Читать книгу: «По эту сторону. Дом с секретом и дверь в мечту. Часть первая», страница 2

Недавно казалось, что всё наконец-то определилось и выяснилось – у Филиппа роман с партнёршей – Светланой Патрушевой. Даже её брак никого не смутил. Заядлые сплетники были убеждены, что этот брак для отвода глаз, но… сейчас стало понятно, что это не так – Патрушева беременна, и, судя по счастливому виду мужа, именно от него.

Но как же тогда Соколовский? С кем он?

– Так… я тут выяснил, что у него есть новый бизнес – он в прошлом году купил ветклинику. Я думал, что это так… поиграться, но он туда регулярно катается. Вопрос – зачем? Короче, идёте туда и выясняете… может, он там с кем-то закрутил? – велел главный редактор своим подчинённым. – Короче, что хотите делайте, но найдите мне сенсацию!

Глава 3. Бесконечная лестница на второй этаж

Счастье для Лёхи Хвостова было штукой понятной – деньги! Много-много денег. А ещё возможность макнуть в грязь кого-то из этих важных, ярких, самоуверенных… Тех, у кого много счастья – денег, денег, которые могли бы принадлежать ему, Лёхе, но почему-то оказались у них. Впрочем, он был непритязателен. Можно было и не макать, а просто швырнуть в очередную лощёную рожу пригоршню хорошей такой, отборной грязи, а если за это ещё и платят – вообще отлично!

Он упорно считал, что работает журналистом… да-да, а что? Ищет информацию, а потом выдаёт её публике. Это как раз журналистика. Подите докажите, что это не так! А что темы такие… ну, какие кому интересны.

– Да, я вот такой. Мне плевать, какой завод, где построили, неинтересно, что там в приграничье, без разницы, как живут где-то там какие-то никому неизвестные люди. Я что? Нанимался про каких-то непойми каких писать? Нет! Мне интересны знаменитости, вот я их и окучиваю. Продаются они хорошо, пипл хавает любую новость и добавки просит, а мне что? Жалко, что ли? Неа, мне не жалко! – любил рассказывать Лёха своим знакомым. – Кстати, работка не из простых… эти ж и охрану нанимают, и сами иногда ручонками машут, но мне-то это только на пользу – вон, последний раз мне фингал под глазом поставили, а я потом с этого типа деньжат срубил! Пааадумаешь, какой нежный оказался – я всего-то спросил, что не так с его беременной женой, что она на сохранении всё лежит. Или, может, не с ней, а с ребёнком?

После таких откровений знакомых вокруг становилось меньше, но Лёха никогда не переживал – с его-то работой недостатка в людях никогда не испытываешь.

Команду редактора Лёха воспринял с энтузиазмом: Соколовский – тип загадочный, если про него нарыть чего-нибудь пожирнее, можно и заработать на совесть, и с грязью душеньку отвести, а то… чего он такой…

На самом деле Лёха не отказался бы обменяться внешностью с этим самым Филиппом. Самое обидное состояло в том, что он был на него похож… ну как похож – мастью и вьющимися волосами. Только вот у Соколовского шевелюра густая, кудри, что называется, буйные, а у Хвостова цвет тускловатый, да и густота того… словно моль поработала.

Цвет глаз опять же… у Соколовского глаза синие, яркие, а у Лёхи блекло-голубые.

Но самая печалька была с фигурой. Актёр мог похвастаться и ростом, и широченными плечами, да и всё остальное соответствовало, а у Лёхи рост был скромным, а вот запасы на чёрный день в районе талии заставляли подолгу разыскивать эту самую талию…

Короче, Лёха выглядел обычно. Ничего противного или неприятного в нём не было, нравился женщинам, не вызывал неприязни у мужчин. По крайней мере, пока не открывал рот и не начинал дурные вопросы задавать…

Но куда девать отчаянную, просто пекущую самое нутро зависть, а? Вот, то-то же, что некуда. А тут появляется такая возможность порыться в жизни этого самого возмутительного типа, который выглядит Лёхиной воплощённой мечтой, случившейся с другим! Нет, понятно, что за это задание готовы были ухватиться все сотрудники, которые его слышали, но Лёха настоял, и редактор дал именно ему драгоценную папку с начальной информацией.

Правда, оказалось там её до смешного маловато… Ни тебе откровений одноклассников, ни воспоминаний соседей по песочнице, ни слухов об ошибках молодости. Словно вынырнул этот самый знаменитый актёр из пустоты и сходу ворвался в киноиндустрию.

– Скрывает что-то! – решил проницательный Лёха. – Интересно, как же так… почему ещё никто ничего про него не накопал? А потом… с кем он, а? Ни семьи, ни восьмерых детей от разных жён, ни скандалов с битьём посуды, ни громких разводов с распилом всего, включая отпрысков. Что-то тут не так!

С этим гениальным выводом Лёха и отправился в ту самую ветклинику, которая была куплена актёром. Отправился не просто так, а прихватив для камуфляжа материного кота Жору, который всю дорогу орал в переноске, протестуя против такого вольного перемещения его особы от мисок и дивана.

Нет, Лёхе повезло, конечно… Именно в то время, когда они с Жорой ввалились в клинику, работала Марина, и именно к ней-то его и направили!

– У вашего кота жуткое ожирение! – привычно завелась Марина. – Что это вообще за колбаса на лапах?

Лёха и сам так думал, так что полностью согласился с ветеринаршей, которая на его взгляд была похожа на агрессивную тощую богомолиху, но для пользы дела он ещё и не таким поддакивать мог. Делал он это столь успешно, что Марина сбавила напор, а услыхав от посетителя кучу комплиментов в адрес своей компетентности и профессионализма, и вовсе подрасслабилась.

– А что? Правду говорят, что эта клиника принадлежит Соколовскому? – бесхитростный, простоватый мужичок в мятом пиджаке и с тощеватыми кудрецами выглядел так безобидно… хотя, вон как сходу оценил Маринины знания и умения!

Короче говоря, между выписыванием диеты и нового корма коту Жоре Марина обмолвилась о некотором недовольстве персонала из-за неровного отношения хозяина к некоторым сотрудницам.

Вот уж что-что, а слушать Лёха умел так, чтобы ему хотелось рассказывать всё больше и больше! И слушать умел, и поддакивать, и бензинчику плескать на тлевший огонёк недовольства. Нет, конечно же, за один раз этакую фифу раскрутить у него не получилось бы… Пришлось возить кота чуть ли не через день, выдумывая, что то его тошнит от корма, то ещё чего-то этакое расписывая, только бы попасть к этой Марине на приём. А там уж он соловьём разливался:

– Неужели же вас не ценят? Глупость какая! Да разве же можно не ценить и не беречь опытных и талантливых сотрудников! Вы ж уволитесь, и кто тут работать останется? Ну, кто?

– Да уж останется… – не выдержала Марина, у которой сдержанность была вообще не самой сильной стороной. – Тут ни талант, ни опыт, ни знания ничего не значат! Для владельца клиники важно совсем не это!

– Только не говорите, что тут работает любовница Соколовского и он именно ей потакает! – «догадался» Лёха, картинно ужасаясь.

– Потакает? Да позволяет всё, что только можно! Он соседнее здание купил для лечения экзотических животных со съёмок, но, когда я предложила свои услуги, а я – специалист по экзотам, то он категорически отказался! Татьяна там всем заправляет! – засверкала глазами Марина.

– Да, может, он её просто знает дольше. Это ещё ничего не значит… – Хвостов хорошо знал, когда надо чуть отступить, чтобы очередной его «поставщик информации» не отступил, а наоборот, ринулся вперёд, с жаром доказывая свою правоту.

Вот и Марина ожидаемо поймалась на несложную уловку, вываливая всё больше подробностей типа длительных и частых отпусков, командировок, а какие командировки могут быть у ветеринара частной клиники? А ещё особого отношения, специального пропуска в соседнее помещение, куда кроме неё никто другой пройти не мог.

К счастью, говорливая Настя, с которой Марина шла после работы к метро и использовала это время на болтовню, больше ничего не знала, и собеседнице, соответственно, не рассказывала.

Впрочем, Хвостову и этого было вполне достаточно.

– Итак, она звалась Татьяна… – задумчиво пробормотал он, выходя с очень мрачным котом Жорой. – Хм… а ведь к богомолихе-то очереди нет, немудрено, что она со мной болтала столько. А вот в вон тот кабинет очередь есть. Не там ли эта самая Таня принимает?

Он не ошибся, стоило только немного потолкаться в этой самой очереди, поспрашивать, кто тут хороший врач, а кто не очень.

– Ой, Танечка – просто умница! – снабжала его сведениями жизнерадостная тётушка, сидящая справа. – Моего кота просто за шкирку с того света вытащила!

– Татьяна… а мне кто-то что-то про врача с таким именем тут рассказывал. Но, может, не про эту? Фамилию-то я не спросил.

– А Танечка тут одна с таким именем, не перепутаете! – развеяла последние его сомнения говорливая котовладелица. – Идите к ней, не пожалеете!

– Да я-то точно не пожалею. Это о моём приходе жалеют, – посмеивался про себя Лёха, планируя поближе познакомиться с зазнобой Соколовского.

Нет, посмотреть-то он на неё посмотрел, даже сфоткать успел, когда якобы случайно заглянул к ней в кабинет.

– Ну, такая себе… смазливая, конечно. Но таких даже в массовке сотни! – фыркнул Хвостов, сидя в машине и рассматривая фото. – И кто разберёт этих звездищ! Хотя как это кто? Вот эту конкретную звездищу-Соколовского разберу на запчасти лично я!

Он ещё покараулил в автомобиле, поджидая Соколовского, и был вознаграждён за терпение!

– Да вон же его тачка, в подворотню сворачивает! – Хвостов ринулся за машиной, но…

– Не понял! А куда она делась? – он озирался во дворе клиники, пытаясь понять, где припарковался его объект.

Но ни Соколовского, ни его машины, ни встречи с Татьяной Хвостов так и не дождался. Он актёра просто не увидел.

– Ничего не понимаю, что за фокусы? – кипятился Лёха, вернувшись в машину – в свой наблюдательный пункт. – А! Вот и баба его с работы пёхает. Интересно, а как это так… он приехал, а она уходит! Поссорились? Или мне всё-таки померещилось, что была его тачка? А вообще странно, уже даже богомолиха моя с работы ускакала, а эта задержалась. С Филиппом? Тогда чего она свалила?

Хвостов пожал плечами, решив, что достаточно времени потратил на подготовку и уже пора действовать грубо и напористо!

Он выбрался из машины и заторопился за Татьяной, завернувшей за угол. Идти было недалеко, он ещё немного притормозил, чтобы она вошла в палисадник, рассудив, что там легче будет её перехватить.

– На улице всегда больше возможности для манёвра! – Лёха это уяснил на собственном опыте. – А так – метнётся баба в подъезд, я за ней, а там-то ей деваться некуда, и фотки будут, и скажет чего-то! А может и на материал раскручу!

Татьяна уже почти подошла к дому, как её догнал какой-то тип и решительно заговорил:

– Татьяна Дмитриевна? Да, да! Я к вам обращаюсь! Я корреспондент издания «Звёздные сплетни». Что вы можете сказать о ваших отношениях с Филиппом Соколовским?

Таня думала об ужине, о чашке чаю, о… о чём угодно, но только не о Соколовском, а уж тем более не о романе с ним!

– Чего? – изумилась она.

– Вот только не надо изображать святую невинность! – Хвостов подхватил висящую на шее камеру и начал фотографировать Татьяну, точно зная, как это смущает людей, которые не собирались попадать на фото. – Мы всё знаем о ваших отношениях, но хотим узнать все подробности! Соколовский вас содержит? Он…

Что ещё интересовало странного типа, Таня слушать не стала – спешно нырнула к двери подъезда, которая сама перед ней раскрылась.

– Ну уж нет! От прессы так просто уйти невозможно! – хохотнул у неё за спиной дикий тип с дикими вопросами, – Стойте! Вам всё равно некуда деваться! Итак… какие у него пристрастия, сколько раз в неделю он у вас бывает, что вы можете рассказать про…

Он попытался схватить её за руку, но тут краем глаза увидел, что к нему с ветки ближайшего дерева стремительно летит что-то чёрное и довольно большое.

– Да кыш, пшёл вон! Совсем вороны обалдели, – Хвостов увернулся, замахал руками на ворона, а сообразив, что тот чуть отлетает в сторону, чтобы взять новый «разбег» и напасть на него, шустро юркнул в подъезд.

Татьяна, не останавливаясь и не оборачиваясь, завернула в следующий лестничный пролёт, на секунду пропав из зоны видимости Лёхи, он заторопился, чтобы её догнать, но с изумлением обнаружил, что никаких следов полюбовницы Соколовского и близко нет – лестница пустая.

– Убежала вверх? Так быстро? Ну, тупая! Дом-то двухэтажный, я ж её запросто догоню! – Хвостов поднажал, потом ещё поднажал, а потом ещё…

– Не понял… тут всего два этажа. Сколько я пролётов прошёл? И где баба Соколовского? – он посмотрел наверх – бабы видно не было, но ясно видна площадка второго этажа.

Посмотрел вниз, свесившись через перила, – вот лестница, по которой он только что поднимался.

– Да вон же, даже следы мои остались, – узнал он отпечатки собственных грязных подошв. – Тогда чего это я? Видать, померещилось мне!

То, что мерещиться ему продолжает и продолжает, он понял довольно скоро, но что с этим делать, не знал – у него так ещё никогда не было.

– Идти вверх? Или вернуться вниз?

Лёха пораздумывал немного и заторопился вверх – очень уж хотелось добраться до объекта, но лестница всё не заканчивалась и не заканчивалась.

Впрочем, когда он попытался спуститься вниз, результат был точно таким же – бесконечная лестница гостеприимно приняла его в свои объятия, не собираясь выпускать!

По лестнице, возвращаясь домой, прошла очень красивая черноволосая женщина, через какое-то время в том же направлении прошёл черноволосый мужчина в лётной форме, но они не встретили Хвостова, а он не видел их, силясь вырваться из кошмарного количества ступенек.

– Да что ж это такое, а? – взвыл он, и эхо услужливо ответило ему:

– Такое… такое…

Он понятия не имел, как совсем недалеко от него – чуть выше по лестнице, в квартире прямо напротив лестничного пролёта, черноглазый и худощавый молодой мужчина требует срочной встречи с «проклятым папарацци»:

– Таню за ррруку пытался поймать, гадости спрррашивал. Хорррошо, я из командирровки пррилетел, а если бы нет?

– Ну нет и нет… он бы всё равно потянулся бы в подъезд и всё равно попался бы! – успокаивала его Шушана. – Крамеш, ты не переживай, мы мою Таню в обиду не дадим!

Глава 4. Слегка непростое решение

Крамеш даже обиделся, подпрыгнув в воздух и расправив крылья:

– Почему это ТВОЮ?

– Чудак, потому что она первоначально ко мне пришла! – хихикнула Шушана, приходя в расчудесное настроение – так забавно выглядел ворон.

Правда, Тане в этот момент было не до смеха. Она шла к Соколовскому и изо всех сил старалась успокоиться, но получалось плоховато. Нет, разумеется, визжать или плакать она и не подумала бы, но до спокойствия было далеко.

Соколовский восседал за своим столом и просматривал какой-то старинный фолиант из запасов деда Крамеша. Услышав стук в дверь, он окликнул Татьяну:

– Танечка, входите, что вы там застыли?

– Филипп Иванович, извините, что беспокою, но у нас проблемы – ко мне сейчас пристал какой-то тип с фотоаппаратом, спрашивал о наших с вами отношениях, – выдохнула Таня.

– Так… – это слово, словно тяжёлый камень, уже увязанный к шее незадачливого Хвостова, упал в темноту осеннего вечера, в непроглядную холодную пустоту. – И где этот тип сейчас?

– Он попытался меня за руку схватить, но ему не дал Крамеш, тогда он за мной заскочил в подъезд, – Таня так растерялась и испугалась, что чем-то подвела Соколовского. – И потом отстал…

– Отстал… и что? – уточнил Соколовский.

– Отстал и, как сказала Шушана, оказался на её ОСОБОЙ лестнице.

– Отлично! Просто прекрасно. Вот пусть он там и будет! Шушана! – окликнул Филипп. – Покажитесь, пожалуйста!

Он ни на миг не сомневался, что она будет где-то поблизости, и, разумеется, оказался прав – Шушана вынырнула из ближайшего к нему угла, шустро подбежала к Тане и уселась рядом с ней, степенно сложив лапки на животе.

– Насколько я понимаю, наш незваный гость никуда не выйдет в ближайшее время?

– И не в ближайшее тоже! – кивнула Шушана. – Будет бегать, сколько нужно!

– Прекрасно! А показать его вы можете?

– Конечно, – норушь махнула лапой на стену, и та словно истаяла, показав кудреватого, тускловатого типа с пузцом, с фотоаппаратом, мотающимся на шее, и с паникой в глазах. – Вот… бегает!

– Гм… ну, пусть побегает.

– Тут Крамеш очень просился к нему. Просто-таки рвётся! – норушь немного не поняла реакцию Соколовского.

Она-то думала, что он как-то разберётся с пришельцем, но Филипп почему-то глубоко призадумался, а потом начал расспрашивать Татьяну о всех подробностях разговора с этим типом.

– Филипп Иванович, я сделала что-то не так? – встревожилась Татьяна.

– Ну что вы, Таня, всё вы правильно делали, это я кое-что упустил из виду… точнее, не успел подготовиться, – мрачновато признался Сокол.

А потом, подняв взгляд на встревоженную Таню, пояснил:

– Этот тип из «Звёздных сплетен» – это такое мерзкое, грязно-жёлтое издание, после которого руки вымыть хочется! Лично с ним разобраться легче лёгкого!

– К Ххоршу отправить? – немного нервно улыбнулась Таня.

– Да зачем такое Генчику? У него уже слуга имеется, второй ему без надобности, а уж тем более такой… неспортивный.

Соколовский кивнул на стену, за которой был виден пыхтящий, как паровоз, Хвостов.

– Нет-нет, там ему делать совсем нечего, тем более что это ничуть не решит нашу проблему! Знаете, Танечка, в чём сила этого помойного издания? Ну, конечно, нет! Вы, небось, про него первый раз и услышали-то… А оно, между прочим, весьма процветающее – они не только сами всякую грязь пишут, но и другим, гораздо более цивильным изданиям, информацию сливают. Так вот, сила этого издания в том, что там работает много крайне беспринципных типов! Если их спускают на какую-то цель, то кто-то что-то да добудет. Не один, так другой. А уж вопьются так, что мало не покажется…

– Так что же делать? – Таня расстроилась.

Ей-то казалось, что проблема решается просто – ну, пообщается с этим мерзким человеком Крылана, и всё… и забудет он дорогу сюда. А тут вдруг оказывается, что всё плохо.

– Таня, не расстраивайтесь вы так! – хмыкнул Филипп. – Я же не сказал, что теперь вы записаны в мои пассии и будете с утра и до вечера отбиваться от толпы папарацци. Я сказал, что чуточку не успел с решением, но оно уже на подходе. Правда… оно тоже непростое!

– Когда кто-то говорит таким тоном, да ещё и на Таню мою посматривает, то у меня возникает такое подозрение, что непростым это решение будет именно для неё! – прищурилась Шушана.

– Не совсем… – пожал плечами Соколовский. – Если вкратце, то для того, чтобы сбить эту свору со следа, им надо что-то кинуть… дать какие-то сведения, которые их устроят! Раньше их более-менее устраивала Светлана Патрушева, теперь это вариант исчерпан, надо что-то другое. Сами понимаете, Танечка, правду я им выдать не могу, равно как и представить вас в виде своей пассии – они вам жизни никакой не дадут, да и вокруг гостиницы будет слишком много шума.

– И что же делать? – совсем растерялась Таня, которая и не знала, что жизнь у Сокола такая сложная.

– Это будет зависеть от того, сумел ли Крамеш найти то, зачем я его посылал. Шушана, а можно его позвать?

– Сейчас будет! – Шушана со всех лапок кинулась в междустенье.

Соколовский проводил её взглядом и лучезарно улыбнулся подчинённой, которая моментально заподозрила некий подвох… и, конечно же, была права!

Татьяна опасливо покосилась на начальство, которое делало вид, что ничего такого в их беседе нет. Ну, подумаешь… невинная беседа.

– Но он что-то явно задумал, понять бы ещё что! – размышляла Татьяна.

– Финист, я его нашёл и прринёс! – Крамеш торопливо шагнул в кабинет Соколовского, протягивая ему небольшой пучок тускловатых узких листиков со слегка привядшим краем. – А можно мне теперь заняться тем гадом, который на Таню нападал?

– А что? Тебе очень хочется его погонять? – благодушно отозвался Соколовский.

– ОЧЕНЬ! – честно и откровенно признался Крамеш. – И хорошо бы побыстррее, потому что скоррро вернётся Врран и тоже будет трребовать себе участие в ррразгоне папаррацного журррналюги!

– Значит, так… Во-первых, молодец, что нашёл траву. Во-вторых, пусть он пока сам там поразвлекается, а потом…

– Что потом? – жадно уточнил Крамеш, у которого перед глазами до сих пор сверкали красные искры ярости.

– А потом погоняешь, – щедро пообещал Сокол. – А! Вот ещё что… Танечка, а ведь вы сказали, что этот тип вас по отчеству окликнул, да?

– Да, – Татьяна и не ожидала, что Сокол её так внимательно будет слушать.

– Вас никто с отчеством не зовёт, – хмыкнул Филипп. – Только по имени. Значит, этот деятель с кем-то из ваших коллег побеседовал. С кем-то, кто мог знать ваши данные. Крамеш!

– Узнаю! – крайне недобро пообещал ворон.

– Вот и славно. А сейчас мне нужен Уртян, – пробормотал Соколовский, собирая принесённую Крамешем траву на небольшой подносик и добавляя туда же пару пузырьков из сейфа.

Появившийся на зов Уртян выслушал почти беззвучные инструкции Сокола, кивнул, забрал подносик и удалился, довольно принюхиваясь к травам.

Соколовский проводил его взглядом, а сам уткнулся в гаджет, отправляя какое-то сообщение.

– Сокол, так мы что, так и оставим того гада на лестнице? – уточнила Шушана, которая, как хозяйка дома, мусор нигде не любила, ни в квартире, ни на лестнице.

А этот человек, с её точки зрения, вполне мог называться именно этим словом.

– Да разве же это гад? – покачал головой Соколовский, отрываясь от сообщений, которые начали приходить на его смартфон. – Нет, это так… подгадничек. Гады – это змеи, – интонация у Сокола была загадочная… – Исключительно змеи…

Соколовский покосился на стену, где до сих пор можно было наблюдать перемещения журналиста по лестнице.

– Шушаночка, а что это он у нас на ступенях расселся, а? Смотрите-ка какой слабосилок. Я-то рассчитывал, что он ещё как минимум часок сам побегает, ан нет… знаете, запускайте туда Крамеша, пусть взбодрит мерзяка. Крамеш, заметно не клевать, без рaн… Понял?

– Это трррудно, но я постарраюсь!

– Филипп Иванович, а что, у нас со змеями что-то намечается? – спросила Татьяна, когда Шушана и Крамеш покинули кабинет.

Почему-то у неё не было никаких сомнений в том, что это Соколовский так искусно разогнал всех свидетелей, которые могли бы помешать им разговаривать.

– Это вы, Танечка, в корень зрите! – обрадовалось начальство.

И тут Татьяна встревожилась уже совсем всерьёз – как-то очень уж любезен был Соколовский…

– Не к добру! – успела она подумать, перед тем как он начал говорить.

– Таня, тут есть одна пациентка… – Сокол сделал непонятный извивистый жест рукой и вздохнул. – Сложная.

– Филипп Иванович, а может, вы мне прямо расскажете? – предложила Таня.

– Хорошо, а впрочем, лучше я вам её покажу, – Соколовский пролистнул что-то в гаджете, а потом включил… клип достаточно известной певицы и повернул экран к Татьяне. – Вот.

– Эээ, но это же… Как её? Кажется, Эвелин, – Таня с сомнением смотрела на темноволосую девушку с короткой стрижкой, уверенно расхаживающую по сцене. – Но я не уверена…

– Да, псевдоним у неё именно такой, – усмехнулся Сокол, выделяя голосом слово «псевдоним».

– А на самом деле она кто? – Таня прямо шкуркой чувствовала, что разговор подходит к самому интересному…

– Хорошо, что вы змей не боитесь! – словно невзначай сказал Сокол. – Помните, как вы Ххорша губкой мылили?

– Конечно, помню.

– А помните, я вам как-то говорил о том, что тут, ну, в людском мире, проживает семейство крупных змей.

– Да, говорили, а ещё говорили, что живут они где-то далеко и очень уединённо.

– Всё верно, но есть одно-единственное исключение!

Таня невольно покосилась на ярко посвёркивающий экран смартфона Соколовского и вопросительно подняла брови.

– Да, это именно то самое исключение! Эвелин или Эвил, – абсолютно серьёзно кивнул Сокол. – Кстати, сейчас она подъедет на консультацию, я ей написал, и она ответила, что скоро будет, и это очень даже удачно, что именно сегодня!

– А что с ней случилось? – Татьяна понятия не имела, почему удачно, но решила решать вопросы по мере их возникновения.

– Глаза как-то повредила. Она довольно давно рвалась к вам на приём, но я только сейчас получил информацию, где можно найти растение, которое поможет вам не попасть под её воздействие.

– В смысле?

– У неё сложнопереносимый человеческой природой взгляд. Нет, она не морок наводит, а воздействует проще – подчиняет себе людей на какое-то время. Вас она наверняка захочет подчинить – вы можете быть ей полезны. Именно поэтому я достаточно долго тянул с приглашением Эвил на консультацию к вам – нужно было найти антидот, чтобы она не смогла вас вынудить служить ей.

Татьяна с опаской воззрилась на Сокола.

– Нет, вы, конечно, можете отказаться, но дело в том, что именно Эвил я хотел задействовать в качестве обманки для репортёров, – пожал плечами Филипп. – Для меня это идеальное прикрытие, к тому же ей это не просто не доставит проблем, а чрезвычайно выгодно. По крайней мере до линьки.

– В смысле? – удивилась Таня.

– А! Я забыл, что вы пока не в курсе. Змеи рода Эвил периодически сбрасывают шкуру, как это делают их обычные сородичи. В их людском обличье тоже происходят изменения. Не очень глобальные, но человек кажется иным, просто похожим на себя «предыдущего». Вот, постоянно жалуются, что на эстраде засилье однотипных певичек. Отчасти это из-за пластической хирургии, но в случае с Эвелин это просто её особенности… она уже много раз появлялась «заново», в качестве восходящей звезды эстрады.

Он перечислил псевдонимы нескольких певиц, и Таня, с трудом припоминая, как они выглядели и что пели, сообразила, что да… они были весьма похожи и на вид, и по репертуару.

– И как? Рискнёте? – Соколовский усмехнулся, – Она, конечно, очень непростая, но по крайней мере, забавная. А! Вот и Уртян с отваром. Так что теперь для вас она будет абсолютно безопасной!

Он поманил Уртяна, взял небольшую бутылочку с отваром, понюхал и удовлетворённо кивнул.

– И журналистов можно будет не опасаться… – Татьяна подсказала начальству дополнительный довод.

– Да! Именно так! – просиял Соколовский, покосившись на смартфон, на котором высветилось какое-то сообщение. – Ну так что?

– Если вы считаете, что ей нужна помощь, она для меня будет безопасна и вам полезна, – рассудительно перечисляла Татьяна, – То да, рискну, пожалуй. А… а что нужно сделать с отваром?

– Промыть глаза, – серьёзно ответил Уртян, – А потом развести десять капель в стакане воды и выпить. Тань, оно не ядовитое, да, мало того, ещё и очень полезное. Честно! Хочешь, я с тобой его разделю?

– Нет, я тебе верю, – Таня принюхалась к бутылочке – пахло горьковатым травяным настоем, а ещё почему-то очень слабым запахом ландышей.

– Сейчас, я тебе приготовлю для питья… – заторопился просиявший Уртян.

– Таня, средство действует очень быстро, но вам лучше бы прилечь, – серьёзно посоветовал Соколовский. – А я пойду встречу нашу певицу. И да… сами понимаете, её придётся хвалить! Она очень самолюбива…

– Я понимаю, – Татьяна покивала с самым серьёзным выражением лица, и, стараясь не засмеяться, покосилась на беззвучные метания упитанного журналиста, который изо всех сил скакал по ступенькам, уворачиваясь от выпадов Крамеша.

– Это Эвил очень понравится! Поверьте! – рассмеялся Соколовский. – Она-то извлечёт максимальную пользу из этого типа…

Глава 5. Отварчик…

В кухне Уртян очень и очень серьёзно отмерил ровно десять капель своего отвара, долил водой и протянул чашку Тане.

– Вот. Это средство защищает от змеиного взгляда и шипа. Правда, есть и побочные эффекты.

– Какие? – живо заинтересовалась Таня.

– Голова может кружиться, но это быстро проходит. А ещё у людей может становиться острее обоняние, – честно признался Уртян.

– Это я переживу, наверное… Так, а как в глаза? Закапать?

– Да. Я сейчас вылью средство в мисочку, чтобы было удобнее.

Уртян использовал розетку для варенья, которую особенно уважала Шушана, в качестве «мисочки» и подал Тане неразбавленный отвар для глаз.

Не то чтобы Татьяне очень хотелось использовать неизвестное сильнодействующее средство, тем более что она-то как врач прекрасно знала, насколько могут быть опасны травы, но…

– Назвался груздем, лезь в кузов и не отсвечивай! – велела себе Татьяна, – Ни Соколовский, ни Уртян трaвить меня точно не станут, а если сказано, что змеюка опасна и может голову заморочить, то уж лучше не рисковать!

Она выпила чашку воды, в которой был разведён отвар, и промыла глаза коричневатой жидкостью из розетки.

А дальше внезапно резко закружилась голова, зашумело в ушах, перед глазами появились яркие сияющие полосы, которые никак не хотели исчезать.

Таня поморгала, потрясла головой, а потом попыталась потереть глаза, но обнаружила, что не может – Уртян перехватил её запястья.

– Если свечение перед глазами, то это просто нужно перетерпеть – значит, средство хорошо на тебя действует. Не надо глаза тереть. И в ушах шумит, да?

Таня кивнула и сильно об этом пожалела, благо Уртян сообразил, что ей нехорошо, помог лечь и успел подложить под голову подушку, на которой обычно возлежал Терентий.

Впрочем, это было последнее, что он успел сделать, потому что в следующую секунду на него из форточки метнулся здоровенный ворон.

– Вран, отстань! Я ничего плохого с ней не сделал! Это нужное средство от змей! – Уртян ловко уворачивался, правда, понимал, что это временно – ворон в ярости.

– От каких змей? Ты, зaрррaзa хвостатая! – Вран решил, что человеком он достанет эту ушлую лисью особь гораздо успешнее, приземлился на пол, вскочил с него человеком и ловко цапнул за воротник Уртяна. – Что ты ей дал?

– Да что надо, то и дал! Нервный какой! Сокол Тане на лечение змеицу скоро приведёт. Ну из этих, подземных и здоровенных!

– Да что ты вррёшь? Они тут не появляются! – Вран, придерживая одной рукой лиса, второй коснулся Таниного плеча. – Тань, как ты? Что с тобой?

– Да не трогай ты её хоть полминуты. Что за манера врываться в самый неподходящий момент? – возмущался Уртян, – У неё сейчас голова кружится сильно, но это скоро пройдёт! Иначе её змеюка себе заграбастает!

– Вран, не переживай, всё отлично! – пробормотала Таня, которой явно и откровенно было нехорошо, но вдаваться в подробности она сочла несвоевременным занятием. – Это средство Соколовский одобрил. Иначе мне нельзя общаться со змеёй.

– Ёлки-палки, хоть пррямо не улетай от тебя, – проворчал Вран, отпуская Уртяна. – Какая ещё змея-то?

– Певица… – вздохнула Таня, ощутив, что мир как-то устаканивается, возвращается на круги своя, перестаёт мельтешить вокруг, а сияющая полоса перед глазами начала смещаться вверх и правее, пока и вовсе не исчезла из поля зрения.

Тут же стало понятно, что в ушах ничего не шумит, зато гораздо ярче пахнет травами и лесом от розетки с остатками отвара.

– Полегче? – cочувственно спросил Уртян, отряхиваясь после атаки Врана.