Читать книгу: «Правильный лекарь 8», страница 2

Внезапно дверь открылась и по глазам ударил яркий свет, я уже успел привыкнуть к темноте. На фоне яркого света передо мной стояла фигурка девочки в длинном пальто и меховой шапке.

– Ну что, идём? – невинным детским голоском спросила она.

– Идём, – кивнул я. Потом обратился в сторону яркого света: – Мы ненадолго, скоро придём.

Девочка открыла дверь на улицу, и я вышел вслед за ней. Сзади послышались приглушенные ругательства. Мне кажется, это был Артёмка, а может быть и мама, точно не разобрать. Мне в принципе всё равно, кто там чем не доволен, главное, что девочка вышла и поможет мне быстрее разобраться.

– Тебе папа сказал или ты услышала, как я тебя зову? – поинтересовался я, когда мы вышли за калитку и нас уже никто не мог услышать.

– А для тебя это так важно? – спросила девочка не останавливаясь.

– Мне просто интересно, – сказал я, но уже на ответ особо не надеялся. Скорее всего я его не дождусь.

– Отец мне ничего не сказал, – ответила всё-таки она через некоторое время, когда я уже не ждал. – А мне и не надо, чтобы он вслух что-то говорил, я и так всё знаю.

– Сколько тебе лет? – решил я рискнуть.

– Шесть скоро будет, в апреле, – сказала она не раздумывая. Но это я и так примерно знаю.

– А на самом деле?

Мария резко остановилась и повернулась ко мне. Я с ходу чуть не врезался в неё и сделал шаг назад, увеличив дистанцию до полутора метров. Она смотрела мне в глаза своими двумя голубыми океанами, лицо не выражало никаких эмоций, не дрогнул ни один мускул.

Глава 3

– Ты такой же, как я, – сказала Мария, когда я почувствовал, что безнадёжно тону в её бездонных глазах. – Только тебе больше повезло, ты попал во взрослого, просто более молодого. А меня угораздило в младенца, который расстался с душой во время родов. Ты можешь представить мой шок, когда я поняла, что произошло?

– Даже боюсь представить, – улыбнулся я. – Но я предполагал такой вариант, как наиболее вероятный. А ты откуда?

– Я не из твоего мира без магии, – покачала головой девочка и мне на какое-то время показалось, что передо мной не ребёнок, а зрелая красивая женщина из сильного знатного рода в богатых одеждах для нашего и для этого мира не свойственных. Я моргнул и образ развеялся. – В том мире я была очень могущественным магом, а здесь мне приходится скрываться от посторонних глаз и любопытных носов. И пока внешне я ребёнок, я отсюда податься никуда не могу и доступ к нужной литературе получить. В селе её в принципе нет, а в город отец не выезжает, у него запрет, а кого-то ещё я попросить не могу, сам понимаешь.

– Я могу помочь тебе в этом вопросе, – ответил я. – Просто скажи, что тебе нужно.

– Это было бы хорошо, ты меня сильно выручишь, – ответила Мария. – Давай тогда сейчас быстрее сделаем то, зачем ты пришёл, а завтра я напишу примерный список того, что мне нужно.

– Хорошо, идём, – кивнул я. – Я, пожалуй, добавлю к твоему списку что-нибудь.

– Подожди, скажи мне одно, как ты заряжаешься энергией? – спросила девочка, которую я уже напрочь перестал воспринимать, как ребёнка.

– С помощью медитации, могу тебя научить, – ответил я.

– Не в этот раз, – покачала она головой. – Как-нибудь потом. Привези книги.

Она развернулась и пошла дальше уверенным шагом, а я плёлся следом, погружённый в раздумья. А правильно ли я делаю, что вызвался помогать? Что дальше вырастет из того, что идёт сейчас передо мной? Может новый тиран? Или какая-нибудь ведьма Моргана, с которой сражался придворный колдун короля Артура Мерлин? А может это вообще она и есть?

– Сам ты Моргана, – буркнула девочка, не оборачиваясь. – Ко мне это не имеет никакого отношения, тёмной магией и магией крови я не занимаюсь, некромантией тоже.

– Это же хорошо, – улыбаясь ответил я. – Ты меня успокоила.

Выходит, всё, что я думаю при ней про себя, всё равно, что говорю вслух, поэтому я постарался вовсе ни о чём не думать кроме той работы, что нам предстоит сделать. И теперь я точно знаю, что чтобы донести до неё какую-либо информацию, то мне достаточно просто подумать. Может она псионик? Не слышал, правда, что псионики могут исцелять. Или для её мира такое сочетание считается нормальным? У меня накопилось слишком много вопросов, и они продолжают размножаться продольным делением, как инфузория туфелька.

Мы поднялись на крыльцо дома, в который до нас должны были зайти маги подкрепления. Замечательно, так и думал, что они обязательно хоть что-нибудь проворонят. Дверь оказалась не заперта, Мария включила свет, вошла в дом и сразу полезла на лежанку, я последовал за ней чисто из любопытства.

Теперь понятно, человека под кучей тряпья просто не увидели. Такое впечатление, что здесь была просто свалка ненужных вещей. Может специально спрятали? Девочка отбросила тряпьё в сторону, и я увидел человека, точнее девочку лет двенадцати без сознания. Наверняка лекари её просто не нашли, а на вопрос “есть кто живой?” она ответить не смогла.

Мария также положила ей руку на область сердца и замерла. Прошла минута и пациентка стала дышать глубже, потом пришла в себя, даже не закашлялась, хотя на потрескавшихся губах, как и на подушке рядом, была засохшая кровь. Ещё немного и девочка подросток стала подниматься и села на лежанке, Мария к этому времени закончила своё воздействие и убрала руку.

– Мария? Ты? – спросила только что спасённая. – Это ты меня вылечила?

– Нет, Оля, это дяденька лекарь из Санкт-Петербурга приехал всех лечить, а я тебя просто разбудила, ответила тонким голосочком магичка попаданка. – А где твои папа и мама? Почему ты одна?

– Я не знаю, Маш, – покачала головой пациентка. Наверно своим Мария позволяла называть себя более соответствующим ребёнку вариантом имени. – Когда я заболела, они сначала ухаживали за мной, мама кашляла и плакала, принося мне попить и поесть, клала мокрые полотенца на лоб, чтобы мне было легче, потом они куда-то делись, а дальше я не помню, наверно долго здесь лежу.

– Похоже, что они ушли совсем недавно, – сказала Мария, слезая с лежанки. – Печь ещё тёплая, её же кто-то топил.

Она открыла чугунную дверцу, там ещё тлели угольки, которые уже вот-вот погаснут.

– Подкинь дров пожалуйста, – обратилась она ко мне. – Возьми в дровнице в сенях. А я пойду поищу её родителей, мне кажется они должны быть где-то здесь. – Она обернулась на только что спасённую девочку и убедившись, что та её не слышит, добавила: – Но я их не чувствую, словно они мертвы, но в доме их точно нет, возможно они где-то рядом.

– Не нравится мне всё это, – сказал я, чуя неладное. – Не ходи одна, сейчас я дров подкину и пойдём вместе.

– А что, ты сможешь меня при необходимости защитить? – усмехнулась Мария. – Ты же лекарь, а не боевой маг. Или ты хорошо умеешь драться? Так-то видно, что организм молодой и крепкий.

Я покашлял, давая понять, что девочка, которая только что лежала на лежанке под грудой тряпок, внимательно на нас смотрит и прислушивается. Мария тут же замолчала и завела глаза. Я так понял, что она сама себя ругает за невнимательность. О том, что я могу шарахнуть молнией при необходимости, сказать не успел, может так даже лучше.

– Дядь Саш, подкинь дров в печку и пошли поищем её родителей, – невинным детским голосочком сказала она. – А ты Олечка дома жди, мы скоро вернёмся.

– Хорошо, – кивнула та и достала из буфета кулёк пряников, которые начала торопливо запихивать себе в рот. Увидела наши взгляды и решила поделиться: – Будете?

– Нет, спасибо, – покачал я ей головой. – Сможешь чай себе заварить? Воду из ведра не кипячёную пить не стоит.

– Справлюсь конечно, – обиженно ответила та. – Что я, маленькая что ли?

Я сходил к дровне, принёс большую охапку поленьев и подкинул в топку. Разгораться они не торопились, пришлось постараться и как следует подуть на угли. Когда появились первые язычки пламени, я прикрыл дверцу, проверил тягу, и мы с магичкой вышли на улицу.

Мария проследила в темноте за следами на снегу и уверенно пошла к хозпостройкам. Она думает, что родители девочки где-нибудь в свинарнике? Что им там делать? Я уже ждал, что она что-то ответит на мои не произнесённые вслух предположения, но она не стала обращать на меня внимание и открыла одну из дверей, щёлкнув уже внутри выключателем.

Перед нами предстала жуткая картина. Родители девочки нашлись. Всё верно, они были мертвы, но умерли явно не из-за инфекции, им кто-то помог. Что же здесь произошло в этом Никольском? У меня изначально были предположения, что эта вспышка сродни той, что мы разгребали в Ораниенбаумской колонии. То есть село заразили специально и бактерии не совсем обычные из природного очага, а выведены в лаборатории как биологическое оружие. Может здесь какие-то моральные уроды решили провести полевые испытания?

На полу сарая на сене лежали два тела с характерными признаками патологоанатомического вскрытия. Только зашивать их для захоронения никто не собирался, просто бросили тела и ушли. Судя по подсыханию мягких тканей на разрезе, лежат они тут скорее всего со вчерашнего дня. Благодаря морозу нет разложения и соответствующего запаха. Но если они тут лежат со вчерашнего дня, то кто относительно недавно топил печь? С тех пор не могло пройти больше трёх или четырёх часов, у меня в этом плане есть некоторый опыт.

– Господи, кто мог это сделать? – не своим голосом спросила Мария и пошатнулась.

Я взял её за плечи, чтобы удержать на ногах. Если бы это был ребёнок, то сразу схватил бы на руки и прижал к себе, чтобы она этого всего не видела, но в теле ребёнка была взрослая женщина, истинного возраста которой я так до сих пор не узнал. Как там говорят, неприлично спрашивать возраст женщины? Тут несколько другая ситуация, меня на тот момент больше интересовала не цифра, а факт переселения души.

– Отпусти, я в порядке, – Мария быстро пришла в себя и подошла к телам ближе, чтобы лучше рассмотреть.

И у мужчины, и у женщины были взяты образцы из всех органов для исследования. Получается, что в селе провели испытания нового штамма иерсинии чумы и людей использовали в качестве лабораторных крыс. Верх бесчеловечности. Но кому это нужно?

– Мария, у меня есть предположение, что надо проверить сараи в тех домах, где лекари не нашли жителей, про это неоднократно упоминалось.

– Что это вообще? – девочка (точнее магичка попаданка) со слезами на глазах повернулась ко мне. – Кому надо такое делать?

– А ты не догадываешься? – спросил я.

– У них забрали внутренние органы для выполнения какого-то обряда? – срывающимся голосом спросила она.

Сейчас визуально это была обычная маленькая девочка, которой через два месяца должно исполниться шесть лет, а не взрослый человек в теле ребёнка.

– Это какой-то демонический орден? Слуги сатаны? Что это, Саша? Ты раньше такое видел?

– Именно такого нет, но в середине прошлого века в моём мире вели испытания штаммов бактерий и вирусов на людях при разработке биологического оружия.

– Что за уродский мир, в котором ты жил? – с неприязнью воскликнула она. – В моём мире тоже люди гибнут. И гибнут регулярно, но не так. Меч и магия постоянно находят своих жертв в борьбе за власть и территории, но никому в голову не приходило опуститься до такого! С болезнями борются сообща, забывая про вражду и распри.

– Я так понимаю, твой мир тоже не особо-то добрый, – хмыкнул я. – И смерть там на каждом шагу.

– Но не так же!

– Спорить об этом можно сколько угодно, но любая смерть в итоге – это конец жизни, когда кто-то решает, что кому-то другому пора покинуть этот мир и как бы это ни было сделано, это всё равно жестокость и несправедливость. Давай оставим эти рассуждения на потом, а сейчас проверим мою версию.

– А с ними что делать? – растерянно спросила Мария. От её самоуверенности и некоторой заносчивости не осталось и следа.

– Пока оставим здесь, – ответил я. – Мы проверим ещё хотя бы один дом, а потом я буду звонить в Питер главному лекарю и главному полицмейстеру.

– Тогда пошли, – сказала она и твёрдым шагом направилась прочь.

Я поспешил за ней. Для шестилетнего ребёнка девочка (уже язык не поворачивается её так называть, но так как формфактор имеет место, то продолжу) шла очень быстро и мне пришлось поднапрячься, чтобы не отставать и не переходить на бег.

Мы прошли в конец улицы, где стоял самый красивый дом с резными наличниками и ставнями, которые освещал уличный фонарь и позволял оценить эту красоту. Теперь, если я правильно понимаю, владельцы этой красоты сыграли роль расходного материала в чьём-то бесчеловечном эксперименте.

Дверь в дом также была не заперта, Мария вошла первой, проигнорировав мои возражения, оттаскивать её назад за воротник, как непослушного ребёнка от клетки с тигром я не стал, хотя рука уже было дёрнулась. Боюсь она могла бы не задумываясь шарахнуть меня какой-нибудь магией, а потом жалеть об этом. Девочка вошла в дом, поводила носом туда-сюда.

– Здесь никого нет, идём в сарай, – сказала она, ловко юркнула мимо неповоротливого дядьки в противочумнике, то есть меня, и вышла на улицу. Я с топотом мамонта последовал за ней.

В сарае обнаружилась картина один в один, как и в предыдущем. Только здесь были тела не только взрослых. Мария сразу развернулась, вышла на улицу и выдала на снег содержимое желудка. Всё-таки нервы не выдержали. Потом засунула в рот комок снега, погоняла во рту и выплюнула.

– Звони своему начальству, твоя версия подтвердилась, – сказала она, глубоко вдыхая морозный чистый воздух, стараясь окончательно победить рвотные позывы.

Я достал из сумки антисептик, обработал руки, побрызгал себе на верхнюю часть костюма и полез за телефоном. На экране высветилось пятнадцать минут одиннадцатого, но в такой ситуации про “неудобно” можно забыть. Обухов снял трубку почти сразу.

– Что там у тебя, Саш? – настороженно спросил он.

– Эта вспышка чумы – плод чьего-то эксперимента, мы нашли тела после профессионального патологоанатомического вскрытия, взяты образцы для исследования, – отрапортовал я быстрым речитативом. – Ваши люди взяли посевы и образцы мокроты для изучения патогена?

– Естественно взяли, – пробормотал главный лекарь Питера, сражённый наповал такой новостью. – Саш, ты уверен?

Я ему подробно описал увиденное, чтобы у него не возникало сомнений в моей правоте.

– Всё ясно, – подавленно ответил он. – Дожили. Белорецкому уже позвонил?

– Сразу после вас собирался, – ответил я. – А труп для вскрытия не брали?

– Нет, но, пожалуй, стоило бы, – произнёс Степан Митрофанович. – Я сейчас отправлю специально оснащённую бригаду. Ты тогда скинь адреса, где можно найти тело умершего и где находится то, что ты сейчас нашёл.

– Хорошо, сейчас скину в сообщении, – сказал я, положил трубку и написал Обухову адрес дома, где на лежанке остался усопший дедушка и адрес дома на околице, возле хозпостроек которого мы сейчас стояли.

Белорецкий ответил не сразу, наверно был чем-то занят. Голос у него был бодрый, значит точно не спал. Мой доклад выслушал молча и некоторое время молчал после того, как я закончил, а потом выдал смачную тираду из непечатных выражений, поразив меня до глубины души. Не то, чтобы я не знал значения всего сказанного, просто немного неожиданно было услышать такое из уст чиновника его ранга. Видимо сильно зацепило.

– Сейчас я вышлю своих ребят, – сказал он, немного успокоившись. – Тут рядом со мной сейчас люди из контрразведки тоже интересуются, так что жди гостей. Ты всё ещё там?

– Да, пытаемся спасти тех, кого ещё не спасли, и кто ещё живой, – ответил я. – Все мои тоже здесь. Если что звоните, мой микроавтобус стоит перед зданием управы.

– Хорошо, учту. Если будут ещё какие новости, сразу сообщай. Я дам твой номер телефона группе, которая поедет.

Белорецкий положил трубку, я уже собирался убрать телефон обратно во внутренний карман, как раздался звонок, это был Юдин.

– Ты чего, Илюх? – спросил я.

– Ты там с телефоном в руке что ли стоял? – хихикнул Юдин. – Так быстро ответил. Я уж думал, что ты сначала руки обработаешь и всё такое.

– Звонил только что Обухову. Что ты хотел?

– Мы закончили, у нас всё чисто, – доложил он. – На улице холодно, ты бы нас в машину пустил. Или у тебя там ещё много работы? Мы тогда до ближайшего дома дойдём, там погреемся.

– Сейчас я приду, стойте на месте, – сказал я. – А Виктор Сергеевич рядом?

– Пока нет, но я их уже вижу, идут сюда, – ответил Илья.

– Отлично, до скорого, – сказал я и убрал всё-таки телефон. Потом обратился к Марии. – Здесь всё?

– Я больше не чувствую больных на нашей улице, – ответила она, открыв глаза. Видимо сканировала разумом, или чем там она это делает, близлежащие дома. – А на других улицах ещё есть.

– Мне похоже придётся немного рассказать своим сотрудникам о тебе, – сообщил я ей не очень приятную для неё новость. – Иначе как объяснить, что я хожу по домам с шестилетним ребёнком. Точнее даже пятилетним.

– Скажи им просто, что я провидец и показываю тебе, где искать больных людей, – предложила магичка. – Этого с них пока достаточно. Ты им доверяешь?

– Как себе, – кивнул я. – Это проверенные люди. Но я им по поводу тебя пока ничего не говорил. Сказал, что просто прибилась ко мне и ходит со мной везде, когда меня спросили. Но, мой друг кажется подозревает, что я не всё сказал.

– Ясно, – ответила девочка задумчиво, видимо прокручивала в голове новые планы. – Пойдём к ним и вместе пройдёмся по улицам. Я раздам им задания, а дальше будем работать вдвоём по старой схеме.

Мы вышли со двора и направились в сторону управы. Чистое звёзное небо обещало подкинуть нам в помощь морозца покрепче. Зимний воздух с запахом печного дыма можно почувствовать только в деревне, где эти печи ещё используют. В деревне моего детства в конце девяностых появился газ и запах волшебства исчез навсегда. Очень непривычно идти по деревенской улице, хрустеть снегом под ногами и не слышать собачий лай. Это само по себе уже было противоестественно и нагнетало напряжение, даже если забыть про чуму и тела в сарае.

Мы вышли из-за скрывавшего нас до этого момента забора и повернули в сторону площадки перед управой, где возле микроавтобуса стояли мои коллеги. Их взоры были обращены в нашу сторону.

Глава 4

– Может ты всё-таки объяснишь, что происходит и что это за девочка? – спросил Юдин, когда мы подошли достаточно близко.

– Объясню, – сказал я, открывая машину. – Залезаем и греемся или возвращаемся и лечим тех, кого пропустили?

– Да как это пропустили? – заныл Илья. – Мы уже в каждый уголок заглянули, больше больных нет.

– Есть, – сказала Мария.

– Ты так и не объяснил, – напомнил мне Виктор Сергеевич, который тоже заинтересовался этим вопросом. Остальные молча смотрели на меня и ждали ответа.

– Хорошо, я скажу, – вздохнул я. – Просто она просила не рассказывать, но видимо это неизбежно. Эта девочка “Видящая”, поэтому я и вожу её с собой. Она помогает найти местных жителей, где бы они не прятались. Ты уж прости, солнышко.

Последние слова были адресованы Марии, но предназначены для ушей моих друзей. Девочка обиженно насупилась и отвернулась, изображая обиду. Потом снова повернулась ко мне и подёргала за рукав. Очень реалистично, по-детски.

– Ну мы идём людей спасать или нет? – капризным голосом произнесла она. – Я спать хочу!

– Может всё-таки отвести ребёнка домой? – предложил Иван Терентьевич.

Только дядя Витя на меня смотрел как-то странно. Кажется, он понял гораздо больше, чем Илья, когда увидел меня с девочкой впервые. Я посмотрел ему в глаза честным взглядом и медленно моргнул. Он понял меня без слов.

– Сначала всех спасёте, а потом я пойду домой! – выпалила Мария в интонациях доказывающей свою правоту шестилетней девочки, которой с третьего раза никак не хотят поверить.

– Хорошо, Машенька, мы так и сделаем, – сказал я примирительным тоном, за что получил в ответ гневный взгляд уже не девочки, а иномирной магички. Ну уж извините, если мы играем легенду, она должна быть правдоподобной.

– У меня для вас ещё одна новость, – теперь я обратился к коллегам. – Скоро сюда приедут следователи и представители контрразведки, будут задавать кучу вопросов, так что поспать получится очень нескоро.

– Хорошо, что приедут, – сказал Виктор Сергеевич, перестав сверлить меня взглядом. – У меня настойчивое впечатление, что это всё неспроста.

– А я нашёл этому доказательства, – сказал я и все коллеги вперили в меня вопросительный взгляд. – Все недостающие на местах жители скорее всего находятся в собственных сараях. Мы таким образом уже нашли две семьи. Им произвели вскрытие со взятием образцов и бросили прямо там. Я не исключаю, что во время вскрытия они были ещё живы, но этого точно сказать не могу.

– Кап-пец… – пробормотал Юдин, уронив челюсть.

– Ты уверен, что то, что мы сейчас здесь делаем безопасно для нас? – спросил Виктор Сергеевич.

– Адские экспериментаторы давно ушли, но на сто процентов быть уверенным невозможно, – пожал я плечами. – Но, судя по виду вскрытых, это делали скорее всего вчера, максимум сегодня утром. Да и мы уже три раза прошли всё вдоль и поперёк, никого лишнего не встретили. Скорее всего их уже давно след простыл.

– Ребят, если честно, меня уже ноги не держат, – сдавленно произнёс Дмитрий Ефремович. – Раз там кто-то ещё остался, пойдёмте уже доделаем и в машину. Я уже и сидя спать готов, лишь бы не стоять и не ходить.

– Крепись, Дим, – похлопал его по плечу Иван Терентьевич. – Теперь уже совсем немного осталось. Правда, Машенька?

– Правда, немного, – неохотно ответила девочка. – Идите за мной, а то вы всё никак с места не сдвинетесь.

Мария бодрым шагом пошла по улице к ближайшим домам. Мы неровным строем поспешили за ней. Я догнал, поравнялся и шёл рядом. Она что-то хотела сказать мне, но обернулась и передумала. В гробовой тишине ночи звуки разносятся очень далеко, наши шаги явно было слышно с другого конца деревни.

Девочка притормозила возле одного дома и ткнула в него пальцем.

– Там тётенька на лежанке, – уверенно сказала она.

– Но я там смотрел! – возмутился Илья. – Там никого не было!

– Внимательно смотри, – огрызнулась Мария.

– Иди, Илюх, – кивнул я. – Если там куча тряпок, то лучше разгреби, я так уже находил.

– Ну ладно, – пробубнил Илья и пошёл на поиски пациента.

Ещё через три дома девочка снова остановилась и показала на дом по другую сторону улицы.

– Там двое в чулане среди тюфяков с сеном, – сообщила она и пошла дальше.

Виктор Сергеевич отделился от нашего отряда и отправился проверять чулан. Таким образом мы всех распределили по домам и остались вдвоём.

– С видящей ты хорошо придумал, – сказала она. – А теперь мы с тобой поработаем, идём сюда.

Она резко свернула к предпоследнему дому слева. Этот дом был немного больше остальных и имел больше надворных построек. Я уже хотел подняться на довольно высокое крыльцо, но Мария прошла мимо.

– Все туда идут смотреть, – бросила она через плечо. – А они зимой там не живут, слишком много дров надо, чтобы натопить.

За домом на полутораметровых дубовых сваях стояла длинная постройка с широким пандусом вдоль неё. В стене было несколько дверей и окон, что делало постройку больше похожей на недорогой мотель, чем на сарай. Девочка уверенно прошла мимо трёх, дёрнула за четвёртую и вошла внутрь. Я вошёл вслед за ней в помещение четыре на четыре метра. Это была буквально квартира студия, только по-деревенски. Небольшая печурка, стол в центре, Буфет у одной стены и разложенный диван у другой. На нём под толстым ватным одеялом лежали мужчина и женщина лет шестидесяти по тому же принципу, что и бабка с дедом на лежанке первого дома, что я здесь посетил. Они также лежали, прижавшись спина к спине, чтобы легче было сохранить тепло. Оба были ещё живы, но практически в коме.

Всего несколько минут и вопрос решён. Семейная пара стала приходить в себя, пытаясь вспомнить и понять, что здесь происходит. По традиции Мария перевела стрелки на меня, мол “дяденька из Питера вас спас, а мне пора домой”. Когда мы вышли от них, на часах уже было почти двенадцать ночи.

– Слушай, твои родители меня убьют, – сказал я девочке. – Может ты просто скажешь мне, где искать на той стороне, я отведу тебя домой, а сам пойду потихоньку займусь.

– Ага, как раз к утру и закончишь, – хмыкнула она. – За меня можешь быть спокоен, я спать не хочу, а мама уже спит и моего возвращения всё равно не увидит.

– Ну отец тогда наверно сидит в окно смотрит, волнуется, чтобы с тобой всё было в порядке, – предположил я.

– Издеваешься? – вскинула она брови. – Ему-то за меня зачем переживать? Если только за тебя. Или за тех, кто захочет меня обидеть, но в нашем селе таких не найдётся. В общем хватит болтать, пошли дальше работать. Подгребать хвосты за Питерскими лекарями, которые глаза разуть не могут.

– Вернее и не скажешь, – хмыкнул я.

Для крутой магички аристократки из другого мира она слишком по-простому разговаривает. Хотя, в деревне самое то, тогда получается даже мало своеобразных местечковых выражений и словечек.

Мы вернулись обратно к площадке перед управой, мои сотрудники уже стояли там, переминаясь с ноги на ногу, видать уже подмёрзли, пока мы обходили оставшиеся дома.

– Ребята, если хотите, я открою и заведу машину, – предложил я. – Хоть согреетесь и располагайтесь ко сну. Мне немного по той стороне обойти осталось, и я присоединюсь.

– Нет, Саня, – помотал головой Юдин. – Так не пойдёт, мы с тобой до конца, а потом вместе до машины и тогда уже будем отдыхать. Единственное предлагаю оставить в машине Рябошапкина, он совсем выдохся уже.

Я глянул на Ивана Терентьевича, он и в самом деле выглядел неважно. Видимо сказывался возраст и никакие медитации уже не помогали ему быть в строю.

– Я всё равно с пользой для дела останусь, Александр Петрович, – сказал старик и вяло улыбнулся. – Всё равно от усталости заснуть не смогу. А так хоть чай в термосе заварю, еду разогрею. Так что вы вернётесь, горяченького поедите и тогда уж вместе ко сну.

– Иван Терентьевич, дорогой вы мой человек, – начал я, глядя, как он реально еле стоит на ногах. – Просто разложите сиденье и отдыхайте, с ужином мы потом вместе разберёмся. Да мне, признаться, ничего уже в горло не полезет, быстрее бы на боковую. Отдыхайте.

Я завёл микроавтобус, включил печки, показал, как раскладываются сиденья, включил тихую спокойную музыку и со спокойной душой взял за руку Марию, и мы пошли с обходом к последним домам. Нелеченых пациентов оказалось не так уж много и скоро наконец это всё закончится. О недоработках городского десанта я Обухову расскажу потом при случае, ябедничать не буду. Вымотались все, как черти на день всех святых, зато теперь душа будет спокойна.

Мы с Марией уже возвращались обратно от крайнего дома на въезде к центру. Впереди маячили фигуры моих коллег, которые тоже пошатываясь шли к машине. Кто-то из них оглянулся и они остановились, чтобы нас подождать.

– Стой! – вдруг резко воскликнула Мария. – А вот сейчас не поняла. Давай-ка сюда зайдём.

Она ткнула пальцем в дом, стоявший уже недалеко от управы. Насколько я помню, здесь мои точно побывали. Ещё кого-то нашла? Интересно. Мы поднялись на крыльцо, дверь оказалась заперта.

– А что здесь не так? – спросил я. – Здесь вроде бы всех вылечили.

– Вот этого-то я и не поняла, – сказала Мария, сдвинув брови. – Я знаю, что здесь всё было нормально, но сейчас я чувствую, что болезнь вернулась. Ничего не понимаю. Постучи как следует, пусть открывают, будем смотреть.

Я бесцеремонно постучал в дверь, как мне приказал мой временный маленький начальник. Никакой реакции не последовало. Может они все куда-то ушли? Главное, чтобы не в сарай, в последнее время оттуда живыми не возвращаются. Я постучал ещё сильнее. Также безрезультатно.

– Ничего не понимаю, – пробурчала Мария. – Я же знаю, что они все дома и им сейчас опять плохо. Ломай дверь.

Ага, легко сказать, ломай дверь. Двери тут у всех дубовые, как и косяки, такое хрен выломаешь. Если только сделать таран из огромного бревна. Я посветил фонариком и убедился, что дверь открывается наружу, то есть просто ударом с ноги её не выбить, нужен лом.

– Пойду поищу, чем её поддеть, – сказал я и направился к сараю.

Дверь хозпостройки была не заперта. Я с опаской открыл её и осветил всё фонариком. Опасался и здесь увидеть вскрытые трупы, но обошлось. Подобие лома нашёл в дальнем углу, поставил на место лопату, которой уже было собирался попытаться вскрыть дверь, и пошёл к крыльцу, где меня должна была ждать Мария. Когда я увидел, что её нет, меня бросило в жар, несмотря на то, что перед этим я уже почти замёрз.

– Мария? – спросил я, вертя головой по сторонам.

Я её нигде не увидел. Задержал дыхание и прислушался. Тишина. Может ей всё-таки открыли, пока я ходил в сарай за ломом? Подергал за дверь. Щеколда поднимается, но дверь даже не шелохнётся, словно прибита наглухо. Мистика какая-то ей Богу!

– Мария! – достаточно громко, чтобы меня услышали даже в доме через дорогу, позвал я. – Мария, ты где?

На мой вопрос ответом была только гробовая тишина. Лишь лёгкий шелест ожившего ветерка в ветвях куста сирени перед верандой. Да не может такого быть, бред какой-то! Она же сказала, что ей здесь ничто не может угрожать, значит ошибалась? А я-то тоже хорош, поверил. Но она ведь реально сильный маг, кто здесь сможет её обидеть? А вдруг это те, кто ставил эксперимент над местными жителями? Даже не хочу произносить вслух, какая картинка нарисовалась у меня перед глазами.

– Мария-а-а-а! – набрав полные лёгкие воздуха заорал я.

Со стороны управы послышался топот. Это на помощь бежали мои коллеги. В этот момент дверь дома позади меня открылась. Я резко обернулся и увидел пропажу. Она качалась, как ковыль на ветру. Я уже хотел высказать ей, что накопилось за эти пару минут на душе, но в этот момент её ноги подкосились и она рухнула на пол. В этот момент мои коллеги вбежали во двор и пыхтя остановились у меня за спиной. Первым делом я по привычке проверил пульс. Девочка жива. Я подхватил её на руки и шагнул вместе с ней внутрь дома, в ярко освещённую комнату.

Что самое удивительное, в гостиной (кажется местные это светлицей называют) ни одной живой души. Странно, ей не удалось их вылечить? Может у неё резко кончилась энергия, а меня не оказалось рядом? Я положил её на диван, расстегнул куртку, кофту и положил руку на область сердца. Мои коллеги стояли рядом и старались не шуметь, даже не дышать.

Я просканировал ядро и систему магических сосудов. Судя по их строению, она была высокородной, а не дочерью бастарда и обычной жительницы села. Странно это всё. А может и мама не такая простая, какой хочет казаться? Может из какого-нибудь репрессированного дворянского рода? Как ни крути, сейчас я этого не узнаю, а у девочки реальное истощение магической системы. Энергии в ядре не осталось и процента, а без неё маг жить не может. Я начал вливать ей прямо в ядро свою энергию направленным потоком. Теперь я пауэрбанк в режиме быстрой зарядки.