В июне 2007 года я завершил обучение в одном из Центров реабилитации по специальности «оператор ЭВМ». Специальность полезная, но не совсем востребованная. Это было понятно еще изначально, поэтому я решил поступать вновь, по профессии «бухгалтер-экономист». Вся прелесть обучения заключалась в том, что в те времена в техникумах нужно было учиться три с лишним года, а в моем центре ту же корочку давали за два года обучения! Правда, шикарно? Поэтому вопрос, куда поступать учиться, вообще не стоял, я твердо знал, куда и зачем поеду.

До вступительных экзаменов оставалось почти два месяца, и у меня появилась возможность отдохнуть в родном городе, заодно узнать, что изменилось за последние несколько лет. Первые дни после возвращения с Центра я не мог нормально спать. Мне постоянно снились ребята, я не мог найти общий язык с родными, в целом, я вообще не мог вклиниться в прежнюю жизнь. Я сильно тосковал по Кате, частенько вспоминая веселые посиделки, но ничего изменить не мог. Какого-то хрена я даже не решался ей позвонить, видимо, понимал, что у нее все хорошо, и нехуй лезть в чужое счастье.

Утешение я нашел на дне стакана. Не подумайте, что я ушел в запой, просто по вечерам постоянно пил пиво со старыми знакомыми и мне становилось легче. В один из первых вечеров я четко осознал, насколько мы стали разными – товарищи не понимали и не признавали песни под гитару. Они вообще считали, что мужик не должен играть на гитаре, у них волосы вставали дыбом от моих рассказов про то, какой большой успех это создает среди девушек. Они считали, что это удел педиков. Оно и понятно – вы просто не знаете мой родной город.

В то время, когда в крупных городах процветала цивилизация и люди становились добрее, в моем городе по-прежнему бушевали 90-е: постоянные войны с различными районами и регулярные разборки по уголовным понятиям. В один из вечеров мой дружок сказал мне пророческие слова:

– Братан, тебя тут давненько не было, за это время выросли молодые щенки, они тебя не знают. Поэтому для них ты конкретно не местный типок, держись к нам поближе.

Теплым июльским вечером мы собрались группой парней на районе и выдвинулись в центр города на дискотеку. Группой мы собирались не потому, что так веселее, а потому, что так безопаснее. Как говорится, сила – в количестве. Можете не верить, но если ты в те года выходил ночью в центр один, то ты получал замечательных пиздюлей. Но постоянно ходить стадом, как пингвины, мы не могли, поэтому один товарищ по прозвищу Марыч, придумал нехитрую, но эффективную методику. Перед тем, как пойти в центр вечером, мы заранее договаривались о взаимной поддержке с разными группами ребят. Если у кого-то возникали проблемы, то по команде все собирались в толпу и только группой шли разруливать ситуацию. Явка была строго обязательна. Такой нехитрый способ делал наши походы более-менее безопасными. И со временем бандюки и гопники знали в лицо людей, с которыми нельзя ссориться, потому что за них вступится пол-района.

В общем, приперлись мы в центр, купили пивка и встали на крыльце магазина. Стоим и открыто выпиваем, в то время менты вообще за это не наказывали. Кстати, излюбленное место для питья было возле прокуратуры, там лавочки удобные и место укромное. Пока пили пиво, разговор зашел о том, что минувшей осенью город понес большие потери среди криминальных элементов. Для местного быдла это трагедия, а вот для нас это была радость. Низкий поклон тем сотрудникам милиции, что закрыли ублюдков, из-за которых люди на улицу боялись выйти.

Таких ублюдков было навалом. Помню, приехал на выходные домой, выхожу из автобуса, а белая остановка густо забрызгана кровью: «Это что такое?» «А это чуваки мужику горло перерезали за то, что он бывший мент».

Этим парням дали семь лет.

А где мой отмороженный одноклассник Петя? А он автомобиль мента сжег нахуй, его закрыли на три года.

Также в городе была известная группа долбоебов. Они промышляли как могли: воровали, отбирали у подростков все что можно и им это сходило с рук. После того, как они искалечили пару ребят в центре по беспределу и не понесли наказания, они окончательно уверовали в свою безнаказанность и никто ничего не мог с ними поделать. И вот случилось чудо – нашелся следователь, который их всех пересажал: кого за изнасилование, кого за наркотики, кого за грабеж. В общем, город очень сильно опустел. Но последователи отморозков все еще оставались и с ними мы уже могли и активно боролись.

Был у нас на районе, в нашей бригаде, крепкий и опасный рыжий парень, мой одногодок по прозвищу Долгич. Он люто ненавидел всех гопарей и уголовников и при любой возможности ломал им ебальники, не позволяя раскрывать пасть. Также был у нас интересный татарин по прозвищу Минцык: был он худее и ниже меня, но от природы обладал талантом – он дрался хлеще Джеки Чана.

По иронии судьбы Минцык и Долгич были одноклассниками и вдвоем активно боролись с городским говном, а желающих их сломать было хоть отбавляй. Каждую пятницу, как по расписанию, им приходилось драться в центре, как с ровесниками, так и с тридцатилетними мужиками. На моей памяти они ни разу не проиграли схватку, отчего пользовались бешеным уважением, а им было-то всего восемнадцать лет.

В общем, в тот теплый июльский вечер мы стояли на крыльце магазина и потягивали пивко. К нашей компании подтянулся Минцык, а это был своего рода гарант безопасности.

– А где Долгич?

– Он с девушкой, у него свидание, сегодня будем гулять без него.

Мы не спеша допили пиво и отправились на дискотеку. Настроение было замечательным, ничего не предвещало беды.

Мы дошли до здания клуба и, по старой традиции, остановились поздороваться с братвой из соседнего района, так сказать, с коллегами по цеху. И в этот момент часть нашей компании рассосалась кто куда, и мы небольшой группой поднялись на второй этаж, где клубился народ. Настроение было великолепным, танцы шли полным ходом, как вдруг мимо меня проходят два упыря. Они медленно шли через весь танцпол, обняв друг друга за шею. Эти парни тупо искали, кому бы набить ебальник, и на их пути оказался я.

У меня было отличное настроение, и я был не готов быдлить. Очень не хотелось кусаться, поэтому я сделал самый грамотный поступок – я отвернулся в другую сторону и продолжил танцевать под DVJ Bazuka. Но меня это не спасло. Эти козлы тупо обошли меня по кругу, чтобы встретиться взглядом. И как только это случилось, раздался первый крик с их стороны:

– Хуле ты палишь, сука?

Отличная попытка, парни, но мое настроение было на высоте, и я крикнул:

– Все нормально, пацаны, это я так танцую.

Но моя доброта меня же и подвела – ублюдки решили, что я очканул, и я как раз их клиент. Самый выебистый подскочил ко мне и, выставив голову вперед, оттопырив пальцы веером, мычал:

– Чо-о-о, ебать?!

На помощь подбежал Марыч, он остановил ублюдка и что-то начал ему говорить, но с двух сторон ко мне уже подошли два уебка. Они ждали начала драки, чтобы, как крысы, добивать лежачего. Я знал этот фирменный почерк. Я внимательно пригляделся, с кем имею дело. Мать твою, да это ж ученики 11 класса! Моему возмущению не было предела – все знали, что за Марыча будет впряга, а щенки в натуре повырастали и конкретно обнаглели, если решились ехать на наш район.

Пока Марыч успокаивал самого выебистого говнюка, я, возмущенный ситуацией, взял за грудки рядом стоящего сопляка и спросил:

– Это твой друг?

– Мой!

– А он ничего, случаем, не перепутал? Он на кого пасть раскрывает?

В этот момент я получаю удар исподтишка в скулу от третьего козла, который надеялся, что я упаду. Но, откровенно, удар был настолько слабый, что у меня даже следа не осталось, зато на его лице в следующую секунду осталась хорошая гематома. Я просто развернулся и резко уебал с кулака четко между верхней губой и корнем носа (место жутко больное).

Уебок упал, а на моем кулаке разнеслись брызги липкой крови, но это я заметил позже. В эту же секунду самый выебистый ублюдок вырвался вперед, и мы сцепились с ним в рукопашной схватке. Обмен ударами вообще не произвел никаких впечатлений ни на меня, ни на него, поэтому мы мигом кинулись бороться. Со всех сторон раздавался визг, бабы, сука, любят визжать при таких схватках. Я чувствовал, что этот педрила конкретно сильнее меня, но вот удача – выпала возможность разнести ему яйца. Я оттягиваю свою руку для удара по его причандалам, как вдруг он отлетает в темноту. Раздалась очередная волна бабского визга, еще бы – какой-то чувак устелил двоих любимцев девочек.

Я сперва не сразу сообразил, что произошло. Оказалось, Марыч дважды ударил самого выебистого, да так удачно, что первый удар рассек бровь, а второй разбил нос. И вот картина: стою я, совершенно целый, а рядом два козла истекают кровью! Редкая, скажу я вам, удача в таких ситуациях, когда жертва стала хищником. Диджей выключил музыку и включил свет, женщина-администратор кричала:

– Пошли нахуй отсюда!

Марыч схватил меня и крикнул:

– Бегом на улицу, собирай, кого можешь, щас толпой ебашиться будем!

Я летел по ступенькам вниз, и, как назло, никого из знакомых не было. Лишь на улице я поймал одного друга, который уже был в курсе событий, он сказал только одно:

– Ни в коем случае не убегать! Умри, но останься тут!

Обернувшись, я увидел самую жуткую картину: огромная толпа людей вылетала из здания с криком:

– Где этот пидорас? Давай его сюда, нахуй!

Это они меня искали. Со стороны городской площади бежала толпа гопарей, они что-то орали, типа:

– Кто?! Какая сука?!

А эти двое избитых окровавленных придурка визжали:

– А-а-а-а! Братва! Помогите, нас уебали! По беспределу!

На меня начал кидаться то один, то другой долбоеб. Нет, они не били, они лишь имитировали удар, как бы прыгая на меня с криком:

– Ты охуел, что ли, пацанов наших ебашить!

В какой-то момент подбежал Марыч и двое друзей. Мы вчетвером встали против толпы, человек двадцать, и это было только начало. Все знали, кто мы такие – мы «парни с тринадцатого района», по беспределу топтать нас нельзя, а вот по понятиям уебать можно. Больше всего меня раздражал крик шакалов, которые из глубины толпы подсирали, нагнетая обстановку:

– Ебашь их! Гаси их, пацаны, как они наших!

В этот момент из толпы вышел Минцык и сказал:

– Так, братан, стой вот тут рядом, щас я всем объясню, как надо…

Появление Минцыка и его слова отрезвили толпу – никто не хотел получать в ебло, плюс всех пугал тот факт, что один я только что разбил ебальники аж двум их боевым товарищам. Мы стояли в полном окружении, но никто из нас бежать и не думал. Этот факт просто приводил в бешенство оппонентов. К нам начали подходить старшие, спрашивали, че за хуйня. Мы объяснили все, как было – двое кинулись пиздить меня, я отбился, все по чесноку, пацаны! Этот факт просто осаживал всех крикунов – подкопаться было нереально.

Потерпевшие орали, что все было не так.

– Мы шли мимо, он нас тупо избил! Он ваще не прав! Он беспредельщик, пацаны!

Глава 2. Жаркая уральская ночь

Нас было пятеро, а их более двадцати человек. Они были с противоборствующего района и просто мечтали нас сломать. Рядом стояли зеваки и крикуны: в сумме возле клуба толпилась полсотня людей. Поголовно все орали, точнее, рвали глотки, нагоняя друг на друга ужас. Пять парней против толпы, но никто не осмеливался тронуть нас в открытую – за беспредел придется отвечать, а шкура была всем дорога. Ко мне подошел здоровенный пухлый ублюдок по прозвищу Шаньга. Он был представитель противников и, глядя в глаза, спросил:

– Хочешь, я тебе ебало сейчас сломаю?

– За что?!

– За то, что ты двоих наших сломал!

– Сами полезли! Их двое, я один, с хуя ли я должен был там погибать?

Этот расклад обескуражил Шаньгу. Он просто не знал как подкопаться и вытащил из толпы пострадавших для разбора полетов.

Вышел самый выебистый – с разбитой бровью и носом. Это был отморозок по прозвищу Боня. Тут же высрался его подельник с окровавленным носом, его звали Витя.

– Боня, расскажи братве, как дело было?

Боня начал нагло пиздеть:

– Ну вот, идем мы по танцполу, никого не трогаем, а он ударил нас без повода.

Я чуть не прослезился от такой душещипательной истории. Со стороны раздался крик:

– Ты хуле пиздишь, крыса! Сами кинулись, черти! Сами виноваты!

Под таким мощным натиском давления версия Бони каждую секунду менялась. Всем пришедшим на помощь становилось понятно – парни сами нарвались. В какой-то момент натиск усилился и какая-то сука начала толкаться, как бы провоцируя схватку, но мы в очередной раз выстояли и осадили толпу.

Я понимал – еще чуток и нам пиздец. Как назло, никого из нашей бригады рядом не было и никак не связаться. Мы были одни. Вдруг случилось самое непонятное: из толпы вышли два брата-кавказца, всем известные в городе отморозки.

– Так, собаки, хорош лаять, что случилось?

И оппоненты кинулись визжать у ног кавказцев:

– Нас по беспределу уебали, надо наказать чертей!

Я решил, что мы сейчас все ляжем и нас забьют до смерти, но кавказец просто ошарашил меня.

– Это ты уебал двоих?

– Да, это я сделал, защищая себя.

Он протянул руку и сказал:

– Ты все сделал правильно. Меня зовут Арман, а это мой брат Армэн, будем знакомы. А теперь давай сюда этих потерпевших и пусть еще раз расскажут, как дело было.

На этот раз история изменилась от вранья к правде.

– Ну вот, мы шли по дискотеке. Хуле, выпившие, ну закусились, бля, с кем не бывает?

Арман спросил:

– И че, вы считаете, что он не имеет права защищаться?

Два уебка опустили голову и заскулили:

– Ну а че, имеет, конечно, а хули он так поступает, нахуй так-то ебашить?

Это был мощный переломный момент – правда была за мной, кавказцы встали на мою сторону, это радовало еще больше. Всем стало понятно, что наказать меня толпой не получится и кто-то из пидорасов предложил: пусть еще раз ебашатся! Это было сказано специально – брали на испуг, но я твердо ответил:

– Согласен!

Пиздиться один на один гораздо лучше, чем с толпой – расклад верный. Но мое согласие просто осадило ублюдков. Вышел один из пострадавших с окровавленным носом и пропищал:

– Будешь с нами ебашиться, с двумя?

Со стороны заорали:

– С хуя ли двое на одного-то?

Я сообразил, что они оба испугались тягаться со мной поодиночке и по-геройски громко заявил:

– Давай по чесноку! Один на один буду!

Но они не соглашались, еще бы – их ебальники просто горели, а получать еще раз пиздюлину ох как не хотелось.

В этот момент каждый говно-блатной старался делать себе авторитет следующим образом: он подбегал ко мне, что-то громко орал: «Че за беспредел?». Выслушивал суть проблемы и с криком убегал прочь. Со стороны это выглядело эффектно, типа, глядите, какой я крутой – в гущу событий залез, типа разрулил ситуацию, ептать. В реальности это были полупидоры в полукедах, они просто создавали вид крутых, а руку поднять боялись.

Но вот высрался один школьник, который начал провоцировать драку. Он толкал то одного, то другого парня, и толпа дрогнула. Под шумок выскочил Боня, и мы вступили в схватку, обменявшись ударами. Никакого эффекта не последовало, мы оба стояли на ногах. А шакалы запрыгали вокруг: они ждали когда я упаду, чтобы добивать лежачего. Такими обезьяньими прыжками я вырвался из окружения и оп-ля! Я остался один на один со школьником – тем самым, что провоцировал драку.

– Иди сюда, сученок!

Он закричал:

– Погоди, братан, давай поговорим!

– Давай, хуле!

– Давай не тут, отойдем в сторону.

– Давай, я согласен!

Я сперва думал, что мы сейчас будем тягаться один на один. Но оказалось все проще – он испугался получать пизды при товарищах и, пытаясь спасти свою шкуру, придумал хитрый план, типа, давай отойдем? Мы отошли, а он сменил гнев на милость, стоит и скулит:

– Братан, ну ты чего так друзей моих обижаешь, я ведь против насилия! (Очкодав хуев, испугался, в общем).

Мы вышли из-за угла. Все были уверены, что мы дрались, но ничего не было. Парень просто гнул понты и колотил авторитет – типа, смотрите, какой я храбрый, не побоялся чувака за угол отвести и по понятиям побазарить! Тьфу, блядь, шелуха дешевая. Я мигом вернулся к своим, они все еще были в окружении, и в очередной критический момент криков и визгов на площадь врывается патрульный автомобиль ДПС и включает сирену. Это имело потрясающий эффект.

– Шухер, пацаны!

Все кинулись врассыпную. Марыч потащил меня в сторону за шкирку. В этот момент из толпы, подобно крысе, выскочил Боня и попытался ударить меня в нос, но удар получился такой слабый, что ни синяка, ни следа, будто погладил меня (чувак, ты бьешь, как девчонка).

Мы разбежались кто куда. В этот момент я мечтал о том, чтобы это скорее прекратилось, но это, мать твою, было только начало. Марыч крикнул: «Надо срочно парней найти, нас по одиночке загасят, нехуй делать». И мы кинулись искать в темноте парней. Выскочив к кочегарке, я увидел, как на моего друга наехала толпа ублюдков. Расчет был верным – меня наказывать было не за что, а вот найти новый повод никто не запрещал.

Марыч убежал вглубь, там Минцык уже хлестался со взрослым мужиком, а я остался стоять рядом с окруженным другом. На него наехал Шаньга, он тупо искал повод подраться. Разница в весовой категории была колоссальной. Шаньга что-то кричал, друг ответил:

– Ты кто такой, чтобы мною командовать?

И тут же получил от Шаньги хороший удар в лицо. Реакция была молниеносная – отличный щелчок в ответку и Шаньга завалился на землю. И тут со всех сторон посыпались удары, шакалы кинулись пинать моего друга, вытолкав меня из толпы. Кто-то крикнул:

– Хорош, пацаны, пусть один на один ебашатся!

Я поспешил влететь в толпу, но споткнулся об своего же друга. Он, оказывается, умудрился на карачках выползти из драки. До сих пор не понимаю, кого ублюдки там пиздили. Шаньгу, что ли?

В общем, оттащил я друга в сторону, голову поднимаю, а на меня четверо так тихонько крадутся, прям как крысы подлые и что-то мне шепчут, типа:

– А ты че тут, самый крутой сегодня, да?

Я сделал пару шагов в сторону и в последней надежде обернулся назад. И тут случилось чудо – из темноты выходил Марыч и пару человек подмоги. Вот теперь не страшно драться. Смотрю, а эти ублюдки смылись нахуй прочь: ну и пидоры же они.

Мы объединились в одну группу, и теперь мы представляли реальную ударную силу.

– А Минцык-то где?

Оказывается, он ушатал здорового мужика, и его увезли менты в отделение разбираться.

– Марыч, че делать будем?

Установка была прежней – ни в коем случае не уходить, мы тут никого не боимся, и бежать не собираемся, всем держаться рядом и не уходить.

Пройдя через кочегарку, мы вышли к местной тошниловке под названием «Буран». На мое счастье, все крикуны рассосались, и мы могли чувствовать себя относительно спокойно. Блядь, где моя куртка-то? Оказывается, я оставил ее в клубе, надо идти забирать. Со мной пошел один товарищ в качестве прикрытия на случай нападения. У клуба стоял младший брат Марыча, ему только что разбили нос. Рядом стоящие парни кричали:

– Кто тебя тронул? Давай брата позовем, щас уебем всех?

Младший брат Марыча осознавал, что мы и так только что завершили разборки, и не решился разжигать новый конфликт, он лишь сказал:

– Я сам разберусь!

На мой взгляд, это был мужской поступок.

Я благополучно забрал вещи и вернулся к парням обратно. У тошниловки меня уже ждали потерпевшие, Боня и Витя, они что-то кому-то доказывали, тыкая в меня пальцем. Меня в очередной раз отвели в сторону, один из старших спросил:

– Ты их по беспределу уебал?

– Нет, я защищался.

Старший нахмурился и сказал:

– Так я и думал, нужно быть идиотом, чтобы верить в твои сказки, Боня! Ты пиздобол галимый, пшел нахуй!

В этот момент Боня спокойно сказал:

– Я его все равно зарежу нахуй (это он меня завалить решился).

В разговор вмешался старший:

– Кого ты завалишь? Нахуя? Чтобы потом в тюрьму сесть? Выйти оттуда худым и без зубов, без бабы и без нормальной работы? Кому ты нахуй нужен будешь? Осади, пиздобол!

Боня подошел ко мне и сказал:

– На сегодня все, драться больше не будем. Но ты имей в виду – я тебя подрежу, чуть позже, но на перо посажу.

Я кивал головой и говорил: не сомневаюсь! Его слова были реальностью, спустя два месяца возле этой же тошниловки он воткнет нож в живот мужику из МЧС, который чудом останется в живых, проведя неделю в реанимации. Боня уедет на первый и далеко не последний срок. Сегодня ему дали одиннадцать лет за убийство ни в чем не повинного парня. Мальчишку из-за девушки просто вывезли в лес, забили и оттащили, оставив умирать. Жуткая реальность, но таковы нравы местного быдла и несовершенство судебной системы.

А жаркая ночь продолжалась, и время от времени вновь вспыхивали скандалы. Я уже успел расслабится и выпить пивка, как вдруг ко мне подошел Марыч и заявил:

– Братан, расклад такой: пока ты тут, они не успокоятся. Выходит, никакого отдыха, давай ты щас домой пойдешь?

Это было страшное унижение. Я наотрез отказался идти домой – это бегство, равное позору. Кто-то из ребят предложил компромисс:

– Братан, я жутко устал, спать хочу! И молодые вон ходят тоже все пьяные, в любом случае надо с центра коллективно уходить. Давай я поведу ребят, а ты компанию составишь. Это не бегство, а просьба.

Все кивали головами, одобряя идею. Делать нечего – я согласился, и не спеша, попивая пиво, мы двинулись в сторону нашего района. Позади меня осталась пара парней, которые ждали возвращения Минцыка из отделения. Их приключения были еще впереди, но об этом я узнал лишь на утро.

Бесплатный фрагмент закончился. Хотите читать дальше?