Читать книгу: «Победивший смерть», страница 2

– Доброе утро тебе отец народа – послышалось с порога, и через несколько минут в комнату вошел молодой человек – Смотрю, ты не спишь.

– Да уж, не спится мне. Не спится! – вздыхал тот, который сидел в кресле – Ты слышал о том новом проповеднике из Назарета?

– Да. Слышал. И что с того?

– А то, что он притягивает к себе людей – крикнул, Анна и стукнул кулаком по столу – Надеюсь, ты понимаешь, что если к нему примкнет много людей, будет очень плохо. Кто останется с нами, в конце концов.

– Да брось! – спокойно ответил Каиафа – Разве мало их таких было!? Ходят и народ будоражат. Ну и что потом! А потом раз и чудо не состоялось. Вот и все.

– Смеешься, да! А между прочим сын мой, он куда сильнее все остальных. Разве ты не видишь, какие он собирает толпы людей. И чудеса, говорят, творит. А главное, он утверждает, что будь-то бы он мессия.

– Таких мессий ведь тоже было не мало. Ходили, провозглашали себя мессиями, подстрекая, народ, а потом их казнили. Помнишь Сымона, Иоанна.… Да их много было. И где они теперь? Римляне их распяли. Так и с ним произойдет.

– А если нет! Что тогда? А ты знаешь, как я волнуюсь. Я хочу счастливой жизни тебе и моей дочери Саломеи. И чтобы не было никакой войны в наше время. А теперь представь, что он может захотеть по-другому?! Да, представь! И что тогда!

– Главное, что скоро Пасха!

– Именно! И я об этом же. Он может появиться возле Храма и начнет излагать свои идеи. А народ то темный. Они же не понимают, что такое политика. Что Пилат такое может расценить как подготовку к восстанию. И тогда произойдет самое, что ни есть хуже – римляне введут свои войска в город. Кто тогда нам поможет!

– И тогда опять крести. Много крестов резюмировав Каиафа.

– Собственно да. Сыны Ирода никудышны. И прока с них никакого. Их никто не поддерживает. И даже презирают.

– Но что же тогда делать? Почему все так против нас!

В этот момент в комнату вошла младшая дочь Анны. Гадера – молодая, красивая девушка. Ее длинные волосы спадали на плечи. Одета она была в обычную для своего времени одежду. Ее лицо излучало столько доброты и искренности. Карие глаза, тонкие черные брови, красивая талия. Словно нарисованная принцесса.

– Доброе утро отец! Почему не спишь? Может тебе что-то принести?

– Нет, ничего не надо. Иди-ка еще спать. Мы здесь обсуждаем свои дела.

– Хорошо отец.

– Позволь мне спросить, что ты слышала о новом учителе из Назарета?

– Почти ничего. А почему ты интересуешься?

– Просто так.

– Ну, говорят, что он лечит больных, может творить чудеса. Говорят, его слова обладают какой-то силой. А еще он может воскрешать.

–Знать-таки, правда – тихо сказала Каиафа.

Девушка вышла из комнаты, а за дверью послышались чии-то голоса. Слышно было, как она с кем-то разговаривала. Наверное, с Сусанной, старшей дочерью Анны, женой Каиафы, который, являлся не только первосвященником, но был зятем Анны.

Тем временем в двери появился чей-то облик. Это был Гамалиил, старый и очень авторитетный учитель. Мужчина был старым, имел длинную седую бороду, низкое чело и маленькие глазки.

В целом народе его уважали и чтили самым умным среди учителей закона. Он также вел при Храме особую школу для мальчиков, в которой учил их писания. Его авторитет был на слуху у каждого еврея. И не только здесь. Но и за пределами Иудеи.

– Как хорошо, что ты к нам заглянул учитель – обратился Анна – И с чем же ты пожаловал в такую рань?

– Просто так решил проведать вас и вашего зятя. Кто знает, возможно, завтра уже не смогу этого сделать.

– Да, возможно. Все у руках в Всевышнего – ответил Каиафа – Садись старче. Мы бы очень хотели услышать твое мнение, вот по какому делу.

– Но что я могу сказать. Ведь я старый Гамалиил. И не больше чем. Не думаю, что могу очень сильно что-либо посоветовать. Все это только мысли глупого старика.

– Нет, нет, не бойся сказать – поспешил Каиафа – Ведь дело-то серозное. Думаю, ты слышал о не ком Иисусе из Назарета!

– Конечно, слышал. О нем все слышали. А что, умный молодой человек. Думаю, от бога сей парень.

– Да что ты несешь – зашипел Анна – Он очень опасен. Разве не видишь, как за ним люди тянутся. В крае стает все больше не спокойно. Скоро со своей берлоги явится Пилат. А отвечать будем мы. Или же ты забыл что произошло несколько лет назад. Когда я еще был первосвященником. А теперь может быть хуже!

– Ты боишься потерять власть? – спросил Гамалиил.

– Но подумай же, что может произойти, когда мы потеряем контроль над ситуацией. Ты же умный человек! Подскажи-ка нам что делать? – спросил Каиафа.

– Так я уже вроде бы все сказал. Если оно от людей так оно само быстро уйдет в не бытие. И о нем забудут. А если же от бога – то, что тут делать? Тогда смотри, чтобы тебе самому не стать противником воли всевышнего. Вот что я думаю.

– Тоесть, ты хочешь сказать, что нам надо сидеть и смотреть на все это. И ничего не делать! – спросил Анна – А если же нет!

– Но чего боишься ты?

– А ты подумай. Подумай. Ведь если же начнется какое-то восстание, то Рим нас раздавит. Они нам не простят. И что тогда? Все вокруг только того и ждут чтобы мы в чем-либо оступились. Аретта враждует с Антипой. Египет почти зависим, как и мы, от Рима.

– Бог нас защитить! Разве не он обещал нам это?

– Он уже давно нас оставил – ответил Анна.

– Нет, ты не прав Анна. И все еж я думаю, нам не следует вмешиваться в эти дела. Пусть все само станет на свои места без нашего вмешательства.

– Ех Гамалиил, Гамалиил, как ты так можешь спокойно на все это смотреть. Ведь же должен понимать, что мы должны беречь нашу родину. Любой ценой!

– В таком случае не смею больше тебя задерживать. Но помни, что, прежде всего над нами есть бог. И чтобы все это не стало твоей больной амбицией.

***********

Несколько дней спустя.

– Красивый дворец? Не так ли? – перервал молчание Ирод¹⁹ – Величество залом поражает. Но вот и все, что осталось от былой славы отца. От былой родительской славы.

– Не от родительской. А от узурпаторской – злобно прервал речь Каиафа.

– Друг мой – возразил Гамалиил – Зачем же так сразу бранится. Все мы под одной крышей.

– Да, действительно так – поддержал Симон.

Он принадлежал к близкому кругу друзей Каиафы. И так же был членом Синедриона.

– Мы должны думать о себе. И о нашей общей проблеме. Как быть с теми всеми восстаниями? – продолжал он – А ведь они могут погубить и нас всех.

– Да, это верно.

– А вы об этом новом проповеднике?! Он все время на глазах. Мы не можем просто так сидеть и ждать, пока римляне не придут и не уничтожат остатки нашей свободы. Которой, кстати говоря, и так мало.

– Да надо что-то делать! – сказал Симон – Иначе проблемы постигнут нас самих.

– Да, да – поддакивал Ирод – Времена уже не те, что при Августе. Сейчас нужно бить очень осторожным.

– Вот если б вы не сорились между собой, наше положение таким бы не было – ворчал Анания – Посмотрев на вас, люди сами берут судьбу в свои руки. И сами прокладывают себе путь к свободе. Да, а вы-то думали. Царями не рождаются. Ими иногда и стают.

– Какой еще путь! – опять не унимался Каиафа – Нельзя строит что-либо на богохульстве. Или же мы все по очереди поспешим к нему? Или же вы забили, какая участь постигла восстание под предводительством Симона? Тысячи крестов с умирающими евреями! Вы этого хотите повторить! Римляне нам никогда не простят. Они не остановятся не перед чем. Вот они сейчас уже что творят. И мы ничего не можем поделать!

– Ты слишком жесток – ответил Гамалиил – Думаю, не все так ужасно как ты представляешь. Но прежде всего надо хорошенько подумать. Чтобы мы сами не наделали каких-либо глупостей!

– Возможно, ты прав. Но с другой стороны Каиафа тоже прав. У нас нет права на ошибку. Надо действительно хорошенько обдумать. Весь ситуация требует конкретных действий.

– И что с того? Что нам делать?

– Но кто даст на это ответ? Вопрос с Галилейский учителем остается, открыт – сказала Анна – в конце концов, это же земля Филиппа! А, кроме того, без согласия прокуратора никто не сможет ничего ему сделать. Даже если очень захочет.

– Да, но с ним явно надо что-то сделать – возражал Анания.

– Ты прав. Надо. Вот скоро пасха, и тогда …

Вдруг словно из ниоткуда вырос Йоханед. Это был главарь стражников храма. Он был самим верным псом первосвященника.

Сам Йоханед был лет сорока пяти, среднего роста, с черными волосами на голове, маленькими черными глазами, глубоко посажеными о глазных яблоках. На правой руке имел большой шрам. Он был похож на наемного убийцу, а не на служителя храма. Да, именно убийцу, коим он и являлся.

Каиафа взял его к себе недавно. А он каждый раз оправдывал доверие своего хозяина. Верный пес. И в этот раз он тоже имеет что сказать. Да, он принес хорошие вести.

– Мой господин – обратился Йоханед – Можем ли мы поговорить?

– О да – обрадовался Каиафа – Конечно! Говори!

– Это по делу, которое вы мне поручили.

– И что? Что-то не так?

– Все хорошо! Иисус будет в городе. Сейчас он в дома одного своего друга. Но это еще не все. Я нашел между его последователями одного. И он нам может помочь.

– Это очень хорошо! И сколько же он хочет за такую «услугу»?

– Не так уж и много, господин!

– Это очень интересное предложение. Но не похоже ли это на какую-то западню? – спросил Анания.

– Да о чем ты! – возразил Каиафа. Хотя…

– Не думаю – встрял в разговор Йоханед – Он очень разочаровался в своем учителе.

– Вот видишь – обратился Каиафа к Гамалалиилу – А ты говорил, надо ждать! Нет, бог сам отдает нам его в наши руки. Молодец мой друг – обратился он к начальнику стражи – Возьми монет сколько надо. Подойди к казначею и скажи, что я велел дать тебе сколько попросишь! Не поскупись! Заплати тому сумасшедшему!

**********

Приближалось время пасхи. Стоял хороший солнечный день. Каиафа только что вышел из дома и решил прогуляться по внутреннему двору. Город только что просыпался. Уже было слышно его первые голоса.

«Странно! Очень спокойное утро – рассуждал Каиафа, наслаждаясь утренним воздухом – Так тихо. Словно перед бурей. А ведь главное как-то пережить праздник. Чтобы не было никаких инцидентов. Иначе тот римский пес захочет в чем-либо обвинить меня».

Он сел на лавку. И мысли наполняли его голову. Но вот его раздумья перебил старый Анна. Он тоже вышел подышать свежим воздухом. Но увидев своего зятя в таком положении, подошел и поставил руку ему на плечо.

– Не бойся сын мой. Ничего не бойся. Скоро. Очень скоро наступит наше время.

– Да, может и наступит – ответил тот – а может, и нет. Ты же сам видел, как он вчера входил в город. Словно царь! А народ приветствовал, словно повелителя! Вот что теперь с этим делать!

– Да брось! Ничего не надо боятся. Народ сегодня кричит одно. А завтра будет вопить совсем другое. Надо созвать Синедрион. Наше все равно будет сверху!

Уже через два часа в дом первосвященника начали входить самые почтенные члены Синедриона – что-то вроде установленных собраний, которые держали в своих руках всю власть. Вместе с самим первосвященником, естественно. Все делалось очень быстро. И уже через несколько минут комната била переполненная. Тогда Каиафа став посредине начал говорить:

– Уважаемые учителя закона и морали во всем израильском народе. Умнейшие из Умнейших. Мы собрались здесь, сами знаете наверняка почему! Именно, так. Вы сами видели, что вчера случилось. Тот человек проявил вчера неслыханное нахальство. Он перешел все допустимые нормы. А мы все просто стояли и хлопали глазами! Вы же сами видите, как тот человек отводит людей от храма и одурманивает их своим, новым учением, которое неизвестно откуда принес. Поэтому, сейчас перед нами большая угроза. Угроза потерять возможность управлять ситуацией. Все вы прекрасно знаете, что среди его учеников есть самые яростные. Это зелоты. Пошел слух, что кто-то хочет убить прокуратора. Что же нам теперь делать?

В комнате стало как улике. Стало слышно многие крики. Кто-то кому-то что-то доказывал. Стало слышно отдельные фразы. Потом начало доносится со всех сторон:

– Убить его! Забить до смерти!

– Пусть сначала придет сюда. И мы его расспросим обо всем.

– Пусть его убьют римляне!

– казнить бунтовщика!

Обстановка все время накалялась. Среди старейшин не было согласия. Но большинство стояло на том, чтобы избавиться от конкурента. Каиафа был доволен. Половину дела сделано. Осталось еще каким-то образом принудить Пилата подписать смертный приговор. Но это уже не так важно.

Главное, что члены Синедриона согласились с тем, что этого «учителя» надо удалить из страниц их истории. Это главное.

Анна даже помолодел от радости, что дело, которое их так долго волновало, наконец-то будет решено. Он уже видел, как Иисус будет перед всеми обвинен в политической деятельности против Рима, богохульстве, и в ряде других, не менее тяжелых грехов, что позволит приговорить его к казни. Ну и кто тогда его поддержит? Кто захочет слушать? Да никто! Все отвернуться от него, как от разбойника и вруна. И опять вернутся к храму. Тогда снова наступит долгожданное спокойствие, которое принесет всем радость.

– Почему не пришел Гамалиил – спросил Анна Каиафу – Тот старый лис хочет, как всегда, оказаться прав и чист!

– Да какая разница? Мы и без его авторитета делаем свое дело. Что еще надо?

– Если бы он был здесь, среди нас, то было бы намного проще. И убедительнее. Все старого лиса уважают. А это пока что-то значит.

– Но все же – ответил Анания – Думаю, что нам хватит и тех голосов, чтобы заставить замолчать бунтовщика!

– Что ж, теперь нам остается только ждать удобного момента, чтобы взять его.

– но это надо сделать очень тихо. А во время Пасхи этого не получится.

– Будем надеяться, что он не захочет устроить что-нибудь в это время.

– А если нет. Если же он уже что-то задумал. Вы же сами видели, як люди встречали его, крича6 «Осанна!». Это же прямо показывает их намерения. Или вы считаете, что он так добр, как говорит?

– Да, мы его не знаем – ответил Анна – Но слышали, что он говорил о себе как о сыне Всевышнего! А это переходит все границы. Думаю, что этого хватит, чтобы понять, кто он. И что он противник нашего бога!

– Ты прав! – подержал Симон

– Тогда нам есть, что ему закинуть. И не просто какая-то мелочь! За такое один приговор – смерть!

– Может его взять вечером, когда народа в городе будет мало – сказал Азария.

– НУ и как ты себе это представляешь? – спросил Каиафа – Ты же знаешь, что народ все время с ним.

– Кстати, ты же говорил, что знаешь кого-то среди них, который готов нами сотрудничать.

– Да есть там один. Иуда. Но это уже последний вариант.

Вот и прекрасно – сказал Анна – надо им и использоваться. Так даже будет лучше для нас всех. Кроме того, оно отведет от нас любые подозрения.

– Что ж, тогда за дело! Йоханеде, найди того человека и договорись. И чем быстрее – тем лучше.

– Но как я могу задержать Иисуса, если…

– Ты начальник охраны Храма. Ты имеешь право действовать в интересах храма. Это, друг мой, тебе позволяет все, что ты хочешь! Главное, чтобы «учитель» был доставлен живым!

– Как прикажете! – сказал Йоханед и ушел прочь.

**********

На дворе уже начало темнеть. Все вокруг давно погрузилось в сон. Тихий, теплый ветер щекотал лицо запоздалого прохожего. Высоко в небе горели звезды. И казалось бы, что это самая лучшая пора, когда все отдает от тяжелого, жаркого дня.

Однако, в доме Каиафы было не до сна. Час назад к ним пришел один из учеников ненавистного ему «Галилейского учителя» и сказал, что этой ночью они будут в Оливном саду, за городом.

Это был самый большой шанс для действий. Каиафа отослал Йоханеда с двумя десятками вооруженных стражников храма вместе и Иудой к тому месту. «Наконец-то он мне попался! Хоть бы чего плохого не случилось!» – думал Каиафа.

Во дворе послышался шум. Стало слышно чьи-то крики. Потом кто-то вошел в дом. Каиафа ждал с нетерпением этой минуты. Наконец-то двери отворились, и вошел Йоханед:

– Мой господин, все сделано. Он во дворе.

– Так веди его сюда. И быстрее – крикнул первосвященник – и зови всех!

**********

Через несколько минут двое стражей ввели в комнату связанного мужчину. Каиафу поразил его чрезвычайно спокойный вид. Красивая внешность, взгляд. В нем все было величественно. «Вот он, истинный царь!» – подумал мимолетно первосвященник. И сам же отшатнулся от своей мысли. Он еще раз взглянул на мужчину. А тогда остро спросил:

– Ты кто? Зачем подстрекаешь народ?

– Но ты же и сам знаешь, кто я – ответил тот – Я родом из Назарета. Да и народ не подстрекаю. Или же кто-нибудь может доказать, что я говорил что-то плохое?

– Ты выступаешь против храма и против бога?!

– Все, что я говорил, говорил открыто, перед всеми. И ничего где-то за глазами.

– Как ты смеешь со мной так разговаривать. Я первосвященник! А кто ты?

– Кто тебе дал право учить народ? Кто учил тебя всему этому? Откуда ты взял свои слова? Отвечай!

– Но если я скажу, ты не поверишь. И если спрошу – то не сможешь ответить мне – ответил Иисус.

– Да как ты смеешь – заорал Йоханед и ударил его в лицо.

– Если я сказал плохо – тогда докажи. Но если нет, то зачем ты ударил меня? – ответил мужчина.

Стойкость в его глазах поразила и первосвященника и всех остальных. Еще никогда они не видели, чтобы кто-то мог держаться с такой стойкостью, понимая всю падкость своего положения.

– Он или святой. Или полный дурак – шепнул Йоханед Каиафе.

– Ты что несешь! – зашипел тот – Нет, не думаю. Однако, будет не так просто убедить его в том, что он не прав.

А тем временем в комнату начали заходить члены синедриона: самые уважаемые первосвященники (которых с этой должности сместил еще Ирод Великий), и другие князья. Полусонные, они напоминали живых мертвецов, недавно восставших со своих могил.

– Ну, так расскажи нам о себе, о своей идее – уже мягче начал говорить Каиафа.

– Все, что я говорил, говорил на людях. И ничего такого чтобы я говорил тайно. Спросите тех, кто слышал.

– Да многое мы слышали о тебе – начал один из первосвященников – Слышали и о чудесах. И о твоем учении слышали. Слышали также, что ты называл себя сыном бога!

Но тот молчал. Он словно не слышал того, что говорилось здесь. И того, что делалось вокруг него.

В комнату вошло двое. По их виду было понятно, что это пьяницы. Они встали напротив Иисуса. При маленьком освещении комнаты их фигуры были похожи на каких-то чудищ.

«О, глупцы. Какие же они глупцы. Безумные они, не ведают что творят!»

Один из них подошел поближе, взглянул на заключенного и сказал:

– Да, это он. Ну, точно он. Он, он говорил, что уничтожит храм. Наш храм. А потом построит за три дня!

– Это правда?! – обратился Каиафа – Слышишь, что о тебе говорят? Почему молчишь? Ты ничего не отрицаешь из этого?

Но тот и дальше продолжал спокойно молчать. А ярость первосвященников и дальше росла. И все сильнее.

– Но почему ты молчишь? Скажи нам, ты ли тот, о котором написано? Скажи же, наконец, ты ли Христос?

– Да. Это я! – ответил он – Но от ныне вы увидите Сина Человеческого, сидящего на облаках, возле Отца Небесного!

– Он сказал страшную вещь!

– Он назвал бога своим отцом. Это же грех!

– Это осквернение! Чего вы ждете?!

Начались крики. Стая разъяренных старейшин хотели наброситься на Иисуса. Но Каиафа вдруг задержал их:

– Погодите! Погодите!

– Чего ждать! Он назвал себя Божьим сыном!

– Его надо забросать камнями!

– Он повинен смерти!

– Верно, друзья мои. И поэтому нам лучше идти к Пилату! – лукаво усмехнулся Каиафа.

Он уже рисовал в своей голове, что же будет дальше.

Предатель

Иуда²⁰ был одним из двенадцати самих близких друзей Иисуса. Но, как оказалось, ему этого было мало. Когда же он видел, как Иисус спокойно может разговаривать с другими, и при этом, не обращая на него должного внимания, то просто таки тряся от злости. Перебивания в компании с Иисусом и его последователями побуждало Иуду признать свою мысль неправильной.

Он начал убеждать себя в том, что Иисус не какой не бог, а только человек, пусть даже с большими возможностями и силой творить чудеса. Иначе говоря, Учитель в его понимании, являлся одним из больших людей, но никак не «помазанник», которого так ждет народ.

Такое совсем не здоровое «понимание» совсем не нравилось его Учителю. Но он совсем не возражал своему ученику говорить, и тем более думать об этом. Хотя и знал, что будет дальше.

Иуда все больше и больше шел в разрез с мыслями своего наставника. А Иисус вместо того, чтобы использоваться своей силой и политической обстановкой провозгласив себя «царем Израиля», вместо того чтобы поднять народ на восстание и борьбу против Рима, провозглашает: «Кесарево отдайте кесарю, а то, что божье отдайте Богу».

«Что же теперь делать? – думал про себя Иуда – Как быть? Что же делать дальше? Неужели он не понимает, что на него возлагаться большие надежды. Народ готов в любую минуту восстать и дать опор врагу. А при его силе и с его авторитетом, мы сможем это сделать!».

Однако Иисус почему-то всегда думал по-другому. Что же это такое? Неужели он ошибся? Возможно, что-то не так. Но народ ждет избавителя, который положит конец римскому владычеству. А тут.… Ну, разве ему не все равно? Разве не жаль своей родины?

Тем временем, из-за гор уже поднималось утреннее солнце и освещало все вокруг. Свежий утренний воздух наполнялся свежестью полевых трав.

По тропе шло шестеро мужчин. Все они били средних лет, среднего телосложения, и среди них был только один молодой юноша – Иоанн²¹.

Они идут не спеша. Впереди всех шел он – учитель из Галилеи. Возле него всегда находился молодой Иоанн, парень лет шестнадцати. Они о чем-то разговаривают, улыбаются, шутят.

– Друг мой, почему бы тебе ни отправится домой? – вдруг спрашивает Иисус – Ведь, дома тебя ждут родители, сестра…

– О нет! Учитель, мне и здесь хорошо. С вами – отвечает парень – Возможно да, они и ждут. Но, я же возвращаюсь к ним иногда. Время от времени. Им тоже интересно, услышать что-то новое.

– Это хорошо. Но ты мог бы им помочь – продолжает Учитель – Думаю, они в этом тоже нуждаются.

– Они еще молоды. Кроме того, отец мне всегда говорит, что лучше держаться тебя, нежели сидеть дома.

– Что ж.… Если так – улыбается добродушно Учитель, и повернувшись к заднему спрашивает – А что скажешь ты, Андрей²²?

Сегодня хороший день – ответил Андрей – Думаю, что неплохо было бы ближе к обеду добраться к Витсаиде²³.

– Нет, мой друг. Мы будем идти другой дорогой. Но если, ты очень хочешь, можешь идти. Вместе с Иоанном.

– А ты?

– Мы движемся в Капернаум²⁴. У меня там много друзей, коих надо бы навестить. А возвращаясь, зайдем к вам в Витсаиду. А оттуда вместе пойдем к Петру²⁵.

– Хорошо. Если так хотите.

– Да. Иоанн, передай мои самые лучшие поздравления родителям. Скажи, что у них очень хороший сын.

– Обязательно передадим – ответил за него Андрей.

Единственным человеком, который далек от всей этой беседы был Иуда. Он все это время просто тихо плелся за всеми, попутно о чем-то раздумывая.

О чем именно он думал, трудно было себе представить. Всегда одинаковое мертвецкое лицо, пустой взгляд в никуда и маленькие глазки, которые бегали туда-сюда как мишки. Да, собственно вот он – тот, который предаст своего учителя²⁶.

Он почти не никогда не улыбался, не шутил. Всегда хмурый. И всегда чем-то был не доволен. Иуда не любил много говорить. А уж о себе тем более. Он был скрытный человек. Все его тело словно говорило о том, что он носит в себе зло. Иуда был высокий, очень худой, выгорелым от солнца лицом, длинным носом и длинными, худыми пальцами. Он больше был похож на привидение, которое пугает людей своим сумрачным видом, нежели на человека.

«Ждать. Ждать, и только ждать – думал про себя Иуда – Но чего ждать? Кто же он на самом деле? Вон сколько раз Иисусу намекали на то, что пора бы уже взять власть в свои руки. Что народ уже готов к решающей схватке. Он готов пойти за ним²⁷. А он… все ждать. Когда же наконец-то придет то царство божье? Когда же явится настоящий царь? Тот, который спасет всех от гнета римлян! А может это все просто выдумки больных на голову старых шарлатанов? Иллюзия – издавать желаемое за действительное. Да, тогда что делать? Что же тогда? Чего тогда ждать? На что надеяться?». Вот такими мыслями была загружена голова этого ученика. И так изо дня в день. В то самое время, когда Учитель спокойно шел рядом, разговаривал с Иоанном, Андреем и другими.

Иуда никогда не смотрел на красоту природы. Он не любил слушать пенье птиц. Он не любовался закатом солнца. И его восходом. Это был человек сухой, грубой удачи.

А солнце поднималось все выше и выше. И вот уже начинало помаленьку припекать, как в полдень. А странники все шли. К городу еще оставалось далеко. Надо было успеть к обеду. Пока солнце не стало над самой головой.

Шли молча. Каждый думал о своем. Все погрузились в раздумья. Кругом была полная тишина. Только дорожка вилась между холмов и терялась где-то в траве. Еще немного.

**********

Капернаум был провинциальным торговым городом. Город был богат. А где богатство там и алчность, жадность и разврат. Но вместе с тем там так же были и друзья Иисуса.

– Друзья мои, хотел вас спросить – перервал молчание Учитель – Что вы думаете о «сине людском»?

– Кое-кто считает его мессией – ответил Иаков²⁸.

– Говорят, что он должен быть царем Израиля. А также спасет нас всех от захватчиков. И построит большую империю – добавил Симон²⁹.

– Я слышал, что он пророк – вступился Тома – А еще большой первосвященник. Как когда-то Самуил³⁰.

– А ты, Петр, что скажешь, ты на все это? – спросил Иисус рядом стоящего мужчину – Кто же он такой, «сын человеческий»?

– Это ты! Помазанник и сын истинного бога!

– Да. Ты верно сказал. Ты сказал правду. Но не ум твой это осмыслил, но мой Отец дал тебе понять сию истину.

И опять наступила тишина. Сколько еще все так будет продолжаться. Сколько еще он будет прятаться от мира сего? И когда явит себя? Об этом не никто не пробовал судить. Да и не кому было. Петр был напуган из-за того, что сказал то, что сам не понял. Симон-Зелот³¹, который был так близок к правде. Но увы. Тома³², которого всегда мучили разные сомнения и который только собирал информацию, но от себя что-либо сказать боялся. Или же не мог. Вот они будущие учителя и судьи двенадцати племен Израиля. Сейчас же они выглядели, словно малые дети.

Но вернемся же обратно к Иуде. На первый взгляд он вроде бы как умный человек. Прагматичен, реалист, хороший сын своего народа. Он искренне желает помочь своему народу избавится от римского ига. Он хорошо знает слабые места легионеров. Он радикал. Но что в этом плохого? Что плохого в том, что он желает лучшего своему народу? Это же должно быть самым большим рвением каждого патриота. Но Иисус почему-то совсем не разделяет его мнения. Более того, он словно специально говорит о совсем другом.

Иуда понимает, что все больше и больше он разочаровывается в своем учителе. Но он так ему верил. Так ждал. И что же теперь?³³

– Иуда, почему ты все время молчишь? – обратился к нему Учитель – Что ты обо всем думаешь?

– Да что тут скажешь. Ты же сам видишь, Учитель. Видишь скорбь своего народа. Видишь боль и слезы. Сколько же еще бог будет на все это спокойно смотреть? Когда же мы наконец-то получим свое. И станем сами господствовать у себя в доме?

– Эх, Иуда, Иуда. Ты думаешь только о чем-то материальном. Но разве тебе не жалко их будущее? Вот сам подумай, то измениться когда уйдут римляне? Разве станет от этого жить лучше? Или же люди начнут любить друг друга? Или может они откроют свои сердца Богу?

– Возможно, ты прав. Но что из всего этого при нынешней ситуации?

– Иуда! Учитель ведь лучше знает, что нам действительно нужно! – возразил Петр.

Он не любил этих политических перепалок. И другой такой болтовни. Его жизнь состояла в том, чтобы изловить как можно больше рыбы. И при любой из систем ему все равно придется и далее ловить рыбу.

И только единственная надежда держала его здесь, это обещанное вечное царство. Вот и все. Как именно он даже не особо понимал. Но только это почему-то имело для него какое-то значение.

– Скажи-ка Иуда, почему ты все время сомневаешься? – продолжал Учитель – Разве ты не веришь в то, что делаешь? Тогда зачем ты здесь?

– Не знаю, Учитель. Не знаю. Но ты же послан спасти нас.

– Хватит, Иуда. Хватит! – послышался голос Варфоломея.

Он был умным человеком. А еще имел происхождение из зажиточной семьи. Но как и все простые люди политики боялся как огня.

Политика. Это было совсем не так просто. Это было не просто слово, которым обозначали род деятельности. Это было страшное слово. Даже смертельное.

Рим уничтожал все и всех, кто противился политике его императоров. Любые восстания заканчивались плачевно.