Кроме того, голос Тины звучал очень тихо. Он вполне мог не расслышать. Может, это все его фантазия и профессиональное искажение? Слишком часто он имел дело с преступлениями.

– Я убила его. Он мертвый. Я тут одна и… не знаю, что делать…

Когда в трубке послышались сдавленные рыдания, Никите показалось, что ему на голову вылили ведро холодной воды. По телу пробежал озноб, все органы чувств тоже вмиг заледенели.

Спокойно произнося «Скажи мне адрес, я уже еду», он не ощущал вообще ничего. Знал только, что футбольный матч сегодня не досмотрит. А еще – что на самом деле удивляться нечему: все это должно было случиться.

Что-то обязательно должно было.

За два часа до этого

Тина украдкой перечитала последние сообщения еще раз – видимо, чтобы удостовериться, что все это ей не снится.

– Ты отвлекаешься, – посетовала подруга, сидевшая за столиком напротив нее и цедившая уже четвертую «Кровавую Мэри». – Что там такого важного?

– Ничего, Лиз. Просто посмотрела на время… наверное, мне уже пора. Засиделись мы.

– Мы пришли совсем недавно! Столько не виделись, сегодня выходной, ну чего ты, эй!

– Пришли недавно, а уже опустошили полбара. Я отвыкла так пить. Мы с Никитой почти не пьем. Он ничего крепче пива себе не берет, ну и я, соответственно… У меня кружится голова. Не хочу свалиться тут.

Доля правды в этом была: Тина захмелела сильнее, чем рассчитывала сегодня. Наверное, надо было поесть перед тем, как выйти из дома. В этом кафе подавали какие-то детские порции. По два крошечных кусочка кабачка, помидора и болгарского перца – разве это нормальная порция овощей гриль, особенно когда заказываешь их как закуску к крепким коктейлям?

А вот сбежать она хотела не поэтому.

– Подружка, горе ты мое! Ты никогда не умела врать. Наверняка, – Лиза ткнула заточенным алым ноготком в телефон Тины, к счастью, повернутый экраном в другую сторону, – Никита требует тебя домой. Мы почти перестали видеться после того, как вы съехались.

– Это никак не связано, просто я была сильно занята – с головой ушла в новую работу. Я же говорила.

– Он деспот, да? Может, он тебя бьет? Мне ты можешь сказать.

– Прекрати. Я бы ни за что не подпустила к себе такого отвратительного парня.

Тине не хотелось говорить о женихе. Хотелось закончить разговор и поскорее уехать туда, где она уже находилась мыслями.

Как давно это было в последний раз… она считала, что все позади, что она сожгла все мосты, но на деле – только чиркала над ними спичкой. Мосты даже не пошатнулись.

Нет, конечно, между ними ничего не произойдет, это просто невозможно в данных обстоятельствах. Но она обязательно его выслушает. Было бы свинством не выслушать человека, специально приехавшего ради нее из другого города на ночь глядя.

Скорее всего, он хочет сказать что-то важное. Обязательно нужно поговорить – и поставить жирную точку. Вот чего не хватало в этой дурацкой истории – внятного финала.

Лиза еще что-то лопотала, но Тина не слушала и больше даже не утруждалась реагировать. Все равно подружка несла полный бред. По своему обыкновению, впрочем. Тина никогда не ждала от нее ничего мегаинтеллектуального – Лиза годилась лишь для редких походов в развлекательные заведения.

Раньше, задолго до того, как в жизни Тины появился Никита, каждый такой выход заканчивался у них новыми знакомствами, обычно парными. Некоторые имели продолжение, но только для Лизы. Это она могла на полном серьезе довериться первому встречному настолько, чтобы всего через пару часов остаться с ним наедине. Хорошо, что пока ей везло – ни маньяков, ни воров.

Но уж Тина-то никогда так не ошибалась. Она ошибалась совершенно иначе.

– Счет, пожалуйста, – крикнула она юному официанту.

Осталось вызвать такси.

– Меня не рассчитывайте – ее! Я никуда не спешу, – громко уточнила Лиза и подмигнула этому парню в белой накрахмаленной рубашечке – тот вроде бы слегка смутился и поспешил отвернуться.

– Ты неисправима. Ему восемнадцать-то есть?

Машина приедет через три минуты, сообщило Тине приложение. На душе стало легче – она все-таки решилась, все-таки поедет! – и тут же внутри что-то затрепыхалось. То ли тревога, то ли восторг, то ли все сразу.

– Сейчас меня больше волнует, когда заканчивается его смена.

– Что? А, ты все про этого малыша.

– Ну, раз он достаточно взрослый, чтобы работать… А ты иди, иди к своему женишку, – усмехнулась Лиза и подняла на две трети опустевший стакан. – За вашу любовь.

– Ты не веришь в любовь.

– Не верю в моногамию. А любить – это вроде как предпочитать кого-то одного, так? Разве это не глупо? В мире столько классных парней! И один из них прямо сейчас идет к нам.

Подошедший официант все услышал и опять явно смутился, но на этот раз не смог не улыбнуться.

– По карте или наличкой? – несмело стрельнув глазками в сторону Лизы, обратился он к Тине.

– А мне принесите еще выпить, что-нибудь на ваш вкус. Я полностью на него полагаюсь, – не дожидаясь ответа подруги, проворковала Лиза.

Лицо и шея официанта стали пунцовыми. Бедняга, подумала Тина рассеянно.

Через пару минут она выбежала на освещенную фонарями улицу под моросящий ноябрьский дождь. Несмотря на туман, быстро отыскала взглядом ждавшую ее машину с включенными фарами.

Едва устроившись на заднем сиденье, щелкнула пудреницей, прошлась спонжем по лицу. Как могла подкрасила губы (сделать это аккуратно во время езды было сложно). Проверила прическу – решила, что сойдет, но на всякий случай немного взбила волосы пальцами, чтобы они казались пышнее.

Спешно расстегнула шерстяное пальто – и не потому, что в салоне было душно. Тина вся пылала, не хуже официанта, оказавшегося под обстрелом Лизиного флирта.

«Я собираюсь просто поговорить. Просто поставить точку, – напомнила она себе. – И не о чем беспокоиться. Мы поболтаем, мило попрощаемся, и я поеду к будущему мужу».

Перед мысленным взором на секунду встал образ Никиты, симпатичного кудрявого парня с добрыми карими глазами. Типичный хороший мальчик. Нежный, понимающий, любящий бойфренд. Наверняка примерный семьянин и заботливый отец – это она намеревалась проверить в ближайшие годы.

Через четыре месяца они должны были пожениться. Те (кстати, в общем немногие), кто знал об этом, удивлялись и переспрашивали, почему в марте. Ясное дело, все устраивают свадьбу в теплую погоду, чтобы весь день ездить по городу на машине с откидным верхом и подолгу фотографироваться в красивых местах. Но Тине с Никитой не нужны были эти церемонии. Они хотели просто расписаться в тот самый день, когда познакомились (почти два года назад, надо же, как быстро летит время!), и тут же уехать в путешествие. Пришли к выводу, что – в Италию. Конечно, довольно дорого для пары, в которой он помощник юриста, а она начинающий дизайнер интерьера, но ведь и свадьба у них не каждый день.

А сейчас Тина не желала вспоминать ни о Никите, ни о загсе, ни о путешествии. Лучше обдумать все это через часок, уже по-другому, по-настоящему, с широко раскрытыми глазами.

Тине до сих пор иногда казалось, что все происходящее с ней – понарошку. Это не она впервые в жизни с кем-то съехалась, это не она собирается замуж, это не она выбирает с будущим мужем маршрут их первого супружеского отпуска. Теперь, несмотря на три «тяжелых» коктейля (или как раз благодаря им?), Тина начинала понимать: наверное, все из-за того, что ее держит прошлое. Пора было это исправить.

***

Парень лежал на полу лицом вниз и не двигался – как и положено трупу, заметил про себя Никита. Вот только ему все еще не верилось, что перед ним труп. Слишком фантасмагорично. Слишком не про его жизнь.

Он же не какой-то герой детектива, а обычный парень с обычными планами на будущее: повышение до «настоящего» юриста, иномарка покруче, любимая жена, похожая на нее дочка и похожий на него сын, отпуска на море и фильмы на диване зимними вечерами… Откуда во всем этом взяться незнакомому мертвецу?

Никита отвел взгляд от тела и подумал, что хорошо бы выпить воды. Потом спохватился: лучше ничего не трогать – останутся отпечатки пальцев.

– Кто это? – задал он наконец вопрос, который вертелся на языке.

На самом деле Никита не хотел знать ответ, но считал себя отважным малым. Да и не мог же он просто помочь невесте спрятать тело человека, которого она убила, не поинтересовавшись таким пустяком, как его личность. Хотя было бы здорово лет сорок спустя, попивая чай на солнечной веранде загородного дома, как бы между делом спросить: «Дорогая, а кто был тот мужик, которого мы закопали дождливой ноябрьской ночкой две тысячи девятнадцатого?». И чтобы Тина, хохотнув, ответила: «Конечно, мой любовник, дорогой! Можно подумать, ты не догадывался. Передашь мне миндальное печенье?».

– Это клиент, – выдала Тина после паузы секунд в пять.

– И что ты делаешь у клиента дома в ночь на воскресенье?

– Когда я пришла, полуночи еще не было… То есть, хм, я работаю, конечно. Так получилось. Неожиданно. Новый клиент, очень занятой, и…

Тина нервно пригладила волосы. Почему она не решилась сказать то, что собиралась, то есть правду? Необязательно же было говорить все. Но…

Пока Никита ехал сюда, она старалась прийти в себя и успокоиться, и это ей почти удалось. Сначала у нее дико тряслись руки и ноги, из груди рвался крик, а из глаз беспрестанно лились слезы, однако стоило Тине назвать жениху адрес, ее как будто слегка отпустило.

Теперь все должно было быть хорошо. Ему можно было доверять. Он сказал: «Успокойся и ничего не трогай, я уже еду». Не ругал ее, не растерялся, не принялся сразу допытываться об обстоятельствах. Сделал именно то, чего она от него ждала. Сегодня они вместе разберутся с этой проблемой, а завтра можно будет затолкать этот день в голове куда подальше, словно перья обратно в подушку.

Господи, да она даже посмотрела клип «Аббы», сидя на полу в двух метрах от убитого бывшего. Но когда увидела Никиту, когда открыла ему дверь рукой, завернутой в рукав по самые кончики пальцев, на нее обрушилась такая тяжесть, что она просто сползла по стене на пол, как в слезливом кино о душевных муках.

Как она могла ЕМУ позвонить? Почему послушала внутренний голос – вернее, истерический внутренний вопль?

– Новый клиент. Ты хоть понимаешь, как это звучит? Ты кем работаешь: дизайнером или…

– Ты не мог бы говорить потише? У нас тут, вообще-то, кхм.

– А ты не могла бы объяснить, что происходит?

– Ладно, да. Ладно. Ты имеешь право знать. Этот молодой человек, он… пытался изнасиловать меня. Да.

– Что?

Никита непроизвольно сжал обе руки в кулаки, точно готовясь убить убитого.

– Да, вот так. Он накинулся на меня, и мне пришлось использовать вазу. А когда я его ударила ею по голове, он упал и перестал шевелиться.

– Как ты оказалась в его квартире?

– Он похитил меня. Я попрощалась с Лизой, вышла из кафе и собиралась сесть в такси, но тут на меня бросились сзади и поволокли в машину. Вокруг было безлюдно, сам понимаешь, такая погода, хоть и суббота…

– Ага… – Никита вдруг точно расслабился и почти с интересом вопросил: – И что было дальше?

– Этот сильный, грубый, совершенно незнакомый мне парень затолкал меня на заднее сидение и повез к себе домой. В квартире я наконец смогла вырваться и оказать сопротивление. Как видишь, у меня получилось.

Он окинул печальным взором встрепанную бледную невесту.

– Нехорошо вышло.

– Нехорошо вышло?! – задохнулась она от искреннего возмущения. – Я сообщаю тебе, что меня чуть не изнасиловали, а теперь еще и посадить могут, и ты…?!

– Я говорю, опять нехорошо вышло. Ты же в курсе, что совсем не умеешь врать?

– Да, я уже это слышала, даже прямо сегодня. Но, Никита, я не…

Он жестом остановил ее.

– Хватит. Сейчас не это важно. Он кричал?

– Он? Нет. Сразу рухнул.

– Какие-то звуки борьбы были?

– Нет, я же говорю, просто ударила его вазой.

– А ты не кричала?

– Я… он зажал мне рот. Так бы я, естественно, кричала!

– То есть вы были тут вдвоем в полной тишине, а потом он тихо же упал и умер. И никто ничего не слышал. Мне все понятно. Единственный вопрос: в какой момент вы включили бра?

Никита не раз сравнивал себя с Чендлером из «Друзей» – в очень сложных ситуациях в нем просыпалось зловещее чувство юмора. Что самое забавное, когда ему было хорошо, крепко спали и зловещее, и обычное.

Про бра Тина ничего не ответила. Открыла было рот, но сочла за лучшее снова его закрыть. И замечательно – Никите не хотелось слушать очередную ложь.

Его больше волновало, что делать. Он отучился в юридическом техникуме и лучше, чем многие университетские выпускники с красными дипломами, знал законы. Мог предположить, какое наказание ждет Тину в суде при плохом раскладе и при очень хорошем (с учетом отсутствия судимостей в прошлом и если удастся доказать, что убийство было совершено в состоянии аффекта) и какое – ему как сообщнику. Но прятать трупы Никита нигде не учился, и в тяжелую голову не шло ни одной умной мысли.

Мудреный вариант с кислотой, как в одном из тех немногих детективов, которые он смотрел, вызвал у него такой резкий приступ тошноты, что еще немного – и место преступления пришлось бы очищать от дополнительных улик.

Лучше бы тело не нашли никогда или нашли как можно позже и очень далеко отсюда. Подстроить все как несчастный случай с учетом того, что у мертвеца вся голова была в крови, представлялось сложным. С другой стороны, парень ведь мог просто неудачно упасть и разбить ее? Бывает же такая невезуха. Ага, да только криминалисты, которых непременно заинтересует смерть такого молодого человека, смогут отличить удар тупым предметом от удара об пол при падении с высоты своего роста.

Или нет? А если инсценировать падение с, например, этажерки? Нужно поискать в квартире что-то подобное… Еще лучше – найти угол, об который парень мог разбить голову, и кровью его измазать. Например, вот тот…

Но дверь… Придется отыскать его ключ, чтобы запереть ее снаружи, иначе, как бы они ни старались, будет понятно, что в квартире кто-то был. А что делать с ключом потом?

– Что ты застыл? Нужно убрать его отсюда, – нервно напомнила о себе Тина.

– А не рациональнее ли избавиться от всех следов нашего пребывания и свалить?

– Не знаю. Это ты у нас мистер рациональность.

– Я бы не огрызался в твоем положении.

– А я бы… ой. Прости.

Тина вдруг зажала рот рукой и снова задрожала, не отрывая взгляда от тела.

– Господи-и, – провыла она.

– Тише. Все будет хорошо, я же здесь, с тобой. Выйди пока куда-нибудь в кухню или… в общем, я обо всем позабочусь, а потом мы просто уйдем.

– Нас поймают, – всхлипнула она.

– Нет, если не напоремся на внезапных свидетелей и если вы и правда не были знакомы. В общем, выйди отсюда и предоставь дело мне.

– Какой же кошмар…

– Милая, милая, иди. Правда. Через несколько минут мы спокойно покинем этот дом, поняла?

***

Сколько в итоге прошло минут, Тина не имела представления, потому что за закрытой дверью на кухню они тянулись бесконечно. Отчаянно стараясь выбросить все до единой мысли из головы, она сосредоточилась на повторении самой заковыристой скороговорки, которую когда-либо знала.

Никогда не представляешь, какую защиту подкинет тебе мозг в момент стресса. Она как раз в очередной раз закончила бубнить «корабли лавировали-лавировали, да не вылавировали, ведь не веровали в вероятность вылавировать, вот маловеры: веровали бы – вылавировали бы» (в последний раз Тина слышала это от логопеда лет в десять), когда дверь скрипнула.

Придерживая ее локтем, Никита заглянул внутрь. Лицо у него было белым, будто на самом деле убили его.

– Можно идти, – проговорил он очень тихо. – Не касайся дверной ручки. Вот так, молодец.

Проходя через комнату, Тина машинально потянулась было погасить бра, но Никита вовремя схватил ее за руку.

– Не смей.

И тогда она, не удержавшись, бросила последний взгляд на тело. Ей пришлось самой зажать себе рот, потому что из него опять рвался долгий протяжный крик.

– Почему ты его перевернул?!

– Так надо было. Рассчитал траекторию падения. В общем, все правильно. Пошли.

Долго искать ключ не пришлось – он висел на крючке в прихожей. Они воспользовались им, заперев дверь снаружи, и забрали с собой, чтобы при случае избавиться от него. Никого в подъезде не встретили.

Все прошло неплохо, если это слово вообще можно применить к такой ситуации, как эта.

***

Обоим казалось, что о сне не может быть и речи. Однако, тщательно вымыв руки и скинув прямо на пол одежду, Тина и Никита рухнули на диван в темноте, каждый на свою половину, стараясь не соприкасаться.

Теперь нужно было дожить до утра. Хоть как-нибудь. Не верилось, что впереди обычный воскресный день. Если бы день действительно был обычным, они провалялись бы до полудня, занимаясь в постели не только сном, позавтракали бы яичницей и решили в зависимости от настроения и погоды, что делать дальше: пойти погулять, остаться на весь день дома вдвоем или позвать кого-нибудь. Выбор был невелик: пара приятелей у нее и пара – у него.

В дружбе Тина была «однолюбом»: как и в школьные годы, считала, что лучшая подруга должна быть одна, остальные – подружки, которых не стоит воспринимать слишком серьезно. После того как с Лорой, самой лучшей подругой, они общаться перестали…

– Твою ж… – вырвалось у Тины.

– Что такое? – судя по быстроте реакции, Никита тоже только притворялся, что спит.

– Ничего. Просто… до сих пор не верится.

– А-а.

«Лора, – простонала она мысленно. – В этой истории есть еще Лора».

Тине нестерпимо захотелось умереть. Все равно ничего хорошего ей в жизни больше не светило.

***

Артем сочетал в себе качества, которыми обычно берут ловеласы: шикарная внешность (как, по крайней мере, казалось Тине и как минимум нескольким десяткам других девушек на его жизненном пути) и знание женской психологии. Он интуитивно понимал, когда ввернуть комплимент, когда проникновенно посмотреть в глаза, когда загадочно промолчать. Бывало, загадочное молчание затягивалось на долгие месяцы, но за ним всегда следовали триумфальное возвращение, пылкие признания и обещания, после которых мало кому хотелось выведывать причины его исчезновения.

Впрочем, он знал толк и в моральном садизме: с изысканными комплиментами мог перемежать отвратительную правду-матку. Вроде: «Ну ты же знаешь, что на самом деле у нас никакая не любовь». Обычно – в тот момент, когда девушка ему уже доверяла и он получил от нее все, чего хотел. Сложно сказать, для чего Артем это делал – скорее всего, из чувства собственного превосходства. Просто потому что мог.

Тина, коллега с подработки, на которой оба продержались недолго, была ахиллесовой пятой Артема. То, что между ними периодически вспыхивало, отношениями назвать язык не поворачивался, но раз в несколько месяцев он упорно «возвращался» к ней. Его сладкая ложь вызывала у Тины лишь смех, и она никогда ни о чем не спрашивала. От его обличающей правды не вздрагивала и не впадала в истерику, как другие барышни. Наверное, этим и зацепила.

Он звонил ей ночами – иногда безрезультатно, чаще – вполне успешно. Писал ей сообщения о неземной любви, перечитывал их и исправлял «люблю» на «хочу». Спьяну – не исправлял, впрочем, Тина никогда не отвечала. Они прощались нежно, но без всяких «до скорого», и он мог позвонить как через два дня, так и через месяц, а то и через полгода. Она – не звонила.

Артем понимал, что, несмотря на внешнюю сдержанность, Тина к нему неравнодушна (а кто ж равнодушен, самодовольно думал он). Однако не подозревал, что она сходила по нему с ума. Вероятно, секрет ее влюбленности крылся именно в том, что Артем всегда был отчасти недоступен, даже когда посапывал с ней рядом под одеялом.

Тина прошла через все круги ада: слезы вечерами в выходные, и гипнотизирование молчащего телефона, и свидания с кем попало «ему назло», о которых он никогда не узнавал, и обещания самой себе, что «больше никогда», – а потом: «Ой, да ладно, соглашусь увидеться, чтобы сказать, что это конец». Каждый раз она верила сама себе. В хорошие периоды Тине казалось, что она совсем к нему остыла и готова при встрече пообщаться по-приятельски. Но встречи, даже единственная случайная, в гипермаркете, неизменно заканчивались сексом и очередным ласковым прощанием на неопределенный срок.

Другие парни, которые появлялись у Тины в тот период, были лишь едва различимыми пятнами на картине ее мира – Артем же оставался фоном. Естественно, зачатки нормальных отношений, в которые она не вкладывала энергию, быстро погибали. Зато Артем, видимо, чувствуя направленный в свою сторону энергетический фонтанище, никак не мог окончательно «отлепиться», хотя у них давно не осталось точек пересечения.

К тому времени как Тина познакомилась с Никитой, ее прерывистому «роману» с Артемом было уже три с половиной года. А ей было двадцать пять, и она постепенно созрела до мысли о том, что пора впустить в свою жизнь что-то более стоящее. Никита как никто подходил под определение «чего-то стоящего», и Тина послушно влюбилась в него. Поскольку все сюрпризы, которые преподносил ей Никита – как буквально, так и фигурально, – оказывались приятными, со временем она укрепилась в том, что наконец встретила того самого сказочного принца, который залечит застарелые шрамы на душе, даже не видя их.

Отношения развивались, Артем о себе не напоминал, и это было к лучшему. А потом Лора, самая близкая подруга, написала Тине, что им «надо поговорить». В последнее время они редко виделись – Тина винила в этом свою любовь, в которую погрузилась с головой, но, оказывается, у Лоры тоже были свои причины.

Выждав, пока подруга «встанет на ноги» в амурном плане, Лора наконец нашла в себе мужество признаться, что они с Артемом… живут вместе. К тому времени это длилось уже полгода. Познакомились в соцсети – он увидел комментарий Лоры под фотографией Тины, и понеслось.

Оглушенная этой новостью, Тина все же не отказала себе в удовольствии вслух припомнить, что в последний раз кувыркалась с ним явно меньше полугода назад. Лора поджала губы, вздохнула и призвала «проявить немного чуткости». Тина до сих пор не имела понятия, к кому и с какой стати должна была оставаться чуткой в этой ситуации.

Лора, похоже, надеялась сохранить дружбу благодаря своей, пусть и не слишком поспешной, честности. Но Тина, при том что практически на нее не злилась, видеть Лору больше не хотела. Что касается Артема, Тина решила, что это наипоследнейший раз, когда он разбил ей сердце. Рядом по-прежнему был Никита, поэтому ей оставалось только подмести осколки и начать растить в себе новое, крепкое и любящее. Следующие пару недель она пила больше вина, чем обычно, и несколько раз включала в телефоне слезливые песни. Но потом все вошло в колею.

Так, по крайней мере, она думала до этой ночи, когда на ее телефон пришло сообщение: «Я все еще не могу перестать думать о тебе. Приехал ради тебя, утром обратно. Прошу, приходи в мою старую квартиру, мне нужно многое тебе сказать». Тина больше не общалась ни с Артемом, ни с Лорой, но благодаря соцсетям знала, что он теперь живет и работает в другом городе, а она осталась здесь. То ли они продолжали отношения на расстоянии, то ли разбежались.

Тина говорила себе, что ей на это наплевать. Но когда на суровый СМС-вопрос «А как же Лора?» пришло короткое: «Все это было большой ошибкой», в ее груди слева будто щекочуще-восторженно замахала крылышками колибри.

Она не собиралась видеться. Он умолял. Она была непреклонна. Он отвечал, что все понимает, но за этим следовал приправленный приличествующей горечью комплимент. В конце концов Тина ощутила себя на коне. Противник наконец был повержен: одинокий, сломленный, смиренно мечтающий о ней. А у нее – любовь, счастье и свадьба на носу. Когда, если не в такой момент, встретиться с ним в САМЫЙ последний раз?

Тина хотела было настоять на выборе нейтральной территории, но вариант с улицей промозглая позднеосенняя погода исключала, а большинство открытых в тот час заведений были шумными и не подходили для приватного разговора. В итоге она сделала Артему крошечную поблажку, согласившись на его условия. Можно было хоть в этом пойти навстречу человеку, который мчался два часа в ночь на машине ради нее. На машине – следовательно, трезвый!

И как удачно он написал – Тина как раз не дома, и Никита уже в курсе, что она придет поздно. Жених никогда не узнает о том, что помимо подруги она успела встретиться с бывшим – и наконец легко, с чувством заслуженной победы, сказать ему «прощай».

Он никогда не узнает, что в жизни его невесты был какой-то Артем Сладков.

***

Разумеется, о том, что в жизни Тины был Артем Сладков, Никита знал. Причем – так уж сложилось – от самой Тины.

В первый же печальный вечер после новости Лоры, когда Тина была уверена, что ей удается скрывать от парня свое настроение, он почти сразу уловил, что что-то пошло не так, а также – что «по запросу» Тина ему ничего не расскажет. Дождавшись, пока они примутся за вино (вообще он не любил этот напиток, но сегодня она очень уж настаивала – не заставлять же было ее пить в одиночку), Никита прощупал почву, однако, как он и опасался, безрезультатно.

А ночью, на краю сна, порядком захмелевшая после двух бутылок на двоих Тина сама доверительно сообщила ему: «Моя лучшая подруга живет с парнем, по которому я сохла три с половиной года. Вот прикол». Огорошенный Никита резонно заметил: «Но больше ведь не сохнешь, так?». Ответом на это был печальный вздох, а затем – ровное дыхание. Никита думал, что Тина уснула, но едва он потянулся выключить свет, она изрекла: «Черт, Лора, ну почему именно Артем? В нашем городе столько мужиков». Чуть ли не сразу за этим последовал мерный храп.

Утром из аккуратных наводящих вопросов Никита сделал вывод, что своих признаний Тина совершенно не помнит. Последнее, что отпечаталось в ее памяти, это прикосновение головы к подушке. Зная имя Тининой лучшей подруги и имя бывшего (ни о ней, ни о нем она до этого не упоминала), Никита не отказал себе в том, чтобы полюбоваться на соперника в соцсети.

С фотографии надменно взирал типичный красавчик, а его стена во «ВКонтакте» была усеяна интеллектуальными цитатами. Похоже, Артем относился к нелюбимому Никитой типажу людей, которые утопают в самолюбовании и ни во что не ставят других. Его больно укололо, что Тина, умная и интересная девушка, купилась на такую дешевку, да еще так долго оставалась на крючке Артема. Насколько же сильно она должна была на него запасть?!

Память на лица не была сильной стороной Никиты, но эта смазливая физиономия в его голове отпечаталась.

Интуиция тоже не была его постоянной спутницей, и все же за секунду до того, как увидел лицо мертвеца, Никита уже знал, что это тот самый Артем. Он даже не слишком удивился.

Не готов он был к другому – к тому, что «мертвец» окажется жив.

***

Тине удалось уснуть. Она где-то читала, что во время сна выделяется гормон, противоположный гормону стресса – мелатонин. Наверное, потому в течение этого недолгого времени она и не испытывала никакого стресса, ей даже снилось что-то совсем далекое от теперешних реалий.

Но когда Тина открыла глаза, еще не начало рассветать, и первым, что она ощутила, был позыв к рвоте. Девушка еле успела домчаться до уборной – прямо по лежавшей на ковре одежде.

Чтобы выпрыгнуть из постели, ей пришлось перелезть через Никиту, и при этом она неосторожно задела его ногой, но парень не пошевелился, хотя обычно у него был чуткий сон. Приведя себя в порядок и вернувшись в комнату, Тина наклонилась над ним, чтобы послушать, дышит ли он вообще. В тот момент она бы не сильно поразилась, если бы выяснилось, что нет. Однако Никита дышал тяжело и прерывисто. Вероятнее всего, он опять не спит, подумала его невеста. Просто не хочет разговаривать. Не хочет на нее смотреть после произошедшего.

«Я не справилась бы со всем этим одна. А больше позвонить было объективно некому», – напомнила себе Тина. В жизни любого из нас не так много людей, у которых можно среди ночи попросить помощи в таком щекотливом деле. С родственниками она общалась только по праздникам. Настоящих подруг – после Лоры – по сути, не было.

«Я убила человека. Убила своего бывшего. Убила парня Лоры. Прямо сейчас она переживает из-за их ссоры и пытается ему дозвониться, а его больше нет на свете. Из-за меня».

Тине пришлось очень глубоко вдохнуть и задержать воздух в легких, чтобы не пустить наружу вновь подступившую к горлу желчь.

– Никита, – шепотом позвала она.

– Да, – устало отозвался он так быстро, что девушка вздрогнула.

– Поговори со мной.

– Хочешь покаяться в чем-то еще?

– Я… нет. Я уже рассказала, как было дело с этим… незнакомым парнем.

На долю секунды Никите захотелось выпалить: «Хватит делать хорошую мину при очень плохой игре, я знаю, кто этот парень». Но он промолчал.

Никому больше нельзя было доверять. Тине тоже.

– Да-да, я понял, – медленно проговорил он. – Тогда что ты хотела мне сказать?

– Н-ничего. Просто поболтать, чтобы немного отвлечься. Тебе ведь это тоже надо, да?

– Да.

Его сухой тон пугал Тину едва ли не больше, чем ситуация. Если уж он больше не на ее стороне, то кто?..

«А чем ты вообще думала, когда ехала к Артему?»

Если бы можно было хотя бы раз в жизни заставить время пойти вспять, она бы не совершила этой ужасной ошибки. Равнодушно отклонила бы приглашение Артема и провела еще пару часов с Лизой и коктейлями. И самым неприятным впечатлением в ту ночь остался бы топорный флирт подружки с официантом. А в это утро, – наверное, похмелье, ничего не поделаешь. Но при этом Тина с Никитой лежали бы в обнимку, он жалел бы ее, гладил по больной голове, принес бы таблетку. А Артем бы… да плевать, что бы он делал, главное – он был бы жив и невредим.

В тот момент защитные силы ее психики вытеснили все остаточные чувства, которые у Тины были к этому человеку. Ни сразу после убийства, ни теперь она не ощущала скорби и горечи от того, что он мертв. Увидев, что Артем не шевелится и не дышит, испытала только ужас и острое желание бежать. Наверное, это (и это тоже) характеризовало ее как ужасного человека. Каких еще сюрпризов ждать после того как выяснилось, что она способна на убийство? Не хладнокровное, совсем наоборот, но все же.

– Блин, Никит. Я как подумаю: одна секунда – и человека нет. И каждый из нас может вот так лишить жизни другого по своему усмотрению. Разве не кошмарно?

12 3 След.

Предатели

Часть I. Тина и Никита

С этой книгой читают

Другие книги автора