Немецкое предпринимательство в хозяйственном комплексе Юга России, 1868-1934 гг.

15 ноября 1914 г. постановление «О некоторых мероприятиях, вызванных военным временем» запрещалось подданным и компаниям Австро-Венгрии, Германии, Турции производить платежи, пересылки и переводы денежных средств.²⁷⁴ Правительство также устанавливало контроль над деятельностью акционерных обществ, образованных в неприятельских государствах и получивших разрешение на производство операций в Российской империи. Одновременно было принято решение об опубликовании уставов акционерных компаний, в которых учредителями являлисьгерманскиеи австрийскиеподданны.е²⁷⁵ В уставы акционерных обществ вносился обязательный пункт: «Лица, поддерживающие воюющие с Россией державы, не могут принимать никакого участия в управлении и заведовании делами предприятия и имуществом общества».²⁷⁶

Департамент общих дел отправил в отдел промышленности и торговли секретную справку о предприятиях подданных воюющих с Россией держав. При определении «подданства» предприятия обращалось внимание не только на правление, но и на владельцев акций. Так, существовавшая в Петрограде «Русская акционерная компания Сименс и Шуккерт» являлась германской фирмой. Ее директором был Герц, а держателями акций: Цейтшель, Шпан, Генрих, Сименс, Вергельд, которые считались неприятельскими подданными; Каменка, Бренцель, Путилов, Шварц. Главным фактором, доказывающим «немецкий характер» предприятия, являлись «выпущенные на основной капитал акции в сумме 15 млн. руб., предназначенные к отправке в Берлин и Вену и лишь на сумму 1 млн. 800 тыс. руб. были оставлены фирмою для России, но из этой суммы большая часть акций была разобрана немецкими директорами».²⁷⁷

Иностранным предпринимателям запрещалось приобретать акции и паи, выпускаемые акционерными компаниями и участвовать в собраниях акционеров этих обществ. При этом указывалось, что «в случае уклонения от выполнения указа виновники подвергнутся тюремному заключению сроком на один год четыре месяца и денежному взысканию в размере от 1 тыс. до 25 тыс. рублей».²⁷⁸

На основании этого постановления полиция предлагала акционерным компаниям исключать из состава акционеров германских и австрийских подданных. Это требование увеличило поток прошений и телеграмм в Департамент общих дел отделения Торговли и Промышленности с просьбой об отмене данного требования.²⁷⁹

Указом от 15 ноября 1914 г. министр финансов по согласованию с министром торговли и промышленности получил право «устанавливать меры действительного наблюдения за поступлением и расходованием денежных сумм по: акционерным обществам, образованным в Австрии, Венгрии, Германии, Турции и допущенным к производству операций в России; товариществам полным или на вере, полным товарищем которых состоит или состоял во время объявления войны австрийский, венгерский, германский и турецкий подданный, находящийся ныне в рядах неприятельских войск; торговым и промышленным предприятиям в Империи, которые принадлежат находящимся вне пределов России подданным вышеназванных стран».²⁸⁰ Данный закон был необходим в условиях военного времени.

Необходимо отметить, что действие указа распространялось на иностранцев, занимающихся мелким, средним и крупным бизнесом. Экономическая деятельность подданных иностранных государств нашла отражение в различных сферах предпринимательства: финансовой, банковской, торговой и промышленной. В начале ХХ в. торговые дома и банки производили финансовые и имущественные операции, а акционерные общества совмещали промышленное производство с финансовой деятельностью.

На заседаниях Совета министров 19 и 23 декабря 1914 г. подчеркивалась необходимость на время ведения военных действий прекратить торгово-промышленную деятельность в России неприятельских подданных. При этом обращалось внимание на соблюдение «всемерной осторожности, ограничиваясь на первых порах применением намеченной меры лишь в отношении производства подданными неприятельских держав личных промысловых занятий и содержания ими торговых заведений».²⁸¹ Одновременно было принято решение подвергнуть подробному анализу все последствия мероприятий, направленных к ликвидации или сокращению деятельности таких предприятий.

31 декабря 1914 г. были утверждены особые правила о порядке надзора за акционерными обществами подданных враждебных России государств. На их предприятия назначался правительственный инспектор, который должен был вести «наблюдение за поступлением и расходованием сумм в целях предотвращения платежа, выдачи, пересылки или перевода денежных сумм, ценных бумаг, драгметаллов и камней, изделий из вышеназванных материалов вне пределов России австрийским, венгерским, германским, турецким учреждениям и подданным названных стран, непосредственно или через других лиц, в каких бы правовых отношениях они друг с другом не находились».²⁸²

На торговое предприятие А.Ф. Деллингера и С.А. Файна, расположенного в Ростове-на-Дону и занимавшегося продажей мельничных машин и принадлежностей, правительственным инспектором был назначен надворный советник, старший бухгалтер ростовской конторы Государственного банка Попов. На завод гальванических элементов и техническую контору Б.С. Бендера в Харькове направлен статский советник, податной инспектор 1-го участка г. Харькова Грамматикати.²⁸³ Правительственный инспектор был обязан не допускать хранения и помещения денежной наличности, процентных бумаг и векселей способами, не соответствующих указу от 15 ноября 1914 года. Разрешительной подписью инспектора должны были снабжаться чеки и другие платежные документы.

Сведения о назначении правительственных инспекторов и подчиненных им предприятий публиковались в «Правительственном вестнике» и «Торгово-промышленной газете». В конце 1914 г. насчитывалось 19 таких предприятий, 16 марта 1915 г. добавилось еще 11, 7 апреля 1915 г. – 23, 25 апреля 1915 г. – 16, 20 мая 1915 г. – 77, 14 августа 1915 г. более 200.²⁸⁴ Инспектор выступал в роли стороннего наблюдателя с правом ревизии, при этом сохранялась коммерческая тайна предприятия. К тому же правительство не лишало права собственности иностранных подданных, а лишь сокращало возможность получения прибыли или приостанавливало платежи за пределами империи.

11 января 1915 г. положением Совета Министров подданным воюющих с Россией государств была запрещена выборка промысловых свидетельств на содержание торговых предприятий и личных промыслов. Кроме того, до 1 апреля 1915 г. акционерные общества и товарищества, образованные в неприятельских государствах или имевшие в составе своих правлений их подданных, подлежали закрытию.²⁸⁵ Однако обозначенный срок вызвал большое количество ходатайств со стороны промышленных и торговых компаний с просьбой о продлении срока действия закона. Министерством финансов отмечалось, что обозначенные меры могут «не только привести к значительным убыткам для владельцев закрываемых предприятий, но – что гораздо важнее – может повлечь за собой огромный ущерб для русских кредиторов, т.к. долговые претензии многих из них не истекают к означенному сроку и, следовательно, не могут быть даже предъявлены, <…> закрытие же <…> предприятий не может, не отразиться на платежеспособности их владельцев к явному ущербу для кредиторов».²⁸⁶

Начавшееся в октябре 1914 г. обсуждение Советом министров предложений по продолжению «репрессивных» мер в отношении немецких земель подданных Германии и России получило завершение в виде трех законов. 2 февраля 1915 г. выработанные документы были утверждены Николаем II.

Первый закон «О землевладении и землепользовании в государстве Российском австрийских, венгерских, германских и турецких подданных» должен был прекратить землевладение и землепользование лиц, являвшихся подданными воюющих с Россией государств.²⁸⁷ В течение шести месяцев со дня опубликования списков землевладельцы должны были продать свое имущество, по истечении этого срока их имущество продавалось с публичных торгов.

Предполагалось изъять около 300 тыс. дес. земли у иностранных подданных.²⁸⁸ Обществам или товариществам, образованным на основании австрийских, венгерских, германских и турецких законов, получившим разрешение действовать в России, а также товариществам полным и товариществам на вере, образованным по действующим российским законам, если в их составе имелись неприятельские подданные, запрещалось производить действия в России. Названным лицам запрещалось приобретать, владеть и пользоваться недвижимыми имуществами в пределах империи или заведовать им в качестве поверенных или управляющих, а имевшие собственность должны были в принудительном порядке продать ее русским подданным или же их имущество продавалось с публичных торгов. Кроме того, они не имели права занимать должности председателей и членов совета, правления, распорядительного и всех других комитетов и другие руководящие посты, а также техников, приказчиков и вообще служащих обществ и товариществ.

Акционерные общества и товарищества австрийских, венгерских и германских подданных утрачивали права на недвижимые имущества, вытекающие из договора найма или аренды по истечении одного года со дня обнародования узаконения. Заведование и управление недвижимыми имуществами прекращалось по истечении двух месяцев со дня опубликования закона.²⁸⁹

Вторым законом «О землевладении и землепользовании некоторых разрядов состоящих в русском подданстве австрийских, венгерских или германских выходцев» волостные, сельские, селенные и мирские общества, образованные из бывших в австрийском, венгерском или германском подданстве поселян-собственников и других иностранных выходцев немецкого происхождения лишались права приобретать собственность, залога, владения и пользования недвижимыми имуществами, а также участвовать в публичных торгах на указанные имущества.²⁹⁰

Указанные правила закона не распространялись на лиц, которые могли доказать: а) свою принадлежность к православному исповеданию от рождения или переход в православие до 1 января 1914 г.; б) свою принадлежность к славянской народности; в) свое участие или участие одного из своих родственников боевых действиях русской армии или флота против неприятеля в звании офицера или добровольца. Кроме того, закон не затрагивал приобретение прав на недвижимое имущество в порядке наследования.

На основании закона местные власти стали ликвидировать земли иностранных подданных на юге России. Это спровоцировало многочисленные жалобы в Государственный Совет и Совет министров. Так, Мария Кавер, являясь австрийской подданной, обратилась с прошением в Совет министров об изъятии её земель из действия ограничительного закона. Свою просьбу она мотивировала: 1) русским происхождением (до выхода замуж была причислена к войсковому сословию Усть-Медведицкой станицы); 2) православным вероисповеданием; 3) земля ей досталась по наследству от брата. В результате ее прошение было удовлетворено.²⁹¹

Третьим законом «О прекращении землевладения и землепользования австрийских, венгерских или германских выходцев в приграничных местностях» были намечены губернии и области, в которых было запрещено проживать неприятельским подданным.²⁹² Область Войска Донского также вошла в запрещаемую зону проживания иностранцев.

Главные положения этого закона заключались в следующем: в западном и южном приграничном пространствах русским подданным из германских, австрийских или венгерских выходцев предоставлялось право добровольно продавать недвижимое имущество, находящееся вне городских поселений: в пределах 150-верстной полосы вдоль существовавшей государственной границы с Германией и Австро-Венгрией и в пределах 100-верстной полосы в Финляндии и балтийских губерниях, по берегу Черного и Азовского морей включая весь Крым и по Закавказью до Каспийского моря.

Действие третьего закона распространялось на имущества сельских обществ и отдельных лиц, которые приняли русское подданство после 1 января 1880 года.²⁹³ Однако он не затрагивал: отведенные обществам и лицам надельные земли; лиц инославного исповедания; принявших православие до 1 января 1914 г. или находившихся в нем по рождению; славянского происхождения; участников боевых действий русской армии и флота в звании офицера или в качестве добровольца, а также членов семьи по мужской линии; на вдов этих лиц.²⁹⁴

Срок добровольной продажи недвижимости назначался: для 150-верстной полосы – до десяти месяцев, для 100-верстной полосы – до одного года и четырех месяцев со дня обнародования списков владений, подлежащих отчуждению. По окончании этого срока имущество продавалось с публичных торгов.

Фактически срочному отчуждению подлежали земли немцев Бессарабской губернии – 92 колоний (223 тыс. дес.), Херсонской – 187 колоний (около 367 тыс. дес.), 283 Таврической – (около 520 тыс. дес.), Донской области – 102 колонии (более 95 тыс. дес.), Кубанской области – 29 колоний (около 17 тыс. дес.), Войска Терского – 3 колонии (6 578 дес.), Закавказского края – 16 колоний (45 526 дес.). Всего 859 колоний и более 982 789 дес. Земли.²⁹⁵

В результате в Области Войска Донского на основании этого закона у германского подданного Ф.П. Янцена при публичной продаже в 1916 г. Донской земельный банк почти даром приобрел землю (за 2 220 руб.), несмотря на то, что он заплатил за нее в 1908 г. 4 560 руб., а на момент продажи она уже стоила в 3 раза дороже.²⁹⁶ На этом же основании были выселены немцы из польских земель, затем Волынской, Киевской, Черниговской, Подольской и Лифляндской губерний.

А.Ф. Керенский, представлявший партию трудовиков, на заседании Государственной Думы IV созыва, оценивал законы 2 февраля 1915 г. отрицательно, так как отнимались земли у немецкого крестьянства, которое полтора века проживало в пределах России. Он считал, что «земли же дворянские, земли вышедших из крестьянского общества и купивших десятки тысяч десятин никакому воздействию этого закона не подлежат. Когда нужно отвести народное негодование, отвлечь от подлинных виновников нынешней катастрофы, крестьянину бросают крестьянина, создавая новый факел вражды и ненависти».²⁹⁷

9 февраля 1915 г. Сенат принял решение, что «все, без исключения, австрийские, венгерские, германские и турецкие подданные не имеют права на судебную защиту, независимо от того, пребывают ли они в России или нет».²⁹⁸ При этом оговаривалось, что дела, находящиеся в судопроизводстве с участием австрийских, германских, венгерских и турецких подданных независимо от состояния, приостанавливались, если возникли до начала войны и прекращались, если возникли после объявления войны.²⁹⁹ Этим постановлением Сенат противоречил своим же установлениям, так как в 1914 г. им было высказано мнение: «Если действующий закон не воспрещает иностранным государствам как юридическим лицам приобретать имущество в России, вступать на русской территории в частноправовые сделки, то, очевидно, они не могут быть лишены и права судебной защиты в русских судебных учреждениях».³⁰⁰

В связи с этим на страницах журнала «Вестник права» развернулась полемика среди правоведов. Авторы пытались доказать неправомерность принятого постановления. А.Г. Гойхбарг писал: «… всякий человек является субъектом права, он способен приобретать права и обязанности если не лично, то через представителя, и что право раз им приобретенное, оно, само собой разумеется, может защищаться судебным порядком».³⁰¹ Его поддерживал И.С. Вольман, утверждавший: «Раз подданные воюющих с нами государств приобретенных прав собственности не лишены, то, следовательно, не лишены права судебной защиты этой собственности».³⁰²

8 марта 1915 г. правительство принимает закон «Об установлении изъятий из правил Высочайше утвержденного, 11 января 1915 г., положения Совета Министров в пользу некоторых категорий неприятельских подданных» о прекращении предпринимательской деятельности и производстве операций в России в пользу неприятельских подданных славянского, французского, итальянского и турецкого христианского вероисповедания, продлевая им промысловые свидетельства.³⁰³ Виюлеэтогожегодаданнымлицамбыла предоставлена отсрочка от действия закона от 2 февраля 1915 года.

16 марта 1915 г. законодательно устанавливался надзор за деятельностью иностранных акционерных обществ, учрежденных по русским законам.³⁰⁴ Особый контроль вводился на предприятиях, где в состав акционеров или в правление общества входили подданные воюющих с Россией государств.

Начавшаяся компания по ликвидации торгово-промышленных предприятий неприятельских подданных выявила многочисленные недостатки в ограничительных узаконениях. Советом съезда предпринимателей промышленности и торговли обращалось внимание на отсутствие не только правил, подробно определявших порядок наложения секвестра и гражданские последствия этого акта, но и самого понятия секвестра. Поэтому местные власти руководствовались разнообразными соображениями, издавая распоряжения о секвестре: 1) если в составе заводоуправления находился германский или австрийский подданный; 2) на предприятии были задействованы германские капиталы; 3) когда административные и военные власти желали использовать заводы для нужд казны.³⁰⁵ На основании этой докладной записки через два месяца были внесены изменения в законодательство.

Министр финансов П.Л. Барк 21 марта 1915 г. обратился с просьбой к И.Н. Лодыженскому поддержать на ближайшем заседании Совета министров его ходатайство о перенесении срока закрытия торговых предприятий и производство личных промысловых занятий неприятельских выходцев с 1 апреля на 1 июня 1915 года. Это дало бы возможность организовать из состава кредиторов предприятий ликвидационные управления, вопрос о которых должен был рассматриваться в скором времени в Совете министров.

Вероятно, ему удалось заручиться поддержкой И.Н. Лодыженского, так как 29 марта 1915 г. Совет министров принял положение «О продлении права подданных воюющих с Россией держав на содержание торговых предприятий, а равно производство личных промысловых занятий». В результате акционерным обществам и товариществам неприятельских государств было разрешено продолжать деятельность до 1 июня 1915 года.³⁰⁶ При этом владельцы должны были уплатить налог за два месяца в двойном размере.

Основные положения о ликвидации акционерных компаний и товариществ, которые принадлежали иностранным подданным, были закреплены 10 мая 1915 г. в Положении Совета министров «О ликвидации торговых предприятий, принадлежащих неприятельским подданным».³⁰⁷ Совет министров получил право «устанавливать особый порядок управления и ликвидации дел акционерных обществ, образованных по законам иностранных государств по операциям их в России».³⁰⁸ Однако на практике обнаружилась «неясность и неполнота закона», которые позже были доработаны и вошли в основной закон статьей 87.³⁰⁹

Министр торговли и промышленности В.Н. Шаховской признавал необходимым принять особые меры в отношении 30 германских акционерных обществ и одного австрийского путем лишения их права на дальнейшее производство операций в России. При этом он указывал на желательность сохранения деятельности германских акционерных обществ «Русской горнозаводской промышленности», «Русской железной промышленности» и «Машиностроительного общества (бывшее братьев Клейн)» под надзором правительственной инспекции.³¹⁰

Известный российский исследователь К.Ф. Шацилло считал, что под действие закона от 10 мая 1915 г. попали в основном мелкие кустарные и торговые заведения иностранных подданных.³¹¹ Подтверждением этому могут служить обнаруженные нами ведомости торговых домов в виде товариществ полных и на вере, предоставленных полицейскими приставами. В частности, в отчете Миллеровского полицейского пристава сообщалось о чугунолитейном заводе земледельческих орудий «Мартенс Деферт и Дик» с размером капитала 600 руб., «Донском товариществе» мукомольного дела с капиталом 800 рублей.³¹²

В мае 1915 г. Крестьянскому Поземельному банку было предоставлено право приобретать движимое и недвижимое имущество немецких колонистов на правах преимущественной покупки. На основании утвержденного положения во всех отделениях банка создавались ликвидационные отделы.³¹³ Советминистроввыразил надежду, что к лету 1916 г. банк сосредоточит в своих руках около 2 млн. десятин земель, принадлежащих немецким колонистам.³¹⁴

Сведений о количестве колоний и наличия у них земли у Крестьянского банка не было. В июне 1915 г. управляющий Донским отделением Крестьянского Поземельного банка В.К. Черкасов получил секретный циркуляр из Петрограда, в котором ему предписывалось собрать данные обо всех случаях продажи по добровольным сделкам земли и имений иностранно-подданных и выходцев враждебных держав от старших и младших нотариусов.³¹⁵

В июле 1915 г. ликвидационный отдел Донского отделения банка разослал волостным правлениям распоряжение предоставить сведения на владельцев: фамилия, подданство, вероисповедание, количество земли, местонахождение землевладения, в каком году и от кого приобретена земля.³¹⁶ В это же время оценщики банка проводили обследование немецких поселений с целью уточнения сведения о колонистских землях и их приблизительной стоимости.³¹⁷

1 июля 1915 г. было принято положение «О предоставлении Совету Министров особых полномочий в отношении акционерных обществ, действующих в России на основании учрежденных в империи уставов подданным».³¹⁸ Им определялисьусловияликвидацииторговыхи промышленных предприятий, принадлежавших неприятельским подданным независимо от того, действовали они по иностранному или русскому уставу. Предприятие подлежало закрытию: 1) если действительными руководителями были иностранные подданные; 2) если его деятельность представляла угрозу для государственных интересов Российской империи. Однако оговаривалось, что работа предприятия не должна приостанавливаться, если она будет признана необходимой с точки зрения оборонных интересов страны. В итоге на 1 июня 1915 г. в Донской области насчитывалось 112 предприятий иностранцев, подлежавших ликвидации, из которых 3 уже было ликвидировано.³¹⁹

Чтобы контролировать деятельность предприятий, принадлежавших подданным воюющих с Россией государств, правительством было определено 439 должностей³²⁰, содержание которых было возложено на средства этих предприятий.³²¹

В августе 1915 г. управляющий Донским отделением В.К. Черкасов в отчете управляющему Крестьянским Поземельным банком А.Н. Карцову сообщал о начале проведения осмотра и оценки земель, принадлежащих неприятельским подданным и выходцам. При этом он предлагал немецкие владения оценивать двумя отметками: низшей и высшей. Низшая оценка выводилась на основании средней доходности земли, бывшей до войны и доходности на момент оценки с присоединением оценки стоимости построек на снос. Высшая выводилась на основании существующих продажных цен на землю с присоединением современной стоимости построек, которые представляли значительную ценность.

Низшую оценку В.К. Черкасов предлагал использовать, если владельцы сами предложат банку купить их имение или если у банка будет исключительное право покупки земли с торгов. Высшую оценку использовать только в том случае, если будет оставлено в силе свободное соревнование покупщиков на торгах.³²² Он указывал на то, что немецкие земли по качеству лучше крестьянских и даже частновладельческих, к тому же большинство из них имеет ценные постройки (обращая особое внимание на промышленные предприятия), что повышает их стоимость.³²³

17 августа 1915 г. было создано четыре Особых совещания: для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства при Военном министерстве; государственных и общественных учреждений и предприятий, работающих для целей государственной обороны при Министерстве торговли и промышленности; по продовольственному вопросу при Министерстве земледелия; по перевозке топлива и продовольственных и военных грузов при Министерстве путей сообщения.³²⁴ Они носили чрезвычайный и временный характер, были наделены широкими полномочиями.

Особые совещания имели право образовывать собственные рабочие органы – комиссии. Их число и круг вопросов определялся после обсуждения председателем. По положению 17 августа 1915 г. Особое совещание по обороне значительно расширило круг деятельности своего председателя предоставлением ему права приостанавливать распоряжения других ведомств, не отвечающих нуждам обороны, а также руководить, сообразно с потребностями армии, предприятиями, обслуживающими оборону. Всего было образовано девять комиссий.³²⁵

Наибольшими правами в области реквизиций, секвестра и отчуждений имела реквизиционная комиссия³²⁶, которая давала свое заключение по вопросам принудительного отчуждения.³²⁷ Затем наблюдательная комиссия принимала решение о ликвидации предприятия.

Комиссии Особого совещания, проводившие повседневную работу по руководству мобилизованным хозяйством, были непосредственно связаны с Военным министерством и его органами. В частности, ликвидация германского акционерного общества горнопромышленников «Дейтчер Кайзер» была произведена по прямому указанию военного ведомства. Совет министров 9 июля 1915 г. принял решение отобрать у общества разрешение на производство операций в России. Однако Морское ведомство наложило секвестр на имущество акционерного общества, которое было оценено в 154 925 руб. 5 коп.³²⁸

Местным аппаратом Особого совещания были заводские совещания, образованные при уполномоченных председателя особого совещания по обороне.³²⁹ Они были созданы для объединения на местах работы промышленных предприятий и для руководства ими в крупных промышленных центрах. Заводские совещания состояли из представителей местных правительственных учреждений, местных организаций земского и городского союзов, а также военно-промышленных комитетов. Всего было создано 12 районных заводских совещаний, которые охватили наиболее крупные промышленные районы страны.³³⁰

На юге Российской империи были определены два таких района: Екатеринославский и Ростовский-на-Дону. Первый район включал губернии: Екатеринославскую, Херсонскую, Бессарабскую и Таврическую. Второй соответственно – Область Войска Донского и Царицынский уезд Саратовской губернии. Районными уполномоченными в Екатеринославском заводском совещании был назначен генерал-майор А.А. Певцов, а в Ростовском-на-Дону – С.Л. Фуфаевский.³³¹

Министром торговли и промышленности В.Н. Шаховским в письме к министру финансов П.Л. Барку 28 августа 1915 г. отмечалось, что иностранцы довольно часто прибегали к фиктивной передаче предприятия, поскольку были тесно связаны с банками и использовали их средства для работы акционерного общества.³³² Например, в справке управления делами особого комитета по борьбе с немецким засильем сообщалось, что предполагаемая сделка Г.Я. Гаккеля по приобретению акций у акционерного общества «Беккера» являлась фиктивной сделкой, так как Б.К. Беккер был его родственником. Поэтому «нет необходимости рассматривать прошение» о приостановлении ликвидации предприятия.³³³

Директор общей канцелярии министерства финансов С. Феодосьев 28 августа 1915 г. направил секретные циркуляры правительственным инспекторам о выявлении сведений «наиболее типичных и характерных для германских и австрийских предприятий явлений их хозяйствования» до 1 ноября.³³⁴ Для этого они должны были из личных наблюдений и изучения вверенных их надзору предприятий выяснить: условия возникновения предприятий, их связи с иностранными (германскими) предпринимателями, характер предприятия, историю возникновения и развития, причины успеха, использование кредита, методы хозяйствования внутри предприятия, особенности распределения товаров. Правительственным инспекторам необходимо было проводить обследование самим, а не через подчиненных им предпринимателей, чтобы «не породить среди них тревогу и ложное толкование настоящего обследования». Акцентировалось внимание на соблюдение сохранения конфиденциальности информации, полученной с предприятия.

В.Н. Шаховской 3 сентября 1915 г. отправил на имя Председателя Совета министров И.Л. Горемыкина предложения о предоставлении правительственным инспекторам и другим должностным лицам право аннулировать такие сделки вплоть до введения уголовного наказания. В начале сентября на заседании Государственного Совета данный вопрос был рассмотрен и отклонен. Члены совета посчитали, что положительное постановление может нанести вред русским подданным, а также совладельцам дружественных и нейтральных государств.³³⁵

В связи с введением на предприятиях правительственных инспекторов и действия ограничительных законов 1915 г. в Особый отдел министерства торговли и промышленности поступали многочисленные письма и телеграммы с просьбами об отмене ликвидационных распоряжений. Еще в конце августа 1915 г. акционерное общество земледельческих машин и орудий И.И. Ген в Одессе направило министру торговли и промышленности телеграмму с просьбой отменить распоряжение о назначении правительственного инспектора, так как из 3 000 акций 2 994 принадлежали русским подданным. Обращалось внимание, что «семья владельца предприятия и директора распорядителя общества И.И. Гена состоит ряд поколений в русском подданстве и является русской по связям и образованию, и что все три сына <…> служат в настоящее время в русской армии».³³⁶

В начале сентября от генерал-губернатора г. Одессы М.И. Эбелова в Петроградскую особую канцелярию по кредитной части поступила телеграмма с просьбой не назначать правительственного инспектора на завод, так как он выполнял заказы государственной обороны.³³⁷ В это же время в министерство торговли и промышленности поступило ходатайство комитета Одесского общества фабрик и заводов об упразднении правительственного надзора за акционерным обществом И.И. Гена.³³⁸ Несмотря на это, отдел торговли и промышленности ответил на прошения отказом, мотивируя его сведениями департамента полиции: «владелец 2337 акций общества состоял членом попечительного совета южно-русского немецкого общества, являясь, таким образом, распространителем вредного немецкого влияния».³³⁹

В сентябре в Государственной думе слушался доклад товарища председателя комиссии по борьбе с немецким засильем во всех областях русской жизни С.П. Мансырева. В его основу легли пожелания 74 членов Государственной Думы, которые предлагали внести изменения в законы 1915 г. о ликвидации немецкого землевладения в России.³⁴⁰

Осенью 1915 г. Министерством внутренних дел были направлены секретные циркуляры областным и губернским правлениям, в которых предписывалось собрать точные и полные сведения о количестве немецких колоний, их месторасположении, о площади занятых земель, числе домохозяев. Особое внимание обращалось на взаимоотношения немцев с местным населением и их отношение к войне и «ликвидационным» мероприятиям. В ответ на этот циркуляр столоначальник П. Щекашуров отправил отчет, в котором указывал, что в 168 колониях Области Войска Донского насчитывалось 10 327 человек, которые владели землей в количестве 154 966 дес. 730 к.сажени. При этом он подчеркивал: «колонисты живут с окружающим населением мирно, враждебности к русским не проявляют, в разговорах сдержаны».³⁴¹