Читать книгу: «Библиотека современной литературы. Выпуск 7», страница 2

«В эпоху перемен жить, несомненно, трудно…»

 
В эпоху перемен жить, несомненно, трудно.
А фэнтези в момент врываются в наш дом,
Но нужно проползти душе по медным трубам
И разделить судьбу с водою и огнём.
Не каждый из воды, увы, сухим выходит,
И гибнут под огнём за этот новый мир,
А новый должен быть гораздо лучше, вроде,
Не зря ж фантастов мы читали прям до дыр.
Моя душа, увы, печалится, однако,
Дойдя до медных труб. Ей ненавистен чип,
Ей робот ни к чему, ей нравится собака.
Свобода, чёрт возьми! Ах, даже пот прошиб!
Простите, не люблю, когда чужие уши
И камеры глазок влезают в мою жизнь.
Возможно, в чём жизнь для нас и станет лучше,
А может, ждёт землян убийственный сюрприз.
 

«Да, можно закрыться в домике…»

 
Да, можно закрыться в домике
Засовом, что жизнь прекрасна,
И верить – есть в мире гномики.
А солнышко в небе – счастье.
Мечтать о любви, не стариться,
На завтрак есть булку с маслом,
Не думать или «не париться»,
Вопросом не задаваться,
Что делать с душою спящею?
Что шарик вот-вот взорвётся,
Что дышит огнём настоящее,
Что кровь за стенами льётся.
Идёт война за грядущее.
Кому там найдётся место?
Проснитесь, очнитесь, спящие,
В придуманном и чудесном.
За булкой сюда мы посланы
Или за духовным ростом?
Пора осознать, стать взрослыми,
А это совсем не просто,
В дуальности чёрно-белого
Вибрации зла гасите,
Ведь всё в этом мире сделано
Людьми, то есть нами, поймите.
 

«На хлябь земли, истерзанную осенью…»

 
На хлябь земли, истерзанную осенью,
Метель мотала белые бинты,
Анестезия – ночью подморозило,
Упала я от этой красоты,
Лежу в бинтах и плачу – баба снежная,
И таю от тепла и доброты,
А медсестра рукою лёгкой, нежною
Мне шприцем в место, где сидят порты.
 

«Средь повседневной суеты…»

 
Средь повседневной суеты
Меня и мыслью не коснёшься
И от разлуки ночью ты
Вдруг в страхе смертном не проснёшься,
Не позовёшь меня во тьме
Губами, ждущими ответа,
Не вспыхнет грусть в твоём окне
Бессонницы неярким светом.
 
 
И я иду своим путём,
А коль тебя случайно встречу,
Не загорюсь былым огнём,
Но будет мой испорчен вечер
Тревожной памятью о том,
Как беспредельно я любила,
И думой – странно мы живём…
И что в тебе я находила
Я не смогу уже понять,
А сердцу станет неуютно:
Понятней было бы страдать,
И мысли в кучу, с главной – трудно…
 

«Мечтаний передоз выходит боком…»

 
Мечтаний передоз выходит боком.
Больничный уплывает потолок,
И тумбочка, заставленная соком, —
Как жизни нескончаемый урок.
Пытаюсь безуспешно разрулить
Свою судьбу, но выхода не вижу,
Хоть знаю – по теченью надо плыть,
Коль повезёт, то прямо до Парижа,
А коли нет – довольствуйся Невой,
Фонтанкой иль, на крайний случай, Мойкой,
Дружить, похоже, нужно с головой,
Чтоб встречи избежать с больничной койкой.
 

«Я обожглась на молоке…»

 
Я обожглась на молоке,
Со страхом дую я на воду,
Боюсь отдаться чувств реке,
Коль снова сердцу дам свободу,
Не верю в теплоту я рук,
В речей неистовую нежность,
Ведь помнит сердце холод – ВДРУГ!
И расставания небрежность,
А коли сердце без брони,
Ну что мечтать – не урони!
Когда остынет нежность рук?
Боится сердце боли – ВДРУГ…
 

Стихия

 
Предчувствуя нашествие стихии,
С привычных мест бежали в страхе звери,
Чтоб пережить деяния лихие,
Неслись туда, где не были доселе.
 
 
А людям некуда бежать,
Когда войны скрестились шпаги,
И птицей в небо взмыли флаги,
Чтоб дух державный поддержать.
Опасная война идёт,
Грядёт переустройство мира.
А чья разящая рапира
Свой гимн победный заведёт,
Того не ведает народ,
И до предела сжаты нервы,
Ведь всяк старается быть первым,
Но кто кого переживёт,
Но кто сумеет победить,
Иль скоро вся в труху планета,
То есть наступит конец света,
Господь то знает, может быть.
 

«Грехом последним всё перечеркнуть…»

 
Грехом последним всё перечеркнуть
И окунуться в искупленья бездну,
Чтоб болью ощутить познанья суть,
Коль с искушеньем спорить бесполезно.
Возможно, ветер распахнул окно
Или судьба услужливо открыла,
И я лечу, лечу, лечу на дно,
Где ждёт меня неведомая сила.
 

«Она была прекрасна и юна…»

 
Она была прекрасна и юна,
Глаза сияли под роскошной чёлкой,
И тело трепетало под футболкой.
Остолбенел он и лишился сна,
А время шло, и он почти забыл
И гибкий стан, и дерзкий взгляд под чёлкой,
Лет через десять случай удружил —
Она была такою же девчонкой,
И он опять пилюли и вино
Пил на ночь, чтоб к утру хотя б забыться,
Но время шло, он вновь забыл её,
Не то бы мог в конце концов и спиться,
И вот однажды он, больной старик,
Увидел в парке дряхлую старушку,
Едва сдержал то ль стон, а может, крик,
Он в ней узнал души своей подружку,
И было уж совсем не до вина,
Душа его страдала и болела,
Лишился напрочь радости и сна,
Но как же так? Как жизнь не пожалела,
Такую загубила красоту,
Не пощадила ни глаза, ни чёлку,
Мечту убила, забрала девчонку,
Он ощущал такую пустоту,
Шептал чуть слышно человек седой:
«Зачем, зачем я встретился с тобой?»
 

Как кот деда спас

 
Жил у деда наглый кот,
Отвернётся дед – сопрёт
Кот сосиску и сырок.
Съест, забившись в уголок.
Дед, конечно, с хворостинкой
Бегал за своей «скотинкой».
Только кот шустрее деда,
После сытного обеда
Прыг в окно, да на чердак,
Дед не может быстро так
Бегать-прыгать за котом,
Погрозит: «Побью потом».
Вот и жили как могли,
Не друзья и не враги.
Но однажды на обед
Прикупил чекушку дед,
Выпил, значит, закурил,
Ну и, видимо, «поплыл»,
Захрапел, изба дрожит,
Кот чихнул, кот тоже спит,
Но беда – матрас затлел,
Докурить дед не успел,
С папироскою задрых,
Кот проснулся. Мог бы – шмыг,
И в окошко, как всегда,
Если рядышком беда.
Только нет, мяучит кот,
По щекам он деда бьёт
И хвостом щекочет нос,
Мол, проснись, решай вопрос!
Наконец куснул, как мышь, —
Просыпайсь, не то сгоришь!
Разбудил, изба в дыму,
Не поймёт дед почему,
Но открыл окошко, дверь,
И коту: «Спасибо, зверь,
Без матраса проживём,
Мы ж теперь с тобой вдвоём,
Вот тебе сырок, сосиски,
Нет ведь пенсии у киски».
Хворостинку бросил в печь —
Не себя же ему сечь.
Кот мяукнул: «Так и быть».
И уселся шёрстку мыть…
 

«Нежным облаком черёмух, сизой дымкою сирени…»

 
Нежным облаком черёмух, сизой дымкою сирени,
Да, они остались в прошлом, обещания апреля.
Не успеешь оглянуться, как рябины покраснеют
В хладных осени объятьях и, надев фату метели,
Станут краше всех подружек, пусть завидуют берёзки,
Что серёжки растеряли, не заметив, утром росным.
А зима свои порядки наведёт, мол, девы, спите,
У меня здесь всё серьёзно вплоть до мартовских событий.
А потом опять апрели вас разбудят, уверяю,
Ну, а дальше всё по кругу, я доподлинно то знаю,
Только я хитрее лета и весны, увы, хитрее,
Я такая-растакая, что кажусь всегда длиннее.
 

«Прошлое давно уж в лету кануло…»

 
Прошлое давно уж в лету кануло,
Всё забыто, прощено, отплакано,
Растворилось, словно кофе гранулы
В кипятке. И, днём другим залатана,
Жизнь пестрит без удержу неделями
Под дождём, под солнцем, под метелями,
Мы живём мечтами, дышим грёзами,
Жизнь, как вазу, украшаем розами,
Розы вянут, И мечты, порой
Возвращают нас с небес домой,
Ничего у нас не получается,
Прошлое с лихвою возвращается,
Всё забыто, только в сердце дрожь,
Видно, что посеяно – пожнёшь,
Подсознанье – кладезь зим и лет —
Шлёт тебе из прошлого привет….
 

«Мне не спалось…»

 
Мне не спалось.
Кончалась ночь.
И мысли уносились прочь,
Навстречу завтрашнему дню,
Но я не встретила зарю,
Внезапный сон меня настиг,
Рассвет прозрачен был и тих,
И мне приснился странный сон:
На море шторм, и старый чёлн
Настигла буря. Я в челне
Несусь на гибельной волне,
И кажется, что старый чёлн
Не выдержит напора волн,
Но эта сильная волна
Схватила чёлн и подняла,
Помчала и умчала прочь,
Где день сменил собою ночь,
И было страшно, но светло,
Воды зелёное стекло
Недвижно было. Тишина,
И я одна, совсем одна.
Раздался голос над водой,
Так предназначено судьбой!
И голос стих, вновь тишина,
И сердца стук – одна, одна
Проснулась я, но, как во сне,
Звучит: «Одна!», – и жутко мне.
 

«Человек, что ж ты за фрукт?..»

 
Человек, что ж ты за фрукт?
Соль земли и неба сладость?
На поверку оказалось —
Червяки внутри живут.
И, выходит, червяки
Не дают тебе покоя,
Матушка-земля в куски
Рвётся. Небо голубое
Стонет, плачет от тоски.
От того, что человеки,
Как всегда, к войне близки
И сейчас, и в прошлом веке.
Полыхает мир огнём,
Жизнь всегда в объятьях смерти,
Эх, червяк! Всё дело в нём,
Червоточина есть в сердце.
 

«Слишком умным жить непросто…»

 
Слишком умным жить непросто.
Дуракам всегда везёт:
Друг-конёк с собаку ростом
Куда надо довезёт,
Птица чудная уронит
Своё яркое перо,
А дурак найдёт, «догонит»,
Что волшебное оно.
И по щучьему веленью
Выживет, где жить невмочь,
И с прекрасною царевной
Брачная случится ночь.
Никого он не осудит,
Всем поверит, всех простит,
То, что есть, он то и любит
И в раздумьях не сидит,
Как сидел бы слишком умный
И копался в бытие
Утром, днём и ночью лунной,
А очнулся вдруг на дне.
 

«На столе квитанций ворох…»

 
На столе квитанций ворох:
Снова месяц пролетел
Незаметно, в разговорах,
В суете привычных дел.
Оплачу счета я в банке
За отпущенную жизнь
И взгрустну: мне станет жалко
Дней, что быстро пронеслись…
 

«Уханьем совы пугала ночь…»

 
Уханьем совы пугала ночь,
Кот смотрел сквозь тьму в миры иные,
Ангелы, вздохнув, летели прочь,
Над котлом шепталось чье-то имя.
И разящей злобною волной
Порча в чью-то жизнь бедой ворвалась,
А колдунья в паре с Сатаной,
Сделав зло, блаженно улыбалась.
 

«Сплетает ветер гобелены…»

 
Сплетает ветер гобелены
Из стеблей утомлённых трав,
Конец сезона в мире тленном
Разносит птиц тревожный гам.
Уж осень золотит аллеи,
Являя чудный вернисаж,
Но, утомившись от затеи
И растеряв при том кураж,
Дождём холодным разразится,
Смывая напрочь красоту,
О том кричат сегодня птицы,
Украдкой я слезу сотру,
И пусть не жалую я лето,
Но увядания привет
Мне говорит, что рядом где-то
Маячит день – меня в нём нет.
 

«Одиночество прими ты, как подарок…»

 
Одиночество прими ты, как подарок,
Как урок для тела и души,
Под свечи трепещущей огарок
Жаловаться Богу не спеши.
На скрижалях твоего рожденья
Пишется души нелёгкий путь,
Но в твоих руках его свершенье,
Будь его достойным, просто будь
В этом мире человеком классным,
Чтоб глядеть без страха в небеса,
Жизнь – она сурова, но прекрасна.
Верь же, как ребёнок, в чудеса.
Одиночество свои имеет плюсы:
Остаётся время для души,
Да, порой бывает очень грустно,
Ты читай, вяжи или пляши.
Хуже, коль в семье вы одиноки,
Когда сердце стонет от обид,
Да, увы, не новы эти строки,
Но читай, когда душа болит.
 

Я фантазёрка страшная

 
В луже тонет весь наш дом,
Тонет девочка с зонтом,
А скамейка и качели
Поместились еле-еле.
И подумала вдруг я,
Может, это в мир дождя,
В параллельный, просочится,
Жизнь там новая случится,
Здесь порой невмоготу,
Дождь подметил суету.
И решил, чтоб нас спасти,
Надо тихо унести
В мир другой дома, людей —
Вот затея из затей!
Лужи – переход в тот мир,
Что поближе чёрных дыр,
Интересно, я там есть
Иль пора мне в лужу влезть?
 

Ученье – свет

 
Беззаботна жизнь, прекрасна,
Но цветок осенний, астра,
Так и просится в букет,
Тьма ребят выходит в свет:
Классы гомоном полны —
Долетает до луны.
Ну а стайки первоклашек
Так похожи на букашек
То ли рады, то ль боятся
Среди прочих затеряться.
Оглушительный звонок
Зазвонил. И гомон смолк,
Подрастающий народ
Встретил свой учебный год!
 

«Ты искал меня в другой…»

 
Ты искал меня в другой,
Чтобы с нею стать счастливым,
Мой любимый, дорогой
Стал таким нетерпеливым,
Всё искал меня в другой,
А во мне меня не видел.
То ли Бог умом обидел,
То ли дьявол сбил с пути.
Ты не смог меня найти
Ни в другой и ни в десятой,
В душных складках простынь смятых,
Бурной ночи явный след,
Заставал всегда рассвет,
Отступала темнота,
А на сердце пустота.
Не ищи меня в другой,
Пропадёшь, мой дорогой.
 

«Слишком пряно пахнет лето…»

 
Слишком пряно пахнет лето
Свежескошенной травой,
Её песня нынче спета
Звонкой острою косой.
Солнце знает своё дело:
Раскалилось добела,
И в стога ложится сеном
Жизнь. Была, как не была…
Любовь или брак
 
 
Ослабли узы Гименея,
Или стал в позу Гименей,
Решив, никчёмная затея,
В ячейки собирать людей.
Грешат супруги на характер,
В душе гнездится – любовь зла.
Ошеломит, волной накатит.
Придут в себя, ругнут козла.
И как мне в этом разобраться…
Возможно, козни строит век,
А может, хочет пободаться
С своей судьбою человек.
А в результате одиноко,
И волком боль – аж стынет кровь,
Статистика трещит сорокой
Без позитива про любовь.
 

«Когда нет сил и ты лежишь, как мячик…»

 
Когда нет сил и ты лежишь, как мячик,
Забытый детворой среди двора,
Живёшь надеждой, что тебя подхватит
Весёлый ветер с флюгером – судьба,
В её руках, однако, ненадёжных,
Ты то ли к звёздам, то ли к облакам,
Но полетишь, возможно, всё возможно,
Судьбы приколы попадают в спам,
Нам бы прочесть, понять и примириться,
Как жаль, но в этой жизни не дано,
Идёт игра, кому куда катиться,
Придумано не нами и давно.
 

«Улетела весна сладким облаком белых черёмух…»

 
Улетела весна сладким облаком белых черёмух,
И замолкла в саду соловья бередящая трель,
Тёплым солнцем согрет и наполнился, вызрел подсолнух,
Осень входит хозяйкой в закрытую августом дверь.
Зеркала затуманились лёгким моим сожаленьем,
И законы вселенной мне смотрят с насмешкой в глаза,
Ангел чуткий подарит букет неземного терпенья
И включает тайком (не гони! не спеши!) – тормоза.
Мол, успеешь ещё насладиться ты песней метели,
Что напомнит в ночи, как черёмухи сладко цветут,
И как в вешнем саду соловьи восхитительно пели,
О сегодняшнем дне, дорогая моя, не забудь.
Листья клёна приветные, словно родные ладошки,
И рябины в кораллах под лёгкой вуалью дождя,
Ветер птицей летит, то шуршит, как проказница-кошка,
Ты вольна, как и он, на аллее осеннего дня.
 

«Я не вписалась в жизни повороты…»

 
Я не вписалась в жизни повороты:
Разбито сердце, а без сердца – крышка.
Жду – распахнутся райские ворота
От жизни суетливой передышка.
Спешит моя родимая с косой
Белее снега, но темнее ночи
Последний путь, прощальный путь земной,
А в свет в конце я верю, но не очень.
 

«Листья клёна, как ладошки…»

 
Листья клёна, как ладошки,
Мне стучат, стучат в окошки,
Мол, открой, мол, отвори,
Не дотянем до зари,
Я, конечно бы, открыла,
Без сомнения впустила,
Но спасенья в этом нет,
Нужен вам весны привет,
Солнца сила и дождя,
Не смогу помочь вам я.
Всё ж открою, залетай,
Будем пить с тобою чай!
На холодную ладошку
Я плесну тепла немножко.
Так и мне в тяжёлый час
Кто-нибудь воды подаст.
 

«Сон заблудился иль сбежал…»

 
Сон заблудился иль сбежал.
Ждала его всю ночь, страдала,
Кровать измучив, одеяло.
К утру пришёл и день украл.
 

«Я себя обману – твой обман не замечу…»

 
Я себя обману – твой обман не замечу
И часы подведу – опоздаешь на встречу,
И букетом цветов оживлю свою вазу.
А что будет потом? Так потом… а не сразу.
 

«Соберу стихи, все стихи о нём…»

 
Соберу стихи, все стихи о нём.
Разведу костёр – и гори огнём!
И горит огонь, и дым ест глаза,
И бежит, бежит по щеке слеза.
 

«Последняя мечта лишилась смысла…»

 
Последняя мечта лишилась смысла
И сдулась, словно шарик голубой,
Я растерялась и, похоже, скисла,
Наполненная этой пустотой.
 

«Порой нас вместе держит не любовь…»

 
Порой нас вместе держит не любовь,
А холод, что сулит нам одиночество,
Мы в бесконечность превращаем ноль,
Поскольку ниже никому не хочется.
 

«Эх, судьба-судьбина, я с тобой смирилась…»

 
Эх, судьба-судьбина, я с тобой смирилась,
Я давно не плачу, хоть и не смеюсь,
Снова мне бросаешь мячик – твою милость.
Он летит мне в руки, да ловить боюсь.
 

«Как страшно – в городе, среди людей…»

 
Как страшно – в городе, среди людей,
Почувствовать себя вдруг одинокой
И с болью ощутить неосвещённость окон,
Однажды возвращаясь в темноте.
 

«Может, просто химия в крови…»

 
Может, просто химия в крови —
То, что называем мы любовью.
Только нам, увы, не сладить с кровью,
Не смотрите в окна, фонари!
Мы выводим формулу любви.
 

«Я б с тобой умерла от тоски…»

 
Я б с тобой умерла от тоски —
Умираю от одиночества,
Так коварны его тиски,
Что, признаюсь, и жить не хочется.
 

«Нам с тобой в одном букете…»

 
Нам с тобой в одном букете
Воду тёплую не пить.
Так случается на свете:
Мы не можем вместе жить.
И цветок теряет нежность,
Коль не в тот букет попал,
И не рок то – неизбежность:
Раньше времени увял.
 

«Мне в августе бывает очень грустно…»

 
Мне в августе бывает очень грустно,
Уходит лето, стали блёкнуть краски,
И не заменят солнце бра и люстра,
И щёки помнят дней морозных ласки,
А если жизнь по ёлочкам считать —
Немного мне осталось наряжать.
 

«На кладбище надежд налью себе вина…»

 
На кладбище надежд налью себе вина
И выпью за себя, пока ещё живую,
И стану я немножечко пьяна,
И затоскую, насмерть затоскую.
 

«Без поцелуев загрустили губы…»

 
Без поцелуев загрустили губы,
Мои глаза на полпути до плача,
А в сердце холод, ну а это значит —
Мне одиноко и не греет шуба.
С тобою, милый, две недели в ссоре.
Какая шуба отогреет горе?
 

«А вольному оно, конечно, воля…»

 
А вольному оно, конечно, воля,
Я не ловлю твой равнодушный взгляд,
Мешают знанья про судьбу и долю
И басня про лису и виноград.
 

«И хочется, да холодно…»

 
И хочется, да холодно,
Ноябрь до лета пропастью,
Давно уж кожа содрана
Судьбы тяжёлой лопастью,
Я не готова, кажется,
Но холодно, так холодно,
Пришла пора отважиться,
Прощай, что было молодо…
 

«Живём под колпаком судьбы из цифр, из чисел…»

 
Живём под колпаком судьбы из цифр, из чисел,
Меж – кармы чёткие следы. Я не осмыслю,
Кто создал сложный ребус сей
И сколько вложено идей,
Но понимаю, что колпак
Не можем сбросить мы никак,
Умаслить карму и принять,
Чтобы с понятием страдать,
Похоже, можно, цифр каркас
В своих объятьях держит нас.
Всё решено: судьба-константа
Дана землянам-дилетантам.
Вопрос оставлю я открытым,
Собака так давно зарыта,
Не сыщешь под луной костей
И в сводке страшных новостей.
Смотрю я ночи напролёт:
Вдруг с неба пёсик подмигнёт.
 

«Читаю Бродского стихи…»

 
Читаю Бродского стихи,
И проза жизни в хлёстких строках
Мне подтвердит: все женихи
«Что надо!» от меня далёко.
Я, к сожаленью, не Ассоль,
Не для меня причуды Грея,
И утро с щёк смывает соль,
Знать, мне приснилась Доротея.
Но святости не обрести…
К чему душе уставшей страсти?
А солнце лучик уж блестит,
Мне говорит, как прежде, здрасте!
И снова жизни колесо
Поехало, затарахтело,
И я бегу с ним заодно,
Хотя порядком надоело…
 

«Я тебя оправдаю всеми правдами и неправдами…»

 
Я тебя оправдаю всеми правдами и неправдами,
Я себя урезоню – ничего идеального нет,
А потом успокою, где-то за полночь – мантрами,
И надену очки, что окрашены в розовый цвет.
Я меняю себя, ведь других изменить не получится,
А задача стоит, неизвестных в ней пруд хоть пруди,
Непонятен ответ, и чтоб нынче не мучиться,
Я надеждой живу в то, что лучшее всё впереди.
Но порою, как гром среди ясной лазури,
Промелькнёт болью мысль, та, что сердцу не в масть,
Фантазёрка, очнись – то, что видишь в ажуре,
Коли снимешь очки, может сразу пропасть…
 

«Говорил мудрец Гурджиев…»

 
Говорил мудрец Гурджиев:
Человек сродни машине,
Со своими скоростями.
Запчастями и страстями,
И не плюнуть на апгрейд:
Выше крыши хода нет.
Нам приходится считаться,
Как ходить и как кататься,
Чтобы Богу на ура
Сдать экзамен на права.
Так используй свой ресурс
И имей на это вкус,
Правил всё ж не нарушай,
Да и пробках не скучай,
Светофоры не кляни,
А с улыбкою взгляни —
Это новая задача,
Не ругнулся, тормоз, значит,
От эмоций подключил
И зачёт вмиг получил.
Быть счастливым не забудь,
Всё, пора в нелёгкий путь!
 

«Заползла в мою светёлочку…»

 
Заползла в мою светёлочку
Ядовитая змея,
Яда хватит аж на тёлочку.
Так бездомной стала я.
А змея по чёлке красочкой,
Мол, не змейка я, я – уж,
Заползла тихонько в тапочек,
Где теперь мой глупый муж?
А змея обратно в норочку,
Чтоб скопить смертельный яд,
А потом хоть в дверь, хоть в форточку,
Если люди крепко спят.
И лелеет мысли хитрые,
Что пригреют на груди,
А она хозяев вытурит,
Уж привычная, поди.
 

От а до я

 
В глазах эмоций фейерверки,
Бурлящей лавой в жилах кровь,
А в планах яркие ремейки.
А в ощущениях – король.
Пассионарий по служенью,
По жизни гонит на все сто.
В любое ввяжется сраженье
И, глазом не моргнув, пальто
Отдаст раздетому соседу,
Он нынче здесь, а завтра там,
Вступает в страстную беседу,
Клеймит по-чёрному обман,
Любовь, друзья и рестораны —
Всё вбито в плотный график дня,
И нет, не ждёт он с неба манны,
Он плуг купил, завёл коня.
Но время сыплется песочком,
Труднее стало на все сто,
И белый иней на височках,
И ворот поднят у пальто.
В глазах погасли фейерверки,
Печать старенья на челе,
Познал он надобность скамейки.
И не летает уж во сне,
Пусть сад цветёт и дом просторен,
В историю войдут дела,
Болезнь пришла, и тело ноет,
Жизнь увядает, отцвела
Так быстро, как цветки сирени,
Исчез в душе его кураж,
Шанс появляется у лени,
Такой предвиденный пассаж.
 

«Я ем конфеты и варенье…»

 
Я ем конфеты и варенье
Не оттого, что голодна,
Но наслажденье под сомненьем:
Размер подрос уже на два.
Пальто, что по последней моде,
Висит, как чучело, в шкафу,
Вот три конфетки съела вроде,
А застегнуться не могу.
Неразрешимая дилемма
Между «хочу!» и «караул!»,
Я знаю, в чём моя проблема:
Судьба отправилась в загул,
И мажу булку я вареньем,
Серотонин обманет кровь,
Одна минута наслажденья,
Потом тащи свою любовь.
Страдают ноги и ботинки,
Пальто висит, словно укор,
Такая грустная картинка:
Красотке бывшей приговор…