Paint it black

– Может купить ему какой еды? – спросила Марина.

– Перебьется, он и так избаловался на иждивении у Флоры.

Когда мы вернулись, нашли Бориса не веранде, похоже это было его излюбленное место. Ночью я мало выспался, поэтому собрался немного вздремнуть.

– Я пошел спать, если надумаете потрахаться сделайте так чтобы я вас не слышал и Флора не застукала. – сказал я и, не став дожидаться, что мне скажут в ответ, пошел в свою спальню.

Ближе к вечеру, когда я проснулся и приняв душ спустился на первый этаж застал там Марину и Флору. Флора готовила ужин, а Марина делала ее набросок. Легкая напряженность зависла в воздухе. Флоре было неуютно в присутствии Марины и у нее не получалось это скрыть. Мне совсем не хотелось оставаться рядом с ними и я прошел на веранду.

Борис сидел в кресле и что-то читал в своем планшете. Я устроился рядом, пожалев, что не прихватил кофе, но возвращаться в столовую мне не хотелось.

– Теперь я знаю кто такой Берэ. – сказал Борис, – Полистал статьи о нем и посмотрел его работы. Не думал, что он настолько знаменит. Я, кстати, прочел и про Марину. Она тоже очень популярна и пишет под псевдонимом МарГо от Марина Гордецкая. Хотелось бы мне увидеть твою подружку, они наверно та еще парочка.

– Борис, они совсем разные. – возразил я, – Ты не поверишь, Рита самая настоящая герцогиня.

– Да, Патрик, забавная у тебя жизнь.

Борис не знал, что в ней была еще и актриса, только моя жизнь не была забавной. Она была ужасна и я не знал как надолго. После случая на перроне мне и впрямь стало легче, как будто Марина сняла часть моей ноши и мне сейчас совсем не хотелось заново лезть в эти дебри.

– Вам с Флорой было бы хорошо в Серебряных Холмах.

– Да, было бы, – ответил Борис, – но до знакомства с Мариной. Она сводит меня с ума. Марина красива и безумно хороша в постели и у нее потрясающее тело. Я не могу устоять перед ней, хотя понимаю, что совсем ей не нужен.

– Между Мариной и Фло огромная пропасть. – сказал я.

– Я понимаю, о чем ты и прекрасно знаю, что Флора для меня слишком невинна, потому и не трогаю ее. Если у нас что-то начнется это уже нельзя будет остановить, и я боюсь, Патрик, как далеко я смогу зайти.

Мне вспомнилась сучка с тапочками в зубах, и я понял, чего боится Борис. Я действительно хорошо его знал и считал, что он сможет уберечь Флору, хотя он сам в этом сомневался. И под уберечь я думал, что чтобы не случилось в их жизни, а тем более в постели она так и останется Флорой, а не безымянной тенью своего хозяина. А еще я подумал почему меня это вообще беспокоит и быстро нашел ответ. Регина. Своими влюбленными глазами она сумела открыть мои.

– Борис, может бухнем? – предложил я.

– Нет, Патрик, я не спился за три года в коляске и не собираюсь начинать сейчас.

– А придется. На твоей виноватой роже очень явно написано, чем ты занимался с Мариной пару часов назад.

Борис несколько раз матюгнулся и спросил.

– Патрик, ты не знаешь когда она уедет?

– Не знаю, но думаю очень скоро. – ответил я.

– А у вас с ней ничего не было? Тебе что даже не хотелось?

– Если тебя это утешит, очень хотелось, но у меня не было трехлетнего воздержания.

Я встал и отправился за выпивкой.

Флора закончила с ужином, а Марина с набросками и они вместе их рассматривали. Я сказал, что мы скоро присоединимся и под недобрым взглядом Флоры взяв бутылку коньяка вернулся на веранду. Мы выпили по паре рюмок и это помогло, с лица Бориса почти исчезла его унылая виноватость. Можно было идти к столу.

За ужином мы по большей части обсуждали Берэ, лишив Флору возможности участвовать в беседе. Она не знала о ком мы говорим и тихонько ела свой ужин. Потом так же тихонько помыла посуду и собралась домой. Борис проводил ее до калитки, а когда вернулся мы с выпивкой перебрались на веранду.

Сумерки в этих местах были красивыми. Солнце садилось как раз со стороны холмов, едва касаясь кромки леса. Борис наверно привык к этим красотам, а я любовался и помалкивал в очередной раз наслаждаясь минутами покоя. А Борису с Мариной было не до красот, им не терпелось уединиться в спальне. Я не мог их осуждать, я даже завидовал, а они, уже не стесняясь меня вовсю целовались. Я понял, что мне опять придется спать в гостиной.

Когда они ушли в дом совсем стемнело, но мне не хотелось уходить. Я подлил коньяка и погасил свет. Мне было хорошо в моем одиночестве, и я не заметил, как заснул.

Проснулся я ночью от холода и сильной эрекции. Шалости Марины и Бориса не могли пройти бесследно. Я вспомнил ее на озере. Изящные изгибы ее тела и капельки воды, катившиеся по загорелой коже. Ее тело словно само просило прикоснуться к нему. Я выпил рюмку коньяка и подумал, что для меня тоже лучше, чтобы Марина уехала.

В доме было тихо, но я не рискнул оставаться в спальне и взяв одеяло снова улегся в гостиной. Никогда не думал, что окажусь в такой ситуации, но все когда-нибудь случается в первый раз. Я вспомнил историю отношений Марины с Бертраном и это помогло мне заснуть.

Утром я снова проснулся от того, что Флора хлопотала на кухне. На этот раз я спал в шортах и футболке, поэтому поднялся и прошел в столовую в поисках кофе.

– Доброе утро. – сказала Флора, она хотела добавить что-то еще, но не решилась.

– Привет, утренняя фея. Тебе наверно мешает наше присутствие? – Спросил я.

Не знаю зачем я это спросил. Это было и так очевидно, а Флора только смутилась от моего вопроса, но почему-то сегодня мне совсем не хотелось беречь эту фарфоровую куклу. Я хотел ее малость встряхнуть. Донести до нее, что, если они будут вместе, Борис не останется в этой глуши, де нее у него была совсем другая жизнь и рано или поздно он к ней вернется и Флоре придется столкнуться со многим, что гораздо серьезней нашего с Мариной визита.

– Флора, не сердись на нас. – сказал я, – Борис мой друг и я уверен, что теперь, когда он снова здоров он не сможет долго оставаться в этой глуши. Он зачахнет от такой жизни даже рядом с тобой. Это лишь вопрос времени, когда он захочет вырваться и ты должна быть к этому готова. Готова к тому, что тебе придется повстречать немало Марин и Патриков.

– Ты думаешь я совсем наивная провинциальная дурочка? – едва не плача сказала Флора, – Наверно ты прав. Я ничего не видела громе этого городка, у меня даже парня не было. Да, мне далеко до вас, я всего лишь домработница. которая готовит вам еду и приносит кофе. Но я… Я полюбила Бориса с первой минуты, как только увидела, больше года назад и когда он сидел в своей коляске. Тогда он был мой и только мой. А теперь я счастлива, что он снова может ходить, но ужасно боюсь потерять его. Я не могу тягаться с такими как Марина и мне приходится прислуживать ей и стараться быть милой и терпеть. Я знаю, что они с Борисом не раз занимались сексом, уверена и этой ночью тоже. Я готова задушить ее и совсем не виню Бориса. Я не могу ему дать то, что дает Марина.

– Фло, ты можешь дать ему гораздо больше, чем Марина, чем десяток таких Марин, поверь, я знаю, что говорю.

Мои слова удивили ее, и она спросила.

– Ты говоришь так только чтобы утешить меня?

– Нет, я думаю очень скоро ты поймешь, что я прав.

– Мне очень хочется тебе верить, – сказала Флора, – но мне все равно страшно. Я не хочу лишиться Бориса и не хочу испортить ему жизнь.

Мы услышали, как кто-то спускается по лестнице. Это оказался Борис.

– Привет, Патрик. Доброе утро Флора. Прости я вчера опять немного перебрал.

Я понял, что Борис пытается оправдать возникшую неловкость чрезмерной выпивкой, вроде как в этом он провинился, а не тем, чем вторые сутки занимался с Мариной.

Я оставил их одних и ушел на веранду.

За завтраком к нам присоединилась Марина и сообщила, что собирается вернуться в Серебряные Холмы. Флора засияла, услышав это известие, а Мы с Борисом почувствовали облегчение.

После завтрака она собрала свои вещи. Пообещала Флоре захватить свои принадлежности для тату в следующий приезд. Попрощалась с ними, а меня позвала с собой.

Марина остановила машину возле вокзала.

– Пойдем, еще разок посидим на перроне.

– Чего вдруг ты так заторопилась домой? – спросил я, когда мы сели на скамейку.

– А то ты не знаешь. – ответила она. – Не хочу отравлять жизнь этой девчонке и продолжать совращать Бориса. Я могу обойтись без выпивки и секса, но это скучно. Обычно я заменяю это работой в мастерской. Пишу, делаю тату, аэрографии, но из-за всего что случилось у меня словно руки опустились. Я ничего не хочу кроме выпивки и секса. Надеюсь, что скоро моя хандра пройдет.

– Я тоже надеюсь. Ты очень талантлива чтобы похерить все это.

– Патрик, ты должен мне историю про то, как у тебя оказался портрет Риты.

Я задумался как лучше начать. Получалось, что с самого моего приезда в Серебряные Холмы.

– Мы оба знаем, что в холмах случаются странные вещи. Со мной они начались в первый же день и первое сто случилось было безобидным, но дальше меня это стало тревожить. Я понял, что все это неспроста.

– А поподробней ты не можешь? – спросила Марина.

– Не сегодня, поверь это очень долгая история и я не готов ей поделиться.

– Жаль, – сказала Марина, – а то у меня появился бы повод задержаться еще на денек.

Я улыбнулся и продолжил.

– Однажды я встретил мальчика, только потом я узнал, что это Нильс.

– Ты серьезно? – перебила меня Марина, – Смотритель существует?

– Да, я встречался с ним трижды и один раз вместе с Ритой в ту ночь, когда ты подобрала нас на дороге.

– Все это очень любопытно. Похоже ты зачем-то нужен городу если сам смотритель является к тебе.

– Наверно, – ответил я, – но меня это совсем не радует. Я всего лишь хотел тихонько быть счастливым вместе с Ритой. Последний раз у меня были странные видения и в одном из них я оказался на набережной, где рисовал Берэ. Много рисунков валялось на мостовой и на всех была Рита. Я подобрал один из них и когда Нильс вернул меня в реальный мир этот рисунок остался со мной. Не спрашивай почему, но сейчас я не могу оставить его у себя и тебя прошу отнести его к Рите домой иначе может что-то случиться.

– Никогда бы не подумала, что такое возможно. Хотя всю жизнь прожила в Серебряных Холмах.

– Почему ты вчера сказала портреты несуществующей девушки? – спросил я, – Даже я знаю, что это графиня.

– Не думала, что ты настолько с ней знаком, чтобы знать это. Об этом известно единицам.

– Я был у нее дома и видел портрет, который ты ей подарила и фото на каминной полке.

– Сейчас это уже не имеет значения, а когда Бертран ее рисовал никто об этом не знал. Спасибо тебе Патрик за откровения и давай оставаться на связи. Если мне что-нибудь станет известно о Рите я сразу же позвоню.

– Я рад что мы встретились, ты мне очень помогла, и я ценю это.

– Да, ладно, Патрик, я сейчас расплачусь. Давай проводи меня до машины.

На прощание мы обнялись как старые друзья и, дождавшись, когда машина Марины совсем скрылась из вида, я неспеша пошел к дому Бориса.

Я шел по тихим, сонным, утопающим в солнечном свете улочкам крошечного городка и с каждым шагом обретал былую уверенность. Визит Марины может и не помог вернуть Риту, но он помог мне в целом. Когда она вчера обняла меня на вокзальной скамейке, то сумела вернуть частицу меня прежнего. Очень помог и Борис. Увидев его здорового и полного сил, я тоже получил надежу и уверенность. Что случилось, то случилось. Я уже ничего не мог вернуть и изменить. Я просто должен жить дальше.

Я вижу девушек, идущих в летних платьях, и я не хочу раскрасить их черным. Мое сердце не должно стать черным. Черным как у Хетфилда. Я уже не так сильно хочу убить его. Как сказала Марина, он тоже жертва. Безумная и опасная жертва. Я просто хочу немного счастья. Счастья с моей любимой девушкой. В эту минуту я был уверен, что обязательно снова увижу ее.

У Бориса я прожил еще неделю. Мы много времени провели на нашей любимой веранде. Когда за бокалом выпивки, когда без нее, но так и не решились открыть друг другу главное. Я многое утаил из того, что случилось со мной в Серебряных Холмах, а Борис так и не рассказал о своем чудесном исцелении. Я охотно задержался бы еще на неделю, а то и две, но хотел оставить их с Флорой одних и еще мне нестерпимо хотелось женщину.

15. Wings of a butterfly

Поначалу я вернулся обратно в родной Олбрук и в первый же вечер наведался в ночной клуб «Хаос», где иногда бывал с приятелями. Взяв выпивку, я осмотрелся в поисках кого-нибудь знакомого. Первой кого я увидел оказалась Кристина, девушка с которой я эпизодически спал и сейчас она была одна. Я подсел к ней и через час мы уже были у нее дома.

Я провел с ней несколько дней и даже пытался построить какое-то общение кроме секса, но это был не тот случай. Кристина была алчной и недалекой особой. Ее интересовали только дорогие шмотки и рестораны, а она отрабатывала их в постели. Отношения ее тоже интересовали, но только чтобы получать все тоже самое, но в больших количествах и на законном основании. Проведи я время с какой-нибудь шлюхой это было бы честней и дешевле, но нас обоих устраивала наша игра и мы благополучно в нее сыграли.

Когда мне все это надоело я уехал в Прагу. Мне нравился этот город и у меня там было пара приятелей, с которыми я мог провести время. Потом были Краков, Санкт Петербург, Женева, а ближе к зиме я перебрался в Испанию, в небольшой городок на побережье Средиземного моря. Мне хотелось тепла и солнца, а его там было в избытке.

Все это время я поддерживал связь с Мариной. У нас уже вошло в привычку созваниваться два-три раза в месяц, но мы никогда не пытались встретиться снова. Марина даже не пригласила меня на выставку, которая была в конце осени в Берлине. Я не мог винить ее, после времени проведенного в доме Бориса нам лучше было держать дистанцию. Мы оба это хорошо понимали.

За все время, что я скитался по Европе со мной ни разу не случилось чего-то выходящего за рамки обычного. Серебряные Холмы отпустили меня, но я знал, что рано или поздно мне придется вернуться. Иногда меня это пугало. Кто знает, что еще может сделать со мной этот загадочный город. Город, который по неведомым мне причинам втянул меня в этот кошмар.

Снова наступил май, и я уже больше месяца как вернулся в Олбрук. Мне надоело скитаться и очень хотелось побыть дома.

Марина позвонила поздно вечером.

– Привет, подруга. – привычно сказал я.

– Привет, Патрик. Я час назад разговаривала с Ритой.

Я замер и услышал, как бешено колотиться мое сердце. Я никогда не пытался представить этот момент. Я просто ждал его, и он наступил. Марина молчала, давая мне прийти в себя.

– Да, я слушаю тебя. – прохрипел я в трубку.

– С ней все в порядке, и она скоро будет в Серебряных Холмах.

Хотя я каждый день ждал этого известия все равно оно оказалось неожиданным. Я скоро смогу увидеть свою герцогиню, свою богиню, свою любимую девушку с разноцветными волосами.

– Марина, я завтра приеду.

– Хорошо, Парик, жду тебя. – ответила Марина и отключилась.

Я не мог заснуть в эту ночь, просидев до утра на террасе то и дело заваривая чай, а уже в половине шестого утра выехал в Серебряные Холмы.

В этот раз я поехал другой дорогой, чтобы попасть в город со стороны поместья «Дикие Розы» и побывать на церковном кладбище. Мне было стыдно, что за эти долгие месяцы я не был на могиле Регины и это было первое, что я хотел сделать по приезду.

Когда я ехал от поместья до Собора мне вспомнилась та ночь, когда я голый нес Риту на руках. В тот момент мы были счастливы и безумно влюблены друг в друга. Я и сейчас был все так же влюблен в нее и очень надеялся, что она тоже. Что наша разлука не сделала меня чужим для моей милой герцогини. Прежде я не испытывал таких волнений, а с Ритой все было иначе.

Впереди показался знакомый шпиль колокольни и через несколько минут я был на месте. Оставив машину у главных ворот, я с громко стучащим сердцем направился к кладбищу.

Присев на каменную скамью возле могилы, я сделал пару глотков коньяка из фляги. Возможно, это странно, но на кладбище я всегда чувствовал себя уютно, словно какой-то вселенский покой окружал меня возле могил. Все казалось мелким и не существенным. Все что мы делаем, чем живем, о чем мечтаем в итоге приведет нас сюда. Раньше я не верил, что бывает что-то после смерти, кроме могильных червей. Серебряные Холмы пошатнули мою уверенность. Этот город жил собственной особенной жизнью, которая почему-то пересеклась с моей.

Я присел на скамью возле могилы и достал свою флягу с коньяком. Регина и Инга приехали сюда совсем не за этим, но обе остались здесь навсегда и кроме меня их некому навестить. Регина могла бы прожить долгую и наверно счастливую жизнь. Может быть я стал бы ей хорошим братом или отцом. Может быть. Только теперь уже ничего не будет. Ей всегда останется двадцать один. Бабочки не живут долго.

Послышались шаги. Я обернулся и увидел отца Доминика.

– Позволите присесть? – спросил он, когда подошел.

Я кивнул и, немного отпив, протянул ему флягу. Священник слегка пригубил, а потом сделал добрый глоток.

– Хороший коньяк. Я знал, что вы вернетесь. Она полагаю здесь?

– Еще нет, но надеюсь скоро будет. Спасибо, что присмотрели за ними. Господи, я даже не знаю какие цветы она любила. Отец почему все так происходит? Где, эта долгая счастливая жизнь, каждому из нас? Она же совсем девчонка.

– И что ты хочешь услышать? Чтобы я ни сказал, тебе не станет легче. – отец Доминик положил руку мне на плечо и посмотрел в глаза. – Просто смирись, это не легко, но у тебя получится.

– Отец, я не ищу утешения. Я хочу понять почему. Почему все так происходит.

– Так будет всегда. – ответил священник. – И никто, никогда не узнает почему.

На могильный камень сели две бабочки. Отец Доминик тоже их заметил.

– Удивительно. – сказал он. – На эту могилу часто прилетают бабочки, я вижу их, когда гуляю здесь.

– Это они. – я кивнул в сторону могилы. Я был уверен, что это Регина и Инга.

Отец Доминик посмотрел на могилу, бабочек, потом на меня. Похоже, он что-то понял. Не все, но достаточно чтобы поверить.

– Тогда оставлю вас одних. – сказал он, вставая со скамьи. – Буду рад новой встрече.

– Спасибо, отец.

Когда священник уже достаточно удалился, одна из бабочек, та, что была по ярче, подлетела ко мне. Какое-то время порхала возле моего лица, потом уселась мне на запястье.

– Привет, Регина, очень рад тебя видеть.

Она не могла мне ответить, она просто сидела на моей руке, сложив крылья. Я чувствовал исходящее от нее тепло и был ей благодарен.

– Прости меня, прости за …, просто прости. Ты была прекрасной девушкой. Я всегда, всегда буду помнить тебя. Мне жаль, что я ничего не сделал для тебя, и теперь уже не смогу. Я буду навещать тебя, если ты не против.

Регина взлетела с моей руки и немного удалилась. Потом снова приблизилась, но не села на меня. Мне показалось, что она куда-то зовет меня. Встав со скамьи, я пошел вслед за ней. Она тихонько порхала возле меня, когда я шел по кладбищенской дорожке. Мы прогуливались по кладбищу и в эти минуты я был счастлив и непомерно благодарен Регине за эту прогулку.

– Ты знаешь, мне тут очень уютно. – сказал я ей. – Спасибо тебе.

Бабочка сделала пару кругов, словно отвечая мне.

– Прости, что не приходил раньше. Я не смогу оправдаться, но наверно ты сама знаешь почему. Я люблю и ненавижу этот город. Он дал мне все и сразу отнял. Я не знаю за что.

Мы оказались в самой старой части кладбища. Меня посетила странная мысль. Я понял, что смерть это единственное что вечно. Все когда-то пройдет и только смерть, это навсегда. Мне стало немного не по себе от этого откровения. Я достал фляжку и сделал небольшой глоток. Я посмотрел на Регину, интересно что она сейчас чувствует. Она же уже по ту сторону. Она умерла и теперь гуляет со мной по кладбищу.

– Регина я так и не узнал какие цветы ты любишь, какие … я вообще ничего про тебя не узнал. Мне действительно больно от этого. Я мог бы многое сделать для тебя. Мог бы, но мне было плевать, и я вел себя как последняя скотина. Мне никогда этого не искупить. Никогда.

Регина облетела вокруг моей головы и позвала за собой. Какое то, время она кружила среди надгробий и наконец села на одну из могил. Я подошел к ней. На могильной плите лежали розовые лилии. Никогда я не дарил Регине цветов и глядя на эти лилии я с трудом сдерживал слезы.

– Спасибо тебе, девочка. – дрожащим голосом прошептал я.

Она села мне на руку, словно успокаивая. И действительно мне сразу стало легче. Вернулся прежний покой. Посидев немного, Регина снова поднялась в воздух, и я последовал за ней. Вскоре мы оказались за пределами кладбища. Регина неспеша привела меня к воротам Собора. Я приоткрыл дверь, и мы оба вошли внутрь. Тут было гораздо прохладней чем на улице. Я немного поежился, но то от холода, не то от воспоминаний. Не хотелось снова увидеть тени и погрузится во тьму. Присутствие Регины меня быстро успокоило. Я понял, что пока она рядом, ничего плохого не случится.

Регина подлетела к статуе Божьей Матери, той самой возле которой тогда молился священник. Она зависла возле нее и растворилась в воздухе. Вот только что была и теперь ее не стало. Мне хотелось верить, что я снова увижу ее.

Вернувшись в машину, я позвонил Марине.

– Привет, Патрик. – сказала она, – Ты в городе? Приедешь ко мне?

– Не сейчас. – ответил я, – этой ночью я не спал и несколько часов пути, словом, я валюсь с ног.

– Хорошо, ты можешь приехать в любое время.

Я действительно чувствовал себя измотанным, но все же нашел в себе сил сначала поехать в цветочную лавку. Купив там охапку лилий, я вернулся на кладбище и положил их на могилу Регины. Бабочек в это раз не было. После этого я поехал в свой дом, где уснул, не снимая одежды.

Проснулся я глубоко за полночь и понял, что очень голоден. Ехать к Марине полвторого ночи мне не хотелось, поэтому я скатался в круглосуточный магазинчик, где покупал еду нам с Ритой и вернулся с пакетом роллов и суши. Разложив на столе свою богатую снедь, я открыл ноутбук и принялся смотреть фото.

Все что смог наскрести по соцсетям. Регины я набрал с десяток и не раз пересматривал их. Иногда просто, а иногда я тщательно рассматривая каждую черточку ее лица пытаясь уловить фамильное сходство. Порой мне казалось, что Регина похожа на меня, но это могло быть только мое желание увидеть это.

Риты и вовсе не было в соцсетях. Я нашел только одно ее фото, где она была вместе с родителями на страничке посвященной их «Кукольному Дому». Густав и Мария мило улыбались, а за их плечами уже было немало смертей. Они пытались спасти свою дочь любой ценой, и я был им благодарен. Я понимал, что никто не заслуживает смерти, тем более такой ужасной когда частица тебя остается стоять на полке в виде красивой куклы и все равно был им благодарен.

Кого было много в соцсетях так это Катарины. Она была человек публичный и ей без этого было не обойтись. Она совсем не менялась, менялись только ее наряды, хотя мне она навсегда запомнилась девушкой в футболке. Зимой вышел новый фильм Божимира «Вдыхая морозный воздух» с Катариной в главной роли. Он был снят еще до их приезда в Серебряные Холмы, но вышел на экраны не сразу, чтобы попасть на один из кинофестивалей. Катарина была безупречна. И далеко не я один так думал, и фильм, и Катарина получили несколько призов на том самом кинофестивале. Была у нее и одна роль второго плана в одном из голливудских блокбастеров. Я искренне радовался за нее. И что удивительно я не видел ни одного её фото с каким-нибудь бойфрендом или упоминаний нем. Словно Серебряные Холмы сделали ее одинокой.

Ближе к рассвету я снова задремал, прямо в гостиной возле ноутбука, а когда проснулся было уже около десяти. В это время город тоже пробуждался. Большинство лавок и магазинов открывались в десять, а через час-два к ним присоединялись кафе и ресторанчики. Мне захотелось прогуляться по знакомым улочкам и я, выпив чашку кофе, отправился в город.

В этот раз я снова был на своем любимом «Мазерати». Оказавшись по ту сторону моста, я совсем сбавил скорость и тихонько катил по утренним улицам, глазея по сторонам. Я сам не заметил, как оказался возле книжной лавки. Удивительно, но лавка работала только вместо знакомого «Порше» возле нее приютился двухдверный «Фиат» с тентованным верхом.

Переступив порог лавки, я затаил дыхание, вспомнив мой первый визит. Из глубины зала со стопкой книг в руках появилась симпатичная девушка немногим старше двадцати. Она прекрасно держала марку заведения. Помимо традиционного черно-белого наряда ее волосы, разделенные на прямой пробор и собранные по бокам в два хвостика, с одной стороны были белые, а с другой черные. Рита нашла себе достойную замену. Несмотря на занятые руки девушка сделала реверанс и поприветствовала меня.

Я улыбнулся в ответ и сказал.

– Прежде тут была другая девушка.

– Да, Маргарита, но сейчас ее нет в городе и поверьте я неплохо вправляюсь.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил я, – но пришел повидаться с хозяйкой.

– Вы же Патрик? – спросила Вероника, – Я помню год назад передавала вам письмо. Вы знаете, Рита должна вернуться со дня на день.

Я удивился ее словам, точнее уверенности с которой она предлагала зайти позже.

– Это она вам сказала? – спросил я.

– Да ответила девушка. Мы общаемся по ватсапу пару раз в неделю с тех пор, как она сделала меня совладелицей лавки. Это было в феврале.

– Хорошо, я зайду позже. У меня к вам просьба, Вероника, не говорите пожалуйста Рите, что я в городе. – попросил я.

– Как скажете. – согласилась Вероника.

Я попрощался и вышел на улицу. Я сразу поехал к Марине и застал ее в гараже за работой. Она делала аэрографию на авто одного из туристов. На капоте было только несколько штрихов, но уже угадывались мотивы североамериканских индейцев. Она была в сиреневой футболке без рукавов и джинсовом рабочем комбинезоне с лямками.

– Патрик! – радостно закричала она и бросилась мне на шею.

Мы крепко обнялись, как старые друзья и что удивительно несмотря на то, что мы виделись всего несколько раз, мы действительно стали друзьями.

– Мне не хватало тебя. – сказала Марина.

– Ага, я заметил, – ответил я, – особенно когда ты меня на выставку не пригласила.

– Ты знаешь почему. – рассмеялась Марина.

– Не хочешь прерваться? – спросил я.

– Конечно хочу. Идем в дом.

– Лучше переодевайся и поехали в итальянский ресторанчик. – предложил я.

– Ты что на свидание меня приглашаешь? – пошутила она.

– Типа того. – ответил я. – Жду тебя в машине.

Минут через десять она вернулась в светлом летнем платье на широких бретельках которое прекрасно облегало ее фигуру, хотя и опускалось ниже колен. Марина сделала полный оборот, чтобы я смог увидеть ее всю.

– Ты выглядишь потрясающе. – сказал я.

– Патрик, я почти никогда не ношу платье. Я надела его исключительно для тебя. Так что цени это.

Не знаю зачем она делала это и, если бы не Рита у нас давно бы все случилось и сложно сказать, чем это могло закончится. В Серебряных Холмах мне довелось познакомиться с лучшими девушками в моей жизни. Здесь я повстречал Катарину, здесь я полюбил Риту, здесь я нашел друга, с которым мог поделиться самым сокровенным.

Я открыл дверцу предлагая Марине сесть, потом занял свое место за рулем и направился в квартал бедноты.

– Очень любопытно. – сказала Марина, когда мы остановились на парковке, – а я все гадала куда ты меня привезешь. Специально не спрашивала.

– Тебе понравиться. – сказал я.

Мы зашли в ресторанчик и присели за мой прошлогодний столик.

– Я очень редко бывала в этом квартале. Он скорей для туристов и клерков что здесь работают. – Сказала Марина, изучая меню.

– Рита говорила тоже самое, в смысле, что редко здесь бывала. Мы сидели за этим самым столиком и тут я встретил Нильса первый раз. Он сидел на твоем месте, когда я угощал его мороженым и я не уверен, что официант видел его.

– Обалдеть, ты несколько раз видел смотрителя города. Многие считают, что это всего лишь городская легенда. Я тоже так думала.

Мы сделали заказ и продолжили беседу.

– Я сегодня был в книжной лавке. Ты хорошо знаешь Веронику? – Спросил я.

– Достаточно, не так как Рита, конечно. Ты хочешь сказать лавка работает?

– А ты не знала? – удивился я.

– Конечно нет. – ответила Марина, – кроме мастерской я бываю только на набережной и иногда в «Вагонетке». Это ночной клуб.

– Знаю побывал там с Ритой. Интересное место. Но сейчас о другом. Оказалось, Вероника давно общается с Ритой по интернету.

Марина застыла с вилкой возле рта.

– Твою мать, и эта мелкая прохиндейка ничего мне не сказала!

– Да ладно тебе. – сказал я. – Вероника ничего не знает в отличие от нас. Она могла и не знать, что Рита скрывается от тебя.

– Когда она вернется я сама прибью ее. Не думала, что она может так обойтись со мной.

– Тебе не долго осталось ждать. – улыбнулся я.

– Что собираешься делать? – спросила Марина.

– Не знаю. Найду чем заняться. Хочешь, завтра можем прокатиться на лодке. Мне понравилось в прошлый раз.

– Хочу. – ответила Марина. – Мне нравиться проводить с тобой время.

– Мне тоже и это меня пугает.

Марина ничего не ответила и старалась не встречаться со мной взглядом.

После ресторанчика мы решили немного прогуляться. Я предложил пойти в «Парк Памяти». Там можно было и пройтись в тишине и посидеть в тени деревьев. Когда мы шли мимо входа вглубь «Квартала бедноты», я вспомнил странную комнату и спросил Марину.

– Почему именно бабочки?

Она не сразу поняла, о чем я, а когда сообразила, что речь идет о тату на пояснице Риты удивилась.

– Она так хотела. А чего ты вдруг спросил?

Прямо сейчас я не был готов поведать ей долгую историю о бабочках, которые не живут долго.

– Есть кое-что, но давай как-нибудь потом.

– Ладно. – согласилась Марина.

Мы добрались до мемориала погибшим шахтерам и присели не скамейку.

– Когда я сидел тут с отцом Домиником, – сказал я, – он рассказывал интересные вещи, а потом многое дополнил Дугалл, бармен из «Лепрекона». Я думаю то, что случилось с Хэтфилдом не спроста. Никто не знает зачем он на самом деле приехал в Серебряные Холмы.

– Патрик, ты тоже не спроста тут появился. Многие персонажи этой истории оказались связаны с тобой.

– Похоже на то и иногда мне кажется, что все началось еще тогда.

Я указал на камень с фигурками шахтеров.

– Я читал про «безумие 1903го». Люди словно по сходили с ума и отголоски этого безумия проявляются до сих пор. И тогда появился первый смотритель.

– Патрик, – Марина положила голову мне на плечо, – сегодня прекрасный день, мне нравится быть рядом с тобой и совсем пропало желание копаться в этом мракобесии. Давай просто посидим.

Я обнял Марину и замолчал. Мне тоже было хорошо с Мариной и сегодня я этого не стыдился. Потом мы еще немного погуляли, и Марина попросила отвезти ее домой. Ей нужно было вернуться к аэрографии.