Читать книгу: «Повесть эпохи раздора», страница 2

– Я ничего не понимаю! Ты можешь…

– Не могу, – перебил его старец. – Со временем сам всё поймёшь. А сейчас идём греться в дом.

Озябший князь наблюдал за тем, как ведун готовит наваристый бульон из трав сомнительного происхождения и пары рыб. Хоть вид похлёбки и был ужасный, по вкусу она оказалась сносной, но что более важно – действительно согрела.

Пока было время, Яр ещё раз решил осмотреться, а если быть точнее – полностью отдать своё внимание той табличке. Ведун не мешал ему погружаться в транс от рунических писаний, только наблюдал за происходящим, параллельно поглощая похлёбку.

– Как вернёшься из столицы, обучу рунному чтению, так уж и быть. Пошли, я провожу тебя до дома.

Ведун передал князя в руки его дяди, отчитывающего стражников, но, заметив на пороге племянника, злость и нравоучения уже направлялись последнему:

– Княже, вы в своём уме?! На ночь глядя без сопровождения шастать по городу! Может, уже просто с крыши упадём? Ладно эти, – десница указал на ранее порицаемых стражников. – Ты им угрожал, приказ выполнили, но своя голова на плечах должна быть! Вы не подумали, что могло произойти? Я знаю много историй, как представителя знатного рода прямо перед домом копьями закололи и исчезли. Так их никто и не нашёл. И, увы, это не единичный случай! А если бы здоровье похерилось? Даже лекаря с тобой не было! Ведун, премного благодарен, что сопроводил князя.

– Да не кричи на него, были причины вот так уйти.

Мирон поубавил пыл и уже спокойным голосом раздал приказы: стражники продолжают нести службу, после того как сопроводят ведуна обратно в его владения, помимо этого утром произойдёт ещё один серьёзный разговор, но уже с их сотником. Яр был отправлен в свои покои досыпать эту тревожную ночь.

Остаток ночи князь застал в кошмарах. Сон был непозволительной роскошью при таких обстоятельствах. Хоть проекции речного видения мучили его и без того расшатанный разум, но усталость оказалась сильней – глаза медленно, но верно стали закрываться.

– Княже! Необходимо выступать в столицу, не то опоздаем! – прозвучал, как гром, голос родственника. А ведь сон уже был так близко!

Яр промычал что-то невнятное на языке сонных людей, увы, десница его знал не в совершенстве, потому пришлось нарушить сон монаршей особы.

– Какого лешего ты меня будишь?! Я сплю!

Мирон осмотрел коридоры залов на наличие лишних ушей, схватил князя за грудки:

– Яр! Будь ты хоть трижды князем, но совершить поход до Солнцеграда нам необходимо в кратчайшие сроки! В противном случае нам, как царскому протекторату, грозят небывалые проблемы, с которыми даже мой брат не в силах справиться! Потому поднимай свой зад с постели и надевай свой походный наряд!

– Да как ты…

– Смею? Ещё как смею! В залах никого, потому с тобой и общаюсь как положено, а не как должен. Я твои просьбы соблюдаю, с моей стороны подрыва авторитета нет. С этим ты и сам справляешься! Одевайся, кому говорю!

В этот момент Яр окончательно проснулся и осознал всю сложность ситуации. Хоть и имел обиду на своего дядю, говорил он правильные вещи. Потому быстро собрав вещи в поход и красочный наряд, абсолютно не подходящий по сезону и характеру их пути, вышел из покоев и тут же вернулся обратно, но уже со своей некогда кормилицей. Женщина средних лет, уставшая от событий своего прошлого, с бранью стала собирать вещи князю. Указала на все недостатки его образа и заставила переодеваться с комментарием, что его предыдущий наряд будет нужен уже только в столице. Яр не смел ей перечить, он знает Миловану всю свою жизнь, и мадам является авторитетом для юноши, которых можно пересчитать по пальцам одной руки. Выполнив все поручения кормилицы, князь с лёгким чувством стыда после порицаний направился в город.

Уже в порту, со всеми привилегиями, его встретила свита. Задав единственный вопрос перед отправкой: «А кто останется взамен князя?» – получил закономерный ответ: «Надёжный человек, не переживай!». Ответ само собой поступил от десницы, пока Яр искал слова для ответа.

2

Ладьи Архальского княжества приближались к окрестностям Солцнеграда! Несмотря на то что из-за погодных условий в море маршрут был перестроен и приходилось плыть по рекам, что несомненно затормаживало всю княжескую делегацию, Архальевичам всё же удалось добраться до столицы вовремя, хоть и не без затраты огромных усилий. На горизонте появились ладьи, принадлежащие их собратьям-вассалам из Северного Предела. Причалив у мыса Павелунда, севернее столицы, стали происходить приветственные мероприятия среди знати:

– Мирон! Чёртов ты уродец! – это были первые слова, которые слышали северяне, когда сошли на берег: самодержец Харальгорода, князь Кармольский, встречал тёплыми словами своего давнего друга. – Да чтобы тебя упыри сожрали!

– И я рад тебя видеть, княже Добрыня! Как нога? Как жена?

– Да будь ты трижды проклят! – захохотал князь Добрыня. Пожав руку деснице, он, как хищный зверь, напрыгнул на Яра и обнял его. – Чертяка ты здоровенный! Я тебя помню ещё в батиных портках! – Яр хотел было и выпалить пару язвительных фраз, но, учитывая, какой его оппонент огромный в размерах и то, что объятия сжали его до такой степени, что даже дышать было затруднительно, лишь фыркнул. – Да хорош тебе дуться, сопля ты худощавая! Нам с тобой ещё как минимум неделю остальных ждать!

– В каком это смысле?!

– Так Верховный Князь решил исключительно морем приплыть! А погода решила, что будет очень весело устроить шторма на Севере! Вот только шторма-то его не остановили, всё равно плывёт. А без него никак в столицу не войти: бескультурье, понимаешь ли!

– Да что ты ему объясняешь, царской подстилке, обычаев-то они не знают. Как пить дать уже в Солнцерожу верят и на Север уже плевать хотели, – речь, полная ненависти, принадлежала княжичу Кириллу – сыну Стужгородского князя. – Ну давай, скажи что-нибудь в ответ, щегол! Я про тебя всё знаю! Только попробуй, так зубы придётся пересчитывать! Аж покраснел, как рак после варки! Ты только глянь, дворянская ты туша!

– Ну… Хватит споров, государи князи, жили же мирно, так зачем начинать?

– А вас, десница дворяжья, никто и не просил влезать в разговор! Это конфликт сугубо между князьями. И то! Считается ли Яр князем вовсе?!

Яр действительно от злости был красным как помидор, но ответить ничего не мог: гневные мысли вскружили ему голову да так, что голова пошла кругом!

– Прошу вас, княжич Стужгородский, распри тут ни к чему! Все мы с одной земли и должны держаться друг за друга!

– Не спорю, Мирон, не спорю! Но будь то земля предков! А не та, что была выдана по воле, – тут он сплюнул в знак чрезвычайного омерзения, – царя! Это не княжество, это шутка над Северным Пределом! Так ещё и Архаль Северным Пределом не является! Получается, что вы чужаки!

Мирон посмотрел на своего господина, увиденное вызвало у него смешанные чувства: одновременно злой и испуганный мальчишка с трясущимися руками еле держался на ногах. Эту дискуссию Яр проиграл, и дяде пришлось вмешаться. Конечно, будь его воля, произошёл бы поединок, и основания на него несомненно есть, и был бы прав, но решил суд боем отложить на будущее. Пока он вступился только словесно:

– Княже Кирилл, если у вас есть претензии к нашей земле и к нам в частности, то прошу их выдвинуть, и мы решим этот вопрос как подобает. Если нет – прошу оставить ваши высказывания при себе на лучший случай.

– Да! Я этого и ждал, но не от вас, а от вашего сопливого…

– А ну хорош болтать! – ворвался в конфликт Добрыня. – Если не заткнётесь раз и навсегда, то я вам обоим бошки снесу к чертям собачьим! А я могу! А если и не смогу, то Илюша мне поможет, да, Илюш? – огромный даже в сравнении с князем Добрыней дружинник улыбнулся, как слабоумный, потряс своей палицей и разломал её надвое. После такой проекции силы все притихли, понимая, что даже вся армия Севера с трудом справится с этим детиной, но злобные взгляды друг на друга никуда не делись.

Само собой по причине встречи северяне устроили праздник, а точнее попойку: какой бы суровый климат у них ни был, но сварить самогон из шишек и мха им удавалось всегда! Посему в окрестностях столицы (благо вблизи не было деревень) образовалась массовая пьянка с очевидными событиями и исходами.

Вышеуказанная попойка длилась всё время, что они находились в этих землях. Но это не потому, что северяне имеют слабость к алкогольной продукции, а потому, что на Севере разнообразие развлечений весьма скудно и культурные нормы запрещают устраивать распитие спиртных настоек, если это может повлечь за собой летальный исход. Увы! Они находились не в Северном Пределе, что давало карт-бланш на все мыслимые и немыслимые действия и поступки, причём мораль с каждой выпитой кружкой всё исчезала и исчезала. На её место приходило алкогольное отравление.

По итогу недельного запоя не могли найти с две дюжины бойцов! Все утверждали, что это злые духи, кто поумнее – ссылались на железные устои своего государства (за что соответственно получали пару ласковых промеж бровей, что меняло их мировоззрение).

На последнем стакане князя Добрыни прибыли разведчики, которые оповестили о том, что Верховный Князь прибыл в окрестности Солнцеграда, но ещё севернее, у другого мыса. После этого вся похмельная армия отправилась навстречу к своему сюзерену!

– Князь Добрыня, рад вас видеть, княже Кирилл! Приветствую всех, кто прибыл на данное собрание и кого не могу поприветствовать пока что лично! – Верховный Князь осмотрел всех прибывших. Особое внимание он уделил отряду Яра, в том числе самому князю, посмотрев на него своими вороньими глазами, вызывающими дискомфорт и мурашки по коже: – Вижу, вы время зря не теряли. Каюсь, был неправ насчёт отправки морем… Но что тут теперь поделаешь! Теперь наша задача добраться до столицы, где нас встретят, как подобает. Скажу следующее: культура и нрав здешних людей нам малознакома. Потому приказываю вести себя сдержанно, спокойно. Никого не оскорблять и на проблемы не нарываться! Кто ослушается, тому место на плахе! Всем ясно? – собравшиеся кивнули. – Я этому очень рад! Будьте терпимее к чужой культуре! Как-никак мы на их земле. Ведите себя более уважительно! Кто не понял – милости прошу, разъясню всё лично, в подробностях и в красках! Если все всё уяснили, выдвигаемся!

Народ Северного Предела приблизился к столице царства: кто восхвалял город, кто наоборот. Но нельзя было не отметить факт того, что Солнцеград действительно выглядел как город, где вечно светит солнце, где бурлит жизнь: светило отражалось от тысячи окон, что создавало дополнительный свет на улицах и меняло общий вид города. Сам город делился на новый и старый. Старый город вводил в ступор приезжих своими исполинскими сооружениями с множеством шпилей и башен. Весь старый город был усеян такими постройками, в тени которых строились новые дома. Даже боярские усадьбы казались сараем по сравнению с ними. Такие титанические здания были приспособлены для различных нужд: где был храм, где казармы, где очередной дворец царя, а где-то были научные центры всего государства. Новый же город был усеян избушками и теми самыми усадьбами бояр, но даже в новой части города были здания, подобные образцу старого города, только разрушенные, но всё так же приспособленные под нечто важное.

Точное объяснение таких построек, как и в случае с архальскими городскими воротами, дать никто не может, а теории всё те же. Многие учёные мужи спорили о происхождении каких-либо подобных зданий и выдвигали собственные теории, которые уже всем знакомы или вовсе внове. Рядовая ситуация, что два бакалавра исторического факультета Солнцеградского университета всевозможных наук спорят, какое происхождение имеет данный одноэтажный сарай. Такая ситуация повстречалась и северным гостям. Благо царский глашатай спас северную делегацию от этих рьяных воителей мысли:

– Приветствую вас, многоуважаемые гости столицы! Я и вся столица…

Яр перестал слушать накрахмаленного клерка перед ним и продолжил то, что не закончил ещё в Архале: готовить речь перед царём!

Не успел он и связать пару предложений, как колонна начала движение.

Пока колонна шла по заранее подготовленным улицам города, он не обращал внимания на сияющие иконы здешнего бога, ни на древние фрески, установленные на каждом доме, которые изображали какой-либо исторический период. Но при всём при этом некоторые фрески были стёрты до состояния невозможности разобрать, что на них было изображено.

В любом случае это не волновало Яра. Он был полностью погружён в свои фантазии, где юный архальский князь показывает всё своё превосходство перед царём, когда выступит с речью! Остальное его мало волновало, даже если информацию хотят вбить в его голову с огромными стараниями, как это делал Мирон. Но упрямство и такие тёплые для сердца чувства, как превосходство над другими, надменность и высокомерие, куда сильнее, чем попытки дяди повысить эрудированность своего князя. Более того, они довольно быстро закончились:

– Мне всё равно, дядя! Я занят более важными вещами! Прошу, освободи меня от ненужной информации!

– Слушаю и повинуюсь, мой князь, – старые князья приняли его слова с пониманием, кто помоложе – посмотрели на него с презрением.

После продолжительной экскурсии по столице, из которой князь понял, почему столица названа именно так, вся делегация направилась в летний дворец, где и ожидал царь. Что и следовало ожидать от дворца правителя всех земель, помещение было сказочным! Огромное пространство с множеством мраморных колонн, статуй, гобеленов и даже фонтанов! Царь ожидал их на своём троне, таком же огромном, как всё в зале.

– Я рад приветствовать вас, Верховный Князь Северных Пределов, и вас князья! Для меня большая радость, что вы откликнулись на моё послание. Данное мероприятие несёт исключительно дипломатический характер, ведь я хочу наладить отношения с такой далёкой, но не менее важной провинцией нашего с вами государства. У нас с вами одна цель и одна миссия – одержать победу над восточным врагом. Ведь если не будет между нами единства, то противник одержит верх и поработит нас. Я не желаю такой участи никому. Ещё раз скажу, что я очень рад тому, что вы прибыли на праздник, посвящённый вам, мои гости. Я даю слово вам.

Верховный Князь вышел вперёд, низко поклонился царю и начал свою речь:

– Для меня лестно слышать, что, несмотря на все разногласия между нами, мало-помалу назревают изменения, которые приведут к чему-то большему! Ко многому мы ещё не готовы, что вы вводите в наши земли, но это вопрос, который нам следует обсудить позже, во время празднования. Сейчас не то время. Я предельно благодарен, что вы пригласили нас на торжество! – он минуту помолчал после своей официальной речи, а после продолжил: – Я хочу провести с вами личную аудиенцию, где мы решим все волнующие нас вопросы.

Царь властно кивнул и хотел сказать что-то ещё, как властный голос осёкся после криков юного князя:

– Царь-батюшка! У меня есть что сказать!

У всех! У всех, за исключением Мирона, глаза был полны удивления! Никто не ожидал, что князь Архальский выступит перед царём, причём с таким неуважением. Даже сам князь не знал, что сказать: все его мысли куда-то улетучились. Выйдя вперёд, он стал мешкать в высказываниях и бегать глазами по помещению. Царский дворец в этом плане никакой моральной помощи не оказывал, скорее наоборот, своим титаническим размером и всевозможными фресками и скульптурами говорил о том, что человеческая жизнь ничего не стоит и лишь усугублял ситуацию. Собравшись, он всё-таки вспомнил свою заготовленную речь:

– … Когда княжество Архальское получит больше власти?

От этого вопроса был в ступоре даже царь! Он не знал, что ответить, и не знал, каким взглядом посмотреть на кого-то, чтобы юношу увели, личная гвардия царя также находилась в замешательстве. Это первый подобный случай за всю историю их службы.

– Я так понимаю, вы не поняли. Я имею в виду, когда моё княжество станет отдельным Пределом? Архаль имеет множество заслуг перед царской короной, так почему бы не дать больше власти и образовать новый субъект? – теперь в шоке был и Мирон. Прекрасно понимая, что из такой ситуации нужно срочно выбираться, он уже было направился к князю, как его остановил всё тот же княжич Кирилл, злобно улыбающийся. Десница архальского князя пытался оттолкнуть его, но в дело вступились как свита Кирилла, так и князь Добрыня, который без разбирательств встал между ними и стоял как скала – непоколебимо. Попытки пробраться к Яру не были прекращены до тех пор, пока Мирон не пересёкся взглядом с Верховным Князем. В его глазах чётко читались слова: «Не смей лезть!».

Царь совладал с изумлением, граничащим с шоком, и в свойственной манере, спокойно, нерасторопно начал свою речь:

– Ваш вопрос весьма странный, должен я заметить. Замечу также, что ваше высокомерие мешает вам здраво размышлять. Вы должны быть мне благодарны, что ваша земля подчиняется сугубо мне, и если бы не моя воля, вас бы просто не существовало. Также этой же волей я могу забрать всё обратно. Ваш дворянский род всем обязан мне и моей воле. Так что советую вам уничтожить эту мысль, паразитирующую ваш разум, и радоваться тому, что имеете. Помните, на всё моя воля. Ступайте, – царь пристально смотрел на Яра, на его лице не было ни единой эмоции, будто бы одна из статуй смотрит на юношу. Хотя и сам юноша от страха был по окрасу похож на мраморную статую. – Благодарю ещё раз за приезд в мои владения. Прошу вас направиться в ваши покои. Завтра у нас множество мероприятий. Прошу вас направиться в осенний дворец, дабы отдохнуть после долгого пути. Завтра мы устроим пир по поводу встречи. Повторю: я очень рад тому, что вы прибыли, для меня это честь – встретить в своём доме вас, мои дорогие гости.

На этих словах аудиенция была окончена, вот только накал страстей только усилился. Большая часть северных князей с презрением смотрела на архальскую чету, помимо этого к князю незначительного клочка земли под названием Архаль появились некоторые вопросы. К счастью, их никто не озвучивал.

Когда царская свита всех расположила во дворце, между десницей и князем назрел конфликт:

– И какого… – Мирон выглянул за дверь, никого вокруг не было, – чёрта это было?!

– Я сказал то, что меня волновало, и этот разговор дал старт для новых взаимоотношений между царством и нашим княжеством! Мы не какие-то дворяне, а самые что ни на есть князья!

– Нет, дорогой мой племяш, ты только что опозорил нас на всё царство. Ты буквально заявил на весь свет, что твой прямой сюзерен тебе никто, что ты плевать на него хотел, а ты – тупой выскочка! Не надо мне тут краснеть от злости! Это тебе не Архаль, я говорю тебе что есть! Ты не мог подождать до конца торжественной встречи?!

– Если бы я подождал, то…

– То ты бы закосил под умного!

– Не смей со мной так разговаривать!!!

– Ещё как смею и знаешь почему? Ну что ты сразу замолчал? Потому что я хочу тебе помочь! Ты получил власть, но не знаешь, как ей распоряжаться. В этом нет твоей вины: твой отец, бездарь, не научил тебя, хотя должен был! По сути своей, ты беспомощный дурак с высоким самомнением! Я говорю тебе как есть. Даже если тебе твои чиновники, до того как я сшиб одному из них череп, говорили обратное, это не значит, что это правда! Я с тобой сюсюкался не потому, что тебя уважал или воспринимал всерьёз, а потому что я дурак и не желал подрыва твоего авторитета! Но никакого авторитета или уважения-то и нет! Думал, что за время отправки смогу тебя чему-то научить! Но я дурак! Это моя вина!

– Тогда что ты на меня орёшь?! Ори на себя, бездарь!

После этих слов румяное лицо князя изменилось: правая щека стала краснее обычного. Мирон продолжал говорить, параллельно разминая левую ладонь:

– Я пытаюсь научить тебя тому, чтобы тебя не зарезали в первый месяц правления! Мне очень хочется забыть про вас: пусть тебе вскроют горло, мне всё равно! Но я обязан тебя обучить быть адекватным правителем, который приведёт Архаль если не к лучшему, то пусть хоть не усугубит то, что имеется! А своими поступками ты только всё портишь! Сколько раз я тебе говорил не лезть туда, куда не спрашивали? Довольно много. Но сейчас ты превзошёл самого себя!

– Да заткнись ты! Я князь и я решаю, что мне делать! Если я посчитал нужным выступить, значит, так и надо! А твоего мнения, хрыч, я не спрашивал!

– Ты только что…

– Мне плевать, что ты скажешь! Пошёл вон!

Ночь началась уже ужасно: мало того что уснуть было тяжело из-за жары, так ещё и разного рода шум под названием «мысли в голове» мешал настроиться на тот самый желанный сон. А мыслей было полно: как поступить с десницей, ведь он оскорбил князя! Что говорить на пиру и как захватить всё внимание собравшихся на нём, какую гадость устроить княжичу Кириллу.

Всё-таки с ехидной ухмылкой на лице, видимо, придумав какую-то оскорбительную шутку, отправился в царство снов. Сон был тревожный. То самое видение не давало ему покоя: поле брани, убитые и раненые воины, небо, покрытое красным заревом. Теперь видение набралось новыми деталями – звук битвы! Где-то не так далеко развернулась баталия, но между кем – так и неизвестно. Пытаясь добраться до битвы, он осматривал тела на земле, все они казались ему очень и очень знакомыми, будто он их знает не один год! Вот только вспомнить их не может… К лязганью стали о сталь добавился дым, щипавший глаза, запах которого въелся в ноздри и уже не факт, что когда-то их покинет. Наконец он добрался до цели, вот только всё равно ничего не понимал! Но одно он знал точно: одна из сторон – это воины Севера. Он хотел было вступить в битву, чтобы плечом к плечу сражаться со своим народом.

На этом моменте его сон прервался криком десницы. Как странно: сон прекратился, а лязганье и запах дыма никуда не делись…

Ещё пару мгновений он ничего не мог понять. Когда он окончательно проснулся, то услышал следующее:

– Одевайся, кому говорю!!!

Ничего не успев ответить, огромная рука схватила его и подняла на ноги. Мирон быстро накинул на него одежду и дал в руки топор. Времени прийти в чувства у них не было, потому дядя схватил Яра за шею и со словами: «Идёшь за мной и не высовывайся», вытащил сонное тело в коридоры дворца, освещаемые как лампами, так и огнями пожаров на улице. На какие-либо вопросы Мирон не отвечал.

Теперь Яру стало страшно – ведь начало приходить осознание происходящего: лицо дяди было наполнено гневом, а глаза будто вообще не человеческие, они бы больше подошли какой-нибудь хищной птице, но точно не человеку. Они бежали по коридорам дворца, князь еле успевал за десницей, попутно расспрашивая родственника о случившемся. На вопросы дядя всё так же не отвечал.

Быстрым движением топора он разрубил шею какой-то фигуре, выпрыгнувшей из-за угла с мечом в руках. Затем упал второй, вылетевший с копьём из того же угла, от такого же быстрого движения топора, вонзившегося фигуре в шею. Звук раздробленных костей и льющейся крови вызвал у юноши панику. Теперь и пол изредка стал отражать уличный свет.

Страх усилился, обездвижил Яра! Как бы он ни пытался, но заставить тело шевельнуться он не мог. Зато это смог сделать Мирон, отвесив удар тыльной стороной ладони.

Лестница стала ещё одним местом баталии!

Отбив несколько ударов, понимая, что позиция невыгодная, Мирон стал отходить обратно. Нападавших становилось всё больше и больше! Схватив племянника за руку, он стал бежать в обратном направлении, вот только куда бежать – он не знал. Дворец был для него лабиринтом с множеством коридоров, которые неизвестно куда ведут. Лязг железа и крики преследовали их и с каждой секундой становились всё громче.

– Запоминай, что говорю! Двигайся по кустам и тёмным углам до реки и плыви! Когда выплывешь из города, двигайся обратно в Архаль. Гроши в сумке, их хватит, чтобы доплыть. Аккуратно спустишься по выступам и беги. Понял?

Яр не успел ответить. Окно открылось, и рука вытащила его на улицу. Лишь инстинктивно он уцепился за каменный подоконник. Окно закрылось – шум усилился. Лязг железа, крик.

Юноша, ослеплённый реками слёз, спускался на ощупь. В какой-то момент руки соскользнули, и он рухнул в кусты. Благо до этого момента он уже спустился ниже, и падение не стало для князя критичным. Придя в чувства, справившись с болью, ему предстала полная картина: столица горела, на улицах было только два типа людей: кто убивал и кто был убитым.

По всем советам дяди он забежал в кусты и лихорадочно осматривался. Отовсюду доносились крики и звуки битвы, виднелись горящие крыши домов, дым медленно, но верно заполнял пространство над столицей. Его охватила паника! Он не знал, что с ним будет, что ему делать, куда ему идти, где эта чертова река?! Река!

Вспомнив, как проходя город в церемониальном марше северная армия пересекала одну из столичных рек через мост, который был не так уж и далеко от дворца, только информация, в какую сторону идти, вылетала из головы. Страх снова стал захватывать его разум. Слёзы и не думали прекращаться! Наконец, совладав с собой, он направился через всё те же кусты к улице. Наблюдая за тем, как идёт кровопролитная битва, он заметил, что одна из сторон – это воины Севера! Вступать в битву не было никакого желания – инстинкт самосохранения заблокировал такую возможность.

В голове пролетела мысль о сумке с деньгами. Лихорадочные поиски грошей в сумке ничего не дали, и всё в той же лихорадке князь рыскал каждый куст в надежде, что хоть под каким-нибудь из кустарников лежат блестящие монеты и ожидают, когда их подберут.

– Где же я мог её потерять? Как теперь быть?! – страх полностью его окутал, мыслить было невозможно. – Что вообще происходит?!

Так и не получив, ответ страх отступил перед состоянием шока, когда чья-то кисть прилетела ему в кусты. От увиденного князь вылетел из укрытия прямиком на улицу. У Яра было несколько секунд до того, как кто-то из сражающихся не обратит на него внимания. Сторона конфликта при этом неважна, в суматохе битвы даже земляк не задумываясь срубит голову, если ты не в строю. Всё тот же инстинкт самосохранения дал ему самое верное решение из сложившейся ситуации, а именно бежать что есть сил куда глаза глядят.

Он не помнил, как он оказался именно здесь, но ноги завели его в узкую улочку, через которую он выбрался к площади. Она была ему знакома: «Площадь Павла Змееубицы!» – информировал тогда его царский глашатай. Площадь мифического героя была совсем недалеко от реки, это не могло не радовать! Яр стал пересекать это огромное пространство через всё те же кусты. Вот только и оно было полем брани! То тут, то там северяне с кем-то бились. Доспехи и знамёна на них были ему незнакомы, геральдика с северными мотивами, и это точно. В самый подходящий момент мозг задался вопросом: «А где царская армия? Столица в огне, а он ничего не делает! Почему?» Ответа не нашлось как в голове, так и не последовало из иных источников.

Силы были на исходе, одышка была такой тяжёлой, что заглушала собой крики сражений. Мышцы забились, ещё несколько шагов – и князь бы рухнул на землю, если бы не ласкающий слух шум воды. Наклонившись через парапет, он увидел ту самую реку. Недолго думая, Яр отправился в свободное падение в воду.

Крик! Кровь! Огонь! Тьма! Коса! Снова кровь!

Яр вынырнул из воды. Течение несло его из города, ему оставалось только держаться на плаву и наблюдать за окружением. Мосты были заполнены солдатами, которые проливали кровь друг друга. Тела некоторых падали в реку. Один из таких чуть не свалился прямо на испуганного юношу. Помимо треска пожаров, лязга стали и криков добавился ещё один – свист стрел. Благо никто не обращал внимания на плавающее пятно, у воинов наверху были другие хлопоты. Море уже виднелось на горизонте, скоро он покинет этот кошмар.

Как оказалось, он был не один такой, кто решил сбежать по воде. Тогда-то отряды лучников и обратили внимание на реку. Для предотвращения побега у дельты реки, где уже были перебиты отряды Севера, стояли отряды лучников и застрельщиков, которые выпускали в каждого проплывающего пару-тройку стрел и метательных дротиков. Чувство близкой смерти от небольшого объёма железа затмило прилив сил и некую эйфорию от факта спасения… Но и это чувство быстро улетучилось при виде рядом плывущего трупа с множеством резаных ран. Схватившись за него и в последний момент нырнув, он плыл так, пока хватало воздуха. Всплыл он уже за пределами города. В трупе появились новые раны, но теперь уже от стрел.

Переведя дух на берегу, Яр зарыдал, в ушах ещё отголосками звенела сталь и крики. Дым захватил пространство столицы, превратив её в одно чёрное облако, и направился дальше. Запах гари щипал ему нос, а слёзы обжигали щёки. После обильной рвоты, последовавшей незамедлительно, после всхлипа князь всё же рухнул лицом в каменистый берег моря. Очнулся он почти сразу же, видимо великий и могучий инстинкт дал команду убираться как можно дальше от источника опасности.

Еле поднявшись на ноги, эти же ноги утащили почти бездыханное тело вдаль. В голове была только одна мысль – сбежать из этого места.

В пути в голове Яра появилась новая мысль – он очень хотел забыть всё, что произошло за ночь. А лучше, чтобы этого никогда и не было!