Читать книгу: «По тонкому льду», страница 4

– Хорошо, – произношу расслаблено, – раз не кусаешься.

Мужчина отталкивается от стола, качнув головой своим мыслям, берёт с гладкой поверхности бархатную коробочку и сам подходит ко мне.

– У меня для тебя кое-что есть. Свадебный подарок, – Максимилиан открывает перед моим лицом шкатулку, в которой лежит роскошное бриллиантовое колье, усыпанное множеством сияющих камней. Как жаль, что я не люблю подобную помпезность. Мне больше по душе скромные украшения, которые не будут привлекать лишние взгляды. – Я хотел надеть его на тебя сейчас, но, увидев в этом платье, решил, что оно будет лучше смотреться на твоём голом теле этой ночью! – на полном серьёзе без капли смущения или иронии в голосе произносит Максимилиан. Я задыхаюсь от возмущения, сделав несколько рваных вдохов, не найдя, что ответить на подобную дерзость по отношению ко мне! – Дыши, Ариела, – он наклоняется к моему уху, обжигая своим дыханием, – у меня на тебя сегодняшней ночью большие планы!

Глава 6

Я уже, было, хочу послать Максимилиана куда подальше, поставить на место, ведь он позволяет себе возмутительное развязное поведение, по отношению ко мне. Кем бы ни был Галанте, он не имеет права шептать подобного рода пошлости, стоя наедине в кабинете моего отца.

Но не успеваю даже пискнуть, как раздаётся стук в дверь и за ней слышится бодрый голос Марко:

– Пора, – словно почувствовав, что меня нельзя оставлять наедине с женихом, прерывает брат. – Гости заждались.

Максимилиан нехотя отстраняется.

– Позже продолжим, – рыкнув, мужчина оставляет на моих губах обжигающий взгляд и мельком бросает короткий на декольте, но резко отводит в сторону, ухмыльнувшись сам себе. Галантно подставляет локоть, за который я берусь с опаской спустя пару секунд колебаний, как будто боюсь, что он передумает и набросится на меня прямо здесь и сейчас…

По пути в сад, где собрался местный бомонд по наши души, жених отдаёт коробку с колье охране и велит доставить в отель. Непроизвольно тяжело сглатываю при мысли, что мужчина исполнит свою фантазию и действительно наденет бриллиантовый «ошейник» на моё нагое тело этой ночью в номере, где мы будем совершенно одни.

Пройдя по усыпанной розами дорожке из белой ткани, под оглушительные аплодисменты мы направляемся прямо к священнику, ожидающему у алтаря, пышно украшенного цветами. Я крепко держусь за Максимилиана, боясь запутаться в платье и упасть перед всеми собравшимися гостями. Чувствую себя как на показе мод, где все взгляды прикованы к модели, идущей по подиуму в ожидании, что она оступится.

Но на удивление мне придаёт уверенности рядом идущий мужчина, он держится так, словно все вокруг его подданные, подчинённые, букашки, которые не стоят и ногтя мизинца. Да, пожалуй, мне это даже нравится. Хочу так же, как и он, уметь держать своё лицо, показывая остальным, кто они на самом деле для меня.

Хотя странно, если бы такой могущественный человек, как Максимилиан, сам глава «Galante Family», шёл неуверенно сутулясь, оглядываясь по сторонам. Он явно знает себе цену и считает себя выше других.

Мы встаём на отведённых местах друг напротив друга. Я опускаю взгляд в пол, но чувствую, как жених наблюдает за каждым моим вздохом, глядя в упор. Интересно, о чём он думает в этот момент? Понравился ли ему мой образ? Резко одёргиваю себя от накрывших сознание мыслей.

Приди в себя, Ариела! Тебя совершенно не должно волновать его мнение!

Но оно отчего-то волнует…

Церемония проходит, признаться честно, скучно, после той клятвы на крови сейчас церковная кажется просто детской шалостью. Я киваю и отвечаю «да» в моментах, где это требуется от невесты. Максимилиан также без раздумий подтверждает своё желание жениться, лёгким и сдержанным кивком головы вкупе с «согласен».

Последующие часы свадьбы пролетают со скоростью света, всё, о чём я могу думать: только о словах Максимилиана, обещающих для меня неспокойную первую брачную ночь. И это вызывает внутри дикий ужас: не хочу так… не хочу его… не хочу сегодня…

Бессчётное количество раз за этот вечер пытаюсь абстрагироваться и прожить момент, но мысли снова и снова возвращаются к чёртовому колье и словах о моём голом теле. В красках представляю сегодняшнюю ночь, и это вызывает жуткий приступ тошноты, которую пытаюсь подавлять мелкими глотками воды. Я знаю причину, понимаю, чем вызвано такое отторжение близости с мужчиной, но сама себе боюсь признаться в правде.

Я стараюсь даже не смотреть на Максимилиана лишний раз. Весь вечер после того, как нас обвенчали, а затем отправили на торжественные места жениха и невесты, мужчина то и дело по-хамски берёт меня за руку или приобнимает незаметно для всех. Он умело управляет моим телом, явно зная, в какие моменты дотрагиваться, чтобы вызвать нужную реакцию. Да, теперь это мой законный муж, имеющий полное право на такое поведение, но я чувствую себя некомфортно от подобного рода собственнических прикосновений. Меня переполняют переживания, будто теперь я совершенно не владею собственным телом, став куклой, принадлежащей другому человеку, который с сегодняшнего вечера может делать со мной всё, что пожелает.

Кажется, гости не замечают моего рассеянного состояния или списывают это на простое волнение. Все вокруг веселятся, играет громкая музыка, люди танцуют под зажигательные мелодии, отрываясь по полной; кто-то выпивает, а кто-то совмещает алкоголь и танцпол вместе.

Мы сидим за столом со светлой скатертью по центру роскошно украшенного сада, чуть поодаль от других фуршетных столиков. К нам то и дело подходят люди, выражая своё почтение семьям Галанте и Лучано и поздравляя с этим великолепным событием. Среди гостей не видно знакомых или родственников Максимилиана, здесь только люди Сиэтла и приближённые к Дженовезе и Лучано. Я понимаю это по тому, с какой опаской они обращаются к моему новоиспечённому мужу, словно он за одно неправильно сказанное ими слово набросится и задушит своими собственными руками. Собравшиеся явно ощущают от него ту самую опасную энергетику, которая почему-то не распространяется на меня. Внутри сидит необъяснимое ощущение, что со мной глава клана «Galante Family» совершенно другой.

Я вижу, как люди смотрят на моего мужа, на их лицах, несмотря на веселье, застыло выражение недоверия и опаски к его персоне. В мою же сторону направлены взгляды жалости, они знают, все знают, что за человек Максимилиан Галанте… Только меня одну отец не соизволил посвятить в эти дела, рассказать о том, кому продал свою единственную дочь.

За весь вечер мы не обмолвились между собой ни словом. Я только и ловлю на себе пожирающий и многообещающий мужской взгляд.

– Выпей, – словно прочитав мои мысли, муж протягивает бокал с красной жидкостью, – ты слишком напряжена, Ариела.

– Спасибо, я не пью, – прочистив горло, пытаюсь тактично отказаться от алкоголя, при этом не задеть мужчину, чтобы не злить.

– Знаю, – продолжает держать бокал перед моим лицом, – я разрешаю тебе, пей.

С изумлённым выражением лица поворачиваюсь к мужу. Откуда он знает, что отец запрещал нам с мамой это делать? Не то, чтобы я мечтала о выпивке, а он не позволял, просто у нас изначально так было принято.

Максимилиан явно решил начать брак с того, что полностью снимает запреты, установленные отцом в нашем доме. И совру, если скажу, что мне это не нравится.

Максимилиан

Моя утончённая, хрупкая, как фарфоровая кукла, Ариела!

Вижу, что дико боится, хоть и пытается хорохориться.

Упрямая бестия.

Но ведь знал, на что шёл! Так или иначе, в своей жизни я привык добиваться поставленной цели, чего бы мне это не стоило.

Вот увидев в тот вечер, пару месяцев назад, выделяющуюся среди всех намалёванных пигалиц белокурую фемину, понял: она бесспорно станет моей.

Что это первый выход в свет для Ариелы, почуял сразу, то, как затравленно она смотрела на всех вокруг и держалась особняком от остальных девушек, сигнализировало о том, как сильно ей не нравится местное общество. Мне и самому оно осточертело, но я должен ради своего города, ради клана налаживать мосты с Сиэтлом, как бы не была мне противна шайка Дженовезе и Лучано.

Я был в курсе, чья это дочь и, естественно, знал, чем можно надавить на её отца и Витале. По правде говоря, этот вечер и так был негласно посвящён нашему временному перемирию и объединению против чёртовых мексиканцев, приваливших с границы. Но я решил воспользоваться возможностью, предложив скрепить перемирие браком с единственной дочерью скользкого Лучано.

Аурелио никогда мне не нравился, этот тип точно не входит в список людей, которым можно доверять. Уверен он ещё попытается воткнуть нож в мою спину при первом же подвернувшемся случае. Но я буду бдителен и пощады консильери Витале может не ждать, даже если дочурка будет умолять за своего отца, а она точно будет.

Я вывернул предложение с женитьбой таким образом, что Дженовезе и Лучано уверены, что это их заслуга и идея. Безмозглые глупцы, удивлён, как Витале со своим пристрастием к наркоте ещё не сторчался окончательно, а заглянув в глаза к Аурелио, становится мгновенно понятно, что этот тип из себя представляет: жадный до власти тиран, мечтающий взять в свои руки контроль над Сиэтлом.

Последующие месяцы между нами шли переговоры об обозначении границ, распределении обязанностей и разработки стратегического плана против общего врага – проклятых латиносов. Я не хотел тянуть со свадьбой, но и времени со всем этим развернувшемся балаганом не было. Ариела же жила своей обычной жизнью не подозревая, что уже принадлежит мне. Я дал разрешение, чтобы она продолжала ходить на вечера, где собирается их знать, но только при условии, что девушка будет в безопасности. Поэтому оставил человека из личной охраны в Сиэтле, который незаметно весь вечер её сопровождал и приглядывал, чтобы никакая мразь свой глаз не положила на МОЁ!

Папаша уверял, что его дочь чистая, не запятнавшая честь семьи Лучано, что ни один мужчина даже мысленно её не касался. Неправда, я касался, а он даже не подозревал! Но в остальном я поверил Аурелио, собственными глазами видел, как девчонка тряслась перед отцом и уверен, он терроризирует её дома, держа под замком. Каким бы мерзким не казалось, но это то, что мне и было нужно.

Нежная, скромная, покорная и, самое главное, непорочная.

Никогда всерьёз не задумывался о женитьбе, но знал, что это не будет распутная потаскушка, прошедшая передо мной кучу мужиков. Нет, мне нужна та, которую я сам всему обучу и подстрою под себя.

Когда мы с Адамом заехали к Аурелио обсудить совместную поставку товара, даже не предполагал, что девчонка выскочит нам навстречу. Её прекрасная ангельская внешность обещала тот же характер и кроткость, но то, как Ариела уверенно держалась и посмела болтать с Коулманом на моих глазах, разбудила внутри собственника. Еле сдержал себя, чтобы не схватить её и не утащить с чужих глаз подальше, ведь блондиночка ещё не знала, КТО я для неё! В тот день я и принял решение, что помолвка и свадьба состоятся в кратчайшие сроки

Мне охереть, как понравилась её дерзость в день обручения, особенно то, как трясущимся голоском она пыталась отшить меня, заявив своим острым язычком, что её жених, видите ли, увидит!

С каждой встречей Ариела умудрялась удивлять всё сильнее, каюсь, я думал, что избалованные пигалицы вроде неё помешаны на побрякушках, но моя Ари, как выяснилось, не той породы. Она не очередная красивая обёртка с пустотой внутри; на секунду мне даже показалось, что я разглядел глубину девичьей души.

Да, повело мужика не в ту сторону.

Отец с детства внушал, что женщины – это пустое место, они глупые создания, с чьим мнением запрещено считаться. Я рос в этой атмосфере и наблюдал, как сначала глава семьи обращался так с моей матерью, а когда её не стало – и со своими любовницами. Всегда был уверен, что стану таким же, но смотря на мелкую Ариелу, захотелось вести себя с ней по-другому, я не хотел ломать её, старался быть помягче, хоть иногда звериная сущность и вырывалась.

Когда Ари робко спросила про дату свадьбы, во мне что-то щёлкнуло. Неужели Лучано не удосужился осведомить единственную дочь о дате её свадьбы? Это натолкнуло на мысль, что, возможно, девчонка проживает не самую лучшую жизнь в доме деспота. Захотелось узнать её получше, и в считанные секунды принял решение остаться до свадьбы в Сиэтле, чтобы Ариела смогла привыкнуть ко мне. Сам не успел понять, что за желание такое странное накрыло зачерствевшую душу. Но, как говорится, мы предполагаем, а бог располагает. Хоть я в него давно не верю!

Я поехал к Дженовезе и её отцу, чтобы выяснить, почему девчонку не посвящают в дела. Она будущая Галанте и имеет право на подобающее отношение к себе. В процессе разговора поступил звонок от Фернандо – консильери и по совместительству родного дяди со стороны матери. Во время моего отсутствия весь Лос-Анджелес остался под его контролем, пожалуй, это единственный человек, которому я могу довериться хоть на мизер. Фернандо сообщил, что ситуация на границе обостряется, и мне лучше лично присутствовать на сходке с паршивыми мексиканцами.

Вместе с Дженовезе тем же вечером экстренно вылетели в ЛА, теперь мы работаем на одной стороне, на двух территориях. Но несмотря на проблемы, я не мог выкинуть из головы образ своего хрупкого белокурого ангела, что плотно засел в моих грязных мыслях. Я далеко не девственник, мечтающий о тёлке, но от одной только мысли, как Ариела будет стонать подо мной, сжимая простыни, у меня вставал, как у пацана. Каждый день больная фантазия рисовала всё более откровенные сцены в голове.

Ариелу я увидел только сегодня – в день свадьбы. Когда она робко вошла в кабинет без своего напускного высокомерия, еле удержал себя, чёрт возьми, чтобы не накинуться, разорвав развратное свадебное платье в клочья, и не взять её прямо на грёбаном столе!

Эта свадьба мне на хер не нужна была, я лично организовал её ради Ариелы, чтобы у моей будущей жены остались только положительные воспоминания о сегодняшнем дне. Если бы она не понравилась мне на том приёме, вряд ли бы я устраивал эти танцы с бубном вокруг пигалицы. Не знаю, что за херня на меня нашла, но захотелось сделать всё, как положено. Моя женщина, жена главы «Galante Family», заслуживает лучшего, и я дам ей это всё, не раздумывая.

Предвкушение перед первой ночью с женой, разрастается внутри пожаром до невыносимой боли в яйцах. К полуночи, когда уже понимаю, что ещё полчаса и я накинусь на Ариелу прямо при гостях, резко встаю со своего места, протянув ей ладонь. Музыканты перестают играть, гости задерживают дыхание. Давняя итальянская традиция провожать мужа и жену к брачному ложу обрушивается на нас с новой силой в виде криков, улюлюкания и подначивания.

Да, традиции я уважаю, но вот херню с простынёй на всеобщее обозрение не приемлю. Не хочу, чтобы моя жена чувствовала себя униженной и смущалась от мысли, что под дверьми от нас ждут эту сраную окровавленную ткань, свидетельствующую о чистоте невесты. Поэтому эту традицию я обрубил на корню ещё во время планирования свадьбы. Если кто-то хочет увидеть кровь, пусть придут ко мне, и я лично разобью их рожи заставив ею умыться.

Ариела идёт следом, чувствую её дикое волнение, ничего, девочка, я тебя успокою. Дженовезе и её родители провожают нас к машине. Пока я напоследок прощаюсь с Витале, Аурелио что-то рьяно шепчет моей жене, обнимая. Не нравится мне это, в искренности мудака и чувствах к дочери я сомневаюсь, и до правды, что он ей там втирал, докопаюсь.

Ещё никогда в жизни я никуда так не торопился, как сегодня, чтобы поскорее оказаться с женой наедине. Ариела не проронила за всю дорогу ни слова, волнение выдавала только прерывисто вздымающаяся девичья грудь. Смотреть я на неё старался как можно реже, ибо, клянусь всеми святыми, боялся не совладать с собой, и тогда до отеля мы бы не доехали.

– Помнишь, что я тебе сказал? – сходу задаю вопрос жене, когда поднимаемся на лифте в мой номер, занимающий весь верхний этаж отеля.

–Ч-что? – хрипло спрашивает Ариела, в светлых глазах то и дело проскальзывает страх.

Какого лешего она меня так боится? Да, я привык к страху в глазах людей, смотрящих на меня, но жена этого делать не должна. Пусть уважает, слушается, но не боится.

– Про колье, – слегка наклонившись шепчу ей на ушко, вижу, как от слов девичья шея покрывается мурашками. Двери лифта открываются, беру за руку жену и провожу напрямую в спальню через все комнаты пентхауса. Ари трясётся, но я не хочу, чтобы она дрожала от страха. Обычно девушки это делают от удовольствия подо мной. – Не бойся меня, Ариела, – мягко надавливая на хрупкие девичьи плечи, усаживаю её на край кровати и опускаюсь рядом на одно колено.

– Ч-что вы делаете? – заикаясь, шепчет девушка, когда я приподнимаю подол платья и беру тонкую лодыжку, поглаживая, затем поочерёдно снимаю туфли с каждой ноги. Ари шумно выдыхает, освободившись от неудобных оков и заметно расслабляется, поняв цель моих намерений, но, когда я поднимаюсь и сбрасываю с себя пиджак на кровать, снова выпускает иголки, как ёжик.

Ариела настолько напугана, что её потряхивает.

И тут я понимаю свою ошибку, она, похоже, думает, что я монстр, который набросится и изнасилует, не глядя. Хотя, сука, в принципе, по ходу, это я и собирался сделать.

Слишком надавил на девчонку, сразу в спальню потащил, забылся, что она неопытная. Отворачиваюсь, сжимая челюсть, провожу ладонью по волосам и делаю глубокий вдох и выдох, успокаивая разбушевавшееся желание. Незаметно поправляю рукой через штаны каменный стояк. Не знаю, что со мной, как пацан себя веду, у которого бабы никогда не было!

Я убийца, но не насильник.

Чтобы не пугать Ариелу ещё больше и дать привыкнуть к обстановке беру её за руку и веду в гостиную, усаживаю за предварительно накрытый стол.

– Поешь, – я видел, что за весь вечер она и крошки в рот не взяла. Сука, рот. В башке всплывает фантазия, как она этим ротиком… обрываю мысль, наливая в бокал бренди, и резче положенного осушаю его залпом. Протягиваю Ариеле бокал вина: – Пей и не спорь!

Хочу, чтобы она расслабилась, а алкоголь в этом хорошо поможет. На этот раз она меня слушается и запивает свой поздний ужин вином. Сам же сижу напротив и, как маньяк, потягивая новую порцию бренди, наблюдаю за своей молодой женой.

Моя жена…

Неплохо звучит. Никогда не хотел себе в этом признаваться, но подсознательно где-то в глубине души я желал свою собственную семью. Место, где меня всегда будут ждать и, возможно, любить.

Я хочу доказать, что не такой жестокий монстр, как отец. И никогда им не стану.

Глава 7

Ариела

– Тебе нужно время отлучиться в ванную комнату? – спрашивает Максимилиан, когда мы направляемся в спальню. Содрогаюсь от мысли, что моя отсрочка закончилась.

Я семеню за мужчиной на негнущихся ногах, лихорадочно представляя, что меня ждёт дальше. Нервно сглатываю ком, он дал мне достаточно времени, и теперь настал час икс… даже покормил и настоял, чтобы я выпила.

Вино заметно расслабило тело, разливаясь теплом и опаляя щёки, наверное, этого Максимилиан и добивался. Однако мысли мои так и остались сумбурными, с этим он ничего не сможет поделать.

– Н-нет, – упрямо качаю головой. Хотя, наверное, стоило согласиться и запереться в ванной комнате на несколько часов, в надежде, что мужчина заснёт в одиночестве? Кого я обманываю? Максимилиан вынес бы эту несчастную дверь и вытащил меня наружу.

– Нет? – он усмехается, – Что ж, отлично! Иди сюда, – меня всю в жар бросает, когда крепкая мужская рука притягивает к себе. Максимилиан обвивает мою талию, крепко прижимая наши тела. Опускает лицо к шее, вдыхая запах и оставляя на ней мягкий поцелуй, от которого я начинаю непроизвольно дрожать. – Вкусная, – почти одержимо, сиплым голосом произносит муж.

Неожиданно он отстраняется, отходит, что-то взяв со столика, я в волнении пытаюсь разглядеть предмет и понимаю, что в руках у Максимилиана тот самый подарок на свадьбу. Мужчина достаёт злосчастное колье, возвращается и заходит за мою спину, надевая украшение. Сверкающие бриллианты утяжеляют шею и охлаждают, пуская дрожь по всему телу.

Муж разворачивает меня к себе; когда его ласки становятся настойчивее, а губы находят мои и накрывают горячим поцелуем, не выдержав, упираюсь ладонями в огромную грудь Максимилиана. Но мужчина никак не реагирует на мой безмолвный протест, а начинает ещё более неумолимо углублять поцелуй. Как хищник, который нагнал свою жертву и никак не может ею насытиться.

Я искренне стараюсь взять себя в руки и успокоиться, отбросить все мысли и позволить ему любить меня… слово «секс» даже мысленно пока непривычно произносить…

Не отрываясь от поцелуя, мужчина заводит свои руки за мою спину и тянет шёлковую шнуровку платья, которая легко поддаётся. Свадебный наряд опадает грудой к нашим ногам. Я остаюсь стоять в одном нижнем белье и чулках с этой стрёмной, на мой взгляд, подвязкой, чувствуя себя до ужаса неловко и смущённо. Максимилиан отходит, рассматривая моё полуобнажённое тело потемневшим взглядом, от которого ноги непроизвольно начинают подкашиваться.

Прохладный воздух касается нежной кожи, вызывая ещё большую дрожь, когда муж аккуратно опускает меня на мягкую кровать. Я лежу, как статуя, боясь пошевелиться и смотря в потолок, стараясь даже дышать. «Ты сможешь, ты сможешь» мысленно повторяю про себя, как мантру. Слышу нетерпеливое шуршание одежды, как расстёгивается молния брюк, а затем Максимилиан опускается на кровать, нависая сверху надо мной своим крупным телом. Мои глаза мечутся по сторонам, смотрю куда угодно, но только не на его лицо и обнажённое тело. Я чувствую себя под этим властным мужчиной Дюймовочкой, и от этого представления во мне начинает разрастаться настоящая паника!

Губы Максимилиана снова находят мои, да, я не умею целоваться, никогда этого не делала, поэтому мне совершенно не нравится весь этот процесс! Не нравится, как его язык переплетается с моим, как мужские губы сминают мои, покусывая и посасывая. Кто придумал эти поцелуи? Обмен слюны, да и только…

Руки Максимилиана блуждают по всему моему телу, его слишком много, везде и сразу! Я начинаю паниковать, как будто оказалась в замкнутом пространстве, и у меня нет выхода. Уверена, многим девушкам, будь они на моём месте, понравилось бы то, как мужчина умело ласкает тело сейчас, сжимая и поглаживая, но в моей голове слишком много «но», от которых хочется сбросить его с себя и разрыдаться…

Я чувствую его прикосновения повсюду, кожа горит от напористой ласки, в бедро отчётливо упирается нечто твёрдое… я не знаю, что такое паническая атака, но, когда мощные руки Максимилиана властно раздвигают мои ноги в сторону, я чувствую, как начинаю задыхаться! Зажмуриваю глаза, отворачиваясь.

– Пожалуйста, нет! – хватаюсь ладонью за загорелую руку, которая уже успела пробраться под мои трусики… – я… я не хочу! – всхлипываю, пытаясь сжать ноги.

– Ч-ш-ш, – кажется, муж не воспринимает сказанные слова всерьёз и продолжает своё дело, грубые пальцы проникают в моё самое чувствительное место. – Тебе понравится, малышка, – Максимилиан начинает покусывать моё ухо, сама мысль, что он не слышит меня, мою просьбу и продолжает своё дело, вводит меня в самую настоящую истерику!

– Отпустите! – лихорадочно пытаюсь отодрать тяжёлую руку от себя и отодвинуться. – Мне неприятно! – голос больше похож на визг. – Я не хочу тебя! – не контролируя речь, перехожу с ним на «ты», сама того не осознавая. Хотя какая сейчас разница?

Только после начавшейся истерики Максимилиан поднимает на меня свой вмиг ставший звериным взгляд, он резко обхватывает мою челюсть пальцами, крепко сжимая в стальных тисках.

– А кого ты хочешь? – голос звучит, как удар плетью. Он расценил мои слова, не как страх, а как нечто иное.

В панике, лишь бы прекратить ужас этой ночи я использую слова Максимилиана в свою пользу, сама не понимаю, что творю…

– Другого! – тяжело дыша шепчу, не моргая смотря в чёрные, мужские глаза. – У меня было много мужчин! Вряд ли ты захочешь иметь потрёпанный товар в своей постели! – то ли алкоголь даёт о себе знать, то ли страх, что отступать назад уже нельзя, двигает мою тупую голову и язык продолжать нести эту чушь. – Ты знаешь, что я говорю правду, ты же видел, как я общаюсь с другими мужчинами…

Замолкаю, нервно сглатывая ком от его исказившегося, нечеловеческого выражения лица.

– Ты что несёшь?! – я зажмуриваю глаза от мужского рыка над моим лицом. Неожиданно, Максимилиан больно хватает за волосы и поднимает с постели, я не понимаю, как за считанные секунду оказываюсь прижата к холодной стене. Мускулистая рука обхватывает мою шею сжимая. – Аурелио Лучано клялся, что его дочь чиста! – металлическим голосом чеканит Максимилиан, я начинаю задыхаться, пытаясь убрать его руку от своей сдавленной шеи, извиваясь.

– Откуда ему знать? – хриплю, хватаясь за плечо Макса, по всей видимости, я решила умереть, раз продолжаю врать! Я не контролирую свой язык, он потерял соединение с мозгом и продолжает накидывать ложь для убедительности. – Посмотри на синяки на моей ноге, видишь? Следы страсти с другим… – я уже не могу говорить, потому что действительно становится нечем дышать.

Когда глаза начинают закатываться, муж резко отпускает меня, бросая ненавистный взгляд на бедро, где красуется уже пожелтевший синяк с того вечера, когда отец побил меня.

Максимилиан отклоняется в сторону к тумбочке, а затем в считанные секунды к моему виску прижимается что-то холодное.

Дуло пистолета…

Сердце пропускает удар, желудок скручивается в тугой узел при трусливой мысли, что он меня сейчас пристрелит, но упрямая гордость не позволяет сознаться…

– Убей меня, я давно уже мертва внутри! – и, к сожалению, я говорю правду.

За свою непродолжительную жизнь я многое пережила в отцовском доме. Я не видела нормальной жизни, не верю, что она и дальше у меня сложится по-человечески с мужчиной, который стал убийцей аж в четырнадцать лет. И сейчас мои предположительные догадки подтвердились. Даже если бы я действительно оказалась не девственницей, что с того? Неужели, какая-то плева стоит того, чтобы пытаться меня сейчас пристрелить?..

Перед страхом первой брачной ночи я разрушила свою жизнь…

– Потаскуха! – холодный металл сильнее вжимается в мой висок, стою, зажмурившись, не в силах взглянуть на мужское лицо. Боюсь, что он сможет увидеть там правду. Максимилиан срывает с моей шеи колье, камни разлетаются по всей комнате, отскакивая от пола с характерным звуком.

Неожиданно всё прекращается, мужчина резко отпускает меня, делая шаг назад, от чего ноги подгибаются, и я оседаю на пол. Только когда Максимилиан стремительно вылетает из спальни, я в полной мере осознаю, что натворила…

Зачем я его обманула? Куда он ушёл?

Господи, нужно было просто потерпеть и отдаться ему, и тогда ничего бы этого не случилось…

Сейчас Максимилиан наверняка поедет к отцу и расскажет о моих словах, скажет, что я порченный товар и вернёт в родительский дом. Боже, я буду опозорена! Закрываю лицо руками в ужасе, отец точно не оставит меня в живых после подобного. Я собственноручно подписала себе смертный приговор…

Нужно рассказать Максимилиану всю правду! Я порывисто поднимаюсь с пола, чуть не падаю, но удерживаюсь за кровать, стягиваю с матраса простынь и прикрываю своё голое тело, затем выбегаю из спальни в поисках мужа, но, обойдя все комнаты, понимаю, что его нигде нет! Бегу к двери, но она заперта, я не могу выйти из номера.

Не успела…

Не представляя, что делать дальше, возвращаюсь назад в спальню и забираюсь на кровать, свернувшись в позу эмбриона. Может, он успокоится, перебесится и вернётся, тогда я смогу всё объяснить? Максимилиан легко может понять, что я соврала, когда… будет кровь… не могу даже произнести про себя эти слова целиком.

Полночи я лежу без сна в слезах и ожидании мужа, но он так и не приходит. Я ненавижу себя в этот момент и, клянусь жизнью, искренне раскаиваюсь!

Нужно было терпеть, нужно было просто зажмуриться и потерпеть!

Вытираю то и дело скатывающиеся слёзы и представляю, как в эту минуту он разбирается с Дженовезе и отцом, заставляя их забрать меня обратно, как испорченную куклу. Почему я сначала делаю, а потом думаю? Как вообще могло в мою голову прийти в первую брачную ночь сказать мужу, что у меня была до него куча мужчин?

Клянусь, я в шоке, что он не убил меня! После всех рассказов и легенд о жестокости Максимилиана Галанте он оставил меня в живых. Из-за моей позорной выходки не бывать теперь перемирию между Сиэтлом и Лос-Анджелесом…

Не знаю, когда сон побеждает, и я проваливаюсь. Мне снится, что в комнату врываются отец, старший брат и Дженовезе. Они начинают избивать меня втроём, а Максимилиан молча с бесстрастным видом наблюдает за всем процессом со стороны, скрестив руки на груди. Я хочу кричать, рассказать правду, но не могу вымолвить и слова! Это ужасное чувство, когда ты хочешь, что-то сказать, но твой рот просто открывается в немом крике…

На утро просыпаюсь с жуткой головной болью и от дикого чувства, что за мной кто-то пристально наблюдает. Еле разлепив веки, мутным взглядом осматриваюсь, выдыхая, что это был всего лишь кошмар. Но увидев своего наблюдающего, в панике натягиваю одеяло повыше в защитной реакции.

Максимилиан сидит в кресле напротив кровати, одетый в одни только брюки, его лицо искажено от злости, а взгляд полон презрения. В руках он держит тот самый пистолет, который вчера вжимался в мою кожу.

– Я… – только хочу сказать ему, что обманула, что просто испугалась, и хочу попросить прощения, но он не позволяет даже и пискнуть.

– Подойди, – властно приказывает. Я крепче сжимаю одеяло, но вздрагиваю, когда он прикрикивает на меня. – Быстрее, бля*ь!

Не знаю, откуда я нахожу силы разжать руку, убрать от себя одеяло и сползти с кровати на ватных ногах. В этот момент в моей голове ничего нет, никаких мыслей, предположений, ни-че-го! Абсолютная пустота перед неизвестностью. Я должна бояться и молить о пощаде, но молча мелкими шагами робко подхожу к мужчине, что, не скрывая своей неприязни, смотри на меня, как на мусор.

– Макс…

– Закрой свой рот, – он не даёт даже начать говорить, грубо обрывая на полуслове. – На колени!

Закрываю глаза деля рваные вдохи, и опускаюсь на колени перед Максимилианом.

К чёрту гордость.

Он наклоняется вперёд, хватает мою шею сзади и насильно притягивает ближе к себе, вторая рука прислоняет ствол оружия к моей щеке, кожа начинает неметь от холодного металла.

– Сейчас ты мне скажешь имена всех, с кем таскалась! – смотря в мои немигающие глаза вкрадчиво произносит Максимилиан.