Читать книгу: «Мигрант», страница 2

Братья

– Уже почти приехали, – со знающим видом заявил Сайдар, видя, что поезд замедлил ход, приближаясь к вокзалу.

Карим ничего не ответил, он с любопытством смотрел в окно, и его сердце учащенно колотилось от волнения. Неужели у него вскоре начнется совершенно другая жизнь? Появятся хорошая работа, новые знакомые (а возможно, и хорошие друзья!), и больше не придется носиться как очумелому в поисках мало-мальского приработка, чтобы хоть как-то обеспечить не только мать, но и двух братьев с маленькой сестрой! А ведь Карим еще собирается жениться, и у него на примете уже есть хорошая девушка… В его возрасте – двадцать один год – уже пора заводить свою собственную семью!

Все это требует больших затрат, и он возлагал большие надежды на Москву, тем более что знакомые Карима в один голос заявляли, что российская столица – самое прибыльное и удачное место из всех остальных. По словам одного его приятеля, Москва – пещера с золотыми жилами, вот только золото еще нужно постараться добыть. Немного терпения и удачи, и золото будет твоим. Карим верил в удачу и свои силы.

Он оторвался от окна, взглянув на Сайдара, своего двоюродного брата. Он был старше Карима на четыре года, но выглядел на все тридцать. Лоб прорезали ранние морщины, а уголки рта были постоянно опущены вниз, будто Сайдар вечно чем-то недоволен.

– Ты говорил, что уже был в Москве, – сказал Карим, и тот кивнул:

– Два года назад.

– А почему не остался?

Сайдар сделал в воздухе нетерпеливый жест рукой.

– Мы у одного бизнесмена дом строили. А он жадный оказался, даже половины не заплатил.

– И что было дальше? – с интересом спросил Карим.

Глаза Сайдара недобро сощурились, и он ответил вполголоса:

– А ничего. Мы ему машину разбили арматурой, пусть знает! Но уехать все-таки пришлось, потому что он пообещал нас найти и сдать ментам.

Между тем поезд остановился, и пассажиры заторопились к выходу.

– Зачем было машину ломать? – удивился Карим. – Все равно деньги вам не вернули?

– Не вернули, – согласился Сайдар. – Мы же не по документам работали, нам обещали, что этот человек нас не кинет, мы ему поверили. А этот бизнесмен шакалом оказался, обманщиком.

Мимо молодых людей неторопливо прошествовали двое смуглых мужчин. Карим невольно задержал взгляд на бородатых незнакомцах.

– Послушай, эти двое… Видишь, пошли? Они ведь с нами в поезд садились, – тихо сказал Сайдару.

– Не помню, – равнодушно отозвался тот, что-то выискивая в телефоне.

Но Карим помнил. И хотя из вагонов на перрон высыпало немало их соотечественников, которые, как и Карим с Сайдаром, прибыли покорять столицу, эти двое явно выделялись на общем фоне. Хотя одеты были неброско, как и большинство гастарбайтеров, даже скромно. И дело даже не в том, что лишь у одного из них в руках был кожаный дипломат (в отличие от всех остальных, нагруженных сумками с вещами). Карим подумал, что все дело в их невозмутимо-холодных лицах – эта пара вела себя так, словно они являлись хозяевами города и все остальные должны были им беспрекословно подчиняться.

– Кому ты собираешься звонить? – спросил он, видя, что Сайдар ищет чей-то контакт в телефоне. Он предупредительно поднес к губам указательный палец, показывая, чтобы Карим молчал, и отошел в сторону.

Пока он с кем-то разговаривал, Карим достал сложенный вчетверо листок. Там был адрес и контактные телефоны приятелей Сайдара, которые уже давно обосновались в Москве и обещали оказать им с братом всяческую помощь после приезда. А потом Кариму нужно будет съездить в миграционный центр… В общем, дел невпроворот.

Наконец разговор был закончен, и Сайдар вернулся к брату.

– Идем к выходу в город, – сказал он, поднимая сумку. – Мне сейчас нужно одну вещь передать…

Недоумевая, Карим поспешил за ним. Какая еще вещь, кому передать?!

Они быстро слились с пестрым людским потоком, который, словно бурлящее течение, подхватил двух молодых гостей столицы и вынес их за пределы Казанского вокзала.

– А вон и эти двое, – пробормотал Сайдар, кивнув в сторону странной парочки. Карим повернул голову, но успел лишь заметить, как бородатые мужчины с дипломатом проворно сели в темно-серую «Ауди А6», которая, сверкнув глянцем, мгновенно умчалась прочь.

– Ничего себе тачка! – восхищенно присвистнул Карим. – Такая, наверное, огромные деньжищи стоит!

– Десять миллионов, – авторитетно заявил Сайдар.

– Правда?!

– Если новая, – уточнил он и встрепенулся, увидев, как затрезвонил телефон. Коротко бросив «Уже иду», он велел Кариму не сходить с места, а сам направился в сторону метро. Там его ждал невысокий парень лет двадцати пяти с громадной сумкой-рюкзаком на спине. Приглядевшись, Карим прочитал на ней надпись: «НАКОРМИМ ВСЕХ!»

«Курьер», – догадался он.

Интересно, Сайдар с ним хочет насчет работы договориться?! Тогда и Карим не против. Ведь все уже знают, что в последнее время работа доставщика в столице России пользуется сумасшедшим спросом! И при желании можно спокойно зарабатывать и сто тысяч, и даже сто пятьдесят в месяц! Для крошечного городка, в котором родился и воспитывался Карим, это огромные деньги! Даже на половину из них его мать и братья с сестрой могли бы нормально жить…

Наблюдая за Сайдаром, Карим внезапно увидел, как двоюродный брат полез в сумку и, достав оттуда продолговатый пакет, перетянутый коричневым скотчем, передал его курьеру. Парень быстро убрал сверток в свой синий рюкзак. Затем что-то сунул в руки Сайдару, похлопал его по плечу и, вскочив на электросамокат, быстро растворился среди толпы.

С нетерпением дождавшись, когда Сайдар вернулся назад, Карим спросил:

– Кто это был?

– О, брат, это очень хороший человек, – с самодовольной улыбкой ответил он. Разжав пальцы, он продемонстрировал Кариму смятую пятитысячную купюру. – Видишь, как надо? Не успел приехать, а уже успел заработать!

Карим сглотнул подступившую слюну.

– А что ты сделал? – робко спросил он.

– Да легче простого, – усмехнулся Сайдар, убирая деньги в карман. – Меня один земляк попросил пакет передать, вот я и сделал. А что, мне не тяжело, и все довольны.

– Хм… А ты знаешь, что было в пакете? – недоверчиво поинтересовался Карим, но брат лишь беспечно махнул рукой:

– Какая разница, Карим?! Тебе что, это важно?! Мне – нет! Меня попросили сделать работу, я ее сделал и заработал пять штук. А во-вторых, этот человек мне работу предложил. Да, и еще! Самое главное! Мне пообещали, что за деньги все документы сделают! Не надо никаких экзаменов сдавать и патенты получать, все будет через три дня готово! У них такая крутая фирма, что связи есть с ментами и со службой миграции.

Карим озадаченно почесал затылок. Информации от Сайдара было столько много, что он едва успевал вникать в смысл сказанного. И хотя соблазн поддаться на уговоры двоюродного брата был велик, что-то его останавливало от безоговорочного согласия на столь заманчивое предложение. Да и денег, чтобы заплатить за экзамен и патент, если честно, у Карима попросту не было. Сейчас были задачи поважней: получить временную регистрацию и работу…

– Ну так что? – Сайдар выжидающе смотрел на него. – Ты со мной? Я же могу поговорить, и ты тоже будешь в нашей команде! Никаких заморочек с экзаменом и прочей ерундой!

– Знаешь, я, наверное, пока подожду, – ответил Карим и натянуто улыбнулся. – Как-то все слишком быстро и просто получается. Тем более для начала нужно на новом месте обустроиться…

Сайдар пожал плечами.

– Ну, как знаешь. Так, у меня сейчас есть еще одно дело. Так что ты езжай к нашим, адрес ведь у тебя есть?

Карим утвердительно кивнул.

– Я вечером буду, – добавил Сайдар. – Звони, если что. Кстати, не забудь себе новую сим-карту поставить!

Попрощавшись, он быстро зашагал к метро, а Карим еще долго глядел ему вслед. Молодой мигрант не мог понять, почему по какой-то неизъяснимой причине он почувствовал странную болезненную тревогу, словно некое крошечное существо царапало его изнутри.

Неравнодушный

После случившегося с Леной в школе состоялся экстренный педсовет. В связи с тем, что дело по изнасилованию школьницы не двигалось с места, директором было принято решение взять выжидательную паузу. С Мансуром и Азаматом были проведены беседы, на которых они категорически отрицали факт насилия. Родители этих школьников и вовсе отказались от общения, сославшись на занятость.

Учителю литературы Марине Владимировне, которая знала о происшедшем, приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы вести себя так, словно ничего не случилось и все идет своим чередом. Она отмечала отсутствующих и, дойдя до фамилии Лены, поставила мысленную галочку: нужно обязательно выбрать время и навестить несчастную девочку, которая уже больше недели не появляется в школе.

Зато, к своему безмерному удивлению, она увидела Мансура, как ни в чем не бывало сидящего в самом конце класса.

– Ты не особо балуешь нас своим вниманием, Мансур, – сухо сказала она, закрывая журнал. – Чем мы обязаны такому знаменательному событию?

Парень, что-то увлеченно изучающий в телефоне, недоуменно поднял чернявую голову.

– А? – только и спросил он.

Кто-то из учеников глупо хихикнул, но тут же умолк.

– Я говорю, что начался урок. По школьному регламенту пользоваться телефонами во время занятий запрещено, – отчеканила Марина Владимировна.

– Чего вам надо? – Глаза Мансура сощурились, он исподлобья смотрел на учительницу, и женщина вдруг подумала, что так глядят на человека, которого считают своим врагом и с минуты на минуту ждут от него удара. – Ведите свой урок. Я вам не мешаю, и вы ко мне не лезьте.

Марина Владимировна почувствовала, как ее пальцы неосознанно сжались в кулаки. Наглость этого самодовольного типа выходила за все дозволенные рамки. С подобным хамством за свою двадцатилетнюю практику она сталкивалась впервые.

– У всех учеников одинаковые обязанности, Мирзоев. Почему ты считаешь, что ты являешься исключением? И наконец, встань, когда разговариваешь с учителем!

Ответом была ехидная улыбка, за которой пряталось плохо скрытое раздражение. На его лице было такое выражение, словно учительница была назойливой мухой, которая мешала ему загорать на пляже.

– Мне и так хорошо, на стуле, – процедил он.

– Иди к доске, – велела Марина Владимировна, сдерживаясь из последних сил. – Сегодняшняя тема – «Суть обломовщины и ее характерные черты». Расскажи, что ты вынес по этому поводу из известного произведения Гончарова.

Мансур улыбнулся, он даже не сдвинулся с места.

– А что это вы сразу меня вызываете? Как только я появляюсь, вы меня первого спрашиваете, – вкрадчиво произнес он. – У нас целый класс учеников!

– Иди к доске, – повторила учительница.

– Вам надо, вы и идите, – фыркнул парень и вновь уткнулся в телефон.

В воздухе повисла мертвая тишина. Затаив дыхание, ученики ждали, что последует дальше.

– Мирзоев, или ты идешь к доске, или выйди из класса, – поставила ультиматум Марина Владимировна.

Мансур засмеялся и, отодвинувшись назад, неожиданно закинул ногу наверх, прямо на парту.

– А то что? – спросил он, подмигивая оторопевшей учительнице. – Вызовешь спецназ, чтобы меня в наручниках выводили?!

– Не смей тыкать учителю! – вспылила Марина Владимировна.

Продолжая ухмыляться, школьник включил камеру и направил телефон на побледневшую женщину.

– Ну, давайте, – мягко произнес он. – Сейчас вы все увидите, как учитель кричит и издевается над нерусским учеником. Как это называется? Дискриминация!

– Прекрати, – внезапно прервал его решительный голос, и Мансур изумленно повернул голову. Голос перебившего его одноклассника принадлежал Олегу Чащину, стройному светловолосому парню.

– Ты кому это, дятел? – осклабился Мансур, убирая телефон. – Адрес не спутал?

– Сказали же тебе, завязывай, – хмуро сказал Олег. – Не нравится – катись отсюда. Никто и не заметит, только спасибо скажут.

По классу прокатился неясный гул, в котором Марина Владимировна с облегчением уловила одобрение. Хорошо, что остальные ученики на ее стороне!

– Мирзоев, я повторять не буду, – перехватила она инициативу, видя, что Мансур замешкался. – Или отвечай урок, или выйди из класса. Увидимся в кабинете директора.

Мансур выругался. Поднявшись с места, он бросил недобрый взгляд на Олега.

– Потом с тобой поговорим, овца.

– Без проблем, – ответил Олег. Он выглядел спокойным, но глаза его полыхали гневом.

С губ Марины Владимировны сорвался глубокий вздох.

– Итак, продолжаем урок, – заговорила она. – Как я уже сказала, тема сегодняшнего занятия…

Однако встречи с директором Мансуру удалось избежать. По той простой причине, что он не стал дожидаться окончания урока и попросту покинул школу.

Через некоторое время к нему присоединился Азамат.

– Что, какие дела, брат? – спросил он, кивнув приятелю. Они обнялись в знак приветствия, и Мансур с досадой произнес:

– Да эта тварь по литературе с урока выгнала… Все настроение испортила. Тебя тут ждал.

– Я все не понимаю, чего они хотят от нас, – поддержал друга Азамат. – Уже не парились бы и ставили нормальные оценки. Все равно им придется нас из школы выпустить. Им самим вставят пистон, если у них будут косяки с выпуском. Зачем директору лишние проблемы?

Он полез в карман и достал полиэтиленовый пакетик, из которого бережно извлек слегка измятую сигарету.

– Смотри, чего достал, – похвастался он. – Классная трава! Повеселимся сегодня?

– Можно, – согласился Мансур. – Только вечером. И это… надо будет подальше уйти куда-нибудь, а то в прошлый раз нас соседка увидела.

– Есть еще новости? – поинтересовался Азамат. – Что там с этой телкой? Как там ее…

– Ленка.

– Ну да.

Мансур равнодушно пожал плечами:

– Мне откуда знать? Дома, наверное. Я ее не видел. Отец сказал, она хотела заявление на нас написать.

Азамат нахмурился.

– Подумаешь, нежная какая… И что, теперь сразу в ментовку? – возмутился он, пряча пакетик с сигаретой обратно в карман. – Надеюсь, с ней проблем не будет?

– Не будет, – успокоил Мансур друга. – Мой отец знает начальника в полиции, он даже у нас на даче был. Свой, земляк. Давно тут работает и всех знает.

– А за этой курицей кто-то есть? – на всякий случай уточнил Азамат. – Может кто-то вписаться?

– Нет, отца у нее нет, и братьев тоже. Она сейчас с бабкой, а мать в больнице.

– Ну, тогда все хорошо. А вообще, что тут удивляться, у них в России все женщины такие… характер тут еще будет показывать. Сама ведь в машину села! А кто будет платить за то, что тебя катали?

– Да все они шлюхи, – сплюнул Мансур, растирая плевок кроссовкой. – Они замуж выходят, когда уже с мужчинами были! Девственниц среди них нет! Ты посмотри, как они одеваются! Груди торчат, ляжки голые! Они сами хотят, чтобы их взяли! А потом цену начинают набивать! Ты где-нибудь видел, чтобы у нас в городе так женщина одевалась?! Да если она выйдет с голыми коленками на улицу, отец или старший брат ее так изобьют, что она неделю будет лицо прятать под платком! И больше так делать не будет! Есть правила приличия! И хоть какое-то уважение к себе!

– Это традиции, – подтвердил Азамат. – Слушай, я тебе одну вещь хотел сказать, пока не забыл… Помнишь, в мае мы катались ночью и на Беговой с одним мотоциклистом сцепились?

– Конечно, помню, – усмехнулся Мансур. – Этот урод нас подрезал, а потом ты его бортанул так, что тот в остановку влетел!

– Ну вот, не знаю как, но сегодня утром в наш тренировочный клуб четверо утырков на мотоциклах приехали. Предъяву, типа, хотят нам кинуть, что мы их друга сбили.

– А что их друг, сдох?

– Нет, живой, – ответил Азамат. – Наши парни их послали, чуть до замеса дело не дошло. Они уехали, но обещали проблемы. Я заметил, у них на спине картинки одинаковые, где написано «Спарта».

– Это ихний клуб байкерский, – предположил Мансур.

– Я к тому, чтобы ты аккуратнее был, брат. Ладно. Ты не бойся, они только толпой смелые, – с презрением добавил Азамат. – Русские вообще все трусы. Слушай, а чего мы ждем? Пошли.

– А мы вот его ждем, – встрепенулся Мансур, увидев, как, минуя школьные ворота, по улице стремительно шагал Олег. – Этот сын шакала меня сегодня унизил… Идем.

Молодые люди направились следом за школьником, и, когда Олег свернул за угол дома, прибавили шагу. Они нагнали его, когда подросток скрылся в арке.

– Эй, стой! – скомандовал Мансур, и Олег обернулся. В его глазах мелькнуло понимание предстоящей схватки, и он снял рюкзак.

– Мы не договорили, – напомнил Мирзоев, с хрустом разминая пальцы.

– Что, только кулаками можете самоутверждаться? – с усмешкой спросил Олег. Он прижался спиной к стене, не допуская, чтобы Азамат обошел его со стороны. – Один на один слабо? Только сворой можете?

– Сворой интересней, – хихикнул Азамат.

– И быстрее, – подхватил Мансур. – Сейчас у тебя будет еще один урок, только учить буду я…

От первого удара Олег смог увернуться и даже двинул кулаком в ответ, но, замешкавшись, забыл про Азамата, который ловкой подсечкой сбил школьника с ног. И как только Олег очутился на грязном асфальте, свинцовые удары посыпались на него со всех сторон, и вскоре перед его глазами все потемнело…

Заявление в полицию

Лена молча разглядывала Павлова, на ее бледном осунувшемся лице пронесся целый вихрь эмоций, от смутного недоверия (не может быть, неужели к ней домой заявился сам Артемий Павлов?!) до растерянности, граничащей со страхом. Их взгляды на мгновенье пересеклись, и, уловив в глазах адвоката сочувствие, она немного успокоилась.

Артем в свою очередь тоже смотрел на девушку. От него ничего не ускользнуло: нездоровая бледность кожи школьницы, запавшие глаза с темными полукружьями, пальцы, беспрестанно теребящие выбившуюся нитку из теплого свитера, который был на ней, несмотря на то, что за окном сияло майское солнце…

Павлов слышал о подобном синдроме. Психологи в таких случаях говорят, что жертва изнасилования стыдится собственного тела, отчего неосознанно пытается его скрыть под одеждой, даже находясь в полном одиночестве.

Адвокат перевел взор на альбом для рисования, лежащий на столе. Угольно-черное небо пронзали молнии, и сквозь тучи виднелись костлявые руки, тянущиеся к стоящей на земле хрупкой фигурке.

– Это ты сейчас нарисовала? – спросил Павлов, и Лена утвердительно кивнула. Помедлив, она смущенно закрыла альбом.

– У тебя несомненный талант к живописи, – сказал он. – Только уж тематика слишком… мрачновата.

– Мрачновата, – эхом повторила девушка и посмотрела на свои ногти, сгрызенные практически до основания.

– Лена, может, я сейчас скажу банальную вещь, но жизнь продолжается, – мягко произнес Артем. – Я разделяю твою боль. Но нужно вставать и идти дальше. Нужно бороться и отстаивать свои права и интересы. Не позволяй себе замкнуться в этой беде и безвылазно сидеть дома! У тебя должна быть цель. У любого человека она должна быть.

Лена вздохнула:

– А у вас есть цель, Артемий Андреевич?

– Безусловно. Свою цель я вижу в том, чтобы помогать людям. Я защищаю их права с помощью закона. Именно поэтому я здесь.

Глаза школьницы повлажнели, и она отвернулась, чтобы Павлов не видел выступивших слез.

– Мне никто не верит, – глухим голосом проговорила она.

– Для начала нужно, чтобы закрутился механизм правоохранительной системы, – объяснил Артем. – Поэтому нужно подать заявление в полицию. Без него никто ничего делать не будет.

– У меня его не приняли.

– Примут.

Лена недоверчиво покосилась на адвоката.

– У тебя на руках еще видны синяки, на шее царапина. Это же все из-за этого? – спросил Павлов.

– Да, – чуть слышно вымолвила она. – Он… то есть они держали нож возле горла, чтобы я не сопротивлялась.

– Все это нужно зафиксировать в травматологическом пункте.

– Я там была.

– Отлично, значит, все данные сохранились, – сказал Артем. – Давай поступим так. С учетом моих поправок ты напишешь новое заявление, и я еду в полицию. Ты останешься с бабушкой, а если мне что-то понадобится, я тебе позвоню.

– Хорошо.

Когда все было готово, он убрал заявление в свою заветную кожаную папку и зашел в комнату бабушки. Пожилая женщина, облаченная в измятый домашний халат, что-то искала на полке, сплошь заставленной лекарствами.

– Зинаида Сергеевна, вашей внучке нужен психолог, – произнес он. – Юная девушка не должна сидеть в четырех стенах и пытаться пережить свое горе самостоятельно.

– Господи, да где ж я психолога найду, – всплеснула руками старушка. – Мы едва концы с концами сводим, Артемий Андреевич! Моя дочка, мама Лены, сейчас в больнице, ее к операции готовят, все деньги туда и уходят! Хорошо еще, деньги для операции нашлись! А теперь я даже боюсь спросить, сколько будет нам стоить ваш приход!

– Нисколько. За это не беспокойтесь! А насчет психолога… В городе действует служба бесплатной психологической помощи, но я не ручаюсь за качество, – сказал Павлов, доставая из папки визитницу. – Поэтому я советую вам обратиться по этому номеру.

С этими словами он положил на стол визитку.

– По крайней мере, я общался с людьми, которые воспользовались услугами этого специалиста. Насчет оплаты не переживайте, скажете, что от меня.

Дрожащей рукой Зинаида Сергеевна взяла визитку и, подслеповато щурясь, приблизила ее к глазам.

– Я уж не знаю, как вас благодарить, – пробормотала она и всхлипнула.

– Рано пока благодарить. Да, и еще… – вспомнил Артем. – Мне нужна доверенность на ведение вашего дела. Чтобы не терять время, давайте оформим ее прямо сегодня. Если вам тяжело куда-то выбраться, я договорюсь, и нотариус приедет к вам домой.

– Нотариус? – переспросила Зинаида Сергеевна.

– Таковы требования закона.

– Да-да, конечно, – засуетилась она. – Извините, это все так быстро и неожиданно…

– Будьте на связи.

Меньше чем через час Павлов был в районном отделении полиции. Уточнив в дежурной кабинет начальника, адвокат направился прямиком к нему.

Поздоровавшись с молоденькой секретаршей, Артем как ни в чем не бывало прошествовал к кабинету.

– А Рустам Заурович сегодня не принимает! – опомнившись, крикнула она вдогонку, но Артем уже скрылся внутри.

– Вы ко мне? – удивленно спросил грузный мужчина лет тридцати пяти. Рыхлый живот нависал над ремнем словно рюкзак с арбузом, лоснящееся лицо было красным, и было неясно, то ли начальник ОВД страдает от повышенного давления, то ли недавно махнул сто грамм. На нем была белая рубашка с темными полукружьями пота под мышками. На стуле висел китель, на погонах которого поблескивали майорские звездочки.

– К вам, господин Исламов, – сухо заявил Артем. – Я адвокат Павлов, вы уж простите, что без предварительной записи, но дело не терпит отлагательств.

Майор с сопением выбрался из-за массивного стола.

– Что у вас там? – с неприкрытым недовольством спросил он. – Прошу побыстрее, у меня совещание в главке.

Павлов не спеша уселся на стул, и, положив перед собой заявление Лены, подвинул его в сторону Исламова.

– Это заявление об изнасиловании, Рустам Заурович, – пояснил он. – Потерпевшая – Стешкова Елена, 2008 года рождения, и она целую неделю пыталась его подать в ваше учреждение. Но каждый раз девушке отказывали без какой-либо весомой причины.

Исламов нахмурился и, надев очки, взял листок в руки.

Пока он читал, Артем рассматривал кабинет. Портрет президента на стене соседствовал с громадной мордой медведя, оскаленная пасть которого, казалось, была нацелена прямо на адвоката. Чуть ниже в шахматном порядке были расположены почетные грамоты и благодарности от вышестоящих ведомств. Взгляд Павлова задержался на стеклянном шкафу у окна, донельзя заставленном коллекционным коньяком.

«Значит, все-таки не давление, – подумал он, еще раз посмотрев на красные, в прожилках глаза майора. – Интересно, он всегда перед совещанием принимает на грудь?!»

– Я слышал об этом деле, – наконец сказал Исламов, и в его голосе проскользнула досада. – Ничего странного, что заявление не приняли: интим был по взаимному согласию.

– Вот как? – Брови Павлова взметнулись вверх. – Это теперь так называется?

– Именно так, – отрезал Исламов.

– Позвольте спросить, как вы или ваши подчиненные смогли прийти к такому выводу? – поинтересовался адвокат. – Без проведения доследственной проверки?

– Я хорошо знаю семью Мирзоевых, – высокопарно ответил майор. – У меня нет оснований подозревать мальчишек в совершении такого мерзкого преступления.

– Эти мальчишки, Рустам Заурович, с вашего позволения, учатся в десятом и одиннадцатом классе. Они уже давно носят бороды и являются активными участниками клуба боев без правил.

– Послушайте, а вы-то кем приходитесь этой Стешковой? – перешел в наступление Исламов. – Она ваша дочь, господин Павлов? Племянница?

– Она жертва преступления, – просто сказал Павлов. – И я буду представлять ее интересы в уголовном деле, которое, я уверен, все же будет возбуждено.

– Покажите ордер.

Артем усмехнулся, вновь открывая папку:

– О чем разговор, Рустам Заурович… Ордер будет через пять минут, вы же понимаете, что это формальность. У меня и печать с собой есть, я все-таки руководитель адвокатской коллегии.

Видя, как адвокат начал заполнять документ, лицо майора приняло кислое выражение.

– Вы же законник, так пусть все будет по закону, – буркнул он.

– Странно это слышать от вас, – заметил Павлов. – Учитывая, что целую неделю не можете принять заявление от потерпевшей. Хотя это прямая обязанность правоохранительных органов в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством.

Исламов поджал губы. Закончив заполнять бланк ордера, Артем поставил штамп и продолжил:

– Рустам Заурович, я хочу конструктивного взаимодействия. У меня нет желания вам угрожать, тем более, судя по всему, вы охотник, а таких людей трудно чем-то испугать. Но в этой папке у меня несколько копий жалоб на бездействие вашего отдела. Если ваше ведомство и на этот раз не примет заявление, через час одна из них будет лежать на столе у главы Следственного комитета, вторая отправится в прокуратуру, а третья – в Департамент собственной безопасности МВД.

Исламов облизал губы, которые почему-то стали сухими.

– Что вы сразу жалобами угрожаете, Артемий…

– …Андреевич, – подсказал Павлов.

– Да, извините… Артемий Андреевич. Нельзя было сразу по нормальному, по-хорошему?

– Я, честно говоря, сбит с толку, – признался Павлов. – У меня такое ощущение, господин Исламов, что мы с вами на рынке арбуз выбираем. Власть наделила вас серьезными полномочиями для защиты граждан. А по факту получается избирательный подход. Этот нравится – свой парень, не трогаем его. Этот не нравится – за решетку его.

– Не передергивайте, – хмуро бросил майор. Он снял трубку телефона, нажав на кнопку вызова:

– Дежурный? Сейчас к вам адвокат Павлов спустится. Да, Павлов. Зарегистрируйте заявление. Да, по всей форме.

Вернув трубку на место, Исламов повернулся к Артему:

– И все равно я скажу, Артемий Андреевич. Зря вы ввязываетесь в это дело. Повторяю: я давно знаю эту семью. Мансур – нормальный парень, спортсмен, он никогда не стал бы насиловать девушку. Эта Стешкова, видимо, сама мальчишку соблазнила, а теперь хочет с него деньги вытянуть.

Павлов лишь пожал плечами:

– Следствие покажет.