Читать книгу: «Отель «Реббека»», страница 2

Подсвеченный рокошью снаружи, внутри отель холодный, мрачный. Каменные стены хранят в себе тяжелую историю.

Убитые молодые портье… Боже, все это звучит жутко. Эллен фантазировала: может, здесь живут их привидения? Где они обитают? В тех подвальных катакомбах? Встают ночью в черно-желтом тумане, окружают отель, заходят к постояльцам в комнаты и под видом настоящих портье просят их спуститься в подвал? Приглашают за собой. Утягивают в темные комнаты: сырые, скользкие. Все ниже, ниже… И говорят им: «Идем за мной! Спускайся сюда!»…

Брр! Мурашки по коже! Какой бред лезет в голову! Эллен зажмурилась и поднесла к губам чашку кофе. Взглянула на небо: за зеленью деревьев пряталось солнце. Щебетание птиц. Белоснежная балюстрада и бирюзовое море. Райская красота. А что творится в мыслях? Мрак! Не сказать иначе.

Пора прекращать что-либо обдумывать, решила она. Ей еще здесь работать. Не покидать же должность, когда она столько ради нее трудилась? Испугалась легенды о Меркьюри! Ну и ну. Мысли просто опутаны ужасом.

Здесь все, вероятно, происходит так же, как с портретами в лобби: никто ничего не знает, но все лихорадочно поддерживают саму идею. Просто верят в мистику. А это очень заразительно. Сложно стоять на своем, когда вокруг каждая история подчиняется необъяснимому. В таком обществе засомневается любой.

И сейчас Эллен чувствует, как погружается в абсурд. Медленно. И основательно. Можно сказать, утопает с головой.

Глава 2

Постояльцы после завтрака почти не высовывались из номеров. Наступала жара. Делать ничего не хотелось. Сотрудники слонялись по лобби и решали задачи механически. Наступал долгий, томительный день, так похожий на все предыдущие.

С появлением в отеле Николя все приободрилось. Директор радостно сообщил о долгожданном гоночном фестивале, который пройдет в отеле «Ребекка» буквально через пару месяцев. Заявка одобрена: отель получил возможность размещать у себя гостей гонок. Скоро, совсем скоро звезды, журналисты и бизнесмены будут пить здесь шампанское и гулять по зеленым аллеям парка! Именно с таким воодушевлением Николя рассказывал это работникам, которых собрал, чтобы поделиться радостной новостью. Все кивали или присвистывали в тех моментах, когда он называл имя какой-либо знаменитости.

Сотрудники восприняли новость с большим энтузиазмом. Молчала только Эллен. Она понимала: работы теперь будет невпроворот. Но, разумеется, интересных моментов от фестиваля станет не меньше. Как бы то ни было, деваться некуда. Дата фестиваля уже назначена, договоры подписаны. Николя пребывал в приятном оживлении. И все в отеле заполнилось едва ли не праздничной сутолокой.

Два месяца пролетели незаметно. Все готовились усердно, но еще усерднее трепались по поводу того, станет ли главная звезда гонок прошлого фестиваля, Колин Перкинс, победителем этого года. Американский гонщик был жутким скандалистом. Кстати, большим любителем выпить и разнести что-нибудь в номере. Поскольку эти две составляющие стали бессменной частью его образа, Эллен с ужасом представляла, какая предстоит работа с этим типом впереди.

Менеджмент Колина Перкинса был не лучше него. Акулы в профессиональной деятельности жадны до денег, юридически грамотны и очень своенравны. Кажется, все упоминания в прессе о Перкинсе связаны со скандалами. И чего только о нем не писали. Эллен искренне надеялась на то, что все эти статьи были самой настоящей ложью, раздутой СМИ. А Колин – на самом деле премилое создание, о котором всё врут. Так это или иначе, но день фестиваля неминуемо наступал, и «Ребекка» вот уже несколько дней как пребывала в состоянии возбуждения.

Гости повалили в отель еще до наступления гонок. Все хотели погулять по саду, полюбоваться гипсовыми скульптурами, башенными часами или изучить коллекцию портретов неизвестных людей.

Стоило наслаждаться произведенным эффектом: отель был воплощением торжественности и праздности. Праздник жизни – так можно было назвать то, что происходило здесь в эти дни.

Стояла чудная погода. Шлепанье сонной морской волны издавалось эхом на террасе. Этот звук становился особенно приятным всегда в сопровождении хлопков от шампанского.

Официанты с набриолиненными волосами, в черных жилетках выглядели как манекены. Портье напоминали солдатиков: красные кители с золотыми пуговицами подчеркивали стройные тела юношей. Все носились на выпрямленных ногах и почти не сгибали колени.

На входе гостей встречал парнишка-швейцар по имени Венсан. Его темно-зеленая униформа вторила цвету прелестной аллеи. Наняли его буквально несколько дней назад, однако парень уже проявил себя как специалист и очаровал галантностью. Эллен наблюдала за швейцаром из окна: Венсан выглядел подобающе случаю и прекрасно справлялся. Можно сказать, первое впечатление у гостей оставалось правильным.

К восторгу богатых дам, молодые люди были все как на подбор красивыми. Хорошее обслуживание было не самым последним звеном в психологии воздействия. Эллен постаралась прикрыть все фронты: если случится конфуз, то юноши быстро пустят в ход свои обольстительные улыбки.

Обольстить дам – это задача не номер один. Как заставить Колина Перкинса быть довольным обслуживанием? Вот что терзало больше всего.

Узнать о том, что Перкинс прибыл, было несложно: толпа устремлялась к звезде и сносила на пути все, что стояло рядом. Удлиненные светлые волосы, высокий, широкий в плечах. Его образ определенно нравился публике.

Перкинс вступил в сезон действующей звездой и, видимо, ожидал защитить свой титул. Прибыл с огромной делегацией. Менеджмент был сразу заметен: шумные, назойливые, эти мужчины болтали без умолку на американском сленге. Остальные гонщики вели себя чуть скромнее, хотя шумели не меньше.

Мужчины обсуждали предыдущие сезоны гонок, машины и спорт. Эти темы не сильно будоражили Эллен. Она часто отключалась от речей и оставляла себе лишь отдаленные звуки гостиничной жизни.

Несмотря на то, что цены на проживание в отеле за пару ночей вскочили в разы, постояльцы заполонили номера «под завязку». Казалось, что люди были готовы заплатить целое состояние даже за койки, на которых спали прачка Оливия или садовник Жиль. Слава Богу, сотрудники жили в отдельно стоящем здании, надежно прикрытом зеленью сада, иначе им пришлось бы бороться за собственную кровать.

Президентский люкс, в котором жил в эти дни мистер Перкинс, достиг баснословной стоимости. Это и понятно. Заселять в лучший номер надо было главную звезду фестиваля.

Отель заполнился секьюрити. Верзилы в черных костюмах бродили следом за знаменитыми гостями. Тут были актеры, музыканты и даже политики. Эллен чувствовала себя небольшим коренастым человечком, который запутался среди людей ростом от ста восьмидесяти и выше.

Постояльцы растекались по периметру отеля, но в конце концов к вечеру все равно встречались в одном-единственном месте: на террасе ресторана. Пустующих столиков не осталось. Официанты разносили доверху нагруженные подносы и тут же обратно толкали столики на колесах с пустыми и полупустыми бокалами.

Тончайшая колористическая гамма открывалась здесь под вечер. Бардовые закаты. Синяя гладь воды. Подталкиваемое темным течением море билось о камни, словно имитировало плеск игристого вина в бокалах. Влажный ветер закручивал дамские волосы в завитушки.

Звезды «зажигались» под вечер резко, словно их кто-то включал на небе. В саду мелькали причудливые тени. Эллен любила наблюдать за гостями с террасы: пьяно мотая головами, они болтали каждый на своем языке и кучковались по интересам. Спокойная музыка всегда заполоняла паузу, когда человеческое жужжание прекращалось хотя бы на секунду.

Эллен вдохнула сырой, вечерний воздух и наклонилась на белоснежную ограду: морская волна слизала песок с камней и умчалась обратно. Шум волн действовал как лекарство, но, к сожалению, совсем недолго. Пока чьи-то возгласы, которые летели из лобби, не начали вытягивать из прекрасной сомнамбулы.

– Нет, ты послушай меня! – кричал кто-то в лобби. – Я ненавижу, когда мне дышат в спину. Мне нужно побыть одному!

Несколько мужчин пытались перекричать друг друга. Их эксцентричность казалась образцовой. Нисколько не уступая противнику, каждый старался выделить свое «я» и непременно оставить за собой последнее слово.

Эллен нехотя прислушивалась к звукам в лобби. Старалась не реагировать в надежде, что возня угаснет как-нибудь без ее участия. Но эфир заполнялся криками, и наслаждаться красотой природы становилось сложнее.

– Колин, успокойся, – попросил мужчина. – Это просто твои капризы. Сейчас проблем хватает и без твоей истерики.

– А, я еще и истерик? – Крик из лобби сделался оглушительным. Он эхом прошелся по террасе и засел в пустотах сада.

Пора было втягиваться в неприятное дело, пока оно не приняло невероятный размах. Все очевидно: в заварухе участвовал не кто иной, как мистер Колин Перкинс. Эллен уже почти ожидала подобного исхода вечера. Она поняла: вариантов немного, придется примирять враждующие стороны.

В лобби стоял сам мистер Перкинс, его менеджеры, охрана и молодой портье Франсис. Парень был слегка напуган. Перкинс показывал пальцем в его сторону и ругался по-английски.

Эллен быстро вникла в проблему. Дело оказалось, как всегда, плевым, но Перкинс без внимания оставаться не собирался. Он заливался краской: требовал, чтобы услужливый портье катился подальше, как, впрочем, и два прикрепленных к нему охранника.

Эллен намекнула: иметь личного портье – это привилегия. Но раз неугоден – он не станет ему мешать. После чего предупредила, что в целях безопасности лучше не отказываться от сопровождения совсем.

– Я хочу, – командным тоном выдал Перкинс, – чтобы вы убрали и верзил.

Эллен посмотрела на менеджеров звезды, с которыми лично решала вопрос по охране.

– Ваши менеджеры сами заказали вам охрану, – объяснила она спокойным тоном.

Менеджеры подтвердили ее слова и начали наперебой уговаривать знаменитость.

– Колин, – сказал Маккинзи, – надо оставить обоих охранников. Это для твоего же блага. – Он перевел взгляд на громадных мужчин. – Вы ведь не мешаете ему?

– Нет, сэр, – пробасил один из охраны. – Мы все делаем строго по инструкции. Мы здесь, но при этом нас не видно.

– Не видно, – засмеялся Перкинс, – ты смотрелся в зеркало?

Он схватил сигарету из пачки и потянул ее в рот. Эллен предупредила, что курить здесь нельзя, но просьба сошла на нет.

– Поверь, Колин, – сказал Маккинзи, – охрана тебе не помешает.

– Это ты так решил?

– Так решили мы все. Ты же знаешь, мы хотим тебе добра.

Перкинс посмотрел на Маккинзи таким взглядом, как будто хотел напомнить, сколько «добро» это стоит в переводе на доллары.

– Добра, – хохотнул он и побил себя по куртке в поисках зажигалки.

Тут в дело вступил второй менеджер. Этот грузный мужчина носил фамилию Бернс, однако почему-то все называли его просто «Берни».

– Сейчас ты должен думать о деле, – напомнил Бернс. – Англичане наступают нам на пятки! Ты же не хочешь, чтобы победил этот выскочка Харли Джонс?

Перкинс метнул недобрый взгляд на менеджера. Еще бы. Он лучше умрет, чем отдаст свой титул англичанину!

Маккинзи пытался внушить подопечному, что рассеивать внимание сейчас не время. Надо быть готовым к настоящей схватке. И поменьше мелькать в разных статейках, которые только и делают, что описывают похождения Перкинса да его пьянки. Менеджер был убежден: так можно не просто оскандалиться, но лишиться титулов и всех контрактов.

Оба мужчины говорили наперебой, и каждый дополнял речи друг друга. Эллен это все что-то напоминало. Кажется, эти двое были похожи на персонажей «Алисы в Зазеркалье»: двух уморительных толстяков-близнецов. Бог знает откуда взялись такие ассоциации, ведь внешне они были непохожи.

Менеджеры раздражали занудством. Перкинс недовольно морщил лицо и просил их заткнуть свой рот хотя бы на минуту, чтобы он мог в спокойной обстановке и без мерзкого фона прикурить сигарету.

Эллен осмелилась заявить, что если господин Перкинс так рьяно выступает против охраны, то пусть ходит один, но по взгляду Маккинзи поняла, что поторопилась с суждением. Он тут же взорвался негодованием.

– Вы что, совсем? – выкрикнул Маккинзи. Стало понятно: далекий от галантных пасторалей, он сейчас выдаст все, что накопил после выходок подопечного. Мужчина живо объяснил, что не разрешал вмешиваться в диалог. На что Перкинс откликнулся: нет уж, пусть участвует. Если есть хоть какая-то сила, способная отозвать этих «шнырей», то пусть имеет слово.

– Колин, – сказал менеджер со вздохом, – ты, вероятно, не помнишь, так как не трезвеешь уже давно, что в том году на тебя напали. Что? Забыл, как это было?

Перкинс запустил целую тираду по поводу того, что случайная выходка фаната не может теперь до конца дней отравлять жизнь. Мало ли какие случаи происходят иногда со знаменитостями! Не сидеть же целыми днями в обществе охраны. Он что, хочет уничтожить его частную жизнь?

Маккинзи настаивал на том, что гарантий нет ни в чем. Даже здесь, в «Реббеке», может случиться что угодно, поэтому от охраны отказываться нельзя.

– Мистер Маккинзи, – поспешила вставить Эллен, – мы гарантируем безопасность в нашем отеле. Система охраны у нас на высоком уровне…

Но, встретившись глазами с менеджером, добавила:

– Однако спешу согласиться, что дополнительная охрана никогда не помешает.

Эллен исправилась вовремя: еще секунда – и ее сметали бы с пола. Пришлось сменить тактику – теплые отношения с дебоширом все равно стоили мало. С его менеджерами, по крайней мере, общение происходило в деловом порядке, поэтому переметнуться на их сторону было выгодней.

Теперь уже трое человек уговаривали звезду прекратить капризничать. Перкинс только молчал и жевал незажженную сигарету. Эллен пообещала: портье больше не появится, но подчеркнула, что от охраны отказываться нельзя. Перкинс требовал дать ему настроиться на победу и побыть одному. Эта реплика показалась всем смешной: каждый понимал, что в этом случае следовало бы отказаться от ежедневных попоек. Тогда эффективность могла бы еще как-то возрасти.

Перкинс осушил бокал и впихнул его в руки менеджеру. Наконец гонщик выдохся. Алкоголь клонил ко сну, и теперь можно было ждать, когда знаменитость сдастся. Так и решили: с Перкинсом останется всего один охранник (и тот, на которого указал он сам), остальные удаляются на отдых. Перкинс утвердил вышеизложенные условия и зевнул. Затем подтолкнул охранника в спину и сказал:

– Шагай! Вы меня все бесите.

После чего театрально раскланялся.

– Надеюсь, не надо напоминать о бутылке виски? – сказал он деловито и зашел в лифт. – Принесите в мой номер. И не позднее чем через две минуты.

Он выставил два пальца вверх и заулыбался. Эллен не стала уточнять, куда делся весь элитный алкоголь, который для звезды оставили заведомо в люксе.

– Колин! – прикрикнул Маккинзи родительским тоном. – Тебе уже хватит! Ты пьяный и так.

Перкинс в ответ только вынул изо рта жеваную сигарету и кинул ее к ногам менеджера.

– Никакого алкоголя ты больше не получишь, – предупредил Маккинзи, но сразу пожалел о сказанном.

Наступила тишина. Перкинс придержал двери лифта – створки со страдальческим скрипом вернулись на место. Он окинул Маккинзи безумным взглядом. Все замерли. Колин помедлил несколько секунд, затем глубоко вздохнул и парировал с обезоруживающей простотой:

– Тогда и в гонках участвовать не буду.

Минута молчания.

– Все! Решено! – крикнул он хрипло. – Я не участвую в гонках! Скажите это всем и вычеркните меня, ясно? Эй! Репортеры!

Все всколыхнулись. Поднялся шум.

– Колин! Колин!

– Эй вы! Где вы, журналюги?

Колин заорал и ударился об двери настырного лифта. Он голосил, измывался над менеджерами и, кажется, наслаждался произведенным эффектом:

– Где вы, репортеры? У меня есть для вас сенсация!

На радость менеджерам, репортеры отдыхали на террасе и из-за музыки не слышали, что вопли принадлежат не абы кому, а королю эпатажа. Перкинс знал, что не напрасно драл глотку: менеджеры сдувались, как проткнутые шарики. Они были готовы пойти уже на что угодно, лишь бы прекратился вой и репортеры ничего не поняли.

– Тихо, черт бы тебя побрал! – прорычал Маккинзи и закрыл рот Перкинса ладонью. Он оглянулся на Эллен:

– Несите чертову бутылку в номер! И не подпускайте сюда журналистов!

Он впихнул звезду поглубже в лифт. Следом зашел охранник и перекрыл обозрение могучей спиной.

Берни, как человек более сдержанный, подошел к Эллен, чтобы добавить важную деталь.

– И не говорите никому об этом разговоре, – сказал он тихо. – Я могу на вас рассчитывать?

– Разумеется, мистер Бернс, – ответила Эллен. – Я сейчас же прикажу принести мистеру Перкинсу выпивку и…

– И поживее, madame! Ле Фантомас! – крикнул Колин, когда двери закрылись.

Он захохотал, как полоумный, и лифт отправился наверх. В лобби установилась тишина.

Глава 3

Наступил день гонок. Отель временно опустел – все отправились на трассу, – но жизнь в «Реббеке» продолжала кипеть. Необходимо было убрать номера, подготовить горячие блюда, закуски, а также запастись тонной шампанского. Кто победит в этом году, еще не знали, но к вечеринке в честь победителя готовились ударно. Николя предупредил: все должно пройти по высшему классу. Для нового чемпиона гонок он даже лично приготовил подарок-сюрприз.

Примечательно, что за день до гонок, сразу после дикого похмелья, Перкинса словно подменили. Он буквально ушел в себя и часами пребывал в мрачной задумчивости. Очевидно, переживал за предстоящее событие. Чудил с несчастными постояльцами отеля весь день: подходил к едва знакомым людям и задавал им странные вопросы, а главное, совершенно бессвязные. Некоторые пожилые дамы жаловались на то, что Перкинс пугал своим взглядом: он подолгу сидел на диване в лобби и смотрел на них так, словно хочет напасть.

Как бы то ни было, за день до гонок Перкинс проявил себя хоть и безумно, все же профессионально. Он включился в дело и проделал большую предварительную работу. Кажется, даже медитировал. В своем номере Колин закрылся еще с раннего вечера. Запретил к нему приближаться и ни с кем не разговаривал. Персонал уяснил: к номеру Перкинса не совать и носа. Никто не хотел связываться с этим типом и тем более выяснять, какой тантрической ерундой он там один занимался.

На небе ни облака. Ясная погода – хороший вестник для гонок. Легкий ветер рвался в приоткрытое окно. Крыша дома, в котором жили работники, едва не плавилась на солнце. Погода воодушевляла. И все же тревога не покидала с самого утра. Как хотелось, чтобы все прошло гладко!

Эллен оглядела зал и нервно потерла ладони. Пирамида из бокалов готова: элегантные, крошечные креманки ждут своего часа. Пробки от шампанского едва не стреляют в трепетном волнении. Как зал прекрасен!

Традиция гонщиков обливаться шампанским известна давно. И в случае победы Перкинс не остановился бы на малом. Он обольет всех на трассе, а «Реббеку» просто затопит. Его выходки однажды уже всколыхнули прессу: произошел страшный скандал, когда на одном из прошлых конкурсов он пустил струю шампанского в лица «серьезных людей». Их имена в прессе не озвучивались, однако оскандалиться пришлось по полной. Говорят, Колин даже приносил извинения, но подтверждений этому не было.

Еще через час стало известно: Перкинс защитил свой титул. Он приехал первым и стал чемпионом нынешнего сезона! Николя с радостью сообщил об этой новости в отеле. Эллен посетило некоторое чувство, похожее на облегчение. В надежде, что Перкинс остался довольным, она обрадовалась сама. Может, теперь он перестанет буянить? Получил, что хотел! Нервное событие осталось позади. Все живы, травм нет. Что еще нужно ждать от гоночного фестиваля? Разве что брызги игристого, танцы и веселье!

Громкая толпа ворвалась в лобби. Сумки, цветы, бутылки – все сгрудилось у входа. Перкинс вошел величаво, как и подобает победителю, и прокатил шину от своей машины по белому мрамору. Англичанин Харли принужденно улыбался: в этот раз опять не повезло. Но он не подавал вида и проявлял всяческую дружелюбность. Маккинзи и Берни выглядели довольными: жали всем руки и принимали поздравления. Берни слегка пританцовывал. Его тучное тело вмиг сделалось невесомым, а радостные кривлянья добавили обаяния.

Но, конечно, центром притяжения для всех был Перкинс. Тысячи слов восхищения сыпались на него со всех сторон. Он поправлял волосы и отвечал на комплименты одной лишь улыбкой. Когда их взгляды с английским конкурентом случайно пересекались, его распирало от ощущения гнусного торжества.

Менеджеры держались возле чемпиона, за ними хвостом тянулась целая делегация, которая состояла из прессы и поклонниц. Женщины кокетливо хихикали, мужчины перебивали друг друга. Толпа растянулась по ширине зала и осела в удобных солнечных местечках.

Заиграли музыканты. Французский джаз вмешался в разговоры гостей. В залах зажегся свет. Пришло время закусок.

Официанты засеменили между столиками: несли сыр, зелень, бургундскую говядину и каштаны. Американская делегация рассматривала закуски с явной насмешкой. Перкинс так и вовсе ухахатывался над всем, что не напоминало гамбургеры. Берни глумился над едой не меньше, однако не забывал при этом набить рот очередным канапе. Перкинс не мог упустить возможности поиздеваться над прожорливым другом: он насмешливо поглаживал по животу Берни и подначивал шутками про вес.

Американцы веселились как надо. Остальные тоже пребывали в приятном расслаблении. Легкая музыка, стук каблуков на мраморе, пролитое вино, чашечки эспрессо, за которыми посылали мальчишек-официантов: было приятно ощущать, как в этой красивой атмосфере улетучивался дух нервного дня.

Вечер становился по-настоящему упоительным: разнообразная публика – с ней было о чем поговорить – грелась в лучах увядающего солнца. Они изысканно подносили бокалы к губам и толкали речи о культурных событиях, поэзии или политике.

Солнечный диск медленно тонул в море и заливал террасу кирпично-красным цветом. Гости словно прощались с последними лучами заходящего солнца и толкались на террасе, оставляя огромное пространство здания пустым.

Николя подолгу беседовал с гостями вечеринки и был явно доволен происходящим. Уехал из отеля рано, так как пребывал навеселе, но и после его отъезда вечер не перестал быть в разгаре: хлопки от шампанского то и дело доносились из разных частей «Реббеки».

Жара наконец спала. Луна в отражении моря стала напоминать корабль, плывущий по небу. Колыхание волн относило лунные блики в стороны. Теплый ветер сделался поистине спасительным, а море таким манящим.

По всей видимости, то же самое думал мистер Перкинс. Он несколько минут набыченно смотрел с террасы на море, после чего начал расстегивать форму. Выпитый им алкоголь уже сделал дело, и под дневными солнечными лучами Колин захмелел быстрее всех. Чтобы поддерживать шатающееся тело, он одной рукой держался за перекладину, другой снимал одежду и с упоением кидал ее на пол. Так он лишился верха и принялся молча расстегивать штаны.

Когда стало невозможным игнорировать намерение этого джентльмена, Эллен метнулась к нему, после чего Маккинзи с Берни сделали то же самое.

– Мистер Перкинс, что вы собираетесь сделать? – выпалила Эллен, угадав порывы звезды.

Маккинзи поднял форму с пола и попытался вернуть ее Перкинсу. Тот только отпихнул вещи, после чего предпринял попытку сорваться в воду.

Эллен завопила о том, что прыгать с террасы категорически запрещено – здесь можно разбиться насмерть. Огромные валуны внизу способны как следует видоизменить любое лицо, даже красивое и знаменитое. Но, кажется, протест управляющей его не трогал. Молодой человек продолжал делать вид, что не слышит, и лишь изредка отпускал реплики, которые вызывали смех только у него одного.

Колин схватился за ограждение рукой, все остальные схватились за Колина. Маккинзи выглянул вниз: море яростно ударилось о камни. Перспектива падения отсюда не сулила ничего хорошего.

– Колин, не делай этого, – сказал Берни и вцепился тому в брючину, которая уже болталась у колен. Он хотел поднять брюки, но Колин лягался, как конь, отчего Берни быстро отказался от этой затеи.

– Что тебе надо, Берни? – Голос Перкинса срывался на смех. – Куда ты лезешь?

– Мистер Перкинс, – умоляюще произнесла Эллен, – вы можете искупаться в море, но выйти для этого вам нужно с другой стороны отеля. Там есть специально предназначенное для этого место.

– Я хочу прыгнуть с вышки! – не унимался Перкинс, пытаясь ускользнуть из трех пар рук.

– Это не вышка, – напомнил Маккинзи, – а терраса. Тебе же ясно сказано, здесь не положено прыгать. Там, внизу, огромные камни. Мы, конечно, застраховали твою жизнь и получим с Берни кое-что в случае, сам понимаешь чего, но предупреждаю тебя все же по-дружески: не прыгай, если хочешь жить.

В этот момент в Эллен вспыхнула ярость. И почему этому созданию не живется спокойно? Его определенно взяли не иначе как из зоопарка: с ним совершенно невозможно совладать.

Она не знала, за что уцепиться: по идее следовало хвататься за самого Перкинса, но вот незадача – парень был почти голый. Притрагиваться к нагой звезде как-то неловко, но и отпускать его в пучину морскую совсем не хотелось.

– Да ты прирос, что ли, к этой штуке, – прошипел Маккинзи, оттягивая Перкинса на себя. Колин схватился за перекладину своими хилыми, худыми ручонками намертво. И тут менеджер наконец сообразил, что следует сделать с этим диким существом. Он крикнул Берни:

– Хватай его за ноги!

Эллен присоединилась к намерению Маккинзи, и все трое лихо обхватили парня по рукам и ногам.

Тут у Перкинса случился приступ смеха. Он завизжал, оглушая людей поблизости. Парализуя изнуряющей настойчивостью, Колин не отпускался от перекладины. Он кричал, завывал песни и сжимал кулаки с силой, как только кто-то пытался оттянуть его назад.

Дамы шептались: что это делает мистер Перкинс? Уж не хочет ли он покончить жизнь самоубийством прямо здесь, в «Реббеке»? Кто-то считал, что все это выглядит безумно сексуально, другие же бормотали с сожалением, что алкоголь погубит этого парня. Гости стояли рядом и наблюдали за уморительной сценой: они смеялись над шутками Колина и переживали, как бы звезда не вылетела птичкой прямо в морскую пасть.

В итоге к делу был привлечен охранник, напоминающий своим видом фрегат. Он приблизился к Перкинсу двумя метровыми шагами, отчего тот умолк и обернулся, чтобы оценить противника.

В воздухе произошло некоторое движение. Все застыли в ожидании. Перкинс, который выглядел на фоне охранника как желторотый юнец, несколько секунд помедлил. Затем выставил указательный палец, словно это был пистолет, и ткнул его в щеку охранника.

– Это «Магнум» сорок четвертого калибра, – предупредил он и прищурил глаза, как Клинт Иствуд, – самый мощный пистолет в мире, он может напрочь снести тебе башку!

В толпе послышался смех. Люди встали возле ограждения, чтобы поглазеть на безобразие американца. Музыка уже никому не мешала. Вся увеселительная программа сникла на фоне шоу, которое совершенно бесплатно транслировал Перкинс.

Не обращая внимания на издевки звезды, охранник схватил бунтаря под руки. Используя момент, пока Колин тыкал пальцем по сторонам и изображал звезду вестернов, его живо отдернули от перекладины и унесли, в буквальном смысле слова, с террасы. Усадили скандалиста на уютный диван в ресторане прямо напротив бутылок с доминиканским ромом и, кажется, этим ходом обеспечили себе достойную победу.

Настроение Перкинса тут же изменилось. Он задержал внимание на этикетках и, недолго думая, решил угоститься напитком. Кажется, дело было в шляпе. Перкинсу принесли целую бутылку рома, а еще плед. Эллен измерила бутылку взглядом: такой порции должно хватить. Тайно она надеялась на то, что Колина скоро «выключит» и он отправится в свой номер, чтобы завтра навсегда (или надолго) покинуть отель.

С какой-то стати погода стала портиться. Засверкала молния, но набухшие тучи еще долго прятали воду. Дождь никак не начинался. Все изнывало и плавилось. Живность сада словно ожила с наступлением ночи: птицы начали кружить прямо над террасой и едва не втыкались людям в голову.

Только Эллен подумала, как она вымоталась за день – этот противный Перкинс ее совсем замучил, – как в дверях, на входе, появился портье Франсис. Его фуражка сдвинулась набок, кудрявые волосы залипли на лбу. Парень тяжело дышал. Эллен покосилась на него с подозрением, тихо покидая американцев.

Молодой человек побежал навстречу и, запутавшись в собственных ногах, едва не рухнул.

– Франсис! – прошипела Эллен. – Почему вы в таком виде? Что с вами происходит? – Она поправила его фуражку и обернулась, чтобы посмотреть, не видит ли их кто. – Вы соображаете, в каком виде предстаете перед гостями?

– Я торопился, – ответил парень и стер рукавом капельки пота.

Эллен уже не знала, что думать. Она посмотрела на небо: дождя еще даже не намечалось. Франсис же был мокрый, словно его застал ливень за углом.

Обнадеживающая пятисекундная пауза.

– Приехал мсье Меркьюри, – отрапортовал портье, и гром разразился с такой силой, что, казалось, небо лопнуло.

Люди начали перемещаться со столиков террасы в ресторан под крышу: резкие потоки воздуха толкали в спины. Наскакивая из-за угла, ветер рвал подолы и нагло разбрасывал сервировочные салфетки. Природа сошла с ума вмиг.

– Приехал Меркьюри? – переспросила Эллен и почувствовала, как левый глаз задергался в нервном тике. Пришлось повысить тон голоса. В шуме настигающей стихии стало трудно услышать друг друга. Волосы из-за порывов ветра застилали лицо.

Несколько первых секунд она соображала: шутка? Не похоже. Франсис напуган. Может, какое-то недоразумение? Или кто-то представился именем Меркьюри просто так, смеха ради?

Но не может же судьба-злодейка быть настолько игривой, чтобы превратить этот театр абсурда в реальность? Разве в жизни такое бывает? Судьба способна играть так вот запросто с людьми?

Франсис кивнул:

– Да, мадам. Он представился как Меркьюри.

Молния озарила лицо Франсиса. Эллен смотрела на испуганное выражение лица и не знала, что ответить. Музыка стихла, музыканты торопились спрятать инструменты до наступления ливня. Все скрипело и лязгало.

– Но этого не может быть, – сказала она. – Как это может быть правдой?

Франсис растеряно пожимал плечами. Он и сам ничего толком не понимал. Все это слишком походило на дурной сон. Еще недавно говорили о легенде, и вот он – приехал мсье Меркьюри. В момент забылась вся инструкция, по которой надо было действовать.

На террасе происходило настоящее безумие: салфетки летали, столики перемещались под действием ветра, девушки, которые еще не успели скрыться под крышу отеля, бежали на каблуках с визгом и хохотом.