Познавшие смерть

– Вот, мои документы, – женщина протянула биометрический паспорт гражданина, но руки у неё дрожали, и карточка выпала из рук, с неестественным гулким звуком, упав на пол.

– Ложи-ись! – крикнул офицер, бросаясь в сторону, прячась в дверном проёме.

«Первый, нужна помощь, оказывают сопротивление. Я на восьмом этаже».

Раскин, недоумевая, лежал накрытый телом полицейского, который сбил его с ног и уложил на грязный пол. Слышалась возня, невнятные крики и вопли впавшей в истерику женщины…

– Благодарю за службу! – говорил Вингир, пожимая руку Раскину, – операция завершена, выявили неадекватный элемент, им займутся в участке.

– Офицер, может, чаю? – осторожно спросил Раскин.

– Нет, – держась за левое плечо, ответил офицер, – ещё рапорт составлять. Предмет, выпавший из окна исследовать, хорошо, что никого не пришибло.

– А с ней что будет? – Раскин кивком головы указал на всё ещё бьющуюся в истерике женщину.

– Сопротивление полиции, покушение на убийство… – начал было перечислять Вингир, но в каморку, где они сидели, вошёл молодой полицейский с докладом: «Офицер, осмотр окончен. Группа готова к отбытию».

– Ладно, Раскин. Потом зайду как-нибудь, и тогда поговорим, а сейчас, сам понимаешь – дела.

– Понимаю-понимаю. Коменданту, что сказать?

– Скажешь, чтоб утром зашёл в участок, сразу ко мне. И вправду, наведите порядок в экокабинках, воняет сильно, – ухмыльнулся Вингир.

Когда за полицейскими закрылась дверь, Раскин устало уселся в кресло, откинулся назад. Он не предполагал, что всё так пройдёт, думал, отвлечь полицейских скандалисткой, чтоб неповадно той было совать нос в чужие дела, да и приструнили б её, спесь сбили, а вот оно как получилось. Но, сама виновата, нечего было выкидывать из окна восьмого этажа обогреватель, который чуть не упал на головы оцепивших здание полицейских, а ещё истеричка, кинулась, расцарапала кому-то лицо. Что ж, каждый с ума сходит по-своему. Раскин закрыл глаза и привычно внутренним взором проверил комнату, где находился совсем недавно познавший свой дар воргэн. Он знал, что больше никого в общежитии не арестовали, да и проверка, считай, на истеричной женщине и закончилась. Остальным полицейские приказали оставаться в своих комнатах, потом, мельком, проверив документы, тут же удалились. Заняться им было чем.

***

– Ты слышал? – встрепенулся Эрик.

– Что? Вроде кто-то стучался, но…

– Нет же, сказали, что полиция с проверкой приехала, – выпалил на одном дыхании подросток.

– Подожди, сейчас посмотрим, – Трис бросил вещи, подошёл к окну и осторожно выглянул наружу. Здание цепью окружили полицейские. – Плохо дела, покажи свои документы, я их запомню, если вдруг спросят, ты мой троюродный брат по материнской линии, на, выучи, – он протянул Эрику сложенный в несколько раз лист бумаги, извлечённый из матраца. – У меня ответы на вопросы готовы, которые обычно задают.

Не прошло и десятка минут, как в коридоре послышался шум, беготня, недовольные крики и вопли.

– Что это? – недоумевал Эрик.

– Взяли кого-то, наверно, без документов, но у тебя, смотрю, они настоящие, да ещё имперские, ты неместный?

– Нет, я от родителей убежал, – соврал Эрик.

– Понятно. Спрячь их, но недалеко, всё равно доставать придётся, я данные запомнил. Память у меня хорошая, правда только зрительная, на слух ничего не воспринимаю, но стоит взглянуть пару раз, могу воспроизвести увиденное, почти в полном соответствии с оригиналом, – похвастался Трис. – Запомнил? Давай спрячу, чтоб не нашли, может ещё пригодится, – произнёс Трис, пряча затисканный листок бумаги.

– Вещи прятать не будем? – Эрик покосился на разбросанные в беспорядке пожитки.

– Нет, мне сертификат дали, что это всё подарок, как кандидату в кадеты, – улыбнулся Трис.

– Собрался в кадеты?

– Наверно, не знаю ещё. Через пару недель получать документ, что совершеннолетний, тогда и подумаю. Кстати, я посмотрел, у тебя подошёл срок менять документ на взрослый образец, так что пойдём вместе. Так веселее, – подмигнул он.

Шум в коридоре постепенно утих. В дверь постучали.

– Откройте, полиция!

– Открыто, входите.

В комнату вошёл полицейский, пристально осмотрел помещение и обратился к мирно сидевшим на кровати подросткам: «Документы и, что это у вас на кровати?»

– Вот документы и сертификат, как кандидату в кадеты выдали, – выпалил Трис.

– А это кто? – полицейский кивком головы указал на Эрика.

– Это мой брат, по материнской линии, прилетел меня проводить в армию. Как только получу документы, так сразу… Вот, его с собой уговариваю, но пока не уговорил.

– Документы, – произнёс полицейский, обращаясь к Эрику, – молодой человек, вам необходимо поменять документ, срок истёк, разве родители не знают?

– Знают, он здесь будет получать документы, завтра как раз собирался идти менять. Он останется здесь, если в кадетский корпус со мной не уговорю.

– Подозрительное или посторонних на этаже видели? – не унимался полицейский, пристально рассматривая документы Эрика, сканируя переносным идентификатором.

– Нет, офицер.

– А почему твой брат всё молчит, он немой? Но отметки нет, что он с ограничениями, только о нахождении в частной клинике.

– Я спортом занимался и упал, чуть не разбился, – выпалил Эрик.

– Ну, да, указано – три недели в травматологии.

– Сабер, ты скоро? Помощь нужна? – раздалось из коридора.

– Нет, я всё. Выхожу, – обращаясь к неизвестному, ответил полицейский и, повернувшись к подросткам, произнёс, – не шалите, а то в кадеты не зачислят, и про смену документов не забудьте.

Как только за полицейским закрылась дверь, Трис произнёс: «Почему не сказал, что в больнице был? Это же проверяется сканером. И каким спортом занимался? Единоборствами? Медали есть?»

– Нет медалей, гонками увлекался. Разбился на первом соревновании, – соврал Эрик, не желая вспоминать о трагедии. В последнее время ему удавалось легко выдумывать на ходу и говорить таким чистым голосом, смотря прямо в глаза честным взглядом, что он сам удивлялся такому изменению в своём поведении.

– Гонками? Странно, в тот день, когда мы с тобой познакомились, мне показалось, что ты боец и симулятор «лабиринт» выбрал, но как по мне, лучше зомбиляторной нет. Ходишь, стреляешь, они падают, так мерзко визжат, что дрожь по телу пробегает. Ладно, давай спать. Утром пойдём к мастеру, хотя… с просроченными документами на тебя и смотреть не будут. Пойдёшь сначала поменяешь, так вернее будет. Там быстро. У меня старший брат уже получал, возьмут биометрию, запишут, прогонят через сканер, зафиксируют, и останется информация на всю жизнь, а тот, старый, в архив сдадут. Только медкарта останется. Но, насколько я знаю, за это дополнительно платить придётся.

– Платить за медкарту?

– Ну, да, это ж дополнительная услуга, так скажем, три в одном тогда получается. Паспорт гражданина с данными ДНК, отпечатками пальцев, сетчатки и чего-то ещё, налоговый номер и к нему медкарта. Но не забивай себе голову. Лучше…

– Давай спать. Утром рано вставать, – перебил его Эрик.

– Ладно. Давай, а то и верно, набегались сегодня.

Эрик лёг в кровать и долго не мог уснуть, его мучали мысли, всё думал о том, что же сегодня произошло. Почему, а главное, как он увидел то, что в принципе видеть не мог. Никогда раньше он не слышал о таких возможностях. Может, это доктор что-то напутал и тот, неизвестный вирус так подействовал…

– Эрик, вставай. Пора выходить, утро уже! Я тебя минут пятнадцать бужу. Сам позавтракай, что найдёшь, а я побежал, мне пора. Ключ от двери на столе. Всё, я пошёл.

– Хорошо-хорошо, встаю, – пробормотал заспанный Эрик, но подниматься не хотелось. Когда дверь захлопнулась, он всё продолжал лежать в постели. Ему снился сон, пожалуй, впервые за несколько месяцев снилась его семья. Они ходили по мегамаркету и делали покупки; что он, совсем маленький, качает сестру на качелях, а она весело смеётся; как отец его ругает за разбитое стекло в комнате, а сестра подслушивает за дверью и корчит ему смешные рожицы, чтоб его развеселить. Эрик, было, хотел заплакать от нахлынувших воспоминаний, но вспомнил слова отца: «Сынок, скоро ты с сестрой станешь взрослым, а придёт время, мы с мамой уйдём, но помни, когда бы это не случилось, держитесь вместе, помогайте друг другу». Но кто же знал, что он останется один, вынужденный скрываться и убегать, а ещё непонятные ощущения, неизвестные видения и… способности, о которых он и не слышал.

***

– Не спишь? – Эрик вдруг услышал незнакомый голос.

– Кто здесь?

– Не бойся. Это я, сторож Раскин, меня здесь так называют.

В комнату вошёл пожилой мужчина и уселся. Эрик так и замер, сидя на кровати.

– Не волнуйся, я не выдам тебя.

– Не понял, о чём вы.

– Всё о том же. Лучше скажи, ты умирал? Но если точнее, у тебя фиксировали клиническую смерть?

– Да, два раза, наверно. Мне доктор говорил, – ответил Эрик, но потом сообразил, что сказал лишнее.

– Два раза?! – удивился Раскин. – И, как это получилось?

– Кто вы и, что вам нужно? – встрепенулся Эрик и подскочил с кровати.

– Я – Раскин, уже представлялся, если помнишь. А пришёл к тебе, воргэн, сказать, что ты на пути познания сути вещей. Что случилось вчера, помнишь?

Эрик утвердительно кивнул.

– Так вот, кстати, как тебя зовут, я не помню, чтобы тебя регистрировал.

– Эрик.

– Так вот, Эрик. Я знаю, что ты прибыл из Империи Хорнариса, что у тебя вчера открылся дар, которым ты не умеешь пользоваться, не знаешь, что это такое… посмотри на меня внимательно, попробуй войти в то состояние, которое было у тебя вчера.

Эрик напрягся. Бежать? Но старик перегородил собой выход, в окно – восьмой этаж. Он смотрел на пожилого, скромно одетого мужчину и лихорадочно искал выход из тупиковой ситуации.

– Не напрягайся, вижу, что ты хочешь убежать. Но куда ты пойдёшь? Тем более с таким даром, который пока не подвластен тебе… Не повторяй мои ошибки, – опустив голову, тихо произнёс Раскин, – я всю свою жизнь, как стал воргэном, скрывался, убегал, прятался, как от таких же воргэнов, так и от всех остальных. То, что понял, постиг, это всего лишь немногое из сути вещей. Расслабься, очисти свои мысли, я не наврежу тебе, сосредоточься и посмотри на меня так, как тебе удалось это вчера.

Эрик чуть прикрыл глаза, сделал пару вдохов. Его сердце колотилось, так, будто сейчас выскочит из груди, но постепенно его ритм вернулся в норму, он успокоился. Открыл глаза и посмотрел на сидевшего напротив старика. Вместо привычной картины, он увидел, как переливается, течёт энергия, перетекая из одного узла в другой, но не вырывается наружу, а циркулирует, меняя оттенки от бледно-жёлтого до насыщенно-синего. От неожиданности он открыл рот.

– Увидел, – улыбнулся старик, – тебя я вижу примерно также, но тебе надо научиться управлять ею.

– Что это? – не удержался Эрик.

– Это, – ухмыльнулся старик, – это энергия, которую называют вогэн, а нас, тех, кто её видит, ощущает и может управлять, называют воргэнами.

– Но, почему, как?

– Много вопросов на первый раз. Если захочешь, я смогу обучить тебя тому, что знаю сам, это немного, но всё лучше, чем впотьмах бродить в катакомбах, набивая себе шишки.

– Это вы предупредили нас о полицейских? – перевёл разговор Эрик.

– Да. И я рад, что получилось. Сегодня вернётся постоялец из этой комнаты. Но есть свободная, можешь перебраться туда. Я поговорю с комендантом. У тебя есть документы?

– Есть, но их надо поменять, срок вышел. Мне уже четырнадцать.

– С документами помогу. Есть у меня знакомый Вингир, думаю, не откажет. Собери свои вещи и перебирайся в другую комнату, думаю, что не стоит встречаться и объяснять жильцу, почему ты здесь один.

– Трис скоро придёт.

– Сегодня рабочий день и он возвратится под вечер, а у меня записано, что в полдень вернётся его сосед, не теряй время. Вот ключ. Номер комнаты на бирке, это седьмой этаж. Я пока договорюсь с Вингиром, чтобы помог тебе. Как переедешь, спускайся, буду ждать, – улыбнулся Раскин…

***

– Эрик, ты здесь? – постучав в дверь, выкрикнул Трис.

– Здесь, входи. Я только вернулся из полицейского департамента.

– Документы выдали?

– Выдали.

– Покажи! – вертя в руках пластиковую карточку с микрочипом, Трис довольный произнёс, – всё, теперь ты взрослый, можно и на работу устраиваться. Я как раз сегодня с мастером по поводу тебя разговаривал, сказал, чтоб привёл тебя. И почему ты не предупредил, что знаешь нашего сторожа?

– В смысле знаю?

– Я, как вернулся в общагу, так Раскин меня остановил и сказал, что тебя в другую комнату перевели. Сам понимаешь, просто так в нашей берлоге ничего не делается, или заплатил ему?

Эрик молча кивнул.

– Ладно, богатый профитроль – дело твоё, правильно сделал. Мой сосед что-то рано приехал, я думал, вечером прибудет, а он днём заявился. И хорошо, что убрался в комнате, а то он тот ещё чистюля, – ухмыльнулся Трис, – завтра пойдём к мастеру, он с утра будет ждать и… – Трис уселся на стул рядом с Эриком. – Утром не хотел говорить, но я всю ночь думал, всё-таки, как документы получу, пойду в кадеты. Я звонил матери, она сказала, что… в общем, что я уже большой и принимал решения сам, – Трис замолчал.

Глава 3

Дома мелькали перед глазами. Проносящиеся перед глазами узкие улочки незнакомого квартала пугали. Эрик никогда не забирался так далеко от привычного маршрута: работа – общежитие. Но он бежал. Бежал без оглядки, спасаясь от преследования. Кто мог подумать, что буквально через неделю после отъезда его единственного друга Триса он, возвращаясь с завода, куда совсем недавно устроился, повстречается с теми самыми искателями лёгкой наживы, с которыми и свела его судьба с Трисом.

– Стой! Стой, кому говорю! – послышался надрывный голос.

«Это пухлый», – сделал для себя вывод Эрик. Доносящийся голос медленно отставал, но приближающиеся шаги других преследователей не давали расслабиться. Его догоняли.

«Повернуть налево… куда дальше?» – сумеречная темнота заходящего солнца не позволяла рассмотреть, что впереди. Узкая улочка прямой стрелой уходила вдаль, но ни поворотов, ни укрытия не видно. Остаётся только вперёд! И Эрик бежал, словно от забега зависит судьба целого мира. Бежал, собрав все свои силы, откинув посторонние мысли. Бежал, постепенно входя в то, пока неведанное для него состояние слияния с энергией вогэна. Он ускорялся, не замечая усталости и… бежал. Совсем скоро он оторвётся от преследователей, скроется из виду и найдёт где спрятаться, затерявшись в темноте…

Высокие, наглухо закрытые массивные ворота неожиданно, прям перед носом проявились из черноты переулка. Ни щёлочки внизу, чтобы пролезть, ни уступа, чтобы взобраться наверх, а справа и слева – глухая стена.

– Попался! Я сейчас тебе покажу, как нападать на учеников великого Варнори! Из-за тебя две недели тренировок пропустил! Думал, что всё – выгонят, но ничего! Сейчас поймёшь, в чём разница между бойцом школы и оборванцем, возомнившем из себя гвардейца!

Эрик обернулся на голос. Его догнали. Четверо, не торопясь приближались к нему, беря в полукольцо. Чуть отставая, тяжело дыша, подходил говоривший.

– Самил, так ты ж ещё не боец, а ученик, – ехидно произнёс стоявший справа. На вид старший из всех по возрасту.

– И что?! Через месяц сдам экзамены и стану полноценным бойцом клана! А сейчас, разойдитесь, не мешайте.

Энергия клокотала, требуя вырваться наружу, но Эрик, зациклив, пропускал её через себя – это первое, чему научил его старик Раскин. Вспомнились его слова: «Не давай воли эмоциям. Первое, чему ты должен научиться – это контролировать выброс энергии. Заставляй её течь по каналам, циркулировать по организму. Напитывай силой каждый орган, а концентрируя сгусток энергии на определённом участке, практически сразу выдержишь касательный удар ножа, а когда накопленной энергии будет достаточно, то и прямой удар церемониального меча тебе не причинит вреда».

Пухлый вразвалочку приближался. На его лице торжествовала улыбка. Эрик сделал шаг навстречу – бежать некуда, но, может, получится прорваться через окруживших его противников и вырваться из кольца… Как только он об том подумал, пухлый кинулся на него. В прыжке, вытянутая в прямом ударе нога рассекла воздух рядом с головой Эрика. Он видел момент начала движения, видел, как противник подшагнул для толчка, как вывернул стопу для жёсткого удара, целясь в голову. Уклон влево. Разворот вокруг своей оси. Одновременно скользящий блок синхронно сопровождает ударную ногу по ходу движения, чуть изменяя вектор удара и, нападавший, потеряв равновесие, неудачно приземляется, врезавшись в массивные ворота. Конечно, можно было придать ускорение и, завершая свой разворот, нанести контрудар, но Эрик посчитал это излишним. Не надо калечить.

Эрик успевал не только оценить степень угрозы, обдумать контрмеры, но и здраво оценить обстановку. Если он покажет себя умелым бойцом, то и другие, стоявшие пока в стороне, могут присоединиться к атаке, а выдавать себя нельзя. Много, десятки, если не сотни раз говорил об этом старик Раскин, которого меньше чем за месяц знакомства он стал уважительно называть «учитель». Всего за пару недель Эрик, пока неуверенно, но с каждым днём, с каждым занятием всё полноценнее овладевал техникой, которой владеют только воргэны. И это не только циркуляция энергии, а и пластика, изучение механики человеческого тела, его способностей и пределов возможности. Как говорил учитель: «Локоть близко, а не укусишь. Ставь для себя реальные цели. Не используй знания во вред. Злость, месть затмевает разум, и дар воргэна если не уйдёт, то переродится, став проклятием».

От ворот послышался стон.

– Здоров ты летать, может помочь?

– Нет! Дириан, я сам! – отозвался Самил.

Эрик заметил, что пухлый чуть прихрамывает, но не сдаётся. В его глазах ярость, а на лицах остальных – ухмылка. Видимо не любят этого Самила. Тогда почему согласились ему помогать? Как Эрик подметил, Самил самый младший из всех окруживших его. Может он так самоутверждается, хочет доказать, что достоин приёма в клан или это такая проверка перед вступлением в клан?

Самил приближался. Руки на уровне груди, пальцы сжаты в кулаки, а голова чуть наклонена вперёд.

«Собирается сойтись на короткой дистанции», – понял Эрик.

Правый прямой, левый боковой в область печени… но Эрик уклонился от ударов, отшагнув в сторону. Тихий смешок послышался со всех сторон.

– Что убегаешь?! Боишься?! – проревел Самил.

Эрик хотел ответить, но заскрипели, открываясь, массивные ворота. Кто-то крикнул: «Бежим!!!», и буквально через пару минут он остался стоять в одиночестве. Даже Самил, прихрамывая, быстро скрылся в темноте улочки.

– Кто здесь? Почему шумите?! Постояльцы жалуются! Вот доложу в полицию, будете знать! – из ворот выглянула фигура немолодого мужчины, – что стоишь, глаза вылупил, ходят тут всякие. Спать после трудного дня мешают, шумят!

– Извините, – ответил Эрик, – я заблудился. Не знаю, как сюда попал. Мне в общежитие, которое на пятаке надо.

– О, как тебя далеко занесло. Что, опять недоученики какого-то клана шалят? Ладно, не говори. Вижу, что не ответишь. Заходи, я тебя через главные ворота выведу.

Эрик вошёл внутрь, и створки ворот затворились. Он шёл за провожатым по ухоженной аллее мимо приземистых строений, оглядываясь по сторонам. Вид невысоких отдельно стоящих домов казался таким необычным, что он с восторгом и нескрываемым удивлением смотрел вокруг.

– Что, впервые в кибуцу попал?

– Куда?

– В кибуцу «Алтын Деек». Я – Хоринта Ивон сторож сельхозартели, а по мудрёному «кибуца». У нас тут свои законы. Ни один клан нам не указ. Давно это было… Все хотят кушать, всем нужно продовольствие, вот и договорились, чтоб нас не трогали. Живём мы обособленно, особо ни с кем не общаемся. Выращиваем, продаём-покупаем, что надо. В основном покупаем металл и машины, а так, считай у нас всё своё. Труд тяжёлый, но не ле́нимся, работаем. И не удивляйся, здесь мы только живём, а поля у нас в другом месте. Хорошие поля, плодородные!

Эрик удивлялся словам Хоринты. Он никогда не слышал о кибуцах. Не знал, что есть места, где кланы не имеют силы. Не знал, что можно работать на земле. Живя в Империи, на другом континенте он, считай, и не ве́дал другой жизни, как только служение Империи.

– Вот и пришли, – Ивон остановился у искусно украшенных резьбой ворот, – За первым поворотом тебе налево, а там пять кварталов прямо. Думаю, дальше сориентируешься.

***

Местное светило только поднималось над горизонтом, но, завтракая, глава клана Ратисон Гонцево уже листал очередной отчёт о финансовой деятельности. Истинные имена, названия фирм и должников всплывали в памяти, не доставляя неудобства при изучении зашифрованного документа. Для несведущего, постороннего, выглядело, что глава клана занят разгадыванием кейворда¹ и только избранные знали, что он погружён в действительно важное дело, во время которого мало кто осмеливался его беспокоить.

– Отец! Отец! – дверь распахнулась, и в рабочий кабинет ворвался запыхавшийся Варнас.

– Не кричи. Я слышу хорошо.

– Отец! Император скончался! Через два часа назначено заседание расширенного Совета Империи. На нём объявят о кончине Императора и огласят имя нового.

– Ты уверен? – недоумение проскользнуло на лице главы клана. Мало того, что его отвлекли от важного занятия, так ещё и сын явился с новостью, которую он так ждал, но молился, чтобы событие случилось как можно позже, когда он полностью подготовится. – От кого такие сведения? У меня такой информации нет. Может ты ошибся?

– Отец, мне… – тут раздался вызов по закрытому личному каналу связи главы клана и тот сделал жест рукой, останавливая беседу. Короткий разговор, во время которого лицо Гонцево то багровело, то бледнело, а отключив переговорное устройство, он поднялся с места.

– Собирай всех! Император скончался. Маритонцы уже выдвинули своих бойцов к Перламутровому дворцу. Надо их опередить, – и уже обращаясь в переговорное устройство, продолжил, – сбор по клану! Всеобщая тревога! Командирам групп вскрыть инфопакеты! Действовать по плану: «Дом»!

– Отец, кто возглавит… поход?

Гонцево долго не отвечал на поставленный вопрос, но ответ напрашивался сам. Ему интересна реакция сына, и он выдерживал долгую паузу, наблюдая, как Варнас вынесет известие. Последние годы Ратисон замечал за своим названным сыном, что тот хочет занять его место, но он ещё полон сил, энергии и не так стар. А поручить возглавить, пусть и номинально, заговор против Императорской семьи ещё молодому и пока неопытному в политических играх, хоть и близкому человеку, он опасался и не только из-за возможных последствий в случае неудачи так тщательно проработанного плана. Вот и маритонцы вмешались. Тоже хотят власти, но у них есть козырь: в их клане человек императорской крови, а что у него… только мощь клана, опыт и честолюбие. Неужели сын боится, что не сдержу слова и не его возведу на трон Перламутрового дворца? Нет! Он поймёт и доверится мне, как было уже много раз.

– Возглавлю я, как глава клана. Ты будешь рядом со мной по правую руку, сын, – несколько пафосно, но твёрдо произнёс Гонцево. Реакция сына порадовала. Тот, чуть склонив голову, ничего не ответил, но видно, он понял, почему так поступаю. – Собирайся, нам пора к дворцу…

Всего лишь четверть часа прошло с объявления всеобщего сбора и весь состав одного из могущественных кланов, разными путями продвигался к Перламутровому дворцу, не обращая внимания на локальные столкновения, которые быстро прекращались, когда в бой вступали элитные бойцы клана. Но сейчас дорогу преградило не просто сборище из второй сотни рейтинга кланов, а клан, бойцы которого по силе и подготовке стояли, считай, на одном уровне и являлись серьёзной угрозой для достижения цели.

– Глава! Дальше дорога перекрыта генирами! – донёс гонец из авангарда.

– Если клан остановится, завязнет здесь в бою, то до Перламутрового дворца можем и не успеть, без нас всё решат.

– Правильно мыслишь Варнас, – ответил Гонцево, осматривая стоявших посреди широкой дороги хорошо организованных бойцов. «Выбрано отличное место для засады. Не обойти и количеством не задавим, только время потерям», – хмурился глава клана, но вслух отдал команду: «Марти, узнай, кто старший и организуй встречу, поговорим».

– Отец, мне пойти?

– Посмотрим, кто выйдет для разговора, а там решим, – задумчиво произнёс Гонцево. Не хотелось ему раскрывать свои тайны на таком раннем этапе. Слишком рано и далеко они от дворца, чтобы предъявлять козыри в такой хитрой игре на первом этапе её осуществления…

– Я – Ратисон Гонцево, глава и основатель клана «Иторри»!

– Я – Мавис Огава́н, глава клана «Гениры»!

– Огаван, если я не запамятовал, то на прошлой встрече глав кланов, клан «Гениров» представлял уважаемый Тиносвана.

– Мой дед Иврис Тиносвана предательски убит сегодня утром! – резко ответил совсем молодой парень лет двадцати пяти. На его лице виднелись свежие, ещё не зажившие раны. Он не явно, но если присмотреться, прихрамывал на правую ногу, что от опытного бойца, которым являлся в своё время Гонцево, этот немаловажный факт не остался незамеченным.

– Сочувствую доблестному продолжателю рода Тиносвана и скорблю вместе с ним. Вижу, что трудный выдался день и… это все люди клана? – задавать прямой вопрос о численном составе клана среди глав считалось дурным тоном, но Гонцево пошёл на такой шаг. Задавая нетактичный вопрос он не желал оскорбить молодого главу, но время играло не в его пользу. И пусть он убедился, что всего полсотни бойцов сейчас противостоят его двум сотням, но битва затянется. И мало ли, сколько получат травму и не доберутся до главной цели – дворца императора.

– Это… все, – сжимая кулаки, выдохнул Огаван, – проклятый Дановисана! Да будут его оставшиеся дни также холодны и непроглядны как на Венисоване²! Его люди напали, поправ честь и Закон, который почитается веками. Напали без объявления войны и, разрушив казарму, уничтожили четыре пятых состава клана, где ночевали наши братья: новички и сильнейшие бойцы, кому не посчастливилось находиться в эту памятную ночь…

– Так это Дановисана виновен в смерти великого Тиносвана?! – Перебив говорившего, но не наигранно, словно и не существовало прежней вражды между «Иторри» и «Генирами», громко произнёс Гонцево.

– Да! Мы, оставшиеся на ногах, бились с его бойцами. Хоть они и скрывали лица под масками, но я узнал старшего их боевого крыла – Донавву. Это он, своим излюбленным приёмом, вырвал сердце у моего деда…

– Я, как глава клана «Иторри», – официально, согласно пунктам Закона, заговорил Гонцево, – предлагаю главе клана «Гениров» объединиться и объявить войну клану «Маритонцы», повинному в смерти твоего предка! Но нам надо спешить, как мне известно, они окружили Перламутровый дворец и хотят, минуя принятую в Империи систему престолонаследования, возвести на трон нового Императора… – официальный тон приглашения объединиться и последовавший призывный клич Гонцево вместе, плечом к плечу вступить в бой, разносился над стоявшими друг напротив друга бойцами. Он летал, вселяя уверенность, разжигая гнев и поднимая дух бойцов.

– У тебя хорошо получилось, отец. Но мы задержались.

– Союзники лишними не будут, а десяток потерянных на разговор минут принесут пользу прямо сейчас. Как думаешь, кто осмелится выступить против праведного гнева разъярённого молодого главы клана, который только и видит, что сердце Симрина в своих руках. Тем более, это не противоречит и нашим целям, а «Гениры» проложат нам дорогу к самому дворцу.

– Так это не ты, так умело и искусно подстроил смерть Тиносваны?

– Нет, сын, – Гонцево покачал головой.

Не этого вопроса он ждал от Варнаса. Он лихорадочно искал ответ, почему именно Симрин, глава клана «Миритонцы», так удачно воспользовался ситуацией и убрал со своего пути «Гениров». Почему он – Гонцево так долго оставался в неведении по поводу смерти Императора? Если всё взвесить и разложить по полочкам, именно ночью Император почил, развязав руки и открыв дорогу к проведенной откровенной агрессии в отношении «Гениров». Ведь только вчера он интересовался здоровьем Императора. Только вчера, через посредников, выведал информацию о состоянии его здоровья. Но ничего необычного, а тем более внушающего опасения никто из осведомителей не высказывал, а тем более известие о смерти Императора к нему – главе одного из сильнейших кланов пришло с таким опозданием.

– Вот и Перламутровый дворец, – вывел из раздумья Варнас, – но почему-то не видно императорской гвардии!

На центральной, ведущей к дворцу дороге, плотным строем стояли три десятка бойцов и, приглядевшись, Гонцево не увидел среди них облачённых в императорские цвета представителей гвардии, охраняющих покои Императора.

– Отец! Опоздали?!

– К бою! – не обращая внимания на раздосадованное восклицание сына, скомандовал глава. Остаётся только одно – прорываться! Три десятка бойцов не противники, с ними справятся и только что примкнувшие «Гениры».

– Варнас, где кланы, которые обещали поддержку?

– Главы шестнадцати кланов выдвинули своих бойцов на ключевые позиции Столицы, от двух я так и не получил ответа.

– Почему сразу не доложил?! Тебе поручил координировать действия. Кто не вышел на связь и не приступил к выполнению плана?!

– Отец, я внёс коррективы в первоначальный план. Проблем пока не вижу. Сил хватает. По ключевым направлениям оказанное противодействие сломлено. Нами взяты под контроль дата-центры, морской порт, вокзалы и воздушные гавани. Ведущие в Столицу главные дороги, перекрыты. В мегаполис никого не пропускают и подмоги, как сторонникам почившего Императора, так и «Миритонцев», в ближайшее время опасаться не стоит. Их задержат достаточное время. Связь полностью под нашим контролем, только остаются неохваченные банки, но мне пришлось перекинуть силы, чтобы заблокировать клановые казармы, но неизвестно, на чьей стороне гвардия?!

Вот именно тот вопрос, который всю дорогу волновал главу. Гвардия – это та сила, которая сомнёт, перемелет и выплюнет две трети всего состава клана и не подавится, а что потом? Клан перестанет существовать, не добившись цели. Гвардия сильна́! Один гвардеец выстоит против десяти, если не двадцати подготовленных бойцов клана, но их мало. Всего тысяча, но эта тысяча элита элит, с которой никому не хочется ввязываться в открытую схватку и самое противное, что подкупить, скомпрометировать не только командиров, но и ни одного гвардейца за долгие годы, пока подготавливался план возведения на трон другого Императора, так и не удалось – они верны не столько Императору, а Закону, который призваны хранить. Гвардейцы – это скорее обособленная каста, отобранная из многих тысяч, если не десятков тысяч желающих, но отбор жёсткий и не столько по физическим кондициям, а тем, неизвестным критериям, которые ведомы только их Командиру, не имевшему имени. Сколько раз он пытался внедрить в гвардию своих людей, но всё без толку. Такие попытки предпринимались неоднократно. Помнится, на короткий период десяток кланов объединились для этой цели, но безрезультатно.