Читать книгу: «Твой любимый киллер 2. В городе, где гаснут светлячки», страница 2

Глава 2. Первое дело

POV Николь

Когда он ушел, я вновь осталась одна. Меня уже с ума сводили эти четыре стены, но выходить на улицу я пока не планировала. Мне сказали, что не стоит этого делать. Оставалось только смотреть сериалы и проживать вместе с героями их вымышленные жизни. Читать тоже было нечего, поэтому мое времяпрепровождение было максимально бессмысленным. Оставалось надеяться, что подвернется какое-то интересное дело, и Костя наконец позволит мне выбраться хоть куда-то. Даже на трупы я смотрела бы с большим удовольствием, нежели на опостылевший одинаковый изо дня в день пейзаж за окном.

На следующий день за мной вновь пришел тот молодой парень, имени которого я так и не узнала, и повез меня к психотерапевту. Я не боялась, ибо с людьми с подобным образованием только и общалась последние три с половиной года. Казалось, копать в моей голове уже нечего.

– Ну здравствуй, Ника! – С улыбкой воскликнул Марат, как только я распахнула дверь в его кабинет.

Помещение было не сильно большим, но отличалось уютной атмосферой. Там практически ничего не было, кроме кресла с диваном, небольшого белого шкафа, уставленного книгами и бежевого ковра, покрывающего практически всю поверхность пола.

Я даже слегка обрадовалась, что Костя записал меня именно к нему. Не очень-то хотелось рассказывать все заново другому человеку.

– Рада тебя видеть, – с легкой грустью в голосе бросила я.

– Присаживайся, располагайся. – Он указал на небольшой велюровый диван коричневого цвета, а сам уселся в бежевое кресло и взял свою записную книжку, где, видимо, и писал свои терапевтические заметки. – Ну как ты после всего?

Наверное, это был единственный человек за последнее время, который задал мне этот вопрос.

– Да в целом неплохо.

– А если честно? – Я всегда знала, что психотерапевты довольно доставучие.

Я тяжело вздохнула, и наступила тишина, которую он не стремился прервать. Он знал, что мне нужно собраться с мыслями.

– Мне кажется, моя жизнь не имеет смысла, – с усмешкой сказала я. – Раньше, мне казалось, я делала хоть что-то полезное для общества. А сейчас…

– А сейчас? – Он нахмурился и с интересом уставился на меня.

– У меня ничего не осталось. Единственный человек, с которым я сейчас общаюсь, меня ненавидит.

– Ты про Костю?

Я коротко кивнула, опустив глаза.

– Почему ты думаешь, что он тебя ненавидит?

– Ну… Он ведет себя так, словно я пустое место… Словно меня нет, и его насильно заставили со мной общаться. Я не понимаю, зачем тогда вообще нужно было забирать меня из психушки и столько всего для меня делать, если тебе даже рядом со мной находиться противно. – Я замолчала на какое-то время, обдумывая сказанное. – Я не понимаю его мотивов. Между нами не осталось ничего, кроме холода.

– И что ты чувствуешь в связи с этим? – задал он вопрос, который поставил меня в тупик.

– Я… я не знаю…

– Почему тебя так волнует, что он о тебе думает?

– Наверное, потому, что больше у меня никого не осталось. Если бы я общалась еще хоть с кем-то… Но сейчас нет такой возможности. Я не понимаю, зачем я превратила свою жизнь в это.

– За что конкретно ты чувствуешь свою ответственность в сложившейся ситуации?

Я уставилась на салфетки, которые лежали на журнальном столике. В голове промелькнула мысль, что, наверное, они никогда мне не понадобятся. Я не думала, что хоть когда-то смогу заплакать даже в кабинете врача-психотерапевта.

– Если честно, то за то, что он узнал правду.

– То есть за то, что ты раскрыла себя?

Я кивнула.

– А за…

– За убийства? – с усмешкой перебила я его.

– Нет, – я покачала головой. – Если честно, то ни капельки. Может, ты будешь меня осуждать за это…

– Мне не за что тебя осуждать. Я же твой терапевт.

– Но ты же тоже человек. Здоровые люди не убивают других.

– Да, не убивают. Но я могу понять твои мотивы. Что сделано, то сделано, назад время не вернуть. Какой смысл мне осуждать тебя за твое заболевание?

У меня будто камень с плеч свалился. Хоть кто-то не смотрел на меня с укором.

– В общем, я считаю, что все эти люди заслужили то, что я с ними сделала. Я сожалею только о двух поступках. Это попытка отравления Кости и убийство Лизы. Вот здесь я бы хотела вернуться назад и все исправить. Все остальные для меня ничто, просто пыль, которая не заслуживает жизни.

– Что ты чувствуешь в связи со своим поступком?

– Злость. Только злость на себя и ничего больше… На месте Кости я вела бы себя точно так же. Но, к сожалению, я на своем месте.

– Есть что-то, чего бы тебе больше всего хотелось? – задумчиво спросил он.

Ответ моментально всплыл в моей голове.

– Я хотела бы стать нормальной. Просто быть нормальной, закончить вуз, работать… найти пару и завести семью. Я много думала об этом всем, лежа в диспансере. Я хотела бы видеть смысл в простых вещах. Не ставить во главу угла цели уровня сверхсущества, какого-то Бога, которому решать, кому жить, а кому умирать… Но я так не умею…

***

Вернувшись в номер, я долго думала обо всем, о чем мы говорили на сессии. Пока не раздался звонок. Это был Костя, который сказал, что нужно быстро собраться и ехать на место преступления.

На улице уже были сумерки. К счастью, мне не пришлось думать о том, как добраться, ибо все тот же молодой человек уже знал место назначения.

Мы поехали по направлению к южной части города. Дорога заняла немало времени, пока мы не добрались до какого-то железнодорожного речного моста, у которого меня и встретил Костя.

Я вышла из машины и увидела толпу оперативников и экспертов, уже орудующих возле какой-то темной фигуры, стоявшей у металлической балки моста.

– Привет, – сухо бросил Костя. – Иди за мной.

Я направилась в сторону сигнальной ленты, ограждающей место преступления, пролезла под ней и оказалась в непосредственной близости от погибшего человека.

– Бессонов, подойди сюда, – воскликнул кто-то из оперативников, и Костя сразу же покинул меня, занявшись каким-то более важными делами, связанными с бумажной работой.

Я принялась разглядывать тело, которое все еще виднелось в тусклом свете уходящего в прошлое дня.

Это было не очень приятное зрелище. Мужская фигура застыла в неестественной позе, будто в адских муках. Тело было сожжено, и обугленные лоскуты кожи свисали с рук и ног.

– Ладно, дайте ей перчатки! – послышался голос Кости где-то за спиной, после чего один из экспертов протянул мне резиновые медицинские перчатки.

– Спасибо, – неуверенно сказала я.

Надев перчатки, я подошла еще ближе, и в нос ударил едкий запах сгоревшей плоти и волос. Если зрелище меня особо не пугало, то запах вызывал отвращение и небольшую тошноту, от которой я тут же постаралась абстрагироваться.

Я дотронулась до обугленных пальцев рук, которые уже нельзя было сдвинуть ни на миллиметр. Посмотрев в открытый рот, точнее то, что от него осталось, я не увидела ничего, кроме черноты и месива из остатков сгоревшего языка. Мой взгляд скользнул ниже и среди лоскутов кожи и остатков мяса он зацепился за область промежности.

– А где?.. – Я замялась, боясь показаться идиоткой.

Я подумала, что, быть может, все, что меня так заинтересовало, сгорело…

– Что? – спросила женщина-эксперт, снимая с себя медицинскую маску.

– Ну… Член…

Он подошла ближе и нахмурила брови, вглядываясь в область промежности. В какой-то момент она даже решила присесть на корточки, и я последовала ее примеру.

– Что вы там разглядываете? – с усмешкой задал вопрос ее коллега. – А говорят, мужики только об одном и думают.

– Михалыч, подойди сюда! – сказала она ему. – Мы просто так подробно еще труп не осматривали, приехали буквально за десять минут до вас, – поделилась она со мной.

Михалыч, низкорослый мужчина предпожилого возраста с полноватым телосложением, залысиной и легкой седоватой щетиной, кряхтя, присел рядом с нами и тоже принялся рассматривать интересующую нас область.

– А действительно… Ничего нет.

Я не стала делать преждевременные выводы, а решила продолжить осматривать труп, поднявшись во весь рост.

Он не был пристегнут к балке моста руками, зато ноги его в области бедренных костей крепко держались на чем-то. Я присела рассмотреть крепление, и оно оказалось металлическим. Это было что-то, похожее на скрученные гитарные струны или проволоку. Причем, фиксация была не столь крепкой, и при желании ее можно было бы размотать, приложив хоть какие-то усилия. Странно, что мужчина хотя бы не попытался этого сделать. Но вскоре я поняла, почему. Он был занят областью шеи, которая тоже была неплохо зафиксирована тем же материалом.

– Ну что тут? – спросил Костя, который успел подойти к медэкспертам, пока продолжала оглядывать труп.

– Да вот, сам посмотри. Смерть наступила скорее всего вчера, судя по позе, от сожжения. Подробнее ничего говорить не буду, получишь заключение после экспертизы, – со вздохом сказал Михалыч.

Костя подошел ближе к телу, позади которого я стояла и, надев перчатки, принялся осматривать его сам.

У меня тем временем в голове всплыла интересная гипотеза касаемо того, мог ли оказаться убийца коллекционером. Если это так, то половой орган он скорее всего забрал с собой. Однако, в противном случае, он мог отделить его от тела прямо здесь, на месте преступления, и выкинуть куда-нибудь.

Я подошла к краю моста и посмотрела вниз. Там находилась речка, весьма полноводная, но достаточно узкая. Течение в ней было, к сожалению сильное, однако попробовать стоило.

Я подошла к началу моста и принялась спускаться вниз через кусты, которые еще не успели окончательно сбросить листья.

– Ты куда? – спросил Костя, обратив на меня внимание.

– У меня есть идея. Я просто спущусь к реке.

Он недовольно поджал губы, но мне больше ничего не сказал. Зато сказал тому молодому человеку, который меня привез:

– Влад, присмотри за ней.

Трава и грязь скользили под моими ногами, поэтому на спуск ушло больше времени, чем я ожидала. Оказавшись на берегу, я первым делом оглядела склон, на котором, словно часовой стоял тот самый Влад, под наблюдением которого я последнее время и находилась. Я обратила внимание, что он держит одну руку на кобуре для табельного оружия. И вряд ли он делал это для того, чтобы защищать меня от кого-то. Неужели Костя отдал ему приказ стрелять на поражение в случае, если я попытаюсь сбежать? Меня немного расстроил такой расклад событий, однако я там находилась не для этого.

Вокруг не было ничего, кроме зарослей, в которых сложно было хоть что-то разглядеть. Я предположительно наметила траекторию, по которой мог лететь интересующий меня орган и направилась чуть ближе к мосту. Однако кроме пожелтевшей травы и опадающих листьев, я толком ничего не видела.

Что если он выкинул половой член в речку и его просто унесло течением? Тогда я вообще вряд ли что-то найду. Я еще долго оглядывала кусты, потратив на это значительное количество времени, прежде чем мой взгляд обратился под мост, на корягу, которая застряла там перпендикулярно течению воды. И как раз возле нее я увидела что-то грязное, но еще сохранявшее бледный серовато-телесный цвет.

Я вновь обратила внимание на Влада и указала, в какую сторону собираюсь направиться, чтобы он, потеряв меня из виду, не стал паниковать. Он лишь коротко кивнул, продолжая настороженно смотреть на меня и держать руку на кобуре.

Дойдя до места, я довольно ухмыльнулась, после чего поймала себя на мысли, что радуюсь найденному ампутированному в кустарных условиях органу. Он торчал, наполовину погрузившись в воду и немного разбухнув от нее, и был какого-то зелено-серого цвета. Я подошла чуть ближе и дотронулась до него, чтобы осмотреть края отсечения. Где-то они были ровными, где-то рваными, из чего я сделала вывод, что скорее всего был сделан надрез, после чего орган был с силой вырван. А если учитывать, что это произошло еще при жизни, то мужчине явно пришлось помучиться. И я даже представить себе не могла, какую боль он чувствовал. Кому же он так насолил?

Я оставила орган на месте и вышла из-под моста, решив поинтересоваться, стоит ли мне его забирать или эксперты сами это сделают.

– Его просто может течением унести в любой момент, – сказала я Косте.

– Все равно не бери, нужно сделать фотографии для приобщения к делу. Михалыч сам спустится.

– Принято, – пожав плечами сказала я и принялась подниматься вверх по все той же скользкой траве.

То и дело мои ноги соскальзывали, и пару раз я чуть даже не сорвалась. В конце маршрута Влад по-джентельменски протянул мне руку, пока Костя просто бросал на меня косые взгляды.

– Спасибо, – вежливо сказала я, убедившись, что наконец твердо стою на ногах и отпустив его руку.

Больше на месте преступления мы не нашли ничего интересного, хотя весьма сильно старались. Я шла за Костей к месту, где были припаркованы машины, и сразу же покорно встала возле автомобиля Влада, ожидая, пока он разблокирует двери.

– Ты едешь со мной, – сухо сказал Костя. – Нужно обсудить дело.

Я подошла к джипу Кости, на котором он несколькими днями ранее забирал меня из диспансера. Буквально через пару минут мы уже оказались в машине, которую он тут же и завел.

Мы ехали кортежем. Костя был первым, а следом и другие оперативники, в том числе и Влад.

– Ну что скажешь? – спросил он, внимательно наблюдая за дорогой, чтобы не пропустить поворот.

– Что тут сказать… Убийца явно не коллекционер. Я бы предположила, что главный мотив – это месть.

– Почему? – Его голос оставался все таким же равнодушным.

Я внимательно посмотрела на него, но ответного взгляда так и не получила.

– Ну, я бы сделала так только в случае, если бы человек очень сильно мне насолил. Отрезание частей тела… плюс мучительная смерть от огня. Причем член был не просто отрезан, но и вырван вместе… со всем остальным.

Он слегка поморщился, видимо, представив, каково это было.

– Похожих случаев не было? – поинтересовалась я, в ответ на что он просто отрицательно покачал головой.

Какое-то время мы ехали молча, после чего я решила первой прервать тишину.

– Если руки были свободны, то он мог бы сопротивляться… если бы…

– Если бы не был парализован или в отключке, – закончил за меня Костя. – Я тоже об этом подумал.

– Ну, он мог потерять сознание и от болевого шока при отделении члена. Получается, он пришел в себя, когда уже начал гореть, – заключила я. – А что это за человек, еще неизвестно?

– Нет, там никаких документов не было, сейчас ребята собирают информацию. Как будет что-то понятно, я вышлю тебе.

И снова повисла тишина, нарушаемая лишь звуком мотора.

– Кстати, а что за парень все время меня возит? Мне кажется знакомым его лицо.

– Это Влад Ульянов, – сухо ответил Костя.

Неужели это Ульянов-младший, который проспал ловлю на живца и позволил мне убить главврача Зверева? Как я могла его не узнать?

– Ульянов… Это родственник?..

– Да, это сын. Отец уже вышел на пенсию, сейчас подполковник Бабушкин главный. А Ульянов-младший нормальный парень. Дури было много в голове, но мы это быстро поправили.

Многое изменилось за эти годы. И Костя тоже изменился. Он будто стал… циничным, равнодушным. Или он относился так только ко мне?

POV Костя

Мне надоедали ее странные попытки завести диалог, поэтому я старался их быстро пресекать. Разговаривать с ней мне не хотелось от слова совсем, поэтому я общался только по делу. На самом деле в голове были смутные сомнения касаемо решения, которое я принял, когда предложил ей работать вместе. С точки зрения общественной пользы это было конструктивно, но я не учел свои интересы. Я не учел, что мне просто неприятно будет не то что работать с ней, а даже просто находиться с ней рядом. В связи с этим я и старался минимизировать контакты, поручая все мелкие дела, касающиеся ее, Владу. Я бы и сам мог возить ее на места преступления, к психотерапевту и даже в салон на окрашивание волос, но желание это делать у меня совершенно отсутствовало.

Я утешал себя только тем, что рано или поздно смогу привыкнуть к ее пребыванию рядом, а, когда появится уверенность в том, что она больше не опасна для общества, со спокойной душой распрощаюсь с ней навсегда, и она начнет свободную самостоятельную жизнь, в то время как я буду заниматься семьей, которая за это время заняла приоритетное место в моей иерархии ценностей. Но что, если эта уверенность не появится никогда?

– А те, с кем ты работаешь, вообще знают, кто я? – вдруг спросила она после долгого молчания.

– А ты как думаешь? Они же все видели тебя в лицо.

– Точно… Извини, у меня и правда что-то с мышлением последнее время.

Я отвез ее в отель и проводил до лифта. Мы больше особо не разговаривали, ибо было не о чем.

Наблюдение я не снимал, но в этот раз этим занимался другой молодой сотрудник. Владу надо было отдохнуть. Пока ее не было, мои люди поставили ей в номер скрытую камеру. Хотя это и было не совсем правильно с моей стороны, так я мог чувствовать себя безопаснее, будучи уверенным, что она ничего не замышляет. Я мог наблюдать за ней в режиме реального времени с любого устройства, что позволяло мне контролировать каждый ее шаг. Теперь я стал кукловодом в этой игре, ибо ей эта роль больше не положена.

Я вдруг вспомнил ту весну, когда мы часто гуляли. Вспоминал, как она ходила по тонкому льду на реке, как мы кормили уток в парке и встретили пожилую пару. Она тогда никак не могла понять, что такое любовь и как возможно быть с партнером столько лет и продолжать любить друг друга. Впрочем, от нее такое восприятие мира меня удивляло только тогда. Теперь я понимал, что скорее всего она никогда всего этого не поймет. Тогда я будто гулял с другим человеком… У меня до сих пор в голове не укладывалось, как та милая заботливая Катя могла оказаться жестокой и циничной убийцей Николь.

Часто мне приходилось гнать от себя эти мысли. Они уводили в какую-то бестолковую ностальгию, которая не приносила ничего, кроме тоскливого состояния.

К счастью, вернувшись домой, я и вовсе забыл обо всем, ибо встретил меня человек, которого я действительно любил.

– А чем это у нас так вкусно пахнет? – с улыбкой поинтересовался я, снимая ботинки.

– Это курица и шарлотка. – Настя бросила все дела и тут же подбежала поцеловать меня.

Именно так и должно было пахнуть дома. Это одно из составляющей моей идеальной семейной картины, о которой я то и дело размышлял последние несколько лет. Не хватало только детского смеха и топота собачих лап по паркету. Но вскоре я все это собирался исправить.

Довольный, я уселся за кухонный стол и смиренно ждал, пока Настя расставляла приборы и накладывала еду.

– Я жутко проголодался, – заявил я, предвкушая плотный ужин.

– Как день прошел? – ненавязчиво поинтересовалась она.

– Давай не будем об этом. – Я сделал умоляющий вид.

– Ла-адно, вечно ничего не рассказываешь.

– Да не к столу такое рассказывать.

Наконец я приступил к приему пищи, которая из-за длительного голода, казалась мне просто божественной. И Настя казалась такой же. Она была одета в легкий шелковый халат, который то и дело распахивался, что невольно заставляло меня поглядывать на то, что находилось под ним.

– Я сейчас вернусь, – сказала она и, поднявшись из-за стола, направилась в комнату.

Пока ее не было, я решил проверить Николь и, достав телефон, быстро открыл нужное мне приложение, в котором тут же появилось изображение с камеры.

Николь сидела возле стены, подтянув ноги к подбородку и закрыв лицо руками. Я нахмурился, не совсем понимая, что происходит. Она что, плакала?

POV Николь

Я чувствовала себя разбитой. И даже не ото всего того, что мне довелось увидеть за прошедший день. Меня убивало его отношение ко мне. Неужели нельзя просто относиться ко мне нормально? Я просто не понимала, как мне разрушить эту стену ненависти между нами. Мне не нужно было, чтобы у нас были отношения как раньше. Я просто хотела, чтобы они были нормальными. Ну какого черта?..

Я вытерла слезы, которые крупными горошинами стекали по щекам, раздражая кожу. Нужно было принять таблетки и просто уснуть. Таблетки я выпила, но, вместо того, чтобы вырубиться, просто рухнула на кровать без сил и уставилась в потолок.

Ничего не осталось… Только эта мысль вертелась в моей голове. Я теперь была совсем одна, и никому не было дела до того, как я себя чувствую. Ни одного человека, которому я хоть сколько-то была бы нужна. Ни одного… Раньше хотя бы Руслана была на моей стороне. Человек, который никогда не предавал и не противостоял моим решениям. Да, она могла спорить со мной, но, что бы я ни делала, она безоговорочно верила в меня и мою высшую цель. Это был человек, на которого я действительно могла положиться. Где она теперь?