Читать книгу: «Куни», страница 2

Говорят, что все мужчины творческих профессий обязательно хулиганы, бабники и алкоголики. Ссылаясь на многих моих коллег, могу сказать, что так оно и есть. Но что касается меня, то первое ко мне не относится, второе с натяжкой, а третье и вовсе нет. Выпиваю я нерегулярно и потому пьянею от половины бутылки не самого крепкого вина. В то время, когда все за моим столом уже пропустили по бокалу шампанского и, не дожидаясь первого тоста, откупорили коньячок, я не спешил выбирать напиток. Не хотелось быть пьянее Дунаевой.

Таня пришла как раз к началу торжественной части. Заметив её, я улыбнулся и указал на стул рядом с собой. Девушка, конечно, могла пренебрежительно фыркнуть и поискать другое место, но она не из обидчивых. Эта её черта мне нравится больше всего. Таня тоже была рада меня видеть.

В тот вечер Дунаева была очаровательна, и мне казалось так ещё до того как я выпил. Она надела короткое темно-зелёное платье со свободной юбкой и открытыми плечами, распустила волосы, которые обычно собирает в хвост. Иначе говоря, выставила напоказ именно то, что у неё хорошо.

– Что тебе налить? Вина? – Я спросил сразу, потому что какой-то там из заместителей руководителя по информационной политике подводил свою хвалебную речь к концу, и собравшиеся держали рюмки наготове.

– Да, давай вино. Я бы выпила чего покрепче, но впереди библионочь, – с сожалением сказала девушка. Выпить она не дура, ещё с прошлого пресс-тура знаю.

– Красное или белое?

– Красное.

– Тогда и я выпью красного.

На фоне, подглядывая в бумажку, всё ещё ораторствовал лысоватый заместитель. Речь его была слишком помпезной и очень уж шаблонной, как и бывает на подобных торжествах. Он закончил словами: «Ваша газета уникальна тем, что это не рупор власти, а настоящая народная газета!». Любопытно, открывал ли он её хоть раз?

Над залом разнёсся мелодичный перезвон. Теперь можно было не смотреть в сторону дядьки из министерства. С соседнего столика нам с Танькой подмигнул Котлов, подняв и опустив стакан с соком – он был за рулём. В то же время, Гордеев уже с красной мордой пил с кем-то на брудершафт.

Я лишь коснулся вина губами, сделал вывод, что оно крепковато, и добавил в бокал минеральной воды. Надо отдать должное, вино хотя и имело патриотическое название, было неплохим.

– Лучшая закуска к вину – это сыр, – сказал я, перемещая себе в тарелку по кусочку от каждого сорта.

– Пособирай и мне тоже, – попросила Таня.

– Мёдом полить?

– Зачем?

– А как есть сыр без него?

Мёд оказался густым. Блондинка-официантка, заметив, что я испытываю трудности, тут же принесла ложечку.

– Да я гляжу, ты эстет, – улыбнулась девушка. – Чего тогда вино водой разбавляешь?

– В этом я не вижу ничего зазорного. Древние греки тоже разбавляли вино водой.

– А коньяк кока-колой они не разбавляли?

– За твоё остроумие. Не растеряй.

Мы выпили, на этот раз до дна, и я поспешил подлить себе, Тане и всем, кто сидел с моей стороны стола.

Второй раз предложили выпить за награждение работников агентства в честь юбилея. Котлов и мне вручил благодарственное письмо. Кстати, первая награда за три года работы. Я заглянул в грамоту краем глаза. К таким вещам отношусь скептически, а вот Дунаева сразу попросила посмотреть.

По крайней мере, было приятно, что награждали не всех поголовно, иначе эта грамота была бы чистой формальностью.

Нам не давали покоя. Едва стихли аплодисменты, ведущий – оказывается у нас был ведущий – пригласил гостей танцевать. Не думал, что присутствующие уже достаточно пьяны для танцев, однако стулья загремели. Федя бежал впереди всех, дожёвывая на ходу. Я напрягся. Не хотелось, чтобы так вышло, что я останусь за столом один. Дунаева наспех сделала глоток и тоже порхнула на танцпол. Предательница…

Признаюсь, я совсем не умею танцевать. К тому же, даже ни разу не пробовал. Пришлось просто наблюдать за происходящим. В музыке я очень неразборчив, но на этой вечеринке звучали именно те песни, которые раздражают меня больше всего.

Бессознательно я следил взглядом только за Танькой. Несомненно, она казалась самой очаровательной в этой толпе, и не только потому, что была моложе всех. Ах, как она танцевала! Всякий раз, когда её волосы взлетали над плечами, когда юбка покачивалась и подскакивала, внутри всё сжималось от сожаления, что в далеком детстве я отказался от танцевального кружка, сказав маме, что «это только для девочек».

Однако совсем не завидовал Феде, который не имел моих комплексов и дёргано суетился рядом. Танька над ним только хихикала. Но не только Федя – к Дунаевой пытались пристроиться едва ли не все представители мужского пола. За исключением Гордеева, что танцевал со всеми сразу: в одну минуту он то подхватывал бухгалтершу Тамару Андреевну, то выплясывал с секретарём Юлией.

Когда Гордеев запыхался и, обливаясь потом, направился к выходу, я поспешил за ним. Мне и самому уже захотелось покурить.

– Валентин, тут слух прошел, что вы нам сегодня споёте, – сказал я, чтобы Гордеев обратил на меня внимание.

– Если только не нажрусь, – невнятно проговорил он.

Гордеев остановился у лестницы, зажал губами сигарету и нервно похлопал себя по карманам в поисках зажигалки.

Я хотел предложить ему всё-таки выйти на воздух, но вдруг заметил, что на каждом подоконнике стоят пепельницы. Надо же! Редко сейчас встретишь место, где можно курить, не выходя на улицу.

Гордеев задумчиво и не спеша выдыхал дым. Он всегда становится унылым, когда уходит в свои мысли. Перекурив, я не стал его дожидаться. Никак не могу научиться курить медленно – с армии привычка осталась.

Когда я вернулся в зал, Дунаева уже сидела за столом перед пустой тарелкой. Видимо, дожидалась, когда за ней поухаживают. Я с готовностью предложил мясо и «Цезарь».

– Лук тебе не кладу, нам ещё целоваться, – говорю. Девушка хотела что-то возразить, но я её остановил. – Тань, можешь просто не комментировать? Так же намного забавнее.

– Ты будешь до конца? – Спросила Дунаева.

– Да вроде никуда не спешу. А ты?

– Мне надо в «Музей книги» сегодня. Уйду полдесятого.

– Хочешь, чтобы я тебя проводил?

Девушка подмигнула. Что бы это значило? Диджей снова завёл пластинку, на этот раз хит из девяностых. Нашим бухгалтерам посвящается… Не они ли составляли плейлист? Таня с набитым ртом промычала и пригласительно кивнула на танцпол.

– Подожди, давай хоть поедим спокойно, – нахмурился я.

– А может, диджея попросить, и он что-нибудь другое поставит? – Наспех вытерев губы салфеткой, девушка снова меня оставила. Не надо было ей столько наливать.

Я разом выпил бокал неразбавленного. Авось и мне захочется подвигаться. На очереди удачно оказалась медленная музыка. Убейте, не могу вспомнить какая песня. Дунаева неожиданно меня окликнула и поманила пальчиком.

Ладно, будь что будет. Тут дело нехитрое – топчешься себе по кругу, обняв женщину за талию. Главное, на ноги не наступать. Я поднялся и опрокинул стул, на котором висела Танькина сумка. Благо успел до того, как лысоватый из министерства решился пригласить обаятельную корреспондентку.

– Не прижимайся сильно, – предупредила она игривым тоном, в глазах девушки играл пьяный огонёк.

Только в этот момент пришла мысль о том, что останься я дома, было бы куда скучнее.

– О чем задумался? – Спросила Таня.

– Пытаюсь понять, от тебя ли это так приятно пахнет, – сказал я первое, что пришло в голову.

– Ну и?

Я наклонился к её к шее и втянул воздух. Духи были слишком приторными. Не её аромат.

– Определенно.

Таня растаяла.

– Только в следующий раз не надевай такие высокие каблуки, – горячо шептал я ей на ухо, заметив, что на нас смотрят. – Чувствую себя неловко.

– А я считаю, что если парень немного ниже девушки, это сексуально, – также прижавшись к моей щеке, прошептала Дунаева. Судя по всему, ей тоже нравилось играть со мной «влюблённую пару». Вот и пускай завидуют.

Дальше снова было вино, кретинские конкурсы, танцы… Я уже не стеснялся, хотя не был пьян, просто не хотелось оставлять без внимания свою подругу.

Танька и надо мной хихикала, зато всякий раз, когда звучала медленная музыка, она хватала меня за руку. Теперь у нас был свой собственный праздник. Мы шептались, подворовывали вино с соседних столов и были благодарны друг другу за весёлое времяпрепровождение.

Не знаю, сколько времени прошло в этой канители, но уже стемнело. Я обнаружил себя у лестницы в запылившихся туфлях и с сигаретой в руке. Рядом стоял Гордеев. Он всем весом опёрся на подоконник и смотрел в никуда.

– Дунаеву сегодня домой поведешь? – Спросил он.

Я смущённо улыбнулся и пожал плечами. Мне нравилось, что он так подумал.

– А что? Как раз вы одного возраста. Тебя дома жена не ждёт.

Я зашёл в туалет умыться. Голова гудела, и виной тому был не алкоголь, а нескончаемый шум. Боже, кто сделал такое с моими волосами? Из зеркала на меня уставил бессмысленный взгляд неприятный тип. Он был старше меня года на два. Кожа засалена, глаза красные, бабочка завалилась на бок, ворот рубашки торчал из-под пиджака.

Я взял на заметку, что впредь на вечеринках надо время от времени отлучаться в туалет и приводить себя в порядок. Холодная вода слегка взбодрила и вернула чувствительность рукам.

– Нам ещё не пора? – Спросил я Дунаеву, когда вернулся. Будто мы уже договорились о том, что уйдем вместе.

Девушка, опомнившись, взглянула на часы:

– Да, можно собираться.

Я подал ей куртку, а она взяла меня под руку так, чтобы все видели. Только тогда я заметил, что половины гостей уже нет, а тем, что остались, не было до нас дела. Ну и ладно! На улице здорово похолодало. Мне-то ещё ничего, а вот Дунаева в тонких колготках ежилась от ветра.

– За тобой приедут? – спросил я.

– Должны. – Танька протянула мне руки, мол, согрей. – Когда ты уже купишь машину? Сейчас бы подвез меня.

– Я откладываю на дом. Да и вообще… Ну будь у меня сейчас машина, думаешь, я бы сел за руль, будучи не совсем трезвым?

– Логично. Ты же со мной поедешь?

Я чувствовал себя очень уставшим, и хотелось поскорее вернуться домой, но после недолгих уговоров всё-таки согласился. Будет ли ещё такой момент в жизни, когда Дунаева будет уговаривать меня не покидать её?

***

«Музей книги» – звучит внушительно, однако, по виду обычная двухэтажная библиотека. Может быть, конечно, внутри много интересных экспонатов, редких книг, и название себя оправдывает, во всяком случае, экскурсию мы пропустили.

Попали только на викторину по роману «Двенадцать стульев». Дунаева не спешила делать репортаж, ей самой хотелось во всём поучаствовать и, желательно, получить призы. Только зря она понадеялась на мои подсказки – вопросы были такими, что надо было внимательно перечитать книгу, прежде чем явиться туда.

Тем не менее, другие участники, которых было предостаточно, щёлкали их как орешки. Сразу видно – в музее собрались настоящие знатоки, а не так – беспричинные люди, что ходят на такие мероприятия, чтобы погреться. Таня завистливо стиснула зубы, когда победителей наградили книгами в красивых обложках. Хотя сама призналась, что давно перешла на «читалку».

После викторины всех пригласили в тёмный зал на втором этаже и пустили на большом экране нудный и размусоленный фильм об истории музея. И без того хотелось спать…

Девушка закуталась в принесённую с собой шаль и положила голову мне на плечо. Она себе это позволила, потому что мы устроились на дальних креслах, чтобы не привлекать внимания.

Я протиснул руку и обнял Таню за талию. Она не была против, только сладко зевнула.

– А я присмотрел нам место для поцелуев, – сам от себя не ожидал, что скажу это вслух.

– И где же? – Дунаева улыбалась так, словно ей ни капельки не любопытно.

Я повернул голову и кивнул в сторону открытой двери пожарного выхода. Что было на лице девушки скрывал мрак, но она всё-таки посмотрела.

– Кстати, пойдем, посмотрим, что там, – Таня играла дурочку.

Я даже оторопел. Вот уж не думал, что её будет так просто заманить. Не говоря друг другу ни слова, мы бесшумно выбрались из ряда кресел. Ох, как забилось сердце! Неужели мы и вправду идём целоваться?

А зачем мы ещё туда попёрлись? Что там могло быть интересного? Темнота. Лестница вниз, где горел свет, и лестница вверх на чердак…

Я посмотрел на девушку. Её глаза блестели в темноте. В них тлел соблазн и предвкушение. После нескольких бокалов вина Таня неумело прятала свои эмоции. Она то улыбалась, то поджимала губы… Пыталась показать страсть и прятала глаза, боясь выглядеть нелепо.

Я вдруг почувствовал себя ужасно стеснённо. Я ведь её никогда не целовал! Нельзя сказать, что у нас совсем не было ничего интимного. Мы множество раз играючи флиртовали, обнимались, однажды я даже делал ей массаж во время пресс-тура…

Фантазии на её счет у меня были, но я никогда не думал, что между нами в самом деле такое произойдет. Что на меня нашло? Я же совсем не робкий! В ту минуту мне было трудно заставить себя приблизиться к Дунаевой. Она ждала моих действий, а я просто стоял и смотрел на неё секунд двадцать…

«Да какого хрена?», – Одернул я себя наконец и, обхватив Таню за талию, впился в её пульсирующие от жара губы.

Я перестал осознавать, что всё это происходит на самом деле. Адреналин выплеснулся в кровь, застучал по вискам. Будто наэлектризованные, ноготки Тани, едва касаясь, юркнули по моей шее и твёрдо врезались в плечи.

Я ощутил её горячий влажный язык. Девушка целовала жадно и со вкусом. Теперь и я разделял её пыл. Я не желал отрываться от Тани даже на пару секунд, чтобы отдышаться, не мог насладиться её губами. Мне хотелось выпить девушку до капли. Будто бы случайно, я провёл ладонями по её груди. Она у Тани маленькая, но даже сквозь плотную ткань ощущалась твердость сосков.

Приятный зуд ниже пояса превратился в упругое давление. Там стало очень тесно… Таня почувствовала это и прижалась ещё сильнее. Шаль свалилась на ступеньки. Я взял девушку за плечи и прижал к стене, тронул губами горьковатую от духов шею. Вполз рукой по бедру под юбку. Думал, тут моя любодейка меня остановит, но даже когда я оттянул колготки немного вниз, она совсем не была против, хотя и осязаемо смущалась.

Таня зачем-то возилась с моим воротником. Наверное, пыталась развязать бабочку, но, увы, она была на застёжке. Я снова припечатался к губам девушки, чтобы отвлечь, и резко проник рукой в её трусики, которые оказались мокрыми насквозь. Она зажмурилась, стиснула зубы, уткнулась лицом в шею и сдержанно выдохнула.

Даже потеряв остатки самоконтроля, я понимал, что позволяю себе слишком много, но там было так мягко, так нежно… Меня до одури возбуждало, когда я слегка переминал пальцами маслянистый бугорок. Таня опустила руки и напряглась как невинная дева.

До сих пор задаюсь вопросом, почему мы так просто поддались порыву? Как будто оба этого хотели долгое время.

– Тихо! – Вдруг шикнула девушка. – Слышишь?

Я заставил себя остановиться и прислушался. Снизу по лестнице кто-то поднимался. Мы резко отпрянули друг от друга. Дунаева подняла свою шаль. Будто по уговору, мы скользнули в дверь напротив и оказались в светлой картинной галерее.

Как оказалось, нам помешала седая женщина – сотрудница музея, которая спешила в зал с кофемашиной наперевес.

Молча и даже не смотря друг на друга, мы с Таней без интереса разглядывали пейзажи, натюрморты… Страсть ещё меня не отпустила, и я думал только о том, как поскорее увлечь девушку обратно в темноту, а она старательно прятала от меня глаза.

Я и не заметил, как в галерее появился хмурый оператор. Дунаева, будто того и дожидаясь, прыснулась к нему и сразу начала сплетничать о том, как её бывшая коллега Юлька упилась на вечеринке. Оператор кивал, что-то из вежливости спрашивал, а я бродил кругами, чувствуя себя брошенным.

Тут ещё нарисовался и директор музея. По крайней мере, этот человек в очках и с усами очень был похож на директора. Я попытался вклеиться в разговор, но мне было не интересно. Прошло минут пятнадцать, тем не менее, Танька не собиралась возвращаться ко мне.

Чтобы занять время, я решил разведать, куда всё-таки ведёт та лестница. Она привела меня в пустой холл. Там на вешалке висели наши с Дунаевой куртки… Мы не стали оставлять вещи в гардеробе. Внезапно снова накатила усталость… Пусть так уходить не вежливо, однако, желание дожидаться, когда девушка соблаговолит вернуться, быстро улетучилось. Я был немного огорчён тем, что она сама уговорила прийти сюда с ней и сама же, так изменчиво сконфузившись, оставила меня одного. Махнув на всё рукой, я взял куртку и зашагал к выходу.

Дунаева позвонила, когда я уже лежал в постели. Спохватилась всё-таки.

– Ушёл, даже не попрощался! – Выпалила Таня, но после того, как я тысячу раз извинился и пожаловался на головную боль, она смягчилась и нежно пожелала спокойной ночи.

Глава 3. Анекдотическая жизнь

Если изучить что-либо посредством тематических форумов вам кажется неплохой идеей, то вы слишком доверяете интернету, скажу я вам. Оттуда вы нахватаетесь только идиотских мифов от «знатоков» вашего уровня и, не дай бог, возомните себя гуру. То же самое касается и статей в глянцевых журналах. Лично я терпеть не могу странички с советами, особенно про это…

То же самое, что верить, будто можно научиться играть на гитаре, прочитав одну обобщённую статейку. Даже нудные многотомные самоучители, составленные профессионалами, не каждому позволят освоить техники. Кстати, мой преподаватель, у которого я брал уроки игры на гитаре, всегда отговаривал меня от учебников, повторяя: «Они написаны правильно и конкретно, но так, чтобы читающий ни черта не понял!».

Однако, каюсь: не желая быть полным профаном в сексе, я тоже полез в интернет в поисках советов. Не хотелось мне снова услышать, что я «делаю это как-то неправильно». Правда, уже после второй статьи осознал, что это не самая удачная затея. Жаль мне тех наивных ребят, что поставили «палец вверх» гадкому чтиву, что трещит по швам от дешёвых каламбуров вроде «преодолеть языковой барьер», «никто тебя за язык не тянул» или «язык твой – друг твой». И эти шутники учат людей? Я вас умоляю…

А стоило ли мне тогда искать советчика? Глупо бояться ударить в грязь лицом в сухую погоду, когда не обо что споткнуться. Перспективка, что ближайшей ночью я буду спать не один, по-прежнему была расплывчатой.

Думал, будет правильно, если я приглашу Дунаеву на свидание после того, что между нами произошло. Покататься на велосипедах за городом и пострелять из пневматической винтовки в выходные – ничего умнее я не придумал. Таня сказала, что предложение заманчивое, но она, к несчастью, простудилась. Правда или нет – не знаю. Но всё указывало на то, что ей пока диковато встречаться со мной вне служебной обстановки.

На самом деле, мне тоже. Я понятия не имел, должно ли быть что-то дальше, нужны ли решительные действия и хочу ли я этого. Тем не менее, Дунаева всё же поселилась в моей голове.

Не теряя надежду провести выходные в женской компании, хотя бы по-дружески, я позвонил ещё и Лизе… Кстати, извините, не обмолвился о том, что с Лизой мы стали просто хорошими друзьями. Да, в какой-то момент промелькнула между нами какая-то интрига, но было ясно, что далеко она нас не заведёт. Стоило ли делать что-либо искусственно?

Увы, Лиза мне тоже отказала. Она человек замкнутый, её трудно вытащить из дома даже для похода в кино, чего уж говорить о велосипедной прогулке. Пришлось позвать с собой друга детства – Костю. У него планов не было, и он с готовностью согласился покататься и пострелять.

Думаю, если бы вы увидели Костю, то не решились с ним заговорить. Наверное, телосложение и очень густые брови придают ему такой суровый вид. Но на самом деле он добряк. Пышный – так мы его насмешливо назвали в детстве, потому как раньше он был толстяком, но сейчас похудел и накачал трёхглавые мышцы.

Погода выдалась жаркая. Если мне не изменяет память – первый жаркий весенний день. Катались мы недолго. Только и доехали до руин недостроенной больницы – это наш огневой рубеж. Там не бывает народа, но всегда полно банок из-под пива, которые заменяют нам мишени.

Мы специально выезжаем туда, где нет всяких умников, которые скажут, что стрелять вне тира запрещено, и пригрозят вызвать полицию. Толку им объяснять, что из такой маломощной пневматики по закону можно стрелять где угодно, главное, соблюдать технику безопасности?

Вот в чём действительно лучше обойтись без свидетелей, так это в наших дружеских беседах. Странное дело, когда мы вместе, то снова становимся детьми, которые некогда бегали по двору с грязными руками. Костя – инженер, тоже работник умственного труда, но наши разговоры в приватной обстановке едва ли достойны интеллигентов. Вроде бы оба повзрослели… Ну да ладно, с кем ещё я могу поговорить в такой манере?

– Как девка целишься, – квакнул Костя. Шутит он не всегда остроумно, но это уже стало традицией подначивать друг друга во время стрельбы.

Зря старался, я не промазал.

– Про Алию Молдагулову слышал? – ещё одна банка тренькнула и покатилась в траву.

– Я такое и не выговорю…

Бам! На самом деле нет ничего сложного в том, чтобы попасть из винтовки по банке в десятке метров от тебя, но каждый раз чувствуешь себя героем боевика.

– Женщина-снайпер. В свои восемнадцать фашистов десятками щёлкала. Вот попробуй, как она, прицелиться, – пояснил я.

– Вчера на Википедии прочитал, чтобы сегодня выпендриться? – язвил Костя.

– На выставке недавно пришлось побывать. У нас сейчас всё на одну тему в преддверии праздника…

– А ты ходил и только на азиатских баб смотрел, да?

– Бесит меня твой сексизм. Да и вообще сексизм бесит.

– Причем тут сексизм?

Винтовка негромко ухнула, известив о том, что пулек не осталось. Настала моя очередь расставлять сбитые банки.

– А почему сравнение с женщиной должно мне казаться унизительным? – решил пофилософствовать я. – Знаешь, если бы нас с детского сада учили, что женщина – это такой же человек, у которого несколько иначе устроены гениталии, то было бы всё по-другому. Зачем так чётко расставляют акценты – мужчины… женщины? Мальчиков с детства учат, что девочки – это такие инвалиды, которым «надо уступать», к которым надо быть снисходительными, а девочки, в свою очередь, учатся быть такими инвалидами. Неправильно это.

– Ты это своим девушкам и рассказывай, они оценят, – только смеялся мой друг, наполняя обойму.

– А я и рассказываю! Есть у меня одна знакомая. На буровика учится. Я когда об этом узнал, говорю: «Круто! Редкая профессия!», а она так удивилась: «Вау! Ты первый, кто не сказал, что это не женское дело!». Я ей: «Извини, а что – скважины бурят членом?».

– И тут она тебе отдалась… – парировал Костя. – Пробурил её скважину-то?

Он сказал это с такой дурковатой интонацией, что я не смог сдержать смех.

– Надо было поберечь пули, я бы тебе в глаз выстрелил, честное слово.

– А знаешь, что меня по-настоящему бесит? – вдруг спросил парень, вскидывая винтовку, и, не дождавшись, пока я отвечу, сказал. – Когда девушки открыто заявляют о своей бисексуальности.

– Часто с таким приходилось сталкиваться? – усмехнулся я.

– Да, меня уже тянет заткнуть уши, когда девушка говорит: «Бла-бла-бла, я бисексуалка!». Честно, я не гомофоб… Или как там это называется?.. Уверен, половина таких бисексуалок максимум что целовались с подругами по пьяни и развлекались виртуальным сексом.

– Хех!

Солнце пекло. Я снял фланелевую рубашку и повязал на пояс.

– Ну серьёзно. Даже если и было что-то, зачем об этом беззаботно трепаться, тем более если тебя не спрашивают? – всегда забавно наблюдать, как мой друг ведёт беседу сам с собой и сам же от этого всё больше раздражается. – Разве это не что-то очень личное? Это же всё равно, что девушка запросто заявит: «Я сосала члены! Меня трахали в задницу!»… Нет, вот это как раз личное! А про роман со своим полом можно за обедом.

– Чего-то ты завелся? – я полез за сигаретами. – Кто-то тебя разочаровал?

– Общаюсь с одной. И вдруг она мне ни с того ни с сего решила рассказать про то, что оба пола ей нравятся одинаково. Я: «Ага! Ага!», а она давай меня убеждать: «Это правда! Я могу переспать с девушкой на твоих глазах!». Слыхал? Да лучше трахнись с ослом на моих глазах, а то нашла чем удивить.

– Похоже, недалёкая просто.

Костя сделал меткий выстрел по самой далёкой и сложной банке, так что она подпрыгнула и сделала тройное сальто. Я быстро отвернулся, сделав вид, что ничего не видел, зная, что сейчас друг повернётся и подмигнёт мне с самодовольной рожей.

– А как у тебя с девушками, кстати? – спросил Костя.

– Да особенно нечего рассказать, – ответил я. – Только вот вчера с Дунаевой…

– Кто это?

– Телеведущая, – я назвал Таньку телеведущей? Надо же! Само сорвалось с языка. Поверить не могу! – Я тебе сто раз о ней рассказывал.

– Напомни.

Я достал из кармана смартфон и показал Косте наше вчерашнее селфи.

– А, эта! Тоже мне телеведущая!

– Нашелся знаток.

– Видел бы ты ту, о которой я тебе рассказывал. Такие только в кино.

– Зная твою аудиторию, я даже могу сказать, в каком именно кино. В дешевом порно, где главная героиня в старушечьих стрингах, а любовное действо происходит под паршивый саксофон.

– Да ладно, чего ты? – ухмылялся Костя. – Симпатичная Дунаева твоя. Чего у тебя с ней?

Я бы не постеснялся рассказать другу во всех подробностях, но меня утомило то, что мы только и разговариваем о личной жизни.

***

За жарким днём следовал дождливый. И в то воскресенье я даже не пытался провести время так, чтобы потом рассказывать внукам. Говорите, что хотите, а мне не кажется, что обязательно каждый день доказывать самому себе, что я не затворник.

Впрочем, я неплохо провёл время: проспал до обеда, сходил в тренажёрный зал, протупил пару часов за компьютером, а после решил устроить себе итальянский ужин. Звучит, наверное, здорово. Но на самом деле я просто добрался до ближайшего универсама, купил спагетти, фарш, готовый томатный соус, замороженную пиццу и маленькую бутылочку вина. Итальянского разумеется – это было принципиально.

Недолго повозился на кухне, скачал сериал с торрентов и устроился поудобней. Вино так и не открыл. Если честно, пристрастия к алкоголю я не испытываю, так, купил для полноты картины.

Толком нечего вспомнить о том дне, если бы не внезапный звонок Дунаевой. Не знаю, интересно ли вам это, но для меня это было неожиданностью. Раньше мы созванивались очень редко и только по делу. Я сразу понял, что звонит она просто потому, что хочет. Это было приятно.

– Привет. Ты не знаешь, когда будет акция массовой высадки деревьев? – серьёзно спросила Танька.

Я чуть было не рассмеялся. Да, я тоже бы придумал предлог для внезапного звонка этой девушке, но не тот вопрос, на который быстрее ответит любой поисковик. Хотя, может быть, и переоцениваю свою фантазию.

– Вроде бы в следующую субботу, а когда ещё? – подыграл я.

– Ну да, – похоже, девушка растерялась и не знала, что ещё сказать.

– Чем ты там гремишь? – пришёл я ей на помощь. Что не говори, а я был рад её слышать.

– Вышла с работы и закрываю дверь.

– Всё время забываю, что выходные для тебя – роскошь.

– Нет, просто пришлось за коллегу дорабатывать. Она замуж выходит. Ну, сам понимаешь, свадьба и всё такое.

– Даже представить трудно.

Удерживая трубку между плечом и ухом, я отыскал пульт и поставил фильм на паузу. Теперь было слышно, как Таня стучит каблучками по асфальту.

– И не думай. Она мне этой свадьбой уже весь мозг проела.

– А это мне как раз легко представить – смотрю сейчас сериал про девушку-зомби.

– Не отвлекаю?

– Совсем нет. Может, присоединишься? – сказал я это в шутку, понимая, что раз девушка побоялась пойти со мной на прогулку, то домой ко мне не явится точно. – А то скучно пить вино в одиночку.

– Мне бы домой поскорее добраться, а ты тут со своими приглашениями, – хихикала Дунаева. – Не слишком ли часто ты прикладываешься к бутылке? Какое у тебя там ещё вино?

– Такое, знаешь, красно-пурпурного цвета с фиолетовыми отблесками.

– Ого!

– И этот интересный фруктовый аромат диких ягод немного доминирует над элегантными нотками ежевики и вишни с цветочными оттенками, – поэтично выговаривал я. – А вкус вина мягкий, характерный для этого сорта винограда с приятными, сглаженными тонами.

– Ты что, правда такой тонкий ценитель?

– Нет, просто читаю тебе то, что написано на этикетке. Я его даже не открывал.

Таня мелодично расхохоталась, сильнее, чем сказанное мной заслуживало. И я вдруг поймал себя на том, что, разговаривая с ней, улыбаюсь, как идиот, так что мышцы лица уже налились свинцом.

– Кстати, у меня к тебе просьба есть, – будто вспомнила Дунаева.

– Какая?

– Я должна Юльке флешку, очень давно. Она спрашивает, а я никак не могу ей передать. Если тебе не трудно, можешь завтра в обед заскочить ко мне на работу и забрать её. Тебе же не далеко.

– Запросто.

– Спасибо. Ладно, я уже спускаюсь в метро. Пока.

Флешка – вот так повод. Неужели переживала, что после двух отказов я больше не осмелюсь куда-нибудь её пригласить?

***

Лично для меня понедельник – не тяжёлый день. Номер только планируется, никто не требует срочно выполнить мелкие поручения, отвлекающие от первостепенных материалов, все потихоньку раскачиваются и только начинают работу. Без шума и лишней суеты. В начале той трудовой недели на работе было особенное затишье. Редакция будто замерла в неловком молчании. Никто не обсуждал пятничную корпоративку, будто каждый думал, что выпил лишнего и опозорился больше всех.

Собственно, и меня не тянуло делиться впечатлениями с кем-либо. Я постарался с утра занять себя самой сложной работой, чтобы скоротать время до обеда. Полагал, что Дунаева позвала меня в обед специально, зная, что её коллеги разойдутся, и мы сможем побыть вдвоём. По такому случаю утром я дольше обычного выбирал, что надеть, и думал, как лучше уложить волосы.

Однако напрасно я был так заинтригован её приглашением. Танька оказалась не в духе и, похоже, забыла о том, что я приду. К тому же была в компании своих сотрудников. Сухо поздоровавшись, она усадила меня за стол, как первоклассника, и положила передо мной листок с вопросами.

– Что это? – спросил я, бегло прочитав текст.

– Это нужно для моего проекта, поучаствуй, – пояснила она и как всегда внезапно убежала.

Вопросы были посвящены самой актуальной на тот момент теме: дата начала и окончания Первой мировой войны – с подковыркой, чтобы перепутали с Великой Отечественной… и прочее из истории.

– Готово, – оповестил я, когда Дунаева вернулась.

– Ты же не всё заполнил. Подумай ещё, – недовольничала девушка.

Какой-то высокий корреспондент за её спиной сочувственно покивал мне. У него руке был такой же листок.