Читать книгу: «Мы встретимся снова», страница 5

– Ты с другого континента, что ли, добирался? – иронично поинтересовалась Шейла, лежащая поверх атласного покрывала на широченной кровати, когда Нейл очутился в большой спальне с высокими сводчатыми окнами. – Я уж успела вздремнуть, пока тебя ждала.

Она была в сером спортивном костюме, рядом с правой рукой валялся телефон вместе с дистанционным пультом, а на полу возле кровати стояли бутылка шампанского и узкий бокал.

Усевшийся с позволения хозяйки в прикроватное кресло на высоких ножках студент, чувствовал себя обязанным перед ней за отозванное Бреттом заявление, поэтому даже не заикнулся о том, какой путь ему пришлось проделать, и лишь виновато произнес:

– Извини, так получилось.

Шейла подвинулась на край кровати, нагнувшись к полу, плеснула из початой бутылки вскипевшее пузырьками в бокале вино, спросив у своего гостя:

– Будешь?

– Еще раз извини, но я за рулем, – ответил студент, сам в свою очередь поинтересовавшись: – Какой-то праздник? Или у тебя будни такие?

Он сразу же пожалел о сказанном, поскольку сами собой вырвавшиеся вопросы показались ему неуместным, а тон собственного голоса дерзковатым. Сделав пару глотков, хозяйка вновь приняла горизонтальное положение, закрыла глаза и некоторое время лежала безмолвно, словно подбирая верные слова для ответа любопытному гостю, после чего, не поднимая голову с подушки, непривычно тихо для себя сказала:

– Постоянно хочется праздника, но только редко он получается настоящим, чтобы пела душа. Все время подмешивается какая-то фальшь, какой-то обман… К тому же все хорошее слишком быстро заканчивается, а потом горечь похмелья и жгучий стыд за свои закидоны, – она мельком глянула на Нейла, потом вновь опустила веки и продолжила: – Иногда кажется, что вместо тусовок благоразумнее дома сидеть, тупо в телефоне торчать, а лучше спать, тогда есть возможность увидеть сладостный сон, где такой праздник жизни – аж слезы счастья наворачиваются, даже после пробуждения. Мне похожий как раз сейчас снился, когда задремала в ожидании тебя. Хочешь расскажу?

Студент не особо любил подобного рода байки, но из элементарной вежливости утвердительно махнул головой, бросив при этом короткое: «Давай». По большому счету ему было все равно, о чем пойдет речь в их разговоре. Главное – он опять оказался рядом с ней. Детали же долгожданной встречи хоть и были важны, но все-таки не настолько, чтобы уделять им много внимания.

Пока Шейла выдерживала короткую паузу, ее лица на секунду коснулась благостная улыбка, каковая навещает людей при наиболее приятных воспоминаниях, после чего она принялась с придыханием рассказывать о своей удивительной жизни в прекрасном городе, дополняя красочное повествование массой трогательных деталей. У постороннего слушателя могло было создаться впечатление, будто девушка просто фантазирует, органично вплетая собственный образ в удивительный мир светлой сказки. Однако чем дольше Нейл слушал лежащую на кровати рассказчицу, тем сильнее его охватывало искреннее недоумение, от которого начинала идти кругом голова, мысли в голове путались, а частота сердечного ритма била собственные рекорды. Когда после фразы: «И тут я проснулась» пересказ сновидения закончился, и умолкшая Шейла открыла глаза, крайне потрясенный студент замер в кресле и долго не мог вымолвить ни слова. В конце концов он нарушил оглушающую тишину большой спальни, взволнованно спросив:

– И часто тебе такое снится?

– Редко, а жаль. Ведь именно в этом сне я чувствую себя по-настоящему счастливой, словно вдруг оказываюсь дома после долгих скитаний, – тихо произнесла девушка.

Прозвучавший ответ вновь ввел Нейла в состояние кратковременного ступора. Впервые за все время пребывание в иллюзии один из ее персонажей так подробно рассказывал ему о некоторых красотах собственного города из реального мира, да еще и признался, что чувствует себя там как дома! Пусть этот персонаж стал для него особенно дорог, отчего в нереальном мире к нему появилось вполне реальное чувство, но все же он, как и прочие здесь, оставался просто игрой собственного воображения, многократно усиленной принятым перед засыпанием препаратом. Какая-либо ошибка исключалось, поскольку рассказчица не только исключительно точно описала знакомые Нейлу места, но и поразительным образом смогла передать словами царящую наяву атмосферу всеобщей гармонии и радости. Получалось, что один из персонажей его осознанного сновидения сам в свою очередь увидел сон о мире, из которого Нейл сюда добровольно пришел ради острых переживаний.

– Знаешь, в приснившемся тебе городе я сам чувствую себя как дома, поскольку являюсь его жителем, – заявил наконец студент, не в силах больше сдерживать эмоции. – Упомянутое тобой поющее дерево со светящимися в ночи плодами у моря хорошо видно из моих окон. Почти каждое утро я сначала прогуливаюсь по набережной, после чего сижу в тени его раскидистой кроны, слушая чарующую мелодию покачиваемых теплым бризом ветвей.

В спальню ненадолго вернулась гулкая тишина, которую прервала теперь уже изумленная Шейла, воскликнув:

– Шутишь?

Ответом ей было молчание Нейла, уже пожалевшего о своем неумении держать язык за зубами. Разумеется, он мог запросто подтвердить правдивость собственных вырвавшихся из-за волнения слов, дополнив ее рассказ массой существенных нюансов, однако страшился оттолкнуть от себя не подозревающего об истинном положении дел человека, расставив все точки над i. Сжившись с ролью влюбленного в лежащую перед ним девушку студента, Нейл стал переживать чувство, хоть и приносящее много боли из-за своего, берущего начало в животном инстинкте корня и собственных материальных ограничений, но все же безумно прекрасного, которое только росло по мере пребывания в иллюзии.

– Конечно, шучу! Но лишь ради того, чтобы очаровательная принцесса наконец перестала витать в сладких грезах и вспомнила о привлекательном юноше подле своего ложе, – улыбнулся опомнившийся студент, сглаживая острый угол.

Шейла просияла в ответ, затем села на широченной кровати и, хитро прищурившись, поманила своего гостя пальчиком, приговаривая:

– Иди-ка сюда, хулиган! Или ты предпочитаешь койку в женской общаге?..

Вечер того дня у них выдался насыщенный. Они готовили в саду красную рыбу на мангале, травили веселые байки, пытались курить дорогущие сигары, слопали на двоих заказанный в кондитерской неподалеку торт, умудрились одновременно упасть в остывший бассейн на заднем дворе, а после того, как переоделись в длиннополые парчовые халаты, хозяйка провела для своего гостя экскурсию по дому и гаражу с двумя новенькими автомобилями класса люкс. Оставшись в особняке на ночь, невыспавшийся, но счастливый Нейл вынужден был попрощаться с девушкой уже под утро, так как накануне по телефону обещал родителям быть следующим днем у них дома.

С конца осени и вплоть до весны их встречи сделались регулярными, и где бы они не проходили – в дешевой забегаловке, шикарном пентхаусе, гостиничных апартаментах, маленьком кинотеатре или на загородной вилле – два сердца неизменно наполнялись теплом друг друга, а понимание того, что им вместе так хорошо, как ни с кем другим, только крепло. Правда Шейла не спешила знакомить студента с людьми своего круга, отчего он поначалу чувствовал свою ущербность, но вскоре перестал обращать на это внимание, позволив девушке решать самой, как ей поступать в такой ситуации. Хотя в их непринужденных разговорах постоянно сквозила обычно чуждая молодым людям тема вечности, она больше ни словом не обмолвилась о своих удивительных сновидениях, чему Нейл был втайне рад. Он всячески старался сберечь ощущение счастья, столь хрупкое для иллюзорного мира, которое именно поэтому имело здесь огромную цену.

Первая неделя весны выдалась снежной. По сообщениям городских телеканалов коммунальные службы бросили на расчистку основных дорог всю свою технику, однако несмотря на их титанические усилия в разных концах мегаполиса то и дело возникали десятибалльные пробки. Машина студента и вовсе оказалась похоронена в высоком сугробе, отчего у него парадоксальным образом стало больше свободного времени. Предвкушая очередную встречу с Шейлой, он лежал на общаговской койке, бегая глазами по скопившимся в толстой тетради конспектам лекций, пытась с переменным успехом расшифровывать собственные каракули. День неуклонно клонился к вечеру, а звонка от нее все не было, хотя накануне они условились, что девушка позвонит после обеда и сама предложит, где им сегодня пересечься. В конце концов сделавшееся невыносимым ожидание вынудило его самого набрать номер куда-то запропостившейся Шейлы, несмотря на оставшийся в силе уговор, позволяющий студенту прибегать к этому только в крайних случаях.

– Вы кто? – раздался в трубке незнакомый мужской голос.

Растерявшийся Нейл хотел прервать звонок, но все же сказал с подчеркнутой невозмутимостью:

– Я вообще-то хотел бы услышать Шейлу.

– К сожалению, Шейла сегодня погибла, – сухо ответил незнакомый голос и положил трубку.

Студент на мгновение оглох от услышанного, будто его барабанные перепонки лопнули вследствие резкого перепада атмосферного давления. Сделав несколько глубоких вдохов, он снова набрал ее номер, но на этот раз раздалось приветствие автоответчика, который приятным голосом предложил оставить голосовое сообщение.

– Что за шутки такие? Шейла, перезвони мне немедленно! – прокричал студент в трубку, слегка запинаясь из-за бурлящей в нем смеси негодования и страха.

Безотчетно надеясь оказаться объектом дурацкого розыгрыша, он на протяжении всего вечера пытался дозвониться до девушки, каждый раз слыша вежливое приветствие бездушного голоса, один раз чуть не вынудившее его разбить свой телефон в припадке ярости. Ночью студент немного успокоился благодаря соседу по комнате – весельчаку, эрудиту и в целом хорошему парню, сумевшего с мастерством прирожденного психолога убедить Нейла, что женщины способны и не на такие причуды, а значит вскоре все образуется, и будет благоразумнее лечь спать, ведь утро вечера мудренее. Однако возобновившиеся с рассветом попытки дозвониться до Шейлы раз за разом терпели неудачу, как и накануне вечером. Только когда с началом первой пары общежитие опустело, не пошедший на занятия студент додумался проверить страницу девушки в социальной сети, где к своему ужасу обнаружил ее недавно опубликованную фотографию с траурной лентой в нижнем углу и многочисленными эмодзи в комментариях в виде свечей и сложенных рук. Преодолевая подкатившую тошноту, Нейл напечатал дрожащими пальцами: «Скажите, что произошло?» там, где в глазах рябило от скорбных эмодзи, не в силах при этом написать в своем вопросе само имя девушки, после чего закрыл глаза. Ждать пришлось совсем недолго. Одна из одноклассниц Шейлы прислала ему личное сообщение следующего содержания:

«Она вчера в компании каталась на снегоходах по руслу реки. Шейла с парнем провалились под лед. Его спасли, а ее нет».

Прочитав несколько раз краткое послание, подтверждающее трагедию, студент вспомнил про то, как девушка мельком упоминала навязчивых друзей, зовущих ее кататься на снегоходах в первой половине того дня, вечером которого они собирались встретиться.

Готовый разрыдаться Нейл снова закрыл глаза, и тут к нему спасательным кругом вернулась полная осознанность. «А что я хотел, отправляясь в мир, полный боли, несчастий и ограничений? – подумал он. – Жизнь человека здесь всегда висит на волоске, и если уж ты страстно привязался к нему, то будь готов раньше или позже испытать обратную сторону счастья. На каждое добро тут достаточно зла, а на всякую радость хватает горя с излишком. Такая вот суровая гармония». Студент неподвижно сидел с опущенными веками возле выходящего на заснеженную улицу окна, отчего его и без того бледное лицо в падающем свете казалось посмертной маской из белого гипса. «Хотя какая, на фиг, гармония? – продолжал размышлять он. – По-настоящему счастлив я был с Шейлой лишь несколько последних месяцев, а тосковать по ней придется все оставшееся мне в иллюзии время. Так, может, пора просыпаться? Хватит с меня тягостных переживаний, которые будут теперь множиться день ото дня снежным комом!».

Последняя мысль плотно засела у него в голове, быстро разрастаясь в гигантское древо с искривленными ветвями логических аргументов в свою пользу. Сделавшись вскоре неоспоримой истиной для породившего ее ума, она уже на правах полновластной хозяйки заставила студента с шумом растворить пластиковое окно, забраться на узкий подоконник и шагнуть туда, где в прощальном танце зимы закружились мохнатые снежинки.

Несмотря на падение с четвертого этажа его удалось спасти. Огромный сугроб под окнами общежития смягчил удар о землю, а вовремя прибывшие врачи скорой помощи быстро доставили выбросившегося из окна самоубийцу в отделение интенсивной терапии. Молодой организм, не подорванный болезнями, вредными привычками и тяжким трудом медленно, но неуклонно восстанавливался. Срастались переломанные кости, поврежденные органы начинали выполнять свои функции в полном объеме, появлялись аппетит и нормальный сон без содействия седативных средств. Во время длительной реабилитации врач-психиатр посоветовал ему продолжить обучение в институте, что он и сделал, сначала оформив академический отпуск, а затем переведясь на заочное отделение. Благодаря правильно подобранной комбинации психотропных препаратов студент твердо решил жить дальше, точнее сказать, сновидение Нейла стало сносным, поэтому просыпаться прежде времени ему расхотелось. Получив диплом, он стал инженером на крупном промышленном предприятии, к тридцати годам женился и вскоре стал отцом розовощекого малыша. В большие начальники ему выбиться не удалось, но жизнь инженера оказалась благополучной и в общем полноценной. Только под старость его начала изводить тяжелая форма гипертонической болезни, которая в итоге и стала причиной смерти от инсульта заслуженного пенсионера, верного супруга, любимого отца и деда.