Читать книгу: «Ты – моя вера», страница 3

Шрифт:

– А что за вечеринка?

Лукас нажал на кнопку лифта и обернулся ко мне. Его вид был доброжелательным, он открыто улыбался мне, и мне не под силу было игнорировать свое желание ответить тем же.

– Одна из многих вечеринок на пляже. – Пожал плечами мужчина. Прозвенел лифт, отворились двери, и мы вошли внутрь. Я облокотиться на перила, обращая все свое внимание на нового друга. – Это же Барселона, детка. – То, как произнёс эту фразу Лукас, заставило меня рассмеяться.

– Ты забавный, – отозвалась я.

– Обычно меня задаривают комплиментами другого характера, – мужчина подмигнул.

– Да? Интересно узнать. – Я вскинула свою бровь. Лукас щелкнул меня костяшкой пальца по кончику носа.

– Например, горячий. Ещё неповторимый, брутальный, привлекательный, сексуальный…

Я снова залилась смехом и выставила ладони перед ним, забывая о своем откровенном наряде. Глаза мужчины упали на декольте, и я тут же запахнулась.

– Я поняла, – прокашлявшись, выдавила из себя я. Смущение закрасило бледные щеки румянцем.

– Не стесняйся своей красоты, Таня. – Добрый взгляд уперся в моё лицо. – Ты в Испании, в конце концов. На пляже девушки совсем не стесняются. У нас это не принято.

– Предлагаешь, мне тоже снять верх? – Хмыкнула я.

– Прямо так? В первую же встречу? – Мужчина приложил руку к груди, словно я его ранила своим ответом. Потом его губы растянулись в хищной улыбке.

Лукас ДеКарло умел располагать к себе людей. Он невзначай прикасался к волосам или плечу, но делал это беззлобно и без лишнего подтекста. И я была рада найти себе друга, который позволил бы мне позабыть об одной сплошной черной полосе. Мы хохотали до того момента, как не приехали на первый этаж. Двери лифта распахнулись, и я встретилась со злым взглядом карих глаз. Моя смешинка пропала, улыбка тоже. Лукас смотрел на меня и Илью, продолжая рассказывать о том, на каких мероприятиях он побывал за последние три дня. Заметив мою враждебность, мой спутник вопросительно изогнул бровь и коснулся плеча.

– Что-то не так, Таня? Почему мы не выходим?

– Прости, милый, – я под пристальным взором Воронова, взяла за руку Лукаса и провела мимо него. Лукас чуть толкнул стоявшего истуканом Илью.

Значит, аромат его парфюма на балконе не было плодом моего воображения. Воронов жил в моем отеле. Кровь схлынула с лица, а ладонь крепко цеплялась на руку нового знакомого.

– Прости, парень, – бросил фразу на английском друг. Илья стоял потерянный. Я лопатками чувствовала любимые глаза, которые сейчас прожигали во мне дыру. Но вместо чувства вины, я сейчас ликовала. Как же удачно мне попался в коридоре отеля Лукас.

Выкуси, Воронов.

Мы неспешным шагом брели к пляжу. Лукас оказался приятным собеседником. Мы много болтали, и я узнала, что он родом из Лериды. Он окончил институт искусств в Мадриде. Лукас оказался превосходным ландшафтным дизайнером. Ему предложили работу в Барселоне, и вот он уже третий месяц работает над садом отелей города. В Фиесте он всего неделю и пробудет ещё столько же. Скоро его работа будет здесь окончена, и его ждёт новый отель в другом районе Барселоны. Я была восхищена. В ответ рассказала о своей работе, и о том, что меня буквально выгнали в отпуск.

– Ты должна радоваться, что прилетела сюда, – ставя мою сумку на шезлонг отозвался Лукас. Он снял свою рубашку, и его мышцы соблазнительно заиграли на загорелой коже. Я сглотнула. Мужчины у меня не было год. Я не могла позволить кому-то другому прикасаться ко мне. Мои губы до сих пор помнили этот больной поцелуй с Вороновым, и тело ожило в секунды.

– Я бы радовалась, – стараясь сделать непринужденный вид, ответила, ложась рядом с Лукасом. – Но куда бы я не уехала, этот черт снова перед глазами.

– Черт? – Не понял меня друг. Я хмыкнула и покачала головой. – Кто это?

– Мой бывший, – ответила я. – Но говорить о нем я не хочу.

– Он за тобой следит? – Персонал на пляже принес нам содовую. Я залпом выпила почти весь стакан.

– Думаю, что это просто глупое стечение обстоятельств. – Легко ответила я. – Ты удачно попался мне, Лукас.

– Ты говоришь сейчас, как маньячка. – Я рассмеялась, а мужчина одарил меня широкой улыбкой. Он был обаятельным, и мне нравился. Может, он поможет забыть мне Воронова хотя бы на дни отдыха?

– Можешь смеяться, но удачнее нашей встречи, еще ничего не было. Вчера я летела в одном самолете с бывшим. – Лукас положил свою голову на ладонь и повернулся ко мне лицом. В его взгляде читалась заинтересованность. – Я разозлилась и ляпнула, что лечу к парню.

– А при чем тут я? – Поинтересовался Лукас. Я поджала губы и опустила глаза на свои ладони. Мне стало стыдно.

– Я сказала, что его зовут Лукас.

Мой собеседник разразился хохотом. Его широкая грудь тряслась, а я от смущения закрыла лицо руками. Когда его смех прекратился, и пальцы коснулись моих ладоней, я встретилась с теплыми глазами мужчины. Он нежно улыбнулся мне, подбадривая.

– Ты и правда меня рассмешила, девочка.

– Мне стыдно, – призналась я, возводя глаза к безоблачному испанскому небу. Горячий ветер отбрасывал мои каштановые волосы назад, оголяя шею.

– Нет ничего постыдного, – он щелкнул костяшками пальцев мне по носу, я слабо улыбнулась. – Ты защищалась. И это было правильно.

– Говоришь так, будто бы знаешь меня.

– Очевидно, что он сделал тебе больно, – попал в точку Лукас. Мой взгляд помутнел. – И ты делаешь все, чтобы страдал теперь он.

– В лифте мы столкнулись с ним.

– Теперь понятно, почему ты так рьяно схватила меня за руку, – усмехнулся друг.

– Можно тебя попросить кое-что?

– Вообще-то я не люблю такие авантюры. – Сразу понял меня мужчина.

– Только если мы встретимся с ним. – Я умоляюще уставилась на Лукаса, ругая саму себя за слабость.

Докатилась! Просишь притворится незнакомого парня возлюбленным, чтобы позлить бывшего!

– Всего неделю. Она пролетит незаметно.

– Ты милая, Татьяна, – Лукас склонил голову набок, улыбаясь уголком губ. – И интересная. Я помогу тебе.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – Затараторила я, прыгая на шею с объятиями к Лукасу. Мужчина засмеялся, подхватывая меня, не давая рухнуть на песок между шезлонгами. – Ты – чудо!

– Но всего лишь неделю. – Предупредил меня друг. – Потом я уезжаю.

– Мне больше и не нужно.

Мы провели несколько часов на пляже. Когда солнце садилось, гостей стало больше. Неподалеку от шезлонгов установили музыкальную станцию для ди-джея, настроили свет и поставили парочку бочек вверх дном, напоминающих столы для фуршета. Многие уже заказывали себе напитки, готовясь к жарким танцам. Мы же с Лукасом мирно болтали на шезлонге, уже сидя, чуть ли не в обнимку.

– Я уже почти тебя не слышу, принцесса, – произнёс он. – Настало вчера и нам повеселится.

– Я с радостью.

Я побежала вприпрыжку за другом. Босые ноги утопали в раскаленном песке, кожа дымилась от проведенных часов под солнечными лучами. Лукас остановился у бара, заказал нам коктейли. Я примостилась рядышком, наблюдая за игрой ди-джея и танцующими людьми. Лукас здоровался почти с каждым. Многие девушки бросали кокетливые взгляды на моего спутника.

– Ты тут всех знаешь? – Не выдержала я, видя, как одна из девушек нагло провела дорожку своей ладонью по его плечу.

– Я бываю на всех вечеринках Барселоны. Естественно.

– И заигрываешь со всеми девушками?

– А что в этом такого? – Пожал плечами Лукас. – Я свободный мужчина.

– Ты прав. Но, надеюсь, не будет проблем, если появится бывший.

– При твоем бывшем парне я буду самым верным мужчиной, – Лукас коснулся кончиками пальцев моего лица. Я вздрогнула. Он улыбнулся. – Только не дрожи так при нём. Не поверит же.

– Если не будет верить, мне придется тебя поцеловать. – Вскинула бровь я. – У тебя же нет герпеса?

Лукас рассмеялся. Он сделал губы уточкой и приблизился к моему лицу. Он выглядел таким смешным, что я игриво оттолкнула его, пряча смущенную улыбку.

Нам было весело. Непосредственность Лукаса позволяла мне не задумываться о словах. Мы много шутили за проведенное время на пляже. Он хвастался своим умением выполнять различные трюки, а я ему объясняла, что значит «плавать, как топор», наглядно. Удивительно, но мы сдружились.

Жаркие танцы под популярные испанские песни, выпитый алкоголь и много смеха из-за нескончаемых шуток Лукаса. Он забавно танцевал, корчил рожицы и заставлял меня забыть о тяжелых днях в своей жизни. Вечер уже подходил к концу. Мы, уставшие, упали на барные стулья и заказали добавки. Лукас смотрел на меня своим пьяным взглядом и улыбался. Его щека растеклась по ладони, а из полуопущенных ресниц едва можно было увидеть разглядеть черные в ночи глаза мужчины.

– Классная ты девчонка, Татьяна, – произнёс он, и мне пришлось напрячь слух, чтобы понять смысл его фразы.

– Ты тоже ничего, – я подмигнула другу. – Здорово мы повеселились.

– Это точно. Но с тобой невыгодно ходить, – он склонил голову, не отрывая свой взгляд карих глаз от меня.

– Это ещё почему? – делая глоток сладкого напитка, поинтересовалась я.

– Из-за тебя весь улов сорвался!

Я снова рассмеялась, хлопая своей ладонью по его руке. Лукас ответил мне улыбкой. Мы снова отвлеклись на разговоры и совсем не заметили, как в метре от нас стоял Илья. Я заметила его лишь тогда, когда Лукас по-хозяйски закинул свою руку мне за плечо, воодушевленно рассказывая о новом проекте. Я тогда смеялась без устали, – друг был так близко и его горящее дыхание щекотало мне ухо.

Когда наши глаза с Ильей встретились, я увидела все ту же растерянность, которую видела в отеле. Он, очевидно, совсем не мог поверить в историю, которую я рассказала в самолете. Мужчина сделал шаг ко мне, но я повернулась головой к Лукасу и впилась своими губами в губы мужчины. На мгновение оторвавшись, увидела, что Воронов наблюдал за мной. Около него крутилась какая-то миловидная кудрявая брюнетка. Илья дарил ей улыбки, несмотря на то, что взгляд был прикован ко мне. Щеки вспыхнули, сердце грохотало, придавая мне уверенность в себе.

– Он здесь, – быстро прошептала я, чуть отстранившись от его губ. – Сделай что-нибудь.

В ответ на мольбу Лукас лишь притянул меня к себе, углубляя поцелуй. Мои руки оказались на его плечах, а грудь прижата к его груди. Я бросила мимолетный взгляд в сторону, где стоял Воронов, но не осталось и следа от мужчины. Ушел. Что же, это к лучшему. Он казался мне игрой разума.

Мы отлипли друг от друга. Лукас принял своё исходное положение, делая большой глоток пива. Я же искала глазами Илью, чувствуя, как горят мои щеки от стыда. Теперь же вместо победы, я испытала огромное чувство вины. Словно я предавала Илью. Я не должна была это чувствовать. Илья предал меня. Но я стыдилась.

– Он ушел, Татьяна, – произнёс Лукас. – Пойдем тоже в отель.

Мы на нетвердых ногах брели по песку. Спотыкались о собственные ноги, хохотали и хватались друг за друга, лишь бы не упасть. Мне было комфортно с моим новым знакомым, и неприятный осадок хоть немного, но пропадал. Губы Лукаса были мягкими, но я не могла забыть о губах Ильи. Целуя Лукаса, я невольно представила Воронова, его манящие губы и сильные руки. Я даже улыбнулась, сквозь его поцелуй. Но реальность настигла меня быстро. Опустила с небес на землю, заставляя вспомнить, кто я, где я, и что за человек рядом со мной.

Илья Воронов – рана, которую ни время, ни другие парни не могли зашить. Я это осознала в очередной раз, когда стоило нам с Лукасом попрощаться около двери моего номера, и на пороге нарисовался главный кошмар моей жизни. Я даже не успела захлопнуть дверь, – нос ботинка Воронова выскочил в дверном проеме. Потом показалась его широкая ладонь с оголенными руками, где виднелась знакомая мне татуировка. Я сделала шаг назад.

– Что ты тут делаешь? – Вспылила я, сдувая со лба слетевшую прядь волос. Илья улыбался, но улыбка эта не была доброй.

– А что я могу здесь делать? – Он приблизился на шаг ко мне, а я на шаг отдалилась.

– Как ты вообще посмел явится сюда?

– А как ты, – Осекся, сглатывая слюну, снова сделал шаг мне навстречу, я продолжала пятится назад. – Значит, это и есть твой Лукас? – В его глазах блеснули черти, и я на мгновение испугалась.

– Да, и что? – Я сложила руки на груди. От мужчины веяло опасностью, и это чувство приводило меня в ужас. Илья всегда был гарантом надежности. Наши топтания повторялись до того момента, пока моя спина не ощутила прохладу панорамного окна. – Ты за этим сюда пришёл?

– Я пришел сюда за своим браслетом, – Илья склонил голову на бок, откидывая волосы с моих плеч назад. Я рывком смахнула его руки, он ухмыльнулся.

– Этот браслет тебе ни к чему, – глядя на мужчину с вызовом, я чувствовала, как бешено грохотало мое сердце. – Он – память о нас. Нас больше нет. – Вены на запястьях вздулись, ладони сжимались и разнимались в кулаки. Вдруг огромный люкс стал крохотной комнаткой. Выход на балкон заблокирован тушей ростом сто восемьдесят пять сантиметров. Щеки покраснели, я чувствовала исходящий от меня жар.

– Ты и понятия не имеешь, что значит этот браслет. И не тебе решать, – его запястья оказались по обе стороны от моего лица. – Носить мне его или нет.

– Ошибаешься, Илья Воронов, – наши лица были так близко, что воспоминание о последнем поцелуе вспыхнуло в моей голове. – Эти браслеты делала я, и мне решать, – носить тебе его или нет. Возвращайся в свой номер и не забудь позвонить Катеньке.

Илья снова улыбнулся. Он уткнулся носом в мою шею, а я замерла. Его мягкие сухие губы провели дорожку от мочки уха к ложбинке ключиц. Он прекрасно чувствовал моё бешеное сердцебиение. Его зубы оставили след на бархатной разгоряченной коже, я подавила стон. Хотелось оттолкнуть, но руки не слушались меня. Воронов делал то, что получалось у него лучше всего: дурманил голову. Сильные руки обвили талию, сокращая расстояние между нами. Черные, как угли глаза, не моргая наблюдали за спектром эмоций на лице. Я чувствовала, как бретелька от купальника упала с плеча, а после горячее дыхание обожгло это место на коже. Когда его губы коснулись моих распахнутых губ, я всхлипнула. Поцелуй был властным, собственническим, ревностным. Его руки сжимали мою талию, а я задыхалась. Что-то щелкнуло в голове, когда его язык ворвался в рот. Его поцелуй, который раньше пьянил хлеще алкоголя, сейчас меня отрезвил. Я силой оттолкнула от себя Воронова, чувствуя, как дрожит моё тело.

– Что ты себе позволяешь?!

Он был близко, но больше не пытался меня поцеловать. Его колючий взгляд больно впивался в моё сердце, я пыталась ответить ему тем же.

– Эти губы, это тело, это сердце, – шептал он, обводя взглядом мою фигуру. – Мои. – Его большой палец провел линию по моим губам, и от злости захотелось откусить его чертов палец.

– Жене своей тоже самое говоришь? – Нахмурилась я, чувствуя, что вот-вот заплачу. – Или у тебя для каждой свои слова?

– Не тебе говорить о предательстве.

Брошенное в мой адрес обвинение, заставило меня вспыхнуть. Я снова зло оттолкнула его от себя в сторону выхода. Как он смел? Зачем он снова ворвался в мою жизнь? Зачем он меня так мучал? Из моих глаз брызнули слёзы. Илья был зол, я тоже. Моё истерзанное в клочья сердце начало кровоточить.

– Да кто ты такой? – Рявкнула я, хлестал ладонями по его рукам и груди, – В чем ты меня обвиняешь, а? Что я сделала? Кого предала? Это ты изменил мне! Бросил меня в мой день рождения, а потом женился на этой администраторше! Ты! Ты! Ты! – Я яростно тыкала в него пальцами. Илья схватил меня за запястья и дернул на себя. Я оказалась прижатой к нему. Его грудь тяжело вздымалась то ли от гнева, то ли от нахлынувших чувств. Его дыхание остановилось. Глаза остановились на моих губах. Я замерла. Что творилось в его голове, я не знала. Но он выглядел таким взбешенным. Его глаза бегали от моих глаз к губам.

– Спрашиваешь, кого предала? – Его дыхание обжигало моё лицо. Слёзы уже текли по моим щекам. Его большой палец коснулся лица и стер соленую дорожку. – Спрашиваешь, что ты сделала? – В его шепоте слышались отголоски боли, но я не хотела верить в то, что он испытывал сожаление и тоску.

– Да, – задыхаясь, вторила я. – Я была без ума от тебя. Я до хруста костей любила тебя, Воронов.

– Любила… – он хмыкнул и посмотрел на меня странным взглядом. – Любила, но навещала Филатов Групп чаще, чем свой дом. Любила, но не гнушалась спать с Пановым. Так ты любила?

– Что?

Меня словно обили ледяной водой. Я начала вырываться из его хватки, но Илья не отпускал. Он смотрел на меня глазами, полными боли и злости. Я не понимала, о чем говорил Илья. Не понимала, за что он пытался меня спросить. Почему он меня обвинял в измене, да ещё и с лучшим другом моего друга? Панов был хорошим мужчиной, но не моим. И мы никогда даже не целовались с Димой, несмотря на все его ухаживания. Я бы это точно запомнила. Впрочем, Панов всегда был красной тряпкой для Воронова. Илья ревновал меня.

– О каком Панове речь? – Я хотела добавить, что я никогда не давала поводов для ревности, но мужчина грубо меня перебил, схватил рукой за предплечье.

– А у тебя их было несколько? – Он рассмеялся, но этот смех напоминал карканье. – Это ты все разрушила, Рыбакова. Ты. – Он встряхнул меня.

В дверь постучали. Я вырвалась из хватки Воронова, вытерла слёзы и встретилась с обеспокоенным Лукасом. В его руках была бутылка белого вина, а взгляд прикован был к Илье.

– Что такое, милая? – Спросил меня Лукас. – Я спускался в бар за вином, прости, что заставил ждать. – Карие глаза нового друга прожигали дыру в незваном госте. Илья сунул руки в карманы льняных штанов и выпрямил спину. – Это тот самый черт?

– Да, Лукас. – Ответила я, и мужчина тут же обошел меня и поравнялся с Ильей. Меня все ещё трясло. Но Илья быстро пришел в себя и изобразил на своем лице улыбку.

– Я зашел поздороваться, – произнёс Воронов, и я обомлела. – Увидел Таню сегодня на вечеринке и решил пообщаться.

– Он тебе доставлял проблемы? – Не глядя в мою сторону, спросил меня друг.

– Все в порядке. Он уже уходит.

– Да, мне пора. – Острый взгляд карих глаз полоснул по мне. – Пока, Танечка. – Потом он посмотрел на Лукаса, улыбнулся и произнёс что-то на испанском языке.

Когда дверь захлопнулась за мужчиной, я выросла перед Лукасом. Мужчина был спокоен, улыбался, но пальцы сильно сжимали горлышко бутылки.

– Что он тебе сказал?

– Сказал быть осторожным с тобой, – я нахмурилась. – Ты что, изменила ему?

– Вот же козел! – Закричала я. – Ненавижу!

Глава 6

Полтора года назад. Таня

Я сидела за столом на кухне в квартире матери. Она жила в хрущевке, где кухоньки были крохотными. Буквально умещались только два-три ящика с разделочным столом, плита и стол с двумя стульями. Для нас двоих места хватало, но стоило только кому-то прийти в гости, мы перемещались в гостиную, которая была чуть больше кухни. Высокие потолки и большие окна пускали достаточно света, так что электричеством мы пользовались только после захода солнца.

Картинка со встречи с нелюбимым отцом была свежа и не давала мне покоя. Мама стояла у кухонной столешницы и копошилась с тестом. Она решила испечь печеночный пирог, который я любила. Её спина была натянута, словно струна, – издержки профессии. Женщина никогда не выглядела слабой, меня учила этому же, но я никогда не слушалась. Она о чем-то меня спрашивала, но я не слышала её. Ляс, котенок, которого подарил мне Елисей, превратился давно в жирного взрослого кота. Он развалился на моих ногах, свесив симпатичную мордочку вниз. Его мурлыканье заглушало громкие мысли, но я все равно, казалось, что нахожусь на другой планете.

– Таня, ты слушаешь меня?

– Что? – Я встретилась с нахмуренным лицом мамы.

– Я спрашивала тебя, как дела на работе? Ты прилетела в этот раз какая-то взвинченная.

– Мам, – я прочистила горло, чувствуя, как горят мои легкие. – Я видела отца.

Рука мамы замерла. Тема её развода с отцом до сих пор была болезненной. За столько лет она не смогла найти себе ещё кого-нибудь. Она отложила ножик, развернулась ко мне лицом, опираясь ладонями за край столешницы. Её лицо было безучастным, но грудь перестала в моменте вздыматься.

– И что? – Спросила она.

– Он был с новой женой. Мы снова поссорились. И я ему соврала.

– В смысле «соврала»? – Не понимала она.

– Он увидел меня в парке с коляской. Я сказала, что это мой сын. – Мне вдруг стало смешно от всей этой ситуации. Я вспомнила круглые глаза отца и растерянного Воронова, когда назвала его своим мужем. – Потом подошел Илья. И назвала его своим мужем.

– Дела, – протянула мама. Я начала смеяться. С начала тихо, пытаясь совладать с собой, но потом мой гогот был таким громким, что Ляс испугался и спрыгнул с коленок. Он дернул хвостом и направился к своей всегда наполненной плошке. – А кто этот Илья?

– Управляющий второго отеля Лукояновых в Москве. Вообще-то мы не дружим. Он высокомерный и заносчивый тип. – Я сделала глоток чая, все еще пытаясь успокоится. – Но видела бы ты их лица. У отца, мне кажется, новые седые волосы появились. Его эта жена вообще стала бледная, как моль. А Илья и пару слов связать не мог.

– Вот как ляпнешь что-нибудь, Татьяна, так хоть стой, хоть падай. – Мама закатила глаза и покачала головой. – Но ты молодец.

– Разве за ложь можно хвалить? – Это был вопрос не столько маме, сколько самой себе. Я крутила ложку в чае, звякая металлом о фарфор.

– Но будь осторожна, – мама снова развернулась к пирогу, – А то и правда, выскочишь за этого твоего Илью.

– Не дай бог, – фыркнула я. На лице появилась улыбка, но я тут же стерла ее.

Небо обрушится на землю, если такое случится.

– На самом деле, Таня, мне тебе есть что тебе рассказать. – Мама села напротив меня. Ее суровое лицо разгладилось, словно она вспоминала хорошие времена. – За мной ухаживает один мужчина. Он главный хирург в частной клинике. Познакомились на семинаре.

Я заерзала на стуле. Теперь было понятно, почему в прошлые выходные моя мать так рьяно не хотела, чтобы я её навещала. Я лукаво улыбнулась, буравя её взглядом. Женщина стушевалась.

– И? Давно вы вместе?

– Я не говорила, что мы вместе. Он ухаживает за мной. Пару раз ходили на свидание, но… – Она тяжело вздохнула, убрала упавшие волосы со лба. – Я не знаю. Я привыкла жить одна, и появление нового мужчины…

– Мама, – я схватила её ладонь. – Ты должна жить для себя. Ты молодая и красивая женщина. Ты меня вырастила, настало твое время быть счастливой.

– Я… – она усмехнулась, взглянула на меня и покачала головой. – Боюсь я, Татьяна.

– Если тебе один раз сделали очень больно, это не значит, что в другой раз будет так же.

Женщина поцеловала меня в макушку и принялась снова готовить пирог. А я, в свою очередь, наблюдала за ней, улыбалась, как дурочка. Временами мои мысли улетали в Москву, в отель к нашим нескончаемым спорам с Вороновым.

Какое вообще может быть научное объяснение? Он меня укусил! Да ещё и открыто показывал свое превосходство!

Я провела у мамы все выходные. Наступило воскресенье, меня ждала собранная ручная кладь и пустая утренняя дорога в аэропорт. Расставаться всегда тяжело. В груди образовывалась нескончаемая пустота. Мама мало улыбалась мне, но, когда мы прощались на пороге родной квартиры, она ласково коснулась моих волос и грустно улыбнулась. Я старалась держаться, чтобы не разрыдаться прямо у неё на плече.

– Как прилетишь, позвони мне обязательно, хорошо?

– Конечно.

Моя мама скупа была на ласковые слова. Но после встречи с отцом мне так хотелось раствориться в маминой ласке, что я прильнула к её груди, смахивая слезинку. Грудь горела, глаза болели, а тоска по родному дому только усиливалась. Я скучала по маме.

– Я люблю тебя, мама, – прошептала я. – Спасибо, за выходные. Твои руки золотые.

– Дочка, – она поцеловала меня в макушку, словно мне снова было не больше семи лет. – Приезжай почаще.

– Буду стараться.

Я села в такси и помчалась на встречу крылатому транспорту. Глаза без устали запоминали дорогу от дома, словно я когда-то могла забыть. Я ненавидела свой дом, будучи подростком, но сейчас я умирала, оставляя мать одну в пустой квартире, которая отчаянно требовала ремонта. Но Варвара Николаевна была занятой женщиной. Жила почти все время на работе, и если бы не Ляс, которого она наотрез отказалась мне отдавать во время переезда, то она совсем бы не появлялась в квартире.

Я стояла под навесом у входа в здание аэропорта. Тяжесть только усиливалась. В попытках отвлечься, я набрала номер Ясении, но вместо своей подруги, услышала голосок любимого крестника.

– Тата! – Крикнул он своим беззубым ртом. Я рассмеялась.

– Привет, мой любимый мальчик! – Засюсюкала я, ругая себя за то, что, зная запреты его родителей, я продолжала так разговаривать с ним. – Где твои мама и папа?

– Мама? – Он что-то ещё крикнул, и я услышала грохот. Похоже, этот разбойник выбросил телефон.

– Алло?

– Рыбакова? – Удивился Стас, услышав мой голос.

– А ты ждал кого-то другого? – Громко заявила я. – Ваш сын намного радостнее меня поприветствовал.

– Что такое, Таня?

– Стою в аэропорту и не хочу возвращаться, – призналась я. Я едва не всхлипывала. Как же было тяжело расставаться с любимым местом.

– Кажется, кого-то настигла депрессия? – Он хмыкнул.

– Ненавижу это чувство.

– У тебя нету якоря в Москве, – зачем-то произнёс Милославский, и я замерла. – А в Нижнем у тебя мама и воспоминания.

– Предлагаешь обратится в службу поиска якоря? В каком порту дают справочники?

На той стороне послышался смех Стаса. Я тоже изобразила улыбку. Разговоры с Филатовыми всегда придавали мне энергии. Но моя улыбка пропала, когда я увидела смеющуюся Лизу Смирнову и её брата, выходящих из аэропорта. Елисей не замечал меня, но вот его сестра заметила. Она что-то шепнула брату, и, наконец, наши глаза встретились.

– Стас, я перезвоню.

Я отключилась, поднимаясь с лавочки в ожидании, когда широкими шагами отмерит Елисей расстояние между нами. Я заметила, как он изменился. Привычная шевелюра черной копны волос сменилась на короткую стрижку, лицо украсила небольшая щетина. Он стал носить очки. Да и наряд у него был совсем…европейский. Очевидно, что Смирнов не бедствовал. И я рада была за него. Вот бы он еще хоть иногда звонил мне.

Мужчина лет тридцати двух был моим близким другом. Последняя наша встреча произошла не больше полугода назад. Друг продавал машину и уже сидел на чемоданах.

– Привет, – оказавшись рядом со мной, поздоровался Елисей. Я улыбнулась в ответ на его улыбку. Я скучала по другу. – Как поживает Ляс?

– И тебе привет. Стал жирным и наглым, – мы обменялись улыбками. – Как ты?

– Прилетел в отпуск. Дом пустует. Мама продавать его не хочет. А ты как?

– Ещё бы! Я бы такой дом тоже не продавала. Она же всю душу в него вложила. – Мама Елисея, – Екатерина Петровна, – превратила обычный двухэтажный кирпичный коттедж в оранжерею. Цветы были везде. Даже я, которая не любила их, была очарована красотой. – А я возвращаюсь на работу, – мне стало больно от того, что наши разговоры превратились в банальный официальный диалог. Раньше мы говорили часами, смеялись и поддерживали друг друга. – Прилетела на выходные к маме.

– Где ты работаешь? – Спросил мужчина, а я усмехнулась. Как будто бы он не знал!

– Ты знаешь, где я работаю, Смирнов. Или тебе во Франции память отшибло? – На мою грубость он не отреагировал. Он лишь усмехнулся.

– Я скучал по тебе, грубиянка.

Я рассыпалась. Смирнов притянул меня к себе и обнял. Я обняла в ответ. Давно меня не называли таким прозвищем. Я снова почувствовала, как тоска усилилась.

– Я тоже скучала по тебе, ненормальный.

Объявили о начале регистрации на мой рейс, и мне пришлось оторваться от друга. Мы смотрели друг другу в глаза, и я видела, что мужчина хотел спросить. Знала, потому что он всегда интересовался её жизнью.

– Спрашивай, Елисей.

– Как она? – прочистив горло, спросил Смирнов.

– Счастлива. У них родился сын, я стала крестной.

– Я рад за них. – На его лицо упала тень, и я поняла, – прошло семь лет, а он по-прежнему любил Ясению. Мне стало больно за него. Это было неправильно.

Елисей был первой любовью Ясении. Они были счастливы, но этот момент я не застала. Я вихрем ворвалась в жизнь ребят только после их разрыва. Узнала от подруги, что Смирнов был болен агрессией, что едва ли мог сдерживать свой гнев, и однажды оступился. Он по-прежнему любил Лукоянову, и научился жить с мыслью, что она больше не его. Учился жить с этой мыслью долго, мучительно и не без последствий.

Пять с лишним лет назад Смирнову присудили год условно. Это произошло из-за аварии, в которой мой друг стал виновником. Он приревновал Ясению. Ярость ослепила горячо влюбленного парня. Он и машина парня, в которой сидела девушка, закусились, устроили игру в «шашечки». Смирнов не справился с управлением, врезался в машину, мирно движущуюся впереди, где впоследствии пострадала юная девушка, а его спутница вовсе погибла. Это было чудом, что Елисей отделался такой мерой пресечения. Правда, он и сам пострадал в этой аварии.

Мы подружились с ним позже. Ясения улетела в Англию, Стас рванул за ней, а я осталась одна. Я чувствовала себя брошенной, несмотря на поддержку общения с друзьями. Мои дни стали серыми, безликими и от скуки, я решила помогать маме в больнице. Елисей уже шел на поправку. Он мог свободно передвигаться, только воротник на его шее указывал на травмы.

С начала мы ненавидели друг друга. Я была грубиянкой, которая при первой встречи ударила его и осыпала угрозами. А он был мерзким и высокомерным, хотя, когда я узнала его поближе, он оказался чутким и внимательным молодым человеком. И он настолько сильно запал в мою душу, что спустя год я вовсе не хотела его отпускать.

– Как ты можешь все ещё любить её?

– Она была смыслом моей жизни. Надеюсь, ты никогда этого не поймешь. У тебя все будет по-другому.

– Ещё ты мне начинай подыскивать жениха, – рассмеялась я, хоть было не до смеха. – Мне пора. Звони мне, ненормальный.

– И ты не забывай про меня, грубиянка.

Уже сидя в самолете я написала Филатовым с просьбой встретить меня. Вызывать такси не хотелось. Да, к тому же, я не могла возвращаться домой в одиночестве. Это тяготило меня, причиняло боль. Да ещё и встреча с Елисеем немного подкосила меня. В ответ мне пришло одобрение, и только тогда я смогла расслабится. Сорок минут пролетели незаметно. Я отстегнула ремень и стала дожидаться, когда все пассажиры выйдут и салона. Не хотелось толпиться, да и возвращаться тоже не хотелось.

Я вышла из здания аэропорта. Глаза оглядывали парковку в поисках знакомого черного внедорожника Стаса или новой красной спортивной машины Ясении, но ни того, ни другого не находила. Стало досадно. Я дошла почти до конца парковки, туда, где обычно стояли уже машины такси, как заметила знакомые номера на знакомой машине песочного цвета. Внедорожник Ильи сверкнул мне фарами, и я, признаюсь, растерялась.

99,90 ₽

Начислим

+3

Покупайте книги и получайте бонусы в Литрес, Читай-городе и Буквоеде.

Участвовать в бонусной программе
Возрастное ограничение:
18+
Дата выхода на Литрес:
21 августа 2025
Дата написания:
2025
Объем:
490 стр. 1 иллюстрация
Правообладатель:
Автор
Формат скачивания: