Читать книгу: «Выжигая души», страница 3

Мысли в ее голове крутились постоянным беспрерывным потоком. Анна думала о том, что им с сыном делать дальше, о людях, которым сегодня поставили штрих-коды. Что с ними теперь? И весь этот ужас она видела только на своей улице. Что же тогда творится в городе? Остались ли там еще нетронутые люди, смог ли хоть кто-нибудь спрятаться и переждать, как они? И самое главное, где сейчас ее муж Сергей? Что с ним? Сумел ли он спастись или из него сделали такое же безвольное существо? Ждать ли его здесь или двигаться дальше? Двигаться дальше…

Анна понимала, что долго они с сыном не смогут быть здесь. Им все равно, рано или поздно, придется двигаться дальше. Но куда? Где искать помощь?

Размышляя обо всем этом, о дальнейших действиях она решила все-таки переждать наступающую ночь и следующий день здесь, вместе с сыном, в этой потайной каморке. А уже потом, когда опять стемнеет, она все-таки выберется на разведку, потихоньку, чтобы не подвергать опасности ни себя ни ребенка. Оглядится, что к чему, а уже потом только примет окончательное решение.

Сколько прошло времени она не знала. Размышляя, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок, Анна не заметила, как уснула. Ее веки устало сомкнулись и тут же провалилась в сон. Он был беспокойным. Подсознание то и дело выдавало ужасные картинки, которые будто вспыхивали кадр за кадром, плывущей лентой. Некоторые из них повторялись не сколько раз, и чтобы от них избавиться, Анна непроизвольно потряхивала головой, при этом поворачивая ее, то в одну сторону, то в другую.

– Мама, мамочка, – еще сквозь сон, услышала она шепот в ухо. – Мамочка проснись, – продолжал тот же шепот, уже тихонько всхлипывая.

Анна открыла глаза, кругом все также было темно и тихо.

– Что ты мой хороший, – обняла она сына, поцеловала в волосы и также шепотом продолжила. – Я не сплю, не бойся, я с тобой. Все хорошо. Ты хоть поспал немного?

– Да. Но меня разбудили эти звуки. Мамочка, там наверху кто-то ходит.

– Тихо, – прошептала Анна. – Давай пока также тихо посидим еще.

– Хорошо, – чуть слышно пролепетал Ванечка, все также крепко прижимаясь к маме.

Они слышали, как наверху, словно крадучись, кто-то ходит. Осторожно перешагивая разбросанные везде вещи. Вот одно из половиц скрипнула прямо над ними и пыль, рассеиваясь по всей каморке, посыпалась на Анну и Ваню. Едва ступив еще шаг, наемник замер над самыми их головами, какие-то мгновения полной тишины и осторожные, едва различимые шаги стали тихо удаляться в противоположную сторону.

Анна поняла, что недавно принятое ею решение, оказалось правильным. Не торопиться, чтобы не обнаружить себя. А иначе, все, конец.

Шаги все также осторожно продвигались по комнатам и в какой-то момент затихли. Никаких скрипов, звуков открывания дверей не было слышно. Значит старший все-таки оставил дежурного в засаде в их доме. Теперь Анне с сыном ничего не оставалось делать, как сидеть беззвучно и ждать.

Сколько еще прошло времени Анна не знала. Как долго они спали? Она провела взглядом по стенам каморки, по дверце. За все это время ее глаза уже привыкли к темноте, и она, уже довольно сносно, могла различать предметы в темноте. Ее взгляд наткнулся на тряпочку, которую она когда-то воткнула в верхней части угла над фундаментом, дабы закрыть крохотную щель у еще не поменянного бревна стены, оставшегося от старого дома. Анна тихонько потянула лоскут на себя и их каморку насквозь полоснула узкая полоска дневного света. Она была настолько узка, что была похожа скорее на ниточку, но настолько яркой, что в первые секунды глаза резало от нее.

Анна прикинула, что такой яркий свет обычно бывает в полдень, значит время уже около обеда. Весь ужас, который она видела на улице, начался с утра, плюс время, за которое обшаривали их дом, плюс они с сыном спали какое-то время. Получается, уже наступил следующий день. День, по истечению которого она планировала выйти из укрытия. Но пока еще нельзя. Дежурный еще там наверху. И ей ничего не оставалось делать, как опять ждать.

Из размышлений ее вывел странный треск, доносившийся сверху. Через секунду он прекратился, и Анна услышала голос наемника. Он говорил кратко, односложно, четко чеканя каждое слово. Она поняла, что он докладывает по рации.

Вскоре треск снова повторился и смолк. Вместо него Анна отчетливо услышала только «есть». Затем до нее донеслось, как щелкнули пряжки на его форме, когда он их застегивал. Слышала лязганье оружия. Но самые радостные, в этот миг для нее, были звуки не осторожных тихих шагов, а отчетливые быстрые шаги дежурного, идущего к выходу. Анна слышала, как стукнула дверь, когда выходил на улицу. Но она уже стукнула не та остервенело, а будто тоже радуясь, что ее уже никто не будет пинать.

Через мгновение Анна увидела, как уходящий наемник прервал собой узкую полоску света, пробивающуюся к ним через щель. И как этот лучик, словно подмигивая Анне в ответ, поддержал ее радость, ее маленькую личную победу над страхом.

Но Анна все еще не торопилась выходить. Она решила все-таки придерживаться плана и выйти из каморки только когда опустятся сумерки. Ведь наемник мог еще вернуться в любую минуту.

ГЛАВА 10

Очередная жара отступала. Ночь уже полностью вступала в свои права, распространяясь над землей яркими звездами все дальше и дальше. Все звуки постепенно смолкали. Страшные минуты оставались позади, уводя тревожный день в бесконечное вчера. Когда ночь окончательно укрыла собой всю землю, все кругом стихло и казалось, что вся жизнь замерла. Стояла такая тишина, что казалось, будто она своим каким-то непробиваемым вакуумом даже резала слух.

Дождавшись полной темноты и убедившись, что в доме все-таки никого нет, Анна решила выбраться из укрытия.

– Ванечка, – обратилась Анна к сыну, взяв его за руки, – я проверю, что там снаружи. Сейчас стало совсем тихо. Мы не можем здесь прятаться всю жизнь, поэтому нам нужно выбираться отсюда. Ты пока побудь здесь, а я посмотрю, что там на улице. Я знаю, родной, эти два дня были самыми ужасными, но сейчас уже все позади. Так, что ты не бойся. Помни, что я все время рядом. Я обязательно вернусь за тобой. Мне только нужно посмотреть, что там снаружи. Хорошо?

– Хорошо, мамочка, – тихо ответил мальчик. – Только ты недолго.

Он понимал, что как бы ему не было страшно, сейчас не время спорить.

– Конечно, недолго, – прошептала Анна, как можно спокойней и крепко обняла сына. – Я только туда и обратно. А, чтобы время прошло быстро и незаметно, ложись пока спать. И запомни, если вдруг что-то услышишь, сиди тихо и ни в коем случае не выходи. Запомнил?

– Угу, – понимающе гукнул ребенок в ответ.

– Я обязательно за тобой вернусь, – продолжила Анна. – Мы должны быть сильными, – уже подытожила она и погладила сына по волосам.

Ваня лег на расстеленное мамино пальто прямо на полу каморки, укрывшись большим махровым полотенцем, которое Анна еще недавно заботливо сложила в сумку для пляжа. Она поцеловала сына в щеку и направилась к выходу из каморки.

Анна старалась двигаться, как можно тише, постоянно прислушиваясь. Хотя посторонних звуков нигде не было слышно. Вот она уже в саду, позади дома. Пригибаясь, то и дело прячась за различными предметами, передвигаясь мелкими перебежками, Анна обошла дом вокруг. Дошла до колодца и присела. Вроде бы все вокруг было также тихо.

Но то ли ей показалось, то ли действительно, до нее донесся негромкий непонятный звук. Вот еще раз. Через мгновение еще. Что это? Все еще сидя за срубом колодца, Анна пристально вглядывалась в темноту. Глаза ее уже привыкли к темноте еще в каморке, так что она могла уже относительно четко разбирать очертания предметов.

Вот опять до нее донесся тот же звук. Совсем недалеко. Анна притаилась, все также вглядываясь вдаль, в ту сторону, откуда доносились звуки. Так что же этакое? Не может быть. Вроде кто-то двигается возле соседних домов совсем недалеко от нее. Звуки стали повторяться все чаще. Но теперь они были совсем разные, с каждым разом не похожими друг на друга.

Может это уцелевшие соседи? Но почему они так шумят, а не прячутся, как они с сыном? Может одичавшие собаки рыщут в поисках пропитания? Но опять же, она ни разу не слышала ни собачьего лая, ни рычания.

Анна все еще сидела за колодцем не в силах даже пошевелиться. Сердце словно замерло. Что же это такое или может кто? Анна все еще терялась в догадках.

Вдруг неожиданно сама для себя, она услышала шаги. Да, да, это были человеческие шаги и доносились они именно с той стороны, откуда исходили звуки.

– Ну, что тут у тебя? – неожиданно вслед за шагами, услышала Анна хриплый мужской бас. Судя по громоздкой поступи и потому, как этот человек тяжело наступал на предметы, разбросанные повсюду и, как некоторые из них скрипели и трещали под его весом, она смело предположила, что этот мужчина был довольно-таки крупного телосложения.

– Что ты тут набрал? Дай посмотрю, – громыхнул тот же бас еще раз.

– Да много чего, – ответил ему мужской голос потоньше.

По его тону Анна предположила, что отвечающий был довольно молодым человеком и явно безукоризненно слушался того здоровяка, которого Анна слышала первым, а может даже и находился у него в подчинении. В любом случае он не смел перечить громиле и может даже боялся его.

– Зачем тебе все это? – недовольно прохрипел бас.

И тут в очертаниях темноты Анна разглядела, как крупный мужчина что-то поднимает с земли, какое-то время разглядывает и за ненадобностью откидывает в сторону.

– Просто мне это очень понравилось, – пытался возразить ему молодой.

– Ты, что, совсем уже что ли? – рявкнул в ответ бас, повышая тон. – Мы же договорились брать только все самое необходимое. А не безделушки, – подытожил он уже строго.

Напарник ничего не ответил и в темноте опять наступила тишина. Было слышно только, как кто-то с земли что-то поднимает и отбрасывает в сторону.

– Мародеры, – осенило Анну. И звуки, которые она слышала до этого и никак не могла понять, это были звуки разбрасывающихся вещей. Вот что-то снова зашелестело, что-то треснуло, а вот что-то отлетело в сторону и ударившись о землю, жалобно запищало. Наверное, это была какая-то детская игрушка, которая в очередной раз так раздражала здоровяка.

– Ну что, нашли что-нибудь здесь? – неожиданно разорвал тишину третий голос.

Интересно, сколько же их тут всего? Анна всей своей внутренностью чувствовала, что ей с ними явно не стоит встречаться. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего от них ждать не придется. Один Бог только знает, чем может закончиться их неожиданная встреча.

– Ничего. Ничего толкового здесь нет, – прорычал сердито все тот же первый бас. При этом, отшвыривая какую-то вещь в сторону, с такой силой, что та, ударившись о стену дома, с лязганьем отскочила на приличное расстояние обратно и упав на землю, дребезжала еще несколько секунд.

– Пошли дальше, – скомандовал он остальным, и они все направились в сторону дома Анны, к дому, где ждал ее ребенок.

Что же делать? С каждым шагом мародеры приближались все ближе и с каждым их шагом сердце Анны билось все сильнее. Обратно, в каморку она уже не успеет. К тому же на таком расстоянии, в полной тишине, они запросто могут ее услышать. Ей необходимо срочно укрыться.

Анна огляделась вокруг и заметила брошенную соседскую машину, похожую на «скорую помощь», только кузов у нее был тентованный, груженную какими-то мешками. Мародеры все ближе приближались к ней, о чем-то переговариваясь в полголоса. Не мешкая ни секунды, двигаясь как можно тише и незаметнее, она забралась в кузов и затаилась за мешками.

Она слышала, как мародеры вломились в ее дом, как они шарили по всем комнатам, гремя какими-то предметами, перекрикиваясь время от времени.

Сердце ее бешено колотилось. Анна боялась, что ее сын, ее маленький мальчик, итак очень напуганный всем этим кошмаром, может не выдержать и выдать себя. У нее перед глазами пробегали уже самые ужасные картинки. Душа просто разрывалась на части, как только она представляла, что ее сыну могут причинить боль. Какое-то время Анна находилась в непонятном оцепенении, не зная, что ей делать. Даже кулаки ее были плотно сжаты, а желваки на скулах просто ходили ходуном от напряжения. Анна была готова уже броситься в дом и просто ринуться в драку сразу с тремя мужчинами, пусть даже и неравную. Она готова рвать и кусать, словно тигрица, защищая свое дитя.

Но что-то внутри нее словно останавливало. Она поймала себя на мысли, что она не слышала ни единого звука, ни детского голоса своего сына. Материнский инстинкт подсказывал, что ее ребенок все еще находится в безопасности.

В таком непонятном состоянии, каком-то оцепенении, раздираемая мучительными сомнениями, Анна пробыла несколько минут. Пока она, прислушиваясь к звукам, доносившимся из дома, и сомневалась, как ей поступить, неожиданно для себя, в отверстие для крепления тента она увидела, что мародеры уже выходят из ее дома. У одного из них на плече висел туго набитый рюкзак.

Слава Богу, все обошлось. Главное, что ее сын все еще в безопасности.

– Спасибо Господи, – мысленно поблагодарила Анна Бога, – спасибо, что помог. Если слышишь, прошу, не оставляй нас и дальше веди нас к спасению. Ни за что не убирай от нас свои теплые руки. Не покидай нас.

Анна облегченно вздохнула. Вот теперь она спокойна за своего сына, пока ему ничего не угрожает. Она уже начала думать о том, как только уйдут эти ужасные люди, так она сразу вернется за ребенком, и они отправятся к старой церкви. Там, где есть святая купель и деревянные кельи. Уж там-то они точно найдут спасение.

Из размышлений ее резко вывел мужской бас, прогремевший совсем рядом с машиной, где находилась Анна. Она забилась в самый угол за мешками и притаилась, вжимаясь всем телом в борт кузова.

– Стой, дай-ка я посмотрю, что у нас тут, – прорычал мужской бас и все трое направились к машине.

Анна почувствовала, как качнулась машина, через мгновение она уже слышала, как что-то в кабине затрещало и как в следующую секунду зарычал мотор машины. Затем с грохотом захлопнулась дверца кабины со стороны водителя.

– Рыжий, ты где? – услышала она голос третьего.

– Да здесь я, – тяжело дыша, отозвался молодой парень.

Анна лежала за мешками, ни живая, ни мертвая, боясь даже дышать, все плотнее вжимаясь в пол кузова. Парень передвигался по кузову, тщательно ощупывая каждый мешок, все ближе и ближе продвигаясь к Анне. Она уже четко слышала его отрывистое дыхание совсем рядом.

– Ну, где ты там?! – сердито рявкнул хриплый бас.

– Сейчас иду, – ответил молодой, явно нервничая.

Анна уже даже ощутила на себе запах его дыхания, смеси алкоголя с табаком и вонью немытого потного тела. Вот еще минута и он доберется до нее. Анна затаила дыхание. Ее уже начало мутить от этого зловонного запаха, но при всем своем желании, она не могла пошевелиться и даже просто элементарно отвернуть нос в другую сторону. Анна уже чувствовала, как мешок, за которым она спряталась, шевельнулся и, как парень уже ощупывает его. Еще один шаг, и он своими мерзкими руками доберется до нее. Анна уже приготовилась к самому худшему и почему-то крепко зажмурила глаза. Вот еще мгновение и она в его руках. Но вдруг прицеп качнулся, и этот зловонный мародер просто отлетел назад.

– Я тебе, что, сто раз должен повторять?! – громко громыхнул здоровяк и рванул молодого за грудки так, что тот не удержался и с грохотом рухнул на землю. – Или может я что-то непонятно говорю?! Или Вашему Величеству необходимо особое приглашение?! – все еще не унимался главный мародер и его хриплый бас уже переходил в какое-то звериное рычание.

Молодой ничего не отвечал и только лежа на земле, крючась от боли, молча сносил все удары. Анна слышала, как здоровяк в ярости, со всей злости бил напарника ногами, так, что со стороны могло показаться будто кто-то отбивает мяч от земли. Здоровяк бил так сильно, что молодой еле сносил побои и уже только беспомощно стонал от боли.

Наконец здоровяк остановился, смачно сплюнул и тяжело дыша, грозно рыкнул:

– Надеюсь Ваше Высочество я доходчиво Вам все объяснил и научил соблюдать дисциплину. Надеюсь в следующий раз мне не придется Вас уговаривать. И в дальнейшем больше не возникнет таких глупых ситуаций.

Затем он глубоко выдохнул, снова смачно сплюнул, на этот раз прямо на побитого бедолагу. Последний кое-как поднялся и покачивающейся походкой направился к машине. Все еще крючившись и стоная от боли кое-как погрузился на заднее пассажирское сиденье. Мотор вновь заревел и машина тронулась с места, увозя с собой растерянную и перепуганную Анну, все дальше и дальше от дома.

Анна не могла поверить в это, этого просто не должно было случиться. Она должна, она обязана вернуться в дом, чтобы спасти своего ребенка. Она смотрела через отверстие в тенте на все дальше удаляющийся дом, где ее ждал сын. Там, один в каморке, в полной темноте, но она не могла даже пошевелиться. Не могла просто так, так глупо выдать себя. Сердце ее разрывалось от боли. Вся ее сущность рвалась обратно, в дом, к своему дитя. Слезы невольно навернулись на глаза. Но как бы ей сейчас плохо и больно не было, она ничего не могла сделать. Оставалось лишь ждать. Опять ждать. Ждать подходящего момента, чтобы незаметно бежать от этих ужасных людей. Но пока она лежала между бортом кузова и мешками. А машина, то и дело потряхивая и покачивая, увозила ее вместе с этими страшными людьми все дальше и дальше от сына, в неизвестном ей направлении.

Куда они едут? Что их ждет там в неизвестном будущем? Никто из них не знал, ни суровый здоровяк, ни стонущий при каждом встряхивании на кочках молодой его напарник, ни затаившаяся в прицепе, раздираемая страданиями Анна.

ГЛАВА 11

Анна не знала, сколько времени они ехали. Уже пробивалось зарево рассвета и первые лучи солнца еще сонно и неохотно пробовали разогнать ночную мглу.

Когда они остановились, Анна напряженно вслушивалась в звуки, которые окружали со всех сторон. Она слышала еще какие-то незнакомые голоса. Слышала, как все трое мародеров, вывалившись из кабины куда-то быстро пошли.

Анна хотела быстро вскочить и посмотреть, что там снаружи происходит. Но за то время, что она находилась в кузове без движения, тело затекло и отказывалось ее слушаться. Кое-как размявшись, насколько позволяло пространство вокруг нее, почувствовав, как кровь начала курсировать по всему телу, а в руках и ногах появились колики, она начала двигаться более интенсивнее.

В считанные секунды оглядела территорию через отверстие тента, насколько это было возможно. Добралась до края прицепа, слегка отодвинув тент, еще раз осмотрелась. Странно, но ни справа ни слева не было никого. Ни охранников, ни часовых. Место казалось каким-то глухим и нелюдимым. По голосам Анна слышала, что все находятся в полуразрушенном здании неподалеку, напоминающему то ли гараж, то ли мастерскую.

Машина, где находилась Анна, была припаркована почти вплотную к каким-то кустам. Улучив удобный момент, она быстро прыгнула через борт прицепа и ринулась сквозь кусты в парк, находившийся рядом.

Сумерки ночи еще не совсем отступили и сейчас, как никогда помогали ей. Пробежав еще немного и скрывшись в парке за зарослями кустов, Анна остановилась. Прислушалась. Погони за ней не было, значит ее никто не заметил. Но нужно было определиться, где она и куда ей двигаться дальше. Через парк проходила неширокая дорога и Анна решила держаться ее. Дорога все равно куда-нибудь да приведет. Анна решила держаться этой дороги, прячась за деревьями и кустами. Главное, выйти к развилке этой дороги. Там должны быть хоть какие-то указатели. По ним она и определит в какую сторону ей двигаться дальше.

Пока Анна приближалась к развилке, то пыталась логически размышлять дальше. – Сейчас еще не рассвело, значит по времени они ехали примерно два-три часа. Соответственно, она где-то недалеко от города. Раз в парке, значит в одном из пригородных районов. Ей бы только посмотреть надписи на указателе, названия населенных пунктов. Места, где она сейчас находится, тогда бы она точно смогла сориентироваться с дальнейшим направлением.

Рассвет уже начинал вовсю полыхать. Наконец Анна достигла развилки дорог и посмотрев на указатели, обомлела. Между ней и ребенком, на огромном расстоянии, находился огромный целый город. Но пугал не столько сам город, сколько его обитатели. Равнодушные ко всему, бездушные озабоченные существа.

Нет, идти через город она не могла. Так рисковать нельзя. У нее только один выход, обойти его по окружной. Раздумывать долго времени не было. Решено, она идет по окружной.

Не выходя из леса, Анна двинулась в направлении своего поселка. Сколько она шла, она не знала, с каждым шагом все больше чувствуя усталость. Бессонная ночь и голод давали уже о себе знать. Сил уже не оставалось. Чтобы далее быстрее двигаться, необходимо было немного отдохнуть. Решив углубиться в чащу леса, Анна нашла ложбинку, похожую на небольшую канаву, укрытую низкорослым кустарником. Здесь ее точно никто не увидит и можно будет немного спокойно отдохнуть.

День уже вовсю распалялся. Даже в лесу становилось заметно жарче, но лежа в ложбинке, Анна приятно ощутила всем телом прохладу земли. Все тело ныло. Накатила такая усталость, что она даже не сразу смогла расслабить мышцы. Все тело просто болело. Окинув взглядом кусты, Анна заметила на них ягоды. Приглядевшись к ним пристальней, она обрадовалась, как ребенок. Черника! Какое счастье! Господь и сейчас не оставлял ее. Полакомившись ягодами и на мгновение полностью расслабившись, она даже не заметила, как ее веки сомкнулись, и она задремала. Но сон ее был неспокойным. То и дело перед глазами всплывали какие-то лица, уродливые, со злыми ухмылками. То ей казалось, что она бежит в полной темноте и куда-то проваливается, в какую-то страшную бездонную пропасть. А вот перед ней появились любимые милые лица ее сына и мужа. Они улыбались ей так ласково, что, будучи даже во сне, на лице Анны появилась улыбка. Она не могла на них налюбоваться. Какие же они оба нежные, счастливые и такие родные. Но вдруг с лица ее сына сошла улыбка и он начал плакать, размазывая своими маленькими кулачками по щекам слезы. Она видела, как крупные капли слез катились по его лицу. Как муж обнял сына, потом взял его на руки и повернувшись к ней строго посмотрел и сказал:

– Вставай. Тебе пора идти.

Непроизвольно вздрогнув всем телом, Анна моментально проснулась. Открыв глаза, она обвела взглядом вокруг. В секунду приведя мысли в порядок, где она и куда ей идти, встала в полной решимости незамедлительно отправиться в путь. Путь, который приведет ее назад к сыну.

Не успела она сделать и несколько шагов, как впереди, в направлении ее пути, она услышала душераздирающие крики и грохот работающей техники. В память сразу же всплыла картина, увиденная ею недавно на своей улице. И то, что люди тогда кричали точно также, мучительно и истошно.

Всё! Туда ей уже нельзя. В ту сторону ход закрыт. Окружная была перекрыта. Анна понимала, что теперь у нее только один путь и ей ничего не оставалось делать, как свернуть с окружной и идти через город. Сменив направление, Анна шла размышляя, как ей быть дальше, как вести себя в этом городе, чтобы не привлечь внимания безумных существ.

Как это ни казалось странным, но сам вход в город был абсолютно свободен. У главной развилки при въезде в город не было ни одного КПП. Уже входя в сам город Анна поняла, что перекрыт был не сам город, а его пригородные районы и окружная. Все населенные пункты, мало-мальски прилегающие, как к самому городу, так и к его окрестностям, были взяты под контроль. Вот почему Анна слышала работающую технику и крики людей уже за окружной. Видимо какие-то люди смогли спастись, но в последствии все равно попались наемникам. Да и она сама чуть было не наткнулась на них.

Уже входя в сам город, Анна старалась двигаться более равномерно. Она шла размеренным шагом, стараясь двигаться также, как это делали жители города, чтобы ничем от них не отличаться. Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.

Она шла по улицам и не узнавала город. Насколько он за короткий срок поменял свой облик. Люди, если их так еще можно было назвать, не стыдились уже ничего и вели себя так, как считали нужным. Понятия стыда и совести были уже не модными и считались не только совсем старым и отсталым от жизни понятием, но и уже чем-то неприличным. В городе творился самый настоящий хаос, которого жители уже не замечали и принимали за норму.

Анна шла по тротуару, мечтая лишь о том, как можно быстрее выбраться из этого хаоса, покинуть этот ужасный чужой город. Она старалась, как можно меньше попадаться другим на глаза и особо ничего не разглядывать. Но то, что она успела увидеть краем глаз, повергло ее просто в шок. От увиденного у нее то и дело пробегали по спине мурашки.

По краям тротуара и на бордюрах раскосыми рядами сидели люди. Кто-то спал прямо на асфальте. Машины еще ездили по дорогам, но никто уже не соблюдал правила дорожного движения и каждый ехал, как хотел. То и дело случались аварии и люди не разбираясь, кто прав, кто виноват, сразу бросались в ожесточенную драку друг на друга. Победитель, как правило, ехал дальше, побежденный оставался лежать возле машины, прямо на дороге. Было и так, что если поверженный не мог встать, то любое авто могло проехать прямо по нему. И никому до него не было дела. Это тоже стало нормой. То, что подобных стычек становилось все больше, свидетельствовало огромное количество бесхозно брошенных машин. У одной такой машины, уже покрывшейся ржавчиной, Анна увидела лежащего вниз лицом человека. Скорее всего уже мертвого. Одна рука у него была оторвана и ее, судя по всему уже давно обглодав до белых костей, таскали остервенелые собаки. Одна из них, отбившись от стаи и хрипло рыча, терзала труп мужчины. Дети бегали по тротуарам и дорогам, увертываясь от проносившихся мимо машин. Молодежь в своем большинстве собиралась небольшими группами, между которыми тоже часто вспыхивали конфликты. У парней, в порядке вещей, считалось взять любую девушку или женщину и прямо на лужайке заняться с ней сексом. Уже давно никто не спрашивал девичьего согласия. Если вдруг она отказывала, то жестоко за это наказывалась. Но такое случалось уже крайне редко, т.к. и это стало тоже нормой. Некоторым даже не хватало терпения дойти до близлежащей лужайки и тогда молодые люди занимались сексом прямо на тротуаре у всех на виду. Если, кто-то из парней или девушек, увидев такую пару, загорался желанием присоединиться, то его охотно принимали. Иногда даже собиралась внушительная группа и со стороны она была похожа на какой-то движущийся пульсирующий ком из тел. И это тоже стало нормой и ничуть не удивляло прохожих. Многие, проходя мимо, либо просто обходили такой «ком» рядом, либо просто перешагивали и спокойно шли дальше.

Никого уже ничего не удивляло, т.к. люди уже давно перестали быть людьми. Давно уже были забыты нормы чести и морали. Считалось, что так было всегда и это НОРМАЛЬНО.

Но только по-прежнему, по установленным правилам, работали магазины, которые в качестве оплаты брали данные со штрих-кода на руке. Многие люди по несколько раз в день ходили в магазины и выносили оттуда целые сумки продуктов, даже не задумываясь о цене, о том, что за все платят своей душой.

Некоторые люди уже из-за того, что почти не двигались, а только сидели на месте и постоянно ели, не могли уже нормально ходить. Они подползали к тем, кто садился недалеко от них с едой и пытались что-нибудь взять из продуктов. Из-за этого постоянно вспыхивали различные стычки и склоки. Существа ради еды были готовы перегрызть друг другу глотки. У многих дело доходило до сильных драк. Они пинались, царапались, кусались, рвали друг на друге одежду, таскали друг друга за волосы. Вели себя, как дикие бешенные животные. В итоге, победитель забирал всю еду, побежденный оставался ни с чем. Он мог только глазами бродячей голодной собаки жалобно наблюдать за трапезой победителя. Ему ничего не оставалось делать, как сидеть и ждать, когда тот насытится и может оставит хоть что-нибудь. Либо вступить в новую схватку.

Везде была грязь и неразбериха. Кругом возвышались кучи мусора. В них постоянно возились то крысы, то птицы, то собаки с кошками, то и дело присоединявшиеся к ним. Из-за чего постоянно вспыхивали драки, сопровождаемые одичалыми криками и рычанием.

Пакеты и фантики с каждым порывом ветра поднимались над улицами и кружили по всему городу разноцветным фейерверком. Этому были не сказано рады дети, которые бегали за ними, пытаясь ловить.

Уже нигде не было слышно никакой музыки. Постоянный шум и гам, крики, ругань, грохот машин, стоны изувеченных людей и животных, галдёж птиц – все это сливалось в один ужасный фон и накрывало город.