Читать книгу: «Лисёнок и прочие неприятности бандита», страница 3

Глава 7. Дубинин Василий

От поведения девчонки обалдел не только я. Полкан провожал белобрысую фигурку, закутанную в халат и шаркающую по земле моими кроссовками, не менее очумевшим взглядом, чем я. Абсолютно молча. Ни рыком, ни лаем не выдавая свое присутствие. Сидел и смотрел, повиливая кончиком хвоста. Проникся Алисой, почувствовал, что не несет она угрозы. Если только для себя. И это она еще его миску не крала или подстилку из будки.

– Девочка «не будет никаких проблем», – прошептал я себе под нос и хотел уже закрыть дверь, как не вовремя проснулась совесть.

Ну не дойдет же это недоразумение до дома. Упадет где-нибудь и сгинет совсем, а Марь Иванне потом плачь, да и мне перед Пупковым отчитываться придется, если в канаве или выгребной яме найдется его дочь в халате и с моими боксерами у сердца.

Не девчонка – чеканушка…

Я нехотя сунул ступни в шлепки и пошел следом.

– Сидеть, – приказал Полкану шепотом, когда он собрался со мной. А вот мне хотелось бы эту прогулку оставить в тайне.

Алиса шла уверенно, абсолютно без страха, даже с учетом того, что на улице непроглядная ночь. Что-то ворчала себе под нос, оборачивалась изредка. Думал, заметит – устроит скандал в ее духе, но нет, пронесло. Что-то я устал за сегодня и еще один блондинистый монолог точно не вынесу.

– Телефон! – закричала она, почти подойдя к дому Марь Иванны, заставляя меня крепко выругаться шепотом.

Боже мой, а сколько на лице ужаса и отчаяния. Только не упала на колени и не рыдает. Вертится вокруг себя. Вот оно – поколение гаджетов. Ни дня без интернета.

Низкая дверь скрипнула, прерывая мои ворчливые мысли. А может, блондинистая права, и я уже вышел в тираж? Пора паковать пульт от телевизора в целлофан и убирать новую посуду в сервант?

– Внуча, ты? Я думала, ты у Васеньки останешься. Заходи давай, ты что такая напуганная?

Стоя в тени дерева, я опять чуть не выругался, только уже вслух. Какие интересные размышления у старушки. Другая бы вой подняла, если бы девица домой не вернулась, да еще и осталась у малознакомого мужика на ночь, а тут разочарование в голосе. Это прям звоночек. Тревожный такой. Очень тревожный. Удивит меня еще блондинистая… Точно удивит! А если так, то Пупков простым спасибо не отделается. Определенно выторгую хорошую скидку на аренду в торговом центре. Процентов двадцать, не меньше.

Дальше я уже не слушал разговор старушки и внучки. Вернулся домой, и ноги сами понесли на кухню к столу, где я оставил бутылку и стопку.

Не стоит злоупотреблять. Ох, не стоит… Голова болела и без того. Но вот организм просил. Возможно, после шум и боль поутихнут, да и мышцы перестанут тянуть. По-хорошему бы просто лечь спать. Но я достал из холодильника отварное мясо, лучка зеленого, кусок темного хлеба и налил третью порцию. Представляю, какое сейчас было бы лицо у блондинистой, увидь она мой ужин. Скривила бы красивые губки, нахмурила гладкий лоб, точно бы фыркнула… Или нет? Не могут же все женщины реагировать на простую пищу одинаково. Как Ирка. Почему я ее вспомнил? Год мыслями к ней не возвращался, а если и вспоминал, то больше не тянуло в груди. Не пекло противно. Как будто думал о чужом человеке. А Алиса чем-то напоминала ее… Я опрокинул стопку и тут же налил следующую. Да, напоминала. Такая же холеная, красивая и пахла охрененно. Легкий аромат сразу в сознание въелся. И сейчас казалось, что блондинистая рядом – войдет в комнату и начнет изливать незатуманенные разумом речи.

Кажется, лечить головную боль горячительным было плохой идеей, раз я дочь Пупкова с бывшей сравнивать начал.

Но точно знал я одно: и той, и другой не место в деревне. Им нужен город. Огни, сирены… движение. Дорогие бутики, в которых можно прогуляться, салоны, рестораны с легкими блюдами, а не мясо на корке темного хлеба вприкуску с луком. Определенно не это.

Я выпил, хорошенько закусив бутербродом. М-да. Вкусно, но грустно.

А еще грустнее будет утром, ведь я не убрал бутылку в холодильник, а продолжал методично наполнять стопку и заливать порции прямо в горло. Одну, вторую, третью… Минут через сорок я сбился со счета, вытряс последние капли, выпил и побрел в спальню. Если утром не сдохну – будет просто чудо.

Чуда не произошло. Будильник мерзко пиликал, как бесперспективная ученица скрипки, методично и не затыкаясь.

– М-м-м, – со стоном я разлепил глаза и сел, хлопая ладонью по смартфону. Какая собака только придумала такие маленькие значки на экране. Руки бы оторвал. И засунул поглубже.

Причмокнул, облизал пересохшие губы. Не удивлюсь, если все кошки округи в течение ночи справляли свои потребности у меня во рту.

– Марат, – прохрипел я в трубку, набрав номер одного из работников, – гони ко мне. Я сегодня не сяду за руль. Жду минут через тридцать.

С получасом на сборы я погорячился, конечно. Минут пятнадцать я только смотрел в угол комнаты, собирая в кучу мысли. Еще десять стоял под холодным душем, потом одевался, спустился на кухню и чуть не сдох.

«Бздынь!» – по плитке покатилась эмалированная кастрюля.

– Теть Тань, ты меня убить решила? – спросил я, обхватив голову двумя руками и морщась от пульсирующей боли.

Сегодня вторник, а значит, у меня в доме будет пахнуть свежеприготовленной едой, на полки вернутся раскиданные мною вещи, а на полу перестанет хрустеть под ногами песок.

– Так ты и сам справляешься, – громко ответила женщина. – Выжрал же в одну морду, – она потрясла перед моим лицом пустой бутылкой.

– Ну ты палку-то не перегибай, – ответил я. – Я тебе все же не сын.

Женщина фыркнула и осмотрела меня грозным взглядом.

– Пей, – поставила передо мной банку с рассолом. – И таблетку на, – швырнула серебристый блистер. – Больше ничего не дам, переведешь продукты, и все.

– А я и не прошу, – огрызнулся я.

– Так тебе никто и не даст, – женщина подняла с пола кастрюлю, осмотрела ее внимательно. – Ирка, что ли, твоя звонила?

Неужели я так предсказуем? Хотя почему только я, все мы – мужики. Как что, хвататься за горло бутылки.

– Отмечал транзит Юпитера в Овне. Говорят, такая комбинация к удаче, – выдал и сам от себя обалдел. Не зря по дороге в поле слушал каждое утро гороскоп.

Тетя Таня покачала головой.

– Ясно. Остальное спрячу. Учти, не найдешь, – припечатала она.

– Прячь. Только супа какого-нибудь свари. Век благодарен буду, – попросил я, допивая рассол. Прохладный, пряный, м-м-м… амброзия. – А лучше окрошки сделай.

– Сделаю, куда ж я денусь. Там Марат тебя ждет, – она мотнула головой.

Выходить на улицу не хотелось. Солнце уже обещало выжечь глаза.

– Доброе утро, Василий Егорович, – затараторил парень, едва заметив меня.

– Марат, убавь громкость, – шикнул я, кидая ключи от машины. – Выгоняй из гаража, я сейчас.

Надо признать, уснул я с мыслями об Алисе и проснулся с ними. Заноза в заднице для любого. А в настоящее время – для меня.

Я вернулся в дом, поднялся в спальню и достал из ящика комода свой старый телефон и зарядку. Несколько месяцев я им не пользовался, как оператор расширил зону покрытия, так и перешел на один номер. Отпала надобность в двух гаджетах.

– Ты только заверни к Марь Иванне, – попросил я Марата, выставляя на кондиционере минимальную температуру и надвигая кепку на глаза. Чувствовал себя вампиром, хотелось найти прохладный темный склеп и остаться в нем навсегда. Спасибо, не мутило.

Когда автомобиль остановился у одноэтажного домика, я забыл, зачем приехал.

– Ты видишь то же, что и я? – спросил, сдвигая кепку на затылок и растирая лицо.

– Не знаю, – ответил Марат, ложась на руль и, я надеюсь, пытаясь рассмотреть за капотом зефирно-розовую овцу.

Я нервно рассмеялся.

– Ты меня пугаешь, – признался честно.

– Бэ-э-э, – выдала овца, обойдя автомобиль и заглядывая в мою приоткрытую дверь.

Если это не знак полностью отказаться от алкоголя, то тогда я не знаю что.

– А вы что видите? – спросил Марат, отправляя меня в молчаливый нокаут.

Надеюсь, то же, что и ты, иначе у меня плохие новости… для себя. Кабздец какие плохие. Кто-то допивается до белочки, а я до розовой овцы. Ядовито-розовой. С выбритой шеей, в розовом топе из собственной шерсти, розовых чулочках и с пышной укладкой на вытянутой морде. Тоже, к слову, розовой.

– Овцу, – выдал я сиплым голосом. – Розовую, – добавил, смещаясь вглубь салона.

– И я, – сказал Марат.

Да ты ж мой хороший! Это не «белочка»! Коллективных «белочек» не бывает, у каждого своя – личная.

– О, а вон еще одна, – парень ткнул пальцем мне за спину.

– Хых, – вырвалось у меня из груди. Я даже как-то забыл о головной боли и охоте умереть где-то под кустом, желательно в тени.

– Это же этот… – Марат щелкал пальцами, силясь вспомнить.

– Артемон… ага, – подсказал я, наблюдая за бараном. Черным и подстриженным под пуделя.

Он мирно ходил у дома, пощипывая траву и ни на что не обращая внимания. Ну после того, что с ним сделала блондинистая, он явно выработал иммунитет к неожиданным поворотам судьбы. А то, что это дело рук Алисы, у меня и сомнений не было.

– Х-х-ху… мер, – хмыкнул я.

Я чуть шире приоткрыл дверь, осмотрелся, щуря глаза на солнце. Больше ничего примечательного не отметил. Все как и вчера. Кроме вот этих двух овец.

– Доброе утро, – звонкий женский голосок, раздавшийся со спины, оглушил меня.

– Доброе, – ответил я, проглатывая ругательства и медленно поворачивая голову на источник радостного возгласа.

– Ну как? – с восторженным придыханием поинтересовалась Алиса, одной рукой поправляя лямку джинсового комбинезона, вымазанного розовой краской, а второй – придерживая очередную жертву грумера на привязи. – Тебе понравилась моя работа?

– Да я… в восторге. Не описать просто в каком.

– Правда?! – улыбка Алисы засияла еще ярче. – А я так волновалась, что не получилось. Это мой первый опыт с бекалками.

– С кем? – уточнил я, наконец покидая салон авто и отмахиваясь от вопроса Марата: «А кто это?»

– С овечками, – пояснила блондинистая. – Бабуля их так называет. Бекалки.

– М-м-м.

– Я теперь им и имена дала. Каждой под свой темперамент. Вот это Мэрилин. Розовая. Она такая жеманная и женственная.

– Действительно…

– Это Артемон. Он не делает ничего собачьего. Просто черный, – рассказывала дочь Пупкова. Нормальная девочка, которая по словам отца не должна была принести мне проблем. Ага…

– А эта? – спросил я, опустив взгляд на третью.

– А эта Элвис. Ну, Элвис Пресли, – добавила девчонка, когда я силился понять, что общего между легендой рок-н-ролла и овцой. – Не смотри, что она девочка. Она так блеет смешно, очень похоже на бэ-э-эйбе. Камон, бейбе, айм тайд оф токинг, – пропела девчонка. – Ту туду ду ту ту, – закрутила симпатичной задницей.

– Грэб ер коут энд летс старт уокинг, – продолжил я замогильным голосом.

– Ну вот! Ты тоже знаешь! – она отпустила веревку и захлопала в ладоши. – Ой, – вновь ухватила привязь. – Элвису только предстоит преображение!

– Ну, удачи… – прохрипел я, пятясь к авто. Зачем я вообще покинул дружелюбный и прохладный салон? Ах да. Я же решил порадовать блондинистую. – Держи, это тебе, – протянул смартфон и зарядку. – Это мой. Но я давно им не пользуюсь. Если кто позвонит на этот номер, скажи, чтобы перезвонили на второй, – вложил гаджет в женскую ладошку и поспешил сбежать из рассадника радости и восторга. – Погнали, Марат. Опаздываем.

Глава 8. Алиса

– Погнали, Марат. Опаздываем.

Сжав в руке смартфон и зарядку, я задумчиво смотрела, как бандит садится в машину и, натянув на глаза кепку, откидывается на сиденье.

– Интересно, – покрутив телефон в руках, я задумчиво осматривала царапины на его корпусе. – Звонить на него, значит, могут. Даже страшно представить, кто именно…

В голове тут же возник образ главы Сицилийской мафии, который медленно набирал номер бандита на крутящемся диске старинного телефона. А трубку возьму я. Алиса. И переадресую звонок на второй номер Василия.

Но глава мафии настолько проникнется моим нежным голосом, что захочет выдать замуж за своего единственного сына. Он меня и похитит следующей же ночью. Своими огромными ручищами замотает в одеяло. Вот как у Василия ручищами, не меньше! И с такой же кривой улыбкой будет смотреть…

Вот же! Почему в голове вместо итальянца упорно появляется Василий?! Жарко сегодня что-то. Мне явно напекло голову.

– Алисонька! – я обернулась на громкий голос бабули, что нерешительно подходила к загону с овцами. – Богородица, спаси нас…

Бабушка продолжала молиться, периодически крестясь. И чем ближе она подходила к Артемону, тем тише звучали ее слова.

– Ну как? – я даже дыхание задержала, ожидая реакции на свою работу. – Нравится?

Как раз в этот момент к Артемону подошла моя красавица Монро. О, как же гармонично они смотрелись! Иссиня-черный Артемон выглядел мужественно и грозно, и на его фоне, словно облако нежности, неспешно перебирала изящными копытцами розовая Монро.

– Внуча, – отчего-то немного хрипло позвала меня бабуля, медленно переводя взгляд с овечек на меня. – А ты у нас крещеная?

– Конечно, – удивилась я вопросу, подцепив пальцами тонкую золотую цепочку и продемонстрировав бабушке крестик, который всегда носила на шее. – А почему ты спрашиваешь?

– Нужно к отцу Сергию тебя сводить, – снова повернувшись в сторону загона, бабуля продолжила: – Пойдем домой, Алиса. Жарко сегодня. Как бы голову тебе не напекло.

– Пойдем, – радостно приняла я ее предложение.

Как бы там ни было, а теперь у меня есть телефон. И его нужно зарядить. Как бы я ни боялась звонков от Сицилийской мафии. Ведь теперь у меня был шанс вывести бандита на чистую воду!

Он же мужчина. Я уверена, что, передавая мне телефон, он его зачистил, но… мужчина. Василий точно что-то пропустил. Что-то такое, что при следующей встрече я смогу выкрикнуть победное «Ага!», глядя в его лицо.

– Сегодня же сходим к отцу Сергию, – цокнула языком бабуля, когда мы вошли в дом.

– Почему? – поинтересовалась я, осознав, что случайно произнесла вслух это самое победное «ага», представляя растерянное лицо Василия, когда правда окончательно вскроется.

– А потому что, – многозначительно произнесла бабуля, подходя к столу и беря в руки свой кнопочный телефончик. – А лучше пусть сам приходит. Да, так даже лучше будет.

– Хорошо, – беззаботно согласилась я с ней и практически вприпрыжку побежала в свою комнатку.

Розетка, зарядка… осталось чуть-чуть подождать, и все тайное станет явным! О, это вкус победы!

А после можно будет посмотреть модельные стрижки для остальных овец. В планах у меня был панк-рок и задорный хаер на головушке одной из бекалок. Еще хотелось сделать нечто похожее на задорные кудряшки. И обязательно рыжие! Точно! Бекалку буду звать Аллой. Будет очень красиво.

– Ну, включайся, – дождавшись, пока на телефоне появятся десять процентов заряда, я нажала кнопку включения, ожидая, пока загрузится главный экран. – Посмотрим, посмотрим…

На заставке стояла фотография довольно развалившегося на траве песика. Хотя скорее пса. Здоровый сабыч, даже по фото видно. Не то чтобы я ожидала увидеть фото трупа в мешке вот так с ходу, но ноту разочарования все же ощутила.

Как и в галерее, когда пролистывала имеющиеся в телефоне фотографии. Скукота… ни пистолетов, ни перестрелок, ни фото жертв Василия.

Одни поля, картошечка, что-то похожее на початки кукурузы. Фото пса с заставки во всех ракурсах и…

– А это кто? – прошептала я, увеличивая фотографию и рассматривая эффектную брюнетку. – С губами перебор. Это уже не модно. Даже глупо! – высказала я свое мнение, смотря на явно перекачанные губы, накрашенные красной помадой.

Девушка отчего-то вызывала у меня антипатию. Стройная, ухоженная. Красивая, если судить объективно. Но то ли дело было в ее недовольном лице, то ли в руке, что обнимала ее за талию. Здоровая такая рука. Знакомая. Как и половина торса, и кусок бороды. Остальной Василий в это селфи не влез.

– Да и пожалуйста, – фыркнула я, припомнив кое-что из сказанного бандитом мне ранее. – Теперь понятно, какие предпочтения для выгула у Василия-младшего. Просто фу.

Закрыв фотографии, я решила проверить сообщения и имена в телефонной книге. И там, и там было пусто. Подчистил, значит. Ну, ладно…

Последнее, куда я залезла в поисках компромата – в плейлист. Вот только музыкальные предпочтения Василия снова подкачали. Никакого шансона. Никаких грустных суровых песен о тяжести отбывания срока. Ни куплета про чифирь и нары.

Пара популярных года два назад треков и кое-что из рока. Все.

Кажется, я недооценила Василия. Подчистил все он мастерски. Даже обидно, что зря репетировала победное «ага». Придется ловить бандита на чем-то другом…

– Ой! – вскрикнула я, стоило телефону буквально ожить в моих руках.

Входящий звонок. На дисплее высвечивался незнакомый номер.

Пока я прикидывала, каковы шансы на то, что это тот самый глава Сицилийской мафии с непристроенным в заботливые женские руки сыном, звонивший отключился.

Правда, тут же начал звонить снова. Какой настойчивый мафиози…

– Алло, – ответила я на звонок, готовясь услышать итальянскую речь.

Или русскую, с красивым акцентом. Вот только вместо этого я услышала надменный женский голос. Чисто русский. Без намека на Италию.

– А ты еще кто? Где Васька?

– Я? Алиса, – ответила я, а сама почему-то представила, что говорю с той самой брюнеткой с фото. С гудком. И почему-то этот выдуманный факт меня разозлил.

– Какая еще Алиса? Васю позови.

– А какого именно? – протянула я. – Главного или младшего? Если младшего, то он выгулян. В услугах больше не нуждается.

– Что?

– Что?

– Я…

– Перезвоните Василию на его второй номер, – вдруг стало мне совестливо. – А мне пора красить овец. Извините.

– Что?!

– То, – выдохнула я, сбрасывая вызов и отправляя обладательницу номера в черный список.

Глава 9. Дубинин Василий

– Сбавь скорость, – попросил я, прикрыв глаза. Езда по кочкам всколыхнула остатки алкоголя в крови. – Марат, я серьезно. Плохо жесть.

– Да я и так еду двадцать километров в час!

– Ну елки, какая мне разница, сколько показывает спидометр, сбрось скорость.

Парень сделал, как я попросил, но на лице явно читалось непонимание. А мне так и хотелось сказать: вот будешь в моем возрасте…

– Ка-а-абздец, – протянул я, улыбаясь. Блондинистая права – я раритет.

– Что такое? – поинтересовался Марат.

– Да ничего, – хмыкнул я. – Дороги размыло.

– А, это да. Дождь хороший прошел.

Я кивнул и замолчал. Все мысли были не о работе, а о том, как я вернусь домой, наемся холодной окрошки и упаду на кровать.

Эти мысли сопровождали меня и при обходе участка, где настраивали полив, и при осмотре всходов… А солнце все нетерпимее пекло затылок и шею. Лето обещало быть жарким и засушливым. Первые дни июня, а я уже покрылся хорошим таким рабочим загаром. Шея, руки и спина темные, а пузо белое. Пингвин-переросток.

– Все, – изрек я из себя, зайдя под крышу времянки. – Я на обед. Буду к вечеру, – объявил я, ополаскивая лицо водой из бочки. Естественно, сегодня я больше не появлюсь на поле, но работникам об этом знать ни к чему. – Марат!

На обратной дороге я даже не изображал бодрость, чуть разложил сиденье и закрыл глаза, а когда перестало трясти, прохрипел сонным голосом:

– К Марине заверни. Холодного охота.

Аж слюна во рту собралась от мысли, что я сейчас сделаю несколько крупных глотков ледяной минералки.

– Василий Егорович, приехали, – я ощутил толчок в бок.

– Угу, – выдавил я из себя, разлепляя глаза и натыкаясь взглядом на вывеску магазина «У Марины». «Надеюсь, самой Марины на месте не будет», – подумал я и покинул салон автомобиля. Мои надежды не сбылись. Хозяйка собственной персоной стояла за прилавком и при виде меня растянула малиновые губы в радостной улыбке.

– Привет, Вася.

– Привет, Марин, – отозвался я, переключая внимание на холодильники. – Есть что-то прям ледяное?

– Для тебя – да, – пропела она, резво появляясь рядом. – Вон там, но я не достану, – сказала Марина, открывая створку и склоняясь в позу пьющего оленя.

– А ты присядь, – посоветовал я, мазнув взглядом по женской заднице. Вот на нее я как-то раз и запал, а теперь пожинаю плоды несдержанности Василия-младшего.

Женщина залезла в холодильник чуть ли не пояс и заговорила.

– Я тебе сегодня звонила.

– Не видел пропущенного звонка, – ответил я, дожидаясь, когда все же смогу попить. За то время, пока Марина якобы искала бутылку воды, можно было отморозить уши, да и мозг, если он имелся в наличии, конечно.

– Так я на старый номер. Пришло СМС, что абонент снова в сети, я вот и решила тебе набрать.

– И? – спросил я, растирая переносицу и расплываясь в улыбке, представляя, какой фееричный диалог мог получиться у Марины с Алисой.

– Да ответила какая-то больная, сказала, чтобы я перезвонила на другой номер, а то ей овец красить надо.

– Серьезно?

– Да. Представляешь, кому вот понадобится красить овец? – спросила она, наконец появляясь из недр холодильника, являя свету раскрасневшееся лицо и запотевшую полторашку. – Держи. А ты что смеешься?

– Да ничего. По карте, – напомнил я, разворачиваясь к кассе и открывая бутылку.

– Не говори глупостей, – отмахнулась Марина. – Еще я с тебя за воду денег не брала.

Ну, елки…

– И все же, Марин. Мне неудобно будет.

– Не говори глупостей. Неудобно, – она кокетливо облизала губы. – Мы же не чужие друг другу люди.

Я неопределенно покачал головой, отпивая минералку и посматривая на выход. Пора делать ноги.

– У меня скоро день рождения. Приглашаю, – сообщила Марина. – Отмечать у Эльдара будем. Жду.

– Я постараюсь прийти, – ответил я, закрывая воду и направляясь к двери.

– Гулять будем до утра, так что не ссылайся на работу.

Да что ж такое, предусмотрела все.

– Супер, – я взялся за ручку. – Хорошего дня, – сказал дежурную фразу, почти чувствуя запах свободы.

– Вась, – окликнула меня Марина.

– А?

– Пятнадцатого жду.

Я выдавил из себя улыбку.

– Ко… – договорить у меня не получилось, кто-то вырвал прохладную ручку из ладони.

– Хорошо, отец Сергий, – услышал я до боли знакомый голосок. А вот и девочка «не будет никаких проблем». Естественно, девочки, что не приносят проблем, во второй день своего пребывания в деревне уже разгуливают с местным батюшкой под руку. Это же нормально. Ага… – Я обязательно буду на службе, и спасибо, что проводили до магазина.

– Не за что, дочка.

– Добрый день, – произнесла Алиса, шагая внутрь помещения.

Я даже что-то подрастерялся при виде блондинистой. Шортики, топ, яркая панама на голове.

Красивая, зараза.

– Добрый, – сухо поздоровалась Марина и взглянула на меня убийственным взглядом.

– Привет, – а вот это уже предназначалось лично мне.

– Привет, Алис, – ответил я, откашлявшись.

Естественно, я уже не торопился уходить, а по-хорошему нужно было бежать, если хочу остаться в живых, но отчего-то было боязно оставлять девчонку с Мариной наедине.

Блондинистая не замечала тяжелого женского взгляда, которым смотрят только на соперницу, и вертела макушкой.

– А у вас авокадо есть?

– Нет.

– Ясно, – вздохнула Алиса обреченно. – А какой есть сыр?

– Вот, – Марина ткнула пальцем в матовую витрину.

Девчонка склонилась, открывая моему взгляду офигенную подтянутую задницу.

– Я не вижу, что там написано, – прищурилась она. – Хозяину не мешало бы вымыть стекла, – плюнула на пальчик и с противным скрипом потерла стекло. – Все равно ничего не вижу. Мне, пожалуйста, фетаксу и грамм двести дор блю.

– Чего? – спросила Марина, а я открыл бутылку и сделал глоток.

– Э-э-эм, – потянула Алиса. – Ну-у-у, мягкий такой сырок с голубой плесенью. И фетаксу… молодой в рассоле.

– С плесенью только вот, – женщина громыхнула куском залежавшегося продукта. – И мягкий… – со вторым хлопком появилась упаковка плавленого сыра с изображением солнца на крышке.

– М-да. Все ясно, – блондинистая отрицательно покрутила головой и аккуратно, одним пальчиком отодвинула продукты. – А вот этот сырочек из какого молока? – вновь склонилась к витрине.

– В смысле?

– Коровьего? Козьего? Овечьего?

Я решил прекратить мучения и пояснил:

– Из молока молодых пальм.

На лице Алисы лишь секунду читалась непонимание.

– Но это же вредно! – воскликнула она.

– Согласен. Но вот такие предпочтения у жителей деревни.

– Странно, – изрекла из себя блондинистая, явно не смекая, что простые люди выбирают продукты по цене, а не по составу. Перешла к витрине с колбасами. – А прошутто из свинины любят жители деревни? – спросила она у меня.

Я усмехнулся и пожал плечами.

– Сомневаюсь.

– Но почему? Это же такая вкусная ветчинка, – от досады блондинистая готова была плакать.

– Есть «Докторская» колбаса, – припечатала Марина.

– Понятно. Думаю, не стоит у вас интересоваться про колбасу с благородной белой плесенью…

– С плесенью есть. Дать?

– Снова «Докторская»? Спасибо. Воздержусь.

– Так что-нибудь брать будете? – уточнила раздраженно владелица магазина.

– Сомневаюсь. Если я сейчас спрошу рукколу, вы же мне предложите укроп. А его и у бабули на огороде полно. А другого магазина поблизости нет? А лучше гипермаркета.

– Нет!

– Ну и пожалуйста, – фыркнула девчонка на Марину. – До свидания, – произнесла более вежливо. – Извините за беспокойство. Кстати! – воскликнула, поравнявшись со мной. – Большое спасибо за телефон. Ты меня буквально спас, – Алиса смотрела на меня голубыми глазищами. – И тебе звонила какая-то некультурная, – сморщила хорошенький носик, – но я попросила ее перезвонить на второй номер. Как ты и сказал.

– Спасибо, Алис.

– Какая-то некультурная – это я! – подала голос Марина, появляясь из-за прилавка, повиливая бедрами в цветастом сарафане.

– Ой, – блондинистая хихикнула, – неудобно вышло.

– Да все нормально, – заверил я.

– Нет, не нормально… – Марина смерила блондинистую пренебрежительным взглядом и крепко ухватила меня за локоть, недвусмысленно прижимаясь бедром и грудью.

Зашибись…

– Ты, кстати, сказала, что Алиса больная, – я попытался исправить ситуацию, а вышло капец насколько хуже.

– Я больная?! – воскликнула блондинистая.

– Нормальные овец не красят, – припечатала Марина.

Это что же это… из-за меня сейчас драка будет?! Приятно, волнительно и опасно.

– А культурные не кричат в трубку: "А где Васька?" Василий – древнегреческое имя. В переводе – царь. А Васька – это кличка для кота, – девчонка закончила свою лекцию. – И витрины вымойте, вместо того чтобы висеть на покупателях. Не магазин – так… ларек, – высказалась и заторопилась на улицу.

И ведь не в сторону дома, а в совершенно противоположную. Я наблюдал, пока позволял обзор из окна.

– Кто это вообще? – подала голос Марина, так и прижимаясь ко мне.

– Внучка Марь Иванны, – ответил я. – И, Марин, мы не вместе, не нужно вот этого всего, – я тряхнул плечом. – Я в состоянии сам обозначить границы, если это нужно.

– Я тебя поняла, – произнесла она по слогам. – На нее запал?

– Хорошего тебе дня, – я проигнорировал вопрос. – Блондинка куда свернула? – спросил у Марата, открывая дверцу автомобиля.

– В сторону леса, – ответил тот без запинки.

Ясно. Не только я пялился на симпатичный зад. И эта мысль так противно потянула под желудком.

Но я быстро ее отогнал, просчитывая опасности. Несколько заброшенных домов. Без колодцев, слава богу. На крыши, надеюсь, блондинистая не полезет и в погреб какой-нибудь не свалится.

Я открыл заранее установленное приложение на телефоне, проверил местоположение Алисы. Действительно, гуляет по старой деревне.

– Домой, – обозначил конечную точку маршрута, выключая экран смартфона.

Принял душ, от души наелся, выспался, выгулял пса – и все это делал, не позволяя себе вновь проверить местоположение Алисы. Ибо это ненормально. Я, конечно, обещал Мише присмотреть за дочерью, но мой интерес сейчас был далеко не профессиональный. А вот этого не нужно. Женщина – всегда лишние проблемы. А в случае с Алисой все намного хуже. Она сама – проблема. Дочь хорошего товарища. Как-то это… неправильно.

Миша как чувствовал, что стоит меня отрезвить.

– Да, – я ответил на его телефонный звонок.

– Ты где сейчас? – спросил он.

– Дома, – тот тон, с которым он задал вопрос, заставил меня медленно подняться на ноги. – Что-то случилось?

– Я так ничего и не понял. Звонила Алиса. Она в лесу. С какими-то щенками. Она их не хочет бросать и, кажется, заблудилась.