Читать книгу: «Клинок ночи», страница 6

6

Он все еще не привык к золотой короне на голове. Новый лорд Южного королевства Акира смотрел на свою армию, марширующую перед ним. Он старался не обращать внимания на зудящую кожу лба и представлял себя камнем в быстрой реке, твердым и неподвижным в бурлящем хаосе жизни. Он еще больше выпрямился и стер с лица любой намек на эмоции. Камень в реке.

Парад стал началом похоронного марша для лорда Азумы. Он умер, как и жил, на поле боя, проклиная и своих генералов, и врага. Истории о нем уже стали легендарными, и Акира, когда думал об этом, почти улыбался. Почти. Но судьба была слишком жестока. Одинокий лучник, затерявшийся в хаосе битвы, сумел подобраться достаточно близко к восседавшему на коне лорду. Об этом выстреле когда-нибудь будут слагать легенды, но, скорее всего, ему просто повезло. Когда лучника схватили, оказалось, что это лишь обычный солдат, затерявшийся за линией фронта, когда его собственные войска отступили. Его смерть была медленной и мучительной. Гнев Акиры это гарантировал.

Азума прожил достаточно долго, чтобы увидеть, как укрепляется его армия на перевале. Его войска прошли через Три Сестры, и теперь они создали плацдарм, форт на другой стороне. После нескольких циклов войн было заключено соглашение, и в королевстве снова наступил мир, по крайней мере пока.

Акира пробежался взглядом по собравшейся толпе. Казалось, сюда пришли все жители королевства, и он на мгновение поразился масштабам ответственности, которая легла на его плечи. Акира понимал, что собравшиеся – лишь ничтожная часть людей, находящихся под его властью, но поток лиц казался бесконечным. Его отец был прав в одном: править таким количеством людей было нелегко. Те, кто убивал потому, что якобы так было должно, были глупцами.

Акира сдержал слезы. На это у него еще будет время. Ему предстояло управлять королевством, а королевство не бывает сильным, когда его правитель плачет.

Он позволил взгляду снова начать блуждать по лицам, выбирая какие-то наугад. Его отец был разным для разных людей, и, переходя от одного лица к другому, Акира видел, как по-разному люди реагировали. Некоторые гневались, некоторые грустили. Кто-то был весел, а кто-то замышлял что-то недоброе. Акира все это подмечал. Его отец был суровым человеком и жестким правителем. На его руках было больше крови, чем можно было представить, и эту кровь он оставил в наследство сыну. И не вся эта кровь принадлежала врагам.

Молодой лорд все это знал, но Азума также был и его отцом. Строгим и требовательным, часто отсутствующим, но его любовь и мудрость никогда не вызывали сомнений. У Азумы не всегда находилось время для сына, но когда он был с Акирой, тот чувствовал себя так, словно был единственным человеком в мире отца. Азума показал ему, что такое власть. Он никогда не скрывал мрачной стороны той силы, которой обладал. Он признавался своему сыну, что убивал своих людей. Он не гордился этим, но это был единственный способ контролировать народ – с помощью крепкого кулака. В детстве Акира считал это жестоким – да и сейчас мнения не изменил, – но теперь он увидел и мудрость в словах отца.

Он вновь сфокусировался на настоящем. Проблема была прямо перед ним, и, поразмыслив немного, Акира понял ее суть. Один из любимых генералов его отца, человек, которого очень уважали в армии, планировал переворот. Акире было всего двадцать циклов, и среди старой гвардии бытовало мнение, что он слишком молод и слаб, чтобы руководить страной. Акира понимал их опасения. Несмотря на измену, они пытались защитить интересы королевства, и оттого принять решение было сложнее.

Генералы не знали, насколько сложна и глубока была подготовка Акиры. Отец с первых дней жизни сына готовил его к власти. Он был единственным ребенком – к неудовольствию тех, кто считал, что в вопросе продолжения королевской династии не стоит рисковать. Но Азума всегда стоял на своем. Акире было двадцать, да, но он обладал знаниями и подготовкой человека вдвое старше его. Генералы не знали о тысячах часов, которые провел Акира, изучая историю военных конфликтов и тренируясь. Азума как-то сказал, что Акира будет самым подготовленным лордом, которого когда-либо видело королевство, и его сын не сомневался в правдивости этого утверждения.

Акира успокоился и обдумал свои действия, проанализировал возможные последствия. Риск был. Но он будет вознагражден. В данном случае – очень хорошо вознагражден. На кону была его жизнь, но лучше контролировать ее, чем сидеть сложа руки и ждать. Лучшая защита – это жестокое нападение.

Акира повернулся и посмотрел на тех, кто был позади него. Генерал Яно, командующий Второй армией, стоял рядом с приглашенными лордами из Северного и Западного королевств. И Сен, владыка Северного королевства, и Танак, владыка Западного королевства, тоже присутствовали. Танак и Яно шепотом беседовали на протяжении всего парада. Сен, который был для Акиры кем-то вроде деда, был их молчаливым, но внимательным соседом.

Акира взглянул на других мужчин, находившихся поблизости. Генерал Нори, командующий Первой армией Южного королевства, стоял отдельно от остальных. Шпионы Акиры знали, что Нори – истинный вдохновитель мятежа, но он был не из тех, кто любит пачкать руки. Он был блестящим полководцем, одним из лучших генералов, которых когда-либо видело Южное королевство, но титул не позволял ему заниматься грязной работой. А переворот – работа, без сомнения, грязная. Если он и беспокоился о силе Акиры, то его опасения скоро развеются.

Рядом с Нори стоял Торо, самый молодой из генералов Азумы, командир Третьего отряда. Он, словно орел, наблюдал за всем, что происходит вокруг. Торо только что исполнилось сорок два, и они с Азумой были близки, как братья. Они служили вместе на протяжении многих циклов. Шпионы Акиры доложили, что Торо не вступал в сговор с двумя другими генералами, но и не выдал их. Говорили, будто он пытается усидеть на двух стульях, но Акире было трудно в это поверить. Торо был слишком благородным человеком. Он пока не решил, как поступить – так, чтобы было лучше всем Трем Королевствам.

– Генерал Яно.

Генерал встал и весь обратился в слух.

– Да, лорд.

Акира понизил голос.

– Я, в присутствии всех этих свидетелей, обвиняю вас в измене. По закону и обычаю я вызываю вас на поединок. Вы отрицаете обвинения?

Яно был удивлен, и Акира его не винил. Все они недооценили его, а он все хорошо продумал.

Яно поклонился, оценив подобный шаг. Нори был выше в командной иерархии и был лучшим командиром. Яно был более сильным мечником и представлял для Акиры большую опасность. Если Акира сможет доказать свою силу, Нори, возможно, отступит и поддержит молодого господина. Вызов, брошенный прилюдно, не оставил Яно выбора. Если бы он отрицал обвинения, то потерял бы уважение других лордов. Если же он согласится с ними, то сохранит честь своего имени, но его все равно заклеймят как предателя.

Яно взглянул на Нори, который почти незаметно кивнул. Затем он перевел взгляд на Акиру.

– Нет, повелитель, не отрицаю. Я принимаю ваш вызов.

Акира отступил на положенное для дуэли расстояние, внимательно изучая своего противника. У него было небольшое преимущество – он много раз наблюдал за тренировками Яно. Тот, наоборот, ни разу не видел его с мечом. Несмотря на способности Яно, он не знал, насколько быстрым или сильным был Акира. Это было небольшое преимущество, но его могло стать достаточно. Акира был уверен в себе, но не был уверен в своей победе.

Яно ответил на пристальный взгляд Акиры и оценил его решимость.

– Лорд, примите мои извинения. У меня нет к вам личной неприязни, все это – ради королевства. Знайте, что я любил и вас, и вашего отца. Пожалуйста, передайте ему это, когда встретитесь с ним в Великом Цикле.

Акира пока отложил эту информацию. Его недооценивали. Яно не был склонен к хвастовству, значит, в самом деле верил, что победит.

Яно пошел в атаку. Он двигался с быстротой и изяществом, но Акира был уверен: раньше он видел, что Яно мог быть еще быстрее. Он был слишком самоуверен, пытаясь показать всем, что Акира слаб.

Это была роковая ошибка. Акира отбил его удар и оказался перед Яно, так что тот не мог защититься. Акира замешкался на мгновение – он никогда раньше не убивал. Но этого хватило, чтобы Яно понял, что произошло. В его глазах не было печали – только удовлетворение и удивление от силы своего господина. Акира ударил, и жизнь Яно оборвалась.

Акира посмотрел прямо на Нори, тот ответил на его взгляд, не дрогнув.

– Кто-нибудь еще желает взять на себя ответственность за покушение на трон?

Нори почти улыбнулся. Акира не умел читать мысли, но то, о чем думал генерал, было очевидно. Он одобрял поступок Акиры. Лорд повернулся к нему спиной. Все было кончено. Лучше одна загубленная жизнь, чем гражданская война. Он вложил меч в ножны и повернулся к похоронной процессии. Все взгляды были устремлены на него. Эта история пронесется по всей стране как лесной пожар. Люди не узнают, почему это случилось – пока что. Но все было к лучшему. Он начнет с того, что будет внушать народу страх, а потом, если получится, заслужит его уважение.

Акира увидел погребальный костер своего отца, который нес его почетный караул. Одна слезинка скатилась по его щеке, но Акира не думал, что ее кто-то заметил. Когда тело исчезло, Акира мог думать только о том, как сильно он скучает по отцу.



7

Рю все больше разочаровывался. Он тренировался с Шигеру в течение целого цикла, а его так и не сделали Клинком Ночи. Он пытался напоминать себе, что на это уйдет много циклов, но ему не хватало терпения, а обучение шло очень медленно. Он так и не узнал ничего полезного об умении чувствовать, которое и делало Клинков Ночи и Дня столь легендарными.

Они регулярно занимались боевой и физической подготовкой. Были и дни отдыха, но это был отдых в том смысле, что в этот день не было никаких особых тренировок. Шигеру предлагал Рю поиграть на улице и помочь по дому, и тот с радостью соглашался. Шигеру лишь мягко подталкивал его, и для Рю это было тем же, что просьба обычного человека.

Когда взошло солнце, Рю попытался сохранить хорошее расположение духа. Он будет учиться. Он знал, что научится. Шигеру не стал бы врать ему. Они поднялись, как обычно, и Шигеру повел их в лес. Рю последовал за ним, его разочарование подстегивало его, и он бежал быстрее. За Шигеру было уже не так трудно угнаться. Рю бежал за ним трусцой, размышляя о том, какой сегодня будет тренировка.

Вчера они занимались физической подготовкой, но сегодня Шигеру не взял с собой никакого оружия, кроме меча и нескольких метательных ножей, которые всегда были с ним. Когда они добрались до привычной поляны, Рю остановился, но Шигеру продолжал бежать. Рю последовал за ним – они зашли в старый лес глубже, чем когда-либо прежде. Мальчик не хотел признаваться себе, но находиться одному в старом лесу ему все еще было страшно. Все знали, что нужно держаться подальше от старых лесов. Они были густыми, темными и сырыми, и его детское воображение без труда придумывало чудовищ, которыми их можно было бы населить.

Но когда Шигеру шел впереди, он беспрекословно следовал за ним. Ему не было страшно – не тогда, когда тот был рядом.

Они обычно не заходили далеко в старый лес. Рю старался не показывать своих эмоций, но чувствовал облегчение. Он доверял Шигеру, но люди не ходили в старые леса. Это было неразумно. Рю не слишком хорошо умел определять расстояние и время, но ему показалось, что сейчас они зашли достаточно глубоко, чтобы старый лес окружил их целиком. Здесь не было привычных ему деревьев и растений.

Шигеру усмехнулся и поинтересовался:

– Как у тебя дела с навыками скалолазания?

Он указал вверх. Рю проследил за его пальцем и увидел, что на одном из деревьев была платформа. Она располагалась всего лишь на расстоянии в три роста Шигеру от земли, но мальчику она казалась недостижимой.

– Мне туда не забраться.

– Я тоже так подумал. Но там есть веревка, которую я могу бросить тебе.

Рю не представлял, как кто-то может забраться на это дерево. Ближайшие ветви были на расстоянии в полтора роста Шигеру от земли. Но, к изумлению Рю, Шигеру сделал пару шагов назад, а затем бросился к дереву. Он подпрыгнул, поставив правую ногу на ствол. Рю показалось, что он оттолкнулся ногой, и одно это движение помогло ему уцепиться за самую нижнюю ветку, а потом и забраться на нее. Оттуда он уже смог перебираться с ветки на ветку, пока не достиг платформы. Это заняло у него пару секунд. Если бы Рю не следил за ним, то мог бы и не заметить, как он это проделал.

Рю стоял внизу с открытым ртом. Он много тренировался с Шигеру, и знал, что тот работает лишь в полсилы, когда они занимаются вместе. Но он забыл, на что мастер способен на самом деле.

Шигеру спустил ему веревку, и мальчик смог забраться наверх. Рю был поражен своими способностями. Он подумал, что цикл назад ни за что бы не смог так легко взобраться сюда. Тренировки с Шигеру делали его сильнее. Это было напоминанием о том, что он делает успехи.

Когда он поднялся на платформу, Шигеру предложил ему постоять немного и оглядеться. Вид был невероятный. Они находились не слишком близко к вершине дерева, но и отсюда могли видеть довольно далеко. Рю забыл, что ему полагалось бояться старого леса. Деревья здесь были иными, их обвивали лианы и другая растительность. Рю слышал птиц и мелких животных, хотя и не мог их видеть. Он подумал, что все истории, которые рассказывал ему отец, когда он был младше, были неправдой. Поначалу он думал, что старый лес был страшным и постепенно умирал, в нем обитали духи, призраки и чудовища. Но вместо этого он оказался еще более живым, чем тот лес, в котором Рю играл каждый день.

Из мыслей его вырвал Шигеру – в его тихом голосе слышалось благоговение.

– Знаешь, я часто приходил сюда и стал воспринимать эту красоту как должное. Но теперь уже нет. Прошлый цикл был довольно суматошным, но это замечательно – вернуться сюда снова. Догадываешься, почему я построил эту платформу?

Рю окинул окрестности более внимательным взглядом. Хотя вид открывался потрясающий, он не видел ничего такого, что могло бы послужить поводом для установки здесь этой платформы. Шигеру не использовал ее, чтобы шпионить за кем-то, это точно. Ничего другого в голову не приходило, и Рю пожал плечами.

– Я охотился здесь, в лесу. Видишь тропинку, которая идет вон туда? – Он показал пальцем, и Рю разглядел то, чего не видел раньше. Не слишком заметные, но на земле тут и там вились узкие старые тропки – места, где растительность регулярно приминали.

Рю осматривал пространство вокруг, и его озарило.

– Многие тропинки сходятся здесь. Значит, тут выше шанс увидеть разных животных, когда они будут проходить.

Шигеру был доволен догадливостью своего ученика.

– Верно. Но мне также всегда нравилось лазать, так что отчасти я построил тут платформу просто для удовольствия. У тебя есть идеи, почему мы пришли сюда сегодня?

– Охотиться?

Шигеру покачал головой.

– Позже. Прежде чем мы попробуем поохотиться вместе, есть еще несколько навыков, которые я хочу, чтобы ты развил. Сегодня я привел тебя сюда, чтобы ты научился чувствовать.

У Рю перехватило дыхание. Ему было трудно признаться, как сильно он хотел этому научиться. Но когда первый восторг потихоньку улегся, Рю растерялся. Он никак не мог стать Клинком Ночи. Монахи приходили и проверяли его, как проверяли всех в его возрасте. Рю старался изо всех сил. Он хотел произвести впечатление на монахов, показать им, что он тот самый великий воин, которого они искали. Но те лишь покачали головами, и Рю вспомнил, как крепко потом обнимала его мать.

Он попытался стереть это из памяти. Каждый раз, когда он думал о матери, перед глазами все плыло от воспоминаний о крови. Проще было попытаться забыть, вытеснить эти картинки туда, откуда он бы не смог их достать.

Поток эмоций захлестнул Рю, остались только отчаяние от того, что он не смог воплотить свою мечту в жизнь, и гнев, который он испытывал из-за потери родителей. Поэтому он с горечью проговорил:

– Ты можешь пытаться меня научить, но я не смогу научиться. Монахи сказали, что я никогда не стану великим Клинком Ночи.

Шигеру громко рассмеялся, что только усилило раздражение Рю.

– Это не смешно. – Он скрестил руки и попытался топнуть – но платформа была неустойчивой, и мальчик ограничился тем, что яростно шаркнул ногой.

Шигеру продолжал смеяться. И только долгий гневный взгляд Рю заставил мастера прекратить.

– Прости меня… Понимаю, тебе это не кажется забавным. – Шигеру упер ладони в колени. – Ох, но это твое выражение лица! Прости, но оно было бесценно. Я иногда забываю, как тут уважают монахов. А что, если я скажу, что монахи, которых ты знаешь, глупее, чем кусочек кроличьего помета?

Рю взглянул на Шигеру, пытаясь понять, не шутит ли он. Тот казался серьезным, но его глаза блестели.

– Они не могут быть глупыми. Они защищают дар восприятия и все наши королевства, чтобы больше никогда не было большой войны!

Шигеру снова захихикал, но теперь пытался сдерживаться.

– Поверь мне, все это неправда, но пока что я не стану это обсуждать. У нас есть более важные задачи, и первая заключается в том, чтобы научить тебя пользоваться твоим даром восприятия.

Чувство уважения Рю к Шигеру столкнулось с глубоко укоренившимся страхом перед монахами и уважением к ним.

– Я стану Клинком Ночи? Даже если монахи скажут, что у меня ничего не выйдет?

– Думаю, станешь. Надеюсь, что станешь. По крайней мере, большая часть меня на это надеется. В конце концов, все зависит от тебя. Это не всегда будет легко или весело, но именно тебе решать, продолжать тренировки или нет.

Рю не колебался. Он боялся монахов, но Шигеру он доверял.

– Тогда давай начнем.

Шигеру кивнул и предложил ему лечь.

– Начинать лучше, когда ты спокоен и сосредоточен.

Рю лег и постарался успокоиться. Это было трудно из-за охватившего его волнения.

– Первое и самое важное, что ты должен знать, – это то, что мир вокруг нас живой. Я не хочу сказать, что у водорослей в ручье есть чувства или что у деревьев есть мысли, как у тебя. Но есть энергия, есть связь между всем на свете. Проще говоря, твой дар чувствовать – это способность осознавать эту энергию, знать, где находятся живые существа и куда они направятся дальше. На самом деле дар восприятия – это не что иное, как способность получать немного больше информации, чем могут получить другие.

Рю не понимал, о чем говорит Шигеру. Он представил, что все вокруг связано одной веревкой, и теперь все вещи застыли на одном месте, потому что весь мир запутался в одной большой паутине. От этой картины он чуть было не захихикал, но вовремя спохватился. Шигеру говорил очень тихо и с благоговением. Сейчас было не время для смеха.

Шигеру на мгновение умолк, словно решая, что сказать дальше. Он перестал говорить о смысле и перешел к практике, давая Рю конкретные указания. Когда тот улегся, мастер попытался заставить его сосредоточиться на дыхании.

Рю никогда раньше не задумывался о своем дыхании. Шигеру учил его делать глубокие вдохи, замедляя их, пока Рю не стало казаться, что ему не хватает воздуха.

– Если ты слышишь, как дышишь через нос, значит, ты дышишь слишком быстро.

Потребовалось немного практики, но вскоре Рю научился поддерживать идеальный ритм дыхания. Когда Рю сосредоточился на своих вдохах и выдохах, он испытал странные ощущения. Он словно пытался закрыть окно в своем воображении, но чем больше он сосредотачивался, чем больше отгораживался от своих мыслей, тем сильнее внутрь него проникал свет. Что-то происходило, но ему не хватало слов, чтобы описать свои ощущения.

По указанию Шигеру он закрыл глаза, расслабился и сосредоточился на дыхании. Он чувствовал себя опустошенным. Часть его сознания ощущала дуновение ветра, слышала его шелест в кронах деревьев и другие звуки леса, но он не обращал внимания ни на какие ощущения, кроме своего дыхания. Он знал, что олень, приближающийся к дереву, был совсем еще молод. Что-то щелкнуло в его голове, и мальчика осенило.

Под ними не было никакого оленя. Он не видел и не слышал его. Но он знал, что олень поблизости. Рю сел, открыл глаза и увидел Шигеру. Тот внимательно разглядывал его с понимающей улыбкой на лице.

– Я видел оленя. Или мне показалось?

Шигеру ничего не ответил. Он лишь чуть шире улыбнулся и показал куда-то левой рукой. Внизу к ним приближался тот самый олень, которого только что видел Рю. В Рю неверие и волнение боролись друг с другом, но восторг уничтожил все сомнения, смыл, будто волна, прорвавшая плотину.

В его голове пронеслись мысли об открывавшихся перед ним возможностях. Через один лунный цикл он будет с легкостью убивать бандитов! Рю представлял себе славу и сражения и то, как с помощью своего дара он будет помогать тем, кто слабее него. Он мог бы находить потерявшихся животных! Он будет охотиться, как Шигеру, ведь сейчас Рю знал, как тот это делает. Когда знаешь, где находится зверь, охота становится простым делом.

Шигеру пытался заставить Рю вновь сосредоточиться, но видел, что ему не победить в этой битве. Рю пытался, но с тем же успехом он мог пытаться остановить грозу. Мальчик лег и снова постарался сосредоточиться, но волнение было слишком велико. Шигеру попытался скрыть свое разочарование. Ни у кого и никогда не получалось почувствовать с первой попытки. Это он знал точно. А этот мальчик смог, но ему не хватало усидчивости, чтобы повторить достижение. Шигеру ощущал, как сфера восприятия Рю расширилась. Его чувства распространялись во все стороны, словно усики, ищущие вокруг любых живых существ, до которых смогут дотянуться. Умение использовать врожденный дар чувствовать так свободно сослужит мальчику хорошую службу. Шигеру надеялся, что его первый успех не был простой случайностью.

Но ему было ясно, что больше удача их сегодня не посетит. Шигеру чувствовал, как мальчик пытается сосредоточиться, но ему было всего шесть, и он еще не развил самоконтроль. Шигеру вздохнул про себя. Он начинал понимать, насколько терпеливыми были к нему его собственные наставники. Никто не смог бы назвать Шигеру нетерпеливым, но даже простое обучение мальчишки стало для него проверкой на прочность.

Проблема заключалась в его потенциале. Если бы мальчик был обычным или даже таким, как те, которых находят и обучают в монастырях, Шигеру не стал бы возлагать на него столь больших надежд. Но этот мальчик был особенным. Он управлялся с даром восприятия по-старому, так, как учили самого Шигеру. Это был естественный путь, более сильный, но здесь, на материке, никто так больше не делал. Развращенные политическим влиянием, парализованные утратой части знаний, уничтоженных во время Чистки, монастыри сбились с пути, и дар восприятия передавался по-новому, он стал лишь оболочкой той силы, которой когда-то был.

У Рю есть потенциал стать великим воином. Возможно, даже сильнее, чем Шигеру, – если он приложит достаточно усилий. Но Шигеру, как и Рю, приходилось напоминать себе, что успех не приходит в одночасье. Он хотел, чтобы мальчик добился успеха, почти так же сильно, как и сам Рю.

Следующие луны и циклы пролетели как в тумане. Раньше возможность учиться у Шигеру вызывала у Рю восторг, но новые занятия, включавшие в себя уроки боя и восприятия, были чистым блаженством. Правда, нельзя сказать, что это оказалось легко. Это была самая трудная задача, которую Рю когда-либо ставил перед собой. Она включалась в себя дни физической подготовки, закалки и боев. К ним добавились тренировки умения чувствовать. Шигеру снова и снова подводил Рю к грани полного истощения, а затем возвращал его обратно, давая день отдыха, – и тогда они сосредотачивались на развитии его дара.

Дни были насыщенными и напряженными. Работа по дому, учеба, тренировки, еще больше работы по дому. Рю никогда не скучал. Он научился готовить, сажать растения и охотиться, понял значение звезд и обучился ориентироваться в мире. Он изучал географию и историю Трех Королевств и мог рассказать о великих семьях, пока выполнял сложные упражнения.

Шигеру часто использовал один из приемов – смешивал обучение с физическими тренировками. Они занимались с числами во время бега, или Рю должен был отвечать на вопросы об окружающем мире во время спарринга. Он стал экспертом в умении думать на ходу, пока мир вращался вокруг него.

Шигеру привил Рю любовь к наблюдениям. И до встречи с Шигеру Рю был любопытен к окружающему миру, но благодаря своему новому учителю он научился превращать это любопытство в полезную информацию. Он научился определять, лгут ли люди, как сочетать свои визуальные наблюдения с тем, что он узнал о своем окружении с помощью дара чувствовать. Но, что самое важное, он научился узнавать все, что происходит вокруг него в каждый момент времени. Обучение продолжалось и ночью: Шигеру учил его, как сохранить умение чувствовать даже во сне. И по мере того, как дар Рю развивался, к нему, как и к Шигеру, стало невозможно подкрасться.

Так прошло два цикла. Зима давно сменилась весной, а весна – летом, осенью и снова зимой. Рю решил, что там, где он жил сейчас, климат более умеренный, чем в деревне, где он родился. Зимой выпадал снег, но он не скрывал дом Шигеру, как это было на равнинах в раннем детстве Рю. Точно так же и лето не было слишком жарким. Деревья и рельеф местности позволяли сохранять на этой территории тень и прохладу.

Рю никогда не владел многим, но с Шигеру он научился обходиться еще меньшим. У них было мало вещей. Шигеру повсюду носил с собой оружие, но, кроме садового инвентаря и посуды, в доме больше ничего не было. Иногда Шигеру отправлялся в путешествие и возвращался с рукописями для чтения, чтобы Рю мог попрактиковаться, но у мальчика не было игрушек, как раньше.

И вот однажды весной Шигеру стал вести себя рассеянно. Рю понял, что он о чем-то задумался, но решил не спрашивать. В свое время он узнает причину такого поведения, если, конечно, Шигеру решит, что ему положено ее знать. Если мастер о чем-то не говорил, значит, Рю не нужно было об этом думать. Но что бы это ни было, оно ежедневно отвлекало Шигеру от дел. Часто Рю ловил мастера на том, что он смотрит куда-то вдаль, будто горизонт скрывал ответ, который тот искал.

Однажды вечером за ужином Шигеру наконец нарушил молчание.

– Рю, через пару дней я уеду. Уйду в новолуние – так удобнее следить за временем. Я планирую отсутствовать несколько дней, но могу задержаться. Я бы хотел, чтобы ты остался здесь.

Рю ничего на это не сказал – он ожидал чего-то подобного. Его часто оставляли одного в хижине, но никогда более чем на несколько дней. Детские страхи начали всплывать на поверхность, прорываясь сквозь защитный слой, под которым он их прятал.

Шигеру обдумал свои слова и продолжил.

– Настало время мне отправиться в путешествие. Оно затрагивает мое собственное прошлое, и я не был уверен, но теперь решился. Я думал взять тебя с собой, но там может быть опасно, и я бы предпочел, чтобы ты осталась здесь.

– Я буду в безопасности здесь, без тебя? – В голосе Рю прозвучало сомнение, и Шигеру улыбнулся.

– Ты наверняка еще не осознаешь этого, но, хотя тебе всего восемь, ты, возможно, самый сильный воин в округе после меня. Я уверен, ты справишься. Не думаю, что кто-то здесь появится. Я позабочусь о припасах. И я не хочу, чтобы ты бросал тренировки. Ты знаешь, как себя заставить. Ты делаешь это уже несколько циклов, но тебе нужно будет мотивировать себя, чтобы продолжать заниматься эти несколько дней.

В утро после новой луны Шигеру приготовился к отъезду.

– Я надеюсь, что меня не будет всего половину лунного цикла, но если ты увидишь, что взошла полная луна, а я еще не вернулся, то тебе придется принять, что со мной что-то случилось. Отправляйся в ближайшую в деревню, как я тебе говорил. Ты должен сказать, что я был твоим дядей, но исчез. Практически каждый в деревне будет готов помочь. Только держись подальше от монахов. Если я останусь жив, я найду тебя.

Рю сначала кивнул в знак согласия, а затем не смог совладать с собой, подбежал к Шигеру и обнял его. Это застало мастера врасплох. Они оба не любили обниматься, но все же Шигеру ответил на объятия и потрепал Рю по волосам. Затем он развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.

Отсутствие Шигеру не так сильно повлияло на Рю, как тот ожидал. Он в точности следовал указаниям мастера. Он был постоянно занят, и это позволяло ему забыть о том, что он один в этом мире. Каждое утро он занимался домашними делами и тренировался. Потом он немного играл, затем еще немного работал и снова тренировался. Он даже представлял неодобрительные взгляды Шигеру каждый раз, когда совершал какую-нибудь ошибку, – это было несложно.

Лишь по ночам его страхи давали о себе знать. Рю до сих пор периодически снились кошмары. Днем он не мог вспомнить лицо матери. Он жалел, что у него нет рисунка или еще чего-то, что помогло бы ему воскресить ее в памяти. Днем она существовала только в его воспоминаниях, запертых глубоко. Каждый раз, когда ее лицо всплывало в памяти, Рю вспоминал лишь последний взгляд, который она бросила на него, но даже этот взгляд таял, оставляя лишь ощущение ее смерти, усиливающееся с каждым разом.

Когда по ночам Рю будили кошмары, он вставал и уходил из маленькой хижины. Раздевшись догола, он выходил в прохладу и смотрел на ночное небо. Пасмурные ночи не приносили облегчения, но когда небо было ясным, Рю смотрел на луну. Шли дни, она перестала меркнуть и начала расти, каждую ночь понемногу увеличиваясь. Рю смотрел на нее и думал: «Шигеру скоро вернется. Еще несколько дней – и он вернется. А пока я должен быть сильным. Он будет смеяться надо мной, если узнает, как я переживал, пока его не было». Повторяя это снова и снова, Рю засыпал.

Шигеру вернулся за два дня до полнолуния. Их встреча была теплой. Рю почувствовал его приближение с большого расстояния. Он выбежал из дома и встретил его, когда тот был еще в глубине леса. Рю ожидал, что Шигеру будет ругать его за безрассудность, но тот ничего не сказал и лишь улыбнулся, увидев радость мальчика. Все невысказанное осталось в их крепких объятиях.

Шигеру не стал рассказывать о цели своего путешествия, но он нес на спине большой мешок. Он был длинным и узким и весь покрыт грязью. Непохоже было, чтобы кто-то ради этого преодолел много лиг. Когда они вернулись в хижину, Шигеру отправил Рю поиграть. Мальчик знал, что его выставили из дома из-за того мешка. Но его любопытство было столь велико, что он несколько раз пытался пробраться обратно в хижину, однако дар Шигеру было не обмануть, и каждый раз мастер кричал на него из-за закрытой двери. В конце концов Рю сдался и побежал играть в лес.