Сейчас в зале собрались все младшие командиры и старший офицерский состав. Около ста человек. Увидел Хрыча. Тот сидел рядом с Генералом. И вроде не пьян. Быстро же он оклемался. Хотя на то он и Хрыч. Угрюм завидовал этой его способности очень быстро трезветь. Генерал встал, ударил церемонным молотом о пол. Вмиг в зале воцарилась тишина. Генерал поприветствовал офицеров. Сообщил, что открывается двадцать восьмой Общий совет офицеров. На повестке всего два вопроса: о результатах переговоров и о доверии Генералу. Охренеть! Иначе не скажешь. Это как же так? Генерал решил свалить и сбагрить ответственность на кого-то другого? Ничегошеньки не понимал Угрюм. Судя по поднявшемуся ропоту, не один он пребывал в недоумении. Тем временем Генерал рассказал о переговорах и об их результатах. Это Угрюм уже знал. Можно было и не ходить к Хрычу, Генерал изложил все слово в слово практически. Хотя нет. Императора Генерал величал исключительно мерзким светопротивным полукровкой. А это уже говорит хотя бы о том, что это факт. Факт, что император является полуорком. Поведал Генерал и о том, что на решение Клису был дан месяц. Решение же предлагалось принять на текущем Совете, так как в любом случае последствия решения будут суровыми и тянуть быка за колокольчики смысла нет.

Несколько минут в зале стояла тишина, никто даже не кашлял. Люди переваривали услышанное. Да и мало ли, подумают, что, кашлянув кто-то слово берет. Потом пошли реплики. Кто-то предложил послать Императора. Кто-то заявил, что предложение Императора интересное. Все равно, мол, Империя эта всерьез и надолго образовалась, ну не вечно же с ней воевать. Кто-то спросил, что будет с семьями бойцов, которых отправят в Имперский город. Были вопросы и о гарантиях нормальной жизни под знаменами Империи. Таких вопросов было немного. Но они были. И это говорило о многом. Во-первых, Клис был не един, чего раньше не случалось. Кто-то готов был воевать. А кто-то не хотел погибать лишь из верности Уставу. Во-вторых, решение те, кто спрашивал о семьях и гарантиях, скорее всего, приняли, и хотели убедиться в его верности. Было и предложение послать спецотряд для устранения Императора. А что? Вариант. Всяко, авторитет Императора сколотил эту Империю.

Потом встал один из самых старых командиров, майор Черт. Очень примечательная личность. Он реально был стар, но не ушел на пенсию, так и руководил отрядом до тех пор, пока отряды не отозвали в Клис. Многие бы уже на пенсии потягивали эль, да преподавали в казармах. Но не этот кадр. Худой, тощий, но жилистый. Здоровья как у молодого. И действительно похож на черта. Треугольная бородка. Кудри зачесаны с боков головы вверх и чем-то напоминали рога. Ну вылитый классический черт из страшных баек для детей. Молвил он долго, витиевато, с примерами. Но суть его слов примерно следующая. Действительно, странное время сейчас, странный выбор. В былые времена прямо тут бы этого Императора и раздавили, отправили бы обратно по частям. И выбора бы не давали. Есть Устав. Клис един и свободен. А все, кто против этого утверждения, должны быть уничтожены. Потом реанимированы, и еще раз уничтожены. И повторить сию процедуру нужно раз надцать. Но даже в зале чувствуется, что есть командиры, которые готовы уйти в Империю. И это непонятно. Да, наверное, давно нужно было реформировать устои, уклад и систему поселения. Но Клис всегда исходил из свободы. А Империя – это антипод свободы, это диктатура, подавление воли. Отряды в Империи станут оружием Императора, будут угнетать, уничтожать чужую свободу. Не по Уставу это. И вместе с тем отряды Клиса свободны. Они вольны принимать решение.

Сказал Черт и еще кое-что интересное. Он буквально высказал сомнения Угрюма. Говорит, что в этой войне у Клиса нет особых шансов выйти победителем. Можно держаться в осаде сколь угодно долго, но рано или поздно припасы закончатся. То есть вступить в открытую схватку с Императором, значит начать затяжное и неизбежное поражение. Когда силы как минимум двадцать пять к одному, это неизбежно. Угрюм, было, подумал, что Черт будет призывать к миру с Империей. Но не тут-то было. Черт продолжил свое эмоциональное выступление. У него даже голос дрожал. Мол, время сейчас как раз то, когда пора призвать древних союзников. Только с ними Клис сможет победить. И замолчал. И опять тишина. Все были в шоке. Ну или только Угрюм был в шоке, он тут самый молодой командир и ни о каких союзниках слыхом никогда не слыхивал. Уж не поехала ли кукушка у Черта на старости-то лет? Союзники какие-то мерещатся. Но по залу понеслись одобрительные возгласы. По этому шуму, по несколько расслабившимся лицам бойцов стало понятно, что у отрядов появился шанс. Шанс на победу. Да, конечно, большинство бы выполнило приказ и сражалось бы до конца, до последней капли крови. Но согласитесь, гораздо приятнее сражаться, особенно если сражаешься до последней капли крови, не с осознанием неминуемого поражения, а с надеждой на победу. Но что это за союзники?

Генерал спросил, кто еще хочет высказаться. Вроде никто не хотел. Ан нет. Какой-то молодой лейтенант повторил вопрос о гарантиях со стороны империи. Должны же они были что-то обещать. Вот упоротый прыщ. Этот явно воевать не хотел. Как вообще командиром стал, непонятно. Ответить Генералу не дали. Спросившего лейтенанта стащили с трибуны, обозвали нецензурно и дали пару зуботычин. Ну что поделать, такова армия, проявление армейской демократии. Угрюм был солидарен с зуботычинами. Замаячила перспектива победы. Отставить панику!

Генерал продолжил, сообщив, что все офицеры знают древнюю историю Клиса. Для вновь назначенных он кратко пояснил. Несколько столетий тому в Клис пришли необычные путешественники. Похожи на знать. Ну такие же тощие жерди-переростки, но в белых балахонах. И говорили нормально, не сипели. Хотя голоса тоже были металлические. Неведомо, о чем был разговор между ними и тогдашним генералом, но подписался Клис на большой контракт общим сводным отрядом. Платили, как ни странно, мало. Цена ниже обычной. Но белые аристократы обещали что-то более ценное. Поддержку, если у Клиса возникнут трения со знатью. Воевал Клис тогда хорошо. Конечно, процентов десять отряда погибло, но некие задачи были выполнены. Контракт был закрыт, оплата произведена.

В качестве бонуса выдали некий предмет, именовали который маяк. Черный такой цилиндр из непонятного материала. Сверху заканчивался полукруглым набалдашником. Надлежало в час смертной опасности набалдашник оторвать и сунуть внутрь цилиндра палец. Тогда придет помощь. Причем палец совать нужно непременно в удаленном от населенных пунктах местах. И не в любых, а в конкретных местах. Ну что за магическая мистика, размышлял Угрюм. Маяки, они, насколько он знал, на берегах морей размещались, чтобы это самое море освещать, а не пальцы в них совать. Не бредят ли отцы-командиры перед лицом маячившей через месяц войны? Однако не было принято в Клисе не верить Генералу. Да и большинство командиров эту легенду слыхивала, только вновь назначенным она казалась несколько ерундовой.

Теперь Генерал подошел ко второму вопросу повестки собрания. Стало быть, доверие ему выражать, или же недоверие. Он, Генерал, готов послать полуорчью мерзость в ту дыру, из которой сия мерзость посмела выползти, навалять имперской армии. И вообще, если повезет с союзниками, подумывает он в перспективе освободить города, может быть, даже, взять их под свой протекторат.

«– Тьфу ты, черт», – выругался Угрюм чуть ли не в голос. Одно дело победа в войне, а вот оккупировать города под власть Клиса? Ну и чем он лучше Императора тогда, этот Генерал? Насаждать свободу силой оружия Клиса собрался на старости лет. Перспектива Угрюма не обрадовала. Чем одна диктатура будет лучше другой? Хотя почему же диктатура? В Клисе все, что за рамками Устава, вполне себе свободно. И все же…

Однако же, судя по положительному гомону общее настроение в зале было одобрительным. Надо думать, что решение по большому счету принято, остались формальности. «– Будем насаждать свободу», – резюмировал для себя Угрюм. Ну и ладно, что уж там, если эти союзники так сильны, может вернется в долину прежняя свободная жизнь. Вот только этот протекторат не давал покоя Угрюму. Почему нельзя просто восстановить статус кво? Вернуть все в зад и остановиться? С другой стороны, если бы Клис держал гарнизоны в городах на постоянной бесконтрактной основе, быть может, бандиты бы так и остались придорожными грабителями, не умудрились бы взять власть в Долине. Ну поживем, что-то да и увидим.

Его размышления прервал зычный голос Генерала, который предлагал поднять меч тем, кто ему доверяет. Кто доверяет ему вести в бой сводный отряд Клиса ради провозглашения свободы в долине независимых городов? Все офицеры как один подняли свои мечи. И Угрюм поднял, хотя все же никак не мог отделаться от ощущения, что Генерал слегка от старости потерял адекватное восприятие реальности. Между тем Генерал спросил, кто против. Угрюм не думал, что такие имеются. А вот и нет. Имелся один, который поднял меч в знак недоверия, а, иными словами, против войны. Все тот же неугомонный упоротый офицер, который недавно уже получил лещей. Смелости ему не занимать, однако. А может, он тут самый трезвомыслящий? Не втягивает ли старый Генерал Клис в заведомо проигранную войну? А выбор-то уже сделан, река пройдена, узел разрублен. Остается лишь дождаться этих мифических союзников и посмотреть, кто кому наваляет в грядущей войне. Далее Генерал объявил военное положение. А это значило, что отряд или тренируется, или занимается подготовкой Клиса к осаде, или находится на своем посту по боевому расписанию. Никакого личного времени. На том собрание и завершилось.

Потянулись суровые солдатские будни. Дежурства на восточной стене, тренировки в казарме, участие в тех или иных работах. Пришлось Угрюму постоять по пояс в вонючей воде рва, углубляя его. Это уже даже не вода, а болотная жижа зловонная. Естественного притока свежей воды не было, если не считать парочки ручьев, которые в стародавние времена перенаправили в ров. Весь его сводный отряд лучников отправили на эти тошнотворные работы. Приятного было мало. Вода стоячая. Воняет аж до слез. Ноги облепили пиявки. Потом воняли его бойцы еще пару дней этим дерьмом. Но приказ есть приказ. Выдали шанцевый инструмент, отправили в ров, нужно идти. Для их же защиты делается.

Переживал Угрюм и за Белку. Обычно в лесу тренировки не представляют особой опасности, если, конечно, не нарваться на какую лютую зверюгу или чертовщину. Но Угрюм кое о чем догадывался. Он сложил дважды два. Тот необычный маяк нужно было активировать далеко от населенных пунктов. И отряд Белки как раз ушел в леса. Ушел, правда, до общего собрания офицеров. Но что-то ему подсказывало, что этот лисяра Генерал все заранее спланировал. И Черт не просто так слово взял. Разыграли старые вояки спектакль, подвели отряды к нужному решению. И Угрюм не был зол за это, он все же подсознательно понимал, что, если Клис останется в стороне, ничего уже хорошего в Долине не будет. А Белка, наверное, сидит где-то в лесах с этим дурацким маяком и ждет мифических союзников. На сердце было неспокойно. Очень неспокойно. Хоть отряд и был подготовлен, но не знал еще боестолкновений, мало ли как тот или иной боец поведет себя в условиях реального боя. Хотя что это он? Какой к черту бой? Это скорее уж дипломатическая миссия, правда, в суровых условиях диких лесов Света.

В Клисе же несколько изменилась политика. Генерал таки не бросил идею протектората. В ближайших деревнях разместили по два отряда, учредив гарнизоны. Взяли деревни под защиту. Бесплатно. Без контрактов. Дичь для Клиса. Хотя, если разобраться, бюджет Клиса не пострадал. Установили же протекторат над деревушками. Где имперцы успели разместить чиновников, там этих чиновников не стало. Пропали. Но ходили слухи, что один из спецотрядов на одну ночь покинул расположение. В общем, ясно, куда пропали. В болотах их искать теперь бесполезно. Вот только тут какая закавыка? Если бойцы Клиса вырезали представителей имперской власти, то, по сути, это Клис объявил войну Империи. Теперь, если бы и хотел Император, передумать уже не смог бы. Иначе получилась бы капитуляция. Такой вот политический бред.

Нет теперь имперской власти над ближайшими деревеньками, есть Клисский протекторат. А значит, и налог идет в Клис. Хорошо бы, если процент Генерал снизил. Насадил-таки Генерал свободу на прилегающей к Клису территории. С деревеньками заключили Хартии о протекторате, установили Клиские права. Иными словами, провозгласили былую свободу передвижений, свободу собраний, свободу выбора профессии и перехода между профессиями, право собственности, личную неприкосновенность. Что особенно понравилось Угрюму, так это отмена захвата женщин в жены и отмена кровной мести. Местные часто не заморачивались брачными обрядами, силой забирали незамужних женщин в свой род и объявляли женами. И такое действие приравнивалось к браку. Угрюм же считал это насилием. Кровная же месть вообще дурная штука. Бывало, из-за сущей ерунды, например, из-за украденного хрюнделя одна семья шла войной на другую. Доходило до того, что деревни буквально вырезали себя сами, ведь в той или иной степени многие были родственниками одной или другой семьи. В общем, дремучая дичь. Все же пока протекторат не был диктатурой. Ну поглядим.

Звучало все, конечно, круто. Осталось лишь самая малость: отстоять эту свободу перед Империей. Иначе жителям деревень несдобровать. Имперцы с ними теперь точно церемониться не будут. А сам Генерал теперь не просто Генерал, а Генерал-Протектор. Шальная такая мысль ударила по голове Угрюма: а не ради ли карьерного роста затеял это Генерал? Так перед ним маячила пенсия, а теперь значит он останется у руля. Что сделано, то сделано. Если сдюжим империю, поглядим на этот протекторат. Тут ведь и для Угрюма перспективы вырисовывались. Он же свободный боец, к тому же офицер. Можно будет попробовать попретендовать на чин начальника гарнизона в какой деревеньке. Работенка не пыльная, кабинетная по большей части. К жалованию еще и небольшая доля с налогов. Жизнь-то надо налаживать, сколотить хоть какое состояние. Для дочери приданое нужно будет. Да и детишкам сестренки нужно помогать. Ну что ж, придет война, зубами, если потребуется, будет он рвать имперцев. Хотя лучше стрелами, да со стены, так оно как-то все же безопаснее. Меньше шансов отхватить стрелу на стене, чем клинок в поле. Ну ради дочери же он старается, не трусит. Будет приказ, пойдет в поле, не обделается.

До конца срока ультиматума оставалось еще больше двух недель. Однако основные работы по возведению укреплений и фортификаций были сделаны. Ближайшая территория за стенами была знатно заминирована. Пролили даже напалмом. Благо, скоро зима, солнце не жарит, само не полыхнет. Вот то, что землю плодородную на следующий сезон угробили, это да, косячок, косячище даже. Но потом спалят напалм, земля придет в норму. Через год. Или два. Или потом. Чудное чудо сотворили с воротами. Откопали где-то в подземных хранилищах толстенные листы шипованного металла. Металла старого, блестящего, ржа который не берет. И зашили все ворота этими листами. С одной стороны, жуткое расточительство. За этот металл Клис мог жить сотню лет без контрактов, понемногу сей металл продавая. Или на латы пустить, оружие наковать можно было бы. Все-то в последнее время полюбил Угрюм на деньги переводить. Стареет что ли?

Листы те из тревожных арсеналов, что были вырыты глубоко под Клисом. Цель у них только одна. В тяжелые времена наращивать обороноспособность поселения. Такое не продают. Жизнь всяко дороже. При ближайшем рассмотрении было видно, что листы бывалые. Не один бой выдержали. Самое что ни есть материальное подтверждение рисунков батальных сцен в главном зале форта. Века назад уже приходилось укрепляться ими. Видно по многим царапинам, вмятинам и сколам, что пытались через листы прорваться. Но коль Клис все еще стоит, а листы хранились в тревожных арсеналах, те древние битвы Клис сдюжил. Из тех же арсеналов достали металлические шипы и лезвия, щедро смазали ядом болотных змеегадов и густо утыкали ими стены. Теперь, если дойдет до штурма стен, нападающим не позавидуешь. Где взяли столько яду, неизвестно Угрюму, но над змеегадами всяко устроили геноцид, многие тысячи их извели наверно. Ясно теперь, почему два отряда бойцов томится в лазарете, покусали знатно их видать, пока они по болоту ползали да тварей ловили. Незавидная этим отрядам досталась работенка. Ну а коль дойдет до того, что вражины имперские на стены начнут карабкаться, изрежутся, исколются, да потравятся.

Но это не все сюрпризы для имперцев. Под стенами наемные плотники из деревушки, что примостилась у кромки леса, под неустанным надзором Гнома уже дней десять как строгали, пилили, сколачивали катапульты. Это здоровенные такие рогатки для метания булыжников, глиняных шаров с напалмом, и бревен за стену. Хотя принцип работы катапульт отличается от рогаток. Как-то не повезло Угрюму повстречать в кабаке подвыпившего уже артиллериста. Тот весь вечер любил Угрюму мозг рассказами об артиллерийских машинах. Угрюм понял несколько вещей. То, что он принял за рогатки, на само деле было бесплечевой баллистой и действительно работало по принципу рогатки. А вот катапульта швыряла снаряды по навесной траектории за счет рычага, который сперва притягивали к земле, накручивая скрученные жилы на бревно. И вот когда жилы отпускали, рычаг высвобождался, стремительно летел к воротообразной перекладине и ударялся о нее, высвобождая камень или шар из ложки или сетки. Кажется, в тот вечер Угрюм прекрасно разобрался в особенностях разных артиллерийский устройств. Но на утро ему досталась лишь головная боль и мешанина в голове из скрученных жил, плеч, рычагов, противовесов и еще каких-то заумных слов.

От стука топоров уже голова побаливала, напоминая о головной боли после вечера в обществе артиллериста. Ясно, что сами плотники без понятия, что они делали. Работали по чертежам Гнома. Восемь штук настрогали они воротообразных катапульт. Те самые рогатки плотники строгали и сооружали с помощью каменщиков непосредственно на третьем этаже стены. Там каменщики разбирали часть каменной кладки, чтобы плотники могли установить и закрепить по два бревна. Между этих бревен в стене каменщики делали окна. В притык к окнам укладывали ложе. Вот на это ложе уже можно положить или бревно или камень. На свидание же к врагу снаряды запускали той самой скрученной жилой, которую привязывали к двум вмурованным в каменную кладку бревнам. Очень смутно это орудие походило на обычную рогатку.

На стены подняли около двух дюжин баллист – стационарные здоровенные такие луки, стрелы которых с руку толщиной. Теперь уже Угрюм знал, что это те самые стандартные плечевые баллисты. Так вот, такая дура могла продырявить в ряд пять или даже шесть врагов, главное, конечно, хорошо прицелиться. Артиллеристские расчеты аж светились от радости. Вот уж правда, кому война, а кому мать родная. Но их-то понять можно. Редко им удавалось пошмалять из своих здоровенных камне– и копьеметов. Все больше они несли службу в резерве, изучали теорию, а по контракту ходили как обычные отряды. Иногда, бывало, брали с собой одну баллисту, это если подрядились на какие разборки между городами или селениями, что, правда, случалось редко. Вот теперь им представился шанс показать свое артиллерийское искусство. По всему было понятно Угрюму, что имперцам достанется будь здоров. Их будут шинковать, расстреливать, жечь, плющить и травить. Война она такая, ничего романтичного, чисто убийства да страдания. Ух, и встреча же ждет имперцев!

Как-то в свободное от вахты время Угрюм в кабинете у Хрыча дегустировал свежесваренную партию сильно охмеленного эля. Горьким пенный напиток был аж до слез. Шикарный напиток. Муреной, правда, хозяин угощать не стал. Уж очень прижимистым был старый Хрыч. Ну и черт с ним! Угрюм готов был к такому повороту, прихватил с собой несколько хвостов сушеной селедки. Болтали все больше ни о чем, в основном, эль пили. Хрыч посмеивался над Генералом, мол, старый замыслил подмять долину под Клис. Это ж надо так выкрутить ситуацию с имперцами в свою пользу. А зачем оно Клису-то нужно? Сотни лет работали по контрактам, в политику не лезли. И еще столько бы без этой политики прожили. Черт же выдернул этого Императора из утробы орка. Угрюм подумал, что Хрыч не прав, скорее всего утроба была человеческой, которую ссильничал орк. И вряд ли это был добровольный союз. Ну да ладно. Теперь вот какая канитель завертелась. И совершенно неясно, чем все кончится то. Ну отметелим мы имперцев, а дальше? Вот так взяли города да и подписали Хартии о протекции. Как бы не так! Держи карман шире. Всяко, будет кровопролитие, придется недовольных прятать в болота. А если недовольных будет много, то как бы не ввязаться в очередные междоусобицы. И ради чего? Без Империи и так вернется былая свобода. В городах может где и будут гайки закручивать, но в целом в Долине будет свободно. Вот что сей протекторат даст Клису? Налоги? Да и без них жили не тужили. Геморрою от того протектората всяко будет больше, чем профициту. Так размышлял Хрыч.

Угрюм отмалчивался, на философию не тянуло. Для себя то он уже нашел плюсы от протектората. Хотя мысль, что города будут противиться и даже сопротивляться протекторату, была нова. Так еще же и знать на стороне Императора. С ней-то что делать? В прошлый раз терки со знатью кончились локальным Армагеддоном для Долины. Такая перспектива несколько нарушала планы Угрюма.

В дверь кто-то поскребся, Хрыч разрешил войти. Зеленый еще кадет что-то доложил на ухо Хрычу. Ну все, попили элю. Хрыч заявил, что скоро пожалуют гости и ему пора на встречу. И Угрюму, мол, тоже пора на стену, так как новый свободный отряд возвращается из первого тренировочного похода. Вот оно что. «– Неужто вернулась Белка?» – молнией ударила догадка в голове у Угрюма. Так быстро он, наверное, еще никогда не бегал. Уже через пару минут он был на своем боевом посту. Попросил у своего коллеги окуляр, то есть прибор. Высматривал отряд. Увидел. Аж вздрогнул. Шли вроде нормально. Да не просто шли, а верхом на лошадях. Детали не разобрать. Еще и телега была. В телеге какой-то ящик вроде. Кажется, заметил Белку. Вздохнул облегченно. И еще какого-то громилу. Но коллега уже потребовал прибор назад. Угрюм отдал, понимал, что тот и так отступил от Устава, понимая его отеческие чувства. Поблагодарил. Ничего, ждать осталось недолго.

Через какие-то минуты отряд вышел на прямую дорогу к воротам. Перед рвом остановились, подали традиционный сигнал горном о возвращении отряда. Хмурая известила, что ее отряд вернулся из первого похода. Вот тут уже Угрюм все и рассмотрел. Первое, что бросилось в глаза, так это их количество. Их было одиннадцать. Точнее даже девять. Не двенадцать, а девять. Значит, не такой уж и тренировочный был поход, раз пришли с потерями. Могли, конечно, оставить кого в дозоре, засаде, прикрытии, но это отговорки скорее. По бойцам было видно, что их серьезно потрепало. Кровоподтеки, царапины, повязки, подвязанная к груди рука. Девчонкам досталось сурово, явно был их первый бой, а может даже и не один. Вот тебе и дипломатическая миссия. Но они вернулись. Вернулся боевой свободный отряд Клиса. Новый. Считай, подкрепление. И этот десятый. Голубой. Огромный. Орк! Очередная дичь какая-то происходит. Что-то орков как-то много стало в последнее время. Зачастили они в Клис. Того и гляди, протопчут дорожку как мелкие рыжие муравьи, не выгонишь потом. Орк, к слову, тоже какой-то помятый, потрепанный. Но в добротных черных доспехах. Дорогих. И еще один, тоже в дорогих доспехах, кажется, имперских. Связанный. Ну и девки, языка даже захватили. Вот только никаких союзников, видно, не было. Не считая орка и пленного. Явно не те союзники, которых так ждали. Что-то определенно пошло не так, совсем не так.

Со стены прозвучал ответный приветственный сигнал горна, опустился откидной мост. Клис принимал свой новый свободный отряд. Бойцы отряда в знак своего первого приветствия Клиса отсалютовали поднятыми клинками. Что интересно, тоже сделал и орк. Орк – боец отряда? А вот это уже было вопреки всех устоев! Даже не чужеземец, а представитель другой расы. Чудно! Невозможно! Невероятно! И все же это факт. Орк – боец отряда! Что же там такое в этом проходе произошло? Ладно, к черту орка. Он уже рассматривал Белку. Грязная как черт, перепачканная кровью, отсалютовала каким-то странным изогнутым у конца лезвия во внутрь клинком. Ну это ясно, это боевой трофей. Натерпелась девчушка. Но главное она вернулась. Его дочурка дома. На душе было тепло. Как только бойцы отряда замаршировали по мосту он, как и все, кто был на стенах, подняли в ответном салюте свои клинки. Встретился глазами с Белкой. Та улыбалась ему открытой улыбкой. Угрюм не смог сдержать слез. И хором со всеми приветствовал новый отряд:

«– Клис приветствует новый свободный отряд Хмурой! Салют! Салют! Салют!».

Это была дань традициями. Так приветствовали новый отряд при его первом возвращении из тренировочного задания. Но три повторения «Салют»… Все бойцы поняли, что задание вышло далеко не тренировочное. Хорошая традиция! Отряд промаршировал до внешнего форта и ушел в расположение.

Сбежал со стены и Угрюм и побежал в казармы, в расположении спецотрядов. Добрался до казарм Угрюм очень быстро, аж запыхался. Там раздавался женский беззаботный и веселый смех. Наконец, он увидел дочку. А она как-то повзрослела за это время. Выросла, уже не девчонка. Девушка. Сильная, готовая дать сдачи. В глазах горела уверенность. Грязнющая, перепачканная черте чем. Но довольная и уверенная. Еще правда и какая-то печаль была в глазах. Но все же больше уверенности. Не такой он ее встретил когда-то. И был рад, что смог изменить ее жизнь. К лучшему ли, пока не ясно, но, по крайней мере, повторись та ситуация с попыткой изнасилования и убийства, имперцам бы он не позавидовал. Белка изрубила бы их в капусту. Поздоровался с дочерью. Обнялись. Она тоже соскучилась. Сказала, что сейчас к Генералу на отчет, а после им нужно поговорить. «– Поговорим, отчего ж не поговорить» – ответил Угрюм. Спросил лишь, не ранена ли. Та отмахнулась, мол, ерунда, царапины.