Читать книгу: «(Не)Фиктивная жена», страница 4

– Я не хочу. Больше не хочу, Адель.

– Что значит не хочу? – поднялся на руках. Она только смотрела огромными светлыми глазищами. Я просунул руку между нашими телами и коснулся ее внизу. Не сухая, но и не течет. Я скатился с жены, судорожно восстанавливая дыхание. Я весь вечер ее хотел – и что?!

Майя поднялась, села в постели, поправляя сорочку, пряча крепкую грудь.

– Куда? – схватил за руку, когда попыталась встать. – Мне сейчас что, дрочить? – кивнул на член, который и не думал падать. – При живой жене?

– У тебя и любовница не мертвая, – попыталась высвободиться. – Поздно, я спать хочу.

– Понял, сегодня дрочить, – сузил глаза и дернул тонкую бретельку, обнажая одну грудь. Я смотрел на нее и удовлетворял себя. Майя попыталась отвернуться. – Смотри, – хрипло приказал. – Это… последний… раз… когда… я… позволяю… сказать… тебе… нет, – и я кончил. Чистая физиология, не удовольствие, а сублимация.

Я поднялся. Мне снова в душ нужно.

– Ложись спать, – велел я. Майя поднялась. – Здесь ложись. Я не хочу спать один.

Я был очень добр к своей молодой жене, очень терпелив и заботлив, но ни одна женщина не будет мной манипулировать и нагибать. Будет исключительно так, как я сказал, и Майя давно должна была с этим смириться. Если нет, придется воспитывать…

Глава 5

Майя

Сегодня я проснулась рано. Даже будильник не понадобился. Двадцать шесть – уже совсем большая девочка. Вроде бы замужем: птенец вырвался из родительского гнезда, но, по сути, я еще там – под мужем. Сама себе пока не хозяйка. Ничего, это тоже скоро закончится.

Я широко зевнула и поставила турку на плиту – взбодриться нужно. Аделя вчера зацепила фраза, что меня больше учить не нужно. Да, она равнялась тому, что в моей спальне ему более делать нечего. Не думаю, что будет сильно переживать. Я ведь не единственная. Пусть наконец начнет привыкать к верности и жизни с одной женщиной. Если, конечно, ему в принципе знакомо это понятие.

Неприятно, что Адель с этой Каролиной не только в свободное время, но и на работе постоянно. Но он мужчина, и верить, что держал слово относительно нашей близости, наверное, глупо. Просто для моей психики так было легче. Сейчас я готова широко открыть глаза и шагнуть в мир, во многом циничный и жесткий.

Я пила кофе и смотрела в окно. Хорошо так: тихо, спокойно, можно услышать собственные мысли и понять, чего хочет сердце. Мое точно стремилось на свободу. Может, желание загадать? Например, влюбиться?

– Мама! – в кухню влетел сын. За ним Зара.

– Проснулся уже, – поймала своего мальчика. Карим в папу пошел, выше сверстников из детского сада, но, в сущности, совсем малыш еще. Или это я мать-мать? Но в любом случае забирать такого маленького мальчика от матери – сухая глупость и махровый эгоизм!

– Смотли, мама, – протянул мне рисунок. – Это ты. Мы с Залой лисовали, – и поцеловал в щеку. – С днем лождения, мама!

– Спасибо, малыш. Спасибо, Каримка, – я целовала и тискала его. Пока его отец не видит, то можно.

– С днем рождения, Маюша, – Зара обняла нас обоих и поцеловала меня в макушку. Затем сработал мой будильник. Пора кормить и собирать сына в сад. Адель всегда сам вставал, ему точно помогать не нужно.

Зара погнала Карима умываться и чистить зубы. Я делала омлет с моцареллой и помидорами для мужа и сырники для сына. Адель обычно забрасывал его в садик, ему как раз по пути.

– Черт, я проспал! – муж стремительно ворвался в кухню. Одетый с иголочки, причесанный, в аромате любимого пряно-острого парфюма. По сравнению с ним это мы все проспали. – Кофе сделаешь? – сухо чмокнул в висок, затем на часы посмотрел.

– Завтракать не будешь? – я неторопливо вымыла турку и снова поставила на плиту.

– У меня ранний завтрак с чиновником из Минцифры.

На кухню вернулись Карим с Зарой.

– Доброе утро, Адель Каримович, – поздоровалась она.

– Доброе, – улыбнулся. – Здорово, сын, – выставил ладонь, чтобы Карим дал ему пять, а бил тот от души. —Удар у тебя супер, только почему ты еще не собрался! – сказал вроде бы ему, а попенял мне. – Я опаздываю, – снова на часы. – Отвезешь сама, ладно? – сделал пару глотков обжигающего кофе и поставил чашечку на стол.

Адель ушел, а я съела его омлет. Что добру пропадать?

– Неужели забыл? – поджала губы Зара.

– Он меня уже поздравил, – ровно ответила. – Карим, ешь нормально. Одеваться и выезжать пора.

– Что подарил? – с интересом спросила она, но так, чтобы сын не понял. Дети такие непосредственные, и порой сливали женские разговоры за просто так.

– Украшения. Как всегда, – пожала плечами.

Нет, я не то чтобы против, просто иногда это напоминало откуп. Просто цветы и искренние поздравления ранним утром были бы более необычным подарком. А так… Золото, бриллианты, подороже и побогаче – чтобы я выглядела не хуже других. Это не мне внимание, это его статус и амплуа щедрого мужа. Да, Адель Черкесов не жадный, все это знали, в том числе и я.

– У меня тоже есть для тебя кое-что, – Зара поставила передо мной темно-бордовый бархатный футляр.

– Что это? – я была заинтригована. Она глазами попросила открыть. На черной подложке лежали винтажные крупные серьги с кроваво-красными камнями. Очень красиво. – Они великолепны… – проговорила, взяв одну серьгу в руки.

– Они принадлежали твоей прабабушке. Мы передаем их по женской линии. Я каждый день рождения порывалась, но… – остро на меня взглянула. – Вот сейчас точно пора. Рубины украшают истинную женщину.

– Спасибо, Зара, – поцеловала в щеку. – Моя вторая мама.

Ну вот, она всплакнула. Да и я тоже. Она и сын – самые родные мне люди. Ближе уже никого не осталось.

– Ты видела, я тортик испекла? Твой любимый, медовый. Может, ужин шикарный приготовим? Посидим, вина выпьем?

– Видела и уже хочу его.

– Ой, – спохватилась, – вы ж, наверное, идете с Аделем Каримовичем куда-то вечером.

– Да нет. Вроде никуда не собирались, – пожала плечами. Он меня никуда не звал и ни о чем не предупреждал.

Вероятно, мужья, любящие своих жен, более внимательны. Но не все дарят подарки ценой в несколько тысяч условных единиц. Нужно радоваться и быть благодарной. Свекровь на щедрость своего сына всегда именно так говорила. А то, что утром банального «поздравляю» не сказал – мелочи, да?

– Думаю, не нужно прямо праздничный ужин готовить на два с половиной рта, а вот с чаем и тортиком посидеть можно.

Адель приходил обычно после девяти и никогда не садился за стол так поздно, максимум чай с медом. Видимо, где-то его подкармливали, да и рестораны он любил и не скрывал, что часто заезжал туда поужинать с коллегами и партнерами.

Только на выходных, которые проводил дома (раньше через раз, последний год чаще с нами оставался), садился во главу стола, чтобы разносольно, вкусно, разнообразно.

– Я освобожусь часов в пять и устроим праздник. Да, сынок? Будем торт есть и свечки задувать?

Карим, строивший замок из сырников, активно закивал.

Я завезла сына в садик и поехала в центр: у меня сегодня три собеседования! Два в первой половине дня и одно в три часа. Я очень волновалась, тщательно готовилась и надеялась, что выгляжу соответствующе.

Первое собеседование было в банке на должность стратегического аналитика. Я немного нервничала, поэтому говорила неуверенно, но честно: образование, опыт, цели и карьерные ожидания. Мне сказали, что сообщат о решении, если оно будет положительным.

Второе собеседование в инжиниринговой компании – должность экономист-бухгалтер. На нем я узнала, что маленький ребенок – это проблема для работодателя, а садик для них не аргумент. Про Зару я промолчала: вдруг решат, что раз есть помощница, то работа мне не так уж и нужна.

Я ехала по Садовому кольцу и вслух рассуждала, что первый блин всегда комом. У меня нет опыта очных собеседований с HR-менеджерами. Буду учиться на своих ошибках: где-то умолчу, где-то подключу фантазию. И уверенность.

Я как раз проезжала по Кутузовскому мимо бизнес-центра, где располагался офис «Сферы». Может, заехать к Аделю? Попросить помощи? У него много бизнес-партнеров и, возможно, он мог бы порекомендовать меня одному из них. Нет, с мужем я работать не хотела категорически, а в свете вскрывшейся информации тем более, но не считала зазорным воспользоваться его протекцией.

Если я буду работать, то ему не придется меня содержать после развода (он вроде как собирался). Всем хорошо будет. Пусть все его деньги достанутся новой нефиктивной жене.

Мне бы хоть какую-нибудь официальную запись в трудовую. Это уже будет опыт и результат, а если начнет требовать моего увольнения, недовольный, что сына ему не отдам, то… Буду разбираться по ходу пьесы!

Я зашла в бизнес-центр и осмотрелась. У меня не было пропуска, да и бывала я тут от силы раза три: с Аделем, если ему срочно нужно было что-то забрать в офисе, и мы были вместе. Теперь в принципе ясно, почему я никогда не была здесь особенно желанным гостем.

– Майя Тимуровна? – меня окликнули. А вот этого человека я хорошо знала: Светлана Михайловна, секретарь Аделя. Она была, можно сказать, мостиком и рупором между мной и мужем, когда он был на работе.

– Вы к Аделю Каримовичу?

– Да, он в офисе сейчас?

– Да, пока да. У него встреча только через час, – сверилась с расписанием в айпаде.

Светлана Михайловна была не типичной секретаршей, на которых в свое время насмотрелась, стажируясь у Давида. Женщина лет сорока, симпатичная, точная, исполнительная, в деловом костюме и туфлях на маленьком каблучке. Никаких грудей, ног и губ.

Светлана Михайловна сделала для меня временный пропуск, и мы вместе поднялись на директорский этаж. Через холл в приемную, а там тяжелая дверь из черного дуба.

– Я доложу, – мне показалось, что сказала слегка виновато. Светлана Михайловна подошла к двери, коротко постучала и взялась за ручку: надавила осторожно, словно бы боялась, что заперто.

Нет, открыто.

Я не стала ждать, когда Аделя предупредят, а ускорилась и вошла точно вслед за его секретарем.

– Майя?! – он удивился. Еще бы. Мой муж был не один в кабинете. С женщиной. Они стояли рядом и, смеясь, шептались.

Стильный брючный костюм, шпильки, алые губы. Блондинка, высокая, фигуристая. Она неприлично близко стояла к Аделю и даже сейчас при свидетелях не отступила.

– Адель Каримович, к вам супруга… – Светлана Михайловна явно нервничала.

Я сразу поняла, что это Она. Цепкий острый взгляд и хозяйская собственническая улыбка. Эта женщина знала, кто я, еще до доклада секретаря. И я ей совсем не нравилась. Ну, это взаимно.

– Света, сегодня поступала корреспонденция? – начальственно и фамильярно поинтересовалась, наконец отлипая от Аделя.

– Да, Каролина Сергеевна. Все направили в ваш отдел.

Вот она – Каролина…

– Хорошо, – ответила и обернулась к моему мужу. – Позже… договорим…

Прошла мимо меня, бросив сухое:

– До свидания.

Мы с Аделем остались одни. Я прошла вглубь кабинета, сняла пальто и бросила вместе с сумочкой на диван, сама устроилась на широком подлокотнике, перекинув ногу на ногу.

– Я к тебе с деловой просьбой.

Адель непонимающе свел брови, схватил стул и поставил так, чтобы оказаться прямо напротив меня. Он оседлал его и, сложив руки на спинке, произнес:

– Заинтриговала.

Меня неожиданно словно током шарахнуло, и я поняла, что не хочу. Как к мужу к нему относиться не хочу. Как бы я ни боролась, но обиды трепали душу и входили в сердце. Особенно сейчас, когда увидела воочию эту женщину: их флирт и улыбки. Я ведь жена. Что ни говори, а наш брак давно не фиктивный, хотя в истинном смысле мы никакие не супруги. Я научилась абстрагироваться от Аделя как от мужа: так легче воспринимать наш дикий по своей сути союз. Но, столкнувшись с прямым доказательством этой неправильности, хочется спрятаться под одеяло и выть белугой. Точнее, хотелось вчерашней Майе.

Нет, боли уже не было, но женская обида как яд: не вытравишь никаким средством и противоядия нет.

Может, хватит? Не хочу закрываться, прятаться в кокон равнодушия, говорить через губу и ждать, когда попустит. Ведь Адель не станет извиняться: он на берегу все определил, и мои обиды – мои проблемы. Как и мои чувства к нему. Были чувства. Сейчас что-то остаточное, странное, темное. День рождения – день перемен в себе. Перерождение.

Я рассмеялась и стянула с волос резинку: сегодня заплела идеальный высокий хвост, деловой казаться хотела, не помогло.

– Голова устала, – объяснила порыв, массируя кожу. Затем тихо рассмеялась и перекинула волосы на правое плечо.

– Какая ты загадочная, – Адель склонил голову набок, внимательно рассматривая меня.

– Я хочу начать работать, – объявила немного возбужденно. Думаю, он поможет. Ему нет смысла ставить мне палки в колеса. Баба с возу и так далее…

– В смысле? – снова хмурился. – Зачем?

– Затем, что мне двадцать шесть, у меня есть диплом и желание устроиться в жизни.

– А ты как-то плохо устроена?

– Нет, но…

– Ты моя жена и мать моего сына, ты никогда не будешь ни в чем нуждаться.

– Сегодня жена, а завтра бывшая жена, а работа – хоть какая-то стабильность, – ровно ответила.

– Ты хочешь работать у меня? – взгляд стал колючим. Неужели решил, что планирую контролировать его? Какая глупость!

– Конечно, нет, – со смешком ответила. – Хотела попросить рекомендации от тебя: может, кому-то из твоих партнеров или клиентов нужен экономист? Я была на собеседовании сегодня, но с почти пустой трудовой мало шансов устроиться по специальности.

– И давно ты решила, солнце? – задумчиво поинтересовался Адель.

– Я ведь училась не просто так, подрабатывала тоже…

– Где? – свел темные брови.

– Вела бухгалтерию нескольких ИП, опыта набиралась.

– Я не знал.

– Ты занятой человек, – тактично уколола. Не просто обслуживать и содержать двух женщин. Лучше бы машины коллекционировал. – Поможешь?

– Майя, я не хочу, чтобы ты работала. Тебе это не нужно. И тем более я не буду устраивать тебя к своим партнерам, клиентам или родне. Я свою жену в состоянии прокормить, – закончил бескомпромиссно.

Я поднялась и подошла к окнам. На улице суета, летят машины, гудят клаксоны, жизнь бьет ключом, а у меня неожиданно махровый добытчик мамонта нарисовался.

– А с каких пор самодостаточная успешная женщина признак несостоятельности мужчины как добытчика? – повернулась и демонстративно непонимающе нахмурилась. – Разве тебе не такие нравятся?

– Солнце, не нужно… – предостерегающе произнес и с грацией ленивого хищника поднялся. – Женщины разные бывают. Ты из тех, что ждут мужа дома.

– Стирают рубашки, готовят обеды, сидят у окошка… – с насмешливой горечью проговорила. – Только с чего ты взял, что это я? Это тебе так удобно, Адель. А я хочу, чтобы удобно стало мне.

– Удобно? – остановился близко, касаясь бедрами моей узкой юбки. – Вот эта пуговица, – потянулся к блузке, – должна быть застегнута. Видны должны быть только ключицы, солнце. Никаких ложбинок.

– Может, мне так нравится? – вздернула подбородок, встречаясь с его магнетическим взглядом.

– Мне тоже нравится твоя грудь, но пока ты моя жена, она будет нравиться только мне, – затем взял мою руку и одобрительно улыбнулся, оценив, что надела его подарок. – Я рад, что тебе понравилось, – теплыми губами прижался к запястью. – Поезжай домой, солнце, – гипнотический шепот, – и выброси из головы всякие глупости.

Адель потерся носом о мои волосы и крепко сжал ягодицу. Этот мужчина действительно умел все выкручивать в свою пользу, и плевать на наш вчерашний разговор. Только не учел, что на нем следы другой женщины. Пометили тебя, Адель Черкесов.

В нос ударил сладкий пудровый аромат, и я толкнула мужа в грудь.

– От тебя пахнет не очень, – сморщила нос. – Не люблю удушливые ароматы, да и тебе не идет.

Я мягко, но настойчиво освободилась от его натиска, перебросила через руку пальто и подхватила сумочку.

– Забудь о моей просьбе. Сама разберусь, – направилась к двери.

– Майя…

– Хорошего дня, Адель Каримович, – выскользнула за дверь. Этот запах на нем… Меня вывернет сейчас.

Я кивнула на прощание Светлане Михайловне и вышла в холл, у лифта остановилась, ожидая кабину. Стук каблуков неожиданно заставил загривок встать против шерсти. Каролина остановилась рядом со мной, и в лифт мы вошли одновременно.

Я нажала этаж. Она стояла молча. Пудровый тяжелый аромат горчил на языке и забивал легкие. Это ее запах. Ее метки. Меня мутит.

Кабина скользила вниз, а мы молчали. У нас было, что сказать друг другу, но в воздухе буквально висело: кто первая заговорит на языке ревности, та и проиграет. Мне это не нужно, я априори выше нее, пусть и временно.

– Задумалась, – Каролина неожиданно потянулась к панели и нажала этаж выше. Но ей придется спуститься со мной вниз. Взгляд зацепился за кольцо и браслет из розового золота. Картье. Точно такой же набор, что вчера мне подарил Адель. К горлу подступила тошнота. Какая мерзость.

– Красивый комплект, – Каролина кивнула на мои новые украшения: с издевкой, это чувствовалось. Это не Адель покупал нам обеим одинаковые подарки. Это она выбирала для себя и для меня. Он только деньги давал: на нее и на меня.

Я искоса смерила ее взглядом, очень много выдержки понадобилось, чтобы не опуститься до банальных оскорблений.

– Я польщена вашим подражанием, – лифт остановился, и я шагнула в вестибюль.

– Я была раньше тебя, – прошипела мне в спину. Я обернулась и насмешливо поиграла пальцами.

– Но жена я, – и звонко рассмеялась. Пусть не думает, что я осталась послушной глупой девочкой. Адель сам сделал меня другой. Какой? Обязательно ему продемонстрирую! Я со всем справлюсь и без его помощи. У меня еще одно собеседование: пусть оно будет удачным!

Глава 6

Адель

И что это было? Я реально стоял и тупо чесал репу. По-другому сегодня мою умную голову не назвать.

Майя абсолютно неожиданно пришла. Каролина тоже сегодня буквально не отходила от меня: знала про день рождения жены и пыталась перетянуть одеяло на себя. А тут еще такой подарок: соперница пожаловала!

Меня напрягла ситуация: Каролина считала офис исключительно своей вотчиной и метила территорию перманентно. Никому из подчиненных не оставляла сомнений, что она – главная женщина в этой корпорации и в моей жизни.

Приход Майи определенно поколебал ее веру в себя. Я хорошо знал Каролину и чуял ее ревность.

Моя жена была сегодня очень хороша: ей шел деловой стиль, она вообще удивительно повзрослела: казалось бы, еще совсем недавно покладистой малышкой была, а кусаться научилась, как и пленительные чары вокруг себя распускать.

Только с работой я не понял финта. Зачем? Для чего? Майя не создана для пятидневной рабочей недели, дедлайнов, летучек, выволочек от нервного босса и жизни на очень среднюю зарплату. Ну кто будет платить девочке без опыта большие деньги?!

Я обещал, и даже в нашем брачном договоре прописано, что Черкесова Майя Тимуровна никогда и ни в чем не будет нуждаться. Я уже купил ей просторную квартиру, хорошая машина у нее есть, назначу содержание в таком размере, в котором ей вряд ли могли бы платить жалование, даже будь она экономистом в Газпроме.

Майе не придется жить от зарплаты до зарплаты или зависеть от мужчины. Только от меня, естественно. Но я муж, от меня можно! Нынешний или бывший – в нашей ситуации это неважно. В моей культуре в принципе бывших мужей, как и жен, не бывает. Те, кто прошел через обряд Никаха, связаны навсегда: это не вопрос чувств, это долг перед Аллахом. Ответственность, которую я взял на себя за женщину, жену и мать. Верность, почет и уважение, которое Майя мне обещала, вверяя в руки свою жизнь и судьбу.

Я посмотрел на часы и пошел в гардеробную: у меня сегодня встреча вне офиса, затем нужно вернуться минут на тридцать, уже после домой.

Жену поздравил с днем рождения еще вчера, но это был не основной подарок. Ей от деда Аяза достался небольшой дом в Черемушках: симпатичный, но старый во всех отношениях. Давид подогнал мне профессиональную бригаду строителей, инженеров, ремонтников и дизайнеров.

Дом сейчас выглядел совсем иначе. Сегодня планировал вручить Майе ключи. Полная перепланировка, дизайн в стиле венецианских палаццо, маленький пестрый сад, бассейн и хаммам. Я попросил помощи у Зары, чтобы скрыть работы и немного узнать о вкусах жены. Ну и своего личного добавил: куда без турецкой бани! У моей жены золотые руки: она точно знает, как меня размять, чтобы силу вдохнуть, причем во всех местах. Я не собирался лишиться этого бонуса из-за развода.

А вечером у меня билеты в Большой театр на балет и поздний ужин в «Белуге»: под шампанское и икру решим наши маленькие разногласия.

Я должен заверить Майю, что вне зависимости от того, что там в акте нашего гражданского состояния, нашим отношениям необязательно кардинально меняться. Я в любом случае буду рядом с ней, а она – со мной и Каримом. Мать все-таки.

Я привык к ней и не хотел бы терять ее, и как женщину тоже. Я понимал, что это неправильно, что я оборзел в край, но, находясь в длительных отношениях с двумя женщинами, привыкаешь к разнообразию их тел и характеров. Вернуться в рамки после такого сложно. Я даже не уверен, что в принципе возможно.

Нет, у меня и мыслей не было завести еще одну женщину или наведываться к шлюхам: мне с головой хватало того, что имел. Трудно сделать выбор. Вроде бы и отношусь к ним по-разному, но нужны мне обе. От этого и не хочется выбирать. Но и не выбирать не выйдет.

Ситуация хороша только с моего ракурса, а мои дамы… Каролина мозг выносила с каждым днем все активнее. Майя от рук отбиваться начала. Приближающееся пятилетие моего сына включило какой-то дьявольский отсчет. Не зря говорят, что семь – счастливое число, нужно было на него договариваться.

– Мудак ты, Адель Каримович, – выругался на себя вслух и поехал на встречу.

Полуофициальную с представителями Минцифры я провел еще утром, а сейчас так, посидеть-попиздеть со старым знакомым из близкого окружения министра.

– Таир, твоя комиссия, – на салфетке написал (это даже можно принять за номер телефона) и придвинул к нему, – абсолютно оправдывает твою помощь.

Мой собеседник рассмеялся и попросил официанта подлить коньячка.

– Адель Каримович, с вами работать одно удовольствие.

Таир Садыков работал на меня: неплохой программист, но склад характера нетипичный. Склоки, интриги, расследования. Я его уволил. Но есть люди, которые без мыла могли в любую дырочку забраться. Таир из таких.

Программированием больше не занимался, а вот в министерство пролез и оказывал ценную поддержку в разработках.

За хорошие комиссионные наш новый проект взяли в программу на государственном уровне. Таир, как оказалось, больше высокотехнологичных инноваций любил деньги. Ну что же, каждому свое.

Я вернулся в офис около пяти вечера. Мне только папку из сейфа забрать и нужно ехать домой, иначе можно опоздать в театр.

На этаже было подозрительно тихо: странно, рабочий день еще не закончился. Светланы тоже не было на месте.

Я вошел в кабинет и… удивился. Жалюзи опущены, свечи горят, шампанское и бокалы, а на столе Каролина в коротком халатике, чулках и шпильках.

– А что это за перформанс? – остановился напротив своего стола, на котором сидела Каро, скрестив длинные ноги.

– Хотела порадовать тебя. Сначала думала столик в ресторане заказать, но там дресс-код… – и развела ноги так, чтобы увидел возбужденную промежность. – Без трусиков нельзя. Я отпустила персонал, но лучше закрыть дверь, – облизнула ярко накрашенные губы.

– Каро, я не могу сегодня. У Майи день рождения.

Каролина вскинула бровь, поднялась и демонстративно скинула короткий халатик: никакого белья, только пояс, чулки и туфли. Она продефилировала к двери и заперла ее. Затем, не касаясь меня, снова устроилась на моем столе.

– Ты уже поздравил ее. Хватит девочке внимания, а то мало ли… – высокомерно улыбнулась, – нафантазирует всякого, разводиться не захочет.

– Это не обсуждается, Каро, – сложил руки на груди, пытался быть стойким, но Каролина знала, как распалить мужчину.

Она села так, чтобы полностью раскрыться передо мной, пальчики вниз запустила и принялась играть со складками и клитором, стонать призывно, грудь сжимать. Сложно остаться равнодушным даже святому, а я вообще грешник.

– Адель, любимый… – очень призывно, и я шагнул ближе. Каролина потянулась к моему ремню, расстегнула ширинку и достала член. – Хочу тебя…

Я тоже хотел. Планы другими были, но есть вещи и слабости, которым сложно противостоять, особенно когда так филигранно полируют ствол. Каролина во многих вопросах была подкована, но секс и соблазнение – особенно удавались. О, Аллах, прости мою слабость. А жена… Ну, она не узнает. Господь в курсе, что за пять лет я ни разу ее не трахнул после Каролины. Разок считаться не будет, тем более сегодня планировал доводить ее до безумия языком. А сейчас пусть меня доведут до пика блаженства. Неплохой компромисс.

Я достал из кармана презерватив и ловко раскатал по стволу. Каролина обхватила его, думал, в себя направить хочет, но она стянула защиту и подалась вперед, насаживаясь на меня.

– Каро, притормози, – нижняя голова поплыла от желания присунуть и раствориться в оргазме, но верхняя работала четко.

– А что не так? – неожиданно взъярилась. – Мне тридцать два уже! Я хочу семью, детей, мужа! Адель, мы семь лет вместе, пять из которых я делю тебя с этой девчонкой! Решайся наконец!

– Каролина, – застегнул ширинку и ремень, – ты знаешь расклады. Я не врал тебе. Пять лет. Я просил у тебя пять лет: без скандалов и требований. Чего ты мне мозги делать начала? М? Что изменилось?

– То, что ты спишь со своей девчулей! – бросилась обвинением. Права, да. Только почему сейчас решила предъявить?

– С чего ты взяла? – сухо поинтересовался.

– А мне взгляда на нее хватило. Не выглядит она недотраханной домохозяйкой. Молодая, красивая, свежая, а ты мудак, как и все мужики.

Я подошел к сейфу и забрал нужную папку. В кабинете вся важная информация хранилась под замком, а на компьютерах такая система защиты, что даже обиженная женщина не взломает. Правда, могла сломать.

– Оденься и приберись здесь, – кивнул на бардак.

– Это все, что ты можешь мне сказать? – тихо спросила. – Ну разубеди меня! Скажи, что все не так! Что любишь…

– Ты умная женщина, Каролина. Ты знала, что будет именно так. Ты приняла это.

– Я верила тебе, Адель…

Я подошел ближе, пропустил светлые волосы сквозь пальцы и поднял ее лицо так, чтобы видеть глаза.

– Я дал тебе слово, Каро, и я его сдержу. У нас все еще будет. Но никогда, Каролина, никогда не пытайся давить на меня. Не манипулируй мной, все равно не выйдет, – коротко поцеловал в губы. – Оденься, замерзнешь, – чмокнул в плечо и ушел.

Уже в машине набрал Майю. Времени торжественно объявлять и удивлять планами уже нет, пусть прихорашивается и мне костюм подберет, галстук, рубашку, ботинки. Нет, я сам, конечно, мог, но времени мало, а Майя подготовит, повесит в гардеробной в идеальном состоянии и четко под мои вкусы и дресс-код мероприятия. Она всегда так делала.

– Что такое… – жена не отвечала. Я набрал Зару:

– Добрый вечер, Адель Каримович.

– Зара, дай мне Майю. Не могу на ее телефон дозвониться.

– А… – она ощутимо замялась. – А ее нет пока. Майя позвонила и сказала, что будет поздно.

– Что значит поздно? – я был неприятно удивлен. Я же сказал, чтобы ехала домой. Чтобы о всяких глупостях не думала. И уж точно чтобы не шлялась вечерами не пойми где! – Ладно, скоро буду.

Что культурная программа, которую приготовил для жены, отменялась капитально, понял, когда в девять вечера телефон Майи перестал подавать признаки жизни. И я вдруг понял, что не связывал наши телефоны. Что не мог посмотреть ее геолокацию, и программ экстренного слежения не ставил. Нет, это не вопрос доверия, а безопасность и определенность. Я настолько привык, что жена всегда под рукой, дома с ребенком, что даже не предполагал, что мне понадобится ее искать.

– Адель Каримович, нужно Карима укладывать, – подошла Зара. – Он вас зовет.

Я нервно бросил мобильный на стол и хмуро взглянул на нее. Мысли нехорошие в голове крутились. Дебил, хоть бы додумался жене в машину GPS-трекер бросить. А если она в аварию попала? А если до нее доколупался кто-то?

Зара сказала, что Майя звонила и что будет поздно: сначала я злился, теперь начал волноваться. Видимо, все-таки сопоставила факты и поняла про Каролину. Обиделась. Проучить игнором решила. Пусть лучше будет так. Главное, чтобы цела была. Женские обиды могли довести до больших проблем. Не дай бог в клуб какой-нибудь намылилась!

– Звони Майе, – велел и отправился наверх. – Сынок, – зашел в детскую, – спать будем?

– Не будем. Бесь мамы не будем, – сел на кровати и схватил айпад.

– Карим, не свети в лицо гаджетами, – отобрал планшет. – Ложись, бери одеяло, глазки закрывай.

– Я хосю мультик, – упрямо на меня посмотрел.

– На ночь никаких мультиков, сын. Ты уже взрослый…

– Я маленький! – и попытался достать брошенный на подоконник планшет. Я не дал. – Дай! – потребовал капризно.

– Карим, – строго начал, – будешь наказан.

– Не хосю с тобой, хосю с мамой! Мама доблая!

Я мысленно досчитал до десяти. Вот оно, бабское воспитание! Сколько бы я ни пытался приехать пораньше, чтобы уложить сына, все время он капризничал: сказку расскажи, спинку почеши, водички, в туалет, мало света, много света. Майя вместе со своей Зарой потакали и обхаживали пацана. Что вырастет такими темпами?!

– Карим, мамы сейчас нет, но есть папа. Ты уже большой мальчик и должен учиться засыпать сам, – я потрепал его по темным волосам. – Спи, – и полностью погасил свет.

Пора включаться в воспитание сына. Я за неделю отучу его от муси-пуси, света и мультиков перед сном.

Я только закрыл дверь, как услышал плач и крик. У меня от страха поджилки затряслись, даже Зара прибежала.

– Это что? – перевел на нее недоуменный взгляд. – Годзилла ревет?

– Вы выключили свет? – понимающе вздохнула и бросилась в детскую. Я следом. – Не плачь, мой маленький, все хорошо. Алиса, включи звездное небо.

Потолок мягко засветился. Карим вцепился в Зару и просил не оставлять его одного. На меня смотрел обиженно и звал маму.

Я вышел. Ладно, пусть. Сегодня я проиграл, но это не война, а маленькое сражение. Дело привычки: сложно быстро привыкнуть, что тебя в попу не целуют.

Я спустился вниз и снова принялся звонить жене. Время десять, и реальное беспокойство начало поднимать буйную голову. Может, в полицию обратиться? Естественно, загулявшую женщину никто искать не будет, но у брата остались связи в органах, он сможет найти Майю.

– Дава, здорово, брат. У меня это… проблемы: жена пропала.

– В каком смысле пропала?

– В прямом, – и обрисовал ситуацию.

– Ругались до этого?

Я задумался. Сложно сказать. Скорее нет, чем да.

– Скажем так, Майя перестала понимать меня.