Читать книгу: «Игры Сушёного. Часть 2»

Глава 1. Двери в другие миры

Как долго я пролежал на ледяной могильной плите? Как долго посылал проклятия всем Богам? Как долго отчаянно звал маму, не веря, что больше никогда её не увижу? Сколько раз провёл дрожащей рукой по фотографии на памятнике?

Рыдал со слезами и без, выпадал в белое марево, выныривал из него и отказывался верить, что всё это происходит в реальности?

То ведомо лишь белке, неизменной спутнице в радости и печали. Но существует ли она в реальности?

Я не помнил, как встал и попытался собрать мысли в кучу, как отправился в обратный путь. Обнаружил себя в полубезумном состоянии на середине пути к машине и жутко разозлился. Маму не вернуть. Но я должен узнать, что произошло с родителями, а ещё вернуть Нину. Мне нужен трезвый ум. Разрешу себе погоревать, когда всё закончится.

«Разрешу», – пообещал я всем голосам в голове и принялся размышлять.

Позвольте, но что делает на могиле мамы цветастый коврик? Я помнил, что он постоянно лежал на крыльце у маминого дома. Значит, на самом деле всё время находился на могиле. Но кто принёс коврик на кладбище? Зачем? Если он давно там лежит, то должен был извозиться, испачкаться, ворс примяться и местами стереться. Но коврик вызывающе выглядел новым и чистым.

На мгновение я даже решил вернуться и забрать коврик с собой. Быть может, бабушка скажет, что это важно? Но, поразмыслив, решил не тратить время. Вместо этого стал пристально вглядываться в перешептывающийся лукавый лес в надежде увидеть проводницу-белку. Но рыжая проказница, вне зависимости от того, кем она была на самом деле, миражом или реальным зверьком, показаться не пожелала.

С майбахом всё оказалось в порядке, но на капоте машины, уютно свернувшись клубочком, лежал маленький чёрный котёнок. Когда я подошёл, он поднял голову и вопросительно мяукнул, открыв миниатюрную розовую пасть. Уже ничему не удивляясь, я аккуратно взял котёнка на руки и переложил на заднее сиденье.

Внимательно осмотрел машину в поисках змеи, ничего не нашёл и усмехнулся. Белку я уже видел, кот пришёл сам, а что же змея? Соберутся ли вместе три фигурки с цепочки бабули? Может, у меня едет крыша? В отличие от встречи со змеёй и даже белкой, встречей с котом никого не удивишь. Эка невидаль. Но что делает котёнок вдали от жилья в полном одиночестве на просёлочной дороге? Он не выглядел диким и неухоженным, напротив, холёным и домашним.

Я решил, что оставлю милое создание себе, но вовремя вспомнил, что у Али астма и аллергия на животных. Что же, привезу на свой страх и риск котика бабушке.

Сажая котёнка в машину, я сильно рисковал. Переноски у меня не было, а перевозить животное, тем более чужое, без неё точно не стоило. Кот мог начать орать, царапать обивку и гадить, прыгать и скакать по салону, рискуя получить травму. Не говоря уже о том, что малыш будет отвлекать от дороги. Но, к моему глубокому удивлению и облегчению, котёнок мирно свернулся клубочком на кожаном сидении и покладисто задремал.

Я всё сильнее давил на газ, хотел как можно скорее добраться до столицы и обсудить всё с бабулей. Можно было и по телефону поговорить, учинить пристрастный допрос прямо сейчас, но я сдержался. Поговорим дома. Лично. Глядя друг другу в глаза.

Когда бабушка открыла дверь и увидела меня с кислой миной на лице и котёнком на руках, уже стемнело.

– Дар? – Ахнула бабуля, протягивая руки к коту.

Котёнок немедленно заурчал, с видимым удовольствием перелез к бабушке на ручки и принялся обнюхивать её шею.

– Как ты сказала? – Удивлённо переспросил я, скидывая обувь. – Дар?

– В «Нелюдимке» сразу при входе в дом висит большой портрет кота. Кота по имени Дар.

– Портрет кота? На видном месте?

– Ну, не совсем кота. Портрет твоей прапрапрабабки с котом. Дар приложил лапки к становлению нашего магического рода. По легенде, он не совсем кот.

– А кто?

– Не совсем кот, я же сказала.

Я посмотрел на бабушку далёким от восхищения взглядом, она же в ответ только улыбнулась.

– Подожди, – внезапно дошло до меня, – так дом в «Нелюдимке» – это не байка?

– Конечно, нет. Он до сих пор стоит, кстати, напротив кладбища. Не заметил?

– Нет.

– Откуда это чудо? – бабуля кивнула на котёнка.

Она уже налила в блюдечко молоко. С сомнением посмотрела на малыша и озабоченно произнесла, не дав ответить на предыдущий вопрос:

– Надо сходить за кошачьим кормом.

– Сейчас закажу, – успокоил я бабушку. – Может, перекусим? Я как уехал, так ничего больше не ел.

Как по волшебству передо мной оказалось блюдо с пирожками и чашка чёрного кофе.

– Тогда корм заказывай сразу к себе домой, – посоветовала бабуля.

– Зачем? – Не понял я.

– Как зачем? – В свою очередь удивилась бабушка. – Ты разве не заберёшь котика с собой?

– Не могу, у Али на кошек аллергия.

– Как это символично. У твоей Али аллергия на наш Дар.

– Ба!

– На нашего Дара, я хотела сказать.

Чтобы не взорваться, я уткнулся в чашку с чёрным кофе. Почему, интересно, бабушка принесла кофе без молока? Хотел поднять голову и попросить сливок, но не смог оторвать глаз от манящей тёмной жидкости, которая неестественно блестела и едва ли не подмигивала.

Миг – и я ныряю в чёрную дыру, но кофе не обжигает, это знакомая пропасть: я падаю, падаю, падаю вниз.

И вот снова стою на просёлочной дороге у майбаха. Никакого котёнка на капоте машины. Прежде чем чертыхнуться и сесть в машину, я машинально поднёс ладонь к носу и почувствовал едва слышный, но стойкий аромат. Аромат, который ни с чем не перепутаешь. Кофе. А ещё в воздухе уже привычно пахнуло серой.

***

– Ба, – выдавил я из себя, стоя на пороге.

Бабуля стремительно обняла меня, и я понял, что лицо её, как и моё, мокрое от слёз.

– Бедный мой мальчик, – сказала она совсем как мама.

– Как это возможно?!

Мы долго стояли в тёмном коридоре, обнявшись, и только судорожное прерывистое дыхание выдавало наше присутствие.

Наконец бабуля отступила на шаг и жестом пригласила пройти в столовую. Я послушался. Скользнул взглядом по прекрасно сервированному столу с накрытым ужином: пасте с морепродуктами, греческому салату, сырной нарезке и тарелке с оливками. Ещё утром мы ели горячие пирожки в уютной бабушкиной квартире, а я жил в счастливом неведении, считая, что мама жива. Прошло всего несколько часов, но домашняя стряпня успела смениться на европейскую кухню, я осиротел, а нам с бабушкой предстоял нелёгкий разговор.

– Вымой руки, – вместо ответа бросила хозяйка неуловимо изменившейся квартиры.

Пахло не Шанелью номер пять, а ладаном и душистыми травами. Я пожал плечами и прошёл в ванную. Когда я вернулся, бабушка успела открыть вино и плеснула в бокалы Пино Гриджио.

– Мы что-то отмечаем? – с горьким сарказмом поинтересовался я.

– Сегодня вино не лишнее, – отрезала бабушка, – садись, поешь.

– Не хочу, – сказал я и внезапно понял, что дико проголодался.

Набросился на еду, попутно размышляя о том, что, то ли такие фортели выкидывает организм, то ли бабушка всё же практикует и решила сделать так, что я захотел подкрепиться.

Когда тарелки опустели, сотрапезница, едва прикоснувшаяся к блюдам, перебила моё благодарное невнятное бормотание деловым: «Теперь поговорим».

Несмотря на предложение, мы долго молчали, глядя друг на друга так, словно видели впервые. Я решил во чтобы то ни стало первым не нарушать скорбную звенящую тишину. В конце концов, за меня в этой жизни слишком долго всё решали. Пусть теперь объясняются.

Хотя, кого я обманываю? Мотивы бабушки стали прозрачны, прозрачны, как вода в горной речке на Алтае, куда мы много лет назад летали в отпуск, прозрачны, как боль, которая обволакивала, мягко и в тоже время требовательно, так, что я видел её отражение в глазах женщины, которая меня воспитала.

Пока в этой тишине прозрачной дымкой дрожало в воздухе прежнее статус-кво. Обманчивое, иллюзорное, но такое желанное. Вкусная еда и разлитое по бокалам вино не помогли нырнуть в отчаянное: «Да чёрт с ним».

Неуловимо дрожащие руки, комок в горле, воспоминания об отпуске на Алтае – объединяли, как и общее горе, убежать от которого больше не удастся.

Наконец бабушка сдалась и прошептала:

– Прости, тогда я не могла иначе.

Я кивнул, потому что теперь и правда лучше понимал, что случилось много лет назад.

– Расскажи, что ты вспомнил, – бабуля снова нарушила молчание.

Тогда я пересказал воспоминания, которые вернулись сегодня у маминой могилы, догадки и домыслы. Бабушка кивала, подтверждая мои слова.

– Так что случилось с родителями? – задал я главный волнующий меня вопрос.

– Они попали в автомобильную аварию.

Какой обычный, предсказуемый ответ. В автокатастрофах ежегодно погибает 1,19 миллиона человек. Статистически вероятнее погибнуть на дороге, чем в самолёте, хотя почти никто не боится сесть в такси, доверяя жизнь незнакомому человеку, а аэрофобией страдает до сорока процентов взрослого населения. Так устроен мозг: мы не боимся привычного и считаем, что если что-то делали тысячу раз, то и в сто первый ничего не случится.

С другой стороны, какого ответа я ждал? «Твоих родителей, дорогой Гарри Поттер, убил злой волшебник Волан де Морт? Упс, прости, его нельзя называть». Глупо, да. Но на всякий случай я переспросил:

– Просто авария? Случайность? Прости, что спрашиваю, но ты в этом уверена?

Бабушка быстро отвела глаза в сторону и так нервно забарабанила пальцами по столу, что стало понятно: она не уверена.

– Это случилось на трассе, как раз по дороге в «Нелюдимку». Твоей матери позвонил незнакомый мужчина и заявил, что интересуется нашим старым, уже тогда почти заброшенным домом. Мол, хочет посмотреть его и приобрести. Мама удивилась: дом не был выставлен на продажу и находился в таком состоянии, что проще построить новый. К тому же, дом стоит далеко от коттеджного посёлка с его охраной, закрытой территорией и другими благами общества потребления. Незнакомец пояснил, что он из НИИ СБМ (института системной биологии и медицины), группа его коллег давно искала подходящее здание под базу в лесу для исследований, а дом в «Нелюдимке» идеально подходит.

– Какая-то мутная история.

– Тоже самое сказала я. К тому же, ни в коем случае нельзя продавать родовое гнездо.

– Тогда зачем родители туда поехали?!

– Моя упрямая дочь ответила, что за родовым гнездом не грех бы ухаживать, а так оно вскоре благополучно развалится само. Мол, лучше пусть дом используют учёные, чем он станет свалкой и жильём для местного лешего.

– Лешего? Так, об этом потом. Мама хотела продать дом? Он принадлежал ей?

– Нет, документы оформлены на меня. Но твоя мать решила встретиться с покупателем и показать дом. Знаешь, что я думаю? Она всё понимала и просто хотела своими глазами посмотреть, кто такой этот покупатель. Хотела разобраться в странно пахнущей истории. На всякий случай, как видно предчувствуя опасность, мама поехала вместе с твоим отцом. Но они даже не доехали до дома. Машина вылетела с трассы, несколько раз перевернулась и улетела в кювет, моментально загорелась. В полиции сказали, что родители умерли сразу, не мучаясь. Даже не поняли, что произошло.

– И ты это так оставила?

– А что было делать? Покупатель как в воду канул. Впрочем, договаривался он с мамой, у меня не осталось его контактов. Да и доказательств, что он как-то причастен к аварии, нет.

– Это всё?

– Посмотрела на Таро. Если коротко описать расклад: Дьявол, Повешенный, Башня. Понятно, что он не сводился к этим картам, это тезисно. Что-то не так. Но раскладывать карты нужно только в спокойном состоянии, поэтому я решила, что арканы отражают моё внутреннее состояние, страхи и сомнения, а не реальную ситуацию.

– Очень странно. Но почему я смирился со смертью отца и так и не смог принять смерть мамы? Никогда не слышал ничего подобного. Если бы я просто отрицал реальность, то мог бы представлять, что родители вместе переехали за город и счастливо там живут.

– Точно не знаю. Папа любил тебя, но вы мало общались. Совсем другое дело мама, которая занимала большую часть твоей жизни. Когда мама ушла, в твоём мире образовалась огромная дыра. А в эту дыру хлынула сила, которая передалась от мамы. Ты стал воспринимать силу как продолжение образа матери, отделяя его от себя, понимаешь?

– Не очень, честно говоря.

– Сначала ты горевал и искал маму. Открывал двери в другие миры…

– Что это значило на практике? Я, условно, открывал дверь холодильника и попадал в другой мир?

– Не так буквально. Дверь – всего лишь метафора. Ты так хотел быть с мамой, что в какие-то моменты выпадал из нашего мира и оказывался в другом.

– Не понимаю. Допустим, мы играли или беседовали с тобой, а что дальше? Я пропадал, растворялся в воздухе?

– Нет, конечно, не так. Спокойно сидел и играл, как вдруг на руке буквально на глазах проявлялась свежая царапина. Я с ума сходила от беспокойства, а ты как ни в чем не бывало рассказывал, что кружка упала и разбилась, ты поранился, очень испугался, и тогда всё снова стало как раньше. На самом деле ты побывал в месте, очень похожем на нашу квартиру, но в другом мире. И вернулся назад. Кружка в нашем мире так и осталась целой, а вот царапину на руке ты хотя и получил в другом мире, но вернулся с ней в наш. Иногда ты считал, что видишь сон. Не помнишь?

– Нет. Не помню. То есть могло казаться, что я повернул время вспять? Вернулся на несколько минут назад в прошлое? И всё пошло немного по-другому? Скажем, кружка осталась цела?

Бабушка пристально на меня посмотрела.

– Именно так. Всё повторилось? Так и знала, подозревала нечто подобное! Поэтому и отправила тебя к матери. Ты должен прежде всего разобраться в самом себе.

– Видимо, да. Повторилось. Думал, растёт магическое мастерство.

– Если ты считаешь, что это безобидные фокусы, то это не так! Это опасно! Прежде всего для тебя. И для нас всех.

У меня закружилась голова.

– Скажи, а предметы из других миров я мог переносить в наш?

Бабушка схватилась за голову:

– Что, дошло уже и до этого?!

Я постарался разложить информацию по полочкам и выдать чётко и структурированно, но ничего не вышло. На бабушку полился эмоциональный бессвязный поток мыслей:

– Последнее время снились странные сны. Очень реалистичные. Я не просто попадал в сон, а обретал память альтернативного «я». В одном из сновидений оказалось, что мы с Ниной уже год как женаты. Я помнил весь этот год, разные мелочи и ничего не значащие детали.

На лице бабули явственно читалось: «А я говорила, вы созданы друг для друга», но она крепилась и молчала. Я продолжил:

– Почти сразу после сна мы поссорились с Алей. Она хотела вылить на меня горячий кофе, а я повернул время вспять, чтобы избежать этого.

– Она хотела вылить на тебя на тебя горячий кофе?! Хорошую девушку ты выбрал, – не сдержалась бабуля.

– Не знаю. Так подумал в тот момент. Может, она просто сказала бы что-то неприятное, – покривил я душой.

– Ладно, ближе к делу. Ты как-то этим управлял? Взял и повернул?

– Нет, мне очень не понравилась ситуация, и внезапно я оказался в недавнем прошлом.

– Тогда это игра миров.

– И какой мир настоящий?

– Немного не так. Совсем недавно ты проваливался в другой мир, в котором вы с Ниной вместе, хотя и воспринимал его как сон. Если остались воспоминания о том, как вы прожили с Ниной последний год, в том мире ты частый гость. А чтобы не сошёл с ума, подсознание прячет эти знания. И ты помнишь самый последний «сон». Беда в том, что, как я уже говорила, это опасно. Именно по этой причине мы и заблокировали в детстве твою силу. В какой-то момент мир начинает «мерцать». Временная шкала «подглючивает».

– То есть «глюк» мог произойти в любой момент? Просто удачно совпало, что я откатился назад, когда Аля хотела вылить кофе?

– Нет. Миры завязаны на тебя. Поэтому это происходит в момент твоей наивысшей нестабильности, другими словами, когда ты нервничаешь.

–Да понял я. И чем же это опасно?

– Такие глюки потихоньку разрушают мир. Ткань реальности стремится к устойчивому «замкнутому» состоянию. Чтобы предотвратить разрушение, реальность может избавиться от тебя, а заодно всех близких. Тех, кто рядом.

– Приехали. И что делать?

– Первый шаг ты сделал: вспомнил и осознал прошлое. Осталось его принять. Сила, которой ты владеешь, не шутки. Ты должен научиться контролировать её, управлять во благо. Иначе она так и будет самопроизвольно выливаться в сны. И не только.

– То есть я вижу эти странные сны, потому что не могу толком управлять силой?

– И это тоже. Но сила течёт туда, где живут желания. Ты не простой смертный, самообман в твоём случае смерти подобен.

– Ты намекаешь…

–Да что тут намекать? – Рассердилась бабушка. – Талдычу одно и тоже целый год. Или ты считаешь, что я просто хочу исполнить старческую прихоть и женить тебя на внучке подружки?

– А что нет? – упёрся я рогом.

– Так, дорогой внук, кажется, мы засиделись, и тебе пора домой.

– Извини.

Попросить прощения в этот раз не составило труда. Бабушка права. Не в том, что мне пора домой, само собой.

У меня были причины выбрать Алю. Да что там, причины есть всегда. Когда мы выбираем кого-то, наступая на горло любви, в этом есть рациональное зерно. От голого циничного расчёта до сложных и порой возвышенных размышлений о том, что мы «читали в детстве одни и те же книги, смотрели одни и те же фильмы», что наш избранник из хорошей семьи, у него великолепный характер, он с нами одной крови.

Но всякий раз оказывается, что когда мы выбирали разумом, кровь только на расстоянии виделась такой же. Через несколько лет придётся признать, что рядом чужой человек. Когда-то вы проснетесь и удивитесь, что делает в вашей постели этот посторонний?

И что же дальше? Смелые и безрассудные решаются на развод. Но число их ничтожно мало. Большинство в ужасе оглядывается и понимает, что подрастают дети, квартира куплена в ипотеку, на даче кипит строительство дома, а летом запланирован тоскливый семейный отдых в Турции и уже внесена предоплата.

«Что я, не потреплю?» На помощь приходят книги, фильмы, настолки, компьютерные игры, лента тик тока. Двери в другие миры. Пусть и ненастоящие.

Но я был магом. И мог позволить себе открыть настоящие двери. Быть с любимой не в мечтах, а в реальности. Пусть и не в нашей.

Разве смел я предъявлять претензии бабушке, которая пыталась меня предостеречь? Она снова оказалась права.

– Извини, – искренне повторил я.

Мы немного помолчали.

– Хорошо, давай дальше, – простила меня бабушка.

– В другом сне я бежал по мелким осколкам, а когда проснулся, ноги, да и руки, оказались изранены наяву. О, Боги мои, а ещё я видел распятую на ржавой сетке Нину. Получается, это правда? Она в опасности?

– Стоп. Нам нужно отделить зёрна от плевел. Далеко не каждый сон – дверь в другой мир. Но если ты проснулся, а на ногах остались раны…

– Именно в этом сне я видел Нину распятой!

– С порезами как раз всё понятно, это не новость. Я только что рассказывала, что такое с тобой случалось и в детстве. И это тоже опасно. Ткань реальности лихорадит. Ты должен принадлежать только одному из миров.

– А что с Ниной?

– Часть того, что ты видишь во сне – игра подсознания. Твои опасения, размышления, предвиденья – всё это мешается с чужой реальностью. Именно то, что ты выпадаешь в другие миры не осознанно, а во сне, создаёт путаницу.

– Но как такое возможно? Или это другой мир, или игра подсознания.

– Ты слишком быстро прыгаешь во сне туда-сюда. Выпадаешь из другого мира в сон, так что для тебя это сливается в одно сплошное сновидение. И в этом тоже заключается опасность.

– Тебя послушать, так всё опасно.

– То, о чём мы говорим – да.

– Ладно. Как я уже сказал, это не всё. Царапины – это ещё не всё. Я находил у себя в карманах предметы из снов, то есть из других миров. К примеру, сигареты.

– Для переноса предметов, тем более из неосознанного состояния «сна» и правда нужна недюжинная сила. Но меня это пугает. Ты в большой опасности, если не сможешь быстро взять всё под контроль.

– Постараюсь. Но ведь чертовщина творится не только во снах. Да вот сейчас, что далеко ходить! Перед тем как приехать к тебе, привиделось, что на капоте майбаха лежал котёнок. Я был уверен, что привёз его сюда. Ты рассказала, что много лет назад в семье жил похожий котёнок по имени Дар. А потом я обнаружил себя вновь стоящим возле машины в лесу. Что это было?

– Ой, как нехорошо. Такой кот и правда был. Мне нужно всё обдумать. Кое-что освежить в памяти, перечитать одну книгу, поговорить… кое с кем.

– Ба, то есть в схему с другими мирами этот случай не укладывается?

– Не хочу пугать тебя, но нет. Такое впечатление, что наша родовая магия (кот-то точно наш) переплелась с чьей-то ещё.

– Мы сейчас постоянно вместе с Блонди. Она, кстати, частично владеет способностями Нины. Правда, на кладбище Блонди со мной не было. Может это её магия мешается с нашей?

– Нет. Это что-то совершенно другое. Но вот новости про Блонди мне совсем не нравятся. Что-то не так, такого быть не должно. Я должна обо всём подумать.

– Хорошо, но мы скачем с темы на тему. Ты начала объяснять, почему я принял смерть отца, а мамы – нет.

– Для начала, ты принял и поверил в их смерти. Но смириться с потерей мамы, которая была особенно дорога тебе, не смог. Тогда ты начал открывать двери в другие миры, мы только что обсудили, как это опасно. Пришлось принять трудное решение и просить Агриппину Тихоновну заморозить твою силу.

– Да-да, это всё понимаю, а дальше? Ты сказала, что силу, которая передалась от мамы, я стал воспринимать как продолжение её образа. Что это значит?

– Часть силы, которая передалась тебе, бунтовала. Как бы объяснить. Ты начинал грустить о маме, а сила в это время рвалась наружу, её нельзя было удержать никакими сдерживающими ритуалами.

–Ба, прости, звучит очень по-книжному, но ни хр… совсем не понятно.

В воздухе повисло напряжение. Бабушка вроде говорила по-русски, но я совершенно не понимал, что она имеет в виду, и это раздражало. Что за «сила как продолжение образа матери»? У нас не научная конференция. Что значит «сила начинала бунтовать»? Ходила с плакатом и требовала выпустить немедленно наружу? Если бабушкины книги написаны таким языком, я много не потерял оттого-то, что не прочитал их. Только ещё больше запутался от таких пояснений.

Бабушка немного подумала и терпеливо предложила.

– Давай попробую объяснить по-другому. С самого начала. Я считала, что заморозки силы будет достаточно. Ты станешь (хотя бы на время) обычным мальчиком. Погрустишь, но примешь смерть мамы. Повезла тебя на могилу, чтобы попрощался. Надеялась, время залечит раны и станет легче. Но часть силы продолжала бродить в тебе. Какие-то крохи, которые просачивались из-за «запертой двери». Пока всё понятно?

– Пока да.

– Ты уже и сам понял, что сам того не ведая, проводил ритуал. Трудно было не заметить, что ты всякий раз пускал себе кровь, поранив руку об оградку. Только после этого мама «выходила» из дома. Прежде всего она стремилась к ране.

– О том, что это своеобразный ритуал, я догадался. Но почему только с мамой?

– Мамина сила, даже скованная в тебе, всё равно прорывалась наружу. Это первое. Второе – ваша близость.

– Хорошо. Но я не понимаю. Кого я видел? Фантом, порождённый воображением? Призрак мамы?

– Боюсь, ты беседовал сам с собой. С подсознанием, если угодно. Сообщила ли мама хотя бы раз что-то такое, чего бы ты не знал?

Я медленно покачал головой.

Нет, ничего такого, до чего я не мог бы дойти сам, мама не сообщала. По зрелом размышлении разговоры с мамой и правда напоминали погружение в подсознание. Но если это просто мираж, призрак, плод воображения, то почему я видел маму только после того, как обильно проливал кровь на мраморную могильную плиту, поранив руку об кладбищенскую оградку? Дом вместо могилы я видел и так, а вот маму только после кровопускания.

Ещё меня смутил тон бабушки. Обычно уверенная профессорская речь сменилась бодрым лепетом выпускницы, которая старается убедить учителя, что к экзамену готова.

Но если я не могу положиться даже на бабушку, то кому в этом мире можно верить? Потерять последнего союзника, да ещё кровного родственника, я не мог.

Мне не хотелось возражать бабушке и по другой причине. Тайный страх, что она сейчас развеет мои сомнения, пояснив, для чего нужна кровь, сковал горло. Да, это нелепо. Взрослый мужчина не может руководствоваться детскими страхами и надеждами, он должен смотреть в глаза правде. Тем более, если мужчина маг.

Но как же хотелось верить, что в той, с кем я беседовал, есть что-то от мамы. Что-то настоящее. Призрак ли она, слабая тень, которая со временем навсегда исчезнет, отблеск былой личности. Но это мама. Мама, с которой я мог разговаривать.

«Я люблю тебя, люблю. Знаешь, как? Есть на небе самая яркая звезда в туманности Тарантул. R136a1. Я люблю тебя, как до неё и обратно.»

А потом…такое долгое потом. Длиной с расстояние до туманности Тарантул, до самой яркой звезды R136a1. Когда всё исчезнет, но останется одна надежда. Увидеть тебя, мама.

Мы все в конце концов исчезнем. Наступит тепловая смерть Вселенной, и не останется никого из ныне живущих. Даже памяти о нас, ведь помнить могут только живые.

Всё, что царапали гении на стене вечности, удивительные книги, завораживающая музыка, пронзительные мысли. Всё рассыплется в прах. И не будет иметь значения, как называются частицы, из которого он состоит.

Я задохнулся от горечи, внезапно заполнившей рот. Руками, ставшими внезапно влажными, схватился за спинку стула. Мысли, которые должен гнать от себя любой здравомыслящий человек, настолько овладели мной, что на миг я стал воплощением отчаянья и боли. Всё абсолютно бессмысленно, и исход предрешён.

– Плохо тебе? Ты что-то побледнел, – донёсся откуда-то издалека голос бабушки.

Продравшись сквозь поток экзистенциального ужаса, я кое-как вернулся в реальность. И решил оставить перевести тему. Цепочка с фигурками животных всё ещё вызывающе висела на шее у бабушки, и я попросил:

– Расскажи про кулоны. Ты же не просто так надела украшение? Драгоценность из белого золота, которую неучи принимают за серебро. Сегодня я вспомнил, как первый раз ты отвезла меня на могилу мамы. Ещё в электричке я выпросил поиграть цепочку с кулонами. Интересный выбор: змея, белка и кот. Я бежал по лесной дороге, сжимая в руке доверенное ненадолго сокровище, как вдруг увидел белку, с которой всё и началось. Ты, кстати, так и не смогла её увидеть. Белка привела на могилу мамы. И каждый раз, когда я приезжал, белка сопровождала меня. Это не настоящая белка? Тоже проявление маминой силы?

– На цепочке символы нашей семьи. Змея – внешний круг магии, кот и белка –внутренний.

– Бабуля! – застонал я.

Бабушка недовольна покосилась на меня, но сменила академический тон на человеческий.

– Хорошо. Символы идут от общего к частному. Так понятнее? Змея – сакральный магический символ, который объединяет наш род со всеми другими магическими родами мира. Змея, кусающая себя за хвост – символ магии, колдовства, мудрости, мужского и женского, жизни и смерти, бессмертия, вечно воспроизводящей себя жизни, реинкарнации, плодородия, власти ведающих над не ведающими, целительных сил, медицины.

– Как интересно. А я также слышал, что змея – символ коварства, двуличия, смерти, яда, предательства, тёмной магии, – заявил я исключительно из чувства противоречия.

– Ты прав. Но и свастика, которая сейчас ассоциируется с фашизмом, экстремизмом и терроризмом, у древних народов была символом жизни и благополучия, служила оберегом от злых духов, а в христианской иконографии служила одной из форм креста. Если змея, обвитая вокруг посоха – символ медицинской профессии и медицины в целом, то змея, кусающая свой хвост – известная эмблема уробороса. Символ известен с Древнего Египта, затем его ценили в Греции и Византии, позже облюбовали алхимики, а за ними и масоны. Теперь по нему узнают друг друга маги, а кое-кто считает, что и затерявшиеся среди них масоны.

Слова бабушки вызвали смутную тревогу. «По нему узнают друг друга маги». Змея – символ магии. Змея. Почему-то к образу змеи добавились слова, зазвучавшие в моей голове женским и мужским голосами: «Ты теперь не один».

Я тряхнул головой, пытаясь сложить воедино ускользающие воспоминания, но похоже слишком сильно, потому что мелькнувшая было разгадка затерялась среди вороха информации, которую обрушила на мою голову бабушка.

А от последней ничего не утаить.

– Что-то не так? – тут же насторожилась она.

Пришлось покачать головой, сказать-то было нечего.

– Хорошо. На чём я остановилась?

– На белке и кошке.

– Только кот, а не кошка. Я уже рассказывала про Дара. Без него развитие нашего магического рода могло пойти иначе и, боюсь, не в лучшую сторону.

– То есть кот – символ нашего магического рода?

– Можно сказать и так, личный оберег.

– А белка?

– С белкой немного сложнее, – я с удивлением увидел, что бабушка смутилась. – В нашем роду в основном все старались стать практиками, но я сосредоточилась на теории и, как мне казалось, неплохо в ней поднаторела. Раньше я считала, что белка символизирует в нашем роду именно женское магическое начало, поскольку сила передавалась только по женской линии. Белка – символ вечного движения, женского начала, адаптивности, быстроты, активности, сообразительности и преданности делу. Именно с белками испокон веков сравнивали образцовых хозяек, у которых всё спорится и горит в руках. Считалось, что неуёмной энергии белок хватает на все дела, главным образом, на домашние, и заботу о потомстве. Вот эту неуёмную женскую энергию, только магическую, и избрал символом наш род. Поэтому я считала, что разгадала тайну амулетов.

– Ты хочешь сказать, что цепочка в семье давно?

– Да, это фамильное украшение и древний амулет. Каждый кулон обладает силой.

– То есть до тебя никто не знал, что означают амулеты?

– Да. Но теперь я сомневаюсь в правильности своего толкования.

– Но почему?

– Белка показала тебе могилу мамы.

– И что же не сходится?

– То, что ты мужчина. Я считала белку символом именно женского начала.

Я благоразумно промолчал о том, что вообще-то белка в скандинавский мифологии – существо, которое сеет раздор и клевету, а в христианстве – символ разрушительных, жадных животных и ассоциируется с дьяволом. Впрочем, бабушка наверняка знала об этом и без меня. Она могла бы снова привести в пример свастику, но я полагал, что всё глубже. У медали две стороны, светлая не исключает тёмную. Так и символ женского начала «протянул руку» мужскому в моём лице.

– А я слышал, – заметил я как бы невзначай, – что встретить белку значит оказаться в нужном месте в нужное время. Рыжий зверёк может указать путь к чему-то очень важному. Собственно, так и произошло.