Тьма на вынос, или До самого конца

Глава 3. Шоу начинается

Ночью мне приснился обратный портал – огромный, полыхающий сиреневым огнем куст. Каким образом он перенес нас в квартиру Лины, не спалив к чертям, я не задумывалась. Не хотела задумываться. Недавние открытия и без того вызывали желание ущипнуть себя за что-нибудь и проснуться в простом и понятном «вчера», без порталов, единорогов и прочего. Я никогда не была отчаянной – внутри что-то сопротивлялось и постоянно твердило: «Тома, подумай, что скажет мама?» Вот бы одолжить каплю безбашенности! Например, у Лины или того чудака, который играет на пиле в подземном переходе. Сразу бы проще стало.

Рано утром перезвонила встревоженная мама. Я долго оправдывалась за вчерашнее, с тоской поглядывая на парочку черничных йогуртов: мама не любила, когда разговаривают с набитым ртом. Когда она отсоединилась, вырвав у меня клятвенное обещание надеть теплую шапку, завтракать было уже поздно. Йогурты отправились обратно в холодильник, а я в университет.

Лейман отловил меня после практикума: догнал в дверях и невозмутимо пошел рядом. Притормозив у окна, я дождалась, пока толпа утечет дальше по коридору, и повернулась.

– Ты что, не все сплетни вчера рассказал?

– Не успел, – разочарованно вздохнул Лейман, небрежно прислоняясь к подоконнику. – Ты так вопила, даже чуть не покусала за свою Троицкую! Слова мне вставить не дала!

Я?!

– Т-с-с-с… – Он предостерегающе выставил вперед руки и поклялся: – Больше о ней ни одного плохого слова! Только не кричи опять про свои трусы, я чуть со стыда не сгорел.

– Ты первый начал, – беспомощно сказала я и покраснела.

Лейман подмигнул и подергал воротничок моей кружевной кофточки:

– Кого косплеишь?

– Никого, – ровно выговорила я, – всегда так одеваюсь.

И этот туда же. Косплей, косплей… Можно подумать, если я ношу ажурные колготки и пышные кружевные юбки до колена, то непременно кого-то изображаю. Будто выглядеть женственно – странно или неприлично. Зато драные джинсы и растянутые футболки на девушках никого не смущают.

– Больная тема? – спокойно поинтересовался Лейман, но его зеленые глаза довольно сверкнули.

Он меня специально доводит! А я… Я никогда не умела за себя постоять. Пыталась, но выходило скверно. В нужный момент все слова куда-то разбегались, я мямлила и краснела, как дурочка. Мама всегда говорила: «Тома, не будь тряпкой! Если девушка не может поставить наглеца на место, она заслуживает такого отношения».

– Тебе нужна моя тема по руслиту? – строго спросила я маминым тоном. – Забирай! И оставь меня в покое.

– Строкова, – разочарованно протянул он, – так неинтересно. Ты бы хоть посопротивлялась немного для приличия…

– Я дам ей пару уроков! – донеслось сзади.

На мое плечо легли изящные пальчики с ярко-красным маникюром. Лина. В майке, завязанной узлом на животе, и ультракоротких шортах. Она в курсе, что на улице ноль градусов? Или с суперсилой все нипочем?

Лейман подобрался, скупо кивнул на прощанье и скрылся за поворотом. Странная реакция. Очень странная.

– Ты его чем-то нервируешь, – шепнула я Лине.

– Да? – Она дернула бровью. – Ну вот, теперь придется его убить.

– Что?! – Я подпрыгнула и вцепилась в край подоконника. – Не надо!

– Шутка, – рассмеялась Лина. – Не удержалась. Ты такая серьезная, аж зубы сводит. Успокойся. Кстати, кто это вообще был?

– Костя Лейман собственной персоной.

– Хм-м-м… – задумчиво протянула она, будто его фамилия ни о чем ей не говорила. – Это тот, по которому все дружно слюни пускают?

– Он, ага.

– Припоминаю… – Лина многозначительно усмехнулась.

Между ними что-то было? Вот почему Лейман так взъелся на Лину. Ревнует! Воображение живо нарисовало сюжет в духе романтического сериала: он тайно влюблен и мечтает на ней жениться, а она ветрена, независима и боится серьезных отношений… Брр-р! Придет же такое в голову… Он даже не в ее вкусе – совсем не блондин. Но Лина умеет привлекать парней, с этим сложно спорить. Не знаю, как она это делает, хотя сто раз видела. Наклон головы, призывная улыбка, легкое касание кончиками пальцев – бац, и очередной блондин готов есть из ее рук. Ни одного случая не помню, чтобы кто-то устоял. Я однажды перед зеркалом репетировала – выглядело глупо. Еще и вазу разбила.

– Как там террорист из кладовки? – сменила я тему, пытаясь усмирить разбушевавшуюся фантазию.

– По-прежнему. – Лина устало зевнула и по-кошачьи потянулась. – Вас способна разлучить только смерть. Твоя или его. Лично я за последний вариант.

Лейман моментально выпал у меня из головы.

– Что мы будем делать? У нас есть план?

– Есть, – она коварно прищурилась, – приходи вечером, расскажу. Правда, он тебе не понравится.

На разборе практики я сидела как на иголках, молясь, чтобы вечер наступил быстрее. Едва дотянула до перерыва. Заскочила на кафедру русской литературы, поменяла тему реферата. Тема Леймана оказалась проще простого, а по моей нужно было идти в центральную библиотеку и рыться в неоцифрованном трактате. Забрезжила догадка, которая идеально объясняла все, в том числе его поведение в последние дни. Он идиот!

До следующей пары оставалось чуть меньше часа, хотелось есть, но появляться в столовой после вчерашнего позорного выступления не хотелось. К тому же там, наверное, толпа. И все вкусное давно слопали. И вообще, я больше люблю двойные чизбургеры, а ближайший Макдональдс рядом, прямо за подземным переходом. Я забрала из гардероба пальто, выскочила в массивные двери и осторожно спустилась по заледеневшим ступенькам. Проскользила мимо тесно припаркованных машин, одолела тротуар и с облегчением нырнула в подземный переход. Пара минут, и я уже поднималась по лестнице, ведущей наверх.

Над головой что-то звучно щелкнуло, о ступени разбились крупные капли дождя. Дунул ветер, сорвав капюшон. Рядом раздалось отчетливое шипение. Ой-ой! Я развернулась, полная решимости удирать обратно в универ, к Лине, еще куда-нибудь, пока с неба не прилетел кирпич или сиденье унитаза, случайно упавшее со станции «Мир». Плитка на мокром полу заблестела, ноги разъехались. Бабах! Омерзительное ощущение: мир вращается, в затылке пульсирует тупая боль. Я попыталась встать, но тело стало чужим и неповоротливым. Сильные руки подхватили меня, оторвали от ледяного пола. Кто-то большой и теплый отвел меня к стене, придерживая за талию. Перед глазами плавали разноцветные круги, в голове гудело.

– Спасибо, – прошептала я, ощупывая затылок.

Шишка будет знатная. Или у меня сотрясение, недаром так мерзко подташнивает.

– Тамара, осторожнее надо, – хрипло сказали в ухо. – Ты в порядке?

– Да, – отозвалась я. Вышло неубедительно. – Я часто падаю. Переживу.

Стоп! Откуда он знает мое имя? Я не представлялась, а на лбу у меня ничего не написано. Разве что: «Хочу есть!» Хотя уже, по-моему, не хочу…

– Мы раньше встречались? – Я вскинула голову и нервно сглотнула.

На меня смотрели светло-серые глаза с очень темным ободком. Серый плащ, элегантный шерстяной шарф и шляпа с узкими, чуть загнутыми полями, светлые волосы…. Будь они еще чуть-чуть светлее, стоило бы заподозрить, что цвет ненатуральный. Вот перед такими блондинами в шарфах и шляпах специально спотыкаются, чтобы появился повод для знакомства. Хотелось поступить как в детстве – дернуть маму за локоть и спросить: «Можно я оставлю это себе?». Только у мамы хватило бы ума сказать: «Нет!» – а вот у меня его явно недостаточно.

Четко очерченные губы дрогнули в мимолетной усмешке.

– Вспомнила? – осведомился Юра.

Я кивнула и принялась отряхивать грязь с рукава. Страшно проверять, во что превратилось пальто сзади. Хорошо, что в гардеробе висит еще одно – забытое вчера. И хорошо, что я вспомнила не только имя. Ясно ведь, по какому поводу он навещал Лину. А мне всегда казалось, что на ее одноразовых блондинах висит табличка «Занято». Висит и покачивается, как на ручке туалетной двери. Пожалуй, следует любых светловолосых парней обходить стороной. На всякий случай. И концентрироваться на брюнетах. Правда, при мысли о них, точнее об одном конкретном, меня так перекосило, что Юра недоверчиво спросил:

– Уверена, что в порядке?

Он наклонился и заглянул мне в лицо. Серые глаза оказались близко, очень…

– Пора бежать, – выдохнула я, вжимаясь в стену, – а то без обеда останусь.

– Давай я тебя провожу, – предложил Юра и медленно улыбнулся.

Мне это не понравилось совершенно. Такими улыбками из вежливости не улыбаются! Необходимо пресечь это на корню. Сию же секунду! Пока еще хоть что-то соображаю. И дело даже не в Лине. Если Юра попал к ней домой, значит, его устраивает секс на одну ночь. А меня нет.

– Извини, но я не встречаюсь с Линиными бывшими. – Слова вылетали одно за другим, абсолютно правильные, но почему-то с каждым словом я чувствовала себя все несчастнее. – Поэтому провожать меня не надо.

Он изумленно поднял брови, я сжалась, ожидая усмешки и реплики вроде: «Какие еще встречи? Ты ударилась слишком сильно?» Может, он просто хотел помочь, а я… Вот скажет так и будет прав. Тоже мне, принцесса в грязном пальто! Но Юра лишь задумчиво нахмурился. Стало неловко, до кончиков покрасневших ушей. Ну чего это я? В мире полно хороших людей, поднимающих все, что валяется в подземных переходах!

– Ясно… – Мгновение, и его пальцы зарылись в мои волосы, щеку обожгло горячим дыханием. Ой… Я замерла, боясь пошевелиться. Секунда, вторая, третья… Перебрав спутанные пряди, он вытащил оттуда обломок ветки и вложил ее мне в ладонь. – Удачи.

Развернулся и ушел, оставив в смятении. Кажется, я не ошиблась. Он действительно со мной флиртовал? Ух ты! Наверное, я красиво падаю. Вообще, парни редко меня замечают. Лина говорит, причина в том, что я веду себя глупо. По ее словам, ужимки и болтовня о покемонах отталкивают противоположный пол. Хотя мне иногда кажется, что мой противоположный пол – это потолок. Первые попытки завести отношения закончились полным крахом. Сложно надеяться на второе свидание, если обрушиваешь на парня полку с книгами или умудряешься накормить салатом с ореховым соусом, на который у него аллергия. А уж та история с застрявшим на два часа лифтом… Романтика скончалась в муках – у кавалера была клаустрофобия. Все два часа он бился о стены и плакал. Несколько раз потом его видела издалека. Заметив меня, он переходил на другую сторону улицы. Предпринимать новые шаги я не спешила. И, как выяснилось, правильно делала. Ведь мне катастрофически не везет, не стоит искушать судьбу. Вот разберусь с Тенью, тогда и поищу принцев.

В Макдоналдс я не пошла. Купила в ближайшем киоске хот-дог и поплелась на факультет. До конца занятий еле досидела, все мои мысли были о подозрительном шипении. Я отправила Лине пять сообщений, но она ответила скупо: «Обсудим у меня дома».

К метро я бежала сломя голову. Мне удалось побить собственный рекорд: всего через сорок минут я стояла у знакомых дверей. Двадцать четыре царапины скалились на меня с обивки, хотелось просочиться в щель над порогом и скорее попасть в квартиру. Когда Лина открыла, я кинулась ей на шею и разрыдалась. Она оторопела, кое-как втащила меня в коридор и захлопнула дверь.

– Устроила тут потоп, – с укором сказала Лина.

– Оно шипело, – выдавила я, размазывая слезы по лицу. – Шипело! Я слышала!

– Тихо, тихо… – Лина неловко похлопала мне по спине. – Тамара, расскажи толком!

И я рассказала. Про переход, про лестницу, про… Нет, про Юру я промолчала. Да и какое отношение он имеет к Тени в переходе?

– Это был мой, да? – прогудела я и икнула.

– Нет. Твой за тобой тихо ходил и при мне не светился. Умная сволочь, я бы не спалила его, если бы не просекла, что ты их слышишь. Тень в переходе явно другая была. Не по твою душу явилась, успокойся!

– Мне страшно…

– Не реви, – Лина вытерла мою щеку рукавом, – мы справимся.

– Правда?

– Честное слово.

– Честное-пречестное? – всхлипнула я.

Она закатила глаза и потащила меня в комнату. На крышке пианино громоздилась гора грязной посуды, сундук утопал в скомканной одежде. Все как обычно – бардак и разруха. Обычно… Какое хорошее слово.

Заметив бурое пятно в середине дивана, я попятилась. Лина пожала плечами и подошла к сундуку. Стащила с него шелковый халатик, бросила на пятно и села сверху.

– Теперь лучше? Садись! – Она приглашающе похлопала по дивану. – Твою Тень мы выловим, не сомневайся. Есть одна идея.

– Говори…

Я осторожно присела на краешек, изо всех сил сдерживая нервную дрожь и желание бегать кругами. Лина достала из кармана сигареты и зажигалку, неторопливо закурила. Дым поднялся к потолку, растворившись в паутине и желтых трещинах.

– Ну?! – не выдержала я.

– Тише. – Она откинулась на спинку дивана, глубоко затянулась и стряхнула пепел на пол. – Думаю, как сформулировать, чтобы ты не подняла визг.

– Ты очень помогаешь мне успокоиться! – Я отвернулась и поковыряла ногтем дырку в обивке. Ткань треснула и разошлась. – Что, снова придется умирать и ползать по кладовкам?

– Нет. – Лина сжала мою ладонь. В три затяжки прикончила сигарету и привычным движением забросила окурок точно в тарелку. – Но тебе придется недельку… пожить там.

– Где «там»? – переспросила я убитым голосом, потому что вариант в голову приходил единственный.

– В мире Теней.

– А как же учеба?!

– Тамара, – вздохнула Лина. – Тебе совсем не об этом стоит беспокоиться.

Аргументы у нее были железные. У нас с моей Тенью не справиться – слишком сильный, а в его мире шансов больше. Там он видимый. Лина сказала: «Монстр как монстр, повезет – не увидишь». Повезет? Мне?! О боже… Не знаю, почему я не упала в обморок. Чувствовала, что вот-вот, и перед глазами зловеще потемнело, но не упала. Домой я ушла в ужасе, опасаясь даже предполагать, какие неприятности может сулить это путешествие.

Лина сказала: собирайся как в поход. Я залезла в интернет и начала читать все подряд. Про вызовы спасателей, про прививки от клещей, про первую помощь при обморожениях, про то, как накладывать шину и останавливать кровь… Сдулась на разжигании костра без спичек. В итоге собралась по советам с туристического форума. Закупилась в ближайшем супермаркете и расплатилась банковской картой, втайне надеясь, что она меня подведет. Увы. В этот раз платеж прошел без проблем. Придя домой, я запаковала рюкзак точь-в-точь по инструкции и попыталась сдвинуть его с места. Не вышло. Выгрузила из него половину, потом еще половину половины, переоделась по-туристически и потащилась к Лине.

На этот раз дверь открылась сразу, словно Лина караулила в прихожей.

– Проходи, – сказала она. Моргнула и расхохоталась. – Ты похожа на мышь. С рюкзаком!

Я молча протиснулась мимо нее в комнату. Ну да, серый комбинезон для субботников выглядит нелепо. Но в прошлый раз я так намучилась, отстирывая желтое платье, что готова была надеть хоть водолазный костюм. С ластами.

– Ну и чего ты с собой набрала? – Лина полезла в рюкзак. – Шоколад, минералка, спички, плед, фонарик, учебник по русскому языку… и все?!

– А что? Ты никаких указаний не оставила! Оно целиком, знаешь, сколько весило? И вообще… Не хочу я ни в какой перпендикулярный мир!

– Горе ты мое, – устало пробормотала она. – Сама соберу.

Несколько минут мы спорили из-за шоколада. Поняв, что полностью отстоять стратегический запас не удастся, я замолчала и отвернулась. Даже смотреть не стала. Самого главного я лишилась, а остальное… Пусть кидает в рюкзак что хочет. Хоть таблетки от клещей, хоть палатку. Хоть целую команду спасателей. Вместе с вертолетом. Настроение было унылым более чем полностью.

– По сторонам не зевай. – Лина вручила мне увесистый рюкзак. – Иначе в первом же кусте утонешь.

– Утонуть в кусте? А рыбу в них ловить можно?

– Не стоит. Есть вероятность, что она поймает тебя.

– Я боюсь, – тихо сказала я, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы.

– Не трусь. Тебя встретят и все объяснят.

– Почему ты не пойдешь со мной?

– Меня позовут, когда понадобится. Но сначала тебе придется встретиться с ним одной.

– Что?! – Дыхание сбилось, в желудок опустился комок ужаса. – Ты серьезно?

– Тень при чужих не появится, поэтому будет тебя куда-то заманивать, – объяснила Лина спокойным тоном. Таким спокойным, словно меню в столовой зачитывала, а не предлагала встретиться с монстром. – Я подстрахую.

– Каким образом?

Голос дрожал, хотелось сказать, что я никуда не пойду, и разрыдаться.

– Это я беру на себя, – отчеканила подруга. – Твоя задача – откликнуться на его зов и ждать меня. Когда позовет – сразу поймешь. Это чувство ни с чем не спутаешь.

– Вот найду я его… А если он будет не один? Вдруг толпа Теней, бац – и кошмар, хаос, апокалипсис?

– Тамара, – сердито рыкнула Лина. Буква «Р» дробно раскатилась по комнате. – Тебе он не сделает ничего, а я жизнью рискую. Хочешь помочь? Не спорь и делай, что говорю. Не хочешь? Дверь в коридоре! Только тогда больше не жалуйся на заваленные сессии, падения на пустом месте и прочее.

Я сникла и покорно нацепила рюкзак на плечи.

– Садись, – скомандовала Лина, кивнув на пианино. Я села на маленькую облезлую табуретку. – Играй.

– Что играть? – испуганно переспросила я, открывая крышку. Половина клавиш была вырвана с корнем, оставшиеся пожелтели и покрылись чем-то липким на вид. Прикасаться к ним не хотелось. – Я разве что собачий вальс могу изобразить, и то любительский…

– Неважно, – фыркнула Лина. – Эстетов тут нет.

Я осторожно коснулась крайней клавиши, та противно задребезжала.

– Фу… – скривилась я. Достала из кармана салфетку и вытерла палец.

– Тебя же не облизывать их просят, – возмутилась Лина. – Давай, в темпе. Время поджимает.

Тяжело вздохнув, я торопливо нажала пару клавиш. Потом еще и еще. Звуки выходили ужасные. Пианино стонало, будто мое музицирование доставляло ему невыносимую боль.

– Хватит, – велела Лина и зачем-то отступила на шаг.

Как, уже?! Захотелось вскочить с табуретки и броситься наутек. Пианино изогнулось, криво улыбаясь во все клавиши. Из него повалил дым – белый-белый, – крышка вытянулась, увеличилась в размерах. И гулко захлопнулась, накрыв меня с головой.

Когда дым рассеялся, я увидела поляну с жухлой травой и каемочкой из кустов. Между ветками моргал удивленный круглый глаз, вдалеке над лесом поднималось солнце подозрительного багрового оттенка. В центре поляны стояла монументальная женщина лет пятидесяти в кожаной куртке. Точь-в-точь комиссарша из маминого любимого фильма про революцию: властный взгляд, седина в распущенных по плечам каштановых волосах, прямая осанка. Настолько прямая, что казалось: сейчас она подойдет, стукнет между лопатками и рявкнет: «Строкова, не горбись!» Комиссарша, хмыкнув, зашагала ко мне, я невольно расправила плечи и вежливо сказала:

– Здравствуйте.

– И тебе того же, – хрипло отозвалась женщина. – Ты от Ангелы?

– Ангелы? – удивилась я.

– От Ангелины, – нетерпеливо пояснила она.

– Ага… От нее!

– Ясно. Я – Катерина.

– А я Та…

– Знаю. За мной!

Она развернулась и зашагала прочь с поляны, ничуть не сомневаясь, что я послушно бегу следом, сгибаясь под тяжестью рюкзака.

Лес был густым и темным, через плотно сдвинутые макушки деревьев не пробивалось ни одного солнечного лучика. Катерина уверенно шла вперед – то по едва заметной тропинке, то прямо через заросли. Я едва успевала за ней, стараясь одновременно смотреть под ноги и не упускать из виду широкую кожаную спину. Оставалось лишь молиться, чтобы никакой единорог не выскочил на повороте.

– Откуда Ангелу знаешь? – притормозила Катерина.

– Мы с ней учимся вместе. На одном факультете, только на разных курсах. А вы здесь живете, да?

– Живем. Она тебе ничего не рассказывала?

– Нет. Сказала, меня встретят и объяснят. Еще сказала, что людей в этом мире нет. Вы из нашего переехали?

Катерина молча кивнула и снова прибавила шаг. Вот и все объяснения. Настаивать я не решилась. Хорошо, хоть встретили…

Вскоре лес кончился. Залитая светом опушка обрывалась у края глубокого ущелья. Внизу лежала долина, в центре которой мутным пятном выделялось маленькое озеро. На другой стороне ущелья, в самом его конце, сквозь туман, окутавший скалы, проступал белый каменный замок, похожий на воздушный торт.

– Ух ты, – вырвалось у меня. – А в прошлый раз в обрыве огоньки бегали.

– До тех огоньков отсюда далеко, – буркнула Катерина. – Рот не разевай. Не на экскурсии.

Она подошла к краю и ступила на… шаткий мостик, натянутый над ущельем. Когда до меня дошло, что нам надо на ту сторону, вера в лучшее окончательно померкла. Мост из фильмов ужасов! На таких герои спотыкаются и висят, держась за оборванную веревку, прежде чем свалиться в пасть крокодилу. И по нему я должна пройти?..

Следующие минуты своей жизни я надеялась однажды забыть. Сначала я еще шагала: осторожно, задерживая дыхание и почти не визжа. А потом… Потом случайно глянула вниз, и все. Намертво вцепилась в обе веревки, зажмурилась и замерла. Доски поскрипывали, Катерина какое-то время терпеливо ждала, затем убеждала, высмеивала, ругалась и приказывала «немедленно прекратить это безобразие». Наконец, просто схватила меня за шиворот и силой проволокла по всему мосту на другую сторону. Глаза я открыла только тогда, когда почувствовала под ногами твердую землю. Дальше все было как в тумане, в буквальном смысле. Узкие дорожки в скалах, чахлые кустики, вверх, вниз, снова вверх. И так до тех пор, пока из белой пелены не показался тот самый замок – ров, мост, тяжелые ворота. Решетка, лязгнув, отъехала, и Катерина прибавила шагу, словно ей не терпелось поскорее от меня избавиться. Не встретив ни души, друг за другом мы пробежали вдоль высокой стены с маленькими узкими окнами, мимо небольшого сада, пересекли наискосок мощеный просторный двор и чуть притормозили у пруда, абсолютно круглого, похожего на огромное серебряное блюдо с водой, забытое среди кустов. Здесь было людно. Одни сидели за широкими столами, другие натягивали сбоку сетку непонятно для каких целей, третьи стригли кусты здоровенными ножницами. Несколько человек складывали дрова в поленницу, две одинаковые старушки на берегу чистили огромный закопченный котел, бородатый мужчина рядом с ними делал вид, что рыбачит. Красиво тут, но странно. Все какое-то ненастоящее. Да! Будто я случайно попала в сериал про Средневековье. Малобюджетный такой сериал: без соломы и лошадей, с забытой в кадре газонокосилкой. И актеры все «те, кому за…». Никого младше Катерины, или они куда-то попрятались. Поднявшись по крутой лесенке на второй этаж, Катерина остановилась.

– С прибытием, – ухмыльнулась она и ткнула пальцем вдоль коридора с кучей дверей. – Твоя дверь третья с конца, в цветочках.

Я молча кивнула.

– Мусор не разбрасывай, туалет на первом этаже, аппарат для льда – у Лёнчика. Если что, спросишь. Его каждый знает.

Я опешила, прикидывая, для каких целей может понадобиться лед. Коктейли делать?

– Свободна.

Ей бы в армии работать. Или в тюрьме! Я выдавила благодарную улыбку и поплелась искать дверь. В цветочек нашлась только одна. Комната была маленькой и светлой: шкаф, кровать и тумбочка. Ничего, мне же ненадолго. Сбросив ненавистный рюкзак, я рухнула на кровать, мысленно ругая Лину такими выражениями, за которые мама отправила бы меня мыть рот с мылом. «Тебе все объяснят…» Да, объяснили так объяснили. Про Лёнчика со льдом! И как я жила раньше без таких ценных сведений? Вот неужели нельзя было сказать честно: «Тома, тебя ждет жуткий мост, ефрейтор в юбке и средневековый дом престарелых. А еще беготня по лесу с тяжелым рюкзаком!» Кстати, что Лина туда напихала?

Фонарик, мухобойка, маникюрные ножницы, изолента… И ради этого она выкинула мой шоколад?! Хорошо, что не весь. Я съела отвоеванную шоколадку, достала учебник по русскому языку и погрузилась в раздел синтаксиса словосочетаний. Проснулась оттого, что острый угол книги больно впивался в щеку. В крохотной комнатке было душно и жарко, за окном заманчиво синели сумерки. Я перешагнула распластавшийся по полу рюкзак и пошла на улицу. У пруда толпился народ, занимаясь важными стариковскими делами. Играли в шахматы, сплетничали, что-то пили из больших чашек. На берегу стоял все тот же бородач с удочкой. Дежавю… Катерина сидела в одиночестве у большого костра и подкидывала ветки в огонь. Я встала у нее за спиной и осторожно спросила:

– Почему вы здесь живете?

– Таков конец пути, – ответила она, не оборачиваясь.

– А Тени сюда не явятся?

– Нет.

– Почему? – удивилась я, от любопытства привстав на цыпочки.

Это же мир Теней, логично, если бы они захотели выгнать чужаков отсюда.

– Во многой мудрости много печали… – невнятно донеслось из-за кожаной спины.

Что?! Костер треснул и осел, брызнув искрами, Катерина оглянулась.

– Не лезь в это, – недобро прищурилась она. – Делай, как Ангела говорит.

– Конечно, – промямлила я, пятясь от костра. – Так и сделаю…

Я вернулась в комнату и захлопнула дверь. Вот и буду тут сидеть всю неделю, раз мне не рады. То не спроси, это не скажи, там не трогай – такие все загадочные и нервные. Все, в том числе и Лина. Молчание и намеки, намеки и молчание – сплошные тайны кругом. Надоело! От меня явно что-то скрывают! Может быть, я и наивная, но все-таки не дура. Вдруг никакие они не спасители человечества? Тогда кто?

В ушах зазвенели колокольчики, сердце наполнилось пульсирующей теплотой. Я выдохнула, осмотрелась. Никого. По телу разливался приятный жар, кончики пальцев блаженно покалывало. Рядом играла странная мелодия. «Тыц-тыц-тыц», вроде никакого ритма, а завораживала. Хотелось войти в нее, стать ближе. Не рядом, в ней… Но она далеко. Дальше, чем казалась, гораздо дальше.

Идти! Надо идти туда, где она! Страх исчез, препятствия показались смешными и незначительными. Подумаешь, кусты с глазами! Я ринулась к рюкзаку, достала фонарик и выбежала на улицу. Катерина выпустила меня через ворота с довольной улыбкой, жестом указав на знакомую тропинку к ущелью. Мост больше не выглядел жутким и опасным, словно мое чувство самосохранения завалилось спать. Я шагала по шатким доскам, раскачиваясь и подпевая колокольчикам. На душе было томительно сладко, будто я только что слопала пару шоколадных батончиков. Тех, двойных, с орехами… Нет, даже лучше.

А еще я почему-то точно знала, куда идти.