Стая

Ржание, резкий удар. Кота, схватившись за ушибленную ногу, застонала и глянула наверх. Она только что чуть не попала под копыта могучего жеребца. В самый последний момент светловолосый мужчина с циничным взглядом серых глаз натянул вожжи. Конь поднялся на дыбы, больно стукнув Коту подковой по колену.

– У локки что – девять жизней? – раздраженно уточнил харц, свысока глянув на скорчившуюся девушку. – Прочь с дороги, Морос тебя побери! Не хватало еще, чтобы харц уступал дорогу сопляку!

Из толпы появился молчаливый Авес. Опустив лицо, он легко поднял сестру на руки и отнес в сторону. Харц же продолжил процессию, как и сопровождающая его свита.

– Ты что, с ума сошла? – зашипел на девушку Уварос. – Мало того, что чуть не убилась, так еще бы и…

Но парень не договорил, получив чувствительный тычок от хмурого Ломлеса, на плече у которого по-прежнему болталось тело несчастливого поклонника Коты. Уварос погрозил удаляющейся спине брата и пробурчал себе под нос:

– Хорошо, хоть харц девочку за ученика локки принял. А то утащил бы в замок… разыскивай потом…

– Идти сможешь? – тихо уточнил Авес, разминая колено сестры.

Кота ступила на больную ногу, чуть не вскрикнула, но, сжав зубы, сдержалась, и осторожно кивнула.

– Только если не очень быстро, – прошептала она и незаметно смахнула выступившие слезы.

Подошел невысокий Ковес, на поводу он вел послушного Колта. На коне сидел некто, закутанный в плащ с головой. Кродос шел последним, распугивая своей «очаровательной» улыбкой любопытствующих зевак. Уварос подхватил Коту под левую руку, Авес поддержал ее с другой стороны. У ворот произошла небольшая заминка, поскольку стража заинтересовалась подозрительной ношей Ломлеса.

– Перебрал самогонки, – тут же подскочил улыбающийся Уварос, бросив Коту на Авеса. Он подмигнул нахмуренному стражнику и сунул что-то тому в ладонь: – Да к одной знатной даме целоваться полез. А это оказалась харцесса из замка Лош. Ее муж проявил весьма бурное недовольство… а затем его воины. Половину лица в кашу – девки теперь совсем любить не будут. Ничего, к утру очухается, горе-любовник!

Стражник понимающе усмехнулся, поспешно сунул руку в карман и махнул рукой, пропуская группу людей. За городской стеной Ломлес не пошел по старой дороге, а сразу свернул в сторону леса, обходя замок стороной. Там, на берегу быстрой Ори, небрежно сбросил ношу и подождал остальных. Ковес аккуратно помог укрытому плащом незнакомцу спуститься на землю.

Кота с любопытством подхромала поближе, отпихнула требующего внимания Колта и плюхнулась на сырую землю рядом. Воин с ярмарки отбросил капюшон и с благодарностью посмотрел на братьев.

– Я ваш должник, – глубоким голосом произнес он, откидывая с небритого лица сальные сосульки волос неопределенного цвета. – Спасибо, что выручили.

– И как ты мог попасться? – негодующе вскричал Кродос, встревожив стайку лесных птах с ближайшего деревца. – Солдес узнает…

– Не говорите ему, – торопливо отозвался незнакомец. – Я все сам исправлю. Врадеса тут нет?

– На твое счастье, – проворчал хмурый Ломлес, разматывая пленника. – Вот тебе подарочек, делай с ним, что хочешь. Только в живых не оставляй. Такие не тонут! – Он презрительно поморщился, словно от «петуха» пахло не дорогими лосьонами, а прелым навозом.

Мужчина не ответил, только хищно осклабился. Потом стянул с себя кожаные штаны и скользнул по крутому берегу к холодным водам, чтобы смыть смесь пота и пыли, щедро облепившие жилистое тело.

– Постой!

Авес достал меч и кинжал и медленно спустился следом.

Кота с любопытством вытянула шею, наблюдая за происходящим. Но брат и не думал убивать незнакомца. Приблизившись, он искусно поддел кинжалом пластину на кованом ошейнике и одним ударом рукояти меча сбил устрашающее украшение. На шее бывшего раба девушка разглядела кровоточащие раны. Авес махнул рукой в сторону реки.

– Иди.

Тот осторожно коснулся царапин, поморщился от боли, потом благодарно кивнул и вошел в воду.

Пока освобожденный мылся, Ломлес успел стянуть с вельможи всю одежду. Кота с презрением посмотрела на вялое тело, кривые ноги и вздутый живот – точно человек проглотил ведро воды. После подтянутых тел братьев, это недоразумение показалось ей верхом уродства.

Незнакомец, сопровождаемый молчаливым Авесом, поднялся к Ломлесу и протянул руку с намерением взять красные брюки вельможи, но тут натолкнулся взглядом на Коту. Вздрогнул, будто бы только что увидел ее.

– Эта здесь зачем? – напряженно спросил он.

– Это Кота, наша сестра, – спокойно ответил ему Авес.

– Локки в стае?! – ужаснулся бывший раб.

Ломлес посмотрел на него, как на тяжелобольного.

– Ты в своем уме? – уточнил он. – Кота не локки, она просто так оделась. У тебя что, напрочь нюх отбило? И, кстати, девчушка спасла тебя, непутевого. Отвлекла этого.

Ломлес пнул все еще бесчувственного «петуха».

– Он же не сумасшедший, – подозрительно покосился на девушку незнакомец, – локки бы не стала проявлять внимание к простому человеку. А если стала бы, так все равно по каким-то своим делам…

– Не все это ведают, – улыбнулся Кродос. Коте показалось, что бывший раб покосился на шрам русоволосого брата с виноватым видом. – А знать харца и подавно. Они давно сидят в своем замке, как огурцы в кадке. Выбираются разве что на охоту, а магов видят раз в жизни, да и то – таких вот, как Кота.

– Очень похожа на локки, – упрямо возразил мужчина, натягивая красные штаны и рубаху вельможи. – Волосы черные и… глаза! Вон как сияют.

– Смотри, не влюбись, – хохотнул Кродос, подмигнув. – Она у нас девка резвая, загоняет до смерти. Ты ведь давно не обращался?

– Как я это сделаю? – огрызнулся тот, с отвращением натягивая фиолетовый камзол. – Я даже проверить не могу, при мне ли сила. Сунусь к вам – Врадес тихонько прирежет где-нибудь под кустом. А другим стаям чужаки без надобности.

– Много воды утекло с тех пор, Мотас, – тихо произнес Ломлес, резким ударом отправляя застонавшего пленника обратно в бесчувственное состояние. Пнув вялое тело, чтобы проверить результат, удовлетворенно кивнул и принялся натягивать на вельможу кожаные брюки. Закончив, жестом подозвал Авеса, терпеливо ожидающего в стороне с ошейником в руках: – Может, стоит поговорить с Солдесом? Боги могли уже сменить гнев на милость.

– Боги – да, – мрачно ответил Мотас. – Врадес – никогда. Возможно, он и простит меня… когда моя шкура будет служить ковриком у порога его норы.

– Кота, – мягко позвал сестру Авес.

Девушка растерянно моргнула и закрыла рот. Оказывается, она весь разговор сидела неподвижно, стараясь не пропустить ни слова. Что такого, интересно, сделал Врадесу этот маленький человечек, за что его выгнали из стаи? И как он жил, не имея возможности быть собой? С тех пор, как Кота обратилась и впервые пробежалась по лесу в волчьем обличье, она словно только начала жить. И не могла представить, что в один прекрасный день не сможет ощутить, как ветер играет с коротким серым мехом, как запахи леса рассказывают множество удивительных историй из жизни самых разных зверей и птиц, как бьется в предсмертных судорогах добыча, в которую с наслаждением вонзаются зубы…

Девушка судорожно сглотнула и поглядела на Мотаса с жалостью. Затем неторопливо подошла к Авесу. Тот склонился над бесчувственным пленником, прилаживая к тонкой шее чудовищный ошейник.

– Смотри, Кота, – тихо обратился к ней брат. – Это – ошейник локки. Некоторые очень любят пользоваться такими вот штучками. Магии, конечно же, здесь нет. Но есть определенные секреты, которые сами изготовители тщательно берегут, выдавая за волшебство. В народе считается, что этот ошейник маг надевает раз и навсегда, что снять его невозможно. Мол, нет у него ни начала, ни конца – замкнутый круг.

– А зачем локки одевают его? – с отвращением спросила Кота, наблюдая за ловкими руками Авеса.

– В основном, чтобы унизить врага, – равнодушно отозвался он, поднимая взгляд на сестру. – Вот одному попался Мотас. Победить локки без силы стаи Мотас, конечно же, не смог, да и глупо было пытаться. А тому убивать хорошего воина было бы расточительством. Локки щедростью не отличаются… в отличие от некоторых.

– Почему маг его не убил? – Кота смотрела во все глаза. Сейчас открывалась другая сторона жизни стаи. А может, теперь и ее жизни. Неизвестная пока, теневая, но такая привлекательная своей тайной и опасностью.

– Некоторые жадны до денег, – пожал плечами Авес. – Деньги – это тоже власть. Глупо убивать то, что можно очень выгодно продать. И противнику будет в сто раз хуже, чем просто смерть. Мы все – воины, а на этом можно сыграть, например, в любимую игру вельмож. Двое противников бьются насмерть. Причем, такой козырь, как Мотаса, открывать сразу нельзя. Никто не станет ставить деньги, если узнает, кто он. Поэтому брата придерживали за ошейник, чтобы не убивал рабов слишком быстро…

– Это ужасно! – У Коты перехватило дыхание. – А если бы он отказался убивать других?

– Ошейник сконструирован особым образом, – Авес поднял брови и склонил сестру лицом к самым зубьям. – Вот видишь, он не идеально круглый? Тянуть за цепь можно различным образом. Шипы будут впиваться в различные точки на шее. Какие-то предназначены для притупления восприятия, какие-то – для причинения невыносимой боли. Причем, боль постоянно нарастает каждый раз при давлении шипов. Многие, кто послабее, сходят с ума. Они уже согласны на все в таком состоянии. Судя по ранам на шее Мотаса, он долго держался. Но даже мы порой не способны противостоять изощренным пыткам.

– Чудовищное изобретение! Зачем ты мне все это рассказываешь? – осторожно уточнила Кота, глядя, как Авес прилаживает ошейник к шее вельможи.

– Чтобы ты знала – это не смертельно, – тихо ответил брат. – Ошейник может причинить боль, притупить восприятие, ограничить в движениях. Но он не способен убить. И, – Авес вдруг хитро сощурился, – его можно снять. Только для этого нужно воспользоваться посторонней помощью или зеркалом. Вот, смотри – я одел ошейник. На первый взгляд, открыть его невозможно, каждое движение будет причинять боль. Но, вот здесь, видишь, небольшое углубление? Вставляешь сюда тонкое лезвие, вот так, – брат поддел кинжалом небольшую выемку, чуть ударив по рукояти мечом в определенном направлении, – четкое движение, и вот – ошейник снят!

– Вроде, просто, – с сомнением протянула Кота, – в твоих руках…

– На, попробуй сама, – Авес протянул меч и кинжал. – Сначала закрой.

Кота сглотнула и осторожно приладила ошейник к тощей шее бывшего поклонника. Мужчина вздрогнул и открыл глаза, с ужасом уставившись прямо на нее. Девушка замерла от неожиданности, но Авес спокойно взял меч и ударил вельможу рукоятью в висок. Тот снова обмяк, а Авес призвал сестру не отвлекаться на пустяки. Кота дрожащими руками пыталась вставить кинжал в нужную выемку, но тот все время съезжал, дергая ошейник. Из ран, которые оставляли в белой коже впивающиеся при каждой неудаче острые шипы, струйками сочилась кровь. Это отвлекало и нервировало. Но Авес был чрезвычайно настойчив, каждый раз призывая сосредоточиться. Щелчок, и Кота с облегчением откинулась, выронив кинжал из взмокшей от пота ладошки.

– Ты только что научилась делать невозможное, – довольно улыбнулся Авес. – На это нужна точность и внимательность. Среди стаи только я могу открывать ошейники локки, теперь это можешь делать и ты. И в народе вполне можешь называться магом, потому, что все считают – лишь они способны на такие чудеса. Застегни, справедливость должна восторжествовать, пусть теперь он попробует на своей шее, каково это – быть рабом.

– А его не узнают? – удивленно спросила девушка. – Он же богатый вельможа, приближенный харца.

– Он – раб, – жестко ухмыльнулся Авес, поразив Коту неожиданной вспышкой злости. – В таком ошейнике – он только жалкий раб, что бы ни кричал при этом. Никто не поверит словам закованного. Очень удобно, не считаешь?

И Авес, вернув физиономии вечно-безмятежное выражение, поднялся и кинул конец цепи в руки Мотасу. Кота, стараясь больше не глядеть на пленника, торопливо отошла в сторону. Мотас закрутил цепь вокруг кисти и мрачно посмотрел на девушку.

– Баба в стае! – он смачно сплюнул. – Дожили! И как вы ее терпите? Удивительно, что Врадес не слопал ее еще в младенчестве, он же ненавидит женщин.

– В этом вы с ним всегда находили общий язык, – мрачно пробормотал Кродос, недобро глядя на бывшего брата. – Но вот тебе новость. Он сам притащил девчонку в стаю с жертвенного камня. Они с Солдесом носятся с ней, как с больным щенком. Врадес даже стал ее наставником.

Мотас выглядел так, как будто на него снова надели ошейник, и тот полностью обездвижил свою жертву. Кота усмехнулась и взглянула на бывшего раба свысока. От нее не укрылось, что тот просто-напросто ревнует. Ведь его выгнали, а какая-то сопливая девчонка заняла место бывшего воина.

– Тебе с нами нельзя, – тихо проговорил Ломлес, смерив Коту язвительным взглядом. – Если, конечно, ты не намерен покончить с жизнью прямо сейчас. Врадес в поселке, а Солдес отлучился. Бери раба, вот тебе деньги, – мужчина кинул брату звякнувший мешочек. – И уходи.

– Я слаб, – потоптавшись на месте, произнес мужчина. Исподлобья взглянув на братьев, попросил: – Отдайте коня, а то я не унесу раба далеко. Убивать пока не хочу – пусть сначала сполна получит то, чего я натерпелся!

– Колта? – хихикнул Ковес, тряхнув рыжими волосами. – Да Чилва с нас три шкуры сдерет за своего любимца. Да и Кота не согласится.

– Пусть берет, – неожиданно для себя произнесла девушка. Немного подумав, кивнула: – Да, пусть забирает. Все равно Колт больше простаивает, раз в год до города Чилву довезет и снова бродит по лесу, как неприкаянный.

– Считай, что у тебя сегодня день рождения, – хлопнул брата по плечу осклабившийся Кродос. – И подарков куча. Так распорядись ими верно. Не связывайся больше с локки, – без силы это самоубийство. Живи своей жизнью.

Мотас неловко потоптался на месте, пока Уварос с Ковесом забрасывали тело раба на Колта. Он исподлобья смотрел на Коту, не решаясь что-то сказать.

– Что? – неприязненно спросила Кота, не выдержав первой.

– Я не привык быть обязанным, – сквозь зубы пробормотал Мотас, метнув такой взгляд, как будто это она истязала его ошейником. – Тем более бабе!

– Привыкай, – ощетинилась Кота.

– «Спасибо» ты от меня не дождешься, – словно не расслышав, продолжал Мотас. Чуть поколебавшись, бросил на землю предмет, блеснувший в лучах заходящего солнца: – Пусть вот это будет платой за помощь и за коня.

Не глядя на братьев, изгой вскочил в седло и с силой вонзил пятки в бока Колта. Жеребец, не привыкший к такому обращению, поднялся на дыбы и, заржав, бросился в галоп по берегу Ори.

Авес осторожно склонился над предметом.

– Что там? – полюбопытствовала Кота и, опустившись рядом, подняла из травы прощальный подарок.

Парень неопределенно хмыкнул.

– А я думал, он безвозвратно утрачен, – удивленно сказал он, разглядывая блестящую железку в руках сестры. – Так вот почему Врадес так обозлился на Мотаса! Все, как обычно, гораздо проще, чем кажется…

Глава 4

Авес, хитро поглядывая на вытянувшиеся лица братьев, потянул ее за руку вверх, осторожно, боясь самому прикоснуться к таинственному предмету. Кота удивленно смотрела на небольшой медальон. Короткая тонкая цепочка ужом соскользнула меж пальцев и сиротливо качнулась. Продолговатый предмет на ладони был сделан из желтоватого блестящего металла, немного похожего на кривые монетки. В середине рисунок напоминал волчий глаз. На месте зрачка сверкал острыми гранями камень непрозрачного черного цвета.

– Сердце клана! – ахнул Кродос.

– Вот прохиндей! – пробормотал Уварос, жадным взглядом буравя ладонь сестры. – Оказывается, Мотас добыл камень!

– Дай сюда! – грозно приказал Ломлес, мрачно наблюдая, как все сгрудились вокруг Сердца. Кота вздрогнула и неохотно протянула кулон, но старый воин неожиданно отшатнулся: – Нет! Нельзя…

Кота растерянно покрутила украшение и погладила пальцем красивый камешек. Грани приятно покалывали кожу. Мужчины завороженно следили за каждым движением. Чуть поежившись под напряженными взглядами, девушка поспешно нацепила подарок на шею. Кулон покачался и замер в ложбинке меж грудей.

– Что чувствуешь? – звенящим от волнения голосом спросил Ковес, нервно тряхнув рыжими кудрями.

– А что я должна чувствовать? – насторожилась Кота, прислушиваясь к ощущениям. – Ничего вроде особенного…

Братья вздохнули, как ей показалось, несколько разочарованно. Авес мгновенно потерял интерес, отошел и нагнулся, подбирая оружие с земли. Кродос сплюнул и отвернулся. Загорелый Уварос захохотал и махнул рукой.

– Пойдем! Скоро стемнеет! – и направился в сторону леса.

– А что?.. – начала было Кота, но никто не слушал. Еще мгновение назад глаза мужчин горели жаждой и почти благоговением, а теперь это растаяло без следа. Что она сделала не так? Почему все ведут себя, словно она в чем-то провинилась? – Ломлес! – умоляюще воскликнула она.

– Идем, Кота, – через силу улыбнулся суровый воин, неловко погладив сестру по голове. – Такой насыщенный день, надо отдохнуть.

– Но… – почти простонала Кота, чуть не плача.

– Помолчи, – он поморщился, как от боли, и направился следом за другими.

Темнота сгущалась. Коте казалось, что лес тоже укоряет ее в чем-то. Прямые спины молчаливо шагающих братьев угнетали, она чувствовала себя и обиженной, и возмущенной… и в то же время некая тайна щекотала любопытство. Коснувшись кулона, ощутила, как железка нагрелась от человеческого тепла. Интересно, почему цепь такая короткая? Кота с трудом продела голову. А вот другой вряд ли смог повесить Сердце клана себе на шею. И Мотас не носил его на груди, она помнила его голый торс… Где же изгнанник прятал украшение?

Дорога домой отняла намного меньше времени, чем утренний поход в замок харца. Хотя, возможно, что Кота просто так задумалась, что не заметила, как они вернулись в селение. Уже совсем стемнело, звезды ярко подмигивали с мрачного небосвода. Близилась полночь.

На небольшой круглой площадке, окаймленной землянками общины, весело трещал танцующий огонек. Врадес, поджидая, лениво подбрасывал сухие ветки. Приметив братьев, он обрадованно вскочил. Наверное, скучно было целый день в обществе Чилвы. Но, завидев Коту, вздрогнул и в следующее мгновение уже бросился вперед, выхватывая острый меч. Девушка оторопело смотрела, как сверкнувшее в свете огня лезвие стремительно приближается… и улетает в кусты. Ломлес в последний момент выбил меч из рук взбешенного воина. Высокий Кродос кинулся в ноги нападающему, Уварос запрыгнул сверху, валя брата с ног.

Убедившись, что противник не сопротивляется, Уварос, откинув с лица светлые волосы, чуть приподнялся и изумленно посмотрел в синие глаза.

– Ты чего, корни алги в костерок подбрасывал? Или к селяночкам давно не ходил, что на женщин уже бросаешься?..

– Кота? – хрипло переспросил Врадес, с трудом поднимаясь. – Чего ты так вырядилась?

– Так удобнее, – едва дыша от страха, прошептала девушка. Казалось, что звериный оскал ярости, исказивший до неузнаваемости лицо мужчины, будет преследовать ее вечно.

– А, – уже более спокойно ответил брат, – понятно. Так действительно удобнее… быстрее довести меня до бешенства. Что же, браво, сестричка, получилось. А вы тоже умно поступили – разрешить девчонке ходить в одеждах локки!

– Коте не нужно теперь разрешение, – кисло усмехнулся Ломлес, нашаривая в кустах улетевший меч, – шакти может позволить себе все, что угодно…

– У нее Сердце клана, – тихо добавил Авес.

– Сердце? – Врадес сильно побледнел и схватил съежившуюся от ужаса Коту.

Взгляд его, блеснувший красным волчьим отблеском, нашарил в складках жабо золотистый амулет. Заскрежетав зубами, Врадес сильнее сжал девушку. Уже казалось, что воин просто сломает ее, точно высохшее деревце. Но сама Кота не чувствовала боли. Расширившимися от ужаса глазами она, не отрываясь, смотрела на исказившееся лицо брата. Даже минуту назад оно больше походило на человеческое. Зверь, просто безумный убийца…

– Отпусти девчонку, – понимающе улыбаясь, Кродос мягко похлопал брата по плечу. – Она не виновата, что Сердце пришло именно к ней.

Врадес засопел, прикрыл волчьи глаза и медленно разжал пальцы. Кота выскользнула из мертвой хватки и осела на землю, потирая затекшие плечи. Она не удивится, обнаружив там обширные синяки. Лишь бы кости были целы! Что же представляет собой это украшение, которое отвернуло от нее лица братьев, а Врадеса вообще чуть не довело до безумия?

Кродос осторожно повел того в сторону землянки. Кота зачарованно проводила их взглядом. Плечи Врадеса опустились, спина ссутулилась, сильные руки болтались, как пеньковые веревки… Ломлес молча положил меч около костра и, пряча взгляд, поспешно ретировался в свою нору. Когда разошлись остальные, Кота не успела заметить. Она сидела около весело мерцающего огня и растерянно озиралась по сторонам. В поселении стало невероятно тихо, словно все затаились. Горько вздохнув, девушка прикрыла костер старым котелком и медленно поплелась в сторону своей землянки.

После насыщенного событиями, невероятно странного дня, хотелось только одного – поскорее забыть весь этот кошмар. Скинув плащ, девушка без сил упала на груду шкур и забылась тяжелым тревожным сном. Впервые за долгие годы она уснула ночью.

Проснулась она от глухого звука, как будто упало что-то тяжелое. Сон слетел мгновенно. Что случилось? Сколько она проспала? Чуткий нюх уловил легкий аромат росы и резкий тошнотворный запах. Значит, уже почти утро. Но что так странно пахнет? В следующее мгновение в ее землянку ввалилось что-то огромное. Неловко скатившись по небольшому спуску, гость почти навалился на девушку. Испуганно вскрикнув, Кота попыталась вырваться, но сильная ладонь сжала рот.

– Ш-ш-ш, – прошипел мужчина и пахнул на нее таким смрадом, что Кота почти потеряла сознание. Жаль, что ладонь не закрыла и нос.

Покачнувшись, пришелец убрал руку. Но, чтобы попытаться удержаться на месте, тут же облокотился о коленку девушки.

– Врадес?! – изумленно прохрипела Кота. – Что с тобой? Что за странный запах? Ты ранен? Ты заболел?..

– Ш-ш-ш, – ладонь вновь метнулась к лицу Коты, но мужчина не рассчитал силы и залепил сестре пощечину.

Вновь покачнувшись, он ухватился за ворот белоснежной рубашки девушки. С трудом сфокусировав взгляд на кулоне, истерически расхохотался. Не выдержав, ткань треснула. Врадес упал на спину, держа в руке пышный ворох тряпок, похожий на цветок, – все, что осталось от красивого жабо.

– Уварос, видимо, был прав – он обкурился алги! – испуганно прошипела девушка и нащупала за спиной острый кинжал. Если брат вновь попытается ее убить, она хотя бы постарается защититься. О том, чтобы спастись, не было и речи, ведь Кота прекрасно знала, насколько он опасен, как противник.

– Что-то вроде, – неожиданно добродушно хмыкнул Врадес, усаживаясь на полу и отчаянно тряся головой. Пепельные волосы грязными клочьями старой пакли легли на лицо. – Огненная вода селян оказывает странное воздействие… но хотя бы отгоняет воспоминания. Хи! Так ты действительно отхватила Сердце клана? Глупая соплячка!

– А, – поняла Кота, еще немного отступая от пьяного брата, – вот в чем дело! Кродос рассказывал об этой гадости, превращающей даже лучших воинов в беспомощных свиней…

– Дура, – просто ответил Врадес. – Чтобы сделать беспомощным меня, ведра этой мерзости маловато…

– Дура? – обиженно повторила Кота. Как бы раньше не обзывался брат, произносить подобные слова все же считал ниже своего достоинства.

– Конечно, – с удовольствием подтвердил он. – Была бы умная, держалась бы от этой железки подальше! Дай ее мне! – Врадес качнулся вперед и повалился в ноги сестры.

Взвизгнув, та метнулась к выходу, перепрыгивая через распластавшегося мужчину. Но он и не пытался догонять. Убедившись в этом, Кота остановилась и осторожно заглянула внутрь землянки. Врадес лежал в том же положении, а через секунду до слуха девушки донесся мощный храп.

– Ты в порядке?

Кота испуганно взвилась, но, увидев голубоглазого Кродоса, нервно рассмеялась. Брат был совершенно трезв и смотрел с тревогой.

– Более-менее, – она неожиданно почувствовала слабость в ногах и прислонилась к насыпи. – Что-то неладное творится с Врадесом. Он хотел забрать кулон, но заснул…

– После ведра самого вонючего пойла селян я рассчитывал, что он заснет прямо на месте. Но стоило отвлечься, как пройдоха тут же сбежал. Я сразу понял, что он пошел к тебе, – осуждающе качнув русой головой, Кродос бережно поддержал сестру и помог дойти до гладкого бревнышка. – Но он все равно не забрал бы Сердце клана. Просто не смог бы…

Усадив ее, отбросил старый котелок в сторону и, согнувшись в три погибели, быстро раздул тлеющие угли, подбросив в разгорающийся костер несколько сухих веток. Кота зябко поежилась, пережитый страх дал о себе знать.

– Почему все ведут себя так… странно? – чуть не плача, прошептала она. – Что такого в этом ершистом кулоне? Если все так недовольны, что Сердце досталось мне, пусть кто-нибудь его заберет, мне не жалко!

Сорвавшись, заревела в голос и уткнулась в ладошки, пряча лицо. Кродос неповоротливо опустился рядом и успокаивающе погладил сгорбившуюся спину сестры.

– Тебе тяжело, понимаю, – проникновенно проговорил он. – Я объясню. Сердце клана хотел бы иметь каждый из нас. Да что там, хранителем мечтает стать воин из любой стаи! Это великий дар! И великое проклятие.

– Проклятие? – насторожилась Кота, приподнявшись.

– Хранители не отличаются длинной и счастливой жизнью, – грустно улыбнулся голубоглазый парень. – Особенно, в последнее время. Редко кто протянул больше пяти лет…

Сердце облилось кровью, дыхание перехватило. Так она умрет? Слезы мгновенно высохли, Кота мелко затряслась от страха.

– Но я не хочу умирать, – еле вымолвила она помертвевшими губами.

– Никто из нас не хочет, чтобы ты умирала, – покачал головой Кродос. – Ломлес даже чуть не нарушил традицию, хотел забрать страшный талисман себе. Но никто из нас не имеет право это делать – Мотас передал сердце тебе…

– А если я так же передам его кому-нибудь? – с надеждой спросила Кота, глядя на брата снизу вверх. – Ты говоришь, что каждый мечтает его носить…

– Мотас не был хранителем, – с отвращением сплюнул Кродос. – Кишка тонка! Он так и не примерил кулон.

– Так почему вы позволили мне надеть сердце? – чуть не вскричала Кота. – Почему не остановили?

Он тряхнул русой головой и пристально посмотрел на сестру.

– Втайне каждый надеялся, что ты окажешься той самой…

– Самой… кем? – растерялась девушка.

Кродос тяжело вздохнул и пересел на землю, опершись спиной о бревно. Лица их оказались на одном уровне. Рассеянно подкинул в затухающий костерок пару веток и посмотрел на светлеющее небо.

– Когда-то, – с трудом начал он, словно преодолевая жгучее желание ничего не рассказывать, – существовал древний клан солнечных волчиц. Все стаи подчинялись ему. И испытание давали именно избранные. Волчицы были особенными… полными таинственной силы. – Он обжег сестру холодным взглядом голубых глаз. – Непостижимой, древней силы… доступной лишь женщинам. Да, Кота, клан состоял исключительно из волчиц, как остальные стаи – только из волков, воинов. Ты стала исключением впервые за много лет, я до сих пор не верю, что такое возможно. Мы надеялись, что Сердце клана выберет тебя, как продолжательницу рода… и боги могли дать тебе имя Шактир. Раньше властительницей становилась девочка, рожденная от солнечной волчицы из клана. Увы, Сердце не открылось тебе. Ты – только шакти…

Он помолчал, собираясь с духом, а Кота затаила дыхание, не в силах выдержать паузы. Дрожащими руками сжала кулон на груди. И не понимала, Сердце ли пульсирует в ладонях или это оживает древняя легенда.

– Локки, – горько проронил Кродос. Скривившись, пошевелил палкой угли: – Они не могли смириться с силой клана. Ведь он мог бы и всех магов со свету сжить. Властительницы, не церемонясь, часто вмешивались в темные делишки локки, назначая испытания для щенков. Каждый такой случай маги считали плевком в их сторону. Клану в то время не было дела до зарвавшихся колдунов, древний закон давал право на жизнь всякой твари. Но маги такого права властителям не дали. Гнусная, тайная травля представительниц древнего рода продолжалась долгое время. И вот, когда прямая наследница осталась только одна, маги объединились и принялись выслеживать девочку еще яростнее…

Кродос тяжело дышал, не отрывая от огня взгляда. Зрачки голубых глаз расширились, лицо перекосила гримаса. Он словно воочию видел сейчас события прошлого. Кота вздрогнула, подумав, что он и сам участвовал в них.

– Мы с Врадесом были совсем щенками, – подтвердил брат догадку девушки. – Испытанием боги назначили охранять одинокую солнечную волчицу. – Кота вдруг вспомнила утренний разговор Солдеса с Врадесом и мелко задрожала. – Среди магов был один… Локк! Невероятно сильный. Он мог превращаться в волка. И он преследовал шакти. Нас заманили в ловушку. Сразу несколько магов напали одновременно… – Кродос мрачно усмехнулся и задумчиво провел пальцем по шраму. – Я бросился на нападавших, чтобы отвлечь от Вии. Думал, Врадес успеет увести ее в безопасное место. Но локки оказались сильнее. Потом пронесся слух, что Вия погибла. Но забрала с собой в гости к Моросу и Локка. А вот Сердце бесследно исчезло…

– А Врадес выжил, – закончила за брата Кота. – И до сих пор корит себя за то, что не смог спасти девушку…

Кродос пронзительно посмотрел на сестру. Кота с удивлением заметила в голубых глазах слезы.

– Они любили друг друга, – отрывисто произнес он и ударил кулаком по бревну. Кота вскочила и зачарованно проследила, как гладкое дерево разваливается на части. – Солнечная волчица носила под сердцем щенка Врадеса…

– А… Мотас? – робко спросила девушка. – Я так поняла, что он тоже участвовал в этом.

– Не совсем, – мрачно буркнул Кродос. – Боги отвернулись от Мотаса, потому что он предал род шакти. Выдал Локку место, где мы прятали Шактир. По глупости своей… Брат был чересчур горяч, но недостаточно умен. Чем Локк и воспользовался.

Он резко поднялся и, отвернувшись, тихо сказал:

– Ты теперь шакти. Ни снять, ни передать Сердце клана, пока жива, невозможно… разве что только другой шакти. Но они все погибли. Локки будут охотиться за тобой. Испытание близится. Ничего не происходит просто так, видимо, тебе суждено прикоснуться к древней тайне. А мы постараемся сделать все зависящее, чтобы ты осталась жива как можно дольше, – Кродос вздохнул и бросил: – Мне жаль…

Ссутулившись, словно под грузом тяжелых воспоминаний, он пошел к землянке. Кота проследила взглядом за удаляющейся фигурой брата. Она была растеряна, испугана, встревожена и… зачарована. Старая, почти забытая легенда коснулась ее. Кота судорожно сжала кулон. Как много он значит для Врадеса… как много он значит для стаи!