Читать книгу: «Кот, который живёт сам по себе», страница 3

Забравшись на крышу дома, кот удобно устроился на краю парапета, чтобы поужинать. Из головы не шли слова Фирсова о том, что во всём случившемся виноват только он. Хозяин часто говаривал, что он в ответе за кота, потому что спас ему жизнь и вырастил. Не похоже было, чтобы Костя спас девушку и вырастил её. Они просто встретились друг другу на своём пути, и уже после Фирсов решил, что он отвечает за судьбу Насти.

Всё это было слишком сложно для понимания кота, поэтому он сосредоточился на рыбьей голове, и ночь снова обрела своё скрытое очарование. Лунный свет выхватывал из темноты пустую детскую площадку и часть парковки, где кот заметил одинокую фигуру с деловым кейсом наперевес.

Это была Тукмачева Люда. Как обычно, в первом часу ночи она возвращалась домой.

После их разговора с Фирсовым кот не видел Костю почти месяц. Поэтому он очень обрадовался, когда сегодня увидел его возле магазина. По выражению его лица, кот догадался, что лучше Насте не стало, а по впалым щекам и кругам под глазами парня, можно было подумать, что он угасает вместе с ней.

Ссутулив спину, Фирсов быстро шаркал ногами по асфальту, и это всё больше беспокоило кота. Обычно парень впадая в депрессию злился или нервничал и ругался, но никогда он не был безразличным к окружающему его миру.

Уже возле подъездной двери, вложив в своё единственное «мяу» всю обеспокоенность и желание помочь Косте, кот заставил его остановиться. Тяжело вздохнув, парень переложил пакеты в одну руку и открыл дверь в подъезд. Жестом, он показал, что приглашает кота войти внутрь. И даже такая реакция уже обрадовала кота. Значит, Фирсов ещё не до конца отключился от внешнего мира.

Вместе они поднялись до четвёртого этажа, где Костя сел на ступеньки и вытащил из сумки два пакетика кошачьего корма.

Кот даже сам себе не хотел признаваться, насколько ему это было приятно. Животных у Фирсова не было, поэтому корм он купил исключительно для кота. Наверное, он увидел его через окно магазина, а может просто ждал встречи с ним. Похоже, парню просто не было с кем поговорить о своих проблемах, а кот всегда с благодарностью его слушал, давая ещё и погладить себя.

Так и случилось на этот раз. Едва кот съел угощение, как Фирсов взял его на руки и положил к себе на колени.

– Похоже, это конец, дружок, – мягко поглаживая спинку кота, тихо произнёс Костя. – В последнее время она даже меня не узнаёт. Живёт в своём выдуманном мире, разговаривает с его обитателями. Я иногда начинаю думать, что её вторая жизнь более реальна, чем та, где мы с тобой живём.

Кот чуть выпустил когти, чтобы напомнить Фирсову о реальности.

– Ай, больно же! – парень потёр ногу ладонью. – Знаю я, где проходит граница между реальностью и фантазией. Я говорю о том, что стоит ли её вытаскивать оттуда, если в нашем мире у неё не осталось ничего, кроме страха перед неизвестностью? Представь, как это сложно, каждый день просыпаться и не знать где ты находишься, кто этот человек, что спит рядом с тобой. И самое страшное: кто ты. Как зовут, каким было твоё прошлое. Проснуться как чистый лист бумаги, попытаться заполнить себя по обрывкам воспоминаний окружающих, а на следующий день начинать всё сначала. Я бы не выдержал.

В чём-то Костя был прав. Но кота всегда возмущало, когда люди осознанно разрушали себя, будь то здоровье или личность, а потом все их жалели и пытались оправдать их поведение выдуманными и, якобы, вескими причинами: гены, воспитание, фразами: «Ну с кем не бывает».

Наверное, вся гамма чувств отразилась на мордочке кота, так как Костя тут же начал оправдываться. Неумело и в точности так, как об этом думал всего минуту назад кот.

– Ей тяжело жилось с родителями… – коту только оставалось считать количество совпадений, которые он слышал из разговоров других обитателей этого дома. – Да и я не уделял ей должного внимания…

Всё что угодно, но только не собственная глупость девушки попробовать наркотики. Нет. К этому её подтолкнули все сразу и семья и Костя и неприятности на работе, которую она бросила задолго до первой дозы, перебиваясь случайными заработками.

– Мяу!

Если бы кот был человеком, прозвучало бы это как: «Заткнись!» Только так можно было столкнуть Фирсова с накатанной колеи самобичевания. Он давно заметил, что стоит Косте начать говорить о том, какой он был невнимательный и плохой, это больше начинало напоминать проигрывание старой записи, пока мозг парня был занят чем-то другим.

Разом вернувшись к реальности, молодой человек как будто впервые увидел обшарпанные стены подъезда, стёртые от времени и некачественного бетона ступеньки, на которых они сидели с котом, и спускающуюся к ним навстречу соседку с пятого этажа.

Это была Абараменко Таня со своей дочерью. Они сегодня чуть припозднились, поэтому девушка с трудом балансируя на огромных каблуках, пыталась быстро спускаться по лестнице, таща за собой заспанную дочь.

– Ой, мама, смотри, котик, – спускаясь вслед за матерью, закричала Лена.

– Да-да, вижу, – не отрывая взгляда от ступенек, чтобы не упасть, Абраменко заметила Костю только когда твёрдо встала на ноги на лестничной площадке и подняла голову.

– Доброе утро, – с лёгким оттенком презрения, произнесла она Фирсову и продолжила спускаться по лестнице, таща за собой дочь.

– Доброе утро, – глядя ей в след, отозвался Костя. – И вам не болеть, – добавил он тихо уже после того, как Абраменко добралась до второго этажа. – Стерва, живёт хуже меня, а держится, как королева Английская, не посмотри в её сторону без царского указа.

Кот понимал, что агрессия Кости вызвана больше проблемами парня в собственной жизни, чем ненавистью к соседке. Но и здесь он был прав. Несмотря на своё подчинённое положение в доме, выходя на улицу, Абараменко надевала на себя маску лёгкой брезгливости ко всему, что её окружало. То ли это помогало ей вернуться во времена, когда у её мужа было много денег и она жила фантазиями о прошлом, как девушка Кости, то ли для неё это было единственно существующее выражение лица.

В который раз кот ломал голову над загадочным поведением людей. По сути Таня и Костя были в одинаковом положении. Оба тащили на себе никчёмных людей, которые сами загнали себя на дно жизни, но почему-то Фирсов сохранил человечность, хотя бы в отношении кота, а Абраменко почему-то считала себя выше всего этого.

К тому времени, как Абраменко спустилась на первый этаж, парень уже кипел от злости. Не говоря ни слова, он подхватил пакеты с едой и скрылся за дверью своей квартиры, оставив кота на лестничной площадке одного.

Скоро по лестнице начнут спускаться другие жители дома, спеша на работу или учёбу. Поэтому кот тоже не стал задерживаться на лестничной площадке. Задумчиво посмотрев на обитую изопленом дверь Костиной квартиры, кот спустился по лестнице на первый этаж и вышел во двор, навстречу тёплым лучам весеннего солнца.

Пятница 15 мая 08:00

Несмотря на ранний час, солнце уже сильно припекало, обещая к полудню накалить воздух до тридцати пяти градусов, а то и выше. Спустившись вниз, кот остановился на выходе из подъезда, подставив мордочку под тёплые лучи солнца, наслаждаясь редким моментом тишины. В эти минуты утреннего затишья, люди стояли на порогах своих домов, последний раз проверяя, всё ли они взяли с собой и не забыли ли выключить в комнатах свет. Либо ждали, когда их дети обуются, чтобы отвести их в садик или школу.

В двух километрах отсюда из высотных домов люди начинали выходить на улицу, но звуки их голосов сюда не долетали. В маленьком дворе посреди бетонных зданий, всё ещё царила утренняя тишина. Тишина и тепло восходящего солнца окружили кота, обещая ему, что этот день пройдёт для него на редкость удачно. Кот закрыл глазки и сладко потянулся на площадке перед подъездом дома.

Где-то в доме хлопнула первая входная дверь, запуская цепную реакцию в других домах. Отовсюду послышались хлопки, голоса людей и тяжёлые шаги по истёртым бетонным лестницам. Вслед за звуками шагов, на улице показались первые жители близлежащих домов. Кто-то сразу бежал к автомобилю, а кто-то вёл за руку детей в садик. Момент тишины прошёл, уступив место деловой суете.

Кот как раз вовремя отошёл в сторонку от двери подъезда, чтобы пропустить вылетевшего пулей на улицу Ахматова Толика. Он бежал из дома со всех ног, надеясь убежать от жены и годовалого ребёнка, перепрыгивая через две ступеньки сразу. Из своего укрытия кот наблюдал, как Ахматов широкими шагами направляется в сторону автобусной остановки. Видимо вчера он снова выпил и решил сегодня не рисковать садиться за руль.

Следом за Толиком на улицу вышли Тукмачева Люда и Разумовский Василий Николаевич. Оставалось только удивляться, как у мужчины получается выглядеть моложе девушки, когда Василий Николаевич был старше её на девять лет. Глядя на них, можно было подумать, что сорок два года Тукмачёвой, а не Разумовскому. Сгорбившись, Люда как и вчера целенаправленно вышагивала в сторону автомобиля, тогда как Разумовский остановился вдохнуть полной грудью утренний свежий воздух, наклонился погладить кота и уже после этого лёгкой походкой зашагал в сторону автостоянки.

Дожидаться остальных обитателей дома кот не стал, так как большинство из них его не любили. Филатов так вообще приходил в ярость, когда видел стоящие на лестничном пролёте миски с едой, оставленные для кота и не успокаивался, пока не втаптывал их в бетон своими видавшими виды ботинками.

Сейчас было самое время немного вздремнуть. Бродить по улице было небезопасно – слишком много людей сейчас спешило на работу. Но и пожарная лестница сейчас была занята. Слишком ретивая уборщица дома номер 5 по улице Тополиной раз в месяц бралась тщательно её отмывать. Сегодня был тот самый день, когда она, громыхая вёдрами и шваброй, медленно поднималась на пятый этаж, чтобы оттуда начать лить воду на ступеньки.

Забраться на крышу с другой стороны кот не рискнул. Уборщица не любила его больше всех и, заметив, что кот забрался на крышу, могла обнаружить там его домик. Поэтому кот выбрал меньшее из двух зол: быстро перебежав двор, он подлез под забором детского садика и забрался на крышу веранды. Здесь он мог погреться в лучах солнца и спокойно вздремнуть, не опасаясь, что кто-то незаметно подкрадётся к нему.

Расположившись в самом центре крытой шифером крыши, кот мог видеть только верхние этажи окружающих его домов. Со всех сторон доносились звуки шагов, утренних приветствий и урчание работающих на холостых оборотах двигателей. Кот начал клевать носом. С ним всегда так происходило, стоило ему плотно позавтракать. Так и сейчас, засыпая под шум улицы, кот довольно думал о том, как удачно он встретился сегодня утром с Костей.

Разбудили кота звуки детских голосов. Они доносились отовсюду, поэтому проснувшись, кот никак не мог сообразить, где же он находится. Раскалённая солнцем крыша веранды быстро вернула ему память. Похоже, он проспал здесь всё утро, потому что детей выводили на прогулку перед обедом часов в двенадцать.

Потянувшись, кот решил, что уборщица давно ушла и можно будет забраться на крышу, чтобы переждать там дневную жару. А к вечеру, когда станет прохладней, он попытается отыскать себе что-нибудь на ужин.

Из-за жары шифер раскалился до такой степени, что обжигал коту лапки. Попеременно прыгая на двух лапках, он добрался до края крыши и спрыгнул на землю. Приятная прохлада от влажной земли оказалась не долгой. Со всех сторон в один момент раздались детские крики:

– Кися!!!

…за которым последовал топот маленьких ног. Кот даже не обернулся в сторону криков, круто развернувшись на месте, он что есть сил бросился к дыре в заборе. Спросонья он ещё плохо ориентировался и никак не мог найти спасительный лаз. Когда топот ног и счастливые вопли детей стали звучать в опасной близости, кот быстро вскарабкался по сетке забора и со всех ног побежал в сторону дома. Он знал, что дети не полезут за ним через забор, но перестраховаться всё же стоило.

Только оказавшись под одной из машин во дворе дома, кот почувствовал себя в безопасности. Как-то ещё котёнком он попал по недосмотру Хозяина в руки одного из детей. Тогда только чудо спасло его от перелома рёбер и шеи. Ребёнок ничего особенного с ним не делал, просто играл, стараясь удержать в руках извивающегося котёнка. С тех пор кот всячески избегал детей.

Оглядывая из-под машины стоянку перед домом, он заметил припаркованное возле самого подъезда рено. Это была машина детей Спичкиных, которые жили в новой части города и крайне редко наведывались в гости к родителям. Сегодня оказался один из таких дней.

После пробежки и от пережитого волнения, коту снова захотелось есть, как будто он и не завтракал всего несколько часов назад. Глядя на рено, он прекрасно понимал, что раз дети приехали к родителям, Спичкины обязательно будут в отличном расположении духа и покормят кота тем, что останется после праздничного обеда. А после таких обедов оставалось всегда намного больше, чем кот мог съесть.

Кот поспешил на четвёртый этаж, чтобы поймать момент между отъездом детей и возвращением Спичкиных к брюзгливому настроению. Перепрыгивая через две ступеньки, как делал это Ахматов пару часов назад, кот в мгновение ока оказался возле открытого настежь кухонного окна 13 квартиры.

Ему повезло. Дети приехали в гости совсем недавно и сейчас ждали, пока Оксана Владимировна накроет на стол. В это время Алексей Иванович, потирая руки, в сотый раз рассказывал о том, как тридцать лет назад он стоял в очереди на получение документов на эту квартиру. Жена из кухни, как всегда, вставляла свои реплики, напоминая, как он кричал, хватался за косяки не пуская никого вперёд себя и чуть ли не сутки провёл после получения документов в следственном изоляторе за пьянку, чудом их не потеряв.

Эту историю знал даже кот, потому что с каждым приездом детей, Алексей Иванович неизменно её рассказывал. Дети, улыбаясь, делали вид, что слушают отца, кивая и вставляя шутки в нужных местах. Когда они сели за стол, свою историю начала пересказывать Оксана Владимировна, поминутно вставляя в повествование: «Да вы ешьте, ешьте», когда дочь или сын с задумчивым видом сидели над пустой тарелкой. Одно время кот даже думал, что фраза: «Да вы ешьте, ешьте» является неотъемлемой частью рассказа.

Заглянув в окно, кот не мог понять детей Спичкиных. Как можно было спокойно сидеть и смотреть на еду даже не притрагиваясь к ней?! Он уже захлёбывался слюной от запахов жареной рыбы и картошки, с трудом дотерпев до того момента, когда родители с детьми вышли из-за стола в зал. Убрав еду в холодильник, Оксана Владимировна скоро начнёт раскладывать её по контейнерам, чтобы отдать детям, тут-то кот и издаст первое жалобное: «Мяу».

Обычно этого было достаточно, чтобы Оксана Владимировна заметила его и вынесла полную миску еды. Но до этого момента могло пройти очень много времени. Когда дети были в особенно терпеливом настроении, они прослушивали истории родителей три, а иногда, в очень редких случаях, и четыре раза.

Если бы кот с утра не поел, возможно он бы и не выдержал столько времени и попытался прийти вечером. Сейчас же он никуда не спешил, поэтому спокойно лёг на подоконнике и принялся ждать.

К концу второго часа ожидания он и сам мог бы без запинки рассказать историю получения висящей в зале квартиры семьёй Спичкиных, вот только разговаривать он не умел. В какой-то момент он выпал из цепи повествования, отвлёкшись на дерущихся возле мусорного бака котов, а когда вновь включился в разговор Спичкиных без труда сориентировался в какой части истории они сейчас находятся. Когда речь зашла о планах на будущее и даче, кот изрядно обрадовался. Обычно после этого дети начинали собираться домой и в момент, когда они будут находиться между порогом дома и кухней, главное было не упустить своего шанса. После слов:

– Ну, тогда мы пойдём…

…кот тут же подскочил на подоконнике, весь подобрался и приготовился жалобно мяукать. Вот на кухне, шаркая тапочками по истёртому линолеуму, показалась Оксана Владимировна. Не глядя в сторону окна, она направилась к шкафу с пластиковыми контейнерами.

Пока ещё было рано подавать голос.

Оксана Владимировна должна была вынуть еду на стол и взяться за ложку, прежде чем можно было привлекать к себе внимание. Вот шкаф открыт, палетки выстроились в ровный ряд вдоль края стола, и из холодильника показались первые кастрюли.

Ждать. Не шевелиться.

Кот не переставая облизывался, глотая слюну видя такое обилие еды на столе у Спичкиных. Но если он хотел сегодня всё это попробовать, ему следовало подождать. Совсем чуть-чуть. Стоит Оксане Владимировне начать раскладывать еду, и…

– Мяяяяяу.

Оставаясь стоять по ту сторону оконного проёма, чтобы не прослыть невоспитанным котом, он привлёк к себе внимание и в то же время старался показать, что хорошие хозяева всегда накормят кота, даже если он не очень хочет есть, но как раз проходил мимо.

Обычно такая поза действовала безотказно. Сработало и на этот раз.

– Мурзик!

Оксана Владимировна почему-то упорно назвала его Мурзиком. Кот не возражал, если за это его готовы были накормить до отвала.

– Катя, Вася, идите скорее сюда, я покажу вам нашего Мурзика.

Зовя детей на кухню, женщина выбрала миску поменьше и наложила в неё немного жареной рыбы. Поставив контейнер на пол возле окна, она позвала кота к себе.

– Кыс-кыс-кыс, красавчик… Ну, Мурзик, давай, иди ко мне. Кыс-кыс-кыс.

Кот не заставил себя долго ждать. Когда он оказался возле своей миски на кухню подоспели дети Спичкиных и сам Алексей Иванович.

– Опять ты этого дармоеда кормишь, – беззлобно произнёс отец семейства, глядя на кота поверх очков.

– Ничего страшного, с нас не убудет, – отмахнулась от него жена, подводя детей за руки поближе к коту. – Ну разве не красавчик наш Мурзик, а?

– Н-да, красавчик, – понимая, что быстрее будет согласиться, отозвались дети. – И давно вы его прикармливаете? Он так привыкнет к вам приходить, потом не выгоните.

– Не так уж и часто он к нам приходит, – чуть обиженно произнесла Оксана Владимировна, возвращаясь к своему занятию по распределению еды между детьми.

Казалось бы, семейная идиллия пошатнулась, но дети быстро спасли положение, вернув разговор в прежнее русло.

– А почему вы не оставите его себе?

– Да зачем? Ему и так хорошо живётся на улице. А если будет голодать, то знает куда прийти. Давай, помоги мне лучше еду упаковать.

Повозившись с контейнерами и пакетами, чета Спичкиных благополучно попрощалась с детьми. Они даже вышли вдвоём на балкон, чтобы помахать им оттуда рукой. Но стоило машине детей скрыться за поворотом, как супруги тут же разошлись по разным концам квартиры. Оксана Владимировна вернулась на кухню, чтобы прибраться и докормить кота, а Алексей Иванович сел в кресло с газетой, отгородившись от происходящих вокруг него событий страницами городских новостей недельной давности полностью отключившись от внешнего мира.

– Кушай, Мурзик. Кушай, – приговаривала женщина, гладя кота по спине. – Набирайся сил. На улице, небось, не часто приходится есть.

В ответ кот старался изобразить как можно более жалостливую мордочку, чтобы вызвать у неё больше сочувствия и как следствие, больше еды. Отчасти ему это удалось. Получив вторую порцию рыбы кот всерьёз начал опасаться, что может всё не съесть. Поэтому, когда Оксана Владимировна вышла из кухни, он схватил самый большой кусок рыбы и выпрыгнул в окно. Быстро добежав до крыши, он спрятал добычу в укромном месте, чтобы её невозможно было найти даже по запаху. Затем так же молниеносно вернулся обратно в квартиру Спичкиных.

Кот напрасно беспокоился, что супруги заметят его отсутствие. Стоило только детям покинуть их дом, как весёлые улыбки пенсионеров тут же угасали. Их лица поразительным образом скукоживались, превращаясь в подобие сушёных слив. Разглаженные улыбками морщины, вновь собирались в уголках рта, а под глазами ложились глубокие тени.

Такое разительное отличие происходило с ними каждый раз. Это немного озадачивало кота, но обычно в эти моменты, как и сейчас, он съедал слишком много еды, чтобы быть в состоянии мыслить. Тяжело ступая, кот с трудом выбрался из кухни в коридор. Здесь было прохладней, а в конце коридора кот заметил Оксану Владимировну, прихорашивающуюся перед зеркалом в ванной.

Иногда могло показаться, что Спичкины живут только тремя моментами: когда к ним приезжают дети, когда вечером выходят погулять во двор и в периоды сборов на дачу (что с ними происходило на самой даче, кот мог только догадываться). Во всё остальное время они напоминали коту ожившие статуи, кочующие между телевизором, кухней и туалетом. Первое время он часто за ними наблюдал, и уже к концу первой недели почувствовал тяжесть их возраста на себе.

Но сегодня в их доме произошёл редкий случай – все три оживляющих события случились в один день. Когда кот входил в зал, Алексей Иванович уже отложил газету и вышел на балкон, чтобы приготовить пакеты для выезда в субботу на дачу. Под его тихие матюги и стенания, что стоит жене навести порядок и невозможно ничего найти, кот забрался в кресло напротив телевизора и тут же заснул.

Вернувшись в комнату с ворохом пакетов, Алексей Иванович из-за плохого зрения даже не заметил кота. Его серая шёрстка сливалась с тёмной обивкой кресла, и если кот не открывал глаза, его было очень сложно заметить. Оксана Владимировна не найдя его на кухне, так же решила, что кот поел и выбежал на улицу. Поэтому одевшись в уличную одежду, они с мужем вышли на улицу, оставив кота мирно дремать у себя в квартире.

На лестничной площадке они впервые с момента отъезда детей заговорили друг с другом. В районе третьего этажа они уже ругались, а спустившись на первый, помирились. Это была ещё одна особенность их семьи, которую заметил кот. Спичкины редко разговаривали между собой, но каждый раз когда это случалось, они доводили разговор до повышенных тонов и оскорблений, которые в конце концов заканчивались либо извинениями, либо обиженным молчанием на несколько дней.

Понять семью Спичкиных коту было ещё сложнее, чем отношения между Задорожным и Абраменко. Там, если и случались похожие разговоры, они всегда таили в себе непредсказуемый финал. Один раз кот даже решил, что девушка всерьёз намерена выгнать мужчину из дома. Что же касалось Спичкиных, то все их разговоры сводились в двум-трём темам для обсуждения с предсказуемым финалом. Даже ссоры порой начинались и заканчивались одними и теми же словами.

Может за годы совместной жизни у людей становилось не о чем поговорить друг с другом и поэтому они, чтобы не напрягаться, запоминали стандартные фразы и пользовались ими? Так, по крайней мере, думал кот. И пока он спал, уютно свернувшись клубочком в кресле, чета Спичкиных выбралась на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха и прогуляться до соседнего двора.

В их доме они были единственными пенсионерами, поэтому на лавочке перед подъездом никто не сидел. Обычно, Спичкины обходили квартал кругом, после чего шли в соседний двор, где на двух лавочках их уже дожидались пенсионеры с других домов. По дороге к «месту встречи выпускников 60-х годов», так в шутку супруги называли их вечерние встречи, они обычно обсуждали жителей своего дома.

– Сегодня видела в окно Фирсова, – начала разговор Оксана Владимировна, привычно облокотившись на локоть мужа. – Подскочил ни свет, ни заря и тут же в магазин. Удивляюсь, как ему продают спиртное до десяти утра!

– А с чего ты взяла, что он пьёт?

– Да чем же ему ещё заниматься со своей подружкой-то? Если бы не пили, то не сидели бы целыми днями дома. Откуда только у них деньги берутся.

– Может родители богатые, воспитали себе спиногрызов. Или по ночам где работают, – насмотревшись новостных сайтов, Алексей Иванович конечно же намекал на проституцию. Но его жена подобными сайтами не интересовалась, поэтому его острота выстрелила вхолостую.

– Устроят ещё здесь наркоманский притон, проходу от их дружков не будет.

Грозно глядя на занавешенные окна квартиры Фирсовых, Алексей Иванович согласно кивнул. Чуть выше, на пятом этаже в окне он заметил колыхание занавески.

– О, залётчики проснулись, – кивая головой в сторону окна семьи Ахматовых, хмыкнул мужчина. – Небось, снова своего муженька высматривает, когда он придёт с гулянки домой.

– Сегодня пятница, долго же она его будет ждать, – беззлобно отозвалась супруга. – Девчонку жалко. Сидит целыми днями с дитём, света белого не видит, а этот гад по шалавам шастает.

– Прям таки и по шалавам, – попытался заступиться за отца семейства муж, но тут же сообразил, что делать этого не стоило.

– А ты-то откуда знаешь, с кем он путается?! – повысила голос Оксана Владимировна. – Или ты одобряешь его поведение?! Нормальный мужик должен с работы бежать домой, а этот молокосос только шагнёт за порог и по девкам!

– Да успокойся ты, – привыкнув к подобным вспышкам, Алексей Иванович даже не пытался попросить жену говорить тише. – Я просто сказал, что если он ходит налево, то не обязательно к шалавам. Откуда мне знать, где он бывает.

– Вот и я думаю: откуда? – тем же грозным тоном продолжала допытываться жена. – Что, неужели молодость вспомнил?

– Вспомнил, да не то, что хотелось бы. Знал бы, какая ты станешь, никогда бы не женился.

Ссора достигла апогея. Оба знали, что стоит подлить ещё масла в огонь и они будут ругаться до самой ночи. А можно просто сменить тему разговора и вспыхнувшая обида уже через минуту забудется. Ещё одно преимущество пожилого возраста, когда все эмоции выгорают за первые десять минут, после которых уже и не помнишь на что злился и почему.

– Смотри, снова хахаль к Светочке приехал, – вроде и не уходя от темы, попытался снять напряжение Алексей Иванович. – Каждый раз на новой машине.

– Да нет, – опустив очки на кончик носа, пригляделась супруга. – На ней он уже приезжал. Давно, правда.

– Видно с этим кризисом дела у него не очень идут.

– Вот будет умора, если он даст пинка под зад своей пигалице, – всё так же беззлобно, озвучила свои мысли Оксана Владимировна. – Как думаешь, куда она пойдёт?

– На панель или другого хахаля найдёт.

– Так ведь кризис, сейчас все каждую копейку считают. Сумлеваюсь, что кто-то захочет её содержать.

– Это точно, одна кожа да кости. Непонятно, что в ней нынешний нашёл.

– Значит, что-то нашёл, раз появляется здесь так часто.

– Ты что-то путаешь, последний раз он был здесь месяц или два назад.

– Ааа, это ты тогда на них подглядеть вскочил с постели среди ночи?

– Неет, – смутившись, Алексей Иванович действительно услышав среди ночи шум двигателя под окном, вышел на балкон посмотреть, кто приехал. В тот раз он что-то придумал в своё оправдание, но сейчас напрочь об этом забыл.

– Или закончит как Абраменко, – видимо, его супруга тоже забыла, что он ей в тот раз сказал, и переключилась на другую семью. – Если жена выгонит его за похождения и придётся ему поселиться со Светочкой.

– Да мы с тобой сколько раз это обсуждали, не будет этого. Абраменко со своим мужиком живёт гражданским браком и ребёнок у них есть. А у этих…

– Всё может быть, – не унималась Оксана Владимировна. – Таня вон тоже рассказывала, что и готовить толком не умела и наряды все пришлось продавать.

– А Задорожный чего?

– Как сел, говорит, в лужу со своим бизнесом, так с того времени ничего и не делает. Работу, мол, ищет.

– Где?

– Так вот и я ей: «Где?». Сколько себя помню, ни разу его не видела выходящим из дома дальше, чем до магазина за пивом.

– А что она?

– Покраснела. Да что она скажет, жалко её. Держит у себя на шее этакого борова, а сама вкалывает на двух работах.

– Это она тебе рассказала.

– Да видно по ней, откуда ж у них деньги будут. Васька ж рассказывал, сколько стоит собрать ребёнка в садик. И про вымогателей воспитателей: устроим деткам выпускной, устроим деткам чаепитие – успевай только деньги таскать, чтобы прокормить их.

– Мдаа… Тяжело нынче молодёжи, вот в наше время…

– И не говори.

Глаза Спичкиных подёрнулись пеленой воспоминаний о более лучшей жизни в молодости, когда особо и выбирать было не из чего. Есть ребёнок, значит, будет жилплощадь и неважно в коммуналке или, если получится уговорить распределителя, то отдельная квартира. В чём ребёнку ходить? Да соседские дети уже выросли, а детская одежка у них ещё осталась. Заштопать пару дырок и готово, год ребёнку будет что носить.

– Так же крутились, вертелись, но без денег, – озвучил за двоих свои мысли Алексей Иванович.

– Оксана Владимировна! Алексей Иванович! Здравствуйте! Как поживаете?!

Навстречу Спичкиным попалась чета Шабалкиных, которые жили на первом этаже во второй квартире. Шабалкины возвращались домой из магазина с пакетами еды и выпивки наперевес. Поздоровавшись и поинтересовавшись делами Спичкиных, они прошли мимо пенсионеров, не дожидаясь ответа.

– Ну вот завтра снова с утра пораньше устроят гулянку, – недовольно проворчала Оксана Владимировна, глядя им в след. – Каждую субботу одно и то же.

– Люди искусства, – саркастически подытожил супруг. – Всю жизнь видно провели на своих пьянках. И кто только ходит на их концерты?!

– Да такие же алкаши, как они. В наше время только они и мотались по городам, а у театров в то время сам знаешь, всегда был подпольный рынок выпивки. Даже при Горбачеве.

– Ну так, не за концертами же туда бонзы ходили, а нажраться, да артисток молоденьких пощупать.

– Всё-то ты знаешь про пощупать молоденьких и где их найти.

– Так мастер цеха у нас был оттуда, он и рассказывал, – тут же нашёлся Алексей Иванович. – Помнишь Петровича?

– Собутыльника-то твоего?

– Да было-то всего пару раз, что ты снова начинаешь?

На этот раз Оксана Владимировна решила не доводить конфликт до конца. Впереди замаячила лавочка с их общими знакомыми и она не хотела дать им пищу для обсуждения показав, как Спичкины ругаются на чём свет стоит. Вместо этого она прибавила шаг и уже через минуту здоровалась с Валентиной Никитичной, Петром Васильевичем и Майей Захаровной. Алексей Иванович отдуваясь подошёл вслед за ней.

– Эх и быстро же ты бегаешь, – запыхавшись, еле произнёс её супруг.

Пенсионеры довольно рассмеялись и разговор потёк в привычном русле: «А вы помните», «А они», «Ох уж эта молодёжь», иногда перемежаясь короткими минутами молчания, когда из подъезда выходил очередной сосед. Всем не терпелось его обсудить, но правила приличия требовали, чтобы обсуждаемый хотя бы пропал из поля зрения обсуждающих.

За разговорами незаметно прошёл час. На улице зажглись первые фонари, разгоняя вечерний сумрак. А свежий майский ветер принёс со стороны леса запах влажной земли и прелых листьев, окутав собеседников ночной прохладой. Стоило только холоду коснуться артритных суставов Никитичны и Захаровны, как они тут же засобирались домой.