Отзывы на книгу «Лев Толстой: Бегство из рая», страница 6, 169 отзывов

Действительно глубокое погружение в жизнь Льва Николаевича, практически по часам расписанные дни бегства и отчетливое желание дотошного исследователя докопаться до всех причин, почему же знаменитый на весь мир писатель, живущий в таком искусственно созданном, идеальном для сочинительства месте, как Ясная Поляна, так стремился сбежать из него в конце своей жизни.

Опора для исследований – дневники членов семьи Льва Толстого. Личные записи вели практически все, благодаря этому, видимо, удалось установить взаимосвязи между разными событиями и людьми. В книге сам писатель зачастую заслоняется образом его жены, Софьи Андреевны. Женщина, которая взвалила на себя управление хозяйством Ясной Поляны, московским домом, заботы о тринадцати детях, рождавшихся один за другим, из которых до взрослого возраста дожили восемь, служение мужу в качестве переписчицы его романов, неистово его любящая и всю жизнь писавшая дневники. Поразительная фигура, но, по мнению автора, несмотря на все ее заслуги, Софья Андреевна не дотягивала до уровня гения Льва Толстого, а оставалась обычной помещицей, женой и матерью. Это стало одной из причин кризиса в семье. Намного меньше присутствия в книге детей: дочери Александра, Мария, Татьяна, каждая в разный период жизни отца будет для него поддержкой. Сыновья Сергей, Илья, Лев такой опорой не стали и отдалялись от семьи по мере взросления. Из самых близких кровнородственных людей к моменту бегства у Льва Толстого, кроме дочери Саши, останется только сестра Мария, его старшие братья не доживут до трагической развязки. В книге описываются сложные взаимоотношения в семье, где много родственников, много прибившихся со стороны последователей, появившихся у Льва Толстого уже после написания его знаменитых романов, духовные кризисы, приведшие к разрыву писателя с его главными жизненными ценностями. Совсем не просто решить, кто был прав, а кто правее. У каждого есть своя истина. Надо отдать должное автору: он показывает правду и мужа, и жены, не становясь ни на одну сторону.

Погружаясь в отношения Толстых, П.Басинский исследует и открывает, как автобиографические детали позднее отразились в художественных произведениях. Было интересно узнать, кто стал прототипом Наташи Ростовой и княжны Марьи, насколько жизненны ситуации из «Анны Карениной». А можно остановить свое читательское внимание на взглядах Льва Толстого на брак, детей, творчество, собственность. Автор пытается охватить целиком жизнь писателя, и можно увидеть, как отношение менялось с годами и чем в реальности все обернулось. Сквозная тема книги – семья, и именно она оставила больше всего вопросов и желание обсуждать.

Мне очень сложно говорить об этой книге, хотя я не молчунья. Более того, мне было болезненно сложно читать ее. Ведь эта книга пытается (и у нее получается) проникнуть в такие дебри души гения, что оторопь берет. Но этого, если честно, совершенно не достаточно для того, чтобы я была потрясена и даже травмирована в некотором роде книгой. Самое ужасное, что она пытается пробраться (и у нее получается) в душу той, которой пришлось волею судеб стать любимой спутницей и ненавидимой мучительницей этого гения.

Павел Басинский потрясает своей корректностью, нежеланием становиться на чью-либо сторону. Он максимально сдержанный и безоценочный. Или даже не безоценочный, а умело смотрящий на ситуацию с разных точек зрения, помнящий, что своя правда есть у каждого.

К сожалению, сама я не умею так абстрагироваться и крайне подвержена эмоциям, потому мне, несмотря на всю объективность изложения, было до неприличия жалко именно Софью Андреевну, а Льва Николаевича хотелось взять покрепче, встряхнуть посильнее и спросить, что же он творит, как же он смеет любить всех и заботиться о всех, не желая принять самого близкого человека. Но в общем-то я просто обычная женщина, которой рождение 13-ти детей кажется гораздо большим подвигом, чем организация всемирной духовной революции.

К сожалению, на что-то более внятное я не способна. Уж очень душевыворачивающая книга, хоть и числится в нон-фикшине.

Прекрасная, я бы даже сказала, образцовая компиляция. На самом деле это не столько история про побег Толстого, сколько захватывающий анализ его биографии в поисках причины, заставившей его на девятом десятке покинуть дом. Особенно приятно, что Басинскому удается сохранить беспристрастность и объективность - другим биографам Толстого не мешало бы брать с него пример.

Как понятно из названия, книга повествует о последних днях Льва Толстого, когда 82-летний старичок решился наконец сбыть мечту последних 25 лет своей жизни и сбежать от жены. Только далеко не убежал, к сожалению, потому что без заботливого присмотра той самой жены сразу простудился, заболел и слег умирать в совершенно случайном и чужом месте – в доме начальника жд станции Астапово.

От момента побега и до смерти беглеца прошло 10 дней. Конечно, их на целую книжку не растянешь. Поэтому здесь чередуются главы, чуть ли не по минутам документирующие побег день за днем (ведь все участники вели дневники и писали воспоминания, да и полиция строчила отчеты, и журналисты послали в газеты телеграммы о происходящем), и главы, в которых исследователь пытается понять, почему Толстой сбежал, что такое у него было с женой и с жизнью, и прочее, прочее.

Тому, кто уже читал другие книги о жизни семьи Толстых, тут все понятно и знакомо. И думаешь вместе с автором – ну чего Толстому дома не сиделось? Договорился бы как-нибудь с женой, ушел бы жить в отдельный домик где-нибудь в Ясной поляне или соседней деревне, тачал бы себе сапоги на старости лет… Ведь уезжал же он гостить к друзьям или детям надолго, и ничего, супруга смирялась с этим, хоть иногда и настаивала, что поедет вместе с ним… Эту ее навязчивость чрезмерную трудно одобрить (ну в самом деле, гордости у нее не было?), но легко понять, ведь она боялась остаться на старости и без мужа, и без всего, что нажито было за годы брака. Неудивительно, что она понемногу сходила от этого страха с ума… Ведь помнила уже, как муж с котомкой на плече среди ночи ушел уже один раз – в ту ночь, когда она рожала дочку Сашу…. А теперь вот эта самая Саша, 26 лет спустя, и помогала отцу осуществить побег…

Очень много внимания в книге уделено двум самым близким людям Толстого – его жене Софье Андреевне и его «милому другу» Черткову. И соперничеству этих двоих, их борьбе за право распоряжаться жизнью, литературным наследием, дневниками Толстого, его завещанием…

Вот сколько книг уже прочитала, и во многих про Софью Андреевну написан сплошной негатив – истеричка, угрожала суицидами, не понимала великого Толстого, сцены ему устраивала, обыски в его бумагах учиняла по ночам и из пугача стреляла в форточку.

А у меня, тем не менее, не возникает никакого совершенно негатива к этой женщине. Одно только большое сочувствие. Потому что такой «психической» она стала исключительно по вине мужа. Мое такое мнение. Не истина, конечно. Исключительно имхо. Любой бы распсиховался, если б муж, настрогав 13 детей, потом вдруг предложил отречься от собственности и идти жить в избушку, землю пахать и в лаптях ходить. И от единственного источника дохода – публикации романов и повестей – решил бы отказаться.

Да еще и в дневниках писал бы гадости о жене, а потом те дневники отдал бы совершенно чужому мужчине, для будущей публикации. И сиди со своей кучей детей и внуков, и делай, что хочешь, пока великий муж всему миру рассказывает, как надо жить и любить друг друга, и мир внимает. А ты что? Ты не понимаешь, не умеешь жить так, как теперь вдруг понадобилось жить мужу, ты плохая жена, от тебя он уйти мечтает…

Басинский в своих книгах о Толстых то и дело пишет: «и тут С.А. допустила роковую ошибку…», «и тут она повела себя неправильно и проиграла эту битву» и тп. Как будто мало ей было хлопот – детей нянчить и учить, мужу клизмы ставить, эмс (минералку) в стакан наливать и миндальное молоко толочь, когда граф своей вегетарианской еды опять перекушал и мучается животом, и блузы ему шить, и расходы-доходы имения подсчитывать, провизию заказывать, жалованье платить слугам и тп, - нет, помимо всего этого ей нужно было еще обдумывать каждое слово и каждый поступок, чтобы не проиграть войну за своего мужа. Хотя он как бы по умолчанию – ее муж, и все в их жизни должно было происходить по обоюдному согласию. А вместо этого – поле боя какое-то. Война и мир в отдельно взятом семействе.

«Графиня изменившимся лицом бежит пруду». Оказывается, вот откуда эти слова. Из телеграммы одного из журналистов, освещавших уход Толстого из Ясной Поляны. Проснувшись утром и не обнаружив мужа, графиня побежала топиться. Ее вытащили, и потом она в течение последующих дней неоднократно пыталась то ли покончить с собой, то ли сделать вид… И это, разумеется, ей тоже ставили в упрек.

Плохо быть женой великого гения. Как бы ты ни повернулась, все равно осудят и упрекнут. И когда она с детьми приехала экстренным поездом в то злосчастное Астапово, ее не пустили попрощаться с умирающим мужем, и она бродила под окнами дома, выспрашивая, как он там. Такой вот финал «войны и мира» их семейной жизни, длившихся почти 50 лет…

Автору этой книги удалось в своем расследовании остаться невидимой фигурой, опираясь только на факты и документальные свидетельства получилось не "давить" на читателя домыслами, слухами, мифами и своими догадками. Работа им была проведена титаническая, остался после смерти Толстого большой архив дневников, записок и заметок, которые надо было скомпилировать, не пропустив ни одной детали! Книга мне очень понравилась, в ней нет попыток оправдать, превознести монументальную фигуру Толстого, а просто желание донести читателям, что подтолкнуло писателя уйти из Ясной поляны в преклонном возрасте. "Как бы он ни готовился к этому уходу, а он готовился к нему двадцать пять (!) лет, понятно, что ни душевно, ни физически он не был к нему готов." Лев Николаевич молодость провел бесшабашную: пил, кутил, сорил деньгами и т.д. В 34 года он решает остепениться и женится на Софье Александровне, моложе его на 16 лет. "Семья Толстого не была результатом случайного соединения двух влюбленных людей. Но и не была „брачным договором“. Она была проектом счастья." Мог ли он предположить, что С. А. патологически ревнива? Л. Н. был с ней предельно откровенен в дневниках, «…всё то нечистое, что я узнала и прочла в прошлых дневниках Льва Николаевича, никогда не изгладилось из моего сердца и осталось страданием на всю жизнь». "Оба ведут дневники, будто соревнуясь друг с другом в своей откровенности. Но главное — оба не просто позволяют друг другу читать эти дневники, но делают это принципиальным элементом полноты семейного счастья. Никаких тайн!" Со временем Л. Н. стал тяготить брак, "что-то в этом счастье начинает раздражать Толстого". Приходит понимание, что жена, заботившаяся о материальной стороне их брака, перестала его понимать духовно. Когда душевные силы заканчивались и семейные противоречия достигали высшей точки кипения, Толстой уходил, убегал, прятался. Попыток ухода из семьи до бегства из Ясной Поляны было несколько, но что-то держало его. "Здесь были и любовь, и привычка, и жалость к ней, и ужас перед ее поведением, и постоянное желание уйти, и понимание того, что уход станет жестоким поступком по отношению к больной жене." Он возвращался. Всегда. Кроме последнего раза, когда он в конце октября 1910 года сбежал ранним утром без четкого плана бегства. Жена пропустила момент его духовного перерождения, была занята издательской деятельностью, обустройством быта, разделкой имущества, многочисленными детьми, борьбой за права на мужа с новым литературным агентом за границей, Чертковым В. Г. "Его роль в последних тридцати годах жизни Толстого столь велика и многосложна, что немыслимо представить себе Толстого без Черткова, как невозможно представить его без С.А. В жизни Толстого это был второй по значению человек после жены писателя." Эта была неравная борьба, разделившая семью Толстых на два лагеря: сыновья стали на защиту матери, дочери - отца; "как женщина она была обижена, как человек — оскорблена". С 90-х годов 19 века шла война (честная или нечестная, но постоянная) за дневники Л. Н., где "на одной стороне — Чертков с его страстью собирателя рукописей Л.Н., в том числе и самого интимного характера. На другой — С.А. с ее желанием «откорректировать» живую семейную историю. В конце концов это и стало тем «крестом», на котором был распят Толстой". Склад его натуры отрицал стеснение внутренней воли, насилие над «я». Антицерковные сочинения мужа привели к тому, что церковь отрекается от Толстого, породив волну интереса обычных людей к писателю. У Толстого с его тягой с самосозерцанию и отшельничеству появляются последователи его идей, к нему в Ясную Поляну пишут и приходят люди, отнимают его драгоценное время размышлений, отказаться выслушать их он не в силах. С возрастом Л. Н. становится деликатнее с людьми, боится их обидеть, ему сложно общаться со своими детьми, душевно трудно разговаривать с женой, поднимать тему о завещании. Именно на таком вот пике он решается осуществить то, что задумывал 25 лет! Сбегает. Его быстро находят на ж.д. станции в Астапово при смерти, он болен воспалением легких. Л. Н. не хочет видеть никого из родных, даже жену, прожившую с ним в браке 48 лет и родившую ему 13 детей, из которых 7 живы. "Вопрос о молебне станционного священника о здравии Л.Н. решался на уровне губернатора, замминистра внутренних дел и столичного владыки." Смерть великого человека стала событием мирового масштаба, империя вздрогнула! Своим убеждениям Толстой перед смертью не изменил. Несомненно, Толстой был грандиозной Личностью, масштаб которой сложно и сейчас представить спустя более 100 лет после его смерти. С. А. написала в дневнике самое исчерпывающее определение этого события:«Что случилось — непонятно, и навсегда будет непостижимо». П. С. По-человечески мотивы его бегства понятны, автор смог абстрагироваться от величия личности и раскрыть Толстого как Человека с его слабостями и сильными сторонами. Обязательно прочту "Крейцерову сонату".

Гений одним бытием своим как бы указывает, что есть какие-то твердыни, гранитные устои: точно на плечах своих держит и радостью своею поит и питает свою страну и свой народ… Пока Толстой жив, идет по борозде за плугом, за своей белой лошадкой, еще росисто утро, свежо, нестрашно, упыри дремлют, и слава Богу. Толстой идет — ведь это солнце идет. А если закатится солнце, умрет Толстой, уйдет последний гений, что тогда?

„То, что служило Толстому во благо, теперь обратилось для него во зло, — пишет Владимир Жданов. — То, что делало семью счастливой, — духовная, творческая жизнь Льва Николаевича — теперь делает семью несчастной. Прежде он и семья взаимно питали друг друга, теперь их интересы противоположны, связь оборвана, и они вступили в борьбу, защищая каждый свое право на жизнь, временами ожесточаясь, временами примиряясь и срываясь опять“.

Он не хотел признавать, что этот мир лежит не в добре, а во зле, и что природа человеческая греховна по своей сути. Не просто греховна, но ужасающе больна. Два душевно больных и бесконечно зависимых от Толстого человека не могли поделить его между собой и ненавидели один другого, а он хотел, чтобы они любили друг друга, как он любил их. «Как вы не понимаете. Отчего вы не хотите понять… Это так просто… Почему вы не хотите это сделать», — бормотал он в бреду за два дня до смерти.

Да... такая история души человеческой поярче любого романа будет.

Для начала скажу, что Басинский написал книгу очень проникновенно, чутко и тактично. Он как будто смог Толстого и понять, и глубоко полюбить, но в то же время сохранить объективность профессионала. Из этой книги я узнала... что Толстой всё-таки был человеком. Но каким!

Весь зловещий парадокс последних лет земной жизни Льва Николаевича заключается в том, что самые близкие люди любили его любовью эгоистичной (и я говорю не только про бедную Софью Андреевну, его «земную жену», но и про его духовного «милого друга», Черткова), не умея подняться до Его уровня в любви к Богу, что сидит-посиживает в каждом из нас и ждёт когда мы его в себе откопаем. Чертков со своим желанием присвоить право на духовное наследие Толстого и распоряжаться им исключительно самостоятельно довёл свою любовь и преданность к Л. Н. до нездорового фанатизма и всё это в корне противоречит сущности необъятной души Толстого и всему его мировоззрению (я бы даже сказала учению). И, думаю, по той же причине власть Российской империи опасалась не Толстого, а толстовцев. Где фанатизм, там и агрессия, там и насилие, там и беспредел. Истинная любовь – любовь к тем, кто причиняет тебе зло, - писал Толстой в своих поздних дневниках. Про жену писал кстати. Но это его определение любви гениально, впрочем как и всё, что порождала его светлая голова. Лев Николаевич обладал таким мощным магнетизмом, что вполне можно понять простых смертных, которые по слабой своей человеческой природе жаждали присвоить это сокровище себе и ни с кем не делиться. Магнетизм этот почувствовала и я на себе сполна, потому что любить тех, кто по неведению творит мне зло мне было бы куда проще чем любить хулителей Толстого. Ох, так и хочется раскромсать их на мелкие кусочки. Но это первый горячий и необдуманный порыв, надо лишь посчитать про себя до десяти, вздохнуть поглубже и мысленно обнять дедушку Толстого. «Если бы я сотворял людей, я сотворил бы их старыми, чтобы они постепенно становились детьми» (с)

P. S. Толстовская осень нынче положительно сводит меня с ума. Сын напал во дворе на безобидную малышню и тут же стремительно захворал после прогулки, а я тем временем подобно пророку хладнокровно вещала ему о Карме. Вот думаю, невольно закладывая в своих детей идею непротивления злу насилием, мы отдаём их на растерзание зловредному обществу ради идеи? Вопрос для меня открыт, но иначе не могу.

В интервью газете ВЗГЛЯД Басинский о своей книге сказал: "Я просто иду за Л. Н., за Софьей Андреевной, их детьми, Чертковым, всех их крайне внимательно слушаю, всем даю высказаться и пытаюсь понять логику их поведения в каждой конкретной ситуации. И не только умом понять, но, простите за банальность, сердцем."

И читая биографию, написанную Басинским, понимаешь, что это действительно так и есть и это ему правда удалось. Во-первых, он старался быть объективным и непредвзятым. Во-вторых, он рассказывает о проблемах, которые были в семье Толстых, но никого не осуждает и не встает на чью-то сторону. В-третьих, из его биографии можно увидеть Льва Николаевича ни столько как гениального писателя, а как человека, как очень сложного и необычного человека. В-четвертых, придерживается только фактов, основанных на документах (письмах, дневниках, воспоминаний), а не домыслах и противоречивых высказываниях.

Лейтмотивом биографии Толстого Басинский берет такой странный поступок писателя в конце жизни как его внезапный побег из дома. И автор постепенно, начиная с детства писателя шаг за шагом, изучая жизнь гения и его отношения с другими людьми, подходит к кульминационному моменту жизни Толстого. Он не просто излагает подробности бегства, а открывает перед читателем сложный противоречивый характер Толстого.

Очень понравилось, что Басинский никого не осуждает и не вешает ярлыков. Иногда он дает оценку чьим-либо действиям, но не настаивает на ней, а оставляет возможность и самому читателю определиться с ней. И часто с пониманием и даже с сочувствием относится ко всем участникам драмы и никого не обвиняет. Беспристрастно описывает сложные отношения Толстого с женой. Не встает на чью-либо одну сторону, а пытается понять и донести до читателя сложность и трагизм этих отношений.

Из биографии, изложенной П. Басинским, очень хорошо вырисовывается Толстой именно как сложный и противоречивый (как, в прочем, и все гении) человек. И становится понятно, как нелегко жить с таким человеком, а потому, если автор и не защищает с пеной у рта жену писателя, то и не осуждает ее и относится с пониманием.

Толстой не был тем условным «индусом», который способен отрешиться от мира и уйти в леса. Это был сложный русский человек, сильный и слабый, упрямый и сентиментальный, мудрый и ревнивый, мягкий, деликатный и порой жестокий до необъяснимости.

Хотя мое мнение слегка расходится с мнением автора по поводу бегства Толстого, но, как я уже и говорила, сам Павел Б. не настаивает категорично на этом, а потому, ознакомившись с этой биографией, каждый читатель волен сам сделать свои выводы. Сам автор склоняется к тому, что бегство Толстого происходит под действием семейных обстоятельств: "Именно сцепление семейных обстоятельств и привело к этому уходу. Он знал, что не должен уходить, что это будет очень жестокий поступок по отношению к жене. Но не мог не бежать. Об этом как раз и книга." (из интервью газете ВЗГЛЯД)

Я же придерживаюсь того, что если рассматривать вояж Толстого с чисто человеческой стороны, то как говорили мудрые люди «от себя не убежишь», а Толстой, правда пытался убежать от себя, от всего того что сам и создал, хотя мечтал создать он совсем другое.

П. Басинский хорошо проработал материалы и изложил биографию гениального писателя и многогранного человека, и как говорит сам автор: "Это был просто феноменальный человек, удивительный Большой Ребенок!"

Эту биографию можно назвать объективной и исчерпывающей в плане психологического образа писателя. Творчеству Толстого здесь не уделяется много внимания, но творчество Толстого, во-первых, само за себя говорит, а во-вторых, биографий, посвященных творчеству писателя, и так очень много.

Любите ли Вы Льва Толстого, как люблю его я? И раз уж кстати повод пришелся порассуждать о нашем несовершенном и необъективном представлении о творчестве и его образующих, а у меня имеется извращенная привычка даже понятие «любовь» мимо разума или что там заместо него не проносить, то начать стоит как раз с достоинств книги Басинского. Ибо надо признать, что удивила приятно. Хотя обычно наши литературные премии скорее пугают и поражают своим выбором, но в этот раз при всем явном попадании в дату, куда важнее, что получилась книжка не популяризаторская – дескать, смотрите какой был Толстой человечище, или еще того лучше бы пошло по нынешним временам, самодур и семейный тиран. И не оправдательно-осуждательная, что художнику, мол, позволено все, или, наоборот, давайте судить будем по мерке обывателя и засудим сразу же и с удовольствием превеликим. Понятно, что мы со свечкой не стояли, и даже ежели прочесть все дневники Льва Николаевича и Софьи Андреевны, а также их переписку, а также переписку с Чертковым, дневники и воспоминания детей, то получится картина определенная, да не истинная. От субъективизма никуда не уйдешь, каждый и по себе судит, и более того, насколько полностью подробно все описано, тоже вопрос. Посему можно взять прочтение Басинского, как одну из возможных точек зрения на жизненную мозаику Толстых, тем паче, что работа определенно проделана немалая и весьма аккуратная, что тоже немало важно. Еще одним плюсом «Ухода» стоит назвать легкость повествовательную, но при этом не сбивающуюся на упрощения и одномерные прочтения. Всякий человек – человек, и коли страстями обуреваем, то тут мало не покажется, если копнуть хоть чуть выше поверхностного формального ярлыковешания. Наверное, можно прочесть, что Толстой тот еще изверг и негодяй, да и попутно флюгер, но это больше скажет о читателе самом, который, видать, встал сразу на рельсы и все жизнь едет по ним и не понимает как это – из колеи выбиться можно, нельзя же, непорядок будет. Про семейную жизнь вообще со стороны говорить, кто там кому что испортил, кому труднее было и все такое, это надобно сразу идти к гуингнгмам, там вот все выверено и четко, что да как, люди же, увы, а может и к счастию скорее, существа более эмоциональные и непредсказуемые, а отрицать, что хотели как лучше и многое получилось в данном случае навряд ли выйдет – 48 лет вместе, 13 детей, огромная совместная переписка, в чем-то даже совместное творчество и т.д. и т.п. И наверняка роль жены в таком Толстом, какого мы знаем, значительна тоже, а то, что на этом свете будет легко, разве кому-то обещали заранее? Философские искания Толстого, попытка отказаться от собственности, противостояние с церковью – опять-таки вопросов возникает много, и это хорошо. Даже в наше, казалось бы относительно более свободное для разности мнений время сложно представить фигуру подобного масштаба, способную так дискутировать о самых истоках организации социума. И совершенно не суть, насколько кто прав, здесь нет ни правых, ни виноватых, но то, что Толстой честен и искренен в выборе своих путей, ибо куда как проще было продолжать скажем стезю романную, полагаю, что бесспорно. И то, что ему куда как легче порвать с церковью, институтом по сути внешним, хотя формально отвечающим за внутреннее, нежели с семьей, из которой он хоть и уходит, да не совсем или даже совсем не уходит, весьма показательно. Наверное, попытка построить «рай» яснополянский (сама идея тоже творческая весьма, и пожалуй куда как сложнее нежели любой роман книжный, хотя и не столь показательно очевидна) и ее исход тоже своего рода извечная игра судьбы, когда «человек предполагает, а бог располагает», да и вся история Льва Николаевича история страстей в том числе, и как и всякого человека без заблуждений наверняка не обходится, и наверняка многое он и сам видел, и понимал, быть может, задним числом, а быть может и сразу, но ведь далеко не все в наших силах бывает. Что еще у Басинского получилось, это одновременно и картина человека, и богатыря, титана, причем последняя ипостась была хорошо видна и современникам, что довольно редкий случай сам по себе, не говоря уже о прохождении «духовного переворота». Хотя наверное парадоксальную мысль скажу, но человек ищущий не может не меняться так или иначе, да только подобные изменения заложены уже в нем самом, скорее это открытие себя, и значит Толстой по сути всегда един, и в страстях своих, и в ранних произведениях и романах, и в поздних, и в попытке объяснить миру, что зло злом не переборешь, не искоренишь, только увеличишь. Пожалуй, что в «Бегстве» удался как раз единый образ писателя-мыслителя, при всем выделении отдельных периодов жизни, они представлены как эволюция как раз, что само по себе уже большая удача.

И пусть Басинский писал книгу про уход или бегство Толстого и основой всего построения книги и есть уход великого Льва из семьи, но я читала про семью. Про поиски семьи, про великий замысел Толстого о семье, как он к нему пришел,что пережил для того, чтобы понять, насколько он хочет создать семью - кутежи молодости, карты, проститутки. Читала о том, какие сделал ошибки на пути к семье - внебрачный сын и связь с крестьянкой. Я читала об истории знакомства с Берсами, и женитьбе на Сонечке. Дальше семейная жизнь, рождение детей, писание, перемены в нем самом и в семье, смерть детей, толстовцы, Чертков, борьба Софьи Андреевны за мужа, уход Толстого. Уход такой, что будто сериальная драма - нелепая, надуманная, только смерть была настоящей. Читала и восхищалась огромной душевной работой, которую взвалил на себе граф Толстой и исполнял до самой смерти, плохи ли, хорошо ли делалась она и какими были результаты во вне, но в сердце его была любовь, любовь к себе и любовь ко всем.

"Вот и план мой. Делай, что должно, и пусть будет, что будет. И все на благо и другим, и главное мне"

Такова последняя запись в дневнике Л.Н. Толстого.

Если же говорить о книге, а не о Толстом, то безусловный плюс - это ее популярность и обилие писем и фактического материала. Минус - дань популярности - некий водевильный стиль самого автора и преувеличения, и некоторая экзальтация в некоторых темах. Тем не менее, я получила истинное удовольствие, множество вопросов в голове и понимание, что понять гения - нельзя!

Начинается книга, как и явствует из названия, с описания бегства Толстого из Ясной поляны. Начала я ее читать и немного испугалась. Ведь до этого никаких подробным мемуаров, биографии писателя я не читала. Разумеется, об этом "происшествии" знала, как не знать, Толстой слишком крупная фигура, и в других книгах нет-нет да и промелькнет отсылка к какому-то из эпизодов его жизни. И все-таки систематический разбор мне еще не попадался. И что же мне? Начинать с конца? Как я могу хотя бы для себя определить восприятие этого его поступка, если ничего не знаю про его отношения с женой. Нельзя же с чужих слов кидаться в крайности: злобная мегера, не давшая бедному старику спокойно умереть в собственной постели или, напротив, вздорный старик, испивший кровь молодой жены до дна, придумал ей последнее наказание - прилюдный позор. К счастью, автор после введения, посвященному бегству, вернулся к истокам, и достаточно подробно прошелся по биографии писателя. Причем делал это он в очень тактичной манере, рассматривая происходящее с точки зрения изменения личности Толстого, его борьбы с самим собой, постепенного складывания, а затем и видоизменения своей философии. Он вполне сознает масштаб личности, о которой пишет, понимает, что к нему нельзя подходить с обычной человеческой меркой. Толстой ранний и поздний - совершенно противоположные личности. Многие обвиняют его, что он сам не соблюдал того, что преподавал, но и он это понимал, и осознавал как свою слабость, за которую на себя сердился, но изменить этого не мог. Пока он жил - он мыслил, значит, менялось его мировоззрение. И это тоже стало причиной, что его последователи, толстовцы, были ближе к его учению, чем он сам, поскольку приняли его как статичный свод жизненных законов, а любое отклонение от них уже считали отступничеством и ересью. Так что и сам Толстой частенько "впадал в ересь" по их трактовке. Вообще от этих своих рьяных последователей он всегда стремился отделиться. Он, видимо, потому, что уже дальше ушел в своих взглядах, а жена его, активно в этом мужу помогавшая, потому, что последователи эти были гонимы, ссылались в Сибирь. А Толстой и так слыл диссидентом (по выражению автора), несмотря на его уже мировую славу, не все его книги печатались в России, некоторые издавались только с купюрами, как, например, "Крейцерова соната", да и про конфликт с православной церковью не следует забывать. А конфликт с церковью не мог не возникнуть. Кстати, при всем при этом Толстой оставался верующим в бога, он лишь не принимал тех "китов" в основе библейских рассказов, которые и в принципе здравомыслящий человек не может объяснить. И ведь если вспомнить эволюцию церковного учения, сначала она требовала добуквенного почитания ее книг, задерживая развитие науки (вспоминаем Галилея и Коперника), и лишь постепенно стала сдавать позиции, находя себе иную трактовку: аллегория, сказка, надо осознавать переносный смысл. Конечно, Лев Николаевич воевал не за науку. Он был человеком более творческим, духовным, точные и естественные науки не входили в число его излюбленных предметов. И все же (он же не мог отказаться мыслить), он постепенно стал отвергать ряд постулатов в церковном учении. А как человек известный и не привыкший держать мысли при себе, а активно ими делившийся, причем со всем светом, конечно, вызвал раздражение у ряда крупных церковных особ. Интересно, что при этом сам он оставался глубоко верующим, лишь отказался от обрядовой стороны. А другим не мешал исполнять и ее, только бы была искренняя вера в душе. А чего не терпел, так это духовного обмана и самообмана, прекрасно понимая, что большая часть образованной интеллигенции в бога уже не верит, а лишь из чувства приличия и какой-то повинности покорно исполняет привычные обряды. Поэтому объявленное отлучение от церкви и не стало для него большим ударом, тем более, что и до конца его не довели, анафему не пропели. И опять он не перестал разделять церковь как институт, к которому был равнодушен, и церковных старцев, некоторых из коих почитал весьма мудрыми и с удовольствием бы с ними побеседовал. С кем же бок о бок провел свою жизнь Толстой? Кто был с ним, ангел или демон в женском обличье? Пожалуй, ни то, ни другое, а просто женщина. Сначала - романтично настроенная юная девушка, которая был польщена выбором, павшим на нее со стороны крупного писателя и просто интересного "взрослого" мужчины. Это был уже не ровесник-гимназист, с которым было хорошо играть в любовь, а весьма солидный человек, ровесник мамы. И теперь она становилась и сама хозяйкой дома. Можно будет поиграть во взрослую жизнь. И эта девочка, как и положено девицам из приличного общества, тщательно оберегаемая от всякой скверны, к которой относили и некоторые стороны супружества, вдруг узнает, что у ее мужа среди крестьян была любовница, что у нее растет его сын. И это был не первый шок, с которым ей предстояло столкнуться. Ведь с гимназистом они мечтали о взаимной чистоте до брака, а Толстой выбрал именно это время, чтобы ознакомить ее со своими дневниками, где есть подробные рассказы о его лихой молодости, кутежах и девках, а также много рассуждений о похоти. Его поступок понятен, он хотел полностью очиститься перед вступлением в брак, не хотел нести за собой постыдные, угнетающие его душу тайны, хотел стать с женой одним целым, поверяя ей всю душу. Но ведь как спутницу жизни он выбрал юную девушку, а не уже много чего повидавшую вдову. Эти откровения и были ей тяжелы, и многое изменили в ее душе. Как бы ни шла у них дальнейшая жизнь, какую бы любовь друг к другу они не питали, а рубец от этой грубой раны беспокоил ее еще долго. Более того, позднее, эта ее обида давала ей право поступать так, как могло бы считаться поступать неприличным, в частности, читать личные дневники Толстого. Когда мне первый раз встретилась эта фраза, я была удивлена бесцеремонности. Жена или нет, но личное пространство у человека должно оставаться, и это не повод читать его бумаги. Однако позднее поняла, что ситуация была как раз несколько иной. Толстой уже давно отмел понятие "личный", или же расширил его, допустив в этот круг семью и иных близких людей. Он сам изначально дал жене такое позволение, позже его получили и дочери, перепечатывавшие рукописи, возможно, делавшие и копии дневников. Удивление в списке этих "допущенных" персон вызывает разве что Чертков, в число родных не входивший. Но он был духовно очень близок писателю. Толстому была нужна крепкая надежная семья, так воспринимал эту опору он сам, также она прочно вписывалась и в его учения. Но при этом в рамках своей семьи вряд ли он мог найти равного ему единомышленника, достойного ученика. Такую родственную душу почуял он в Черткове, поэтому и выделял его так, и привязался к нему. В конце жизни писателя Чертков играл в ней немаловажную роль. Подчас он был причиной семейных раздоров, конфликтов между мужем и женой. Подчас вел себя неподобающе дерзким образом, по описанию автора. Но Басинский все же больше времени посвятил обрисовке характеров мужа и жены, у них и так были достаточно запутанные отношения. Каковы же были истинные мотивы Черткова в этом деле, четко мне уловить не удалось. Здесь опять-таки может быть два варианта. В идеальном из них, Чертков всей душой проникается учением Толстого, боговорит этого человека, мечтает стать ему близким и проводить максимум времени вместе с ним. Жену же его (а семейные отношения вступили уже в последнюю стадию) недолюбливает из-за сильного и властного характера, из-за явной финансовой устремленности. И ставит своей целью помочь уже старику Толстому справиться со своей семьей, уберечь для истории архивные материалы, те же дневники. Причем сохранить в них все максимально дословно, истинное отношение, т.е. не вымарывать страниц, где автор дневников нелестно отзывался о жене или поступках детей. Для него это - историческая правда, а для жены - вынос сора из избы. Но не менее правдивым может оказаться и иной вариант. Человек достаточно заметный, любящий быть на виду и блистать, желает получить некую известность и прочное положение (не в плане карьеры, а именно в более радикальных кругах), осознает, что ему не достанет таланта приобрести известность, скажем, как писатель. Зато еще жив человек, ставший при жизни легендой, и чьи духовные интересы близки ему. Стать его биографом, близким другом, соратником, это значит стать духовным наследником и продолжателем дела. А для этого следует ссорить Толстого с его родными, и, главное, с женой, которая вполне самостоятельна, чтобы оказать явное противодействие. Из книги автора не следует однозначно, какой из вариантов ближе к истине. Он лишь отмечает, что Черткова нельзя упрекнуть хотя бы в острой финансовой заинтересованности, попытке нажиться на наследии великого писателя. А по книге есть впечатление, что сам автор больше склоняется ко второй версии. По крайней мере точно ставить Черткову в вину частый ссоры Толстого с женой, которые и привели к "уходу". Но наибольшее внимание все же уделяется отношениям писателя и жены. Вернемся и мы к ним. Мы оставили юную жену в первые годы их брака, когда ей пришлось столкнуться с массой сложностей и несправедливостей. Муж был достаточно крутого и сурового нрава, настаивал на проведении в жизнь своих решений. А жизнь матери, родившей 13 детей, часто рожавшей каждый год, почти постоянно ходившей беременной, легкой явно не назовешь. Муж, к тому же, настаивал, чтобы она сама кормила грудью, невзирая ни на какие проблемы со здоровьем. Некоторые из детей умирали во младенчестве, медицина была еще очень далека даже от сегодняшнего ее состояния, что уж говорить о совершенстве. Бывало, когда она и сама была при смерти после родов, и врачи категорически не советовали ей больше беременеть, но это не могло остановить ее мужа. Повезло ей, что у нее оказалось такое крепкое здоровье. Ведь на ней по сути дела держалась вся семья. Все больше и больше уходя в духовные искания, муж ее переставал быть практичным человеком. А она должна была следить за домом, детьми, удобно устраивать мужа, и при этом управлять всем хозяйством, следить за доходами и расходами. Так прошла большая часть ее жизни. И вот, старшие уже выросли, девушки на выданьи, семья переезжает в Москву. Жена занята изменением быта, развлечением младших, балами старших. А муж в это время совершил новый виток в своих размышлениях, и предлагает раздать все деньги, оставить себе только самое необходимое (правда, несколько слуг пока входят в перечень самого необходимого - ну, это на первое время) и жить своим трудом. По сути дела, он соответствует витающим в воздухе революционным настроениям, только предлагает ненасильственный подход к решению этой задачи. Что же это означает для жены? Будь она одна, привычная с детству к труду (в определенных рамках), быть может она и согласилась бы безусловно с мужем. Но сейчас это согласие означало бы лишение детей средств к существованию, обычных для их круга общения. Для девушек стать бесприданницей означало сильно уменьшить надежды на брак (хотя, быть может, такой известной семьи эта проблема бы и не коснулась), но и сыновьям была бы закрыта привычная для их сословия дорога в военные или на службу, ведь множество расходов в те времена оплачивалось самими дворянами. Вот и возникает у нас конфликт между стремящимся к духовной чистоте мужем и меркантильной расчетливой женой. Да еще и дети огорчают. Выросшие бородатые мальчики, все в своего отца, также пускаются во все тяжкие, ведя разгульную жизнь и делая массу долгов. Странно, что отец питает слабость как раз к одному из этих сыновей, а Льва, который куда более дисциплинирован, и тоже пытается писать, не любит. В чем здесь причина? Видит в Сергее себя молодого? Не нравятся мысли, излагаемые Львом, считает, что для писательства еще надо вызреть? Но это уже отклонение в сторону. Потом случается страшная душевная трагедия. Умирает самый младший сын, последний ребенок, умирает в возрасте семи лет, когда уже определился его живой нрав, когда родители обратили на него всю свою последнюю любовь и надежды, которого уже сделали совладельцем (наравне с матерью Ясной Поляны), в котором Толстой видит своего духовного наследника. Словом, малышам так легко приписывать будущее, которое хочется видеть их родителям, да и гибель ребенка всегда тяжела. И эта смерть разъединяет супругов. Если мать переживает как это свойственно женщинам, то отец во всем ищет какой-то глубокий смысл. Он тоже безмерно удручен смертью ребенка, но считает, что таково было желание бога, и пытается за это бога благодарить. Вряд ли в этом случае жена будет способна понять мужа. Кроме того, у нее случается душевный надрыв. Все же ей немало забот выпало на долю. В то время в ходу женское манипулирование обмороками и слезами. Есть оно и у жены Толстого, даже в усиленной форме, в виде угроз самоубийства. Есть подозрение, что эта потеря отразилась на ее душевном здоровье, что оно было временно помрачено. Ее любовь к мужу превращается в жажду собственничества, он должен принадлежать ей весь, без остатка. Тут и следы былой ревности к женщинам, и реальная ревность к поклонникам его творчества. Ее любовь не проходит, нет, но принимает маниакальные формы, она выматывает мужа постоянными скандалами, требованиями, подозрениями, шпионажем. Он же к концу жизни смягчается, его душе становится невыносим любой конфликт, любой разлад. Он не может переносить сложившуюся дома ситуацию. Он хотел бы жить в мире и ладу, но ему нет покоя. Промириться с женой, значит, пойти на уступки против своей совести. Тогда опять-таки он не сможет жить в ладу сам с собой. Бороться с женой у него нет сил. Самый простой для него способ - это бегство. Вот так и сложилось, что он пустился в путь, глубокой осенью, в возрасте 82 лет. Пустился без четкого плана, без цели, бежал без оглядки, сам не сознавая, куда и зачем. И нельзя сопровождавших его людей обвинять в том, что они его погубили. Они хотели его спасти, привыкли верить ему, и считали, что он сам знает, как лучше.