Читать книгу: «Круиз-контроль. Как «руссо туристо» покоряли Африку», страница 4

Моделируя возможный ход мыслей Рашида, Влад продолжил анализировать ситуацию с точки зрения значимости вопросов, которые его волнуют. Среди них: ставить ли в известность руководство круиза о своем намерении и что делать в случае отказа? Где и как они смогут увидеться? Как поступить, если Стефания предложит остаться в Греции? Наконец, сможет ли она принять ислам? Примерно таков мог быть лабиринт, по которому плутал Рашид.

«Да, для юного влюбленного парня – стрессовая ситуация, – отметил Влад. – Попробуем разобраться и помочь ему с минимальными потерями “в живой силе и технике”».

Уловив паузу в повествовании гостя и поняв, что он повторяется, Влад спросил:

– А где сейчас Рашид?

– Направляясь к Вам, я видел его на палубе, – ответил Бахтияр.

Влад решил не терять времени и, взяв аксакала под руку, направился на кормовую часть судна. Спустившись по лестнице, не доходя до бассейна, они увидели худощавую фигуру Рашида. Он был одет в болоньевую куртку с капюшоном и сиротливо полулежал в шезлонге. Встретившись взглядом с Бахтияром, Рашид от неожиданности смутился и как черепаха втянул голову в «панцирь», показывая, что не рад гостям. Однако традиционное уважение к старшим пересилило. Он привстал, поздоровался за обе руки сначала с аксакалом, затем с Владом.

Прежде чем представить Владу Рашида, Бахтияр произнес несколько фраз на узбекском языке. Перейдя на русский, пояснил:

– Рашид – хороший человек и нуждается в мудром совете, – и перевел свой с ним разговор:

– Я сказал ему, что Вы мой друг и он может полностью Вам доверять.

После чего попрощался и ушел.

Чтобы расположить к себе незнакомца, Влад представился и заверил его в готовности выслушать и оказать посильную помочь. Рашид помедлил, подбирая нужные слова, затем в деталях пересказал уже известную Владу историю, откликаясь на уточняющие вопросы.

Влад не без удовольствия отметил, что в своих рассуждениях был не далек от истины. Рашид действительно всецело поглощен мыслями о предстоящей встрече и по молодости лет не задумывался о последствиях. Он попросил разрешить ему встречу со Стефанией и готов был поклясться на Уставе ВЛКСМ или Коране, что выполнит все условия и непременно вернется.

Полученная информация требовала коллективного осмысления. Влад посоветовал Рашиду вернуться в каюту и успокоиться. Затем позвонил вахтенному помощнику капитана и попросил пригласить в его «штаб-каюту» коллег из туристических групп Эстонии и Приморья.

Ромео из Узбекистана и греческая Джульетта

В четыре часа утра полусонные коллеги прибыли на совещание. Их заторможенная реакция была объяснима: накануне засиделись в своих коллективах, отмечая старт путешествия. Потирая глаза, зевали, прикрывая рты ладонями, они укоризненно поглядывали на него как на источник вынужденного дискомфорта. Однако понимали: раз подняли в такую рань, значит, есть причина.

В напарники Владу руководство назначило старшего лейтенанта Евгения Нистратова и капитана Михаила Градова. Для Нистратова это была первая зарубежная командировка. После окончания Ульяновского Высшего командного танкового училища он два года прослужил в Таманской дивизии и был рекомендован для поступления в академию им. М.В. Фрунзе. Накануне отъезда ему было сделано предложение, от которого, как принято говорить в таких случаях, он не смог отказаться. В итоге его судьба круто повернулась. После обучения на Высших курсах военной контрразведки в г. Новосибирске он был направлен оперуполномоченным в Особый отдел КГБ мотострелковой дивизии, дислоцированной в Эстонии.

В отличие от своего коллеги, Градов после окончания Дальневосточного университета работал в УКГБ по Приморскому краю. Имел опыт загранработы – сопровождал советские делегации в страны Юго-Восточной Азии. В качестве консультанта участвовал в переговорах о поставках оружия в Северную Корею, за что получил ценный подарок – часы от председателя КГБ Ю.В. Андропова.

Влад, извинившись за вынужденное беспокойство, ввел их в суть дела и предложил высказать свое мнение.

– Какой приятный сюрприз, – комментируя услышанное, не без иронии заметил Евгений.

Мыслил и говорил он по-военному четко и консервативно. Слушая его, Влад еще раз убедился, что менталитет и лексика особиста пребывали во власти привычной обстановки военного гарнизона. Смена объекта оперативного обеспечения пока не отразилась на его мышлении. «Придется в процессе адаптации к местным условиям заняться повышением его квалификации», – отметил про себя Самохин.

Завершив изложение своего видения ситуации, Нистратов предложил незамысловатое решение:

– Предлагаю два варианта. Первый: запретить ему встречу с потенциальной невестой. Проинформировать Центр. Собственными силами обеспечить наблюдение за объектом. В случае оперативной необходимости изъять у него загранпаспорт и запретить сход на берег. Второй вариант: разрешить доморощенному «Ромео» выезд в составе группы в Афины на определенных нами условиях: письменного согласия не вступать с девушкой в контакт. В Афинах обеспечить за ним постоянное наблюдение. При попытке нарушить договоренность решительно ее пресечь и доставить в посольство для последующей отправки в Союз.

Завершил свое выступление начинающий военный контрразведчик эмоциональным выводом:

– Со своими чувствами «Ромео» из Узбекистана пусть разбирается в родном кишлаке под присмотром родителей и райкома комсомола. Доклад закончен.

Возникла пауза, в ходе которой присутствующие попытались осмыслить целесообразность высказанных предложений. Выходило «дешево и сердито». Никакого полета мысли, при нулевом уровне ответственности. Как всегда, во всем виноваты любовь, международный сионизм и проклятые буржуины.

Следом, привлекая внимание поднятой вверх рукой, свое мнение изложил Михаил. В предложенном Евгением решении он усмотрел существенные пробелы.

– Коллеги, предлагаю рассмотреть ситуацию с правовой и оперативной точек зрения. Принимаемое нами решение должно быть аргументировано, так как предстоит его согласование с резидентурой посольства и, возможно, с Центром. Попробуем ответить на главный вопрос: какие у нас законные основания ограничивать свободу советскому гражданину и подозревать «Ромео» в подготовке к совершению преступления «Измена Родине»? Я предлагаю далее этим псевдонимом именовать его при обсуждении темы и написании документов. Второй подопечной – Стефании – подойдет псевдоним «Джульетта».

Он посмотрел на коллег, которые кивнули в знак согласия.

– Анализируя имеющуюся информацию, с точки зрения диспозиции статьи 64 УК РФ, я не вижу в его намерениях цели подрыва советской власти, суверенитета и территориальной целостности государства. Более того, «Ромео» – уважаемый гражданин страны, его труд отмечен государственной наградой. Он рекомендован к поездке авторитетными организациями, включая наше ведомство. Очевидно, что он не скрывает своих намерений, более того, обратился к администрации за помощью. Согласившись с доводами Евгения, мы продемонстрируем наш низкий профессиональный уровень. Думаю, именно так Центр отреагирует на наш сигнал «SOS». Мне представляется, мы получим как минимум устное порицание за нежелание «разрулить» ситуацию на месте. Тем более, коллеги, – продолжил развивать тему Михаил, – политическая обстановка в мире меняется. Снижается уровень конфронтации, расширяются межгосударственные связи, развивается международный туризм. Летом в Москве впервые пройдет Олимпиада, да и наш круиз – тому подтверждение. Что касается возможного решения, – Михаил взглянул на подарочный хронометр «Слава» и продолжил: – Думаю, вы согласитесь, что временной фактор играет против нас. Предлагаю, на согласованных с посольством условиях разрешить «Ромео» встречу с «Джульеттой».

Пришло время Влада, как начальника и представителя того самого Центра, высказать свое мнение.

– Спасибо за высказанную позицию. Напомню, что принятие решения и разработка и согласование плана оперативных мероприятий являются наиболее ответственным шагом в любой чрезвычайной ситуации. Важнейшими его элементами являются своевременное выявление угроз безопасности и всесторонний анализ обстановки, оптимальное применение сил и средств, а также координация взаимодействия с нашими коллегами.

При этом он выразительно посмотрел на неопытного Евгения, который, не видя поддержки своим предложениям, с серьезным видом слушал рассуждения Влада, втайне надеясь на его поддержку.

– Итак, рассмотрим предложения Евгения. Он предложил проинформировать Центр и запросить его мнение и тем самым разделить с нами солидарную ответственность за результаты.

Влад, знакомясь изнутри с работой Центрального аппарата, понял главное. Центр как высший правоохранительный и специальный орган исполнительной власти государства, управляемый ЦК КПСС, призван решать наиболее актуальные политические и оперативные задачи по защите конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности в стране и за рубежом. Сформированное в общественном сознании шпионскими фильмами и книгами советских писателей представление о безграничных возможностях КГБ в борьбе с врагами является идеологическим заказом партии и ведомства и явным преувеличением его реальной мощи.

– Хочу обратить Ваше внимание, – продолжил Влад, адресуя свое понимание роли Центра прежде всего Нистратову, – что в повседневной жизни данная структура наделена двойной функцией. С одной стороны, это упорядоченная законом и консервативными по форме традициями система оперативных подразделений специального ведомства. Они действуют самостоятельно, независимо от других государственных органов при реализации контрразведывательных и разведывательных функций, а также задач по борьбе с особо опасными государственными преступлениями. С другой – орган исполнительной вертикали власти по управлению местными органами государственной безопасности в соответствии с административно-территориальным делением СССР.

– Коллеги, – обратился к собеседникам Влад, – вернемся к предложению информировать Центр о сложившейся ситуации. Поставьте себя на место сотрудника подразделения Центра, который в середине дня получит нашу шифр-телеграмму, отправленную через посольство, с резолюцией руководства «срочно рассмотреть и доложить решение». Какой ответ, в лучшем случае к вечеру, когда мероприятия завершатся, мы ожидаем получить?

Присутствующие переглянулись. Первым отреагировал Градов:

– Я полагаю, исполнитель, не владея полнотой информации, будет в замешательстве и, мягко говоря, нелестно отзовется о наших умственных способностях. Вместе с тем во исполнение воли начальства он подготовит нам встречный запрос с требованием предоставить дополнительную информацию и действовать совместно с сотрудниками посольства, согласно инструкции.

– Скорее всего, так и будет, – вынужден был согласиться Евгений.

– Мне представляется, – продолжил анализировать предложения коллег Влад, в любом случае нам придется действовать самостоятельно и ответственно, на свой страх и риск, во взаимодействии с посольством.

– Вместе с тем не информировать Центр мы не имеем права. Поэтому вместо секретной шифрограммы посольства мы направим открытую радиограмму с теплохода с просьбой оказания нам дополнительной помощи в связи с открывшимися новыми обстоятельствами.

– Разделяю мнение Владимира Александровича, – откликнулся Михаил.

Евгений молча кивнул головой в знак согласия.

Прежде чем принять решение, Влад вспомнил, что назначение старшим оперативной группы оказалось для него неожиданным. Однако приказы не обсуждаются. Поэтому окончательное решение – за ним. В данной ситуации его голос не совещательный, а решающий.

– Теперь обсудим принципиальный вопрос: запретить или разрешить встречу Ромео с Джульеттой?

Влад встал из-за стола и, подойдя к окну каюты, произнес:

– Коллеги. Приведенные Вами аргументы продуманы и ответственны. Поэтому, взвесив все доводы «за» и «контра», мы должны выработать решение, призвав на помощь принципы законности, политической и оперативной целесообразности, не забывая при этом о здравом смысле. Необходимо не только проанализировать информацию, выявить риски и просчитать их возможные последствия, но и попытаться смоделировать прогноз развития ситуации. Прежде чем приступить к мозговому штурму, предлагаю направить радиограмму в Центр. Как известно, эфир прослушивается, целевой радиотелефонный обмен с Москвой возможен только в экстренном случае. Поэтому мы подготовим краткое сообщение, скрыв реальное содержание, заранее обусловленной формой.

– Михаил, пожалуйста, запиши. Москва, 364211-с. Далее текст: «Прибытие судна в Пирей в 11.00. Просим куратора отдела культурных связей посольства встретить судно для обсуждения программы мероприятий на берегу». Подпись: заместитель директора круиза. Прочитав и подписав радиограмму, он попросил Михаила отнести ее радисту.

Перехватив озадаченный взгляд Евгения, пояснил:

– Коллега, перевожу. По договоренности с Центром в странах посещения судно будут встречать офицеры безопасности посольства – кадровые сотрудники КГБ. В случае осложнения оперативной обстановки по нашему запросу в радиограмме, которая содержит ключевые слова, в данном случае это «куратор» и «берег», к решению возникших проблем могут быть подключены дополнительно выделенные силы и средства резидентуры.

После возвращения Михаила и доклада об отправке радиограммы совещание продолжилось.

– Полагаю, Вам известна аксиома. При планировании оперативных мероприятий прогнозируется как позитивное, так и негативное развитие событий. Предлагаю смоделировать прогноз поведения «Ромео» и наших ответных действий в условиях разнонаправленных сценариев. Итак, сначала рассмотрим негативный вариант сценария, предложенный Евгением. Мы запрещаем Ромео встречу с Джульеттой. Приглашаем его для беседы и рекомендуем действовать по инструкции, строго следуя программе. Запрещаем вступать в контакт с Джульеттой и предупреждаем об ответственности за нарушение правил пребывания граждан за рубежом. В случае согласия потребуем от него письменное обязательство. Безусловно, она вызовет у него стрессовую реакцию. Однако он должен быть к этому готов: перед выездом прошел собеседование и инструктаж. Теперь мы подошли к главному. Каков прогноз возможного развития дальнейших событий?

Глядя на задумчивые лица визави, которым предстояло принять решение, Влад вспомнил свою дискуссию с Лукичом о конфликте разума и эмоций в чекистской профессии.

* * *

Уроки Лукича

Как-то после обеда, когда наставник по заведенному им порядку пил из любимой кружки с изображением дракона крепко заваренный индийский чай «Три слона», расфасованный на фабрике г. Кутаиси, и просматривал оперативную сводку происшествий, как бы случайно вернулся к не законченному накануне разговору о неизбежном конфликте разума и эмоций в чекистской профессии.

– Запомни, коллега, если хочешь дослужить до пенсии, держи подальше написанные на твоем, измученном наукой, лице благородные чувства справедливости и желания помочь голодающим в Африке. Это – преходящие эмоции. Проявление чекистом вселенской любви и всепрощения, веры в мифические общечеловеческие ценности бессмысленны и вредны. Лучше поберечь их для родных и близких. Они это оценят и, возможно, ответят взаимностью. В практике деятельности нашей всенародно любимой Конторы Глубокого Бурения межличностные отношения приходится выстраивать через призму интересов дела, которому мы добровольно присягнули служить верой и правдой. Ничего личного. Суровая необходимость, определяющая вектор наших желаний, решений и последующих действий. И тот, кто этого не понял, ударно трудится в народном хозяйстве, так как некогда ошибся дверью.

Влад, склонив голову, внимал сентенциям Лукича, надеясь, что тот его провоцирует. Воспользовавшись паузой, попытался возразить. Однако наставник перехватил его взгляд и продолжил развивать обсуждаемую тему:

– Сформированный государственной идеологией художественный образ представителя чекистской профессии, некоего абстрактного Штирлица, ассоциируется у населения с возвышенным состоянием души советского человека, посвятившего жизнь беззаветному служению Отечеству. Конечно, в жизни такие примеры тоже случаются. Однако…

Влад не выдержал:

– Получается, что личный состав органов – послушные и бездушные винтики в механизме государства?

Лукич с интересом разглядывал Влада. Потом с некой грустью в голосе продолжил:

– Запомни, сущность нашей профессии заключается в том, что это не только ремесло в обыденном понимании. Это – особый вид искусства, существующий в специально созданных и управляемых условиях. Служение ему обусловлено жестко регламентированными нормами права и морали, образом жизни его почитателей – сотрудников спецслужб. Причем искусства не в смысле абстрактного творчества индивидуума, присущего классическим его видам. А в особом, высоком уровне организации специальной деятельности. В ее основе – детальная регламентация процесса, высокая мотивированность и ответственность касты профессионалов, наделенных неограниченными полномочиями для выполнения важной миссии – обеспечения безопасности государства.

С другой стороны, в ней присутствует высокий уровень творческой составляющей, основанной на осознании непредсказуемости и опасности, исходящей от наших противников, профессионалов разведки. От знаний и умений чекиста, умноженных на искусство и тактику применения доверенных ему специальных сил и средств, от их способности организовать взаимодействие со множеством других людей зависят судьбы не только отдельных граждан, но и целого государства. Деятельность сотрудника КГБ нередко проходит в неизвестных и опасных условиях. Поэтому любая глупость, самонадеянность, тщеславие, небрежность или халатность с его стороны не только вредны, но и преступны.

Произнося очередную фразу, Лукич продолжал разглядывать удивленное лицо Влада.

– В то же время, – напористо продолжил он, – без творческого подхода сотрудников жестко выстроенная конструкция останется примитивным репрессивным аппаратом, современной формой инквизиции.

– Ты понимаешь, истинные хитросплетения мировой политики и тайной войны нам не ведомы. На поверхности видны их проявления в виде негативных последствий. Рыцари тайного ордена давно не ходят в доспехах. Мы порой не знаем их замыслов, не понимаем причин, которые ими движут. Не имеем представления об алгоритме их действий. По образному выражению государственного секретаря США Генри Киссинджера, раньше Америка и СССР играли в карты. Задача разведки состояла в том, чтобы выведать, что в прикупе или в рукаве. Сейчас обстановка изменилась: перед противниками шахматная доска, все фигуры известны. Жизненно важно знать, какие ходы замыслил враг. Следовательно, споры ученых мужей, что есть чекистская профессия – ремесло или искусство, – схоластика. Сложный симбиоз теоретических и практических взглядов на содержание и форму профессиональной деятельности по обеспечению безопасности общества и государства, умноженных на особенности их применения в особых условиях… Мысль дарю, можешь использовать в диссертации.

«И вечный бой. Покой нам только снится»?

Вскоре Влад подвел итоги анализа первого варианта сценария:

– Итак, коллеги, после профилактической беседы и согласия «Ромео» он в составе группы примет участие в мероприятиях в Афинах. Мы организуем за объектом негласное наблюдение. Попытки сторонних лиц вступить с ним в контакт выявляются и блокируются. К участию в этом процессе можно подключить наших негласных помощников «Марьям» и «Кара мурза», а также переводчицу Елену. Сопровождать автобусы с туристами будут также представители культурного центра посольства. После завершения мероприятий «Ромео» организованно возвращается на судно. Таков алгоритм возможных действий.

– В то же время, – констатировал Влад, – у нас нет гарантий в благополучном исходе данного плана.

– Представьте ситуацию. «Ромео», увидев «Джульетту» в порту или на маршруте следования, под влиянием стресса изменит решение. Выбрав подходящий момент, исчезнет из нашего поля зрения. Что тогда прикажете делать? Какими вы видите наши действия?

Участники совещания погрузились в раздумья. Глядя на их реакцию, Влад вспомнил лекции Виктора Борисоглебского по оперативной психологии. Профессор приводил примеры, когда человек, жестко загнанный в угол обстоятельствами, как крыса, от отчаяния может броситься на обидчика или совершить акт суицида. В стрессовой ситуации у него срабатывает инстинкт самосохранения, происходит выброс адреналина и перезапуск механизма борьбы мотивов и принятия решений. Какие из них возобладают, спрогнозировать сложно.

– Прошу высказываться, – резюмировал Влад.

– Да, – первым откликнулся Нистратов, – оглянуться не успеем, как сбежит. Полагаю, надо подстраховаться и принять более жесткие профилактические меры. Изолировать его на судне и не допустить схода на берег. Одновременно будет полезным довести до него возможные варианты его действий после возвращения в страну. Разъяснить, что времена, когда браки с иностранцами были запрещены, прошли. Привести пример Владимира Высоцкого, который летает в Париж к Марине Влади, как к себе домой. И никаких последствий. Наша контора молча наблюдает, сотрудники в аэропорту берут у него автографы. Он может оформить брак в местном ЗАГСе и обратиться в Правительство Узбекистана с просьбой о выезде на ПМЖ в Грецию.

– Кроме того, серьезным аргументом в формировании у него мотивации «не торопить события», – продолжил Евгений, – может стать обсуждение вопросов, связанных с получением согласия на брак его родителями. Это важно с точки зрения выбора будущего места жительства, работы, наконец, религии.

На этой, как ему казалось, оптимистичной ноте Нистратов завершил изложение своей позиции. Своего решения он не изменил, и Влад перешел к моделированию ситуации по второму позитивному сценарию.

– Коллеги. Мы разрешим «Ромео» встречу с «Джульеттой» на наших условиях. Давайте представим, как могут развиваться события. Что нам известно? Во-первых, «Ромео» в переписке сообщил греческой семье о дате прибытия. Следовательно, скорее всего, они будут встречать его в порту. Не исключена также встреча в Афинах. Далее, процедура схода туристов на берег, прохождение паспортных и таможенных формальностей займут минут тридцать. Этого времени достаточно для мимолетного общения наших влюбленных на причале. Открыто вмешиваться в этот процесс нам нецелесообразно… Согласитесь, коллеги. Для молодых людей, которые не виделись более двух лет, эти мгновения только разогреют потаенные чувства. Им захочется продолжения «банкета». Решение будут искать вместе с родителями, и не факт, что раскроют нам все карты. Можно предположить, что после обмена любезностями на пирсе его пригласят для дальнейшего общения в более интимной обстановке. Это может быть частный дом, квартира или ресторан где-нибудь в столице или пригороде.

– Во-вторых, глава семьи, знакомый с советскими законами, будет стремиться к переговорам. Нам, возможно, предстоит встреча с Димитракисом, в ходе которой необходимо установить с ним психологический контакт, получить необходимую информацию, выяснить планы, детали встречи, адрес местожительства. В зависимости от его готовности сотрудничать потребовать реальные гарантии возвращения Ромео на судно. При принятии наших условий мы можем скорректировать индивидуальную программу для «Ромео». Например, вместо шопинга разрешить ему провести время с будущими «родственниками» по известному адресу. В этом случае мы сможем организовать его сопровождение до места назначения. Таковы общие контуры возможной реализации второго сценария, – завершил изложение своего прогноза Влад.

В монолог Влада вклинился не желавший сдаваться Евгений.

– В случае принятия позитивного сценария напрашивается, извините за сленг, вопрос: «На хрена козе баян?»

Влад не отреагировал на реплику и продолжил:

– Коллеги, на повестке извечный гамлетовский вопрос: «Быть или не быть». В нашей ситуации выбор не велик. Вы понимаете, что в случае неблагоприятного исхода мероприятия Центр по многочисленным заявкам исполнит не оду «во славу», а реквием «за упокой». Шутка! Я не намерен вас пугать. Я напомнил об ответственности, для того чтобы мы прочувствовали себестоимость принимаемого нами решения. К тому же мы не знаем реакцию на наши предложения коллег из посольства. Они владеют оперативной обстановкой, знают свои возможности и вправе их принять либо отказать!

Воцарилось молчание, прерываемое негромким шумом волн. Присутствующие прокручивали в голове нюансы разнонаправленных вариантов. Приближался момент истины. Слово взял Михаил.

– Представляется, что второй сценарий более предпочтительный. Проведенный анализ и меры, предложенные Владимиром, кажутся логичными и аргументированными. Думаю, они не потребуют большого напряжения сил. Полагаю, потенциальные риски на тему «сбежит – не сбежит» в первом варианте более очевидны. Наш герой будет искать и, я уверен, найдет форму удовлетворения основного инстинкта самым изобретательным способом. Я – за второй вариант!

– Категорически не согласен! – Нистратов даже привстал, полагая, что так его мнение будет выглядеть более убедительным. – Нельзя создавать прецедент и идти на поводу у подопечных! Сегодня мы для одного организуем любовное свидание, завтра очередь выстроится и туристы потребуют разрешить стриптиз в баре. Так КГБ скоро превратится в лигу сексуальных услуг! Я уверен, что посольство не одобрит наш либерализм. При обсуждении плана мероприятий с коллегами я буду настаивать на запретном варианте.

Эмоционально выплеснув все, что накипело, он выжидательно посмотрел на оперативного начальника, втайне надеясь, что тот передумает.

– Итак, коллеги, я вас услышал, – откликнулся Влад. – У нас по-прежнему полярные точки зрения. Буду краток, мои умозаключения вам известны. Попробую призвать на помощь не только чекистскую науку, но и здравый смысл. Выбирая из двух зол, я отдаю предпочтение второму сценарию. Он, конечно, не идеален и потребует доработки.

– Итак, коллеги, мнения разделились, – подвел черту под обсуждением Влад. – Окончательное решение примем после обсуждения ситуации с офицером безопасности. Кроме того, целесообразно проинформировать о ситуации директора круиза Владимира Алексеева. Он опытный комсомольский функционер, служил в погранвойсках и уже не раз оказывал нам содействие за рубежом. Если нет других предложений, возвращайтесь в каюты и еще раз поразмыслите над ситуацией. Предлагаю также в оставшееся до прихода в порт время провести плановые встречи с нашими негласными помощниками на предмет их участия в решении оперативных задач в Греции. Встречаемся в 8.00.

Проводив коллег, он отправился на капитанский мостик справиться о времени прибытия судна.

– Все штатно, – кратко доложил вахтенный помощник. – Волнение – три балла, ветер встречный, подход и лоцманская проводка по графику. Ожидаемое прибытие в порт в 10.20 по местному времени.

– Спасибо, будут изменения – дайте знать.

Влад спустился на прогулочную палубу. В кормовой части судна расположилась небольшая группа рано проснувшихся туристов. Одни делали зарядку. Были и те, кто, стоя у перил, глядя на море, по привычке травили себя табаком. Вид у людей был раскованный и бесшабашный. Их оптимизм и приподнятое настроение можно было понять. Позади напряженные будни, волнения, оставшиеся родственники и, что особенно важно, нерешенные проблемы. Впереди – загадочные страны, радость от новых впечатлений, походы по магазинам – словом, сплошной праздник. В воздухе витало нетерпение – скорей на берег!

Таково было охватившее пассажиров всеобщее настроение, которое скрыть было невозможно, да и незачем. Благодатное время расслабиться и получить удовольствие. Что ж, ребята, заслужили, в добрый путь!

Глядя на них и забыв про бессонную ночь, Влад заразился общим благостным настроением. Стоя на корме и жадно вдыхая свежий, солоноватый воздух Эгейского моря, задержал взгляд на бело-зелено-голубом пенящимся шлейфе волн, тянущихся за судном. Над водой парило облако голосящих чаек.

Впечатляющее зрелище…