Читать книгу: «Отрезанные», страница 5

Света погибла, так и не ответив на вопрос: почему обманывала? И любила ли когда-нибудь? У Алексея не было ни сил ни желания копаться в прошлом – поскорее забыть и начать всё с начала.

– Поехали домой, – попросила девочка.

– Сперва поговорю с доктором, а ты собери игрушки.

Голограмма мозга теперь сияла. На экране, висящем в воздухе у стены, бежали цифры и графики. Поплавский о чём-то спорил с коллегами. На входе в лабораторию, за голограммой, стояла незнакомка.

С первого взгляда Алексей почувствовал нечто новое, важное. На удивление, девушка пошла к нему. Двое встретились посреди голограммы, разноцветные всполохи освещали их лица. Незнакомка подала руку, и он, по старому и забытому джентльменскому обычаю, прикоснулся к тыльной стороне ладони губами. На странный жест девушка отреагировала спокойно, лишь слегка улыбнулась.

Она представилась Жанной и спросила:

– Вы здесь работаете?

– Нет, я астроном, – не подумав, ответил он и тут же осёкся.

Если бы второго межзвёздного гостя заметили заблаговременно, то столкновение астероидов и катастрофу могли бы предотвратить. «Ла Хо-около-коло» так бы и запомнился под прозвищем «Около-коло». Но этого не случилось. Чего-то не хватило – знаний, мощности телескопов, усердия астрономов. Что Жанна могла подумать о симулеке, который не справился со своими обязанностями, а потому был виновен в гибели человечества? Алексей пожелал провалиться поглубже во фракталы виртуальности.

– Замечательная профессия, – вопреки его ожиданиям сказала она. – Я обожаю космос. Направляя телескопы в его глубины, мы видим далёкое прошлое, словно заглядываем в древние воспоминания нашей вселенной.

– И многое понимаем о нашем настоящем, и учимся предсказывать будущее, – продолжил мысль Алексей. – Жаль, этих данных оказалось недостаточно, чтобы предотвратить худшее.

– Раньше надо было думать и поддерживать науку всеми силами.

На лице девушки, освещаемом всполохами света, Алексей разглядел тонкий шрам над верхней губой.

– Я сохранила реальный облик, – видимо, ощутив на себе взгляд, пояснила она. – Мне кажется, здесь в Тримее легко потерять себя среди иллюзий. Вы, наверное, подумаете, что это глупо, но шрам напоминает мне о том, что я – это я. Настоящая.

– Вы прекрасно выглядите, – слова будто сами слетели с его губ.

Жанна смущённо отвела взгляд.

– Дорогой! – вдруг воскликнула она и кинулась обнимать Поплавского.

Алексей вновь пожелал провалиться во фракталы. Не прошло и пяти минут, как он убедился в смерти супруги, а уже приударил за другой – в отношениях.

– Света отказалась заниматься с искусственным интеллектом, – сказал Владимир.

В эту секунду девочка-Света с мягкой игрушкой-собакой на руках подошла к Алексею.

– Он притворялся настоящим, – объяснила она.

– Жанна будет твоим учителем.

– Хорошо. Папа, идём домой.

– Все показатели в норме, – подтвердил Поплавский.

Алексей обрадовался возможности покинуть лабораторию. Он взял дочь за руку. Двое испарились.

– – -

– Шик! – уткнувшись лбом в панорамное стекло, воскликнула девочка-Света.

– Что ты сказала?

– Вид на город шикарный. Да и квартирка что надо.

В этот момент по лестнице со второго этажа пентхауса спустилась чихуахуа и побежала к Свете.

– Убери эту тварь! – запрыгивая на кресло, закричала девочка.

– Это Ори, твоя собака.

– Нет! Это фальшивка, ходячий алгоритм, – она вдруг заговорила, как взрослая.

Алексей поставил чихуахуа на паузу – преимущество полностью цифровой копии.

– Как ты поняла? – спросил он.

– В лаборатории пытались подсунуть фальшивого учителя. Ладно чужие, но от папы я такого не ожидала.

– Ну не ругайся. Ты не расстаёшься со своей игрушечной собакой, но ненавидишь цифровую копию Ори. В чем разница?

– Моя игрушка не портит воспоминания.

Девочка задумчиво посмотрела на высокий потолок, прищурила один глаз, почесала нос и закричала:

– Вспомнила! Для тебя есть сюрприз. Исключительный.

Она спрыгнула на пол, взмахнула рукой, и в центре гостиной виртуализовался ГАЗ-13 «Чайка». Поржавевший корпус, потемневший хром на решётке радиатора, двигатель лежал на полу рядом – будто машину из гаража, из реальности, перенесли напрямую в симуляцию.

Шокированный Алексей крался к раритетному автомобилю, словно опасаясь его спугнуть.

– Откуда он у тебя?

– Не помню. Знаю только, что перед нами его полная молекулярная копия. За рулём этой машины сидел твой папа, не так ли? – спросила она.

– Сидел. Удивительно, даже свёрнутый болт на блоке цилиндров здесь, – он потрогал шершавую поверхность металлического блока.

– Объясняю разницу, – поучительным тоном сказала девочка. – Эта копия машины пробуждает настоящие воспоминания. Оцифрованная копия Ори, бездушная чихуа, не только пробуждает воспоминания, но и создает искусственные воспоминания никак не связанные с настоящей Ори. Допустим, некий алгоритм прикидывается твоим папой, усаживается за руль «Чайки», хохочет и веселится. Что ты почувствуешь?

– Пожалуйста, давай завершим этот неприятный мысленный эксперимент.

– Терпи, – погрозила пальчиком девочка. – Теперь представь, что твой мёртвый папа выпрыгивает из машины, хватает кувалду, взбирается на капот и с криком «старинное дерьмо!» пробивает лобовое стекло—

– Прекрати!

– Вот! Теперь ты понимаешь, насколько воспоминания об Ори ценны для меня. Спасибо, что поставил на паузу этот бездушный алгоритм.

Алексей глянул на застывшую чихуахуа и лишь пожал плечами. Света, судя по всему, замечала неуловимые признаки копии, что его восприятию были недоступны. Возможно, частично оцифрованный мозг иначе обрабатывал информацию и во время синхронизации с синтетической половиной вызывал острую реакцию на малейшее несовпадение, как идеальный слух на фальшивую ноту. Так или иначе, к Свете возвращалась память.

– Хочу есть, – сказала она.

Алексей пригласил её в симуляцию новосибирской квартиры. По пути на кухню Света заглянула в зал, но ничего не сказала – лишь многозначительно нахмурилась.

Она взмахнула рукой, и на кухонном столе виртулизовались роллы с лососем, палочки для еды, соевый соус в соусницах и розовый имбирь на деревянной подставке. Алексей подхватил ролл и отправил в рот. Он жевал и наблюдал за тем, как девочка мастерски обращалась с палочками, чем напоминала Свету. Тогда он понял, что прошлое нелегко будет забыть.

После обеда Алексей предложил дочери отправиться на прогулку в парк, но та без единого сомнения отказалась. У неё имелся иной план – заняться перестановкой. Она носилась по квартире и двигала мебель, меняла жалюзи, расставляла вазы и статуэтки. Только книжный шкаф её почему-то полностью устроил.

Алексею некоторые изменения казались неправильными, но он не вмешивался. Важнее, что идея с возвращением памяти работала. Хотя ему было обидно, что девочка помнит столько мелочей об их квартире, но совсем не помнит его. Будто для неё вещи имели большее значение, чем он сам.

– – -

Утром следующего дня.

Алексей проснулся от ярких лучей виртуального солнца, заливающих зал через симуляцию окна. Он так и не дождался окончания перестановки и уснул на диване, оставив Свету наедине с пробуждающимся воспоминаниями.

Часы показывали одиннадцать. Странно, что Ори не просилась гулять. Точно – чихуахуа до сих пор стояла на паузе.

Алексей потянулся и отправился на поиски дочери. Он заглянул в спальню и на кухню. Дом и правда обрёл почти забытый уют, но её нигде не было. Проверил второй этаж пентхауса – нет. Сперва отсутствие девочки-Светы его встревожило, но, вспомнив, что в Тримее с ней ничего плохого произойти не могло, он тут же успокоился и позвонил Поплавскому:

– Портируйся в научный центр, – сказал тот.

Алексей узнал супругу со спины. Взрослая Света стояла по центру помещения лаборатории. Учёные обступили ее полукругом. Поплавский был среди них.

Она произносила речь:

– Полагаю, оцифрованная половина моего мозга в момент синхронизации с синтетической более остро улавливает различия между симуляцией и реальностью. Я расскажу о своём наблюдении и объясню, почему коллегам не удалось запустить новое сознание. Симуляция полностью детерминирована. Здесь ощущения симулеков и события рассчитаны с математической точностью. Для жизни в таком мире разве требуется сознание? Нет, сознание здесь излишне. Может, поэтому я терпеть не могу эту фальшивую предсказуемость, – она сделала паузу, а затем продолжила. – Реальность же, напротив, находится в непрерывном процессе формирования между неопределённостью квантового мира и определенностью того, который мы называем – физическим. Этот процесс, словно мост через глубокое ущелье, объединяет бесконечное и переменчивое с мгновенным и точным.