Читать книгу: «С друзьями по Санкт-Петербургу. Петроградская сторона. Часть 1», страница 2

Александровский парк

Долгое время гласис кронверка (открытое пространство, устроенное перед укреплением для дальнего обнаружения противника) представлял собой унылый пустырь, заросший бурьяном. Идея как-то его преобразить принадлежала императору Александру I, но дальше эскизов, набросков дело не пошло. И только во время правления Николая I, благодаря стараниям министра финансов Егора Францевича Канкрина, начинания Александра Павловича воплотились в жизнь. Канкрин предложил задействовать исключительно сбережения Министерства финансов, что покрывало расходы на преобразование только половины глассиса. Поэтому Николай I распорядился привлечь Министерство путей сообщения, чтобы «при этом случае проложить дорогу к Тучкову мосту для соединения сего парка с устроенным уже Петровским парком…» (имеется ввиду парк на Петровском острове).

Работы были начаты в 1842 году, и через три года подведомственная Минфину половина парка от Сытного рынка до Троицкой площади была закончена полностью, а вторая половина – только на треть. Егор Францевич, надо отдать ему должное, лично курировал все строительные работы и утверждал все сметы и ведомости, вплоть до цен в ресторанных меню.

По периметру парка, представлявшего собой гигантских размеров эллипс, были проложены дорожки для прогулок в экипажах и верхом. А для любителей гулять пешком среди высаженных деревьев имелись беседки, песочницы для детей, домик-кофейня, заведение минеральных вод. Было выкопано несколько небольших прудов, из которых брали воду для полива. Первые народные гуляния прошли 30 августа 1845 года, и довольно быстро парк, открытый для пеших посетителей «во всякое время, а для экипажей только с 10 часов утра и до заката солнца», стал популярным местом отдыха горожан.

После постройки в 1903 году Троицкого моста в парке устроили просеку, соединившую переправу с Каменноостровским проспектом. Транспортное сообщение способствовало взлёту в десятки раз цен на землю, что только подхлестнуло бурный рост строительства доходных домов. Вся Петербургская сторона превратилась в гигантскую строительную площадку – одновременно возводилось до 250-ти зданий.

В архитектуре начала XX века господствовал стиль модерн, поэтому вся Петроградская сторона – это настоящий музей модерна под открытым небом. Конечно, в сегодняшнем облике улиц найдется немало домов в стиле эклектики или неоклассики. Есть и точечные вкрапления конструктивизма, и послевоенные здания в стиле, так называемого, сталинского ампира, которые может и не украсили, но уж точно не испортили общего впечатления.

Каменноостровский пр., 2

Одно из таких строений плавной дугой соединяет Каменноостровский и Кронверкский проспекты (Кронверкский, 21/ Каменноостровский, 2).

Отсюда, предварительно встретившись с друзьями возле станции метро «Горьковская», мы отправимся вдоль Кронверкского проспекта, а затем вернемся назад по аллеям Александровского парка.

Вышеназванный дом – единственный из всех построенных в Ленинграде зданий и сооружений, кто удостоен «чугунной печати» (памятная доска, подтверждающая статус памятника архитектуры и напоминающая, что оный охраняется государством). Он возводился в 1949-1951 годах для партхозноменклатуры по проекту архитекторов Олега Ивановича Гурьева и Виктора Матвеевича Фромзеля.

Оба архитектора закончили Ленинградский инженерно-строительный институт, где среди преподавателей были замечательные мастера дореволюционной школы: Андрей Андреевич Оль, Андрей Евгеньевич Белогруд, Иван Александрович Фомин, Владимир Алексеевич Щуко, Лев Владимирович Руднев и другие. 

Мемориальная доска на фасаде свидетельствует о проживании здесь знаменитого артиста балета Константина Михайловича Сергеева, более 30 лет блестяще исполнявшего на сцене Театра имени Кирова ведущие классические партии. Творческий дуэт Константина Сергеева и Галины Улановой в «Ромео и Джульетте», «Лебедином озере» стал легендой мирового балета.

Ещё одна памятная доска посвящена народному артисту театра и кино Павлу Петровичу Кадочникову.

На площадке перед плавно изогнутым фасадом здания первоначально планировалось соорудить фонтан, но в 1968 году, к 100-летию со дня рождения, установили памятник Алексею Максимовичу Горькому. Известный ленинградский скульптор Вера Исаева, автора монумента «Матерь-родина» на Пискаревском мемориальном кладбище, изобразила писателя уставшим, чуть ссутулившимся, но с гордо поднятой головой.

Место для памятника было выбрано не случайно – «буревестник революции» продолжительное время жил буквально за углом в доме 23 по Кронверкскому проспекту, тоже носившему в советское время имя Максима Горького.

Кронверкский пр., 23

Остановимся напротив дома 23, чтобы не спеша рассмотреть этот шедевр северного модерна, построенный в 1912 году по проекту гражданского инженера Евгения Львовича Морозова. Помимо традиционных сов, стерегущих покой обитателей дома, декором служат «дутый» эркер и маленькая колонна, втиснутая в оконный проём. Но и это ещё не всё. Обратите внимание на двух странных существ, «изнемогающих» под тяжестью свода главного входа настолько, что даже глаза у них вылезли из орбит!

Алексей Максимович жил в этом доме с 1914 года и до отъезда в Италию (1923 год). В его квартире на 4-м этаже проходили редакционные совещания созданного писателем издательства «Всемирная литература». Здесь же собирались актёры и режиссёры открытых по его инициативе Большого драматического театра и Театра народной комедии. В этих стенах бывали Фёдор Иванович Шаляпин, Иван Алексеевич Бунин, Александр Иванович Куприн, Корней Иванович Чуковский, Владимир Владимирович Маяковский и многие другие. В 1920 году в квартире Горького останавливался английский писатель и публицист Герберт Уэллс.

Кронверкский пр., 23. Фрагмент фасада

Продолжая прогулку, отметим мимоходом дом 27 построенный в 1912 году архитектором Василием Васильевичем Шаубом. К сожалению, за годы советской власти фасад дома был искажён: нет башенки, завершавшей центральный эркер, а вместо плавно закруглявшихся аттиков – жесткий карниз над всем фасадом. В 1930-е годы здесь жил дирижер Большого симфонического оркестра Ленинградского радиокомитета Карл Ильич Элиасберг. В блокированном Ленинграде ему удалось из оставшихся в городе музыкантов собрать коллектив, который 9 августа 1942 года в Большом зале Ленинградской филармонии исполнил 7-ю симфонию Дмитрия Дмитриевича Шостаковича.

Производственное здание для записи музыки, озвучивания (тон-корпус) под номером 35 было возведено в 1962 году для киностудии Ленфильм. Тогда же был построен выходящий фасадом на Кронверкскую улицу жилой флигель, в котором получили квартиры режиссеры, сценаристы и другие работники студии.

На противоположной стороне Кронверкской улицы стоит дом 45, построенный в 1935 году в стиле, так называемого, пролетарского классицизма (он же постконструктивизм) с лоджиями, разнообразными балконами и широкими окнами. Все квартиры, числом 101, предназначались для иностранных специалистов. Дом так и назвался – «Иностранный Ударник». Имелись все мыслимые блага цивилизации того времени: центральное отопление, горячая вода, газовые плиты. Вот только непривычные для иностранцев общие кухни иногда приводили к конфликтам.

K 1937 году многие жильцы дома покинули Советскую Россию, а оставшиеся попали под молох Большого террора.

Кронверкский пр., 49

Мы приблизились к протяженному зданию с неоклассическим фасадом, центральный ризалит которого вырастает в массивную четырёхгранную башню, увенчанную куполом (Кронверкский, 49).

Перед нами 2-й дом городских учреждений, возведённый в 1913 году по заказу Городской Думы. Архитектор Мариан Марианович Перетяткович предусмотрел на первом этаже торговые помещения, а на других – все необходимые социальные учреждения: торговая палата, камера мирового судьи, аукционный зал для заседаний и другие службы.

Во времена нэпа здесь была городская биржа труда – чрезвычайно важное для того времени учреждение с секциями металлистов, деревообделочников, пищевиков, табачников, текстильщиков, кожевников и так далее. Потом здание передали Высшей профессорской школе, а после Великой Отечественной войны оно стало одним из корпусов института точной механики и оптики (современное название: университет информационных технологий, механики и оптики).

Пропустим несколько малоприметных зданий и остановимся в створе улицы Лизы Чайкиной. Если доведётся при случае оказаться на этой улице, стоит обратить взор на модерновые фасады домов 22 и 24, а также дом 25, связанный с именем художника Ивана Билибина.

Улица Лизы Чайкиной была известна с 1738 года под именем 1-я Введенская, но довольно скоро за ней прочно закрепилось название Гулярная. Судя по всему, на этой улице находился весёлый кабачок, в котором пили-ели с размахом, веселились, одним словом – «гуляли». В 1952 году улице присвоили имя партизанки, Героя Советского Союза, Елизаветы Ивановны Чайкиной.

Дом 22 был сооружён в 1902 году по проекту живописца, имеющего право производить постройки, Агафоника Антоновича Зографа. Фасад в стиле модерн отличают вертикальные ряды растущего плюща, круги, венки, параллельные бороздки, цветы стилизованного рисунка, женские и мужские головки. А ещё есть совы, отдыхающие на карнизе сложив крылья.

Ул. Лизы Чайкиной, 24

Схожий декор имеется и на соседнем доме 24, построенном в 1903 году по проекту техника-строителя Павла Михайловича Мульханова. Центральную часть фасада акцентирует мощный эркер, над которым выше карниза расположен небольшой аттик с овальным окном «бычий глаз». Оригинальной деталью являются декоративные вставки из гранитной щепы.

А вот дом 25 отмечен мемориальной доской, свидетельствующей о том, что здесь прошли последние годы жизни русского художника, книжного иллюстратора и театрального оформителя, участника объединения «Мир искусства» Ивана Яковлевича Билибина. Он поселился здесь в 1936 году по возвращении из эмиграции. После начала Великой Отечественной войны Билибин отказался эвакуироваться и умер от истощения в стационаре при Академии художеств.

Мы же продолжим обозревать дома на Кронверкском и, прежде всего, обратим внимание на здание асимметричной композиции, выходящее на проспект торцевой частью (Кронверкский, 61/ Лизы Чайкиной, 28). Это бывший собственный доходный дом архитектора Густава Густавовича фон Голи, построенный в 1902 году в стиле модерн с элементами барокко и рококо. Такая стилистика с тонкой проработкой деталей была характерна в начале XX века для европейского модерна, особенно для немецкого югендстиля и французского ар-нуво. Интересен портал парадного входа, украшенный овальным окном «бычий глаз», женской головкой и фигурками путти, держащими гирлянду.

Кронверкский пр., 61, 59

Фон Голи проживал в своём доме вместе с семьей (он был женат на дочери архитектора Иеронима Севастьяновича Китнера – Евгении Иеронимовне). В разное время здесь квартировали и другие архитекторы, а именно: Михаил Хаимович Дубинский, Дмитрий Андреевич Васильев, Александр Маркович Конарев, Александр Иванович Гегелло.

В 1920-1930-х дом на Кронверкском был адресом создателя отечественной школы терапевтов, ректора 1-го Ленинградского мединститута, академика Георгия Фёдоровича Ланга.

Доктор Ланг был выдающимся врачом-терапевтом, благодаря которому современная медицина имеет чёткую и последовательную классификацию болезней сердца, сосудов и других органов, систем человека. Он автор более ста научных трудов и публикаций.

Академик Александр Леонидович Мясников, работавший в 1920-х годах ассистентом у Ланга, впоследствии писал: «… Его глаза сквозь очки светились умом, проницательный взгляд заставлял как-то сразу подтягиваться, делаться как можно больше на высоте своих возможностей, стараться не уронить себя случайной глупостью. Большая фигура Г. Ф. Ланга всегда выделялась на обходах среди толпы врачей – точно слона окружали какие-то другие более мелкие и незначительные звери (…) Г. Ф. Ланг отличался умением быстро улавливать самое главное, отличать нужное от ненужного; он обладал не только исключительной эрудицией, но и особым складом ума, позволявшим громадные литературные материалы быстро приводить в стройную и эффективную систему».

Прежде чем отправиться дальше отметим мимолетным взглядом модерновый фасад соседнего дома 59 (Кронверкский, 59), построенного в 1906 году по проекту архитектора Владимир Петровича Цейдлера. Глядя на старинную фотографию, приходится признать, что изначально дом выглядел куда как более изысканно.

Кронверкский пр., 65А, 65

Следующий квартал на нашем пути состоит из трех домов под одним номером 65, но с разными литерами. Крайние дома, выходящие фасадами на Съезжинскую улицу (Кронверкский, 65/ Съезжинская, 37) и в Татарский переулок (Кронверкский, 65Б/ Татарский, 1) были построены техником-строителем Павлом Михайловичем Мульхановым в 1910 и 1909 годах соответственно. Причем дом 65 Мульханов возводил для себя и сам здесь потом поселился. Может поэтому он использовал в оформлении фасада свои излюбленные приемы: массивные эркеры, причудливые щипцы-аттики, крупные женские маски.

С детских лет и до отъезда в Харьков в 1936 году здесь, в квартире своей матери, жил известный поэт, член ОБЕРИУ (Объединение Реального Искусства) Александр Иванович Введенский.–

История содружества поэтов ОБЭРИУ началась в 1922–1923 годах, когда трое школьных товарищей, в том числе и Александр Введенский, стали встречаться в домашней обстановке и обсуждать вопросы науки, искусства, богословия, проблемы бытия и т. п. В 1925 году к ним присоединились Даниил Хармс и Николай Олейников. Обэриуты проповедовали абсурдизм, заумь, примитивизм в поэзии, утверждая, что интересны только бессмысленные явления. Однако, складывавшаяся в стране обстановка не способствовала реализации их творчества. Единственной возможностью публикации, а стало быть, и заработка, были произведения для детей в журналах «Ёж» и «Чиж», ставшие возможными благодаря содействию Самуила Маршака. 

В 1928–1931 годах Введенский выпустил около 30 детских книг, а также перевел и пересказал сказки братьев Гримм. 

В декабре 1931-го его и Хармса первый раз арестовали, но вскоре отпустили. Последовавшая за этим ссылка привела к фактическому распаду творческой группы. В 1941 году последовали вторичный арест и гибель на этапе.

Пьеса Александра Ивановича Введенского «Елка у Ивановых», во многом предвосхитившая приемы современного театра абсурда, до сих пор идет в разных театрах. Наиболее яркие постановки в последнее время осуществили в Гоголь-центре (2013 год), Омском театре драмы, на Малой сцене МХТ.

Кронверкский пр., 65Б

Между двумя мульхановскими постройками в 1934 году втиснули номенклатурный жилой дом (Кронверкский, 65А) для «специалистов» хлебопекарной промышленности Ленинграда. Архитектор Яков Осипович Рубанчик нарушил сложившуюся традицию в оформлении фасада: наиболее напряженный цокольный этаж выполнен гладким, а верхние этажи, наоборот, облицованы камнем грубой фактуры.

Для высшего начальства предусматривались трёхкомнатные квартиры, всем прочим руководителям – двухкомнатные. В каждой квартире имелся специальный «чуланчик» для домработницы, маленькая ванная с дровяной колонкой, встроенный в наружную стену шкаф на кухне, используемый как холодильник.

Кронверкский пр., 67

На другой стороне Татарского переулка стоит бывший собственный доходный дом гражданских инженеров Александра Дитриховича Дальберга и Константина Константиновича Кохендерфера, возведенный в 1913 году (Кронверкский, 67/ Татарский, 2). Угол асимметричного здания выделен не то гигантскими щипцами, не то фронтонами причудливых очертаний.

В 1874-1876 годах, до перестройки существующего дома, здесь жил студент Горного института Георгий Валентинович Плеханов. Он поселился вместе с товарищем, студентом Медико-хирургической академии А.И.Успенским, который был связан с революционными народническими кругами.

Дом 67 памятен и как адрес художника-баталиста Виктора Викентьевича Мазуровского, чьи большие картины, посвященные Русско-японской войне, 100-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года, подвигам русских солдат, хранятся в Русском музее.

Проследуем далее вдоль Кронверкского проспекта и остановимся за перекрестком со Зверинской улицей перед небольшым сквером, который с 2008 года носит имя татарского поэта Габдуллы Тукая.

Памятник Габдулле Тукаю

Габдулла Тукай вошел в историю татарской литературы как великий народный поэт, заложивший основу и создавший классический стиль национальной поэзии. Судьба его была крайне тяжелой, а жизнь очень короткой – всего 27 лет. С Петербургом поэта связывают лишь 13 дней, которые он провёл здесь в 1912 году. 

В советское время в театральном репертуаре многих балетных групп практически всегда был балет «Шурале», созданный по поэме Тукая композитором Фаридом Яруллиным. 

В 1913 году, накануне празднования 300-летнего юбилея династии Романовых, Габдулла Тукай писал:

«На русской земле проложили мы след,

Мы – чистое зеркало прожитых лет.

С народом России мы песни певали…

Есть общее в нашем быту и морали,

Один за другим проходили года, -

Шутили, трудились мы вместе всегда…».

В первые годы существования Санкт-Петербурга на этом месте находилась татарская слобода, основанная работными людьми из Казани, Нижнего Новгорода и других городов Среднего Поволжья (память о бывшей слободе хранит название Татарского переулка).

В 2006 году к 120-летию со дня рождения Тукая в сквере была торжественно установлена его бронзовая скульптура – подарок городу от республики Татарстан. В верхней части постамента по его окружности расположены горельефы, посвященные сюжетам поэм «Шурале» и «Мать воды», и персонажи сказки «Козёл с бараном» и басни «Заяц-хвастун».

Кронверкский пр., 73

К скверу Тукая примыкает пятиэтажный жилой дом, возведенный в 1952-1953 годах на месте разрушенных в годы войны строений (Кронверкский, 73/ Зверинская, 39). Советские архитекторы прекрасно вписали здание в окружающую среду, украсив центр фасада со стороны Кронверкского крупным порталом, обрамляющим лоджию с проездной аркой.

Кронверкский пр., 75

Соседнее здание в стиле эклектики, стоящее на перекрестке с улицей Блохина, было построено в 1901 году (Кронверкский, 75/ Блохина, 1). Архитектор-художник Николай Александрович Дрягин расчленил протяженные фасады эркерами, завершёнными ажурными балконными ограждениями, а угловую часть дома украсил стеклянной башенкой.

Кронверкский пр., 77

На другой стороне улицы Блохина стоит бывший доходный дом сахарозаводчика Леопольда Леопольдовича Кёнига, сооруженный в 1910-1911 годах по проекту архитектора Карла Карловича Шмидта (Кронверкский, 77/ Блохина, 2). Думаю, не случайно зодчий водрузил на угол дома стилизованную корону – круглую башню с зубцами, так как фамилия Кёниг переводится, как король. Приметы стиля модерн представлены двумя барельефными изображениями сов с длинными клювами. Такой хищный образ птицы является уникальным и больше нигде не встречается в нашем городе.

Кронверкский пр., 77. Фрагмент фасада

В разное время в доме проживали такие известные люди, как строитель храма «Спас на крови» архитектор Альфред Александрович Парланд, конструктор первого отечественного рефлектора, оптик, астрофизик Николай Георгиевич Пономарев, скульптор Вера Семёновна Драчинская, географ и геоморфолог академик Константин Константинович Марков, крупный работник Наркомвнешторга и коллекционер Фридрих Эдуардович Криммер с супругой – Рашелью Марковной Мильман-Криммер. Список можно продолжать и продолжать, но необходимо особо упомянуть коллекционера Казимиру Константиновну Басевич. Именно она подарила Третьяковской галерее шедевр Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина «Купание красного коня», положив тем самым начало «возвращению» имени художника в культурное сообщество.

Картина «Купание красного коня» была создана в 1912 году и уже в 1914-м была в числе других отправлена автором на «Балтийскую выставку» в шведский город Мальмё. Начавшаяся мировая война и революция в России, дали шведскому правительству юридические основания удерживать работы российских художников у себя. И только в 1950 году, благодаря многолетним хлопотам вдовы Петрова-Водкина, Марии Фёдоровны, и писателя Ильи Эренбурга, шедевр Кузьмы Сергеевича смог вернуться на родину.

В 1953 году картину приобрела Казимира Константиновна Басевич, которая со второй половины 1940-х годов начала собирать произведения искусства не для публичного обозрения, а для себя, формируя среду, в которой ей было комфортно жить. 

В 1961 году на волне всеобщего ликования по поводу полета Юрия Гагарина Казимира Константиновна подарила Третьяковской галерее 10 картин из своей коллекции. Это были работы Александра Бенуа, Зинаиды Серебряковой, Константина Сомова, Константина Коровина, Николая Рериха, Павла Кузнецова, Мартироса Сарьяна. Жемчужиной стало полотно «Купание красного коня», практически забытое даже искусствоведами. 

Напрашивается вопрос: Басевич жила в Ленинграде, почему же столь ценная коллекция оказалась в Москве? Было бы естественно передать её в Русский музей? Так и было, она предлагала, но местные чиновники от искусства ответили отказом.

Казимира Константиновна ушла из жизни в 1973 году, завещав Третьяковке и все оставшиеся у неё картины и другие художественные ценности.

Участок на углу Кронверкского проспекта и проспекта Добролюбова (Кронверкский, 79/ Добролюбова, 1) в конце XIX века принадлежал промышленнику Ивану Ефимовичу Ритингу, стекольный завод которого в имении Дружная Горка, специализировавшийся на производстве химической и аптечной посуды, был поставщиком Императорского двора. Выполняя пожелание владельца, архитектор Василий Васильевич Шауб создал проект доходного дома с встроенным особняком – такая «мода» появилась на рубеже веков, но массовой не стала. Все строительные и отделочные работы завершились в 1899 году.

Кронверкский пр., 79

Собственно особняк занимал угловую часть здания, а боковые корпуса соединялись между собой через дворовые флигели. Архитектор сделал центром композиции срезанный угол здания, подчеркнутый фигурными щипцами в форме трапеции и массивным эркером с ажурной балконной решеткой. В насыщенной отделке фасадов особняка Шауб использовал как гладкую, так и фактурную штукатурку, а также растительные мотивы и забавные маскароны, характерные для входящего в моду модерна. Один такой «весёлый» кованный маскарон и парные дракончики украшают необычную как по форме, так и по рисунку, решетку ворот, ведущих во двор со стороны проспекта Добролюбова.

В начале 1900-х в доме поселился старьёвщик, купец Маркус Вульфович Зив, который в скором будущем станет «тряпичным королём» и в 1906 году переедет отсюда в собственный особняк (Рижский, 29).

С 1912 по 1919 годы здесь проживал учёный с мировым именем, выдающийся минералог и геохимик, академик Александр Евгеньевич Ферсман. Имя Ферсмана носят минералы, горы, ледники, ущелья, кратер на Луне, множество улиц в разных городах страны, научные учреждения и много что ещё.

С 1965 года в угловой части дома располагался Городской ремстройтрест номер 1, сотрудником которого мне довелось быть в конце 1980-х. Трест занимался реконструкцией жилого фонда Ленинграда, превращая коммуналки в отдельные квартиры со всеми удобствами.