Читать книгу: «Я вижу Тебя», страница 2

Через пятнадцать минут внезапно и бесшумно появляются двое из числа «спецов». В этот момент каждый из нас понимает, как именно выглядят настоящие профессионалы специальных подразделений: экипировка как с иголочки, по последнему слову военных разработок, в том числе эргономичные и стильные экзоскелеты, в которых они смотрятся как влитые; удобные разгрузки, заполненные различными видами боеприпасов, так что можно в одиночку держать оборону маленькой крепости. Не то что мы: горе-вояки в старых засаленных бронежилетах и шлемах начала времен, потертой и видавшей защите, сменившей не одного владельца, одним словом – «мясо» или «пехота».

Спецгруппа удаляется с нашими кинологами. Ирс и Марс, почуяв предстоящую работу, с серьезными мордами, если такие вообще могут быть у псов, вместе с хозяевами теряются в красных развалинах.

Макс достает специальные армейские сигареты, дым от которых не имеет цвета, одну протягивает Камыку и, заметив мой взгляд, тихо смеется:

– А ты, Георгич, легкие береги! Агузару – так тому просто вредно.

Мысль еще не успела сработать, но руки автоматически вскинули стволы автоматов, которые по команде Камыка стали извергать железо в направлении несанкционированного движения.

В метрах пятисот от нас, со стороны сектора тринадцать, показались варки, около семи особей. Жуткие мутировавшие твари, нечто среднее между крупной собакой и гиеной с большой вытянутой пастью, усыпанной многочисленными острыми зубами.

Монстры появились на свет во времена «Большого кризиса», после серии ядерных взрывов, организованных около ста лет назад Конфедерацией на территориях республик Содружества. Само Содружество как союзное государство образовалось, когда 15 восточных республик пришли к соглашению об общем экономическом пространстве и военной взаимопомощи, положения которого были закреплены в особом документе «Декларации 15». Это был ответ на вызовы Конфедерации, которая, в свою очередь, провозгласила курс на уничтожение «ущербных», по их мнению, наций и рас.

Нынешнее время многие окрестили «Тихим кризисом» из-за кажущегося затухания конфликта, но мы думали иначе. Просто в какой-то момент Конфедерация и Содружество смогли прийти к временному мирному договору, определявшему военный паритет сторон и содержащему дополнительный раздел: пакт о ненападении. Понятно, что договор периодически локально нарушался, но официальное признание этого означало бы только тотальное уничтожение друг друга. Как раз после этого в Содружестве появились особые военные образования – экспедиционные мобильные отряды (или по-нашему – «мобильники»), общее руководство которых осуществлялось в единых группировках по каждой из восточных республик.

Наряду с главной целью нашего ЭМО, заключавшейся в поддержании декларационного строя на территории Республики Ши, входящей в состав Содружества, и сохранения мира между местными горными кланами, проведение зачисток подконтрольной территории от варков также являлось одной из приоритетных задач.

Вместе с тем в большинстве своем варки не нападала на людей, и с ними вполне можно было сосуществовать по принципу: «Мы с тобой одной крови – ты и я». Хотя охотились они стаями до десяти особей на представителей иных видов фауны, бурно изменившейся с момента последних ядерных атак.

Самое страшное заключалось в том, что конфедераты нашли способ вживлять в варков электронные чипы для управления ими как ботами. Получались запрограммированные на убийство биомашины, не знающие ни усталости, ни боли, ни пощады. Радиус управления такими ботами составлял не более двух километров. А это означало, что относительно рядом находились их операторы.

По сути, операторы – боевики-диверсанты из числа конфедератов, которые забрасывались на территорию Содружества и проводили «чипирование» варков. Но официально ни диверсантов, ни операторов ботов не существовало, а варки нападали на людей исключительно из своей природной агрессивности. Помимо управления ботами операторы проводили акты возмездия путем закладок взрывных устройств. Среди нашего военного брата ходили слухи, и, к сожалению, они находили свое подтверждение, что конфедераты «чипировали» пленных и использовали их в качестве террористов-смертников. Согласно средствам массовой информации Конфедерации так называемые «инциденты» на территории Содружества происходили за счет действия неких повстанцев, несогласных с официальным режимом, – якобы борцов за свободу и настоящую демократию. Да, несогласные были, но в большей степени они представляли из себя простых «отмороженных» бандитов.

Мы прикончили всю стаю. Порыв ветра донес до нас запах жженой плоти варков, от которого всех просто выворачивало наизнанку. Но мы никак не ожидали, что это было только начало.

Внезапно в том же месте просто на глазах стало вырастать новое стадо варков. Такого количества этих чудовищ я точно еще никогда не видел. Через какое-то время их приток остановился и все они замерли, как будто изучая обстановку с явным намерением двигаться в нашу сторону.

Всей своей массой в этом момент они напомнили мне море: только недавно оно было спокойным и притягательным, но штиль быстро закончился, и вот оно уже вспенилось и забурлило, а затем всем серым потоком хлынуло в нашу сторону, при виде которого невольно возникает необузданный природный страх. И в этом море нет места чувствам, сомнениям и страхам, оно просто поглотит нас всех без остатка, накроет своей чудовищной волной, тогда конец всему, и уже неважно, кого мы любили и чем дорожили.

Все мы слышим твердые и сейчас так нужные слова Камыка:

– Мужики, не ссать, держаться вместе и страховать друг друга! Братцы, надо продержаться! Всем опустить забрала! Беречь патроны – валить одиночными, а не лупить как попало! Не забываем про табельные пистолеты, осколочные и светошумовые гранаты, ножи – все в ход! – и уже в микрофон шлемофона. – Прорыв на четырнадцатом секторе! Как слышно, у нас прорыв стада, срочно, срочно нужна помощь!

Несмотря на понесенные потери, стадо приближалось к нам очень стремительно. Мы уже опустошили магазины табельных пистолетов, использовали имеющиеся гранаты. И вот я уже слышу, как парни один за другим повторяют: «Я пустой, я пустой…». У меня тоже самое.

Достаем из набедренных чехлов специальные широкие ножи. И вот вся эта жуткая масса с одной целью «растерзать и разорвать» врезается в нас. Я практически не вижу товарищей, чувствую, как мои налокотники и наколенники, шейную накладку, перчатки, бронежилет и тяжелые ботинки пытаются содрать или прокусить. Орудую ножом наотмашь, силы на исходе, приходит чувство нереальности происходящего.

В этом ужасном гомоне людей и чудовищ, падающих гильз и смраде боя все мы слышим в динамиках своих шлемов надрывный голос Макса, который как молитву снова и снова повторял стихи Тухлого:

 
В моей голове давно – запах родного дома,
И мне бы сейчас вдыхать – отчизны аромат,
Где все мне мило и все до боли знакомо,
Брат, миру мир, нет войне – оставь автомат!
 

И вдруг все неожиданно закончилось. Все варки разом обмякли и просто завалили меня своими тушами. Дышать тяжело, так как я весь залит вонючей кровью варков вперемешку с их внутренними органами. Жадно хватаю кислород ртом, как рыба.

В этот момент страх сковал меня. Нет, не страх того, что я скоро умру, а тот страх, что больше никогда не увижу ее. Я нащупываю рукой оберег, которой подарила мне Варя перед командировкой (кулон в виде клыка волка на шнурке), крепко сжимаю его и мысленно представляю ее образ. Наружу вырываются, вероятно, последние мои слова в этой жизни: «Прости, родная!». Мне нельзя терять сознание, но все же это происходит…

Прихожу в себя, голова раскалывается и шум в ушах, а надо мной склонился Боцман:

– Георгич, братишка, ты живой?

– Да, – еле шепчу, не узнавая свой голос, – Только воздуха не хватает!

– Ничего, бродяга, сейчас легче будет. «Тяжелые» обнаружили операторов и устранили. Потом на их пульте деактивировали ботов. Георгич, есть плохая новость – Макс погиб. Ему вырвали шейную накладку вместе с кадыком. Просто море крови. Жалко парня. Плохо, что мы не успели его спасти.

Уже по прибытии в отряд мы узнали, что потеряли и нашего Пухлю.

На территорию «мобильника» через контрольно-пропускной пункт пытались проникнуть два террориста, а он в том момент оказался рядом и остановил одного из них, но другой успел привести в действие заряд, находящийся на нем в виде пояса смертника. Ценою своей жизни Пухля предотвратил смерти других ребят.

Как? Как, скажите мне, потерять близких тебе людей и пережить все это?

Да, именно так! Мы превратились в настоящую боевую семью, которая держала нас на плаву и не позволяла нам сдаться и не уйти глубоко в себя, а помнить, что жизнь всегда и везде продолжается.

Конечно, то была совсем другая и, думаю, действительно и по-настоящему реальная жизнь, абсолютно отличная от мирной, со своими законами выживания, когда друг есть друг, а враг есть враг, которому не надо фальшиво улыбаться сквозь зубы, но в любом случае каждый из нас, засыпая, хотел проснуться не в казенной постели, а дома, рядом с любимой женщиной. Тут уже ничего не добавишь.

Возможно, так когда-то и было: человек не играл в жизнь, а проживал ее эмоционально и глубоко, пропуская через себя каждое событие в ней и принимая все близко к сердцу. И мы здесь стали другими и, быть может, вернулись к первоистокам, перестали быть равнодушными и циничными к происходящему вокруг. Мы были вместе как один, как братья святого воинства – братья по крови. Каждый из нас составлял частичку этого братства, даже со своими заблуждениями, причудами и недостатками, и уже немыслимо представить его хотя бы без одного из нас.

Мне кажется, что всех нас дополнительно сплотил один случай, когда к нам в кубрик как-то под вечер ввалился Башка – рослый детина, один из бойцов второй казармы.

 
                                           * * *
 

– Братья по оружию, есть чего залить?

– Башка, тебе чего не спится? – спрашивает Тухлый, кровать которого ближе всего к входу, отрываясь от чтения очередной научно-популярной книги.

– Есть острое желание выпить! Может быть, поможете горю, а, земляки? – продолжает Башка.

– Иди лесом, зёма, ничего нет, сами с удовольствием бы сейчас жахнули! – вмешивается в разговор Карась.

– Слышь, Агузар, надо метнуться за колючку, пивка принести коллеге! – Башка переключает свое внимание на Агузара, видимо, рассчитывая на свое физическое превосходство над молодым товарищем и, вероятнее всего, надеясь на безразличие остальных.

– Парня на глупости не толкай! – подключается Боцман.

– Старый, я к тебе не обращался! Врезаешься не по делу, морячок!

– Вы хотите поговорить о своих психологических проблемах? – иронично спрашивает его Макс.

– Сегодня в нашей студии господин Башка, и вот его история о неудовлетворенных потребностях! – забавно добавляет Пухля.

– У вас тут вся молодежь борзая? Может быть, ты, парнишка, за пивасиком сгоняешь? – переходит на повышенные тона Башка, обращая свой гневный взор на Пухлю.

– Парни, мне кажется, что его самого подрядили за пивом, а он приперся к нам, нашел балбесов! – не выдерживаю я.

– Хитрожопый дятел, тебе сказали – свободен! – уже не сдерживается Томак.

Неожиданно для всех нас разъяренный Башка предпринимает попытку достать табельный пистолет и применить его по прямому назначению, но положение спасает Тюлень, до сих пор умиротворенно взиравший на все происходящее. Мощным ударом он посылает Башку в нокаут, так что тот с громким грохотом кубарем катится за пределы помещения.

– Вот это полет! – восторженно кричит весь наш кубрик и рукоплещет творцу этого поразительного по красоте действа.

А дальше: обиженный в своих чувствах Башка приводит к нам в гости свою команду бойцов без правил; стенка на стенку; разбитые в кровь лица, поломанные зубы и ребра; общее крепкое братание. И что в итоге, спросите вы? А я вам отвечу: Башка проставляется имбирным пивом, все довольны и жизнь как никогда прекрасна…

 
                                           * * *
 

Спустя сто дней после начала командировки мы уже настолько ценили сплоченность нашей группы, что решили оставить память об этом страшном и одновременно интересном времени.

Самым простым способом не забыть все, что было здесь с нами, мы посчитали оставить на своих телах памятные татуировки, благо в отряде был свой доморощенный художник. За добрый старый коньяк он помог нам определиться в выборе «татушек» и расшифровке наносимых символов, которые сам же и набил. Каждый из нас определился, что ему по душе: древние рунические узоры, приносящие удачу и защищающие от темных сил; скорпионы, готовые к удару, определяющие принадлежность к боевому братству, или глубокие по смыслу изречения древних, такие как у Макса о том, что Бог с нами.

Но сегодня Его с нами не было…

Тринадцатый

Когда-то я был послушником, не прошедшим обряда, но сейчас я брат святого воинства Отца Рейвена. Меня зовут Рус, точнее брат Рус. И даже сейчас во мне всплывают воспоминания о дне моего посвящения в орден – братство ангелов-прокураторов, призванных защищать установленный творцом миропорядок и вершить закон по священному Кодексу Рейвена.

 
                                           * * *
 

Облачаясь в черные одежды посвящения, я как никогда ощущаю, что нахожусь на пороге новой жизни, наполненной реальным смыслом и целью, и отрекаюсь от всего старого, что было когда-то мною и жило во мне. Возможно, к счастью, прошлого я совсем не помню, потому как ко всем послушникам применяют процедуру стирания памяти до получения ими сана ангела-прокуратора. Этот процесс помогает стать поистине свободным от ненужных якорей в виде старых эмоциональных переживаний, в которых нет необходимости брату ордена, а сконцентрироваться только на получении знаний и умений, так необходимых ангелу-прокуратору.

Я многое читал, долго тренировался, и в какой-то момент мой наставник – старший брат ордена Туэр – сказал, что время пришло и я полностью готов. Туэр один из самых мудрых и приверженных истинным идеалам ангелов-прокураторов. Он учит меня не воспринимать трудности как проблемы, ведь на самом деле это задачи, которые имеют свои решения, может, иногда легкие или более сложные, но решения, а ощущение непреодолимости только в голове и не более того.

Во время тяжелого во всех смыслах экзамена я прошел все испытания, став более крепким и физически, и духовно. Может быть, не так, как мне изначально хотелось, но набрав то самое необходимое количество знаков отличия. Осталось только одно – пройти обряд посвящения.

В дверь моей каюты постучали. На пороге один из помощников творца, но только это не обычный гражданский стюард или техник. На нем черный сидящий по фигуре двубортный парадный мундир: петличная эмблема в виде солнца, пронзенного пылающим мечом; большие позолоченные пуговицы; красивый шитый ярко-желтый ремень с начищенной до блеска бляхой; на левом рукаве красный шеврон, на котором изображен черный ворон, расправивший крылья; форменные брюки с широкими желтыми лампасами. Погоны выдают в нем старшего офицера. Наряд идеально дополняет белая фуражка, к козырьку которой он подносит вытянутую ладонь в белоснежной перчатке и без запинки рапортует:

– Честь имею, квадринг-полковник 3 ранга небесного корпуса Ромберт, прошу следовать за мной в зал героев.

Достаточно долго полковник вел меня по неизвестным длинным коридорам, пока мы не достигли главных врат в зал героев. Когда привратники открывали их, мое сердце колотилось бешено как никогда. Еще бы: достигнута та заветная цель, которой я жил последние несколько месяцев.

Отец наш небесный! Еще никогда я не видел такого великолепия и фантастического убранства в одном месте. И все оно утопало в шумно-кричащем и насыщенно-пестром столпотворении стюардов, маленьких как карлики техников, а также квадрингов всех рангов и мастей. Продвигаясь по невероятно громадному и очень светлому залу сквозь толпу, я нахожу глазами и любуюсь на завораживающие своей реалистичностью, размером и сочностью красок фрески, расположенные по всему контуру купола, в самой вершине которого уже видно поднимающееся солнце.

На фресках отдельные эпизоды из жизни Отца Рейвена и его ангелов-прокураторов: вот братья стоят коленопреклоненные перед творцом, и он благословляет их своей дланью (Туэр говорил, что там запечатлено зарождение самого первого воинства творца); сцены битв из разных временных войн с «иными», проникшими в наш мир, вперемешку с фрагментами, где Отец разит карающим техномечом братьев, отступивших от веры его. Наставник неоднократно упоминал о том, что меч «справедливости» творца пылает алым пламенем во время исполнения приговора, в отличие от синего огня мечей «возмездия» – оружия ангелов-прокураторов.

Я уже вижу нашего светлоликого творца. Он в самом центре зала. Как и положено, мою клятву преданности принимает именно Отец Рейвен – сияющий и прекрасный как само солнце в своих золоченых одеждах, рядом с ним специальная вешала, на которой его доспехи с крыльями. В руках творца тот самый меч «справедливости», но сегодня он не пылает пламенем, жаждущим восстановить нарушенный порядок, сейчас это что-то большее: священный Грааль, прикосновение к которому даст мне силы в будущей борьбе со злом и скверной во имя Его.

По обе стороны от творца по шесть братьев, в руках которых обращенные вниз техномечи, несущие возмездия. Все они в черных одеждах посвященных. За каждым также расположены темные доспехи с крыльями. Ловлю на себе быстрый взгляд брата Туэра. Мне кажется, я прочитал в его глазах гордость за то, что его подопечный после всех испытаний дошел до обряда посвящения. Ближе всего к творцу верховный ангел-прокуратор – Бард, братья между собой называют его херувимом.

Полковник Ромберт указывает на место, где я должен стоять во время церемонии посвящения. Это выложенная на полу мозаика в виде красной спирали, заканчивающаяся багровым кругом, внутри которого находится благородная черная птица. Для творца ворон – это прежде всего символ мудрости и обладания высшим знанием, для ангелов же – напоминание о том, что они являются проводниками всех заблудших и преступивших правилами Отца на другую сторону жизни.

Шум зала понемногу утихает, а я стараюсь глубоко внутрь спрятать нарастающее волнение. И вот правая рука Отца поднялась, и сразу стало понятно, что вся многочисленная армия присутствующих только и ждала этого момента. Это сигнал к началу посвящения. Незамедлительно в зале воцарилась поистине гробовая тишина. Херувим пристально смотрит на меня и кивает головой, как будто говорит: «Пора, уже точно пора!».

Два стюарда в длинных туниках подносят ко мне большую книгу в золоченом переплете. Это священный Кодекс Рейвена – свод основных правил творца, нарушение которых неминуемо приведет к автоматическому определению преступника и внесению его в список приговоренных к уничтожению от меча «возмездия» ангела-прокуратора.

Мой час пробил, и кажется, что от нарастающего волнения сердце вырвется наружу, а его стук глухо отдается в висках. Я преклоняю правое колено, прикладываю правую руку к груди, а левую кладу на священный свод правил. А потом тот самый момент, когда я произношу слова присяги творцу, которые уже глубоко запали мне в душу:

 
Отец небесный наш, на Кодексе Священном
Клянусь быть оком зорким и рукою твердою твоей!
Стать добродетели и справедливости примером,
Нести свет разума в построенный тобою мир людей!
 
 
Без колебаний и сомнений ложных
Клянусь всегда исполнить приговор
За преступление твоих правил непреложных
Поднявшим бунт и даже смутный разговор!
 
 
А если клятву нерушимую нарушу
И меч «возмездия» из рук моих падет,
Пусть мрак всего меня до капельки иссушит,
Когда пылающий клинок главу мне отсечет!
 

После произнесенных слов ко мне подходят Ромберт и Бард. Квадринг-полковник оголяет мое левое плечо. В одной руке херувима моментально нагревающаяся печать-клеймо с символами «АП-13», а в другой – трубка из материала, по текстуре напоминающего дерево. Бард подает мне трубку, и я зажимаю ее зубами (довольно приятный мятный вкус), а потом он быстро прикладывает печать к моему плечу. Крепко стискивая зубы, терплю меняющую свои оттенки боль, от невыносимо острой до терпимо ноющей. Затем ко мне подходит сам Отец Рейвен и поочередно моих плеч и головы касается меч «справедливости».

– Встань, мой друг, теперь ты брат Рус – тринадцатый ангел-прокуратор! – все еще коленопреклоненный и не поднимая головы, слышу я голос творца. – Отныне ты один из братьев Ордена Ворона, моего святого воинства – вершитель закона и справедливости, проводник заблудших душ и несущий возмездие. Будь достоин твоего нового положения, искренен и честен со своим творцом! Кроу!

– Кроу! Кроу! Кроу! – трижды вторят Отцу Рейвену братья ордена и все собравшиеся в зале. Это мой триумф!

 
                                           * * *
 

Отец создал ангелов-прокураторов по подобию своих главных творений – смертных людей, но при этом дополнительно невероятные силы и возможности нам дает очищенная энергия, попадающая в наши организмы через специальные встроенные в тело коннекторы.

Каждое утро я, как и все мои братья по святому воинству, получаю специальную тубу с энергией и соединяю со своим коннектором, расположенным на кисти правой руке. При нажатии кнопки на тубе случается маленькое чудо: ты снова полон сил и готов к исполнению своего нового задания для блага и процветания созданного творцом текущего мира, который носит название Земля Ворона. Она поделена на 13 зон обслуживания, закрепленных за каждым из братьев святого ордена. Каждые три месяца собирался совет ангелов-прокураторов, где разбирались особенно волнующие вопросы, на котором иногда присутствовал сам творец.

Все мы: ангелы-прокураторы и помощники Отца Рейвена (военные квадринги, гражданские стюарды, простые и высшие техники) – обитаем в Доме Ворона. Это восхитительное детище творца – многоуровневая орбитальная станция, обладающая уникальной системой защиты, не позволяющей смертным не то что взломать ее, но и даже подумать о том, что на свете есть что-либо подобное. Помощники творца в случае необходимости добираются до наземного мира на шаттлах, которые также недоступны для обнаружения земными средствами противовоздушной обороны. Мы же используем для этого уникальные скафандры – биосовместимые доспехи с крыльями, дарованные Отцом исключительно ангелам-прокураторам.

Правда, бывали и форс-мажоры, когда из-за технических сбоев шаттлы на время становились мишенью для земных ПВО, и тогда смертные принимали их за факты инопланетного вторжения. Пару раз даже шаттлы были сбиты, но группы «зачистки» работали всегда оперативно и профессионально, не оставляя следов поврежденной техники и, конечно, тел погибших. С ангелами-прокураторами таких проколов не случалось, но, возможно, говорит брат Туэр, что об этом знает херувим. Вот только напрямую Брада спрашивать об этом никто не решался.

Сколько восторга принес мне первый полет в боевой системе ангела. Я думаю, что нет таких слов, чтобы описать истинную свободу!

Каждый из братьев ордена отправляется на свое задание только после церемонии поклонения Отцу, на котором мы благодарим творца за право быть достойными исполнителями Его воли и закона.

Так и в этот раз, после церемонии спускаюсь на скоростном лифте до поста подготовки уровня «Врата», где техники помогают мне надеть мой персональный скафандр: черные шлем и доспехи с крыльями. Он просто идеально сидит, повторяя все анатомические особенности моего тела. Посредством одного головного и трех спинных коннекторов я соединяюсь со скафандром для полного управления всей боевой системой ангела-прокуратора. Там же мне выдают очередную карточку-задание, которую я прикладываю к сканеру шлема. Пошла достаточно «бодрая» загрузка сведений о новом объекте и его геолокации. Вижу все данные на встроенном в шлеме мониторе. На сегодня это серийный убийца, скрывающийся в секторе Б-128 моей 13-й зоны.

Последний штрих: помощники оружейной комнаты выдают мой техномеч. На нем, как и на мне, клеймо «АП-13». Меч «возмездия» – главный элемент вершителя приговора.

В первый раз исполнение приговора волнительно, а сегодня уже все как обычно: я должен следовать по маршруту, построенному системой навигации скафандра до физического местоположения преступника; установить визуальное соответствие объекта; обездвижить его парализующими зарядами, генерируемыми в перчатках боевого костюма, а затем зачитать приговор и привести его в непосредственное исполнение за грубые и систематические нарушения Кодекса Рейвена.

Вот и сейчас произношу приговор в микрофон шлема. До сих пор не могу привыкнуть к зловещему звучанию своего голоса на выходе. Все это вкупе: темные большие крылья, черная амуниция, зеркальный шлем с красной подсветкой глазниц, демонический голос – наводит на преступников такой дикий ужас, как будто за ними действительно спустился самый настоящий ангел смерти.

– Я, тринадцатый ангел-прокуратор Ордена Ворона, есть закон и справедливость! За неоднократное нарушение параграфа 105 Кодекса Рейвена наказание – смертная казнь. Именем Отца нашего небесного я несу возмездие за совершенные преступления и выношу тебе приговор! Да будет душа твоя прощена!

Приговоренный мычит что-то невразумительное в ответ, машет руками и неожиданно для меня пытается скрыться. Да, что-то нынче техники не доглядели – парализатор подействовал частично. Я догоняю злодея, он падает и плачет, умоляет оставить его в живых, вытряхивает из своей торбы все имеющиеся в ней, по его мнению, ценности.

Наивный! Разве можно отсрочить неизбежное и откупиться от вынесения справедливого приговора какими-то никчемными побрякушками! По обыкновению, достаю из спинных ножен, расположенных между крыльями, техномеч «возмездия». Перед приговором он вспыхивает, как положено, синим пламенем. Взмах и возвратное движение, и голова осужденного отделяется от тела и катится. Через непродолжительное время слышу знакомый еле уловимый гул. Это уже на подходе группа «зачистки». Не помню, но кто-то из техников мне рассказывал, что в местной прессе потом появится информация об очередном «исчезнувшем» или «потеряшке».

Возвращаюсь в Дом Ворона уже порядочно уставшим – действие введенной с утра энергии заканчивается. Прохожу процедуру обеззараживания на контрольном посту уровня «Врата». Закрепленные на сегодня за мной техники помогают снять доспехи и крылья (они отвезут их на профилактику), сдаю техномеч в оружейную комнату. Возвращаюсь в каюту и принимаю душ, затем легкий ужин в трапезной ордена и посвящаю немного времени изучению духовных книг. Хорошо, мой добрый наставник – брат Туэр – не оставляет меня без внимания и подкидывает интересные экземпляры. А дальше пора спать, завтра с утра, как обычно, сначала простые физические, а потом и боевые тренировки.

Очень много работы у брата Ордена Ворона, но нет, я не жалуюсь, моя жизнь наполнена истинным смыслом: исполнять волю Отца, защищать закон и порядок в сотворенном им мире. Так и не иначе! Кроу!