения. В качестве «храма любви» «жрица» избрала луг за околицей своего села. Однако её затея закончилась полнейшим конфузом.

К месту любовного «священнодействия», вслед за первыми же приверженцами новоявленной «Афродиты», поспешили их жёны, невесты, матери и даже бабушки, вооруженные пучками крапивы. Злосчастная «богиня любви», которая уже успела сбросить свой «хитон», получила основательную трепку и была вынуждена неглиже спасаться бегством через мелкое озерцо, кишащее пиявками, и не только аптекарскими.

***

Письмо другу в Заполярье

Женька, здорово! Получил твоё письмо. Спасибо, что нашёл время для ответа. По себе ж знаю, что на твоём «курорте» и поспать-то толком некогда, не то, что сочинять послания на родину. А у нас тут, Жень, дела – как сажа бела. Похоже, Лаповка скоро опустеет. Наметили уже и сроки эвакуации. У кого есть возможности, тот сам собирает манатки, и убирается, куда подальше. Пустых домов уже, как бы, не треть села. А нам свой бросать так жалко! Сколько сил и средств вбухали, когда строили. А теперь – куда его? И не перевезти, и не продать. Сейчас дома в Лаповке вообще ничего не стоят.

Приезжал из области какой-то чин. Что-то там обещал, в смысле, выделения жилья тем, кто с «Территории». Вроде бы даже, вне всяких очередей. Так, тут и внеочередников километровая очередь получается. Многие наши уже сейчас белугами ревут, клянут на все лады эту пиявку космическую. И меня с ней вместе, будто это я её сюда пригласил. Ну, я, конечно, на это не реагирую. Понимаю, что у людей с горя уже «крыша едет». Правда, Жозьке Бурбунчиковой на днях «пару ласковых», всё же, сказал. Это ж она, перечница старая, меня за каждым углом полоскает. И, думаешь, почему? Да потому, что с её внучкой дружить не стал.

Та прошлым летом сюда приезжала. Вся из себя, крутая, деловая… За ней начал было приударять Леха Кусягин. А она на него – ноль внимания, мол, фасадом не вышел. Ко мне, наоборот, сама начала пришвартовываться. Ну, мне она, так-то, не очень приглянулась. Правда, и обижать её не хотелось. В общем, я и сам не знал, как быть. Старался держать нейтралитет – ни то, ни сё. Тем более, что мы с Лехой в хороших отношениях. Зачем, думаю, парню буду переходить дорогу? А тут наши ребята из технаря приехали на каникулы, просекли это дело, и давай надо мной угорать. Что, мол, теряешься, коль такая знойная особа обратила на тебя свой взор? Женись – сразу в гору пойдешь. Ее папаша, оказывается, в Баронске шишка, и немалая. Правда, у нее по городу ухажеров – как у тебя волос на голове. Но это ты, говорят, и сам почувствуешь, как только рога, наподобие оленьих, прорезаться начнут. И ничего, что дымит, как паровоз и хлещет горькую покруче любого синяка. Зато – какая перспектива! Дерзай!..

Я им, правда, объяснил, что такую «перспективу» пусть уж они лучше Лехе распишут. А сам, вообще-то, что подумал? Уж если кто-то по-настоящему понравится, так, наверное, ни на что не поглядишь. Ну а у меня к ней что? Хоть бы что-то затеплилось. Поэтому просто сказать «отстань» было неудобно – мне она ничего плохого не сделала, а как отвязаться – и сам не знал. Вот и скрывался от неё целый месяц, как подпольщик на оккупированной территории. Потом слышу – уехала-таки она в Баронск, и вскоре вышла замуж за какого-то коммерсанта. Через месяц развелась. Снова за кого-то вышла замуж. Снова развелась. Ну а Жозька на меня зуб и поимела, будто это я виноват, что её внучке предки мозгов недовложили.

Ну а как стал я встречаться с Галей, эта мымра и вовсе взбеленилась. Начала не только про меня, но ещё и про неё всякие сплетни распускать, дескать, она такая-сякая… Вот это-то меня и завело. Встретил я Бурбунчиху и предупредил, что если она про Галину ещё хоть что-то плохое скажет (кстати, она ведь Арининым какой-то дальней родней доводится), сразу же всех её клиентов проинформирую, как она свой самогон на курином помете настаивает. Тут же заткнулась!

Позавчера мы втроём, с батей и братишкой, ездили в Баронск. По пути заскочили в Бодряевку. Там живет то ли троюродный, то ли ещё какой, батин брат, дядька Василий. Мужик путёвый. Он сам предложил в случае эвакуации переехать к ним. И скотину, сказал, можно перевезти, и мебель есть где заскладировать. Так что, запасной «аэродром» нам уже обеспечен. Но как же не хочется и думать про эту эвакуацию!

А в Баронске я купил себе одну вещь. Ты только не смейся – видеокамеру. Давно о такой штуковине мечтал. Жаль, домой нельзя везти – накроется в момент. Поэтому оставил у дядьки Василия. Не век же та тварь будет у нас в степи копошиться?! Ну а почему взял камеру именно сейчас – одному только тебе скажу. Сегодня еду в Возвышенку. Буду перед Галиной ставить вопрос ребром. Ну, что у нас, как в детском саду?! «Станьте дети, станьте в круг…» Люди мы уже взрослые, надо как-то определяться. В общем, хочу сделать Гале предложение. Конечно, при её характере, ждать можно всякого. Но мне почему-то, всё-таки кажется, что отказа не будет. Ну а свадьбу-то надо хоть чем-то заснять? Вот то-то же. И нам на память останется, и тебе будет что показать, когда приедешь в отпуск или на дембель. Правда, свадьбу придется устраивать где-нибудь за пределами «Территории».

А вообще-то, если по правде, то гладко всё у меня получается только в письме, на бумаге. В жизни все куда сложнее. И главная сложность в том, что мы, когда виделись последний раз, поцапались, и не слабо. Получилось это так. Хоть и отшила Галина того летеху, и доцентиков-аспирантиков, но конкурентов всё равно не убавилось. Замаячил на горизонте какой-то, то ли – француз, то ли – бельгиец. Я позавчера к ней поехал, подхожу к их двору, а тамошние соседские пацаны говорят, что какой-то тип в крутом прикиде пару часов назад приходил к ней с цветами. Так-то она к нему не вышла, разговаривали о чем-то через калитку, однако цветы у него взяла. А у нас с ней к этому времени всё, как будто, начало налаживаться на полном серьезе. Пусть и не на «самом-самом» уровне (с ней этот фокус, я уже убедился, не пройдёт), но… Сам, понимаешь.

И тут – вот такая сквернотная заморочка. Ну, я же живой человек, спросил напрямую про этого «цветоносца». Что, мол, за прибамбасы такие? Цветы зачем взяла? Её тут же, как будто подменили. Шпионишь, говорит, контролируешь? Сам-то ни разу этого сделать не догадался… Блин!!! Ну, кто бы мог подумать, что для них это так много значит?! Да хоть бы раз она мне о цветах намекнула – я бы для неё все клумбы ободрал. А этот хорёк заморский – ушлый зараза. Сразу допетрил, с какого боку к девчонке легче втереться в доверие. Но я уже потом об этом подумал. А в тот момент вспылил. Сказал что-то резкое (убей, не припомню, что именно ляпнул). Она глазищами своими сверкнула, и тут же молча ушла домой.

Вчера собрался поехать к ней, даже цветов раздобыл самых лучших. А тут – такой ураганище разгулялся! С грозой, с ливнем. Казалось, что и крыши посносит. Сегодня утром пошли всякие слухи. Вроде бы ученые рассказывали, будто сразу три смерча кружили над тем местом, где угнездился пришелец. И молнии там без перерыва били в землю минут пятнадцать подряд. Но это я и сам слышал – громыхало в той стороне жутко, аж в ушах звон стоял. Вот теперь, хочешь – не хочешь, придется ехать по асфальту, делать крюка до Байдуковки. В полях сейчас и на вездеходе не пробиться. В общем, Жень, решил я идти «ва-банк». Больше ничего не остается. Неужели она из-за этой размолвки забыла все то хорошее, что было между нами?

Кстати, недавно лишний раз убедился в том, как же странно устроен этот мир. Да и мы сами. Тут с недавних пор одна (вроде бы!) датчанка, корреспондентша какой-то газеты, задёргала меня своими интервью. Когда пришла в первый раз, я ей, как и всем другим, порассказал о том, что видел той ночью. На другой день гляжу – опять идет к нам. Снова расспросы. Смекаю: не иначе, проверяет – не соврал ли чего. А она и на третий день заявилась. Я как раз на работе был (не помню, писал тебе или нет, что последние три месяца работаю телефонистом на нашей местной АТС). Правда, работа сейчас какая? Когда появился «Объект» она сама собой закончилась. А тут из Баронска дали «ЦУ» – подготовить аппаратуру к вывозу.

Вот корреспондентша меня там и нашла. Опять расспросы, но уже с личным подтекстом. О себе немного рассказала. Зовут её Катрин, сама из Копенгагена, папаша у неё профессор, член Нобелевского комитета. Слушаю её, и тут до меня доходит, чего ради она все эти дни морочит своими интервью. Но у меня-то к ней абсолютно ни-че-го. Ноль! Поэтому и сказал без всякой дипломатии, что у меня в Возвышенке есть девушка. Катрин – как ветром сдуло. Работаю дальше и размышляю. Ну, вот почему я так устроен: если Галина запала в душу, то другим там места уже нет? Взять ту же корреспондентку – она-то, чем плоха? И неглупая, и не злыдня, и всё при ней… Так, ведь, нет же! Эта заноза собой весь белый свет закрыла… Пишу письмо, а самого мысль гложет: что буду делать, если вдруг услышу «нет»? Заранее колотит и трясет. Боюсь, не выдержу, и останутся от того «цветоносца» рожки да ножки. По стенке размажу! Ну, ладно, будь здоров. Твой друг – Валерка.

Глава 3 Экспансия

Материал в желтогорской общественно-экономической газете

Прибыв на «Территорию», невольно начинаешь ощущать себя участником событий, происходивших в таинственной «Зоне», описанной братьями Стругацкими в их знаменитом «Пикнике на обочине». Здесь во всём, даже самом обыденном, сквозит что-то невероятное, ирреальное, выходящее за рамки здравого смысла. Первое впечатление, от которого никак не удаётся отделаться: всё здесь увиденное – это съемочная площадка, где идет работа над фантастическим триллером. Будто всё здесь бутафорское, ненастоящее, «понарошку». И сам пугающе-загадочный «Объект», и все эти толпы ученых, военных, журналистов… Наверное, у каждого, впервые прибывшего сюда, включаются какие-то внутренние механизмы психологической защиты, оберегающие рассудок от потрясения и шока, что вполне может произойти от столкновения со здешней реальностью.

Впрочем, в реальности «Объекта» убедиться нетрудно. Стоит лишь подняться на одну из передвижных наблюдательных вышек, которые установлены сразу же за внутренним кольцом оцепления. На них постоянно кто-то дежурит и днем, и ночью. Отсюда через мощную оптику ученые наблюдают за обиталищем пришельца. Тут же имеются фото- и кинокамеры. Ажурные металлические сооружения двадцатиметровой высоты, в рекордно короткие сроки изготовленные на одном из предприятий Желтогорска, сверху оборудованы удобными, стеклянными кабинами с круговым обзором. Издалека наблюдательные вышки чем-то напоминают передвижные осадные башни, с помощью которых в древние времена штурмовали высокие крепостные стены. Но, в отличие от тех башен, двигавшихся вперед, на приступ, эти, увы, отступают.

Глядя, на пыхтящие синим дымом гусеничные трактора, которые буксируют вышки, установленные на длинных полозьях из труб, внутренне ощущаешь горечь и тревогу. Неведомый противник теснит человечество, и оно вынуждено отступать. В какие-то мгновения в душу закрадывается страх: неужели это отступление будет бесконечным? Неужели чудовище непобедимо?

Наружное, полицейское кольцо оцепления уже почти вплотную приблизилось к Лаповке. Впрочем, это, скорее, уже не кольцо, а редкая цепочка постов, расположенных в пределах прямой видимости и перекрывающая дороги и тропинки, ведущие в сторону обиталища монстра.

С группой учёных и военных из разных стран мира, показав постовым специальные пропуска, погожим утром мы направились к ближайшей вышке. В ее кабине вели наблюдение двое – российский учёный, доктор наук, крупнейший специалист в области геофизики и его коллега из Англии, профессор одного из университетов.

Ученые рассказали об итогах наблюдений за последние дни. По их словам, с некоторых пор из жерла шахты, которую пришелец образовал в земной коре, стали происходить так называемые «фиолетовые выбросы». Обычно, над жерлом (шахта окружена кольцевым валом из непонятной породы зеленовато-бурого цвета) постоянно клубится светящийся туман. И вот, последнее время, периодически, чаще по ночам, сквозь него вверх прорываются клубы ещё более ярко светящегося, фиолетового «студня». Взмыв на десяток метров над землей, «студень» расплывается в облако, издающее ослепительный, бело-фиолетовый свет. При этом слышится очень громкий треск и шипение. В течение нескольких секунд из пронзительного, как от магниевой лампы-вспышки, режущего глаз, свет становится приглушенным, угрюмым, мрачновато-фиолетовым. В такие моменты у всех без исключения наблюдателей появляются ощущения беспричинной тоски и ужаса. Длится это не более минуты, после чего облако осыпается на землю дождём угасающих искр.

При свете дня даже невооружённым глазом с вышки хорошо видно, как резко контрастирует ландшафт в окружности «Объекта» в сравнении с тем, что от него в значительном отдалении. Прямо пред нами – вовсю зеленеет трава, привольно колыхаясь под порывами степного ветерка. Но всего через триста-четыреста метров картина становится совсем иной, являющей собой нечто похожее на осенний пейзаж. Там трава пожухлая, буровато-жёлтая, кое-где, как будто, даже обугленная. А еще через пару сотен метров, вплоть до скрытой шапкой тумана норы пришельца, тянется совершенно голая земля, напоминающая пустынный такыр – гладкую, каменной плотности равнину охристого оттенка.

Такыр покрывает сетка мелких трещин. Но ближе к жерлу шахты они становятся все более и более крупными, разрастаясь до многосантиметровых щелей, дробя равнину на странную, бессмысленную мозаику. У самого же конуса, окружающего жерло шахты, они становятся настоящими разломами бездонной глубины, создавая впечатление лунного или марсианского пейзажа.

Глядя через мощную стереотрубу, едва ли поверишь, что совсем недавно там тоже зеленела трава, плескались волны пруда, где за мелкой водной живностью охотились стаи диких уток. Едва ли поверишь, что там было поле, на котором стояла густая щётка отменного ячменя… Ничего этого уже нет. Куда ни кинь взор – всюду однообразная, красновато-бурая, обожжённая солнцем и, возможно, излучениями «Объекта», растрескавшаяся, глинистая пустыня. Невольно приходит мысль, что лучшего антуража для съемок фильма про чистилище и ад – даже не придумаешь.

Кроме трещин и разломов, на равнине заметны воронкообразные провалы неведомой глубины. По словам наблюдателей, они то появляются, то исчезают. А вот сам конусообразный вал, окружающий жерло шахты, в постоянном движении. Он незаметно, мало-помалу растёт вширь и ввысь. По его наружному склону непрерывно стекают струйки мелких, угловатых камешков и пыли. А ещё наблюдателями сравнительно недавно было замечено, что прилегающая к жерлу территория начала проседать, приобретая форму гигантской, плоской тарелки. Чем дольше смотришь на это, почти апокалиптическое зрелище, тем больше ощущаешь снующие по спине холодные мурашки от одной лишь мысли: неужели в недалеком будущем таким станет всё наше Заволжье?!

Впрочем, эти впечатления – не более чем эмоции. Люди достаточно выдержанные, оценивают происходящее словами старой поговорки: не так страшен чёрт, как его малюют. Вот что думает по этому поводу академик Михайлов:

– Я бы не стал делать скоропалительных выводов и драматизировать ситуацию, подобно многим своим коллегам. Да, действительно, наблюдаемая картина к оптимизму и веселью вовсе не располагает. Но кто доказал, что происходящее – фатально, безнадёжно, что мы уже побеждены? Чушь! Говорю вполне официально: уже через неделю-другую мы будем знать достаточно точно, как нам следует подходить к решению этой проблемы: или дать процессу завершиться естественным путем, или активно воздействовать на «Объект» всей мощью современных средств. Само собой разумеется, речь идет об использовании термоядерного боезаряда. Кстати, делать этого очень не хотелось бы. Ведь случись всего один незапланированный сбой, и второй Чернобыль нам обеспечен. А нам и одного более чем достаточно на много-много лет вперед. К тому же, мы пока ещё не можем спрогнозировать, хотя напряжённейшая работа в этом направлении ведётся, подчас, круглосуточно, как отреагирует на термоядерный удар сам пришелец. Положим, нам удалось его уничтожить. Где гарантия, что из его разрушившегося тела в атмосферу не вырвутся какие-либо, неизвестные нам супертоксичные соединения, одной молекулы которых будет достаточно, чтобы мгновенно убить хоть человека, хоть слона? Тут, как в лечении больного, главный принцип – «Не навреди!» Наши американские коллеги, а с ними и представители ряда других стран, настроены на самые решительные действия. Мол, чего тянуть? Давайте побыстрее прихлопнем эту мерзость, и – ноу проблем. Интересно, если бы эта «плодожорка» завелась не у нас, в Заволжье, а у них, где-нибудь в Техасе или Орегоне, они бы и там горячились с той же ковбойской лихостью? Скоро очередное заседание Совбеза ООН, где будут взвешивать все «про» и «контра», на основании чего мировое сообщество примет отвечающее интересам всех нас, адекватное решение. Я убеждён: мы отстоим планету и сохраним на ней жизнь во всём её многообразии.

***

Статья в корпоративном информбюллетене африканского

золотодобывающего картеля

Не так давно в различных СМИ прошло сообщение о бесчинствах таинственных преступников, похищающих золотые ювелирные украшения и различные изделия из золота у военных, ученых и журналистов, которые приезжают на ныне знаменитую «Территорию» в России. Но не успела высохнуть типографская краска, как с «Территории» поступило новое, ещё более сенсационное сообщение о том, что, благодаря случайному стечению обстоятельств, русский учёный, профессор-биолог Вениамин Шмелёв наконец-то выяснил, кто же терроризирует обладателей золотых колец и запонок. Как ни странно, но драгоценный металл похищали вовсе не люди а, загадочные насекомые-мутанты.

Ещё до прибытия на «Территорию», профессор Шмелёв уже знал о происходящих там массовых кражах золотых изделий, поэтому предусмотрительно оставил дома и обручальное кольцо, и золотой крестик на цепочке. Он отправился в Лаповку чтобы изучить влияние «Объекта» на различные земные организмы – растения, животных и человека. Как и многим его коллегам, профессору предоставили место для проживания в кое-как приспособленном для этого крохотном помещении. Им оказалась бывшая кладовка местной школы, расположенная на первом этаже, где ранее хранились всевозможные наглядные пособия.

Поздним вечером, потушив керосиновую лампу, профессор долгое время никак не мог уснуть. Часа два проворочавшись под одеялом, он, наконец, почувствовал легкую дремоту и тут неожиданно ощутил прикосновение к лицу конечностей какого-то небольшого членистоногого. Человек многоопытный, он сразу же понял, что это – не какая-нибудь заурядная мокрица или паук. Заинтригованный ученый схватил незваного «визитера», но тот, внезапно, вонзил ему в палец свои острые как бритва жвала, легко прокусив кожу до крови.

Исследователь, не страдающий какими-либо фобиями в отношении членистоногих, превозмог боль от укуса и отправил агрессивное создание в банку с малиновым вареньем, которая стояла на столе, рядом с кроватью-раскладушкой. Когда он зажёг лампу, то заметил, как с его одеяла и подушки стремглав убегают странные членистоногие, одновременно похожие и на муравьев, и на термитов. Достав пинцетом из варенья барахтавшегося там муравье-термита, профессор ополоснул его в стакане с остатками чая и через лупу рассмотрел ночного гостя поближе.

Это, действительно, было ни на что не похожее создание. Особенно на себя обращали внимание его несоразмерно крупные, острые жвала. Они сверкали, словно были изготовлены мастером-миниатюристом из легированной стали. Размышляя о том, откуда взялось и что могло делать в его комнате странное членистоногое, профессор Шмелёв очень кстати вдруг вспомнил о ситуации с кражами золота. И тут его осенило – а не эти ли загадочные твари и есть те самые неуловимые воришки? Пусть, золотых украшений у него не было, но зато во рту имелось несколько золотых коронок на зубах. Не за ними ли заявились шестиногие «налетчики»?

Чтобы проверить своё предположение, профессор Шмелёв, как истинный ученый, решил тут же, не дожидаясь рассвета, провести импровизированный эксперимент. Достав из своего несессера острозубую, столовую вилку из нержавеющей стали, превозмогая боль, он сорвал с зуба золотую коронку и, бросив её в пустую стеклянную банку, пустил туда муравье-термита. Результаты эксперимента превзошли все ожидания: членистоногое жадно накинулось на золотое изделие, без явного усилия отгрызая жвалами крохотные крупинки золота, и тут же их проглатывая. Отсадив «золотожорку» (как профессор условно назвал металлоядное членистоногое) в другую банку, он решил поймать еще несколько особей, используя как приманку всё ту же золотую коронку. Он притушил свет лампы до минимума, а банку с коронкой положил на пол боком. Через несколько секунд он резко поднял банку горловиной вверх и прибавил света. В ней он увидел сразу около двух десятков «золотожорок», стремительно догрызающих остаток золота. Менее чем через десять секунд золотая коронка исчезла полностью.

На следующий же день профессор Шмелёв отправился в областной центр, где в лаборатории одного из местных университетов провёл целую серию исследований и экспериментов. В частности, он исследовал внутреннее строение муравье-термитов. Самой поразительной особенностью необычных членистоногих оказалось полное отсутствие у них органов пищеварения. А некое подобие желудка, у которого имелся один только вход, служило лишь ёмкостью для хранения съеденного золота.

Анализируя всю полученную информацию, профессор пришёл к выводу о том, что «золотожорки», скорее всего, мутировавшие насекомые, в наибольшей степени вероятности – обычные земляные муравьи. Но кто и для чего породил подобных мутантов? Учитывая обстоятельства, вывод напрашивался сам собой: мутации произошли под целенаправленным воздействием со стороны пришельца. А вот для чего «Объекту» потребовались пожирающие золото членистоногие, пока остается лишь предполагать. По мнению профессора Шмелёва, пришелец остро нуждается в этом металле для каких-то своих утилитарных целей. Поэтому для его добычи и транспортировки он и создал в непостижимо короткие сроки, своего рода, крохотных биороботов. Открытие Шмелёва, без преувеличения, стало настоящей сенсацией не только в научных кругах, но и среди золотопромышленников, и даже криминальных дельцов. Теперь многих будоражит вопрос: нельзя ли каким-то образом использовать членистоногих мутантов для добычи золота на приисках или его хищения из золотохранилищ?

***

Очерк в скандинавском женском журнале

В пылу и круговерти нескончаемых интервью с господином Валери Градовым – главным героем событий, которые развернулись в заволжской степи, осталось где-то «за кадром», вне поля зрения наших уважаемых коллег то обстоятельство, которое, наверняка, играет во всей этой истории далеко не последнюю роль. Многих ли заинтересовало, куда и к кому Валери ездил июньским вечером, и ради кого он засиделся в соседнем селе до поздней ночи. Согласимся, что просто так, без особого повода, едва ли кто согласится на простом велосипеде разъезжать ночью по безлюдной степи. Так вот, ради чего (вернее, кого) господин Валери Градов ездил в соседнее село Возвышенку никто даже не попытался выяснить. А вот нам это обстоятельство стало известно. И пусть кто-то упрекнёт нас в банальности, но и здесь уместно сказать извечное французское «шерше ля фам».