Читать книгу: «Не покупайте собаку», страница 2

Я люблю собак

Ясный весенний день. Семь утра. Я собираюсь на работу. Возле меня вертится изящный доберман. Моя работа как раз и заключается в том, чтобы сделать из этого хулигана внимательного и послушного приятеля. По команде я сажаю его у дверей (ведь мне нужно закончить сборы), а он отчаянно вертит головой, словно повторяет: «Ну же! Скорей же!» Я открываю двери, осторожно выглядываю на лестничную клетку – никого. «Вперёд!» Сколько счастья! Доберман идёт гулять! Но я иду работать и по команде укладываю его у дверей лифта. Через минуту мы выходим во двор. Теперь будет просто надругательством над личностью, если не дать парню пробежаться. Мой студент наматывает гигантские круги по двору. Это невероятный восторг – нестись куда глаза глядят! «Хорошо бы всё-таки глядел под ноги. Запросто лоб расшибёт», – думаю я. Он на лету косится на меня: «Может, побегаем?» Побегаем, приятель, когда устанешь, сейчас за тобой не угонишься. Первое возбуждение начинает спадать. Значит, можно работать. Что для меня работа, для него – игра, правда, по моим правилам.

Вот что-то привлекает внимание студента – он выгибает шею лебедем, затем припадает на передние лапы и очень возбуждённо лает. Подзываю его, снова усаживаю (служба – службой), но что же там такое? По команде «рядом» проходим на противоположную сторону двора. Студент гарцует у ноги, заглядывает в глаза, всем своим видом демонстрирует крайнее возмущение.

Ах, вот он, виновник наших переживаний – пятимесячный щенок кавказской овчарки лежит под столбом и рыкает на проходящих. Возле малыша двое подростков. Щенок красив, ухожен, в дорогом ошейнике, но явно очень болен. Мальчики начинают выспрашивать у меня, как у дворового специалиста, что с собакой. Оказывается, заболевший щенок стал обузой для хозяев. Они вывели его во двор умирать, а мальчишки теперь решают, кто возьмётся за его лечение. Я рассеянно даю общие консультации. «Сколько будет стоить его вылечить?» – спрашивает мальчик лет двенадцати. «Сотки баксов хватит», – говорю я для разговора. «Заработаю», – успокоенно говорит малец. «Лишь бы предки не совались».

Мне тяжело достаётся копейка, поэтому последняя реплика заставляет меня внимательно посмотреть на мальчишку. Затем с тоской вспоминаю недавно вырезанный у супруги из ридикюля мобильный телефон и отвожу глаза, прикидывая, сколько мне это будет стоить. Может, полечить щенка самому? Но мне нужно работать, а студенту играть, чтобы усвоить истину. Одну истину, которую ему полагается знать: послушание проводнику – единственный источник счастья в мире.

Мы расходимся, каждый по своим делам. Я со студентом на собачью площадку, а маленький карманник тащит щенка на узловатой верёвке в каменные лабиринты города добывать «сотку» на лечение. Оборачиваюсь, хочется пожелать удачи несчастной парочке, но сдерживаюсь – это слишком непедагогично.

По дороге я встречу небольшого грязного пуделя, охраняющего одну из помоек. Мой студент достойно обойдёт его, уважая права собственности малыша. Затем мы повстречаем шоколадного добермана, патрулирующего наш район уже неделю. Студент осторожно тявкнет на него, но шоколадный боец (судя по шрамам) высокомерно проплывёт мимо.

Затем мы пройдём около недостроенного дома, на первом этаже которого в одной из квартир, обставленный калориферами, снесёнными со всех этажей сердобольными строителями, умирает маленький дожонок. Строители утверждают, будто его выставили из машины какие-то люди и уехали. А он остался на краю асфальта.

Несколько дней подряд, забирая дочь из детского сада, я прихватывал что-нибудь съестное, и мы шли в гости к щенку. Сегодня, когда малышка потянет меня за рукав со словами: «Пошли кормить дожонка», – так она его называла, мне придётся сказать ей о смерти. О том, что люди, обещавшие себе и ему заботу, предали его.

Каждому существу необходимо чувствовать любовь, без этого не выживет никто. И я не стану отвлекать дочь слащавыми сказками. Пусть она переживёт эту смерть так сильно, как только ребёнок может пережить смерть беззащитного существа. И пусть она сама никого и никогда не предаст.

Когда я вернусь домой, меня радостно встретит бультерьер Рэт. Нет более ласковых, более несдержанных в проявлении любви собак, чем бультерьеры. Этого пса привели ко мне мальчишки несколько месяцев назад. Мы долго и безуспешно искали его хозяев. Но не нашли.

Когда я вернусь домой, я прежде всего задёрну шторы, чтобы не видеть города, наполненного брошенными собаками и детьми. Города, который я ненавижу.

Я люблю собак.

Путь знания

Город наполнен бездомными. Бездомными собаками. Множество каштанок и шариков потеряли пристанище или не имели его никогда. К этому наши чёрствые сердца давно привыкли, и мы уже перестали такое замечать. Но поглядите: на улицах достаточно благородных представителей собачьего племени. Кавказские овчарки, колли, доберманы, афганские борзые, бультерьеры – вот далеко не полный перечень собак, которых можно встретить на помойках.

Каждый такой пёс мог бы рассказать грустную историю несостоявшихся надежд его бывших хозяев и своих собственных. В чём же причина несчастий этих животных? Причина одна – несложившийся контакт. Можно ли избежать таких болезненных и обидных промашек?

Безусловно!

Самый короткий путь к успеху в этом деле – путь любви, беззаветной самоотдачи. Любящее сердце мгновенно наугад нащупывает то, что профессионал отыскивает годами. Но такая конструктивная любовь – редчайший талант.

Если вы приобрели или хотите приобрести собаку, не рассчитывайте на то, что вы один из миллиона одарённый счастливчик. А даже если и так, не рискуйте. Идите к успеху путём знания. Путь далек, труден, но надёжен. Основное знание, необходимое воспитателю собаки, – это знание того, что такое условный рефлекс. Поскольку всё, чему мы можем научить питомца, на условном рефлексе как раз и строится.

Бесконфликтная дрессировка

Бывалые дрессировщики, не стесняясь, скажут:

– А я дрессирую по Павлову! У меня питомец не забалует, всегда сделает, что нужно.

И тут же относительно свежие зоопсихологи запричитают:

– Сегодня столько инфы, как можно… по Павлову! Только бесконфликтно!

Налицо – конфликт! Больно смотреть на такие мучительные разногласия, тем более с точки зрения человека, имеющего биологическое образование.

Может, мои пара слов разрешат неразрешимые споры. Тем более что спор – это часто недостаток осведомлённости. Может, я тоже что-нибудь новое узнаю, в том числе и о себе. В комментариях, например.

С Павловым не поспоришь. Правда, он не занимался ни бытовой, ни служебной или пользовательской дрессировкой. И всё же – не поспоришь.

По Павлову – это так называемое классическое обусловливание. Связывание действий животного с изначально индифферентным условием, впоследствии – командой. Последовательность действий дрессировщика – команда (условие, стимул), затем воздействие (безусловный раздражитель).

Стимул (команда) – воздействие (принуждение) – реакция.

Результат многократных повторений – стойкая форма поведения в ответ на команду (стимул) – условие, индифферентное к выполняемому действию. Заметьте – никаких «подкреплений». Кусок колбасы, который дрессировщик тычет в пасть ученику, – способ снятия стресса от напряжения, связанного с пониманием, чего же хочет от меня этот дядька (вариант – тётька).

В «классике» после команды «сидеть» студент получает по попе или под коленки с силой, достаточной, чтобы приземлить эту самую попу. На сленге дрессировщиков это называется механикой. Здесь, во-первых, всё просто. Во-вторых, всё надёжно. Всегда работает, хочет питомец этого или нет.

– Как можно, малыша и по попе! – включаются информированные. – Во-первых, собачка «обижается», тормозит, делается медленной и общается неохотно из-под палки. Во-вторых, замедляется и дальнейшее обучение. Смотрите, смотрите!

И вот наш информированный заносит над головой студента колбаску (вариант – курочку, индейку, говядинку) и… о чудо! Студент садится и получает свою колбаску с восторженным писком нашего информированного дресса: «Молодец, хорошая собачка!» Хорошая, кто ж спорит. «Видите – только оперантно! Только оперантное научение!»

Всё. Мы, неинформированные, сразу находим своё место… вот такие мы садисты… по попе… малыша…

В оперантной дрессировке «реакция» предшествует «стимулу». Сперва студент садится, потом получает колбаску. Поведение повторяется снова и снова, поскольку за ним следует то, что необходимо студенту. «Видите, никакого Павлова!» – объясняют нам.

Реакция – стимул. «Во-первых, обучение происходит очень быстро. Во-вторых, общее состояние питомца гораздо лучше, веселее», – объясняют адепты метода.

Да, но.

Во-первых, навыки нестойкие. И во-вторых, поведение недостаточно обязательное, при сильных раздражителях оно может не проявиться, – возразят приверженцы Павлова. И будут правы.

Действительно. Существует ещё один вид обуславливания – оперантный.

Последовательность действий тренера: ожидание нужной формы поведения – подкрепление нужной формы поведения – замена подкрепления командой (условием, стимулом).

Теперь команда (условие, стимул) – запускает нужную форму поведения. Как бы всё наоборот. И всё красиво. Но только как бы. Потому, что «ожидание нужной формы поведения» несколько отличается от занесения колбаски над головой студента. Оказывается, колбаска тут играет ту же роль, что и хлопок по попе – роль безусловного раздражителя, приводящего студента в действие без всяких условий.

Принуждение может быть и пищевым, нравится это нам или нет!

И радостные крики, кормление питомца служат той же цели, что и «у Павлова» – снятие стресса от работы, понимания, «чего от меня хотят». Почти ничего оперантного в описанном приёме нет. Только «Павлов». Это первое. И второе. Мы все понимаем, что такое реакция. Это то, что наступает вслед за неким событием… являющемся стимулом.

Так что, оперантной дрессировки, или обуславливания, нет?

Не волнуйтесь – есть. Путаница в терминах – путаница в головах.

Ещё автор теории оперантного научения Скиннер боролся с формулой «реакция – стимул». Поскольку она не отражает сути и озадачивает нормальных людей, которые знают, что такое «реакция». Он ввёл термин – «оперант» (нужная форма поведения) и «подкрепление» (событие, приводящее к повторению операнта).

Формула оперантного научения такова:

Оперант – подкрепление + стимул (команда)

Совсем не похоже на вождение собачки за нос колбаской. Вождение колбаской – это другое. С колбаской – это наведение, которое гораздо ближе к классике, чем к оперантной работе.

И, конечно, хороший дрессировщик не станет обижать малыша и выберет в начальный период (в период формирования реакций) метод наведения, а для закрепления навыков воспользуется «механикой» в достаточно зрелом, соответствующем для этого возрасте. И, конечно, «механика» появится, только если потребуются очень жёсткие навыки для работы и службы. А для быта можно обойтись в большинстве случаев колбасно-кухонной дрессировкой.

Надеюсь, на этом и бывалые, и информированные дрессы примирятся. Вот такая бесконфликтная будет дрессировка. А конфликт тут и вовсе ни при чём. Конфликт в формировании поведения – важнейшая вещь, но это огромная тема для длинных разговоров.