Читать книгу: «Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?..», страница 6

***

Утром, когда я открыла глаза, он лежал рядом на кровати и задумчиво смотрел на меня, облокотясь на локоть.

Гузель Хасанова – В пять утра – YouTube

– Доброе утро… – счастливо шепчу ему я.

Он молча улыбается, ложится на спину и притягивает меня к себе, укладывая себе на плечо. Нежно и осторожно перебирает мои волосы.

Я счастливо прижимаюсь к нему.

– Как же мне хорошо с тобой… – тихо шепчу ему я. – Господи, неужели ТАК вообще бывает?

– Так могло быть каждый день. И каждую ночь… Все эти годы.

– Ты мой пазл, оказывается.

– Пазл, – задумчиво повторяет он. – От которого ты сама тогда добровольно отказалась, Хани…

– Спасибо тебе.

– За что?

– За то, что простил.

Он молчит.

– И наше время сейчас пришло…

– В смысле?

– Время снова все менять в наших жизнях. Вернее, восстановить. Wind of change²⁸, – улыбаюсь ему я.

– Зачем? Меня все устраивает в моей жизни.

– А дети? Ты же хотел много детей.

– Ну так сын же у меня… есть уже… вроде как… – смотрит он в потолок, закинув руку за голову.

– Что?! – пугаюсь я.

Он молчит.

– Ты знаешь?.. – вглядываюсь я в его глаза.

– Ну, в принципе да, – усмехается он.

– Откуда?

– Ну, имею как бы представление о том, откуда дети берутся… в общем и целом, – глядит он насмешливо на меня.

Я молчу, боясь вздохнуть.

– Он родился в 98-м. Она назвала его Кириллом, – продолжает он задумчиво. – Понимаю, что глупо, но она настояла. А мне было все равно. Да, у меня есть сын, что тебя удивляет? У тебя же, кажется, тоже?

Я лежу, все так же замерев и боясь пошевелиться.

– Постой, ты женат? – начинает вдруг что-то доходить до меня.

– Не совсем.

– В смысле?

– А какая тебе разница? Ты же тоже вроде… несвободна… – хмыкает он.

– А ребенок откуда?

– Оттуда… – усмехается он.

– Расскажи, – тихо прошу я.

– Да там и рассказывать нечего. Возвращался как-то вечером с тренировки. Спас девушку от хулиганов в подворотне. Через месяц уже жили вместе. Через год родился сын. Еще через год она забрала ребенка и ушла.

– Почему?

– Не любил, – пожимает он плечами. – Гулял. Жил в свое удовольствие. Не сложилось, в общем. Сына вижу, но редко. Я сейчас здесь, они в России. И она не захотела сюда переезжать. А жаль.

– Жаль?

– Жаль, что не вижу, как сын растет.

Он встает и отходит в другой конец комнаты. Я лежу и любуюсь им. Его по-прежнему красивейшим, мускулистым телом, легкой спортивной походкой. Его грацией и пластикой. И той его бешеной энергетикой, по-прежнему исходящей от него, в каждом его движении, в каждом жесте, да даже просто во взгляде.

– Кирилл, я хочу тебя кое с кем познакомить… – сажусь я на кровати, обхватив колени руками.

– Да? И с кем же это?

Он подходит и присаживается на кровать рядом со мной, поставив что-то на пол.

– Сюрприз. Надеюсь, он тебе понравится… – улыбаюсь я, влюбленно глядя на него. – Я завтра приду не одна.

– Завтра? – смотрит он внимательно на меня.

– Ты же хочешь, чтобы я пришла завтра?

– If tomorrow comes…²⁹ – усмехается вдруг он. – Нет никакого завтра. И не будет.

Я удивленно смотрю на него.

– Записи, – кивает он на сумку на полу. – Три пленки. Три дня. Честно отработала свои три «орешка», Золушка. Почти профессионально. Я ПОЧТИ снова поверил… – усмехается он, равнодушно разглядывая меня.

Его глаза снова холодны. Губы недовольно поджаты.

– Возвращайся назад к своему дракону. И живи с ним дальше. Долго и счастливо… ТАМ – в его «золотом замке». Как тогда и хотела.

– Что?.. – потрясенно шепчу я, не веря в происходящее.

– Что слышала.

– Нет! Ты же любишь меня!

– Любил. А это две большие разницы.

Я вздрагиваю от этой фразы… Той фразы из того моего сна… тогда, еще в России.

– Кирилл, – выдыхаю я, – этой ночью мы занимались ЛЮБОВЬЮ, а не сексом!

– Ну это ты так думаешь, – усмехается он.

– Нет, мне не показалось! – ловлю я его взгляд. – Ты же здесь из-за меня! Ты же приехал за мной! Ты же всего этого добился, чтобы…

– Чтобы что? – перебивает он меня, усмехаясь. – Какая самоуверенность! Кем ты себя возомнила?

– А зачем тогда все это? Зачем ты ЗДЕСЬ?

– В глаза тебе посмотреть. Да и должок вернуть.

– Нет! Ты не такой! Я не верю…

– Вот и я когда-то не верил, что ты была НЕ ТАКАЯ…

– Ты же хочешь быть со мной! Я вижу! Я это чувствую!

– Вот как? А зачем мне человек, способный на предательство?

– Ну ты же приехал сюда за мной. Значит, простил?

– Как все просто, оказывается… – усмехается он, глядя куда-то внутрь себя.

– Кирилл, – дотрагиваюсь я до его руки.

– Что? – переводит он на меня равнодушно-презрительный взгляд.

– Нет, я не верю! Это не может быть правдой… Я никогда в это не поверю! – трясу я головой.

– Да без проблем. Верь, не верь. Делай, что хочешь, в своей жизни. Меня она больше не касается, – встает он с кровати.

Я смотрю на него во все глаза, отказываясь верить в происходящее.

– Ах да, вот еще. Чуть не забыл… вернуть…

Он разжимает кулак. На кровать падает серебряный медальон на цепочке в форме сердца.

– Не смею больше задерживать. Всем спасибо… Все свободны… – цинично хмыкает он.

Затем поворачивается и выходит из комнаты.

Я некоторое время продолжаю сидеть на кровати, пребывая в прострации. Затем встаю, собираю разбросанную на полу одежду и иду в ванную. Быстро приведя себя в порядок, выхожу, забираю сумку с пленками и покидаю этот дом навсегда.

***

Как хорошо, что Дэвида не будет еще неделю. У меня есть время хоть как-то прийти в себя. Если это возможно вообще… после ТАКОГО…

Tina Cousins – Killin’ Time – YouTube

Все это время я пребывала в прострации, оставаясь дома и играя с сыном время от времени. Много спала, что-то ела, автоматически отвечала прислуге и постоянно ощущала боль. Ежеминутно… Ежесекундно… Практически физическую боль в сердце, не дающую жить… существовать… Да даже просто нормально дышать…

Я закрывала глаза и видела его… Вспоминала и переживала все произошедшее снова и снова… И ничего не могла с этим поделать.

Жизнь продолжалась, но в каком-то странном, незнакомом мне формате.

Я отключила сотовый и не подходила к домашнему телефону. И прислуге приказала отвечать, что миссис Джексон нет и неизвестно, когда будет. Никого не хотела ни видеть, ни слышать, ни знать.

Муж постоянно находился в своих бизнес-поездках. Прислуга часто информировала меня, что он звонил и просил передать, что задержится еще на неделю или что возникло что-то неотложное и он вынужден снова срочно улететь на пять-семь дней в другую страну.

В принципе это было мне на руку. Мне необходимо было время, чтобы успокоиться, собраться с духом. Чтобы как-то снова смотреть ему в глаза. Попытаться научиться жить с ним снова.

Так прошел месяц.

За это время мы виделись с Дэвидом лишь пару раз за завтраком. Он практически не ночевал дома.

В другое время это бы, возможно, меня насторожило, но только не сейчас. Я продолжала пребывать в своей прострации до тех пор, пока меня не начало тошнить по утрам.

И вот тут до меня дошло, что эта история не закончена, а, возможно, наоборот, только начинается…

Какое-то кошмарное дежавю, уже бывшее в моей жизни.

Я снова была беременна и снова, как и в тот раз, не знала, от кого.

Еще через пару недель Дэвид вернулся, наконец, домой.

7

Муж работал в кабинете.

Nightwish – Nymphomaniac Fantasia – YouTube

– Дэвид, нам надо поговорить, – улыбаюсь ему я. – У меня для тебя новость, – подхожу я к нему сзади и обнимаю за шею.

– Правда? И какая? – поворачивается и слегка настороженно смотрит он на меня.

– У нас будет ребенок.

– Вот как? Уверена?

– Да, я была сегодня у врача. Он подтвердил.

Он молчит, как-то странно глядя на меня. Не улыбается.

– Дэвид, у нас будет малыш. Ты не рад?

– И какой срок? – задумывается он.

– Небольшой.

– Очень хорошо, – как-то странно усмехается вдруг он. – Значит, время для аборта у тебя еще есть.

– Что? – не верю я своим ушам.

– Я не приму ребенка твоего русского любовника.

– Что? Какой русский любовник?

– Давай только вот не будем. Ты модель, а не актриса. Так что, как говорил ваш знаменитый режиссер: «Не верю».

– Дэвид, я не понимаю, о чем ты?

Он молча глядит на меня какое-то время. Затем выдвигает ящик стола, достает пачку фотографий и бросает на столешницу. На них мы с Кириллом у него на вилле в бассейне.

– Откуда это у тебя?

– От верблюда… – хмыкает он. – Так вы, кажется, говорите на вашем «великом и могучем»?

Я опускаю взгляд и отворачиваю голову.

Он молча равнодушно смотрит на меня.

– Но… Это может быть и твой ребенок. Я… Я не знаю, кто отец.

– Как и в тот раз? – усмехается он. – Дежавю прям какое-то… – бормочет он себе под нос чуть слышно, отводя взгляд.

– Что? – переспрашиваю я.

– Ничего, – хмыкает муж. – И что делать будем? – переводит он взгляд на меня.

– Ты же хотел еще детей. А вдруг он твой? – робко улыбаюсь ему я.

– Ну ты наглая… – качает он головой. – У тебя совесть вообще есть?

– Это было всего лишь раз. Минутная слабость… – бормочу я, не глядя на него.

– Да нет, Хани, это было не раз.

– Что?

– Я в курсе ваших встреч.

– Как? Откуда? – испуганно гляжу я на него.

– А служба безопасности мне на что? Как ты думаешь?

– Ты следил за мной?

– Они всегда «присматривают» за тобой.

– Зачем?

– Я приказал.

– Почему?

– Волновался за тебя.

– И давно?

– Всегда. С самого начала. Ты думала, я отпустил бы тебя на съемки без охраны?

– Но я никогда не видела их поблизости.

– Значит, хорошо делают свою работу. За те деньги, что я им плачу.

Некоторое время я молча смотрю на него, вникая в то, что он мне сказал.

«Значит, они всегда следили за мной… Все это время, все эти годы. Господи, а я ни сном, ни духом…» – медленно доходит до меня. – Дэвид, прости меня, пожалуйста, – тихо шепчу я, отводя взгляд.

– Я простил тебя тогда, понимая, что у тебя было прошлое. И я действительно полюбил Сайрила и считаю его своим сыном. Но… Но вот еще одного ребенка от твоего русского любовника я не приму.

– Что? Ты знаешь? Ты знаешь… про Сайрила? – поднимаю я на него глаза, более чем ошарашенная этой новостью.

– Знаю.

– Но как?.. – начинаю я и осекаюсь.

Он молча смотрит на меня.

– Когда ты это понял?

– Да практически с самого начала.

Я некоторое время ошеломленно таращусь на него.

«А вечерочек все чудесатей и чудесатей…» – вспоминается вдруг фраза из классики про Алису.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– А зачем? – как-то странно усмехается он отворачиваясь.

– Но сейчас… Это может быть и твой ребенок.

– Боюсь, что нет.

– Почему?

– У меня не может быть детей.

– Что?!

Дэвид встает из-за стола и отходит к окну. Останавливается там и какое-то время молча смотрит на сад.

«Так, значит, Славка был прав. И он действительно знал все с самого начала! Знал, что Сайрил не его сын… О боже мой! Ну да, он же именно на это и намекал мне тогда… в том разговоре… Да и на его бесплодие намекал даже, получается…» – доходит в ужасе наконец до меня.

Мозги работают с трудом, переваривая эту обрушившуюся на меня вдруг информацию.

Дэвид поворачивается, продолжая все так же молча смотреть на меня.

– И как давно ты это знаешь? – бормочу я, растерянно глядя на него.

– Знаю что?

– Что у тебя не может быть детей.

– Всегда знал.

– Знал и женился на мне?

– А что здесь такого? Мы бы кого-нибудь усыновили, но ты даже лучше придумала. Хоть наполовину от любимой жены…

– А зачем ты мне тогда рассказал о «законах Ритта» и телегонии? – удивленно гляжу я на него.

– Да так, для общего развития. Хотел посмотреть на твою реакцию.

– Посмотрел?

– Я не ошибся тогда. Ты действительно была… девственницей, когда согласилась стать моей женой. Ну а потом, будучи уже моей невестой, переспала с ним. И вышла замуж за меня. Браво!.. – мрачно усмехается он.

– А ты? – хмурюсь и я, глядя в его глаза. – Знал, что бесплоден, и хотел жениться именно на «девочке». Важное условие это для тебя было?

– Во-первых, это важное условие для любого мужчины, как я тебе уже объяснял. Во-вторых, я действительно полюбил тебя. Ты очень красивая, сама знаешь. И неглупая. Была… – хмыкает он. – Что также немаловажно для меня. Ну, а в-третьих, я тогда лечился. И верил. Очень хотел детей. И действительно верил какое-то время, что Сайрил плод МОИХ усилий… – грустно усмехается он.

Sarah Brightman – I loved you – YouTube

– И как ты догадался?

– Ты шептала его имя во сне. Каждую ночь. ЕГО звала. Я сначала и не понял. Думал, сына зовешь. Какой цинизм – назвать нашего сына его именем, не находишь?

– Это не наш сын. Это ЕГО сын.

– Это МОЙ сын. И я его вам… с твоим любовником не отдам.

– Но это НЕ ТВОЙ ребенок!

– МОЙ! Я спас ему жизнь, забыла? Я его растил, воспитывал, баловал, любил и люблю. Я к нему привязался. Да и другого у меня все равно быть не может.

Я вспоминаю, как однажды на нашем острове в «Эдеме» мы лишь на секунду отвернулись, а Сайрил свалился с яхты за борт и пошел ко дну. Дэвид нырнул за ним, вытащил на берег и откачал, сделав ему искусственное дыхание. Мы испугались до ужаса. Он действительно спас его тогда.

– Суд не отдаст ребенка тебе!

– Не советую тебе, Хани, СО МНОЙ!.. судиться. Ребенок останется у меня. И точка. Это не обсуждается. Впрочем, как я уже сказал, предлагаю тебе компромисс: ты делаешь аборт и можешь остаться с нами. Сохраним видимость семьи для сына, ну и для «бизнес рилейшнз»³⁰, – ухмыляется он.

– Ты предлагаешь мне убить ребенка?

– Я предлагаю тебе возможность остаться со мной и с сыном.

– Ты же любишь Сайрила и всегда хотел еще детей. Так вот тебе еще один малыш! Какая тебе разница, если ты усыновлять собирался?

– Нет. Если бы это был ребенок от кого-то еще, как вариант ЭКО, например, – это другое дело. Но не так, как ты мне это организовала и представила… А главное – НЕ ОТ НЕГО!

– Почему? Это ведь и мой ребенок! Считай его просто моим.

– Ну да, непорочное зачатие?.. – хмыкает Дэвид, насмешливо глядя на меня. – Да еще и похожи даже будут, как и положено братьям? – мрачно усмехается он.

Я молча опускаю голову.

– А почему ты еще здесь, а не со своим русским любовником?

– Наверное, потому, что я хочу быть с тобой, а не с ним.

– Чего так? Он же приехал за тобой… вроде как…

– За мной?

– Скажешь, нет?

– Нет. С чего ты взял?

– Я в курсе вашей истории любви.

– Что? Откуда?

– Детектива нанял, когда понял, что Сайрил не мой сын. Захотелось узнать об отце побольше. Но таких подробностей даже не ожидал… – качает он головой, разглядывая меня. – Да и фотографии ваши нашел… тех лет, – поджимает он недовольно губы.

– Ты рылся в моих вещах?

– Не имел права? Ты особо-то и не прятала.

– Дэвид, это низко.

– Кто б говорил?.. – мрачно усмехается он, выразительно глядя на меня.

«О господи! Как много он, оказывается, знает. Знал все эти годы, жил со мной и не подавал виду», – продолжает медленно доходить до меня.

Мозг отказывается воспринимать столько информации, притормаживает и «подвисает», видимо и в связи с беременностью, в том числе. Я снова ненадолго впадаю в ступор.

– Потом мне стало даже интересно, – продолжает все также невозмутимо муж. – Следил за его успехами. И ждал, когда он с тобой свяжется… Был даже приятно удивлен твоим испугом тогда, в поместье у Майкла.

Я продолжаю молча смотреть на него.

– Я не хотела. Я боялась этой встречи. Я больше не хотела видеться с ним.

– Именно поэтому вы снова стали встречаться? Ладно днем или вечером, когда вы с ним в бассейне развратничали, – ухмыляется он. – Но ты осталась у него на всю ночь. Да, я знаю, что ты не ночевала дома. И это было совсем не по работе, как ты наврала тогда прислуге.

– А тебе всё всегда докладывают? Сколько раз я в туалет ходила тоже? – усмехаюсь вдруг я.

– Ты, милая, лучше бы не хамила…

Я снова опускаю голову.

– Дэвид, я… Да, я совершила ошибку. Но может… Дай нам шанс. Давай начнем все сначала. Разве я была тебе плохой женой все эти годы?

– Не лучшей, скажем так, – хмыкает он. – Ты так и не смогла полюбить меня. Ты была с ним, даже когда была со мной… Я это чувствовал. Мужчина чувствует, когда его не любят, как бы искусно вы, милые леди, ни притворялись.

Sarah Brightman Fleurs Du Mal «Gothica Intro» HD – YouTube

– Я люблю тебя, Дэвид. Не так, как любила его… когда-то… По-другому. Но тоже люблю.

– Нет, не любишь. И никогда не любила. В этом-то и трагедия… – мрачно усмехается он.

– Ну, если ты помнишь, я не скрывала тогда своего к тебе отношения. Я же отказала тебе сначала, забыл? – поднимаю я на него взгляд.

– Нет, не забыл. Мужчина никогда не забывает отказа.

– И мстит?

– И всегда докапывается до причины, если женщина ему действительно небезразлична… – глядит он выразительно на меня.

Я молчу, размышляя какое-то время над его словами и пытаясь связать их с поступком Кирилла.

– А что произошло между вами? Почему ты еще здесь? Пытаешься даже убедить меня, что ребенок мой, – наклоняет он голову, рассматривая меня с интересом.

– А что, шпионы не донесли? – нервно усмехаюсь я.

Глаза Дэвида вдруг сужаются и темнеют. В его взгляде появляется какое-то новое, неведомое мне еще выражение.

– Я настоятельно не советую тебе меня злить.

По моей коже пробегает вдруг дрожь. Я молча испуганно смотрю на него.

Он продолжает напряженно и неприязненно меня разглядывать.

– Он знает про сына?

– Нет.

– Чего не рассказала-то? Про второго тоже не в курсе? Здо́рово придумала. Рожать от него, а жить со мной. Ну да, денег-то у меня побольше все-таки будет, – ухмыляется он.

– Деньги для меня не главное, ты же знаешь.

– А что для тебя главное, Хани? Любовь?.. – приподнимает он бровь, насмешливо глядя на меня. – Или дети? Беременеется тебе от него, я смотрю, на раз-два.

Я вздрагиваю, услышав этот Славкин выражанс.

«Чертовы программутеры со своими вечно просчитанными и вычисленными алгоритмами», – проносится у меня в голове.

Некоторое время я продолжаю пребывать в замешательстве, пытаясь понять, как найти выход из всей этой истории, но он почему-то не находится.

– И что же нам теперь делать? – поднимаю я взгляд на мужа.

– Ты завтра же пойдешь на аборт.

– А если не пойду?

– Свои условия я тебе озвучил.

– Дэвид, ты толкаешь меня на преступление. Ты же в курсе, что аборт – это преступление?!

– Ну да. А уж тем более от любимого человека… да, Дарлинг? – глядит он, не мигая, в мои глаза.

– Дэвид, это же… ребенок. Это частичка меня, как матери, гораздо в большей степени, чем его…

– Как отца? – хмыкает Дэвид, заканчивая фразу.

– Он же живой. Я его чувствую!.. – пытаюсь я достучаться до мужа, положив ладонь на живот.

– Johnny wanna live?..³¹ – мрачно усмехается вдруг он.

– Что?! Дэвид, как ты можешь? – прихожу я в ужас от его цинизма.

– Назовем его Джонни? Или, может быть, лучше… Кириллом? Теперь уже именно русской версией этого имени? – презрительно хмыкает он. – И заживем дальше все вместе – дружно и весело… Всей нашей счастливой русско-американской семьей? – приподнимает он бровь, глядя на меня более чем выразительно.

Я отворачиваюсь. Молчу какое-то время.

– Дэвид, ты меня извини, конечно, но ТЫ в этой истории тоже далеко не «белый и пушистый». Не находишь?

– Я не привык повторять. Или вести пустые беседы. Или аборт, или убирайся из моей жизни. Из НАШЕЙ жизни. Сына ты больше никогда не увидишь.

– В честь чего это? Это не твой сын! Один тест ДНК, и ни один суд ребенка тебе не отдаст.

– Ты реально решила судиться со мной, Хани?

– Почему нет? У меня тоже есть деньги на адвокатов.

Он медленно подходит ко мне.

– Ты уверена, что хочешь войны со мной, Дарлинг?.. – зло, но спокойно продолжает он. – Трижды подумай, прежде чем начать.

– Мне терять нечего. Я пойду до конца. Ребенок не твой. Я выиграю суд!

– Да что ты? Решила вывалять мое имя в грязи? Пленки суду тоже предъявишь?

– Какие пленки? – бледнею я.

– На которых твой любовник отымел тебя на съемках у всех на виду. Совсем стыд потеряли? Или в вашей «Великой Культуре» так принято? – смотрит он презрительно на меня.

– Откуда?.. – потрясенно выдыхаю я, глядя на него во все глаза.

– Твой любовник прислал… видео… ваших утех… Профессиональное весьма причем видео.

Ноги подкашиваются, и я опускаюсь в кресло. Некоторое время продолжаю ошарашенно таращиться на него, пытаясь осознать до конца весь кошмар происходящего. Весь УЖАС… Весь объем информации, обрушившейся на меня в этот вечер.

– Когда прислал?

– Сразу. Буквально на следующий день, – спокойно смотрит на меня муж.

Nightwish – Tutankhamen – YouTube

Меня начинает колотить от такого цинизма того, кого я так любила все это время!..

Я закрываю лицо руками и сижу так довольно долго. Затем убираю ладони и поднимаю взгляд на Дэвида.

Он продолжает задумчиво смотреть на меня.

Я поражаюсь выдержке и спокойствию мужа. Видимо, да, Славка прав, и я действительно совершенно его не знаю.

– И ты молчал? Все это время?

– Хотел посмотреть, что ты дальше делать будешь… А ты к нему… бегать стала… Недолго, правда. Реально, прямо интересно, что между вами произошло? – смотрит он внимательно в мои глаза. – Он что, бросил тебя? Как и ты его когда-то? Слушай, а молодец! Браво! Снимаю шляпу.

– Но… если ты видел запись, ты не мог не заметить, что он взял меня силой.

– Не заметил особого сопротивления с твоей стороны.

– Чему сопротивляться? Горе мышц?

– А чего в полицию заявлять не стала? Да еще и за «ри-плэем» ездила… несколько раз.

– Он меня шантажировал, что отправит пленки тебе.

– Он УЖЕ отправил. С требованием выкупа за оригинал причем… В несколько миллионов свои труды оценил, – хмыкает Дэвид. – А потом еще и поимел тебя на халяву. И не раз, как я понимаю. Вот это планировочка… – качает он головой. – Даже я впечатлен!

– И ты заплатил?

– Заплатил, – внимательно смотрит он на меня.

– Сколько?

– А какая разница? По-прежнему хочешь родить от него ребенка?

– По-прежнему хочешь сохранить «видимость семьи»? Это больше невозможно, Дэвид, – отвожу я взгляд и опускаю голову. – Как жить теперь вообще? После ТАКОГО?

– Мое предложение остается в силе: аборт, и можешь остаться в этом доме. В качестве матери для нашего сына. Но не моей жены. Жить вместе, как супруги, мы больше не будем. Лишь создавать видимость брака для всех и для сына в первую очередь. Либо… Либо убирайся к своему любовнику, и сына ты больше никогда не увидишь. ЭТО я тебе организую!

– Я имею право видеть сына!

– Все твои права закончились вместе с той съемкой.

– Дэвид, но я же не виновата… Это все он…

– Конечно он, дорогая… Кто спорит? – усмехается презрительно муж. – В связи с чем тебе и придется определиться и сделать выбор. Вот и покажи мне, КТО для тебя важнее. Я? Наша семья? Или ОН… и его ребенок… – кивает он на мой живот.

– Но Сайрил же тоже его ребенок!

– Нет, Сайрил мой сын. Растил и воспитывал его Я! А все всегда начинается именно с воспитания. А потому… буду воспитывать и дальше. В соответствии со СВОИМИ моральными нормами и принципами! Тем более, раз ТЫ больше не хочешь.

– Что за чушь?! Что значит не хочу? Ребенку нужна мать в первую очередь!

– Да что ты? С чего ты это взяла? – усмехается он. – Для мальчика всегда важнее отец. Гораздо важнее в вопросах воспитания из него мужчины. И ДОСТОЙНОГО мужчины! Да и просто человека и члена общества.

– И ты один с этим справишься?

– Вполне. Женщина не в состоянии это сделать. А уж тем более мать-одиночка. А уж тем более такая мать, как ты! Ты же никогда им и не занималась-то, если вспомнить и разобраться. Скакала вечно по своим фотосессиям. Он тебя видел-то все эти годы урывками. Как еще помнит, кто ты? – хмыкает он. – Тем лучше – забудет, думаю, без проблем!

– Дэвид!.. – начинаю возмущенно я.

– Да и материнских чувств ты к нему особо-то и не проявляла. Так, изредка… для порядка… – не дает он мне договорить.

– Что?! – задыхаюсь я.

– Его Нэнси растила, а не ты. Ты его избегала. Подсознательно уж точно! Ведь живое напоминание не столько о том… другом… сколько о твоем поступке по отношению к нему… – смотрит Дэвид на меня выразительно. – О твоем ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ, если называть вещи своими именами. Хотела бы забыть, да не получалось, потому и сматывалась все время из дома! Не так ли, Дарлинг?

– Что за чушь? – таращусь я ошарашенно на него. – Все равно я мать, и суд не отдаст ребенка тебе!

– Отдаст.

– Нет!

– Проверим? Вопрос лишь цены. Все в этом мире вопрос лишь цены! А денег у меня столько, что тебе и не снилось.

– Ты не посмеешь лишить сына матери!

– Боже мой, слова-то какие высокопарные! Чувства материнские взыграли вдруг… ни с того ни с сего? Все, нагулялась? – усмехается мрачно он. – А зачем нашему сыну гулящая мать? Чему хорошему она его научит? «Пить, курить и портить девок»? – выдает он вдруг по-русски.

Depeche Mode – Policy Of Truth – YouTube

На какое-то мгновение я снова теряю дар речи, осознавая и переваривая, как много он, оказывается, знает о моем прошлом. И что детектив не зазря получил, видимо, свой гонорар.

– Я буду бороться за сына. Я пойду до конца! – беру я себя в руки и продолжаю свой бой с ним.

– Да что ты? Ты все еще не поняла, с кем связалась, дарлинг?

– И что ты сделаешь?

– Если ты решила вывалять мое имя в грязи, боюсь, ты не оставишь мне выбора.

– Какого?

– Киллер стоит дешевле адвоката.

– Что? Ты мне угрожаешь?

– Предупреждаю.

– Ты не посмеешь!

– А кто мне запретит? – усмехается он.

– Ты не такой!

– БЫЛ… не такой. Только жизнь меняет нас порой. И весьма… Спроси у своего любовника. Думаю, он подтвердит тебе сию истину.

– Дэвид… Но ты же – не он! – гляжу я на него во все глаза.

– Ты забываешь о моих итальянских корнях! А уж если добавить сюда и русскую кровь… Золотая середина для меня также больше не приемлема. Все или ничего. Теперь я ТОЖЕ пойду до конца!

– Где Сайрил? Я хочу его видеть!

– Он на яхте с Нэнси. Ждут нас. Вернее, теперь только меня, как я понимаю. Что ж, проведем недельку в «Эдеме». Как я и обещал. А я всегда держу свои обещания, как тебе известно! – смотрит он на меня более чем выразительно. – Советую тебе об этом НЕ ЗАБЫВАТЬ! Ну а для тебя эта неделя – последний шанс.

– Шанс? На что?

– На принятие ПРАВИЛЬНОГО решения. Ну или можешь паковать вещи и подыскивать жилье. Мои адвокаты свяжутся с тобой. Недели тебе, надеюсь, хватит на размышления.

– Дэвид, прошу тебя…

– Хватит, надоело из пустого в порожнее. Ненавижу время впустую растрачивать. Да, кстати, если ты вернешься к нему…

– Ты правда думаешь, что я могу вернуться к нему после всего?

– Мне все равно, что ты будешь делать, но предупреждаю: если вы… вдвоем попытаетесь отобрать у меня сына, запись попадет в Интернет. И ни один суд ребенка вам не отдаст!

– Ты этого не сделаешь… – потрясенно шепчу я.

– Сделаю. Пусть все полюбуются вашими моральными устоями и нормами… А заодно и прелестями моей жены. ПРИ ВСЕХ, не стесняясь, на камеру. Какие проблемы-то, да, Хани? На карьере будет поставлен крест. Хотя, здесь как посмотреть… Переквалифицируешься, может, в данном направлении «киноиндустрии». А что, тоже ВЕСЬМА доходный и прибыльный бизнес, – презрительно ухмыляется муж.

– Дэвид, не надо так. Ты же не был таким!

– Каким? – смотрит он хмуро на меня. – Ты не просто растоптала мою любовь… Ты вываляла ее в такой грязи, что теперь Я!!! пожалуй, и сам НИЧЕГО не хочу больше! НЕ ХОЧУ сохранять даже «видимость семьи» с ТОБОЙ. Передумал. Сайрилу не нужна ТАКАЯ мать. Пусть уж лучше сейчас в детстве поплачет недолго да заживет дальше сча́стливо без тебя.

– Дэвид, как ты можешь? Ребенок-то в чем виноват? Что ты ему скажешь?

– Что мама умерла. Даже могилку организую, если понадобится. Инсценированную… для начала… – выразительно смотрит он для меня. – А будешь путаться у меня под ногами и создавать мне проблемы, пустовать ей долго не придется.

Он говорит по-прежнему спокойно, сузив глаза и не повышая голоса. Но в его голосе звучит металл. А во взгляде я вдруг читаю приговор, который он вынес уже и мне… и всей моей дальнейшей жизни. И назад дороги нет и не будет. С абортом или без… теперь уже не будет все равно. Никогда.

– Нет… Ты не посмеешь… – ошарашенно смотрю я на него.

– Ты меня поняла, в общем, – ухмыляется вдруг он. – Успех мужчины определяет женщина рядом с ним. Если рядом с успешным, казалось бы, мужчиной пустоголовая потаскушка, такой мужчина обречен, – цитирует Дэвид фразу из той нашей с ним беседы об успехах мужчины. – Ты сама ВСЕ разрушила, Хани. Так что лучше убирайся из моей жизни… из НАШЕЙ С СЫНОМ жизни по-хорошему! Чтобы тебя здесь не было к моему возвращению. Забирай, что хочешь. Код от сейфа тебе известен – можешь выгрести все! – презрительно хмыкает он. – Все свои цацки, тряпки, пленки… фотографии, и уматывай! У охраны будет приказ не подпускать тебя ни к дому, ни к офису. И не советую тебе с ними связываться. Не смей даже близко пытаться подойти ни ко мне, ни к сыну.

Я молча в ужасе таращусь на него. Слезы медленно текут по моим щекам.

Он некоторое время зло смотрит на меня.

– А знаешь, я ЕГО понимаю… Я бы на его месте сделал бы, пожалуй, то же самое, – презрительно бросает он, поворачивается и направляется к двери. – Да, еще момент, – оборачивается он на полпути. – Если когда-нибудь… однажды… он «ВДРУГ», – смотрит Дэвид на меня выразительно, – узнает, что у него есть сын. Узнает о Сайриле, – уточняет он, – на второго мне по фиг, – кивает он на мой живот, – отдам приказ убрать вас обоих. Так даже проще. Чтобы жить мне не мешали. Предупреждение без срока давности.

Он выходит, спокойно закрыв за собой дверь. И я совершенно четко осознаю, что он не шутит. Совершенно и абсолютно… не шутит.

Peter Heppner – Suddenly – YouTube

Я судорожно всхлипываю какое-то время, сидя в кресле. Потом подхожу к окну и вижу, как с территории нашего поместья выезжает машина Дэвида. Ворота автоматически закрываются за ней.

Я отправляюсь в свою комнату. Устало опускаюсь на кровать, продолжая всхлипывать.

«С кем же я жила все эти годы? Я совершенно не знала этого человека. Да у нас и времени не было узнать друг друга тогда в Москве. Боже мой, за какого монстра Славка выдал меня замуж? А, впрочем, хватит, может, уже на других вину перекладывать? Он же руки тебе не выкручивал, – продолжаю я задумчиво внутренний диалог. – Так, наврал слегка… Захотела – осталась бы тогда с Кириллом и всего этого кошмара не было бы сегодня в твоей жизни. Но тогда, возможно, был бы другой… Как много в нашей жизни „Если“… Но в одном Славка прав, как всегда. Пора, наверное, повзрослеть наконец. И научиться отвечать и за свои поступки… Да и за все содеянное в своей жизни…»

И тут мне вспомнились слова Ярика, сказанные им мне когда-то в той другой, как оказалось, ТАКОЙ СЧАСТЛИВОЙ тогда жизни… там… в России… Вернее, наш с ним разговор:

– «Но Лев же – царь Зодиака, кажется? Самый сильный, самый добрый, самый щедрый, самый благородный… самый-самый?..»

– «Ну да, царь… кто ж спорит? Самый царственный и гордый до одури: „Называйте меня просто – Всевышний!..“ И, кстати, не дай тебе Бог ОБИДЕТЬ Льва! Лев… Раненый тобой, Лев… тебя загрызет! Реально УНИЧТОЖИТ, если ты его действительно зацепишь… Оскорбишь его чувства. Растопчешь его гордость. Скорпион нервно курит в сторонке в плане мести по сравнению с раненым ТОБОЙ Львом. Просто мало кто об этом знает…»