Читать книгу: «Василиска 1»

Глава 1

– Лиска, лежи, не шевелись… – прохрипел в ухо девушки натужный старческий голос деда.

Василиска и не шевелилась, не могла, придавило её тяжёлым рюкзаком. Голова гудела, в ушах звенело, глаза, ослеплённые неожиданной яркой вспышкой и из-за поднявшейся от взрывной волны в воздух пыли и земли, ничего не видели. Её с дедом отбросило на заваленный строительным мусором газон у полуразрушенного многоэтажного дома. А родители?..Разглядеть их в темноте не представлялось возможным. Хотя… попытку она сделала, проморгалась, напрягла зрение, вглядываясь в невидимые простому человеческому взгляду энергетические потоки. Неподалёку слышались стоны, хрип… И эти посмертные звуки, спутать было не возможно. Уж больно часто она их слышала за последний год. И, кровь, сквозь весь этот смог, она учуяла запах тёплой свежей крови.

– Не надо… – покряхтев, выдохнул дед внучке прямо в ухо, – нет их…

Нет родителей? Лиска не сразу поняла смысл прозвучавших слов. «Нет их».

Война! Она застала её семью в родном городе. Хотя, никто не верил, что такое возможно в мире высоких технологий и дипломатических отношений. А вот… сошлись две противоборствующие стороны. И их прибрежный город стал эпицентром битвы. А они – мирные люди – оказались заложниками.

Её семья, конечно, несколько раз делала попытку эвакуироваться, выбраться из казавшегося теперь бесконечного и бескрайнего города. Выбраться из самого эпицентра противостояния. Пытались они, как и многие другие горожане, куда не ткнись, лежавшие теперь обезображенными трупами. А выжившие, только за последние полгода перестали они хоть как-то реагировать на тошнотворный запах и разлагающиеся останки как на нечто ужасное. Труп? Лежит и лежит себе, и трогать их нельзя! Под ним могут быть ловушки. Проходили уже в первое полугодие. Урок усвоен!

Все попытки эвакуироваться заканчивались лишь тем, что Василиска с мамой и другими участниками группы, успевали в последнюю минуту запрыгнуть в очередной зловонный подвал.

Девушка сама удивлялась, как её деду удалось их найти в том ужасе, что творился вокруг, они ведь несколько раз меняли убежище. Да, дед на вид крепкий, рядом с сорокапятилетним сыном старшим братом смотрелся. Но он всё-таки не боец спецназа – учёный. Дед объяснял ей, что маг своих кровных родичей хоть на другом конце мира найдёт. Мир, как много в этом слове всего.

Звон в голове девушки начал стихать, но нечеловеческий вой заставил кровь застыть в венах. Лиска плотнее прижалась к родному человеку, ища спасения в его объятиях. Источник звука находился метров в пятидесяти. Женщина? Как-то быстро переключился её мозг с мыслей о родителях, на новый раздражитель. Василиска не сразу узнала голос соседки по подвалу. Не сам её голос, что-то знакомое в сорвавшемся от крика хрипе. А узнав, невольно вздрогнула. Взрослые – это взрослые, а тут… дети! Не одна та уходила сутки назад с первой эвакуационной группой, а со своей маленькой дочерью. И так быстро они собирались, что несколько игрушек забыли. А Лиска увидела и закидала их себе в рюкзак, представляя, как обрадуется знакомая малышка, когда получит своё сокровище назад. «Струна», итак, до предела натянутая в самом сердце, глухо звякнула. Больно! За всех было больно, а за детей особенно. Горькая слеза скатилась по её грязной от копоти и сажи лица.

Глаза, привыкшие к темноте, после яркой вспышки, разглядели сидящий на дороге покачивающийся силуэт, прижимающий к себе что-то маленькое. Вот так вот, понимала девушка, убивалась бы и её мать, если бы… И думать ей не хотелось о «если бы». Так как они сами сейчас на грани. Попыталась она приподняться на локте, чтобы лучше рассмотреть ту грань. Нечего лежать, надо действовать!

– Не надо… – опять дед предостерёг свою внучку от глупых, по его понятиям, намерений. – Ей не помочь! Она не выдержала…

Лиска хотела возмутиться. Они все уже перешли предел выдержки. Дед он ей, конечно, родной. Но, чтобы живого человека вот так бросать? Нет! А тут, где-то рядом, раненые лежат, им тоже надо оказать помощь. Кто, если не она? Она единственный в их группе медик. Единственный оставшийся в живых, чей красный крест был скрыт чёрной нашивкой, так как снайперы противника первым делом отстреливали именно их, чтобы повысить урон.

Дед задышал ещё тяжелее, с хрипом, Лиске показалось, что всё-таки его ранило, а он не говорит, чтобы её не пугать. Вот они, мужчины её дома, всю жизнь они все заботились только о том, чтобы ей угодить – младшей в семействе. Ну и маме, невероятно красивой голубоглазой блондинке, с утончёнными чертами и изящными руками пианистки. Пианисткой она и была. Преподавала в музыкальной школе, ну и Василиске досталось всей прелести, а она бунтарка по сути, столько нервов помотала. Музыку заказывали? Будет вам музыка! Но… тяжёлая. Металл! Танцы?.. о-о-о… держись, братва!

Девушка повернула голову к дедушке, чтобы узнать, чем она может помочь? Если вообще сможет. Медикаменты у неё почти закончились. Может, он просто ушибся? Хотела она надеяться на это. Она-то понимала, что уцелела после взрыва только благодаря его необычным способностям. Вот, какие-то люди могли похвастаться, что у них в роду ведьмы или экстрасенсы. А у Василисы дед самый настоящий маг. И это сильно не скрывалось, а то, что люди его просто фокусником воспринимали. С одной стороны, – обидно, с другой, – удобно. Главное, семья знает, кто он на самом деле, а остальное – неважно.

Лиска видела магическим зрением, что над ней раскинут защитный энергетический купол. Сама-то она такую эффективную защиту в виде серого туманного сгустка видела. И все травмирующие предметы застревали в нём, как в желе. Красиво это было, видеть. Разноцветные тонкие ниточки, вытянувшиеся из старинного дедова кольца с гравировкой сокола, растворяясь в «тумане», будто подпитывали его.

«Нити» начали исчезать, а за ними и купол побледнел, потускнел, исчез. Зарядка кончалась!

– Лиска, помнишь, что я говорило своём мире? – чуть помолчав, напомнил дед внучке о своих рассказах, которыми он развлекал её в детстве. Она подумала, что как-то не вовремя он о них вспомнил. Она уже не маленький ребёнок, ей шестнадцать, и вспоминать сейчас, хоть интересные россказни, ей совершенно не хочется. Первым делом она уже приготовилась доползти до родителей. Мало ли что дед сказал? «Нет их!» Пока она не прижмётся к ним, не обнимет… «Мама…». Растёрла она по щекам грязные дорожки. Что-что, а выть и хрипеть от горя и отчаяния, как соседка, она поняла, что не сможет. Давно свыклась она с мыслью, что смерть рядом. И каждый день кто-то погибает. Рюкзак, сползший чуть вбок, больно врезался в одно плечо, да и, падая, она немного ушиблась. Голову от удара об обломки кирпичей и бетона спас примотанный к рюкзаку спальный мешок. Ну и велосипедный шлем. Под широкой спортивной одеждой, висевшей теперь на ней, как на вешалке, надета на ней была специальная защита от последствий падения. На всякий случай! Мало ли? Ну и бронежилет. Без такого её вообще из подвала не выпускали.

Пожилой человек медленно опустил руку с родовым кольцом. А ведь всё так хорошо начиналось. Страсть изучения пространственной магии закинула его в новый мир. Люди, правда, не пользовались в нём магией, практически, что для него – мага-воздушника и пространственника, было удивительно, так как большинство жителей Земли, имели в своей ауре магические искры. Вот, не нужна она им и всё. Созидание, увлечения, всякие выдумки, – вот это их. Возводились в городах огромные дома, строились самолёты и подводные лодки. Чем не магия? А мелкая техника в виде телефонов, чем не артефакты?

Соколу нравилось быть сторонним наблюдателем, исследователем. Он много где побывал. Изучал различные течения наук. Вёл дневник. Ему всё нравилось.

Он много думал, делал предположения, если бы людей Земли научить пользоваться другой энергией – магической? Кто его знает? Может, стало бы ещё хуже. Старик посмотрел в чёрное небо над собой. Даже звёзды спрятались от кошмара этого мира. Вседозволенность она такая… разрушительная. А время утекало как песок.

По дороге, заваленной обломками домов и раскуроченными машинами, послышались шорохи. Кто-то быстро приближался. Люди? Свои? Чужие? Сокол было обрадовался: пришло время на кого-нибудь другого понадеяться.

– Эй, – подал голос, приблизившийся человек, военный, спрятавшись за валун от здания. И тут же просвистела, врезавшись в бетон, пуля. Короткая вспышка, брызг бетонной крошки и звук осыпающихся осколков. Снайпер!

Сокол узнал человека, он приходил в их подвал вместе с Шамилем, его сыном, приносил воду, еду, иногда, они забирали двух-трёх человек и переводили в другое убежище.

– Уходи! Женщина впереди приманка, вытащить остальных нереально, а мы… сами справимся, – скомандовал дед, и в его голосе послышался холодный металл, но…

– Деда… – взвыла девчушка, почувствовав неладное, пространство дрогнуло, начало меняться, искажаться.

Василиска знала, что это значит. Она и раньше такое часто чувствовала, и успевала скрыться. И сейчас точно знала, что в их сторону уже летит множество взрывоопасных предметов. Даже что это за предметы определила. И из чего по ним стреляют. Миномёты!

Растяжка, которую задел кто-то из идущих впереди людей, а может, задели опасный предмет именно её родители, скорее всего, послужила сигналом к атаке. Да-да, от одного взрыва, до надвигающейся сверху опасности навряд ли прошло пять минут.

Дед почувствовал опасность раньше своей кровиночки. Моментально встал, уже не думая о снайпере: время на исходе. Но секунд пять ему хватит. Схватил он внучку за руку, поднял с земли и дернул на себя, надевая ей на большой палец своё родовое кольцо и нашептывая заклинания активизации. Единственное, что девушка успела разобрать из шума и шёпота, в освещённом взрывами пространстве, яркой вспышкой отразившихся в глазах родного человека, проваливаясь в вязкую субстанцию мрака, образовавшуюся за спиной, что она должна найти своего крёстного – Шамиля. Обязана!

Она хотела выкрикнуть, нет. Хотела ухватиться за уплывающее перед собой пространство, но не смогла. Зря только потревожила своими действиями непонятную воздушную субстанцию, пошедшую рябью, как водная гладь.

Вроде, один вдох успела сделать Лиска, чтобы закричать, высказать своё возмущение, а на беззвучном выдохе уже выпала с другой стороны субстанции, оказавшимся порталом. И ведь даже не удивилась ничему.

После короткого время нахождения в безвоздушном пространстве, Лиска не удержалась на ногах, почувствовав твёрдую поверхность. Рюкзак, после мгновения невесомости, перевесил истощённый организм, и она завалилась, как жук, на спину. Но вот барахтаться сил уже не осталось. Спасибо, опять ничего себе не отбила. Опять чуть не сросшийся с ней рюкзак, смягчил падение.

Упала она и расслабилась, почувствовав некую облегчающую пустоту. Хотелось ей хотя бы щёки от возмущения надуть, да нечего надувать. Когда-то припухлые детские розовые щёчки впали и чуть к зубам не приросли. Да, схуднула она прилично.

Солнышко над её головой светили приветливо, что не могла она не отметить в своём уплывающем сознание, тёплый ветерок завораживающе играл с зелёной листвой. И всё, что она увидела, успокаивало.

Подошёл человек, как поняла она, служащий портала. И то не вызвал он в ней раздражения своим крикливым недовольным голосом. Вот он недовольно хмурился, всматриваясь, нависнув сверху, в лицо лежащей на земле замарашки, перепачканной сажей и кровью. Одетую непонятно во что. Девушку-то он в ней не увидел. Брезгливо пробежал взглядом по нарушителю несанкционированного проникновения в их город, понял, что подросток ранен, но оказывать помощь не посчитал нужным. Положенное по инструкции он выполнил, вызвал городскую стражу и мелкого чиновника из управления. Дальше пускай сами разбираются! Ну, их, магов недоучек! Тьфу! Теперь кто его знает, сколько времени портал будет закрыт на ремонт, а его же теперь могут или уволить, или в отпуск без содержания отправить. А он это допустить не может. Вот прямо сейчас напишет заявление на компенсацию, десять,.. нет, сто золотых запросит.

Девушка прикрыла глаза от яркого солнца, и почувствовала, как неприятно солнечный свет жжёт некоторые участки на коже. Предположила, что именно огонь достал её в открытом дедом пространственном переходе. Особенно болела рука, а точнее – кисть, за которую, в последние секунды, держал её дед. Ей хотелось поднять пострадавшую конечность и взглянуть на повреждение, но не получилось. Сил вообще не было. Хотя тело она чувствовала и пальцами шевелила. Всё хорошо! Это хороший признак. Но вот ощущение было, что к конечностям ей тяжёлые гири приковали. И спать… невыносимо хотелось спать, как в детстве, мёртвым сном. И такое она раньше испытывала, только давно. Дедушка говорил, что у неё магическое истощение. Но вот родители, в основном мама, скептически относились к таким его высказываниям, не верили они в магию, и к врачам несколько раз водили ребёнка, но те сказали, что это обыкновенная усталость и переутомление. Бывает! В их техническом мире – это обычное явление, когда люди мало спят, а нагрузка… зашкаливает. Говорили они, что со временем такое пройдёт. Время-время!

Лиска попыталась расслабиться, как учил её дедушка, благо, земля под ней тёплая, прогрета солнцем. Хорошо? Хорошо! Мозг у неё просто отключался, отказываясь воспринимать информацию, анализировать. Много ему пришлось за последнее время пережить. А сон – спасителен для всего живого.

Не стала девушка сопротивляться, погрузившись в некое подобие медитации, и по пути изучая пространство, заодно,«пробуя местную энергию на вкус». Ни другие звуки, ни запахи, ни небо над головой, ни близлежащий город, – ничего её больше не волновало. Пока лишь. Лишь такая знакомая, но до сей поры, далёкая магическая энергия потекла по её жилам, наполняя бездонную пропасть, больше похожую на безграничный космос.

Как показалось Василиски, пространство вокруг неё удивительным образом преобразовалось, потянувшись к ней тёплым ветерком, осторожно коснувшись пострадавших участков кожи, обволакивая, опутывая, убаюкивая. Если бы кто-нибудь из магов взглянул в это время на неё, магическим зрением, то увидел бы невообразимой красоты вихрь вокруг лежавшей на земле. Магический!

С прибывшими на вызов стражниками явилось должностное лицо в виде чиновника с магическими способностями. По шкале от одного до десяти, человек обладал четвёртым уровнем, что считалось вполне достойным развитым даром.

Оценив обстановку: опалённые портальные камни, кое-где даже осыпавшиеся, и опустошённые магические кристаллы, первым делом зафиксировал он ущерб. А уж потом, молодой мужчина, средней привлекательности, пытающийся свою значимость поднять дорогими аксессуарами, обратил свой профессиональный взор на вандала и нарушителя. Да ещё платочком нос прикрыл, наклоняясь над пахнущей гарью девушкой. Девушку-то и он не увидел. Чудо-юдо трубочист.

– Шамиль… Сокол… – почувствовав близкое присутствие человека, скорее почувствовав магическую энергию, Лиска на секунду очнулась, приоткрыла глаза и, прежде, как сознание окончательно потухло, она шепнула имя крёстного и деда. Дед даже сына в честь друга назвал. И крёстным отцом своей внучки назначил, правда, заочно. Как говориться, без меня, меня женили.

– Отнесите ЭТО в лечебницу за развалом, – отдал чиновник распоряжение страже. – А я пойду, доложу начальству о происшествие. Это же надо?! Вон, даже метка магической школы на внешней стороне кисти имеется. Пусть разбираются!

Стражники переглянулись, но спорить с магом не стали. Лечебница за развалом хоть и принадлежала к городскому округу, но являлась исключительно бедняцкой. Туда даже крестьяне по своей воле не ходили, так, бедняки, низшее отрепье общества.

– Так, пиши, – диктовал глава городского департамента – градоначальник, получив смету, только не на ремонт старой, а на приобретение и установку новой портальной арки. – Действия вашего подопечного привлекло к ущербу. И т.д. и т.п.

Да, да. Высказал глава города в письме свои претензии и возмущение о недопустимости поведения их подопечного, приведшего к порче городского имущества. А ведь портальная арка одна на весь их немаленький город. А потом, и к угрозам перешёл, что если они не возместят, а там же ещё штраф за незаконное проникновение в город, за неуплату пошлины, и так… по мелочи. Короче, выставили они магической школе кругленькую сумму.

Такой же подход куда эффективнее. Если претензию только человеку предъявить, то кто его знает, когда, и вообще, будет ли возможность нарушителю или его семье оплатить ущерб. А вот если предъявить такое самой магической школе, которая пускай частично, но всё же из казны самого королевства финансируется…

Прочитав срочное письмо, полученное через магический почтовый короб, действующий по принципу факса, директор магической школы «Сокол», впал в лёгкий ступор. На «ковер» были вызваны все работники: замы, помы, преподаватели, даже обслуживающий персонал. И после некой проверки, они ничего такого у себя в школе не обнаружили. Не все их ученики, конечно, были на месте, но вот, ни в каком договоре по обучению детей у них не записано, что отвечать за какой-то там ущерб должны они. Отлично!

– Шамиль, – отправив остальных подчиненных, директор, пухлый лысеющий мужичок, заранее попросил остаться именно его. – Они написали, что нарушитель твоим именем воспользовался. Так что тебе и отправляться туда. Съездишь, в приёмной тебе дадут все документы, что никакого отношения мы к их случаю не имеем, пусть сами его трясут.

Шамиль меньше всего желал, куда бы то ни было отправляться. В какой-то человеческий город, расположенный неизвестно где. Это же по железной дороге целую уйму времени трястись в железном коробе. И ещё придется ругаться с градоначальником, доказывая правоту. А ведь директор не просто так его отправляет. Это, чтобы припугнуть зарвавшегося шантажиста. В корону он пожалуется? Королю? Да на здоровье!

Шамиль плавно и бесшумно скользнул по полу гладкой чешуёй. Директор проследил, пока нервирующий змеиный хвост бывшего управляющего«соколиной усадьбы» скроется с поля зрения, и облегчённо выдохнул. Сколько лет он с ним работает, а каждый раз, разговаривая наедине, ощущает дискомфорт. Не он, как будто начальник, а этот змей, посматривая на него сверху, будто поджидает удачного времени, чтобы напасть и проглотить. Хищник! Налил директор себе напиток покрепче. А с другой стороны, ну кто ещё в их королевстве может похвастаться настоящим нагом? Только он!

Глава 2

Люди шарахались при виде полузмея получеловека, пробирающегося по загруженному железнодорожному перрону к ждущей его грузовой карете, стоящей на железных рельсах. От макушки, до кончика хвоста длина нага составляла почти восемь метров, так что при всём желании в пассажирскую железнодорожную карету он бы не вместился, свернись хоть плотнее кольцами. Да и возвышался он над головами людской толпы значительно, отчего казался гигантом. И это Шамиль делал осознано, вытягиваясь на толстых мышцах хвоста: неприятно ему в толпе, неприятны ему человеческие эмоции, шёпоты за спиной, а запах…На нервах, он, даже не замечая, шипел при движении. Раздвоенный язык плотоядно показывался между тонких губ.

Василиса тяжело приходила в себя. Постепенно возвращались к ней то слух, то нюх, открывала она глаза, но удержать себя в сознание некоторое время ей никак не удавалось. Когда она поняла, что находится в переполненном людьми помещении, даже обрадовалась первым своим мыслям, что лежитдома, в подвале, в убежище. Но нет! В каменных мешках города не было так жарко, временами она чувствовала, что ещё чуть-чуть и запечётся до хрустящей корочки. А это… Открыв глаза, она, наконец-то, поняла, что очнулась окончательно. Присмотревшись, поняла, что помещение напоминает ей конюшню. Деревянную. Самую настоящую, только без разделения на клетушки для животных. Не сползшая бы на глаза каска, то брови бы без препятствия приподнялись вверх. А так…

Да-да, дед говорил, что их магический мир немного отстаёт в развитие цивилизации, если только так можно выразиться. Просто, блага в его мире всегда были доступны лишь избранным. Самым, самым, самым… достойным.

Кряхтения, скрежет, стоны больных, запах пота, рвоты и испражнений – вот, что окружало её. Лиска даже не поморщилась непрезентабельной обстановки, больные люди лежали как на кроватях по одну сторону в помещение, так и прямо на полу, и не под каждым больным имелась хоть какая лежанка. Да?! В подвалах полуразрушенного её города ещё и не такие виды наблюдались, и на полу приходилось отлёживаться. А это, как поняла – больница?

Поёрзала она и порадовалась за себя, за свои косточки, что саму её на пол не бросили. Пускай и без постельных принадлежностей, но положили её на кровать. Под ней ощущался матрац, набитый неким подобием соломой. Может, травой какой, но потрошить подстилку у неё не было никакого желания. Это пока. А вот вместо подушки лежал её родной рюкзак, он так и находился у неё за спиной, крепко пристёгнутый на груди. «Неудобно же! Хоть бы расстегнули». Поёрзала девушка, порадовавшись, что бронежилет не так сильно на ней затянули. Ну не было её размера, так что не зря она сама себя черепахой тогда назвала.

В тело постепенно возвращалась чувствительность. И сама бы она с удовольствием застонала от боли во всём теле, что-то отлежала же себе, что-то онемело от неудобного нахождения. Хотела кого-нибудь окликнуть, но с пересохшего горла ни один звук не прозвучал. Сип…

Эх! Поняв, что помощи ждать неоткуда, пошевелила она конечностями. На ногах почувствовались берцы. Защита на теле. Обвязки. Уф! Ноги целы! А вот руки так и не слушались, особенно одна. Она подтянула онемевшую конечность, словно протез, и положила себе на живот. И чуть не крякнула, от придавившего тяжёлого груза. Хмыкнула только, сквозь зубы. Скосила глаза и увидела причину: дедушкин дневник в перевязи, весивший больше десяти килограмм. И её рука как раз за закрепляющиеся лямки дневника держалась, да так крепко, что пальцы онемели и побелели. Магия! Дедушка, дедушка…

Попытка мысленного приказа, высвободить застрявшие пальцы, не увенчались успехом. Пальцы даже не шевельнулись, проигнорировали мозговой сигнал, и казалось, прилипли к вечному дедушкиному спутнику, который, действительно, был ему дороже, чем все имеющиеся вещи на свете. Чем внучкины пальцы? А вообще, Василиска вспомнила, что последнее время она постоянно в перчатках ходила. И при эвакуации их надела. И где они? Вернее, она! Перчатка только на татуированной руке отсутствовала. Покрутив головой, Василиска нашла свою пропажу, заткнутую за лямку рюкзака. Явно это сделал дед. Зная её трепетное отношение к остаткам своего гардероба. И татуировка?.. осмотрела она новое украшение на коже. Ведь точно тату птицы сокола? Такое же, как гравировка на кольце. А сколько скандала было за одну набитую шалость, в виде двуглавого орла на правой лопатке, медицинского знака в виде обвитой вокруг бокала кобры на плече, и группы крови с резусом фактор на груди. Маленькие же они, сантиметров по десять. Ладно… группа крови у неё со снайперским прицелом. Есть на это причина. А крику… было.

Василиса свободной рукой взялась за свои непослушные пальцы, и просто сдёрнула их. Получилось! Пальцы соскользнули, рука непослушно упала вдоль тела. Но девушку такое поведение собственного тела не испугало, пару минут она потратила на массаж конечности, и чувствительность в ней начала возвращаться. Но первым делом она расстегнула лямку на подбородке, сняла каску, оставшись в тёмном платке, навязанном на манер банданы.

Возвращалась к ней не только чувствительность, но и способность трезво размышлять, оценивать окружающую обстановку. И что это за такая больница? Дедушка рассказывал ей о целителях, о магически одарённых людях. Что они могут очень много, в зависимости от внутреннего резерва одарённого. А тут, она бы сказала, никакого целителя не наблюдалось и в помине.

Мало того, она поняла, когда отцепляла руку, что вокруг неё, как и при дедушкиной защите, магическое марево. Защита? Выставила она руку и пощупала пространство вокруг себя. Точно! Сконцентрировалась она, как дед учил, и убрала его. Оно же уйму энергии потребляет.

Разговаривающие рядом люди примолкли, когда она зашевелилась. И ещё, что она не сразу поняла, что речь незнакомцев ей знакома. Кошмар! Незнакомые люди разговаривали на их тайном семейном языке, которому её дедушка научил вроде игры. Это же было так прекрасно, говорить на языке, который окружающие не понимают. Только дед, папа, брат и она. Красота! А ещё писали они друг другу письма на нём. И по примеру дедушки тоже завели свои дневники, свои фолианты, смеялись они. Лиска рассказывала ему свои тайны, свои мечты и пожелания. Понравившиеся песни тоже там были. Как и стихи о любви. А потом, постепенно, он стало её ежедневником, единственный, кому и куда она могла поплакаться, высказать свою боль.

Василиса потянулась к лямкам, нажимая на фиксирующий замочек на груди, чтобы снять сдавливающий грудь рюкзак. И такое движение привело к болевому спазму в желудке, и кишки, как ей показалось, скрутились от боли. А на губах у неё улыбка образовалась, вспомнилось ей выражение, «кишка кишке ложкой стучит по башке?» Есть, ей очень захотелось есть. Даже не так! Жрать! Пить!

Вообще, вокруг её дедушки было много тайн. Но не для неё. Он ведь всё ей рассказывал, учил языку и магии. А она воспринимала его россказни, как сказки. Про то, что ему почти четыреста лет и он маг, телепортировавшийся в их технический мир из другого мира магии. Сначала, она по-детски во всё верила, а потом – подросла. Ну и что, что доступна и ей кое-какая магия? Ну, видит она кое-какие энергетические потоки, даже, бывает, что управлять ей ими удаётся. Через раз так десять-двадцать. Иногда, даже невесомые предметы она двигала: пух, листик. И ветерок с ней заигрывает. Иногда! И недовольно она надувала губы в детстве, когда такая игра брату давалась лучше. Ничего удивительного. По телевизору и не таких уникумов показывали. Людей с паранормальными способностями. Экстрасенсов.

Села, наконец, Василиска и осмотрелась, как следует, прояснившимися глазами, мозгами и т.д и т.п. Не удивительно, что она чувствовала себя плохо. Это же сколько можно было пролежать в довольно тёплой одежде, в обмундировании, в маленьком, но бронежилете и с рюкзаком, в жарком,.. Нет! Затхлом помещение.

Фу… выползла она из растянутой толстовки, под которой был спрятан на ней бронежилет, тёмная футболка под ней загрубела от пропитавшей её крови и пота и доставляя дискомфорт. Руки она не сразу вытащила из широких рукавов, чтобы не смущать окружающий народ тяжёлыми каменными браслетами с драгоценными и полудрагоценными камнями и металлами. Только сейчас она поняла, как повезло ей с толстовкой, и большая она ей, и растянутая, и руки до самых кончиков пальцев прикрывала, поэтому никто и не заметил дорогого родового кольца, являющимся своего рода печатью аристократа. А-то… нашлись бы умельцы, нашлись… И ведь даже кольца, как поняла, никто на её пальце так и не увидел. Защитное марево, видимо, ещё помогло несанкционированного обыска избежать. Из-за этого марева, она не знала, никто из окружающих людей толком и не видел её.

Василиска ещё удивилась, что её в таком виде просто на пол не бросили, как других, которых удалось рассмотреть у противоположной стены. Духота… достала она специальные чулочки, которые надевала на руки, чтобы специальные защитные артефакты не мешали и не смущали никого. Да, да дедушка их столько на неё навесил. На каждую руку по десять штук только браслетов. Мало ли? И резинки на её голове с защитой, и кулоны. И практически все защитные артефакты на ней использовали свой ресурс ещё на Земле. Но вот свой дневник дед охранялся ещё лучше: не горел он, не тонул, не портился. И был сделан так, что чужой человек вообще к нему не прикоснётся. И тем более не откроет. Покрутила она дедушкину «прелесть» и убрала в рюкзак. Потом-потом…

– Добрый день! – поздоровалась Василиска с людьми, лежавшими и сидящими по соседству. Все они были худы, изнеможенны, с осунувшимися лицами и, запавшими, потухшими глазами. Сама она не лучше выглядела. Кожа близлежащего соседа и глаза имели ярко-жёлтый цвет. «Не жилец!» – поняла девушка. – Или добрый вечер? Где я?

– В лечебнице, – прохрипел желчный сосед. И притих, так как, дежуривший стражник, стоявший у входа-выхода, поспешил подойти к ним.

– Добрый день! – поздоровалась девушка и с подошедшим седым служивым. Но стражник не ответил на приветствие. Василисе даже показалось, что он чуть назад не шагнул, встретившись с ней взглядом. Она его понимала. Не каждый день встретишь такой цвет глаз как у неё. Красный!

– Представитель школы явится дня через два, – доложил стражник. – Ты можешь дождаться его здесь, если не будешь глупить, или в тюремной камере.

Предложение подождать какого-то там представителя в каком-нибудь гостиничном номере не последовало. Девушка вздохнула. Она и не претендовала на особое отношение. И обращение: ты, а не лорд-леди, как к аристократам или сир-сари, как к простолюдинам или нелюдям, как принято в этом мире, не дождалась. И… не сразу она заметила, что лежит на мужской половине. Видимо, по одёжке встретили. Штаны спортивные, толстовка необъёмная. Всё в чёрных тонах. А голова замотанная, чтобы белые волосы скрыть в темноте. Черты лица, после месяца подвальной жизни, заострённые, хищные. Губы бледные поджатые. Где там рассмотреть девицу под слоем грязи и копоти? Сказал приёмщик с портальной площадки, что парень это. Так и пошло.

Нет! Особого отношения именно сейчас девушка к себе не хотела. Это значило привлечь ненужного внимания. Пока такого ей не нужно. Пока не разберётся, где она и что дальше делать? Просто, отношение к женскому населению в дедушкином мире немного старомодное. Мужчина – глава, женщина же до определённого возраста находилась в положение подчинения.

Женские признаки под футболкой у Василиски бы даже самый настырный сейчас не нашёл. Ещё и стянутые эластичным бинтом.

– А здесь кормят? – наивно спросила она стражника, хриплым, простуженным голосом. – Да и помыться мне бы не мешало.

Стражник нахмурился. Указания кормить подростка ему не давали. Финансов ему не выдели, чтобы именно он такие вопросы решал. Но он же человек?! Просто человек, не маг, хотя задатки имеются. Всё понимает.

– Эти вопросы врач решает, что здесь и когда, – ответил стражник.