Читать книгу: «Навь: Побуждение – Книга о памяти», страница 3

Тот, кто должен был умереть – вернулся.

Он моргнул. Медленно, как будто сквозь воду. Вдох. Тяжелый и болезненный, рваный, но настоящий, ощущение трубки в горле, что не дает наполнить легкие полностью. Звуки, крики, беготня, чужие руки. Всё это – здесь. Это жизнь.

Он закрыл глаза, но не от усталости. От полноты. Он знал – это не конец. Это – начало.

Сон пришёл снова, но теперь – как временное убежище. Он проснётся., обязательно., просто… не сейчас, немного позже..

***

Непривычно. Мутит. Всё – от звуков, от запахов, от чужой близости, от ламп, вонзающихся белым светом в глаза. Казалось, сама реальность обрушилась на него лавиной – гулкой, непрошеной, беспощадной. Каждый звук, каждый шорох отзывался в голове болезненным эхом. Мир ощущался странным, чуждым и пугающим.

Любое прикосновение – слишком резкое, обжигающее ледяную кожу, но он пока не мог возразить, не умел. Свет – слишком холодный и яркий, хочется закрыть глаза, но мир слишком интересен, чтобы ничего не видеть, не хочется упустить ничего нового.

Среди всех этих красок и ощущений, Сознание особенно напрягал голос женщины. Беспокойная, не видевшая сна уже несколько недель и не отрывающаяся ни на миг, в её взгляде – страх, надежда с истерической ноткой..и любовь, такая яркая, навязчивая, заполняющая все пространство вокруг, – это мать.

– Сыночек…Ильяс…– повторялось каждый день настолько часто, что к этому можно было только привыкнуть.

Ильяс. Так его зовут. Юноша очнулся около недели назад, и каждый день для него нов и непривычен. Он словно заново знакомится с болью, с телом, с реальностью, – она пока не совсем ясна, слишком многогранна.

– Доктор, когда можно будет забрать его домой? – тихий голос женщины прорезал воздух, отдалясь, послышались шаги. В её руках старая, потрёпанная кожаная сумка. Взгляд усталый, тревожный. Наполовину седые волосы собраны в небрежную косу, из которой выбиваются слегка курчавые, жесткие пряди. В силуэте матери – простота и терпение, повидавшая годы одежда, -чистая и выглаженная, от этой леди веет воспитанием и строгостью. – Вы же сказали, что показатели в норме. Почему нельзя? Потому что он не говорит? – она почти умоляла, почти кричала, хватаясь за белый халат врача. Тот – молодой, уставший мужчина, лишь отводил глаза.