Читать книгу: «Пространство-время. Хроники поиска во времени. Книга первая», страница 7

Глава 6

Пока мы быстро продвигались по всё более холмистой местности, я пытался вспомнить всё, что мог, о битве при Геттисберге. Я знал, что она была поворотным моментом в Гражданской войне и поражением конфедератов, но не окончательным. Больше всего мне запомнились описания огромного количества убитых и раненых из обеих армий, оставленных потрясённому местному населению на потом: примерно столько же, сколько в битве при Ватерлоо. Казалось, было жуткое чувство фатализма в том, как события вели меня к такому катастрофическому эпизоду в американской истории. Возникло ощущение, что над горизонтом формируется сильный шторм, засасывающий всё на мили вокруг в ужасный водоворот разрушения.

Мы ехали быстро, а для меня это было чрезвычайно мучительно, и остановились только на короткий перекус около полудня. Затем поспешно двинулись дальше и в начале дня стали проезжать первые отдаленные фермы и разбросанные дома Геттисберга. Наш эскорт расслабился, и темп замедлился. Но когда мы достигли развилки дороги, справа от нас я заметил приближающихся конных солдат, и вместо ожидаемой униформы Конфедерации они были одеты в синее. Раздались выстрелы и угрожающие выкрики, и вся наша компания пустилась в галоп, следуя по левой ветке дальше в город.

Я отчаянно цеплялся за своего ныряющего скакуна, испытывая то восторг, то ужас. Но наш стремительный рывок был недолгим. Впереди появилось ещё больше синих мундиров, – отряд кавалерии в двадцать человек, направивший на нас карабины. Несколько человек лейтенанта выхватили пистолеты и стали искать выход, но бежать было некуда. В облаке пыли и фыркающих лошадей наша отчаянная кавалькада остановилась. Пока обе стороны оценивали ситуацию, воцарилось молчание, затем люди лейтенанта медленно подняли руки. Дородный сержант Союза с приветливой улыбкой на лице вывел свою лошадь вперёд.

– Что ж, ребята, похоже, вы поехали не по той улице, – усмехнулся он. Его взгляд переключился на Жаклин, которая подтолкнула лошадь вперёд.

– Сержант, эти люди похитили меня из моего дома, – громко объявила она.

Поведение мужчины изменилось: лицо напряглось, а его люди угрюмо зашевелились, сжимая оружие.

– Это не был бандитизм, – поспешно сказала Жаклин, – меня забрали по подозрению в шпионаже против Юга.

Сержант немного расслабился, но его подозрение не исчезло, и он озадаченно почесал в затылке.

– А вы шпионка, мэм? – спросил он, и весёлая сторона его характера начала вновь заявлять о себе.

– Конечно, нет, – сказала она с отвращением, – я требую, чтобы меня отвели к вашему командиру.

– Вот тут я с Вами согласен, мэм, – сказал он, глядя на лейтенанта.

– Сэр, попрошу Вас и Ваших людей сдать оружие и следовать за мной.

Солдаты Конфедерации начали неуклюже подчиняться, в то время как внимание сержанта переключилось на меня, вероятно, из-за моей нетрадиционной одежды.

– Кем может быть этот господин? – спросил он с преувеличенной вежливостью.

– Господина тоже похитили эти солдаты, – сказала Жаклин, неоднозначно посмотрев в мою сторону.

– Он тоже шпион? – спросил мужчина, снова явно наслаждаясь собой.

– Понятия не имею, – ответила она, нетерпеливо тряхнув головой.

Сержант театрально покачал головой и дал знак своим людям окружить наш небольшой отряд.

– Вы проследуете со мной, – сказал он, и мы отправились дальше в город.

Лейтенант и его люди были мрачными, солдаты Союза радостно улыбались, а Жаклин надменно смотрела на любого, кто осмеливался поймать её взгляд.

Пока мы ехали, я оглядывался по сторонам. Это был самый большой город, который я до сих пор видел, и наблюдал кирпичные здания, которые не выглядели бы неуместными в моё время. Однако люди были другими: с печатью дресс-кода, казавшегося строгим и суровым. Когда они собирались в дверях, чтобы посмотреть на нас, в их глазах читалось подозрение или благоговение. Это был хорошо упорядоченный мир, в котором каждый знал своё место и не осмеливался думать за его пределами. Он казался жёстким и скованным, но я также ощущал простоту – свободу от сомнений и тревог независимости двадцать первого века. Вместо этого у этих людей было что-то реальное, о чём стоило беспокоиться. Война стояла у порога, но они едва знали, до какой степени она поглотит их.

Мы неторопливо ехали минут пять-десять, пока не добрались до довольно внушительного городского здания. Снаружи толпилось ещё больше кавалеристов Союза: некоторые, спешившись, чистили снаряжение или поили лошадей из деревянных корыт. Сержант соскользнул с лошади и важно зашагал в здание. На несколько минут он исчез и снова появился с офицером, который с большим интересом осмотрел нашу группу.

– Добрый день, мэм, – кивнул он Жаклин, а затем отдал честь нашему бывшему похитителю, – лейтенант.

Офицер повернулся ко мне:

– И, э-э, Вы, сэр. Не могли бы вы трое пройти со мной?

Он обратился к сержанту:

– Я хочу, чтобы остальные тоже были внутри, заприте и обыщите их. Также проверьте снаряжение на лошадях. Мне нужно знать, нет ли у них чего-нибудь интересного.

Сержант снова принял важный вид, но немного смутился.

– Какие интересные предметы мне следует искать, сэр? – спросил он.

– Используйте воображение, сержант, – сухо ответил офицер. – Я думаю, что документы могут быть неплохой отправной точкой.

Сержант энергично закивал, должным образом разжигая своё воображение. Он поручил нескольким своим людям сопроводить солдат Конфедерации в здание, а другим обыскать их седельные сумки. Жаклин, лейтенант и я спешились первыми и вошли в просторный вестибюль. Его высокий потолок был украшен гипсовыми рельефами. Несколько внушительных дверных проемов тянулись вдоль первого этажа, а широкая, богато украшенная лестница поднималась на верхний.

Офицер Союза жестом пригласил нас следовать за ним через коридор и энергично постучал в одну из массивных дубовых дверей. Последовал ответ, и он открыл дверь, проводив нас в просторный кабинет, в котором виделись признаки его поспешного занятия. Повсюду были разбросаны седельные сумки и открытые коробки, а в углу беспорядочно висели тяжелая кавалерийская сабля и пара карабинов. Я ощутил тот же всепроникающий аромат, с которым столкнулся в доме Жаклин: кожи, пота, лошадей и сигар. Другой офицер, явно более высокого ранга, выглянул из-за стола, на котором была расстелена большая карта.

– Майор, вот эти пленные, – объявил офицер у двери, что вызвало возмущенную реакцию Жаклин.

– Я не пленница, а законопослушный гражданин Союза! – яростно заявила она.

– Очень хорошо, мэм, – сказал майор, несколько озадачившись. – Однако давайте по порядку: я майор Руфус Доус из Шестого Висконсинского полка. Могу я знать, к кому имею удовольствие обратиться?

– Мисс Джонсон, сэр, – чопорно произнесла Жаклин, немного смягчившись.

– Итак, мисс Джонсон, кажется, это очень необычное дело, и его нужно расследовать.

– Конечно, его нужно расследовать! – язвительно подтвердила она. – Но сейчас очень жарко, а меня похитили и заставили два дня скакать по стране. Я требую вернуть мои вещи, в которых, без сомнения, рылись Ваши люди, и настаиваю, чтобы мне нашли номер в отеле, где можно умыться и переодеться.

Мужчина несколько секунд неуверенно смотрел на неё, а затем повернулся к своему подчинённому.

– Капитан, прикажите Вашему человеку вернуть лошадь и вещи мисс Джонсон и сопроводить её в подходящий отель. Пусть он будет там, пока она, э-э, не освежится, а затем проводит её обратно в это здание.

Жаклин любезно поблагодарила его и, довольная собой, вышла. Майор повернулся ко мне и лейтенанту.

– Что вы, господа, можете сказать по этому делу?

– Сэр, – произнёс лейтенант официальным тоном, – не стану отрицать, что это необычное дело. Я и мои люди следовали за двумя изменниками, подозреваемыми в работе против интересов Южных Штатов, и они привели нас в дом этой леди. Когда мы попытались их задержать, произошла перестрелка. Я выполнял свой долг. Это всё, что я должен сказать.

Какое-то время майор молча глядел на него, а затем поднял бровь, посмотрев на меня.

– Я был в доме гостем и ничего не знал о том, что там происходит.

Я попытался подражать беспристрастному тону лейтенанта. Но для майора тон был наименее важным аспектом моей речи.

– Вы англичанин, – произнёс он, плотно сжав челюсти, и я внутренне вздохнул.

– Капитан, – сказал он, когда мужчина вернулся в комнату. – Я хочу, чтобы этих двух джентльменов тщательно обыскали и держали отдельно от остальной части отряда. Мне нужно позаботиться о нескольких вещах. Я должен буду встретиться с ними через час или около того. Пошлите гонца к этому парню из Бюро военной информации – узнать, сможет ли он присоединиться к нам. Думаю, Вам также лучше послать второго человека за мисс Джонсон. Проследите, чтобы её багаж всё-таки нашли, и убедитесь, что она вернулась.

Меня и лейтенанта провели через вестибюль в маленькую комнату без окон. Сержант и ещё один солдат Союза тщательно просмотрели нашу одежду, когда мы сняли её, в то время как третий человек охранял дверь. Мои боксёрские трусы привлекли несколько пристальных взглядов, но обыск полостей тела, по-видимому, не фигурировал в современном шпионаже, и процедура прошла относительно безболезненно. Однако лейтенант не был так доволен. Во внутреннем кармане его выцветшего сюртука обнаружили несколько документов, а также мои деньги и телефон.

Мы сидели в комнате в компании с невозмутимым солдатом Союза и молчали. Оказавшись в неловком положении, мы не знали, как всё обернётся. Было такое чувство, что мне следовало бояться больше всех. Похоже, все думали, что я выполняю секретную миссию для британского правительства, которое, как предполагалось, было другом Юга.

Я созерцал необычайную реальность комнаты, в которой мы находились, её древние часы тикали сто пятьдесят лет тому назад. Какая-то часть меня всё ещё не могла смириться с тем, что это реально. Меня удивляла жизненная сила офицера Конфедерации, сидевшего рядом. В замкнутом пространстве комнаты от него слегка пахло. «Неудивительно, – подумал я, – при такой жизни с небольшим шансом помыться», но это подчеркивало силу его присутствия. Я наслаждался нерассказанными историями, запечатленными на потертом деревянном полу и поцарапанных оштукатуренных стенах. Всё было так же обыденно, захватывающе и реально, как и в моём мире, но я знал, что любой из миров может раствориться в подобных сну океанах света и энергии.

Я задумался о реальности: как материальная телесность может исчезнуть, а сознание остаться? Думая об этой странной сфере за пределами пространства-времени, я не мог вспомнить никакого физического существа в этом состоянии, никого, кто был бы выше самого материального мира, но всё же чувствовал, что моя сущность осталась нетронутой. Я попытался представить, как это работает: что на самом деле происходит. Портал, казалось, открывал дверь в другое измерение, где моё самоощущение извлекалось из материальной реальности и воскрешалось в совершенно новом пространственно-временном месте. Странно, что все эти места казались одинаково реальными. Итак, я прошёл полный круг и задался вопросом, были ли они также нереальны. Сказать, что я запутался, было бы значительным преуменьшением.

Возвращение капитана и сержанта вывело меня из задумчивости, и мы проследовали в кабинет майора. Он был немного прибран, а сабля и карабины исчезли. Плоды обыска: мои деньги, мобильный телефон и дюжина сложенных документов многозначительно лежали на столе. Сержант неподвижно стоял в стороне, излучая глубокое удовлетворение.

– Это всё? – спросил майор, – больше нигде ничего не нашли?

– Больше ничего, сэр, – подтвердил сержант, – людей, лошадей, даже багаж леди – всё проверили.

– А что насчёт парня из Бюро, капитан?

– Пока никаких известий, сэр.

– Очень хорошо. Закройте, пожалуйста, дверь.

Майор взял мои деньги и с озадаченным видом осмотрел их.

– Что это такое? – спросил он.

– Э-э-э, аккредитивы, – произнёс я.

– Английские?

– Конечно, – ответил я.

– Никогда не видел такого мастерства. Почему они такие маленькие: для сокрытия?

– Нет, это новый, э-э… стиль.

Майор устремил на меня пронзительный взгляд, точно повторенный капитаном и сержантом, потом пожал плечами и взял мой телефон. Он выставил его передо мной, вопросительно вскинув брови.

– Это инструмент для вычисления положения звезд, – сказал я, неловко придерживаясь своей прежней истории.

Майор выглядел сомневающимся, но тут неожиданно заговорил лейтенант:

– Я думал то же самое, майор, но мистер Уолтон действительно кое-что знает об этом. Он, определенно, запутал меня этими спутниками Юпитера, скоростью света и прочим.

Офицер на мгновение задумался, а затем вздохнул и положил деньги и банкноты в ящик стола. Потом взял сложенные документы и начал просматривать. Здесь он чувствовал себя как дома и быстро сосредоточился на их содержании.

– Лейтенант, откуда эти документы? – спросил майор.

– Мы нашли их в доме мисс Джонсон, – твердо ответил тот, – на встрече с двумя изменниками и её отчимом.

В комнате воцарилась напряжённая тишина, нарушаемая только отдалённым звуком ударов копыт. Звук становился всё громче и смешивался с приглушёнными криками, когда лошади, цокая, останавливались где-то снаружи. Выкрикиваемые слова эхом отдавались в коридоре, а затем в дверь майора сильно постучали. Он оторвался от бумаг, когда стучавшие проигнорировали протесты солдата Союза. Дверь распахнулась, и в комнату шагнул отчим Жаклин, такой же большой и грозный, каким я его запомнил. Странное, похожее на зеркало отражение Портала, которое он носил, возбудило во мне энергетические движения. В воздухе между нами замелькали светящиеся изображения, и в моём внимании собственное устройство стало отчётливей.

– Я требую встречи с дочерью! – проревел отчим Жаклин, оглядывая комнату. Вместе с ним вошёл второй мужчина. Путешественник во времени был одет в форму ополчения впечатляющего качества и отделки. Вероятно, он также обладал впечатляющим званием, потому что майор подавил свой первоначальный гнев на это вторжение.

– Могу я узнать, кто Вы, сэр? – осведомился майор, и его напористый посетитель выпрямился во весь рост.

– Я полковник Джеремия Серрано из 31-го полка добровольцев 2-го Резерва Пенсильвании, – резко объявил он, – и моя дочь была похищена подонками Конфедерации, которых вы здесь держите. Эти люди вторглись в мой дом, сэр, и последние несколько дней я преследовал их со своим Ополчением. Я требую законного опекунства.

Майор выглядел встревоженным.

– Может, это и так, полковник, но есть несколько серьёзных вопросов по поводу документов, которые, как утверждает этот офицер с Юга, нашли во владениях Вашего дома.

– Конечно, майор, но это политический вопрос, касающийся конфиденциальной военной информации, сфера, в которой я занимаю высокое положение. Могу Вас заверить, что этот вопрос полностью под контролем и был политически санкционирован на самом высоком уровне. Вам нет необходимости брать на себя дальнейшую ответственность.

– Я не так уверен, полковник, – медленно произнес майор, – видите ли, здесь есть военные документы Конфедерации, они в порядке. Но среди них – приказы Армии Союза, касающиеся моего полка, которые, как мне известно, ещё не…

События резко вышли из-под контроля, как и в прошлый раз, когда я встретил этого мрачного, таинственного человека. С оглушительной силой прогремел выстрел, отбросив майора назад. Моё обострённое ощущение присутствия Портала усилилось, и реальность стала странно искажённой. Пространство-время, казалось, слилось в странно текучую массу, и всё вокруг замедлилось в сказочном танце.

В руке отчима Жаклин был револьвер, окутанный лениво клубящимся дымом. Он сместился, выпустив длинное гулкое эхо в сержанта, который стоял, непонимающе разинув рот, в подвешенном моменте времени. Джеремия повернулся к столь же медлительному капитану Союза. Но никакая инерция времени не мешала моим движениям. Я схватил оружие, прежде чем оно снова выстрелило, отбросил вверх, и внезапно начал бороться с огромным человеком-медведем, чья сила намного превосходила мою.

Я заметил его мрачного сообщника, двигавшегося в обычном времени, но достаточно быстро, чтобы атаковать неподготовленного капитана: его пистолет уже покинул кобуру, когда несчастный офицер доставал свой. Лейтенант оказался быстрее, в медленном движении бросившись к мужчине, когда тот выпустил затяжной разряд, и они упали на пол, вяло борясь друг с другом. Смещённый выстрел попал капитану в левую руку, заставив пошатнуться от шока, но тот продолжал вытаскивать револьвер. Мой массивный противник, наконец, вырвал своё оружие, бросив меня на стол. Он резко повернулся к капитану, и их пистолеты сровнялись. Они выстрелили одновременно, раздалось долгое гулкое эхо, и оба упали навзничь. Отчим Жаклин привалился к двери, а его пистолет с грохотом выпал из рук.

Прозвучал ещё один затяжной выстрел, и тело лейтенанта свинцово откинулось от человека, с которым он сцепился. Я знал, что он всё равно, что мертв: пуля прошла между лопаток. Сгорая от ярости, когда его противник начал вяло подниматься на ноги, я машинально нырнул за упавшим револьвером. Убийца лейтенанта направил свой пистолет на меня, но безнадёжно замедлился. Я держал тяжёлое оружие двумя руками и без колебаний нажал на спусковой крючок. Но отдача застала меня врасплох – ствол дёрнулся вверх, и пуля выбила штукатурку над его головой. Мужчина всё ещё поднимал пистолет, я прицелился ниже и ещё дважды нажал на спусковой крючок. Его мёртвое тело отлетело к стене, и я ощутил только дикое удовлетворение.

– Так-то лучше, – самодовольно произнёс Мозговой Червь, – но ты застрелил не того парня. Он мог бы тебе помочь.

Казалось, он наслаждался моей яростью, и я, ругнувшись, попытался вытряхнуть его из головы. Я подполз к тому месту, где лежал лейтенант. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы превратить комнату в склеп, всё вокруг пропиталось смрадом пороха и смерти. Из коридора снаружи доносились крики, и кто-то колотил в дверь. Но отчим Жаклин лежал, прижатый к ней, и его массивное тело сопротивлялось всем попыткам сдвинуть его. Я добрался до лейтенанта, который теперь лежал на спине. Он смотрел в потолок, ярко-красная кровь скапливалась на его груди и растекалась под ним.

– Похоже, ты все-таки не шпион, – сонно пробормотал он, и я понял, что вернулся в реальное время.

– Вы хорошо справились, лейтенант, Вы дали мне шанс, – сказал я, удивленный эмоциям, душившим меня.

– Эти звезды, – сонно произнёс он, – как думаешь, Бог тоже есть в этих звездах?

Я подумал об удивительных энергиях, которые видел пульсирующими в Космосе.

– Думаю, возможно, Бог есть во всём, – грустно ответил я. Мне больше нечего было сказать, и, казалось, это его успокоило, жизнь лейтенанта истекла.

Стук снаружи усилился, и я оглянулся, заметив, что отчим Жаклин зашевелился, потревоженный содрогавшейся дверью. Он со стоном открыл глаза. Его голова сбоку кровоточила, он ощупал повреждения, осматривая кровь на пальцах.

– Тупой ублюдок, – оцепенело произнёс Джеремия, – я пытался тебе помочь.

– Сомневаюсь, – огрызнулся я, всё ещё возмущенный смертью вокруг меня.

– Майор Доуз! – крикнул кто-то за дверью. – Что там происходит? С Вами всё в порядке?

– Не входить, или он убьет майора! – выкрикнул отчим Жаклин и сардонически подмигнул мне. Его жестокая наглость была исключительной.

Я смутно осознал, что шум за дверью затмевают крики на улице, и услышал далёкие выстрелы.

– Полковник! – крикнул кто-то ещё, – «серые спины» приближаются! Нам нужно убираться отсюда!

– Уходи! – прокричал тот в ответ, – встретимся на Калпс-Хилл.

Стрельба на улице в разы усилилась.

– Пора уходить, – сказал неповоротливый путешественник во времени, тяжело поднимаясь на ноги. Я тоже встал, отступив, и направил пистолет на него. Я боялся, что тот может быть пуст, но полковник не знал этого. По крайней мере, я надеялся, что не знал.

– Мне просто нужны документы, – сказал он, подходя к столу.

– А как насчёт Жаклин?» – саркастически спросил я.

– В Геттисберге был убит только один гражданский, – ухмыльнулся он, – и это не она. Дело в документах, за которыми я пришёл, и в тебе.

Джеремия сгрёб со стола кипу бумаг и сунул её в свой изысканный сюртук, не сводя с меня глаз и провоцируя остановить его.

– Ты – загадка, – сказал он, – но тебе придётся дождаться другого дня.

Он взял стул и направился с ним ко мне.

– С дороги! – произнёс путешественник во времени.

– Зачем это? – спросил я, завороженный его абсолютной уверенностью в себе.

– Вероятный путь к отступлению, – сказал он и небрежно швырнул стул в окно.

– Ауревар.

Его слова повисли в воздухе, как ухмылка чеширского кота, поглощённые гудением энергетического поля. Воздух вокруг Джеремии замерцал тонким переливчатым узором, и он исчез в тающей дымке сверкающего золота. Я ощутил сочувственный толчок моего Портала, как собака, которую потянули за поводок, но остался прочно закреплённым в пространстве-времени.

Долгие мгновенья я стоял ошеломлённый. Сквозь разбитое окно лениво плыли плотные слои порохового дыма. Крики в коридоре прекратились, дверная ручка осторожно повернулась, и дверь приоткрылась. В комнату заглянула Жаклин, её глаза расширились от ужаса. Она окинула взглядом кровавую бойню и оружие в моей руке. Побледнев, девушка открыла рот, но не издала ни звука, я поспешно выронил пистолет.

– Я этого не начинал, – глупо пробормотал я и посмотрел мимо неё в коридор.

Стрельба снаружи была теперь постоянной и звучала очень близко.

Я окаменел, но ощутил вспышку беспокойства, когда понял, что Жаклин прошла через этот хаос на улице.

– Что Вы здесь делаете? – сказал я с внезапной тревогой, – снаружи, похоже, опасно.

– Не так опасно, как здесь, – дрожащим голосом произнесла она. – Что Вы сотворили?

– Ваш отчим… Мой голос осёкся, и я сглотнул. – Он появился с какими-то людьми. Всё походило на то, что произошло в Вашем доме.

– Я подумала, что это может быть он, – сказала она срывающимся голосом. – Я видела, как его ополченцы, поджав хвосты, ускакали. А где он? Да ведь это офицеры-северяне… а это тот бедный лейтенант?

– Ваш отчим ушёл, – уныло произнёс я. – Один из его людей здесь. Они начали палить во всех: лейтенант защищался, а я застрелил того, кто убил лейтенанта.

– Не понимаю, – сказала Жаклин в замешательстве, – они стреляли в других офицеров Союза? В этом нет смысла.

– Ваш отчим хотел получить документы, которые лейтенант нашёл в Вашем доме. Другие офицеры Союза стали что-то подозревать, поэтому он и начал стрелять. Как много Вы на самом деле знаете о нём?

Её лицо потемнело. – Я многого о нём не знаю, – медленно проговорила она, – но и о Вас я многого не знаю.

– Что ж, думаю, у нас есть более срочные дела, о которых нужно беспокоиться, – сказал я. – Нужно убираться отсюда. Здесь будет жуткая битва.

– Там уже идёт ужасная битва, – ответила Жаклин, – но Вы правы: нам нужно отступать с солдатами Союза.

– Как бы поздновато уже, – раздался голос у неё за спиной. Там стоял Билли, взгляд которого источал жёсткость и холод. Позади были ещё несколько людей лейтенанта. Я понял, что их охранники, должно быть, сбежали. Билли протолкнулся мимо нас и опустился на колени у тела лейтенанта.

– Он ушёл, – коротко сказал Билли и принялся собирать оружие, разбросанное по полу. Он передал пистолеты своим спутникам. – Наши парни будут здесь с минуты на минуту, – сказал им Билли, а затем медленно обвёл взглядом комнату.

– Что здесь произошло? – резко спросил он.

– Более-менее то же самое, что и в доме Жак… мисс Джонсон, – неуверенно ответил я, – исключая то, что на этот раз её здесь не было. Появился её отчим, и все начали стрелять.

– И вот и Вы, опять без единой царапины, – язвительно проговорил Билли, – и мёртвый лейтенант.

– Он помог мне, – ответил я. – Если бы не он, я тоже мог бы быть мёртв.

В глазах Билли мелькнуло чуть больше человечности, но он оставался бдителен.

– Там внизу много синебрюхих, – заметил он, наблюдая за моей реакцией.

– Они обыскали лейтенанта и обнаружили, что тот забрал документы Союза, а также Конфедерации, в доме мисс Джонсон. Северяне что-то заподозрили, отчим мисс Джонсон и его человек стали стрелять.

– В своих? – резко спросил Билли.

– Да.

Он покачал головой и тихо присвистнул.

– Где бумаги сейчас?

– Он забрал их.

– В это окно?

– Да.

Больше мне нечего было сказать.

Злобный треск выстрелов теперь раздавался прямо у здания. Воздух наполнился запахом свежего пороха, послышались крики людей на улице и некоторых спутников Билли у входа.

Билли повернулся к Жаклин.

– Вас здесь не было во время стрельбы? – спросил он.

– Я только что вернулась из отеля, – заявила она. – Мне нужно было принять ванну и переодеться. Сожалею о вашем лейтенанте.

Билли задумался.

– Мне придётся передать Вас кому-то другому, – ответил он.

– Возмутительно, – рассердилась Жаклин. – Это город северян, вам здесь не место, и я ничего не знаю о ваших странных южных секретах! Разве недостаточно боёв на улице, чтобы удовлетворить Вас?

Билли выглядел немного подавленным.

– Ну, Вы уж точно не потеряли свой боевой дух, мэм. Но у меня нет выбора, иначе они станут охотиться за моей шкурой. По этому делу будет много вопросов.

Послышались хриплые голоса, и в вестибюль ввалилось ещё больше солдат Конфедерации. Разгорячённые боем, они увлеклись поиском ценностей или еды, которые можно было бы взять себе. Через минуту или две прибыл офицер. Он заговорил с Билли и ещё одним человеком лейтенанта, жёстко поглядывая на меня и Жаклин. Они договорились, и Билли подошёл к нам.

– Вас необходимо допросить, – сказал он, настороженно поглядывая на Жаклин. – Пока можете остаться здесь, но, позже вас, вероятно переведут.

– Категорически протестую, – сказала она. – Я, безусловно, выскажу следователю своё мнение.

Билли понизил голос:

– Думаю, Вам лучше быть осторожней, мисс Джонсон. Это серьезно.

Он провёл нас в вестибюль и заглянул в ту же маленькую комнату, которую занимали мы с лейтенантом.

– Полагаю, пока вы побудете здесь, – произнёс Билли, и Жаклин вошла туда, характерно вскинув голову. Немного успокоившись, я последовал за ней, всё ещё ошеломлённый шокирующей жестокостью перестрелки. С минуту мы сидели в тишине, пока Жаклин не повернулась ко мне.

– Вы дрожите, – сказала она.

– Никогда раньше ни в кого не стрелял, – признался я.

– Большинству мужчин, кажется, это вполне нравится, – с горечью проговорила она.

– Не там, откуда я.

Жаклин с любопытством посмотрела на меня.

– Откуда именно Вы прибыли?

– Из Лондона.

В её в глазах вспыхнул интерес:

– О, я бы с удовольствием посмотрела на Лондон.

В этот момент Жаклин сильно напомнила мне Алекс. Я и забыл, как она была красива, осознав вдруг, что девушка приняла ванну и переоделась в элегантное зеленое платье, которое делало её совершенно очаровательной. В ней было богатство стиля и представительность, очень отличающиеся от занятых женщин двадцать первого века, к которым я привык.

– Вы прекрасно выглядите в этом платье, – пробормотал я, мои слова звучали по-идиотски, даже то, как я произносил их.

Она весело усмехнулась, при этом слегка покраснев.

– У вас не так уж много опыта в том, чтобы делать комплименты дамам, не так ли, мистер Уолтон?

– Не много, – признался я.

Жаклин одарила меня одним из своих фирменных взглядов, слегка наклонив голову, а её глаза были насмешливыми и задумчивыми.

– У Вас встревоженный вид, – сказала она.

– Я не знаю, что задумал Ваш отчим. Помните, Билли сказал, что это серьезно.

– Вы действительно не знаете? – озадаченно спросила Жаклин.

– Нет, он такая же загадка для меня, как и я для него.

– Но Вы признаёте, что являетесь загадкой. Почему Вы пришли в мой дом, да ещё таким странным образом?

– Не могу объяснить. По крайней мере, не в данный момент: Вы подумаете, что я сумасшедший.

Она рассмеялась.

– Я уже думаю, что Вы сумасшедший, мистер Уолтон.

– Не могли бы Вы называть меня Ричардом?

Девушка задумчиво посмотрела на меня.

– Очень хорошо, Ричард, и Вы можете называть меня Жаклин, но это не значит, что я решила доверять Вам.

– Можете ли Вы доверять мне настолько, чтобы рассказать о своем отчиме?

– Что Вы хотите знать?

– Скажите, как он пришёл в Вашу жизнь?

– Он возник из ниоткуда, почти также, как Вы. Мой отец умер, когда мне было семнадцать. Мистер Джеремия Серрано появился несколько лет спустя: казалось, он свёл маму с ума.

Её слова прозвучали сердито.

– Где сейчас Ваша мама? – осторожно спросил я.

– Она умерла через год, уже почти восемь месяцев назад, – ответила Жаклин. – От лихорадки; мы точно не знали, что это было.

– Мне очень жаль, – сказал я. – А как насчёт Вашего отчима, как он относится к Вам?

Она посмотрела на меня.

– Вы что-то о нём знаете, не так ли?

Я медлил с ответом.

– Да, но не то, почему он связан с Вашей семьей.

– Скажите, что Вы знаете?

– Мне жаль, но я действительно не могу сказать, не сейчас. Но, может, он что-то получил, женившись на Вашей матери?

Жаклин пожала плечами.

– Только ферму и наследство моего дяди. Но половина этого достанется мне.

– Наследство Вашего дяди?

– О, он просто делал пистолеты. Дядя завещал компанию маме и мне. Или, по крайней мере, я буду владеть своей половиной, когда мне исполнится двадцать пять.

– А что с половиной Вашей матери?

Девушка надула губы.

– Теперь она принадлежит отчиму.

– А если с Вами что-то случится?

– Полагаю, моя половина тоже достанется ему.

Она уставилась на меня.

– Вы ведь не думаете, что…

– Не знаю, – ответил я, – эта компания стоит больших денег?

– Она не очень большая, хотя с войной связана большая часть бизнеса. Дядя всегда больше интересовался изобретением оружия, чем его продажей.

– Хм, – задумчиво произнёс я.

– Хм, и это всё?

Жаклин казалась раздраженной.

– Могу я спросить Вас ещё кое о чём?

– Полагаю, что да.

– Вы обычно носите с собой пистолет?

Она опустила взгляд.

– Это был подарок моего дяди. Ещё несколько месяцев назад я хранила его под замком. Мне не нравится мой отчим, но у меня никогда не было причин его бояться. Это всё те странные мужчины, которые приходят в дом. Они меня беспокоят.

– Много их там бывает?

– Нет, мой отчим в основном отсутствует, но когда появляется, обычно приходят и другие мужчины.

– Похоже, он замешан во всяких делах, – сказал я. – Может, Вам следует получить юридическую консультацию о том, как защитить себя и наследство?

– Думаю, я так и сделаю, – сказала Жаклин и вздрогнула. – Чувствую себя так, словно кто-то только что прошёлся по моей могиле.

– Просто мера предосторожности, вот и всё, – произнёс я, стараясь, чтобы голос звучал ободряюще. – Возможно, здесь не о чем беспокоиться. Есть ли у Вас в семье кто-то ещё, кто может помочь Вам?