Читать книгу: «Морбус. Книга первая», страница 2

– Ты будешь самой очаровательной в этих платьях.

Она нежно погладила чёрное шёлковое платье, которое купила к этому году обучения, и попрощавшись, они с папой уехали. Я и не понимала, что всё время после выписки, пока находилась дома, сдерживала себя в каких-то рамках. И только сейчас, почувствовав свободу, смогла разрушить те оковы заботы и излишнего внимания.

Я стояла возле окна и смотрела на студентов, которые спешили на осенний бал, в честь начала учебного года. Воспоминания о том, как в прошлом году танцевала в большом зале Дарк холла, чувствовались на кончике языка, плыли красивой мелодией в мыслях, но сейчас я осталась в своей комнате. Лили пыталась уговорить пойти вместе с ней, но я не была готова к встрече с ними. Всадники – слишком жестокое напоминание о том, что произошло. Напоминание о том, что я забыла. От удара часть воспоминаний просто стёрлась из головы, я не могла точно сказать кто из них толкнул меня, но была уверена это кто-то из четвёрки.

Сидя на широком подоконнике, укутавшись в тёплый пушистый плед, смотрела на небо. Луна ещё не взошла полностью, но звёзды уже маленькими точками украсили чёрное полотно. Лес стоял тихим стражем, наблюдая и контролируя каждый шаг тех, кто решился принять участие в осеннем балу. Туман мерцал на подступах к лесу лёгкой дымкой сказочной вуали, замёрзшей на земле.

Перевела взгляд, открыв книгу по астрологии. Иерихон Вирмор невероятный преподаватель, я любила каждый урок в Лунарии. Наши исследования и лабораторные работы. Влияние Кровавой луны на природу и сознание человека, потому углубилась в те истории, которые не найдёшь в обычном учебнике. Этот я отыскала в Брон холле в той его части, о которой знали немногие.

Музыка тихими всплесками плыла по воздуху и, ударяясь об оконное стекло, разбивалась, падая осколками на сырую землю. Оторвав взгляд от страниц книги, посмотрела на самое старинное высокое здание Дарк холла и прикусила губу. Жалела ли я о том, что не пошла? Возможно. Но так я чувствовала себя более защищённой.

Тихий шорох за дверью, привлёк внимание. Я думала, кто-то из студентов прошёл мимо, но спустя секунду те шаги повторились. Скрип, будто провели гвоздём по металлу, резанул слух. Откинув одеяло, поднялась и тихо направилась к двери, мягко ступая голыми ступнями по ковру. Прислушалась и тут же отпрыгнула, когда в дверь громко стукнули. Отскочив, обняла себя, понимая, что страх завладел телом, сковав конечности. Стряхнув то ледяное чувство, которое пугало больше, чем предполагаемый нападающий, рванула ручку и открыла дверь. Тихие, пустынные коридоры отдались мягким эхом от моего движения. Я не встретила ужасающее лицо хищника, которого ожидала увидеть, а только пустоту.

– Кто здесь?

В ответ молчание, и только тихое эхо повторило мой вопрос. Покачав головой, собиралась закрыть дверь, когда поняла, что тот удар был вовсе не вымышленным. Прямо по центру на уровне моего роста в дереве застрял железный толстый гвоздь, который удерживал на месте небольшой клочок записки на латыни. Оторвав гвоздь, взяла листок и спрятала в карман, зная, что непременно найду в Брон холле ответ. Завтра я разгадаю то послание.

Гвоздь тоже сохранила, не знаю то ли потому, что не желала бояться, то ли чтобы однажды вернуть его владельцу, вот только я воткну его не в дерево, а в кожу. Закрыв дверь, вернулась на подоконник и застыла, заметив у большого дуба тёмный силуэт. Он неподвижно стоял под ветвями, но я могла увидеть очертания волчьей маски, знак всадников. Чёрная кофта с капюшоном скрывала цвет волос. Тело укрыто, потому я не могла понять наверняка, кто прячется за маской. Но очевидно, это тот, кто оставил записку, напугав до чёртиков.

Я продолжала всматриваться в его очертания, но понимала, насколько мои попытки определить истинное имя преследователя тщетны. Практически вся четвёрка была одного роста и массивного телосложения. Их можно определить только по цвету волос и некоторым отличиям на лице: глаза, шрам, улыбка с ямочками.

Как долго продолжалось то наблюдение, я не могла сказать, но мои конечности затекли от неудобной позы, в которой застыла, пытаясь взглядом испепелить своего обидчика. Парень повернулся и направился слишком вальяжно и медленно к лесу туда, где дымка тумана поглотила его, окутав смогом.

Урок 2

Трон раскаяния

Фобос

Лёгкий дождь моросил на улице, пока мы продолжали свою тренировку. Тренер не позволил отдохнуть, как только начались занятия, нас ждала усиленная программок восстановления. Бежать двадцать кругов вокруг поля в такую погоду казалось верхом издевательства, но возразить никто не смел. Мор с Браном почти закончили, и я решил поднажать, чтобы догнать их, когда почувствовал толчок в плечо. Деймос обогнал меня с наглой улыбкой на губах.

– Следи за своей спиной.

Развернувшись, он припустил вперёд, понимая: если я догоню, отвечу и не стану церемонится. Покачав головой, поднажал, чтобы закончить этот адский бег по кругу. Ноги горели, когда пересёк черту. Дальше круг пешком для восстановления дыхания. Я слышал, как Мор с Браном о чём-то переговариваются, но не спешил присоединиться. Деймос шёл рядом с ними, но не встревал в разговор, предпочитая слушать.

После произошедшего с его отцом, Деймос мало говорил и вообще предпочитал не обсуждать того, что неминуемо должно произойти. Мы варились в этом с самого рождения и понимали последствия. Шаги, которые вынуждены сделать основатели, наши отцы, чудовищны, но ради клятвы, которую давали, принимая на себя часть правления, наши предки совершали более жестокие поступки по отношению к предателям.

Подняв руку, провёл по волосам, смахивая маленькие капли дождя, когда догнал парней. Подстроившись под их неспешный шаг, понял, что они обсуждают новичков. Тех, кто готов вступить в наше общество. Горел желанием занять место среди всадников и играть в нашей команде. Оглушительная вечеринка с последствиями оказалась хорошей идеей, но в общей картине происходящего, казалась слишком мрачной.

– Осталось решить, кто в этом году станет нашей мишенью, – рассуждал Бран.

Он что-то обдумывал, когда его перебил мрачным тоном Деймос.

– Вада, она будет той, кто займёт трон раскаяния в этом году.

Его слишком быстрый ответ заставил мои плечи напряжённо застыть. Деймос встретился со мной взглядом, в котором нельзя было прочесть ничего, ни единой мысли. Он выгнул брови, словно спрашивая, как многое я хочу рассказать Брану и Мору. Я не был уверен в том, что им сто́ит знать. Мы поступили с девчонкой слишком жестоко, но спасли. Я до сих пор не понимал, какую тайну сокрыл от нас Деймос, то не просто злость была, когда нашёл его. Я увидел только момент, в который Деймос вскинул руки с такой решимостью, словно хотел не оттолкнуть Ваду, а убить. Девушка споткнулась о пирс, на котором они стояли, и полетела прямиком в воду.

С учётом того, что Озеро Судеб было проклято, её шансы на спасение равнялись нулю. Если не захотят отпустить, то никто и никогда не найдёт даже тела Вады, чтобы предать земле. Мои родители были обеспокоены, когда мы достали девушку и уложили на пирс. Я видел, какими взглядами обменялись мама с отцом. В них не было ни облегчения оттого, что Вада выжила, ни счастья, только страх.

Всадники без слов согласились с предложением Деймоса, и мне ничего не оставалось, как принять их правила игры. Каждый из нас, знал, если кто-то предлагал жертву, он делал это по какой-то причине. Мне требовалось найти ответ, пока Деймос будет увлечён новой охотой. В прошлом году трон раскаяния заняла Береника де Вир, и мы чертовски хорошо повеселились, разыгрывая девчонку. Если в этом году будет другая так тому и быть.

– Кто это? – спросил Мор.

– Вада Вермандо. Ты должен её помнить, раньше девчонка часто посещала те же тусовки, что и мы.

– Прилипала? – усмехнулся Бран.

– Точно, – оттопырив указательный палец, поддакнул Деймос. Правой рукой он провёл по волосам, избавляясь от дождя. – Длинные чёрные волосы, чёлка. Маленькая фея, но уверен у неё есть коготки.

Вада посещала каждый наш матч по рокболлу. Она наверняка присмотрела себе кого-нибудь из команды и хотела встречи, но то, что Деймос выбрал её намеренно, меня не обмануло. За его потребностью в выборе скрывалось гораздо больше тайн, которые необходимо вскрыть. Наши игры не были ни для кого в новинку, но зайти слишком далеко я ему не позволю.

Мы вошли в раздевалку и направились в душ. Горячая вода била по голому телу, подогревая кровь. Контраст после прохлады дождя, казался мучительным. Мышцы от трёхчасовой тренировки ныли и гудели.

– Я бы не отказался от массажа, – простонал Бран.

– Сегодня тренер был как никогда жесток, – согласился Мор.

Я только усмехнулся, слушая их болтовню. У нас, по сути, никогда не было перерыва. В школе это была одна лига, когда мы перешли в Академию Дракмор, ставки стали значительно выше, но тренировки никогда не заканчивались. Победа для Академии единственный возможный вариант, никаких отговорок и поблажек.

– Перестаньте ныть, как два щенка, которых только вчера оторвали от груди матери, – рыкнул недовольно Деймос. – Бран, ты вполне можешь обратиться к Аманде и удовлетворить свой зуд.

– К вечеру мышцы будут ныть, как бешеные, – снова проворчал Мор.

– А ты можешь пойти нахер, – ответил Деймосу Бран.

Послышался весёлый смешок, и я понял, что тот не сдержит колкое замечание.

– Тогда обратись к своей любимой преподавательнице. Уверен, она исполнит любое твоё желание, – Бран проигнорировал колкие слова Деймоса, но я почувствовал, как воздух сгустился от напряжения. Эта та тема, которую Бран не готов обсуждать ни с кем из нас. – Или попроси её провести с тобой углублённое занятие.

Обречённо покачав головой и не желая влезать со своими предложениями, хотя у меня их было достаточно много, прикрыл глаза, довольствуясь теплом воды, бьющей по мышцам спины. Роман с преподавателем… Бран не хотел знать всех последствий, которые могут его больно укусить за задницу.

Пар густым облаком поднимался в душевой, окутывая ласковой вуалью. Я наслаждался тем жаром, позволив мышцам расслабиться. Через неделю состоится первый матч по рокболлу, нам нужно быть готовыми надирать задницы соперникам. Проигрыш не вариант, потому стоило приложить больше сил для тренировок. К тому же мы выбрали цель, и теперь всё пойдёт куда лучше и интереснее.

Весь день казался слишком тягучей линией, медлительной и скучной. Единственным отвлечением стала Вада Вермандо, которая старательно избегала наших взглядов. Она просто ещё не понимала, что стала тем самым отвлечением, которое продлится год.

Сидя в Лунарии и слушая скучное повествование Иерихона Вирмора, я смотрел на девушку с длинными чёрными волосами. Спина дико напряжена, словно она могла ощущать мой взгляд. Мне хотелось, чтобы Вада под чувством давления, которым я пронзал её, обернулась, но девушка держалась до самого конца. Уверен, её тело окаменело от того тугого напряжения, но Вада ни разу не посмотрела в мою сторону. Не пыталась разгадать, почему я нарисовал мишень на её спине.

Когда урок закончился, я всё ещё сидел, внимательно следя за её движениями. Вада собрала учебники в кожаный портфель, закинул на плечо и повернулась. Тот миг стал для меня своеобразной затянутой игрой, но она не посмотрела на меня. Подняла руку и вцепилась в лямку мёртвой хваткой, словно только так могла заставить себя собраться и выйти из Лунария.

Вада прошла между партами, стоя́щими в два ряда, и когда оказалась близко ко мне, я не сдержался, поднял взгляд, но её не поймал. Тот миг растянулся на одно длинное мгновение, которое звенело в атмосфере голосов других студентов, а затем прошёл. Она удалялась с каждым шагом всё дальше, пока я наблюдал за всё ещё слишком прямой спиной и диким упрямством, ведь Вада так и не обернулась, хотя очевидно, ощущала наши взгляды на своём теле.

– Стойкий оловянный солдатик, – прокомментировал рядом Бран.

– Это должно быть интересно, – пробормотал позади Мор.

Я обернулся и поймал взгляд Деймоса, который так же как я смотрел на то место, где только что проходила Вада. Он следил за ней ястребом. Это снова вызвало во мне новый вопрос: «Что произошло между ними? Неужели Деймос испытывал к девчонке какие-то чувства?»

Слишком всё казалось неправдоподобным. Он не тот, кто позволяет другим приблизиться к себе. Кроме нас, Деймос никого не впускал в своё окружение. Его пространство – незыблемая пустыня черноты, в которую желали попасть многие, но не нашлась ещё та душа, что смогла бы пройти его оборону.

Сегодня мы обязательно дадим знать, что Вада теперь в нашем поле зрения. А вскоре начнётся игра, которая будет весьма интересной, если она сильная и не расколется раньше, чем мы готовы.

Урок 3

Красная свеча

Вада

Меня всё ещё потряхивало от тех жгучих взглядов, которые чувствовала весь урок. Всадники смотрели на меня, сверлили спину, будто хотели проделать дыру. Тело застыло, чувствуя опасность и дикое желание сбежать, но я была слишком упряма, чтобы показать им свою слабость.

Тишина в Торн холле казалась спасительным убежищем. Все эти шепотки за спиной, взгляды, от которых кожа чесалась, порядком надоели, но повлиять на это я не могла. Единственное, что пришло в голову, – игнорировать. Отсутствие реакции с моей стороны должно оказать нужное противодействие. Все просто в один момент потеряют ко мне интерес и отступят.

Пролистывая свой дневник, в котором любила записывать мысли и короткие стихи, снова зависла над той датой тринадцатое сентября, когда попала в больницу. Провела пальцами по строчкам, силясь вспомнить, воскресить моменты того дня, но в голове стоял непроглядный туман. Он вился плотной стеной, ограждая меня от заветных воспоминаний. Что произошло перед тем, как всадники толкнули меня в озеро? Почему это произошло?

– Хочешь опоздать на урок или решила спрятаться? – подсев ко мне, спросила Лили.

Оторвавшись от дневника, закрыла книжку и убрала в сумку.

– И то и другое, – мягко улыбнулась.

Лили скривила розовые губы в улыбке и склонила голову. Её каштановые волосы, заплетённые в тугую косу, свесились на одно плечо, а глаза вспыхнули чем-то отдалённо напоминающим веселье.

– Бегать от них не вариант, Вада. Ты знаешь это лучше меня.

– Что ты имеешь в виду? – прищурилась я, подавшись вперёд.

Она усмехнулась и качнула головой.

– С учётом того, сколько компромата ты собрала на всадников за прошедшие годы…

Лили оставила предложение незаконченным, позволив мне само́й додумать ту мысль. Да, я всегда летела на тот опасный губительный огонь, который представляла четвёрка парней, но лишь потому, что была незаметной и легко могла следить за их манипуляциями. Я так отчаянно желала выяснить тот самый секрет, в который не посвящали никого, кроме избранных, но никогда не могла проскользнуть за тщательно спланированный ритуал.

У каждой семьи были свои обряды, которым следовали даже здесь в стенах Дракмора. Мы отмечали те праздники, которые игнорировал остальной мир, но у всадников имелось нечто большее. То, чему я не могла дать название, а всё потому, что семь лет назад ещё в школе стала свидетелем одной очень уникальной сцены, которая и подтолкнула меня преследовать четвёрку в поисках ответов. Но они хранили ту тайну, тщательно не разглашая никаких деталей, отчего моя игра сильно затянулась и стала более опасной.

– Но я не нашла самого важного, вот в чём вся загвоздка. Так что ты предлагаешь делать?

Лили тоже подалась вперёд, поставив локти на стол, и тихим голосом, словно, хотела доверить секрет, сказала:

– Взять пример с Береники.

Да, что и говорить, прошлый год был впечатляющим. Каждый студент привыкший к играм всадников, не думал, что восстание против их власти возможно. Береника де Вир действовала скрытно, отчего они не знали об ударе, пока она его не наносила.

– Но я не она и не смогу играть на их уровне. Ты же знаешь, всадники могут быть отчаянными в своём желании поиграть.

Лили пожала плечами и улыбнулась. Она изнутри закусила щёку, и тогда я поняла, что у неё был какой-то план.

– Не нужно мне говорить, что ты разработала план действий против всадников. К тому же почему ты так настроена? Красная свеча не у меня.

– Но у кого-то же она есть.

– Ты знаешь больше, чем говоришь, – нахмурившись, пробормотала я. – Выкладывай.

Лили хотела что-то ответить, но потом вдруг передумала, бросив взгляд на наручные часы.

– Если мы не поторопимся, опоздаем и это не то, что можно делать на лекциях у профессора Вирмора.

Точно, она говорила о Тристане Вирморе, преподавателе по ядам. Он закрывал аудиторию изнутри и тех, кто опоздал, принципиально не пускал на свой урок. Мы сорвались с места, схватив сумки, и побеждали.

Лили проскользнула в открытую дверь я следом, когда профессор Вирмор бросил предостерегающий взгляд. Он уже стоял около двери, а его рука застыла над ключом, чтобы закрыть аудиторию. В глазах читался вопрос и осуждение, я споткнулась и полетела бы вниз по ступеням, когда почувствовала крепкий захват.

Повернув голову, встретилась взглядом с Фобосом, который держал свою ладонь на моей руке. Сглотнув, пробормотала благодарность и, высвободившись, спустилась к Лили.

– Кажется, твой поезд оказался на грани крушения.

Я толкнула Лили в плечо, скрыв улыбку. Тристан Вирмор закрыл дверь на замок и спустился, привлекая внимание каждого студента. Смерть в чёрном – не зря его так прозвали. Он нёс ту самую пугающую энергетику, которая веяла холодом и окутывала тело льдом, стоило профессору посмотреть в твои глаза.

– Советую вам не расслабляться этот год один из показательных. Тех, кто продержится не просто на плаву, а так, чтобы стать победителем, после Рождества ждёт прекрасное поощрение. Так покажите себя и не позволяйте другим влиять на вашу способность быть главным.

Его голос резонировал угрозой и предупреждением. Все, кто находился внутри лекционной, внимали его гласу, будто завороженные запоминали, записывая каждое слово. Всё время, что мы провели в личном чистилище профессора, я чувствовала на своей спине тяжёлые взгляды, которые мешали сосредоточиться. Всадники, очевидно, имели какие-то претензии ко мне, но я не понимала, в чём заключалась та вражда?

Я смогла выдохнуть, только когда мы с Лили вышли на улицу. Свежий осенний воздух разрушил то чудовищное подавляющее чувство, так похожее на страх.

– У тебя сегодня есть ещё занятия?

– Нет, но мне нужно зайти в Брон холл.

Лили поморщилась, а я улыбнулась и подтолкнула её к общежитию.

– Иди, я скоро вернусь.

Тот клочок бумаги, прибитый гвоздём к моей двери, не давал покоя. Я должна расшифровать его значение. Лили помахала и убеждала, когда я направилась к Брон холлу. В голове мелькали события последних дней, все те моменты, когда всадники преследовали, не желая отпускать. Они давили, показывая, что я чем-то разозлила великолепную четвёрку, но пытаясь найти ответ, не понимала, отчего заслужила подобное внимание.

Толкнув дверь, вошла внутрь и вдохнула полной грудью. Аромат книг витал тонкой струйкой в воздухе, и это пьянило.

– Здравствуй, Вада.

– Добрый день, мистер Крейн, – поприветствовала я библиотекаря.

Я любила бывать в Брон холле, потому согласилась подрабатывать, разбирая книги, которые поспешно оставляли студенты, но больше всего любила, когда приходили новые экземпляры только что отпечатанных историй. Аромат тех страниц, он чем-то тайным и пленительным пах. Больше новинок я отдавала предпочтение старым рукописям, которые хранились в самом дальнем крыле. Я могла ими пользоваться без записи, потому что мистер Крейн доверял мне, тогда как остальным студентам следовало делать запрос на ту или иную рукопись, а получив в свои руки читать, только здесь, не вынося за пределы Брон холла.

– Ты сегодня надолго? – вскинув брови, спросил он.

– Нет. Мне нужен словарь по латыни, – улыбнулась.

– Конечно, проходи. Объяснять не буду, ты и так всё знаешь.

– Да. И спасибо.

Он кивнул и опустил взгляд вниз, поправил очки и принялся заполнять карточки. Я бросила сумку на самый дальний стол и направилась вдоль стеллажей с глупой улыбкой на лице. Пока шла к нужной мне секции, рука скользила по корешкам книг. Пальцы перебирали плотные форзацы, а в мыслях вился новый виток радости. Здесь я чувствовала себя дома. Даже в одиночестве в Брон холле мне было комфортно. Я наслаждалась тем временем, которое проводила в библиотеке, поглощая её старинные истории.

Найдя нужную книгу, открыла и достала ту записку. Красивые буквы, выведенные чёрной перьевой ручкой, словно не человек писал, а программа, настолько было выверено каждое слово, наклон, завитки, протяжность букв. Мне стоило заглянуть в тетради всадников, чтобы найти того, кто оставил это послание. И я сделаю это, когда представится возможность.

«Ludus iam incepit, mus».

Я произнесла те слова вслух, пока скользила указательным пальцем по строчкам словаря. Казалось, они вышли какими-то тихими и шипящими, словно змеиный треск. Положив книгу на подоконник, достала листок и ручку. Мне с лёгкостью удалось перевести три слова, но вот последнее так и не смогла найти.

«Игра уже началась» – гласила записка, и я почувствовала, как по коже пробежала взволнованная дрожь страха. Да, это определённо проделки всадников. Но ведь Лили ошиблась, говоря, что в этом году красная свеча окажется у меня? Тряхнув головой, закрыла книгу и убрала на место, когда поняла, что в моё личное пространство безжалостно вторглись.

Первое, что уловила, аромат холодного воздуха с бодрящей ноткой горьковатого грейпфрута, который оставлял тонкое послевкусие кофейного напитка. Я знала, кому принадлежал тот аромат, потому только вздрогнула, когда Фобос приблизился почти вплотную.

– Я очень рад, что тебя выписали, и ты смогла вернуться в Академию, – ложь, он играл, и я не стала отвечать. – Но теперь мне предстоит выяснить кое-что другое.

Его рука скользнула по моей, поднялась вверх, показав мою ладонь, сжатую в кулак.

– Открой, – мягкий вибрирующий тон, который должен был напугать, но я только сильнее сжала пальцы. – Не играй со мной и сделай, как прошу, Вада.

Моё имя, произнесённое полушёпотом в тихой библиотеке, где мы были одни, прозвучало так искушающе, что хотелось поддаться. И я сделала это, потому что знала, второй вариант мне не понравится. Фобос сделает то, что сказал, и, если я добровольно не выполню просьбу, он возьмёт силой.

– А теперь разверни и покажи мне.

Подняв вторую руку, натянула листок между своими пальцами, позволив Фобосу прочитать те жалящие слова. Уверена, он точно знает, кто отправитель и почему в каждой букве я чувствую угрозу.

– Очень интересно. И как успехи?

– Что?

Фобос приблизился, обдавая своим дыханием кожу на моей правой щеке, и повторил уже тише.

– Как успехи с переводом?

От его близости пульс в моём теле стал быстрее, но вовсе не от желания, а от липкого чувства угрозы, которую излучал Фобос. Своим почти двухметровым ростом он подобрался сзади, желая запугать. Показать, кто руководит ситуацией. Более сильный и смелый, он с лёгкостью мог причинить мне боль это и пугало, потому что я осознавала, на что способны всадники.

Повернув голову, проследила взглядом до подоконника, на котором оставила перевод. Фобос заметил и тут же отстранился. Он подошёл, подхватил листок и с какой-то убивающей улыбкой, словно знал, от кого была записка, замер. Я ждала, чувствуя, как нервы натянулись, а внутри всё трепыхалось от ощущения, что меня проверяют. Очередная игра? И я была уверена, никто не даст свод тех правил, по которым можно было бы её вести.

– Игра уже началась, мышка, – оторвав свой взгляд от листочка и посмотрев мне в глаза, перевёл Фобос.

То слово последнее, которое я не смогла перевести, вспороло сознание. Я где-то его уже слышала. Точнее, знала, была уверена, что меня так называл один из четвёрки.

Прищурив глаза, тихо спросила:

– Расскажешь, чья она?

– Не думаю.

Мы застыли в той паутине недосказанности и лжи, которая кружила вокруг того злосчастного ужина в поместье Шарлевилль. Тишина была оглушающей, и это всегда нравилось мне в Брон холле. Здесь было столько отдалённых секций, которые я знала наизусть, и они давали то самое чувство уединения. Но сейчас в компании Фобоса я не могла испытать той же защищённости. Скорее давящую угрозу и въедливый ужас.

Фобос подошёл медленно, контролируя каждое своё движение. Его волосы пепельного оттенка легли тенями на лицо, делая его более острым и устрашающим. Мне хотелось сделать шаг назад, но я застыла, парализованная ядом чувств в его взгляде. Фобос резко поднял руку, и это заставило меня отклониться.

– Тише, только не ори, – шепнул он, подставив ладонь, чтобы я не ударилась о книжную полку позади. – Я ещё не вступил в игру, бояться нечего.

Он протянул записку в ожидании, когда её возьму. Выхватив листок, сглотнула и поддалась чувству тревоги, нарастающему в груди, сбежала. Просто развернулась и пошла прочь без оглядки, чувствуя, как взгляд Фобоса сверлит мне спину. Жалит и удушающим хватом сворачивается на шее.

Прохладный воздух остудил пылающую кожу, когда, толкнув дверь, выбежала на улицу. Не останавливаясь, поспешила к общежитию и только когда вошла в комнату, закрыв дверь, выдохнула сдерживаемое напряжение. Какое-то движение заставило меня вскрикнуть. Прижав ладонь к губам, уставилась на своё отражение, понимая, что это была я. Зеркало, расположенное на стене при входе, не самое удачное решение, но нас никто не спрашивал, когда проектировал комнату. Пожалуй, я просто придираюсь, ведь будь то зеркало напротив моей кровати, это напугало ещё больше.

Найти красную свечу на своей тумбочке не то, чего я ожидала, но теперь это казалось самым ожидаемым шагом от всадников. Выбирая жертву на будущий год, они оставляли свечу, как предупреждение. Так, всадники делали всегда, как первое предупреждение, а после зажигали, что означало, игра началась.

Когда я взяла её в руки, они дрожали. Записка, преследование, взгляды, всё сводилось к этому моменту, который всадники решили сделать более претенциозным и официальным. Словно громко заявляли, что теперь я попала в их сеть и не смогу выбраться, пока не закончится учебный год.

– Чёрт! – воскликнула, запустив свечу в стену.

Как раз в тот момент дверь открылась и на пороге застыла изумлённая Лили.

– Что произошло?

Она посмотрела на пол, где лежала свеча, и тихо выругалась.

– Похоже, ты пророчица или ясновидящая, – пробормотала горько я.

– Послушай, всё не так плохо. Мы справимся.

– Мы? Ты серьёзно?

Лили подошла ко мне и схватила за плечи, пытаясь достучаться.

– Да, мы справимся, я не оставлю тебя одну и помогу.

Покачав головой, отстранилась и тяжело осела на кровать, понимая, что выбора нет. Я столько раз видела, как студенты получали красную свечу, за исключением Береники де Вир, и знала, что их ждёт. Первый адовый круг начнётся в ночь Кровавой луны, когда всадники проводили отбор в своё элитное общество.

Красная свеча, которую они оставили на моей тумбочке, просто кричала о том, что мне не удастся выкрутиться, но я не могла играть по их правилам. Понимание того, что мне предстоит испытать, давило, уничтожая крохи гордости и упрямства. Я так хорошо изучила всадников и знала обо всех ловушках, которые они могут устроить. Это и страшило.