Читать книгу: «Тюдоры. Незаконные наследники престола», страница 3

По брачному договору приданое Екатерины составляло двести тысяч золотых монет. Половина этой суммы была выплачена при бракосочетании, пятьдесят тысяч принц Артур (точнее, король Генрих) должен был получить в течение полугода, а в следующем полугодии следовало произвести окончательный расчет. Поскольку муж рано умер, затею с династическим союзом английской и испанской корон следовало считать неудачной. Фердинанд потребовал от Генриха вернуть выплаченную половину приданого и выделить Екатерине долю, положенную вдове старшего принца. Пока шли переговоры, Екатерина жила при английском дворе под опекой свекрови, которая забеременела через месяц после смерти Артура – отняв одного ребенка, Бог послал королевской чете другого, но лучше бы Он этого не делал. Беременность протекала тяжело, роды, состоявшиеся 2 февраля 1503 года, были преждевременными, да вдобавок, насколько можно судить по дошедшим до нас сведениям, осложнились родильной горячкой. Девочку, которую родила королева, назвали Екатериной. Екатерина умерла 10 февраля, а назавтра, в свой тридцать седьмой день рождения, скончалась королева Елизавета. Король Генрих тяжело переживал смерть своего первенца, но смерть жены стала для него еще более сильным ударом. Шесть недель король провел в уединении в Ричмондском дворце²⁹, своей летней резиденции. От пережитых потрясений у Генриха обострился туберкулез, который и свел его в могилу спустя шесть лет.

Елизавета Йоркская родила Генриху VII троих сыновей и четверых дочерей. Шестой по счету ребенок и третий сын Эдмунд, появившийся на свет в феврале 1499 года, скончался на втором году жизни от неизвестной причины. Также в детстве умерли вторая дочь Генриха и Елизаветы, названная в честь матери, и Екатерина, последняя из детей королевской четы. Четверо выживших из семи рожденных – это вполне хороший расклад по тем временам, бывало и хуже.

Ко двору и к делам правления Генрих вернулся лишь в апреле 1503 года. Король сильно сдал, на лице его появились морщины, а в волосах – седина. Осанка уже не была горделивой, а движения утратили былую энергичность. Но в душе король оставался прежним азартным игроком, нацеленным на победу. Сорокашестилетний Генрих (а в то время после сорока пяти лет человек считался стариком) решил жениться на своей семнадцатилетней невестке-вдове. Вряд ли доминирующую роль в этом намерении играла страсть, ведь для правителей на первом месте стоят политические интересы. Генриху попросту не хотелось упускать выгодный династический союз, а также недополученную часть приданого.

Родителей Екатерины, и в первую очередь – ее мать, которая играла в браке ведущую роль, Генрих совершенно не устраивал в качестве жениха. Ничего личного – просто политика. Изабелла и Фердинанд опасались, что юная Екатерина не сможет влиять на Генриха, побуждая его действовать в интересах испанской короны, а раз так, то брак терял свой политический смысл для испанского двора. Да и сама Екатерина не горела желанием выходить замуж за свекра-короля.

Изабелла Кастильская предложила в жены Генриху неаполитанскую королеву Иоанну. «Иоанне было двадцать шесть лет, и все считали ее красавицей, – пишет Бэкон. – В семнадцать лет, всего через несколько месяцев после брака со своим племянником Фердинандом, она овдовела и больше не вышла замуж». Генрих наживку проглотил. Через два года венецианский посол Виченцо Квирини сообщал, что получил «абсолютно точные сведения о том, что король Англии решил заключить брак с юной королевой Неаполя, племянницей короля Испании; и что он уже послал к ней в Валентию своих посланников; сомнение вызывает лишь то, примет ли она предложение». С Иоанной у Генриха не сложилось, да и с другими кандидатками тоже – он так и умер вдовцом, а Екатерина Арагонская вышла замуж за младшего брата своего покойного мужа принца Генриха уже после того, как он взошел на престол.

Венчание короля Генриха VIII и Екатерины Арагонской состоялось 11 июня 1509 года, спустя три месяца после смерти Генриха VII. Невесте шел двадцать пятый год, а жениху вскоре должно было исполниться восемнадцать. Запомним одно обстоятельство – в июне 1529 года Екатерина поклянется на Библии в том, что до брака с Генрихом была «непорочной девицей, не знавшей мужа». В то же время некоторые люди из окружения принца Артура, в частности – его камердинер Уильям Томас и его кузен Морис Сент-Джон, объясняли кончину принца чрезмерным рвением на супружеском ложе. Обычно от чрезмерного рвения умирают в пожилом возрасте, но в жизни бывает всякое… Кому верить – приближенным принца или благочестивой испанской инфанте, которая ни в коем случае не могла принести ложную клятву на Священном Писании, ведь подобный поступок обрекал ее душу на вечные муки в аду? Ответьте на этот вопрос самостоятельно, сообразно вашим представлениям.

Итак, зерно было брошено в почву, осталось дождаться всходов. Но о всходах будет сказано в следующей главе, посвященной королю Генриху VIII, а пока что мы ведем разговор о его отце, которого оппоненты называли «джентльменом из Уэльса». В слове «джентльмен» нет ничего оскорбительного, даже наоборот, но в данном случае оно было призвано подчеркнуть «простецкое» происхождение короля, ведь между джентльменом и высокородным членом правящего дома лежит пропасть. Можно перекинуть через эту пропасть свой меч, но люди все знают и помнят… А еще Генриха VII называли «любезным», потому что в любой ситуации король предпочитал вести себя тактично, с соблюдением приличий. И это было правильно, ведь венценосной особе не подобает выставлять напоказ свои чувства, как это делают простолюдины.

Генрих VII скончался в Ричмондском дворце 21 апреля 1509 года. Объявление о смерти короля задержали на два дня, и за это время произошло подобие государственного переворота – члены королевского Тайного совета, от которых можно было ожидать чего угодно, оказались в Тауэре. Сам совет не был ликвидирован, просто новому королю требовались новые советники, а его окружению хотелось свести счеты с ненавистными угнетателями, которые, по выражению одного из современников, «душили благородных людей веревкой, свитой из монет». Принца Генриха провозгласили королем до объявления о смерти его отца, так было спокойнее, хотя на престол никто больше не мог претендовать.

9 мая Генриха VII похоронили в соборе Святого Павла. Траурная процессия выглядела впечатляюще – тело короля сопровождали около полутора тысяч плакальщиков и семьсот знаменосцев. Если Любезный джентльмен из Уэльса мог видеть свои похороны из потустороннего мира, то он явно остался довольным – о лучшем завершении жизненного пути нельзя было и мечтать.

При Генрихе VII в Англии началось зарождение капитализма – феодальные отношения стали постепенно заменяться капиталистическими. «Он [Генрих VII] издал… законы о поддержании торговли тканями и о сохранении шерсти внутри королевства, – пишет Бэкон, – и, мало того, еще и об ограничении цен на ткани, установив одну цену для более тонкой, другую для более грубой ткани. Я упоминаю об этом как потому, что это было редким делом – устанавливать цены законодательным путем, особенно на наши отечественные товары, так и ввиду мудрости, с которой составлен этот акт, не предписывающий цен, но задающий предел, которого они не должны превышать, так чтобы суконщик мог торговать в соответствии со своими возможностями».

Еще одним важным достоинством Генриха VII стала его любовь к просвещению. Король поддерживал университеты, в которые приглашал ведущих мыслителей того времени, поощрял географические открытия, спонсировал книгопечатание. Можно сказать, что Генрих привел Англию из темного Средневековья к светлому Возрождению³⁰. Ну и вообще, при всех недостатках его правление было стабильным, а для истерзанной многолетними войнами Англии стабильность являлась лучшим из лекарств. Многие историки считают Генриха VII лучшим правителем из дома Тюдоров, и они в какой-то мере правы, ведь определения зависят от критериев. Если в качестве основного критерия принять стабильность и покой, то Генрих VII и впрямь окажется лучшим. Он превратил истерзанную многолетними раздорами страну в сильное и процветающее государство. Генрих VIII мог только радоваться наследству, полученному от отца. Вернее – должен был радоваться.

Часть II. Генрих VIII и перемены в Англии

Глава 5. Генрих VIII, начало правления

Королю Генриху VIII повезло дважды. Во-первых, он взошел на престол на пороге своего восемнадцатилетия, когда, с одной стороны, вся жизнь еще впереди, а с другой – человек уже не ребенок и способен взять бразды правления в свои руки. Во-вторых, впервые за многие годы никто не пытался отнять престол и корону у нового короля.

«Юный король в возрасте около восемнадцати лет, ростом, силой, сложением и чертами был одним из красивейших людей своего времени, – пишет о Генрихе VIII Бэкон. – Будучи склонен к наслаждениям, он, однако, жаждал и славы; так что в душе его был открыт путь через славу к добродетели. Не лишен он был и знаний, хотя и уступал в этом отношении своему брату Артуру. У него никогда не было ни малейших обид, разногласий или зависти по отношению к его отцу, королю, которые могли бы дать повод к изменениям при дворе или в совете при восшествии на престол нового государя; все свершилось в полном спокойствии. Он был первым наследником и Белой, и Алой розы; так что в королевстве не осталось теперь недовольных партий, и сердца всех обратились к нему; и не только сердца, но и взоры, ибо он был единственным сыном в королевском семействе. У него не было брата, а второй ребенок хотя и радует королей, но слегка отвлекает взоры подданных. То, что он был уже женат в столь юном возрасте, обещало скорое появление наследника короны. К тому же не было королевы-матери, которая могла бы как-то вмешиваться в дела правления или сталкиваться с советниками в борьбе за власть, пока король предается наслаждениям. Не было ни одного выдающегося или могущественного подданного, который мог бы затмить или заслонить собой фигуру короля. Что же касается народа и государства в целом, то они пребывали в состоянии того смиренного повиновения, которое должно было ожидать от подданных, проживших почти двадцать четыре года под властью столь благоразумного короля, как его отец, пришедший к власти не без помощи меча, проявивший столько мужества в отстаивании королевских прав и всегда победоносный при подавлении народных бунтов и мятежей. Корона, чрезвычайно богатая и усеянная драгоценностями, и королевство, обещавшее стать столь же богатым в ближайшее время. Ибо не было войн, не было голода, не прекращалась торговля; корона, правда, высасывала чересчур много, но теперь, когда она была полна и на голове у юного короля, можно было надеяться, что она будет требовать меньше. Наконец, он унаследовал репутацию отца, высоко стоявшую во всем мире. Он состоял в тесном союзе с двумя соседними государствами, некогда давним врагом и давним другом, Шотландией и Бургундией. У него были мирные и дружеские отношения с Францией, обеспеченные не только договором и союзом, но и тем, что Франция не имела ни нужды, ни возможности вредить ему, если учесть, что планы французского короля целиком были направлены на Италию³¹. Так что можно с полным правом сказать, что едва ли когда-нибудь встречалось столь редкое совпадение примет и предвестников счастливого и процветающего царствования, какое теперь находили в этом юном короле, названном в честь отца Генрихом VIII».

Сразу же по вступлении на престол Генрих VIII женился на Екатерине Арагонской, с которой он был обручен еще при жизни отца. Бракосочетание предшествовало коронации. Такая спешка объяснялась желанием Генриха взойти на престол женатым мужчиной, а не восемнадцатилетним юношей – второй король из династии Тюдоров смолоду привык просчитывать все свои шаги. Статус зятя могущественного испанского короля Фердинанда II тоже придавал Генриху веса. Кроме того, династический союз с Испанией обеспечивал королю поддержку императора Священной Римской империи Максимилиана I, связанного с Фердинандом двойным браком их детей³².

Что же касается Екатерины, то после семи лет вдовства и неопределенности она наконец-то была вознаграждена за все свои страдания. Слово «страдания» здесь вполне к месту, поскольку Генрих VII не был щедр по отношению к невестке-вдове, а в середине 1505 года, вскоре после кончины Изабеллы Кастильской, принц Генрих, подстрекаемый отцом, опротестовал помолвку, после чего Екатерина перестала получать содержание из казны и бедствовала до тех пор, пока отец не прислал ей денег. Поводом для едва не состоявшегося разрыва было нежелание Фердинанда выплачивать оставшуюся часть приданого дочери, но, к счастью, незадолго до смерти Генриха VII Фердинанд согласился произвести полный расчет, и свадьба состоялась. Теперь дело было за наследниками, здоровыми дееспособными сыновьями, наличие которых существенно укрепляет положение правителя.

Июнь 1509 года выдался праздничным. 11 июня состоялась свадьба Генриха и Екатерины, 24 июня в Вестминстерском аббатстве прошла их коронация, а 28 июня Генриху исполнилось восемнадцать лет. Правда, в то время Англия была католической страной, а у католиков принято отмечать только дни рождения святых, но скоро ситуация изменится, и после Реформации англичане начнут отмечать дни своего появления на свет. Восемнадцатилетний король формально не считался совершеннолетним, поскольку совершеннолетие по традициям того времени наступало в двадцать один год. В первые два года царствования Генриху помогали управлять государством лорд-канцлер и архиепископ Кентерберийский Уильям Уорхэм, а также епископ Винчестерский Ричард Фокс, занимавший должность лорда – хранителя Малой печати³³. Есть свидетельства того, что Фоксу Генрих VIII доверял больше, чем Уорхэму.

В пространной оде, написанной по случаю коронации Генриха VIII, Томас Мор³⁴ возвещает «конец рабства и начало свободы»:

 
Знать, что недавно была в подчиненье подонков народа,
Знать, что так долго была только названьем пустым,
Голову ныне подъемлет, гордится таким властелином, —
И справедливо она может гордиться теперь…
Прежде сокрытые страхом в убежищах тайных богатства
Ныне владелец любой рад и дерзает явить.
О, сколько радости видеть, что столько воров и немало
Рук загребущих теперь тщетно добычи хотят!
Нет в том вины никакой (а была она прежде немалой),
Чтобы добром обладать, нажитым честным путем.
Страх не шипит уже больше таинственным шепотом в уши, —
То миновало, о чем нужно молчать и шептать.
Сладко презреть клевету, и никто не боится, что ныне
Будет донос, – разве тот, кто доносил на других.
Значит, все сходятся здесь – пол и возраст любой, и сословье:
Нет опасений у них, чтобы скрываться в домах…³⁵
 

Можно представить, насколько тяготила подданных внутренняя политика короля Генриха VII, если в оде, посвященной коронации его сына, выказывается такая радость по случаю «конца рабства». Отголоски прошедших времен слышны и в восхвалении молодого короля:

 
Мы восторгаемся так потому, что владеем свободой
И что опасности, страх, боль и утраты ушли,
Что возвратились сюда мир и польза, и смех, и веселье,
Что с этих пор на виду принцепса доблесть у всех…
Ибо добро, что иные лишь в старости поздней свершили,
Тотчас же он совершил в первый вступления день.
Схваченных тотчас он ввергнул в оковы.
Любой, кто недавно
Умыслом злобным своим вред государству чинил,
Тот, кто доносчиком был, укрощается ныне в оковах,
Чтобы он сам претерпел зло, что другим причинял.
Он для торговли моря отверзает. И если торговец
Был притесняем, теперь малый он платит налог.
Бывшее долго в презренье сословье людей благородных
В первый правления день древнюю честь обрело.
Должности все в государстве, которые прежде негодным
В откуп давались, раздал людям достойнейшим он…
 

После смерти принца Артура Генрих VII постарался как можно лучше подготовить своего сына к управлению государством. Генрих-младший получил основательное образование, был хорошо развит физически, серьезно увлекался музыкой, причем не только как исполнитель, но и как сочинитель. Любимым развлечением Генриха была охота, на которой двухметровый молодец, сидевший на крупном коне, выглядел истинным Одином³⁶. В рукопашном бою, фехтовании и стрельбе из лука Генрих достиг не меньших успехов, правда отец не позволял ему участвовать в турнирах, где недолго было получить увечье, а то и погибнуть. Правда, спустя некоторое время после коронации Генрих попытался принять участие под вымышленным именем в первом устроенном им турнире, но инкогнито короля было раскрыто с первого взгляда на его исполинскую фигуру. Тем не менее королю было с кем оттачивать свои боевые навыки, но соперники вели себя с осторожностью, и это не всегда нравилось королю, всецело отдававшемуся любому делу, будь то поединок, музицирование, охота или застолье.

Казалось, что вернулись благословенные времена короля Артура, и никто не мог предположить, что спустя четверть века автор хвалебной оды будет обезглавлен по приказу своего короля, что король скандальным образом аннулирует брак с Екатериной, и что к 1540 году в Англии не останется ни одного действующего монастыря…³⁷ «Tempora mutantur, et nos mutamur in illis»³⁸, – говорили древние мудрецы. Временам положено меняться, но плохо, когда они меняются к худшему, и когда перемены происходят слишком часто.

Первый тревожный звонок прозвучал вскоре после коронации, когда Генрих получил послание от французского короля Людовика XII. Послание было ответом на письмо, отправленное от имени Генриха его наставниками-епископами. Уорхэму и Фоксу то ли не хотелось отвлекать короля от празднеств по случаю свадьбы и коронации, или же они просто хотели поставить короля перед фактом. Подобно своим предшественникам, Генрих считал некогда завоеванные англичанами земли по ту сторону Ла-Манша своим владением, находившимся под французской оккупацией. Заключение окончательного мирного договора с Францией означало отказ от территориальных претензий, и Генрих воспринял инициативу своих опекунов как предательство интересов английской короны. Буря была сильной, сановники получили выволочку, но остались при своих головах и своих должностях.

Скажем прямо, что молодой король не испытывал особой склонности к делам правления, предпочитая проводить дни, а зачастую и ночи, в развлечениях. Недостатка в средствах он не испытывал, поскольку отец оставил ему более миллиона с четвертью фунтов и хорошо отлаженную систему наполнения казны. Однако же недаром говорится, что нет моря, которого нельзя вычерпать при должном старании. Молодой король тратил деньги не считая и не раздумывая, в результате чего спустя несколько лет оказался в затруднительном положении. Но пока еще жизнь его была похожа на бесконечный праздник. К месту можно вспомнить и другую старинную мудрость – «У отца-скряги сын может оказаться мотом». Если основатель династии Тюдоров облачался в роскошные одежды только по случаю, то сын носил их постоянно и обильно украшал драгоценными пуговицами, шитыми лентами и прочими атрибутами богатства. Генрих VIII гордился своей могучей статью и всячески старался подчеркнуть ее при помощи подплечников, надевания одной одежды поверх другой и прочих ухищрений, превращавших его из рослого и хорошо сложенного (по молодости) мужчины в истинного богатыря. Венецианский посол Себастьян Джустиниан сообщает в одном из своих посланий Совету десяти³⁹, что за первое десятилетие своего правления Генрих VIII потратил на одежды шестнадцать тысяч дукатов. В пересчете на современные деньги это более трех миллионов фунтов и, судя по дошедшим до нас дворцовым описям, Джустиниан нисколько не преувеличивал, скорее – преуменьшал.

Королева Екатерина забеременела сразу же после венчания и пока она вынашивала первенца, король завел интрижку с одной из придворных дам по фамилии Стаффорд. В то время при дворе состояли две сестры из благородного дома Стаффордов – Анна и Элизабет, и мы не знаем точно, какая из сестер удостоилась королевского внимания. Но здесь не столько важно имя, сколько сам факт – Генрих VIII был далеко не таким скромником, как его отец, и не стремился скрывать свои похождения, ведь королю никто не указ, кроме Бога.

Молодого короля нельзя было упрекнуть в недостатке религиозного рвения. Генрих вел себя, как положено истинному католику, с соблюдением всех норм и традиций, и благоволил католической церкви, которая продолжала укреплять свое влияние во владениях короля. Иногда Генриха VIII пытаются выставить безбожником, но такая точка зрения в корне неверна – король верил в Бога, но считал, что находится с ним в особых отношениях и ставил себя выше Церкви. Известно о паломничествах, которые Генрих совершал, словно простой христианин, без каких-либо поблажек. Так, например, в начале 1511 года король совершил паломничество к Священному Дому Божьей Матери Уолсингемской в графстве Норфолк, чтобы помолиться за здравие своего новорожденного сына Генри, причем прошел путь длиною более ста двадцати миль в одиночестве и босым. Тем не менее принц умер 22 февраля того же года, а первая беременность Екатерины завершилась 31 января 1510 года рождением мертвой девочки. Но после смерти сына Генрих пока еще сохранял надежду на то, что Екатерина сможет подарить ему здорового наследника, и продолжал время от времени разделять с ней ложе, не избегая при этом и других женщин.

1 октября 1511 года папа римский Юлий II, Венецианская республика, Фердинанд II Арагонский и швейцарские кантоны заключили антифранцузский союз, получивший название Священной лиги. Поводом к заключению союза стали опасения, которые вызывали у его участников активные и успешные действия короля Людовика XII на севере Италии. В ноябре к Лиге присоединился Генрих VIII, продолжавший мечтать о возвращении континентальных владений английской короны. Члены Королевского совета пытались отговорить Генриха от опасной и дорогостоящей войны с Францией, но английская знать не могла упустить столь удобный момент для сведения счетов с давними врагами. Даже если бы Генрих и не был расположен воевать, лорды и бароны втянули бы его в войну против желания. Шансы на победу были велики, ведь французам предстояло воевать с несколькими врагами, но…

Но между членами Лиги не было согласия, поскольку каждый пытался разыграть свою партию, а король Фердинанд и вовсе повел себя по отношению к своему зятю крайне некрасиво. Он сумел внушить Генриху мысль о том, что англичанам будет выгоднее ударить на французов с юга, при поддержке испанцев, а не с севера, как того требовали интересы Англии. В начале лета 1512 года в Испанию прибыло пятнадцатитысячное английское войско, которое не получило от Фердинанда ни поддержки, ни снабжения. Фердинанд был занят завоеванием Южной Наварры⁴⁰, а англичане были нужны ему лишь для того, чтобы не отвлекать часть своих войск на охрану границы с Францией. В октябре того же года англичане, подгоняемые голодом и болезнями, отправились домой, что называется, «с пустыми руками»…

Генрих не отказался от мысли поквитаться с французами, но заодно решил свести счеты с тестем и супругой, которая убеждала его следовать советам своего отца.

Некоторые историки склонны приписывать Екатерине победу над шотландцами, которая была одержана в бытность ее регентом во время отсутствия Генриха. Шотландский король Яков IV, женатый на Маргарите Тюдор, несмотря на заключенный с Генрихом VII мирный договор, продолжал оставаться убежденным врагом Англии, врагом, лелеющим мысль о реванше. Момент настал в 1512 году, когда появилась возможность убить одной стрелой двух птиц – помочь своим давним союзникам французам и захватить часть английских земель, пользуясь тем, что лучшая часть английского войска отбыла из страны вместе с королем. Однако 9 сентября 1513 года шотландцы были разгромлены в сражении на Флодденском поле. Шотландский король погиб, его войско было рассеяно, а окровавленную рубашку Якова Екатерина отправила в подарок Генриху вместе с известием о победе. Но сама Екатерина к разгрому шотландцев рук не приложила – английским войском командовал лорд-казначей Томас Говард, которому за эту победу Генрих возвратил титул герцога Норфолка, отнятый у его отца после битвы при Босворте, где тот сражался на стороне Ричарда III.

Разгром шотландцев не упрочил позиций Екатерины. Во-первых, Генрих прекрасно понимал, кому он обязан устранением угрозы с севера. Во-вторых, король видел в жене союзницу вероломного свекра, и изменить его отношение к ней могло только рождение здорового наследника престола, а сделать это никак не получалось – то у Екатерины случался выкидыш, то она рожала мертвых младенцев. Сложите вместе вероломство Фердинанда, неспособность Екатерины родить наследника и характер короля Генриха, который не умел долго ждать и не умел прощать обиды, и вы поймете, почему акции королевы упали ниже нижнего предела. 18 февраля 1516 года Екатерина родила дочь, которую назвали Марией, но Генриха не радовало, что на сей раз его ребенок родился вполне здоровым – король хотел сына.

В июле 1553 года Мария Тюдор взойдет на престол и войдет в историю как Мария Кровавая, но кто в 1516 году мог знать, что в доме Тюдоров окажется выраженный дефицит наследников мужского пола? «Трое мужчин и две с половиной женщины – что это такое?» Ответ на загадку, предназначенную для студентов-историков, прост: «династия Тюдоров». «Трое мужчин» – это Генрих VII, Генрих VIII и Эдуард VI, а «две с половиной женщины» – это королевы Мария I и Елизавета I, а также «королева девяти дней» Джейн Грей.

Кампания на севере Франции, начавшаяся весной 1513 года, оказалась малоуспешной и не заслуживающей особого внимания. Достаточно будет сказать, что к 1525 году английская казна опустела и Генриху пришлось заключить мирный договор, по которому он отказывался от некоторых территориальных претензий в обмен на контрибуцию. В целом все вернулось на круги своя, можно было и не воевать.

После одной из сестер Стаффорд фавориткой Генриха стала фрейлина Элизабет Блаунт. Современники отзывались о ней как о красавице, «превосходившей других в пении, танцах и во всех прочих видах проведения досуга». В 1519 году Элизабет родила мальчика, получившего имя Генри и традиционную для английских королевских бастардов фамилию Фицрой⁴¹.

Генри оказался единственным из незаконнорожденных детей Генриха VIII, который был официально признан отцом. Его крестным отцом стал лорд-канцлер кардинал Томас Уолси. К шестому дню рождения Генри получил титулы герцога Ричмонда и Сомерсета, а также графа Ноттингема, к которым добавился ряд других почетных пожалований. Не имея законного наследника, Генрих явно решил сделать ставку на Генри Фицроя, которого для начала планировал провозгласить королем Ирландии. Но титул принцессы Уэльской, наследницы престола, так и остался за принцессой Марией, а в июне 1536 года, после женитьбы Генриха на Джейн Сеймур, парламент принял акт о престолонаследии, по которому Мария, дочь казненной Анны Болейн Елизавета и Генри Фицрой объявлялись незаконнорожденными – король «обнулил счет», ожидая законного наследника мужского пола от леди Джейн. Вскоре после того семнадцатилетний Генри скончался, как принято считать – от туберкулеза.

Передача престола бастарду, пусть даже и узаконенному, дело не очень-то надежное. В английской истории был всего один такой прецедент – в далеком 1037 году незаконнорожденный сын короля Англии, Дании и Норвегии Кнуда Великого Гарольд занял престол в обход законного сына Хардекнуда с согласия английской знати (и Хардекнуд с этим не согласился, но гражданскую войну предотвратила смерть Гарольда в 1040 году). В общем, Генрих VIII приберегал Генри Фицроя в качестве последнего козыря, который разыгрывается в завершение партии, но все же решил, что престол должен перейти к законнорожденному сыну.

В начале двадцатых годов XVI века место Элизабет Блаунт заняла Мария Болейн, жена сэра Уильям Кэри, дальнего родственника короля по линии матери. Кэри занимал должность эсквайра тела короля⁴². Обладатели этой придворной должности в прямом смысле отвечали за тело короля – одевали и раздевали его, охраняли его покой во время сна, подавали еду и напитки.

Начало дня в королевских покоях выглядело следующим образом. В шесть часов утра, пока король спал, слуги приступали к уборке. Закончив с ней, слуги будили эсквайров, комнаты которых находились рядом со спальней короля. Эсквайры помогали королю умыться и одевали его в его белье. Только им разрешалось видеть наготу короля, перед придворными, в чьи обязанности входило облачение короля в одежды, государь представал в белье.

Эсквайры тела проводили с королем больше времени, чем кто-то другой, и благодаря этому обладали значительным влиянием. Разумеется, отбор эсквайров был очень тщательным, ведь им короли в прямом смысле доверяли свою жизнь. Не совсем ясно, как начался роман Марии Болейн с королем – то ли Генрих выдал свою пассию замуж за верного Уильяма Кэри, то ли обратил на нее внимание после того, как она стала женой эсквайра.

Отец Марии сэр Томас Болейн был дипломатом, пользовался благосклонностью Генриха VIII и часто выезжал за границу с различными поручениями. Его супруга, леди Элизабет Говард, происходила из старинного аристократического семейства и была фрейлиной двух королев – Елизаветы Йоркской и Екатерины Арагонской. И по отцовской, и по материнской линии корни Марии тянулись к Эдуарду I Плантагенету. Об этом нужно помнить, когда речь зайдет о сестре Марии Анне, с которой Генрих сочетался браком. Помнить в том смысле, что мезальянс был не таким уж и мезальянсом, поскольку король женился на даме королевской крови.

Одной фавориткой любострастие Генриха не исчерпывалось – вокруг короля всегда вилось много женщин, но одни интрижки были мимолетными, а другие длились годами. Роман с Марией Болейн растянулся почти на пять лет и плавно перетек, если можно так выразиться, в роман с ее младшей сестрой Анной, которой судьба уготовила честь стать королевой Англии и заставила заплатить за это своей головой.

Подведем краткий итог первых десяти лет правления короля Генриха VIII. Со временем король приобщился к государственным делам и начал править самостоятельно, но при этом прислушивался к ближайшим советникам и не особенно стремился вникать в детали. Если Генрих кому-то доверял, то доверял полностью, правда, доверие обычно оказывалось недолговечным. Так, например, уже в 1511 году, еще до достижения королем возраста двадцати одного года, всеми делами вместо Ричарда Фокса и Уильяма Уорхэма стал заправлять духовник короля Томас Уолси, который в 1515 году стал кардиналом и лордом-канцлером, но в 1529 году попал в опалу и лишился своего огромного влияния. Но к Уолси мы еще вернемся, а пока что речь идет о первых десяти годах правления Генриха VIII.