Читать книгу: «Ясон и Медея», страница 6

Бросила Афина Харикло и, оттолкнувшись от земли копьем, вознеслась мощно в высокое небо, дающее жилище блаженным бессмертным.

Хирон задумчиво смотрел ей вслед, бирюзовые глаза и полные губы его больше не смеялись. С этого дня сыном Крона от прекрасной Филиры овладела безудержная жажда познания. Он стал пытливо вглядываться в каждое растение, каждую травинку, открывая в них целебные свойства. Он научился слушать природу и самого себя, развив в себе природную способность к прорицанию.

Способности целителя и оракула стали божественными после того, как Хирона обучил сам Аполлон, и после этого сам Дельфиец – Пеан назвал Хирона Мудрым. Самый известный в Ойкумене кентавр, по мнению многих, стал самым лучшим учителем Эллады, он учил и воспитывал всех самых знаменитых героев, исключая одного лишь Геракла, который был его другом, но не учеником.

Детство и юность Ясона у Хирона на Пелионе

Так самый известный в Ойкумене необычный кентавр, по мнению многих, стал лучшим воспитателем и учителем Эллады. У него учились дети Леды от Зевса Диоскуры Полидевк и Кастор, сын Аполлона и смертной Корониды Асклепий, дитя среброногой Фетиды и героя Пелея Ахилл и его возлюбленный друг Патрокл Менетид, сын Феба и музы Каллиопы Орфей, охотник Актеон, внук Аполлона и сын Аристея и много других не столь знаменитых героев.

Мудрый Хирон охотно взял новорожденного ребенка на вскармливание и воспитание. Он дал имя Ахиллу, которого сначала звали Пиррисий (Ледяной). Когда морская богиня Фетида, закаляя сына смертную плоть в часы полуночи в пламени огненном жгла неусыпно, огонь обжег ему губы. Сначала это было не очень заметно. Но когда Пиррисий немного подрос и обучался у Хирона, наблюдательный Кентавр это сразу подметил и назвал воспитанника Ахиллом (Безгубый).

Так же и Ясону имя дал мудрый Хирон, когда увидел, что мальчик не слишком любит оружие, как многие другие его воспитанники такие, как Ахилл или Кастор, не очень он полюбил и охоту, как, например, Актеон. Ясон же больше всего любил собирать травы и врачевать, и потому Филирид назвал его Ясоном, что означало «целитель», от слова ιάομαι – лечу, исцеляю.

Впрочем, другие говорят, что Ясоном осторожный Хирон назвал Диомеда еще до того, как тот научился целительству, тогда, когда узнал, что его жизни угрожает жестокий и коварный царь Иолка, и это имя у сына Эсона осталось навсегда.

Когда резвый, как все дети, Ясон проявлял неусидчивость и убегал от Учителя с криком: не надо меня воспитывать, тот ему говорил, как и многим другим своим воспитанникам с располагающей дружелюбной улыбкой:

– Воспитание есть украшение в счастье и прибежище в несчастье.

Сына Эсона можно назвать одним из самых воспитанных учеников мудрого Филирида. Он всегда очень уважительно относился к старшим, старался помогать даже не знакомым никогда ни на кого не только не кричал, но даже старался не повышать голос, советовался даже с теми, кто должен был ему подчиняться…

Проведя с мудрым кентавром почти 20 лет, Ясон научился, конечно, всему, что должен уметь молодой воин. Он умел не плохо биться и бороться с оружием и без него, хотя и не так, как Ахилл или Полидевк, и управлять конями, но, разумеется, не так, как Кастор. Конечно, Хирон учил Ясона и искусству охоты, и юноша умел пользоваться тенетами и копьем в охоте на диких зверей, но уступал и знаменитому сыну Деиона Кефалу, и сыну Аристея и внуку Аполлона Актеону, который хвастливо говорил, что превосходит, как охотник, саму Артемиду, за что и был ею очень жестоко наказан.

Некоторые говорят, что голубоглазый русоволосый юноша Ясон силой и доблестью особенно не выделялся, но был божественно красив как девушка в первом цвету. Это первыми поняли жившие на горе Пелион нимфы гор ореады, с которыми тринадцатилетний Ясон впервые познал сладкую негу любви и пьянящую радость объятий.

Впрочем, другие говорят, что в 20 лет Ясон был сильнее многих своих сверстников и храбр почти, как Ахилл.

Хирон рассказывает Ясону о прорицаниях

«Дикое чудо с дружелюбной улыбкой», как мудрого кентавра называл Пиндар, научил Ясона не только всему, что должен уметь охотник и воин и, конечно, целительству, но и основам мудрости, что было не трудно, ибо мальчик, в отличие от многих других его учеников, был не по годам серьезен и усидчив и потому податлив в воспитании. Кентавр искренно радовался, глядя на серьезного русокудрого юношу с честными голубыми глазами.

Зная о том, что Хирон искусен в прорицании, Ясон часто пытался разузнать у него о переломных моментах в своей жизни, чтобы их избежать, если они не благоприятны, или, если это невозможно, то, хотя бы, к ним подготовиться. Однако мудрый Хирон ему всегда говорил:

– Многие хотят знать, где им придется упасть, чтобы соломки там подстелить. Но надо не падать бояться, а уметь после падения подниматься. Только недалекие люди желают знать, что с ними будет. Ведь это ужасно знать, что тебя ожидает что-то страшное и не суметь это предотвратить. То, что соткала непререкаемая ткачиха Лахесис предотвратить невозможно. Я тебе уже рассказывал немного о знаменитом рокоборце фиванском царе Эдипе, сыне Лаия и Иокасты. Он узнал от оракула, что убьет отца и женится на матери. Лаий тоже знал это предсказание и потому постарался избавиться навсегда от новорожденного сына, приказав бросить его в диких горах. В результате этого Эдип попал в семью другого царя и, узнав оракул, бежал из приемной семьи Полиба и Перибеи, которых он считал родными родителями. И Лай, и Эдип впали в гамартию – роковую ошибку. Эти ошибки и обеспечили выполнение всего, что старая лишь обликом мощная Мойра наткала. Если бы Лаий или Эдип не знали роковых предсказаний, то, возможно, ничего бы и не случилось или произошло бы иначе. Впрочем, лучше не гадать про Эдипа и не знать своего оракула, хотя удержаться от этого почти невозможно. Даже мне! Получить оракул о самом себе, даже искусному прорицателю очень не просто. Однажды я, как Пифия Феба, надышался испарений над расщелиной на Парнасе, лавра душистого нажевался, да и вина искрометного выпил немного. Вдохновение меня посетило, и я увидел, как бы с высокого неба лежащем внизу себя: что, будучи бессмертным, тем не менее, я мучительно умираю от какой-то неизвестной неизлечимой болезни. Это было мне не понятно – ведь бессмертные не знают смертельных болезней. Конечно, я пытался много раз узнать, что это за болезнь, ведущая к смерти, такая, и как я, бессметный Титан, заболел, но не смог. Тот, кто учится мудрости – вначале рьяно нападает на все, а тот, кто стал мудрым – все стоически переносит. Поэтому я перестал пытаться подглядывать в свое будущее – пусть случится все, что мне предначертано. Я все перенесу. И тебе не советую пытаться узнавать, что тебя ждет.

Однако, незадолго до расставания, когда Хирон и Ясон как-то выпили немало вина медосладкого, воспитанник сделал простодушное лицо и, похлопав длинными, как у девы, ресницами, сказал:

– И почему тебя многие считают искусным в прорицания? Я почти за 20 лет, проведенных на Пелионе, не слышал от тебя ни одного, по крайней мере такого, чтобы запомнился и сбылся…

Дикое чудо с дружелюбной улыбкой заржало и изрекло:

– Юноша, с такими честными голубыми глазами! Ты думаешь, что можешь меня подстрекать так, что я, выпив вина, не догадаюсь об этом? Я вижу прекрасно, что ты хочешь что-нибудь важное о своей будущей жизни узнать. Что ж, ты уже взрослый, и я тебе кое-что скажу, что давно уже ведаю, но не потому, что ты меня своим вопросом задел. Знай же: в самом расцвете лет тебя постигнет ужасное несчастье, которое падет на тебя неожиданно, словно снег на голову летним днем, но, благодаря воспитанию, ты с огромным трудом, но все преодолеешь и, дожив до дряхлой старости, умрешь. Не могу только сказать как именно: толи по собственной воле, толи из-за несчастного случая

Чего только не говорил Эсонид, как ни умолял Хирона сказать, что за ужасное несчастье посередине жизни его ожидает, но кентавр, не понятно как-то улыбаясь, повторял только «не знаю», хотя Ясон видел, что он знает.

Ясон узнает о своих родителях

Когда Ясону исполнилось 20 лет, мудрый Филирид сказал ему с грустной улыбкой:

– О Ясон, воспитанник мой, ставший взрослым! Сколько раз ты спрашивал у меня: Кто ты такой? Родители твои кто? Откуда ты родом и почему ты находишься здесь, у меня? И я тебе, пока ты был мальчиком и подростком, всегда отвечал, что надо подождать и настанет день, когда все от меня ты узнаешь. И вот этот день, которого ты давно ожидал, настал. Сейчас ты все, изреченное мною поймешь, как должно, и потом сам решишь, что тебе дальше делать.

Дикое чудо с дружелюбной улыбкой, частью бог, частью конь, прилег на мягком мху своей мощною конскою частью, зная, что разговор предстоит не короткий. Ясон, хлопая ресницами гнутыми, как он всегда делал, когда испытывал сильное душевное волнение, а иногда – просто, испытывая неудобство, присел напротив него, и Хирон начал неторопливо вещать:

– Не так далеко отсюда, в глубине Пагассийского залива стоит славный своими хоровыми площадками город Иолк, основанный Крефеем, сыном Эола и Энареты. Прекраснокудрая супруга Тиро подарила Крефею трех сыновей: Эсона, Амифаона и Ферета. С красавицей Тиро возлег любвеобильный Колебатель земли Посейдон, и, поскольку семя такого могучего бога не бывает бесплодным, она родила от него Пелия и Нелея. После смерти Крефея царская власть досталась не старшему сыну Эсону, а его единоутробному брату Пелию. Некоторые говорят, что Пелий силой захватил иолкский престол. Другие говорят, что он устроил бунт среди граждан, и мягкосердечный Эсон добровольно уступил ему власть, стремясь избежать кровопролития. Братья Эсона

Ферет и Амифаон бежали из Иолка в Фессалию и там основали город по имени Ферета Феры. Сам же Эсон остался жить на окраине Иолка в убогом домишке, как нищий иль даже, правильнее, как пленник, ибо осторожный Пелий приказал соседям следить за ним и докладывать ему о всем, что происходит в доме Эсона. Поэтому, когда добродетельная супруга Эсона Алкимеда, дочь Филака и Климены, была беременной, она всячески от всех, и в первую очередь от соседей, это скрывала, чтобы они не доложили об ожидаемом ребенке злокозненному Пелию. Однако все тайное рано или поздно становится явным, и некоторые из соседей догадывались о беременности Алкимеды, а во время родов удостоверились в этом. Тогда несчастные родители новорожденного мальчика, названного Диомедом, решились на обман. Эсон объявил, что ребенок родился мертвым и устроил поминки. Потом он вынес на двор наглухо завернутого в окровавленное покрывало небольшого зарезанного поросенка и при нескольких соседях осторожно положил его в свежевырытую глубокую яму и с непритворными слезами на глазах закопал.

Хирон внимательно посмотрел на русокудрого юношу с честными голубыми глазами и, удовлетворенный его видом, спросил:

– Вижу, что тебе уже все ясно, и ты знаешь, что тебе дальше следует делать?

– Конечно, ведь этого Диомеда, которого несчастные родители принесли ночью на гору Пелион, именно ты назвал Ясоном. Ты научил меня всему, что должен знать и уметь доблестный воин и хороший охотник, а также целительству, давшему мне имя, ибо в нем я больше всего преуспел. Но самое главное – ты меня не только учил, но и воспитывал, за, что я тебе буду всегда благодарен!

Сын Эсона жарко обнял человеческий торс Филирида и прижался щекой к его аккуратно подстриженной светло-золотистой бородке.

– Теперь я знаю, что дальше я должен делать! Я пойду в Иолк и восстановлю справедливость, вернув своему добропорядочному отцу царство, а Пелия…

– Не горячись дорогой! Разве я тебя не учил, что молодость легко в заблужденья впадает: неосмотрителен ум молодой, не далек рассудок незрелый. Пелий – царь, питомец Зевеса, у него хорошо обученная вооруженная охрана, да и для народа – ты чужеземец, взявшийся неизвестно откуда. Даже мой друг, великий Геракл, слава и гордость Эллады, и тот вынужден был 12 лет служить микенскому царю Эврисфею. Так, что запомни: любимой всеми справедливости добиваться совсем не просто, ведь мир вокруг существует не для тебя, а сам по своим законам, сотворенным жутколикой Ананкой. И необдуманными действиями ты можешь навредить не только себе, но и своим милым родителям Эсону и Алкимеде. Будь же готов к длительному пути к своей цели, на котором возможны и перемирия, и отступления, и применение военной хитрости и не только по отношению к Пелию. Даже моему великому другу Гераклу, одетому богами в необорную силу, случалось и неприкосновенных послов убивать из засады.

Хирон перед расставанием дарит Ясону глобус

Было видно, что мудрый кентавр не напрасно сеял в душе Ясона семена разумного отношения к жизни. В голубых глазах Эсонида светилось полное понимание и готовность бороться за свое счастье.

Ярый только с виду кентавр бережно взял голову Ясона двумя руками и долго смотрел в его глаза изучающим взглядом. Наконец, Хирон поднялся на ноги и достал из – под травянистой подстилки какой-то раскрашенный шар, диаметром чуть меньше локтя.

– Этот шар, изготовленный из глины, обожженный и раскрашенный, я назвал глобусом, т.е. сферой. Видишь голубую поверхность? – это моря, омывающие сушу коричневого (это горы) и зеленого (это леса и долины) цвета. Вокруг же материка и морей течет мировая река Океан, она тоже синего цвета.

Дикое чудо с лучезарной улыбкой вдруг, как ребенок, хихикнуло и хвастливо сказало:

– Смешно наблюдать, как многие ученые люди уже начертили разные карты земли, хотя никто из них даже не может правильно изобразить очертания земли. Они изображают мировую реку Океан, обтекающую вокруг землю, которая кругла, словно вычерчена циркулем. И Азию они считают по величине равной Европе. Я же предполагаю, что вся земля очень велика, а все моря и Океан еще больше, мы же знаем только небольшую часть Ойкумену, от Фасиса до Геракловых столбов, на севере Фракия, на юге – Ливия и огромное множество островов, расположившихся как лягушки на огромном болоте.

Хирон вдруг подмигнув своему, ставшему почти мужем, воспитаннику и ученику и с лукавой усмешкой продолжил:

– Хоть ты и пытался не однажды с видом простодушным, хлопая часто ресницами своими длиннющими, хитро меня подстрекнуть, чтобы выведать свое будущее, но ты знаешь прекрасно, что я на самом деле прорицатель искусный. Поэтому специально я изготовил этот глобус именно для тебя, ибо тебе предстоит длительное и опасное путешествие на многовесельном корабле с несколькими парусами в неизведанную эллинами страну. Этот первый на земле и потому, конечно, далекий от совершенства глобус очень тебе пригодится. Береги его, как драгоценность, во время плаванья, а лучше постарайся запомнить все, что я на нем красками начертал, ведь можешь по независимым от тебя обстоятельствам ты лишиться его.

Ясон трясущимися руками бережно взял глобус и стал внимательно его изучать, задавая много вопросов Хирону, на которые тот отвечал с удовольствием, смешанным с грустью.

Когда русокудрый ученик вполне удовлетворил свое любопытство, ярый только с виду кентавр посмотрел в высокое бездонное небо, потом в сторону бескрайнего моря, тяжко вздохнул и сказал воспитаннику:

– Тебе пора собираться. Пройдет совсем немного времени, и я уже с новым учеником на берегу буду провожать большой дивный корабль, на котором ты вместе с лучшими героями нашей любимой Эллады, среди которых большинство будут моими учениками и воспитанниками, уплывешь в неизвестную и потому очень опасную даль.

Пелий посылает Ясона за золотым руном

Помощь Ясона старушке на переправе

Некоторые говорят, что однажды Гера решила испытать нравы людей, для смерти рожденных, на берегу Эвена, быстрой горной реки, текущей с лесистых склонов Пелиона. В облике нищей старухи богиня богинь беспомощно сидела, прося перенести ее на другой берег, но редкие прохожие не соглашались. Очень легко для богов, владеющих небом широким, принять смертного облик любой. В образах всяких нередко вечные боги по городам нашим бродят, различнейший вид принимая, и наблюдают и гордость людей, смерти причастных, и их справедливость.

Другие говорят, что когда царица богов была ранена Гераклом под Пилосом в правую грудь пернатой стрелой, то из-за раны не смогла сразу вознестись на многоснежные выси Олимпа. Это случилось после того, как Геракл пришел к изгнанному Пелием брату Нелею, чтобы тот очистил его от убийства Ифита, но царь Пилоса даже не принял его, так как был гостеприимцем Эврита, отца Ифита. Когда Геракл напал на Пилос, чтобы отомстить Нелею, то тому решила помочь ревнивая Гера, все еще не потерявшая надежду погубить Геракла. Гераклу пришлось биться сначала с могучим Колебателем земли Посейдоном, а потом еще и с богом кровавой войны щитодробителем Аресом. Разгоряченный битвой с могучими олимпийскими богами, сын Зевса и Алкмены опять ранил Геру в правую грудь, в тоже место, куда он попал, когда она защищала трехголового великана Гериона, накрывая его темной тучей. Лютая боль безотрадная Геру богиню стала терзать, и она решила отдохнуть прежде, чем вознестись на Олимп, где над ней могли насмехаться улыбколюбивая Афродита или язвительная Афина.

Гера увидела красивого ликом, высокого стройного русоволосого юношу, у которого были в меру широкие плечи и тонкая, как у девушки талия. Было видно, что юный герой очень спешит потому, что чистое лицо его, со светло – синими, как лазурь глазами, было от быстрой ходьбы крупными каплями пота покрыто. Гера с удовольствием отметила, что Ясон совсем не похож на кряжистого Геракла, который как бык пятилетний сплошь был покрыт буграми мышц, и которого она с самого рождения люто ненавидела.

Увидев старушку, сидевшую на берегу реки, юноша нерешительно остановился и поморщился, как бы раздумывая, сколько он потеряет времени, если поможет ей перейти на другой берег. Мудрый Хирон всегда учил Ясона уважать старших, в том числе и незнакомых, ибо это проявление справедливости и благочестия. Ясон же мысленно еще обычно добавлял, что никогда не знаешь, кто тебе может пригодиться в будущем.

Встретившись с умными, все понимающими глазами волоокой супруги Зевеса, юный Ясон смутился, застыдившись своих колебаний и захлопал своими гнутыми, как у Киприды, ресницами. Он остановился, поправил на плече сумку с подаренным ему Хироном глобусом и, перебросив на другой берег два легких копья, ласково спросил:

– Возрадуйся бабушка! Что же ты тут делаешь одна, вдали от людских поселений? Тебе помочь перебраться на другой берег?

– Возрадуйся юный герой!

Ответила Гера старческим голосом. Ей очень понравился этот встреченный юноша, и она вдруг вспомнила юного элидского царя, знаменитого красавца Эндимона. Зевс, тоже не чуждый ревности, призвав сразу и Гипноса, и Морфея, приказал богам сна погрузить сына Аэфлия и Калики в долгий сон за то, что не только он влюбился в Геру, но и он понравился ей. Эндимон был такой красавец, что в него спящего влюбилась Селена.

– Я не смею утруждать тебя, милый юноша, ведь вижу, что ты очень спешишь, но я так удручена старостью дряхлой, что не знаю, как перебраться на другой берег, ведь поток этот горный, хоть здесь неглубокий, но очень бурный. Если бы ты помог мне, то я бы вечно молилась, чтобы благие боги дали тебе то, что твое благочестивое сердце желает!..

Продолжила царица Олимпа помолодевшим голосом, ведь и самые добродетельные из женщин получают платоническое удовольствие от общения с юношами, тем более очень красивыми.

Ясон, еще раз поправив висящую на плече сумку с драгоценным глобусом, бережно подхватил на стильные руки высохшее тело старушки и вошел в воду, осторожно ступая по каменистому дну.

Некоторые говорят, что высохшая от времени старушка была легка, как бесплотная тень, другие же, наоборот, говорят, что она была очень тяжелая – все-таки великая олимпийская богиня, и потому Ясон чуть не выронил ее и потерял одну из сандалий.

Гера прижалась к молодому телу героя и вспомнила, как давно не обнимал ее Зевс. От Ясона веяло такой юношеской чистотой и свежестью, что Гера забыла даже о своей ране. И тут вдруг Ясон сердито вскрикнул, почувствовав, как стремительный Эвен сорвал с его левой ноги плохо привязанную в спешке сандалию и увлек в свои бурные воды. Однако лишь мгновение сокрушался Ясон и потом, беззаботно присвистнув сквозь зубы, он завершил свой нетрудный путь через реку в одной сандалии.

– Боги воздадут тебе за благочестие.

Благодарно сказала Гера, когда Ясон все так же бережно опустил ее на сухую землю.

Будущее показало, что златотронная Гера умела быть не только мстительной и злокозненной, каковой небезосновательно считала ее Молва вездесущая, но и бескорыстной, и благодарной.

Некоторые говорят, что белокурая богиня в будущем немало помогала русоволосому Ясону не только из одной благодарности, за то, что он помог дряхлой старушке перебраться на другой берег, но потому, что слегка влюбилась в него, как женщина. Даже, если это и так, то любовь добродетельной супруги Зевеса была совершенно возвышенной.

Другие историю о встрече Ясона с Герой рассказывают иначе: к Пелию шел Эсонид, потому что услышал о пире. Пелий пир посвящал чернокудрому Колебателю земли Посейдону и прочим бессмертным, но среди всех богинь он по воле богини случая Тюхе пренебрег Пеласгийскою Герой, совсем не принеся ей жертв. Гера, прославленная богиня всех фессалийцев, имела в Иолке, хоровыми площадками славном, свой храм. Поступок Пелия был не только нечестивым и дерзким, но и святотатственным. Поэтому Гера, невзлюбившая Пелия за то, что он заколол свою мачеху Сидеро у самых алтарей ее храма и при этом всячески ее оскорблял, возненавидела его особенно люто и в будущем много помогала Ясону, который тоже Пелия старался погубить.

Появление в Иолке человека в одной сандалии

Согласно «Мифам» Гигина, Пелию, сыну Крефея и Тиро, было предсказано:

– В тот день, когда ты будешь совершать священнодействие Посейдону, в Иолке появится некий монокрепид (человек, обутый только на одну ногу), который будет причастен к твоей насильственной смерти, начинается отсчет дней, отмеренных тебе Мойрой; количество этих дней будет зависеть от тебя самого.

Сладкоголосый Пиндар в «Пифийских одах» поет, что эта леденящая весть надолго сошла в его плотную душу от Пупа матери-Земли, где густые леса. С тех пор царь, несправедливо захвативший Иолкский престол, все время был на страже против человека, обутого на одну ногу, который сойдет от горных урочищ к приметной земле знаменитого Иолка, будь он свой, будь он чужой.

Пиндар так же поет, что время приспело: пришел страшный, с двумя копьями в руке, с двумя одеждами на теле: здешняя, магнетская, в рост его дивным членам, и барсова шкура – сверху, от дрожи дождей.

Когда Пелию доложили, о появлении в Иолке странного чужеземца с двумя копьями и с мешком, вместо лука на плече, он сначала не обратил внимания на его появление. Чужестранец был очень молод, с нестрижеными русыми кудрями, растекавшимися золотом с медным отливом по широким плечам, прикрыт пятнистой шкурой барса, в одной руке его была сумка, а другой он поддерживал два копья на широком плече.

Юноша, между тем, ликом молодому богу подобный, прямо шел и твердо встал посреди главной городской площади, на которой всегда толпился народ. Никто не знал его, но многие, особенно, женщины говорили, веселясь и любуясь красавцем – юнцом с длинными гнутыми, как у Киприды, ресницами, из которых задорно сверкали голубые глаза:

– Не сам ли это Аполлон к нам вдруг явился? Не с колесницы ли пышноколесной сошел златокудрый супруг милоулыбчивой Афродиты?

Однако, когда правитель Иолка узнал, что юноша странен еще и тем, что у него была только одна сандалия на правой ноге, он побледнел от испуга, вспомнив старый оракул. Пелий не сумел бы захватить власть в Иолке у законного наследника Эсона, если бы не старался всегда быть хозяином своей судьбы. Усилием воли царь поборол страх и, смело отправился на встречу с Ясоном на царской, украшенной медью и золотом колеснице.

Приехав на центральную площадь, Пелий вышел и остановился невдалеке от разношерстной толпы. Он приказал вознице, своему глашатаю, позвать чужестранца, обутого на одну ногу. Когда юноша в шкуре барса явился, Пелий сначала хотел встретить неизвестного монокретида, как царь, доброжелательный, но строгий, однако в последний момент передумал. Сложив сзади руки и подняв подбородок, он нарочито бодрым и радушным голосом возгласил:

– Возрадуйся странник! Пред тобой знатный гражданин славного города Иолка. Скажи нам кто ты? Из какой ты земли прибыл к нам, чужестранец? И какая из земнородных жен извела тебя из белого чрева?

Тут голос царя стал повелительно строгим, и он изрек:

– Только не пятнай себя мерзкой ложью: назови свой род и скажи искренно, что тебе надо в славном городе Иолке? Людям правду сам Зевс даровал – высочайшее на земле благо. Кто правдиво с людьми разговаривает – счастье тому посылает Кронид.

Кто ж с намереньем лжет и неправо клянется, тот, справедливость разя, прежде других самого себя ранит жестоко.

Ничуть не смутившись, Ясон окатил царя небесной голубизной своих честных глаз и со спокойным ответил достоинством:

– Я учен и воспитан многомудрым Хироном, а иду из пещеры, что зубом вгрызлась в гору Пелиона от супруги кентавра Харикло и его дочери Гиппы, которые вскормили меня. За двадцать прожитых лет никого никогда не обидел я неподобающим словом, ни злобным, ни лживым и, тем более – делом. Я пришел в ваш край принять недолжно правимый удел моего отца, ибо дошло до меня, что беззаконный ваш царь Пелий силою обездолил правовластного родителя моего сына Крефея Ясона. И мой мягкосердечный родитель, страшась необузданного царя, едва увидел я солнце, как по мертвому, воздвиг по мне скорбные похороны в дому своем. За плачем женщин в красных лоскутьях вверил родитель меня тайно ночному пути, чтобы выкормил меня Хирон, сын Крона, от которого дано мне имя – Ясон, ибо в целительстве я более всего преуспел.

Ясон посмотрел на толпящихся вокруг иолкцев честными своими глазами и голосом звонким сказал:

– Теперь настал срок восстановить справедливость и закон, вернув моему отцу царство, ведь только он, как старший сын основателя Иолка Крефея, его законный наследник!

Знаменательный разговор Ясона с Пелием

Было видно, что Пелий не сразу решил, как вести себя с неожиданно объявившимся сыном Эсона. Он покровительственно улыбнулся, поглядев сначала на Ясона, а потом на своих граждан и сказал, почесывая большое темное пятно на щеке:

– Юность безумная общее зло не только на себя навлекает – на многих! Не все в жизни так просто и однозначно. Твой благородный родитель вместе с женою счастливо живет на окраине Иолка. Боги не дали Эсону здоровья, и он сам отказался от тяжкого бремени власти, попросив меня, своего единоутробного брата, сына Колебателя земли Посейдона, заменить его на престоле.

Пелий, приняв самый дружелюбный вид, на который был только способен, посмотрел на Ясона и с веселой усмешкой, искаженной пятном, сказал, обращаясь больше к народу:

– Я и есть тот необузданный и какой там еще ты сказал…беззаконный, жестокий и вообще нехороший царь.

Некоторые в толпе засмеялись. Юноша же посмотрел безбоязненно и серьезно в глаза царю своими честными синими глазами, и было видно, что он знает свою силу и верит в правду и справедливость.

Уже очень опытный в отношениях с людьми, Пелий отметил юношескую простоту и доверчивость Ясона и потому серьезно и подчеркнуто доброжелательно сказал:

– А я и не знал, из-за скрытности брата Эсона, что у меня есть такой замечательный племянник. Всюду старшему сыну Крефея мерещатся заговоры и бунты; потому-то он и престол мне уступил, что не мог сидеть на троне спокойно.

Обращаясь к сильно увеличившейся толпе горожан, Пелий закричал громко, чтоб слышали и самые отдаленные:

– Внемлите мне, граждане нашего славного Иолка! Я рад, что, наконец, смогу передать бремя царской власти в честные и надежные руки этого юного чужеземца. Вот только не знаю – будет ли его отец, мой добрый брат Эсон, с детства очень слабый здоровьем, этим доволен? Ведь не просто так он его отправил жить к человеко-коню? Жители Иолка, вы хотите, чтобы уже завтра вами правил этот юноша в барсовой шкуре, обутый на одну ногу?

Горожане дружно стали кричать, что даже, если Ясон – действительно сын Эсона, его надо скачала получше узнать. Пока же он неизвестный никому чужеземец, и они просят Пелия продолжать ими править. Один из царских глашатаев зычно крикнул:

– Ты Пелий, средь смертных царей наиболее царствен, властвуешь над множеством окрест живущих людей в славном хоровыми площадками Иолке, скипетр от Зевса имеешь, и царствуешь справедливо и мощно! Не желаем мы пока никакого другого царя! Тем более – какого-то незнакомого чужеземца!

Царь поднял обе руки, призывая людей к тишине и спокойствию и удовлетворенно изрек:

– Успокойте растревоженные ваши сердца, милые иолкцы! Вот так и брат Эсон меня 20 лет назад уговаривал. Никуда я пока не уйду и вас не брошу. А племянника во дворце радушно приму и пышные пиры в его честь каждый день устраивать буду. Пусть осмотрится, и не только на пирах, но и на советах, и на народных собраниях покажет себя, чтоб мы все знали, чего от него ожидать, если он станет в Иолке царем.

Пелий повернулся к Ясону и уже совсем уверенно провещал:

– Ты устал с дороги, племянник, ноги все в пыли, сандалию одну потерял. Идем во дворец, ведь он больше твой, нежели мой. Там омоешься в гладкоотесанной ванне, а после рабыни натрут твое уставшее тело благовонными маслами. Потом мы устроим пир, где обделенных не будет, а завтра уж поговорим обо всем.

Пир в честь Ясона

С плеч своих, сняв шкуру снежного барса и сложив ее на резную скамейку, Ясон прошел в прекрасно отесанную ванну с холодной и горячей водою. Там его чисто вымыли две младые невольницы и потом маслом, блестящим ему все тело натерли. После девы надели на юношу шерстяной плащ и новый хитон из тонкого льна.

Ради появившегося племянника быка пятилетнего царь Иолка в жертву приказал зарезать владыке Крониду, из всех богов наивысшему. Толстую кожу иолкские юноши быстро содрали с быка круторогого, всю тушу на крупные куски разрубили. Тучные бедра сожгли на костре из сухих и безлиственных сучьев, потроха проткнули и стали держать над пылавшим Гефестом, щедро багряным вином окропляя. Следом за тем, как бедра сожгли и отведали потрохов жертвы, свежего мяса небольшие куски, божественной солью посыпав, вертелами проткнули и сжарили их на красных углях осторожно после того, как дрова догорели и желтое пламя погасло.