Цитаты из книги «Человек, который принял жену за шляпу, и другие истории из врачебной практики», страница 3
Они [агностики] не улавливают ни тона, ни тембра, ни эмоциональной окраски - им вообще не доступен характер и индивидуальность голоса. Слова же и грамматические конструкции они понимают безупречно.
Между силами патологии и творчества происходит борьба, но, как ни странно, возможно и тайное согласие.
Способность исполнять роль, быть кем-то дается человеку от рождения и не имеет никакого отношения к показателям умственного развития.
Эпилептическим припадкам Достоевского тоже предшествовали «психические судороги» и «усложненные внутренние состояния»; однажды он сказал об этом так:
Вы все, здоровые люди, и не подозреваете, что такое счастье, то счастье, которое испытываем мы, эпилептики, за секунду перед припадком. <…> Не знаю, длится ли это блаженство секунды, или часы, или месяцы, но, верьте слову, все радости, которые может дать жизнь, не взял бы я за него!
Гельмгольц сравнивает звуки с лицами и считает, что мы, возможно, распознаем и те и другие сходным образом. Он почти всерьез говорит о звуках и мелодиях как об обращенных к слуху "лицах", которые мы немедленно узнаем как знакомых, со всем теплом и эмоциональной глубиной человеческого отношения.
Это же, по-видимому, справедливо не только для любителей музыки, но и для любителей чисел. Числа тоже становятся их близкими знакомыми и удостаиваются интуитивного и личного "Я тебя знаю!". Математик Вим Кляйн описал это так: Числа - мои друзья. Возьмем 3844 - что вам это число? Для вас это просто три, восемь, четыре и четыре. А я говорю: "Привет, 62 в квадрате!".
Этот человек <…> заключен внутри единственного момента бытия; со всех сторон его окружает, как ров, некая лакуна забвения… Он являет собой существо без прошлого (и без будущего), увязшее в бесконечно изменчивом, бессмысленном моменте.
Человек существует одновременно в двух смысловых вселенных. Одну можно назвать физической, другую – феноменальной. Первая несет в себе аспекты количества и формальной структуры, вторая – качества и целостности мира. У каждого из нас есть свой особый мир, свои внутренние ландшафты и маршруты, и для большинства они не требуют никаких точных неврологических коррелятов.
Абстрактные концепции ничего не значат для аутиста, тогда как конкретное и индивидуальное составляют для него весь мир... Понятие общего чуждо аутистам, и их картина мира состоит из набора частностей.
...Я осознал вдруг всю нелепость наших тестов и методик, всю убогость наших медицинских заключений. Они обнаруживают только недостатки, а не сильные стороны, и полагаются на задачи и схемы там, где нужен язык музыки, беседы, игры – свободной и естественной жизни.
Эта штука, эта призрачная нога время от времени жутко болит - так болит, что на ней сводит пальцы, да и всю ее может свести судорогой. Хуже всего ночью или когда снимаешь протез, и еще когда ничего не делаешь. А вот пристегнешь протез и пойдешь - и боль проходит. На ходу я фантомную ногу все равно чувствую, но это уже другой, хороший фантом - он оживляет протез и помогает мне двигаться...
