Речь Витторио была искренней импровизацией и, в это трудно поверить, без малейшего желания кого-либо обидеть. Но те, к кому были обращены его слова, этого, конечно, не заметили. Он ещё долго говорил, а я переключил свое внимание на неё… Как она была красива… И растеряна и нежна, и влюблена и любима. Ангел в притоне. Это всё ради него. Ради него она себя подставила. Я влюбился в то, как блистали её глаза, но блистали-то они только потому, что он был в её жизни. Тут мне поплохело и я бы, наверное, упал, если бы какая-то незнакомая девушка-сотрудница этого кабаре, не отвела меня к столику. То есть, мне остается только надеется, что это была девушка… Хотя какая уже разница, честно слово, человек мне помог, разве важно было, что на нем было надето, и как он себя ощущал. Ощущал, как ему было удобно и хорошо, и никому этим не мешал. Спустя час все обвинители покинули здание. По-моему, в судьбе Витторио и Аделины не грядет никаких перемен. Каждый остался при своем мнении.

Аделина переоделась, а Витторио не дали переодеться его бывшие коллеги по кабаре. Его уговорили выступить, а он предложил подняться на сцену своей супруге.

Не, ну я догадывался, что он умеет петь, я в принципе, этого и ожидал, после того как узнал, что он певец… пусть и необычный. А вот у моей грёзы голос был далеко не оперный, правда, её тембр меня вдохновлял, да и сам Витторио в тот момент, когда настала очередь Аделине петь куплет, выпрямил спину, расправил плечи и застыл на ней взглядом, забывая даже улыбаться. В тот момент, они выглядели, как настоящие мужчина и женщина, я имею в виду среднестатистических. Они на самом деле ими и были, но я думаю, что… что для всех остальных они могли быть ими только без посторонних глаз.

Я плакал и смеялся. Смеялся, потому что они забавно подавали друг другу знаки о том, чья очередь петь, и в тот момент, когда Аделина вступила в ненужный момент, Витторио аккуратно дотронулся до её руки. Да, он, действительно, был спокойней её во всем, ее же движения были резкими и быстрыми. А плакал я, потому что понимал, что моею она уже никогда не станет. А ещё, потому что у меня началось похмелье…

После выступления супруги сели за мой столик. Села Аделина, а Витторио сразу пошел к бару за напитками. В тот момент я решил все-таки спросить её: почему когда она мне рассказывала о их знакомстве, она закончила на том, что будущего у них нет и не может быть?

– У меня была непростая задача, – ответила Аделина, – поделиться тем, что было на душе, не рассказав лишнего. Я сама чуть не запуталась… Еще семь лет назад, когда я сообщила своим близким о том, что влюбилась в своего будущего мужа, они обрушили на меня массу «отрезвляющих» по их мнению слов. «Он наиграется, и ты останешься одна. А что если у вас к тому времени появятся дети? Он же еще и иностранец, отнимет их у тебя, а тебе запретят даже видеться с ними. Ты обрекаешь себя на несчастье». Меня напугала эта мысль, потому что в тот момент я так ясно увидела того мужчину за которого они приняли моего Витторио. Но больше всего меня разозлил вопрос, с которого начинался совет: в своем ли я уме? Они даже не желали узнать его поближе. Тогда я почти поддалась давлению близких мне людей, сказавших, что так любить меня, так желать мне добра, кроме них никто не станет: я должна остаться и жить, как другие, как мои друзья детства, как наши соседи. Их все устраивало, а я существовала безрадостно… потому что без него. Решившие, что я «вылечилась», сразу же попытались познакомить меня с настоящими мужчинами, но ничего кроме отвращения к своей грубости, они у меня ничего не вызвали. Я ещё сильней захотела вернуться сюда. Я не могла найти отдушину. Мне до сих пор тяжело вспоминать, то ощущение, словно накатывает на меня… Там и тогда я поняла, что вот это долгожданное чувство… вот оно и пришло ко мне. Только я боялась, что он не полюбит меня, так сильно, как люблю его я… Витторио отправлял мне каждый день письма, полные его горечи от разлуки со мной. Он чувствовал тоже самое, что и я. Ты не представляешь, что значит взаимные чувства, когда даже само по себе радость от того, что ты влюблен в замечательного человека заставляет тебя летать. Я даже думаю, это есть научное объяснение: сердце как двигатель, заставляющий взлетать самолеты.

Мне понравилась техническое сравнение, но я отвлекся, заметив, что Витторио стоял позади неё все это время, держа в руках стаканы. Дослушав до конца, он сел за стол.

– Аделина, я даже не представлял… Почему ты никогда не говорила? – спросил он.

– Не хотела расстраивать. Милый, ты все-все слышал?

– Мне жалко, что твоя семья так категорична, но и в тоже время, мне всё равно… Может быть, спустя года, они поймут, что у нас все серьезно?

Я чуть не расхохотался. Они и так столько лет вместе, сколько им ещё доказывать?

– Знаешь, а ведь здесь была наша свадьба, – сказала мне Аделина, вернувшись из своего неприятного прошлого.

На самом деле, я не был удивлен, но сделал вид, что немного удивился: перестарался и чуть не подавился коктейлем. После этого они, видимо, решили, что я был в шоке от этой новости.

– Утром у нас была настоящее венчание. Приехали мои родители, бабушка и дедушка, – стал рассказывать Витторио, после того, как заботливо постучал меня по спине.

– Хлопать нужно по грудной клетке, – поправила его Аделина, – А после, вечером, когда все ушли спать, мы пришли сюда, к друзьям.

Оглядевшись, я, так понял, что это были в основном его друзья.

– Мы поменялись нарядами, – продолжила она, – Помнишь, я тебе рассказывала про нашу прогулку на улице, когда я была одета в мужской костюм? Так вот это было как раз в ту ночь. Познакомились мы тоже здесь…

Аделина говорила, а её супруг не убирал с неё мерцающих глаз. Словно кто-то запретил ему двигаться, а его расширенные зрачки ходили то вверх – то вниз, будто он видит её в первый раз и не может налюбоваться, потому что потом ему, наверняка, запретят на неё смотреть.

– Сначала мне было интересно: я пришла, для того, чтобы посмеяться, а потом мне стало интересно, почему я испытываю к нему такие трепетные чувства…

– А я все смотрел на неё и думал, почему она смотрит на меня? Мне было не в первой, ощущать на себе взгляды девушек, но не всегда такие, точнее никогда.

– И как я на тебя смотрела?

– С нежностью… Я имею ввиду без распутства и презрения, ничего такого, напротив… Я долго гадал, а между тем, эта девушка мне сразу приглянулась. Но я и не смел мечтать о таком чувстве от такой девушки.

Именно об этом сейчас думал и я. Нет, ну серьезно… Ну… Хм… Ну, а почему бы и нет собственно?

– Надеюсь, что все же ты понял, какая я после общения со мной, а не только потому, что я так выгляжу.

– Верно. Ты – это ты.

– Я глазела, да. Застенчивость и страсть в одно мгновенье в одном существе. Я таких мужчин ещё не встречала.

Тут Виттторио, как мои мысли прочитал, и прокомментировал с улыбкой:

– Но одежда ничего не меняет.

– А вы… пр-пр… простите, конечно, – протараторил я, обращаясь к Витторио, – вы себя женщиной ощущаете или мужчиной?

Витторио улыбнулся.

–Человеком. Так же как и Аделина ощущает себя человеком. И два человека любят друг друга… Разве же можно делать такую проблему из-за одежды? Тому, кто какую роль исполняет, если вреда нет от этого никому?

– Но главное, что слушая упреки многие годы, мы с Витторио не обозлились на оскорбителей… Изнутри мы не изменились. Странные мы люди, – заворожено произнесла Аделина, – Влюбляемся в кого-то. Долго думаем о ком-то, и не мечтаем о взаимности, а этот человек в это же время думает о тебе с такой же точкой зрения.

– Не всегда правда, что тот человек, о котором мы думаем, думает о нас. Нам просто хочется об этом думать, – выпалил я.

– Значит, нам повезло, – сказал Витторио, – Мне точно повезло.

– И что потом? – спросил я потому, что должен был что-то спросить из-за затянувшей паузы, во время которой они смотрели друг на друга, а я был забыт.

– А потом всё произошло очень быстро. Он признался, что никогда не любил, а я что никогда не любила.

– Я сказал: тогда нам нужно обвенчаться.

Понятно, вообщем, свадьба, хеппи энд.

– А я сказала, что подумаю.

Да ладно?

– Я думал: мне конец, – произнес он и улыбнулся тому, что все его опасения были не оправданы.

– Я решила, что я должна сказать, что подумаю, но на самом деле… еще пару недель до этого, когда я узнала, что он готовит, да так вкусно, что пальчики оближешь, я сама чуть не попросила его жениться на мне. Шучу, конечно…

Она имеет в виду, что все те чудные ужины, что были между нами, были приготовлены её мужем?

– Когда он работал в кабаре, – продолжила Аделина, – он готовил мне завтрак, приходя домой сразу после работы.

– Я их до сих пор готовлю, только уже перед работой, – добавил Витторио.

– Мои родители, как ты понимаешь, не очень-то любили друг друга, кажется даже, что их заставила какая-то нужда жениться, поэтому свою взаимную любовь, я представляла как волшебство.