Экзамен на верность

X

.

Через пару дней студенты и основная часть преподавателей разъехались на каникулы. В колледже стало гораздо тише. У Тарин, наконец, получалось спокойно завтракать дома. В одно такое утро, когда она уже намазала теплый хрустящий тост маслом и добавила немного молока в черный кофе, раздался торопливый стук. Накануне ночью шел мокрый снег, и Тарин еле отворила дверь. Отряхивая сапоги, на крыльце топтался Артур. Его куртка, застегнутая через одну пуговицу, шапка, съехавшая на бок, растерянное лицо – все говорило о том, что старичок принес плохую новость. Оказалось, в котельной отказало оборудование, и нужно срочно найти причину, пока они все не замерзли. Дожидаясь когда Тарин оденется, ее заместитель приговаривал:

– А я говорил, что нужен ремонт! Вот и сэкономили! Нет, ты подумай, как нам повезло: сейчас каникулы, в общежитии почти никого! Если бы это случилось дней пять назад, не знаю, как бы мы выкручивались. Плохо только, что сегодня суббота, я уже обзвонил всех кого мог, но по такому снегу да еще в выходной никто не хочет ехать.

– Тогда что можно сделать? – Тарин появилась в гостиной в длинном свитере.

– Нужно расчистить дорогу и послать кого-нибудь в город за мастером. А пока кумекать своими силами, иначе мы все замерзнем. Но почти все рабочие и охранники в отпуске.

– Тогда созываем всех, кто есть. Я обегу домики и общежития, а вы доставайте лопаты и остальной инвентарь. В городе дороги расчистят быстро, поэтому все зависит от нашей скорости. Скажите Агате, пусть включает плиту – нужно заварить много чая!

И вот так этот день стал одним из самых ярких в ее жизни за последнее время. Никто не отказался помочь. Лука, худой, но как оказалось, очень жилистый, почти без остановки орудовал широкой лопатой. Снежные шапки, пыхтя, валились на обочину. Рядом щуплая Эмма в карикатурно огромных сапогах трамбовала искрящийся на солнце снег. Несколько молодых преподавателей смеялись и дурачились от избытка жизненной силы. Сначала Тарин взирала на все это с осуждением, ведь была дорога каждая минута. Но потом и сама исподтишка запустила снежок в играющую недалеко дочку, жалея, что Вениамин уехал на Новый год к своей матери. Уж она бы не промахнулась…

Размечтавшись, она сделала невольный шаг в сторону и тотчас ушла в снег по пояс. Пару секунд Тарин пыталась ухватиться за чалый кустик у дороги и выбраться сама, но после увидела протянутую руку Луки. Одним рывком он помог ей подняться, отряхнул одежду и с мягкой улыбкой вернулся к работе.

Через несколько часов послышался шум мотора. Навстречу, разгребая горы снега, двигался бульдозер! Они приостановили работу, бросили лопаты, и возликовали: помощь была близко! Тарин заслонила солнце рукой в хозяйственной перчатке и внимательно всмотрелась вдаль. Бульдозер был совсем рядом. Наконец, он остановился. Дверь со стороны пассажирского сиденья открылась, и на землю спрыгнул Тимур.

– Ни за что не догадаешься, кого я встретил по пути на работу, – подмигнул он ей.

– Только не уверяй меня, что тебя просто подвезли, – улыбнулась Тарин. – Ты же еще пару дней должен быть в отпуске.

– А я соскучился, – шутливо ответил Тимур. – Не возражаешь? Решил показать одному моему хорошему знакомому колледж, – он обернулся и призывно махнул рукой. – Этот парень просто обожает чинить всякие штуки: двигатели, котлы…

– Ты привез мастера! – ахнула Тарин. – Что бы мы без тебя делали!

– Артур позвонил мне, когда я собирался выезжать, так что все очень удачно сложилось. Надеюсь, нам хотя бы за это нальют по чашке горячего чая, – кивнул он на термос.

К вечеру отопление снова заработало. На ужин Агата собрала всех в столовой. Когда она вынесла вместе с глинтвейном воздушные рассыпчатые слойки, сырный пирог и плюшки в лимонной глазури, все словно обрели второе дыхание, хотя за пять минут до этого клялись, что больше в них не поместится ни крошки. Разошлись за полночь, уставшие, но довольные. Артур еще за столом клевал носом: он не выходил из котельной целый день. Лука пообещал сам проверить охрану и общежития, чтобы старичок смог пойти домой побыстрее. Агата взяла мужа под руку, и они трогательно засеменили по направлению к своему домику.

Тимур, который и сам валился с ног, предложил отнести уснувшую прямо за столом Анну домой. Девочка даже не почувствовала, как ее перенесли на кровать.

– Как отец? – спросила Тарин, выйдя с ним на ступеньки.

– Держится, – почти не разжимая губ, ответил он.

– Жаль, что ты не смог остаться подольше.

– Зато я не жалею. Ты, оказывается, не можешь прожить даже пару дней, чтобы не влипнуть в неприятности, – попытался пошутить Тимур, спускаясь по ступенькам.

Но Тарин знала, что он не собирался так рано возвращаться. Артур рассказал, как позвонил Тимуру наудачу, а тот бросил все свои дела и объехал полгорода в поисках мастера и бульдозериста, затем долго уговаривал последнего ехать за город. Она смотрела, как фигура ее заместителя растворяется в сумраке снежной ночи и вспоминала, когда в последний раз с ней был рядом человек, готовый прийти на помощь в любую минуту. Уже очень много лет она привыкла решать проблемы сама, не надеясь на других. Но сегодня по ее просьбе преподаватели и рядовые специалисты оставили свои дела, и без тени недовольства вышли с лопатами за ворота. Это было очень важно для Тарин, словно ей, уже давно застрявшей в глубоком снегу, наконец, на самом деле протянули руку.

Через неделю в колледже вновь стало многолюдно. Вернувшийся Портфельчик совсем не выглядел отдохнувшим и всего за пару дней успел сделать выговор своей помощнице по какому-то пустяку, указать преподавателям на их недочеты в проведении лекций, хотя за это отвечала Регина, и, конечно же, схлестнуться с Тимуром прямо на совещании. Поэтому когда Тарин, ведя занятие по биологии, увидела, как к ней в аудиторию заглядывает заместитель по учебной работе, она сжала губы и раздраженно вышла в коридор.

– Что случилось, Вениамин?

– Я решил довести до вас информацию о том, что преподаватель истории сорвал занятия.

– Лука? Каким образом?

– Он не появился на лекции. Заранее меня не предупредил, а заменить его некем. Возникла необходимость отправить студентов в библиотеку для самостоятельного изучения материала.

– Попросите лучше в воспитательном отделе Ирму, пусть она посидит с ними в аудитории. Вы выяснили, где Лука?

– Нет, но есть некие предположения…, – человечек замялся.

– Скромность у вас плохо выходит, – нетерпеливо проговорила Тарин. – Договаривайте: есть подозрения, что он выпивает?

– Весьма вероятно, – высокопарно высказался Вениамин. – Он пропускал занятия и в том семестре, и тоже всегда внезапно. Я всегда даю преподавателю шанс исправиться, – горделиво распрямил он плечи. – Однако и моему терпению наступает конец.

– Я вас поняла, можете идти.

Тарин закончила лекцию и отправилась в мужское общежитие. Комендант, пожилой старичок со слезящимися глазами, при виде начальства поспешно отставил кружку с чаем в сторону. Он оправил низ форменной куртки, с которой посыпались мелкие хлебные крошки, и поднялся со стула. В толстых стеклах его очков промелькнуло удивление.

Когда Тарин поднималась по лестнице, сердце билось неровно. Со времени ее последнего визита здание обветшало, несмотря на старания Артура и его команды. Старые, хоть и недавно окрашенные двери, перила рассохлись и скрипели. Проемы окон местами подновили, замазали штукатуркой и точечно побелили, но разница в цвете все равно бросалась в глаза. Да и рамы нужно было уже менять, в коридорах было прохладно, несмотря на работающее отопление. Летом обязательно нужен был ремонт. Она невесело вздохнула, предчувствуя новые баталии с главным бухгалтером по поводу расходования бюджета.

Дверь Лука открыл не сразу. Он растерянно стоял в дверях, наспех расправляя закатанные до локтя рукава рубашки, но Тарин все равно успела заметить кусочек татуировки, нанесенной на внутреннюю часть его левой руки. В небольшой, затененной шторами комнате она застала творческий беспорядок: повсюду лежали книги вперемежку с бумагами, фотооборудованием и одеждой. Лука не был пьян, это можно было сказать вполне определенно. Он сослался на внезапное обострение бронхита, хотя Тарин не увидела в комнате никаких лекарств. Пришлось проявить твердость и пригрозить дисциплинарным взысканием в случае, если преподаватель не предоставит в ближайшее время подтверждение от медика. Но во время беседы она не сердилась по-настоящему. Тарин произносила слова машинально, а сама в это время пыталась понять, что вызвало у нее смутную тревогу. Ответ никак не хотел находиться, как будто она пыталась вспомнить название книги, прочитанной очень давно, а оно ускользало из памяти.

На обратном пути она все еще мучилась этой загадкой и шла медленно, носком ботинок поддевая снежные хлопья, оседавшие на дорожке. Но когда она подняла голову, сразу забыла про навязчивую мысль. Возле живой изгороди, опоясывающей главный корпус, Тимур коршуном налетел на незнакомца. О чем они говорили, слышно не было, но судя по жестам и мимике, заместитель по развитию был в ярости. Он резко размахивал руками и, видимо, еле сдерживался, чтобы не выгнать противника с территории взашей. Тарин поспешила к ним, но момент был упущен: незнакомец успел ретироваться.

– Что ты вытворяешь? – с недоумением выкрикнула она, подходя ближе. – Кто это был?

– Не важно, – хмуро ответил Тимур, все еще бледный от злости.

– Что значит «не важно»? Объяснись!

– Поверь, тебе лучше не знать, – в его серых глазах Тарин увидела неумолимую твердость.

Он мягко высвободился (она сама не заметила, как схватила его за рукав пальто) и проследовал за незнакомцем, бросив через плечо:

– Пойду, прослежу, чтобы он больше здесь не появлялся.

Тарин была возмущена, но понимала, что Тимур упрям и горд, и ничего больше от него не добьешься. Почти неделю она не могла себя пересилить и разговаривала с ним холодно и односложно. Когда они все-таки встретились, то сильно поспорили по другому поводу. Тимур снова проявил инициативу и не посоветовался с ней. Его давняя идея организовать публичные лекции известных личностей не давала ему покоя. Тарин неоднократно обращала внимание заместителя на трудность реализации такой задачи. Она была против привлечения на закрытую территорию колледжа, где она отвечала за безопасность обучающихся, посторонних слушателей. Вениамин полностью поддерживал ректора, так как возможные корректировки расписания приводили его в ужас. Артур однозначно заявил, что возможности охраны небезграничные. Тем не менее, однажды днем Тимур вошел в ее кабинет, победно потрясая письмом от известного писателя, который давал согласие на проведение лекции. Естественно, Тимур не обнаружил у начальства признаков ликования, а его пререкания еще больше разозлили Тарин. Каждый остался при своем мнении. Однако она ценила вклад своего заместителя в развитие колледжа и понимала, что не стоит пресекать инициативу.

По вечерам, когда телефонные звонки и посетители отступали, словно волна перед новым приливом, она как всегда перебиралась из своего кресла на кожаный диван и разбирала кипы отчетов, служебных записок, проектов приказов и положений.

Марат за последнее время в колледже почти не появлялся – его устраивала прибыль, которую приносил отдел Тимура. Реклама начала работать, и Тарин уже подписала несколько договоров с различными организациями на повышение квалификации их сотрудников. Регина заглядывала редко, она теперь появлялась в кабинете ректора только по рабочим вопросам. Как она ни старалась, между ними все-таки возникла отчужденность, которую было нелегко преодолеть.

Ирма, начальник воспитательного отдела, тоже работала допоздна. Вокруг нее постоянно крутились студенты, как планеты вокруг своего светила. Бесконечные репетиции, кружки, спартакиады, волонтерское движение – Тарин была рада, что такой большой пласт работы в надежных руках.

Все же в один из вечеров Ирме понадобилась помощь Тарин. Женщина вошла в кабинет с листком в руках.

– Прошу прощения, но без вас мне никак не обойтись.

Пока Тарин читала докладную, Ирма решила высказаться:

– Знаете, в нашем колледже каждый день что-нибудь случается. У меня даже появилась примета: если на несколько дней наступило затишье – жди беды. Сейчас как раз такой случай.

– Бред какой-то, – Тарин поднялась с места. – Какая взятка? Не мог он так поступить.

– Тем не менее, студент настаивает. Более того, он признался мне, что родители уже были в прокуратуре и написали заявление о вымогательстве. Я вам хочу сказать, та еще семейка, вечно им все не так, по любому поводу поднимают смуту и обрывают телефон. А когда звонишь им, что их чадо плохо учится, им то некогда, то кричат, что это наши проблемы. Жду-не дождусь, когда он выучится.

– Этот парень плохо учится?

– Насколько я знаю да. Чуть не исключили перед новым годом за долги, но потом разрешили пересдать сессию.

– Секретарь уже ушла. Я могу вас попросить: пусть Вениамин принесет журнал и ведомости группы, где учится это парень. И пригласите, пожалуйста, Артура ко мне.

Тарин проводила взглядом ушедшую женщину и вернулась в свое кресло. Предстояло еще поработать.

Вениамин, бледнея, выслушал ректора, потом схватился за голову и запричитал:

– Это же повод к проверке, понимаете, к внеплановой проверке! Все походы в министерство, подарки, заискивание перед этими чиновниками! – казалось, он, словно закипающий чайник, истерично дребезжит крышечкой, выпуская пар. – Я не для того столько обивал там пороги!

– Я вас прекрасно слышу, – сдержанно продолжила Тарин. – Вы мне конкретно скажите, что у него с успеваемостью.

– Моя помощница выписала ему бегунок. Если студент не сдаст физику, он, несомненно, вылетит из колледжа.

– То есть, вероятность того, что он вместе с родителями просто решил убрать преподавателя с дороги, все же существует?

– Конечно, но только как вы это докажете?

– Для этого я позвала вас, – Тарин повернулась к Артуру, сидящему за столом для совещаний слева от нее. – Берите у Вениамина расписание занятий, затем записи с камер видеонаблюдения и ищите все, что нам поможет. Желательно как можно уже очертить временной диапазон, когда это предположительно могло случиться. Если к нам придут из прокуратуры, мы должны быть готовы.

– Конечно, – энергично закивал старичок. – Прямо сейчас и займусь. Только… ты.. вы же не собираетесь его выгонять, верно? – ввернул он. – Тимур хороший парень. Он никогда бы так не поступил. Чего стоит то, как он гоняет этих журналюг от колледжа.., – тут Артур осекся.

– Каких журналюг? – насторожилась Тарин.

– Не важно, не обращай внимания, – попытался отмахнуться он, но глядя в холодные синие глаза, сдался. – Ну, пытались тут вынюхать какие-то ребята пару раз, чем ты занимаешься, как дела у тебя. Наверное, очередную статейку хотели тиснуть. Главное, на входе представляются родителями, к тебе, мол, на встречу записаны, а потом давай шнырять по колледжу. Но ты не переживай, я охранникам уже выволочку сделал, больше они и мухи не пропустят, – виновато признался старичок, грозно потрясая кулаком.

– Что ж, теперь картина прояснилась, – усмехнулась Тарин. – Ладно, вы свободны. Вениамин, а вы готовьтесь на всякий случай к проверке, – она перевела взгляд на все еще потрясенного заместителя.

На этот раз она оказалась в женском общежитии. Регина была у себя. Судя по состоянию рабочего стола, она проверяла самостоятельные работы студентов. На полях красными чернилами были надписаны правильные формы неправильных глаголов.

– Кофе хочешь? – предложила женщина. Ее мягкая флисовая пижама цвета баклажана изумительно сочеталась с медными, слега растрепанными волосами.

– Не откажусь. Я надеялась, что ты не спишь, – Тарин опустилась на стул.

– Как всегда в это время, – пожала плечами Регина, протягивая чашку. – Что-то случилось?

– Да. Я к тебе за помощью. Я же ничего не путаю, твой сын работает в прокуратуре сейчас?

– Верно. А в чем дело? – насторожилась она

Тарин пришлось снова обрисовать возникшую ситуацию.

– Поэтому мне может пригодиться любая помощь, – закончила она. – Есть шанс узнать, в какой стадии эта жалоба сейчас, у кого она находится, как можно все уладить, не поднимая шума?

– Не знаю, – отозвалась Регина. – Конечно, плохо, что на колледж падает тень, но может, тебе проще уволить Тимура, пока скандал не вышел за пределы наших стен? Найдем другого преподавателя.

– Он ведь не только преподаватель, он еще руководит центром обучения, который стал приносить неплохие деньги. И это была полностью его идея. Да и какой же я руководитель, если не буду биться за каждого своего работника?

Регина вздохнула и нехотя произнесла:

– Ты, конечно, меня извини, но, по-моему, Тимур слишком быстро взлетел по карьерной лестнице. Буквально за пару месяцев, от рядового сотрудника до твоего заместителя. Я не раз видела, как он по утрам встречает тебя на аллее со стаканом кофе из нашей кофейни. Вечером вы часто засиживаетесь допоздна в твоем кабинете. Ты постоянно спрашиваешь его мнение на совещаниях. Может, ему не стоит так слепо доверять?

– Как показала жизнь, мне вообще не стоит никому доверять, – многозначительно посмотрела на нее Тарин. – Я пришла не за наставлениями, а за помощью. Я могу на тебя рассчитывать?

– Я ничего не обещаю, – после продолжительного молчания ответила Регина. – Завтра я позвоню сыну и узнаю, можно ли что-нибудь сделать.

– Тогда я буду ждать, – Тарин поднялась на ноги. – Спокойной ночи.

Нет, подругами их теперь можно было назвать лишь необдуманно. Тарин вышла во двор, в объятия морозного ночного воздуха. В черничном небе ярко и тонко светили холодные звезды. Пора было, наконец, отправляться в свой домик.

На следующее утро Вениамин влетел в ее кабинет, шумно опустился на стул и попытался, преодолевая одышку, что-то сообщить. Он слегка ослабил галстук на рубашке и, хватая ртом воздух, напомнил ей рыбу, выброшенную на берег.

– Я же говорил! – наконец, получилось у него. – Я предупреждал!

– Можно конкретнее? – Тарин смерила его отрезвляющим взглядом.

– Я был внизу и увидел, что пришли люди в погонах! Собираются вручить повестку вашему заместителю! Тимур должен явиться в прокуратуру для дачи показаний! Вполне вероятно, что оттуда он уже не выйдет! И проверки нам теперь не миновать!

– Что же, весьма ожидаемо, – невозмутимо качнула она головой. – Если это все, можете идти.

Вениамин обескураженно посмотрел на ректора. На самом деле ею впервые за долгое время овладел страх, но страх, приносящий с собой злобу, какую, она прекрасно знала, можно направить в верную сторону. Тарин положила обе руки на стол, чтобы заместитель не увидел их мелкой дрожи. За свои тридцать пять лет она научилась разбираться в себе, и злоба, взращенная в ее душе на рыхлой почве страха, превращалась в стальное оружие, собирая все ресурсы ее организма в направленный пучок.

Не обращая внимания на Вениамина и на людей в приемной, Тарин вышла в коридор, удерживая себя от стремительности в шагах. Спускаясь по широкой лестнице, она заметила двоих в форме, ожидающих у поста на входе. Студенты были на занятиях, и холл пустовал. Она видела, как слева, в коридоре, Тимур выглянул из аудитории на стук в дверь охранника, сообщающего о посетителях. Она была уже у подножия лестницы и видела брошенный недоуменный взгляд в ответ. И она успела пересечь коридор, подойти к Тимуру и шепнуть ему:

– Не беспокойся. Я знаю, это ложь. Я тебя вытащу.

Затем Тарин, все так же невозмутимо, прошла в осиротевшую аудиторию. Она подняла голову на амфитеатр, заполненный студентами, и объявила:

– Вашему преподавателю срочно пришлось уехать. Давайте посмотрим, что мы сможем с вами придумать.., – взглянула она на ручные часы, – в оставшиеся полчаса…. Итак… кто-нибудь знает, что такое машина Голдберга?

Внутренне Тарин усмехнулась самой себе. Даже в самом страшном сне невозможно было предположить, что она, микробиолог, будет преподавать студентам физику.

После лекции она поднялась к себе и позвонила Марату. Лучше уж рассказать самой о происходящем в колледже, чем он обрушится на нее своим ледяным гневом. Конечно же, учредитель сразу захотел уволить Тимура. Стоило больших трудов объяснить, что такая мера ничего не даст, кроме росписи руководства в своей вине. Единственное, что ей удалось добиться – убедить Марата проследить, чтобы новости не попали в газеты. От Регины ничего не было слышно.

Тарин положила трубку и посмотрела на портрет отца. Интересно, на его профессиональном пути тоже встречались подобные передряги?

Мысли прервал стук в дверь.

– Вы меня вызывали?

– Да, проходите.

Нину, молодую преподавательницу литературы, она не видела уже несколько дней. Обычно они мельком здоровались в коридоре, когда обе спешили на занятия. Впрочем, этих коротких встреч хватило, чтобы Тарин заметила, как изменилась девушка. Нина перестала одеваться вызывающе, все чаще ее можно было застать за заполнением журналов и составлением конспектов занятий. Студенты, куратором которых она была, учились успешно, долгов почти не было. Ее группа заняла призовое место в недавнем мероприятии. Тимур на днях просил для девушки премию, мотивируя тем, как добросовестно она обзванивает организации и рекламирует центр дополнительного образования.

– Вы, наверное, слышали, что произошло сегодня утром, – начала Тарин. – Если вы действительно такой хороший куратор, как мне рассказывала Ирма, значит, знаете, что родители вашего студента подали жалобу о вымогательстве с их ребенка взятки.

– Я даю вам слово, что ничего не знала об этом до сегодняшнего дня, – взволнованно проговорила девушка. – Я сразу бы вам сообщила.

– Допустим. Но я не об этом. Вы хорошо знаете этого парня?

– Думала, что да, – нахмурила свое красивое лицо Нина.

Тарин понравился честный ответ. Все верно, добро пожаловать во взрослую жизнь.

– Что можете о нем рассказать?

– Неформальный лидер, не признает авторитетов. За словом в карман не лезет. Любит спорт, ходит в нашу секцию баскетбола. Учится неважно, впрочем, как и его девушка.

– У него в этой же группе учится девушка?

– Да, она тоже звезд с неба не хватает. Они постоянно вместе. Подозреваю даже, что он пишет за двоих сочинения по литературе, поскольку ее лексический запас очень мал, а работы она приносит вполне сносные.

Нина замолчала. Тарин задумчиво провела руками по поверхности стола, ощущая ладонями зернистость зеленого сукна.

– Мне нужна ваша помощь, – нарушила она тишину. – Пригласите своего студента в преподавательскую комнату, поговорить о чем-нибудь. Придумайте повод сами. Если я официально его вызову, он насторожится. Потом позвоните родителям, скажите, что их сына отчисляют. Пусть мчатся сюда на всех парах.

Ковер погасил стук каблуков уходящей девушки.

Не в первый раз за этот учебный год Тарин сталкивалась с трудным для себя выбором. Придется провести неприятный разговор со студентом. Теперь, когда она знала его болевую точку, главное было собраться и найти нужные слова. Ясно дать понять, не говоря при этом ничего напрямую, что его девушку обязательно отчислят, если он не заберет свое заявление. Конечно, придется блефовать, но парень этого знать не будет. Вопрос в том, готова ли она к такому.

Тарин нажала кнопку и вызвала секретаря.

– Срочно найдите мне заместителя по хозяйственной части.

Когда спустя пару часов Тарин вышла из аудитории, оставив студента раздумывать над сказанными ею словами, его родители уже дожидались наверху.

С родителями путем сложных условий и непростых обещаний было оговорено, что их чадо ни в коем случае не отчислят за неуспеваемость, что физику он пересдаст у другого преподавателя, что ректор обязательно проследит за беспристрастностью последнего. Тарин, вонзая ногти в свою ладонь, улыбалась и кивала истеричной мамаше, размахивавшей перед ней законом об образовании. Она не позволила себе даже слегка повысить тон. Отец студента был намного более восприимчив к диалогу, чем его вторая половина. Он осознавал, что сын далеко не такой ангел, каким его представляла жена. Становилось очевидным, кто был инициатором этой треклятой жалобы.

Тот разговор она вынесла во многом благодаря Вениамину, его примеру ведения переговоров такого рода, и записям, которые предоставил Артур. Тарин подчеркнуто вежливо объяснила родителям, что колледж подготовил доказательную базу, и их жалоба лишь натравит преподавателей и одногруппников против самого ребенка. Она даже пообещала объявить выговор Тимуру и не допускать его к занятиям в данной группе.

Почувствовав, что напряжение в кабинете, наконец, спало, она оставила пару с Вениамином, и вышла в приемную. Там, неожиданно для себя, она увидела низенькую круглую фигуру Артура, нервно переминавшегося с ноги на ногу, воинственный взгляд Ирмы, скрестившей руки на груди, Нину, теребившую конец своего шейного платка, Луку, Эмму, даже главного бухгалтера, сердито поблескивающую стеклами очков. Они уже часа два ждали результата под дверью. При виде вышедшего ректора они замерли, образовав немой вопросительный знак.

– Столько народа, а кофе сделать некому, – устало улыбнулась им Тарин.

Тотчас застывшая картина ожила, рассыпалась на фрагменты. Кто-то подставил стул, кто-то побежал за чашками. Тоненько зазвенели стеклянные створки шкафа, послышалось шуршание конфетных оберток. В суматохе Тарин жестом подозвала Ирму и прошипела ей на ухо:

– Проследите, пусть этому гаденышу в колледже больше жизни не будет. Раз я не могу отчислить его сама, нужно сделать все, чтобы он ушел сам. Чтобы я больше о нем никогда не слышала.

Ирма встретила ее ядовитый взгляд и кивнула в ответ.