Читать книгу: «Зона отчуждения. Душа контролера», страница 2

Ласка глянула на него и откровенно фыркнула, настолько потешно выглядел этот, неизвестно зачем сюда пришедший, интеллигент.

– Я абсолютно серьезна. Мы, теперь, желанная добыча любого профессионального стрелка у которого по превратности судьбы, сейчас, в карманах гуляет ветер. Непрофессионалы нас тоже постараются при возможности угробить, но это уже так, мелочи жизни.

Говоря все это, женщина натянула армейские берцы на ноги, застегнула расстегнутые на ночь штаны. Поднялась и, взявшись за застежку кожаной куртки-косухи, продолжила:

– У меня складывается стойкое убеждение, что Вы, уважаемый Паровский, не понимаете до конца где оказались. Это же З–О–Н–А!

Она широко развела руки, подкрепляя свои слова этим простым жестом.

Профессор непонимающе закрутил головой, словно только что здесь оказался, забубнил себе под нос:

– Но ведь это же дикость какая–то, право слово, ну не Дикий же Запад тут, на дворе двадцать первый век, как ни как.

Махнув на него рукой, Наталья достала из рюкзака припасы, тут же на валуне быстро настрогала из колбасы и обветренного батона пару бутербродов. Закинув винтовку за спину, сунула один бутерброд в руки все еще не пришедшего в себя пенсионера и зашагала в направлении украинского поста, быстро жуя свою часть завтрака. Профессор топал следом, все еще что–то возмущенно бубня, но это ее мало занимало. Сейчас она лихорадочно прикидывала, насколько дорого ей обойдется выход за Периметр и возвращение назад. Сюда она провела Паровского чисто за символическую плату в пятнадцать тысяч рублей, пожалев старика, над которым вовсю потешались в «Штях» другие сталкеры. Да и к тому же, ей все равно нужно было самой внутрь, так что взять на себя роль проводника ей ничего не стоило, благо по пути… было. А вот теперь, как говорится, геморрою прибавилось. Сегодня вечером она должна встретиться со своим заказчиком в «Ста рентгенах», и времени остается в обрез, нужно спешить, вопреки главному правилу Зоны, ибо, спешка в Зоне – это смерть.

– Куда Вы меня ведете? – догнал ее Паровский.

– За Периметр, – коротко, будто плюнула, ответила ему Ласка, внимательно изучая поляну впереди. Ага, не почудилось ей, воздух метрах в пяти перед ними едва заметно дрожал. Не иначе Трамплин притаился, ну, да, так и есть, вон и крысиная тушка торчит из земли, аномалия вбила грызуна в твердый грунт, словно гвоздь в доску, лишь хвостик и задние лапки торчат. – Стойте!

Ученый среагировал на ее окрик двумя шагами вперед, лишь потом остановился и развернулся, непонимающе глядя на проводницу.

– Что такое?

– Медленно, очень медленно идите ко мне Сергей Павлович, – стараясь, чтобы голос оставался спокойным и ровным, произнесла Наташа, хотя руки в буквальном смысле чесались влепить старику пару увесистых оплеух.

– Что, какая–то аномалия? – закрутил головой Паровский и, собрался было, снова развернуться.

Внутренне взвыв, сталкерша плюнув на тактичность и воспитание, рывком увлекла к себе ученого и без всякого сожаления вбив ногу ему в живот перекинула через себя, исполнив классический прием дзюдо. Паровский шмякнулся о землю будто мешок с картошкой, болезненно закашлялся, захрипел:

– Что Вы себе позволяете?

Ласка, молча, сняла с него нелепую панаму, подобрала камень поувесистее. Вложив снаряд внутрь головного убора, размахнулась и швырнула его в центр близкой аномалии. Головной убор, пролетев три метра, вдруг резко устремился вверх, завис на секунду и тут же пулей полетел вниз. Раздался хлопок с посвистом и, у самой земли взвихрилось облако ниток и пыли, все, что осталось от творения неведомого дизайнера, явно страдающего каким–то психическим расстройством.

– Две согласных на гласную, – восхищенно протянул Паровский, моментально забыв обо всем остальном, – это что?

– Это, Сергей Павлович, Трамплин в который вы едва не угодили. Помните, о чем мы договаривались с Вами позавчера? Идете, след в след, за мной, и, все, что я говорю, тут же исполняете, иначе все будет для Вас очень и очень печально, так же как с вашей шапкой сейчас.

– Вот, кстати, зря вы ее туда кинули, мне она нравилась, – произнес старик и пригладил взъерошенные легким ветерком редкие волосы на макушке. – К тому же не дорогая была и качественная.

Ласка честно пыталась сдержаться, но не вышло, и она грохнула смехом.

– Вы что, серьезно? Это же самая безумная шляпа, которую мне приходилось видеть.

– Очень деликатно с Вашей стороны обсуждать мой гардероб. Хотя, что вы можете понимать. Знаете, у нас в детстве не было ничего такого, да и вообще большая часть моей жизни прошла в серых тонах: серые будни, серая хрущовка, серая одежда, все–все было серым, невзрачным. А эта панамка, она такая… такая яркая, такая красочная… была.

Сталкерша немного смутилась, произнесла, виновато:

– Простите, я не думала, что эта шляпа… эта панама так много для Вас значит. Обещаю купить и выслать Вам новую, как только выберу свободную минутку, договорились?

– Не стоит беспокоиться, я человек, знаете ли, старой закалки, а мы люди запасливые, – с этими словами, он достал из бокового кармана сумки панамку, точную копию недавно уничтоженной, и явно довольный удивлением на лице Наташи, натянул ее на голову. – Только пообещайте, что эту Вы не уничтожите так легкомысленно как предыдущую, эта последняя.

Ласка вскинула руку в клятвенном жесте, и совершенно серьезно ответила:

– Обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы этот аксессуар Вашего гардероба покинул Зону вместе с вами в целостности и сохранности.

– Прекрасно, а теперь позвольте продолжить свой вопрос, после которого Вы меня так немилосердно швырнули. Зачем мне за Периметр? Поймите, я потратил уйму денег, чтобы попасть сюда, и я не собираюсь покидать Зону, пока не закончу свои исследования.

– Это Вы поймите, Сергей Павлович, Вас тут прожует и выплюнет любой паршивый мутант, любой даже самый захудалый сталкер, да даже отмычка вас угробит влет! С Хмурым, как я и предполагала, Вы не договорились, а искать себе нового проводника сейчас, когда за Вашу голову объявлена награда будет форменным безумием. Единственный для Вас шанс прожить отмеренный небесами срок, это как можно скорее покинуть Зону! Поймите, я Вам не нянька, у меня есть свои неотложные дела, которые и так из-за Вас пришлось отодвинуть, ужать сроки для их выполнения. Я все еще могу вывести Вас за Периметр, но вот уговаривать времени у меня совершенно нет.

– А меня и не нужно уговаривать, – упрямо вскинул подбородок с куцей бороденкой Паровский, – куда Вы, кстати, направились бы, не будь рядом меня?

Сталкерша долго, не менее пяти минут, внимательно смотрела в глаза пенсионера, ловя во взгляде ученого и отчаяние, и мольбу, и решимость, наконец, она произнесла:

– У меня сегодня вечером встреча с заказчиком в баре «Сто рентген».

– Я добавлю Вам тысячу, к тем деньгам, что уже должен, если Вы возьмете меня с собой.

Ласка сдержалась, чтобы не рассмеяться, даже не улыбнулась, что поделать, если пенсионер-филолог рассуждает какими-то, своими, далекими от реальности Зоны суммами. Тысяча рублей! С ума сойти, интересно, он хотя бы представляет, что тут это всего две небольшие банки тушенки, не самого лучшего качества, кстати говоря.

– Сергей Павлович, если Вы не покинете Зону, то к утру уже будете, скорее всего, мертвы.

– Хватит меня запугивать, полторы тысячи?

Ласка откровенно фыркнула, решив приблизить собеседника к реальности.

– Уважаемый Паровский, полторы тысячи рублей здесь, это всего лишь десяток патронов к охотничьей хлопушке. Я Вам это говорю, не для продолжения торгов и набивание себе цены, а чтоб Вы осознали, у Вас нет суммы способной кого-то заинтересовать здесь, – она расстегнула нагрудный клапан у куртки, достала семь тысяч полученные от него два дня назад, – возьмите, и, кстати, ничего Вы мне не должны, просто позвольте я выведу Вас от сюда, здешняя жизнь она не для Вас.

Взяв у нее деньги, скорее на автомате, неосознанно, ученый так и остался сидеть на земле, совершенно потерянный, понурив голову.

– Из-за этого Хмурый и отказал мне? – спросил он, не поднимая головы, – какая сумма нужна, чтобы нанять тут проводника?

– Тысяча долларов, и это не цена Хмурого, это расценки новичка, Хмурый вообще один из самых дорогих бродяг, его прайс начинается от десяти тысяч американских фантиков. Но даже если бы Вы располагали такой суммой, думаю, он все равно отказался бы, никто не захочет носиться по Зоне непонятно куда и зачем, устраивая вам экскурсию.

– Десять тысяч долларов!?! Вы серьезно!?! – округлил на нее глаза ученый, став похожим на сову, – это же… это же астрономическая сумма денег.

Ласка сокрушенно покачала головой, понимая насколько далек от окружающей жизни сидящей перед ней растерянный старик. Но долго предаваться размышлениям на эту тему не было времени, намного более жизненно необходимым было понять, почему не сработал датчик аномалий, почему не предупредил ее о приближение к Трамплину. Она сдернула прибор с пояса, нажала кнопку подсветки, вопреки ожиданию экран остался темным, кнопка включения принесла такой же результат, то есть никакого. Никаких видимых повреждений, даже при тщательном осмотре, она не обнаружила, прибор был цел, и еще вчера вечером, абсолютно, исправен, что заставило его сейчас отказаться работать, она не понимала. Постучав пальцем по дисплею, и не добившись, как и прежде, никакого результата от сложной электроники, она тяжело вздохнула и повесив на пояс ставший бесполезным датчик, скинула рюкзак. Дело дрянь, без исправного регистратора аномалий, придется вернутся к изначальному сталкерскому методу болтометания, а это неимоверно замедлит ее, так что нужно решать куда идти или к Периметру, или в «Сто рентген» и туда, и туда она теперь точно не успеет. Видимо и вправду придется брать с собой в бар Паровского. Кулек с гайками лежал в отдельном кармашке, вопреки общепринятому правилу, Наташа использовала вместо болтов гайки, с привязанными красными лентами вдетыми в середину. Руководствуясь чистым практицизмом, в отличие от болтов гайки и привязывать удобней и кидать.

– Какие–то сложности? – спросил подошедший к ней ученый.

– Что, так заметно? – деланно бодро улыбнулась сталкерша, развязывая мешочек и подвешивая его на карабине к поясу.

– У вас лицо встревоженное, и фальшивой улыбкой меня не обмануть, я тридцать лет проработал преподавателем в университете, а уж как умеют держать мину неподготовленные студенты на экзамене… ну, да это не важно, что же все–таки случилось?

– Мы ослепли, – и, видя, что, Паровский ее не понимает, пояснила, – у меня отчего–то сдох датчик аномалий, то есть мы в любой момент можем вляпаться в нечто ужасное и смертельное.

– А что, до этого было иначе, – улыбнулся Сергей Павлович.

Наталья тоже улыбнулась, в принципе пожилой ученый прав, опасностей не прибавилось, просто обнаружить их теперь будет сложнее.

– Вы правы. А теперь, новость, которая Вас несомненно обрадует, хотя на мой взгляд это безумство. Я возьму Вас с собой, просто не успею вывести вас и вернуться назад без датчика. Так что мы разворачиваемся и идем в бар «Сто рентген».

Паровский счастливо улыбнулся и тихо, почти шепотом произнес:

– Хорошее утро, надеюсь, и день будет такой же.

Ласка глядя на счастливое лицо старика так же тихо произнесла:

– Интересно кто из нас более безумен в этой ситуации…

ГЛАВА 3. ШАМАН КАЗАХСКОГО РОЗЛИВА

Хмурый вальяжно развалился под одиноким дубом, росшим на обочине заброшенной автострады. Спешить никуда не было нужно, денег в наличие хватало и он, занявшись приготовлением трапезы, предался любимому занятию – мечтаниям как бросит Зону раз и навсегда и поедет жить куда-нибудь на побережье моря, а лучше океана. На лазурном берегу он откроет ресторанчик и будет доживать жизнь в тишине и спокойствии. Кашеварить он любил с детства, считая приготовление пищи родственницей алхимии. Вот и сейчас, достав пластиковый бокс из рюкзака, аккуратно вскрыл его, и принялся перебирать хранящиеся внутри колбы с приправами. Большинство сталкерской братии не понимали этого его «чудачества», предпочитая в походах обходиться просто тушенкой, но Хмурый все же при каждом удобном случае готовил полноценную пищу. Отчасти потому, что это успокаивало нервы, отчасти потому, что это позволяло ему думать, что он еще не все потерял, что Зона еще не съела его до конца. В той прошлой жизни, что осталась за Периметром, они с его Еленкой всегда готовили вместе, это был их своеобразный ритуал. Тогда все было не так, тогда он еще часто смотрел на небо мечтая о светлом будущем, таком, где обязательно фигурирует пара деток и собака, свой дом и уютная старость в компании любимой. А мечта о домике на побережье была их совместной, козырной, как любила говорить Лена. Сейчас все конечно было не так, он то и сейчас частенько глядел на небо, но лишь для того, чтоб определить, не приближается ли очередной Выброс. Его Еленка погибла девять лет назад, от руки безжалостного Квазимарова, и к своему стыду, Хмурый так и не сумел отправить его на прогулку в Ад. Он всадил в Квазимарова четыре пули, перед тем как уйти в Зону, но, уже оказавшись тут узнал, что поганец умирать отказался и стараниями врачей все же выкарабкался. Поначалу он хотел было вернуться и добить урода, но Артем Кулешов – друг детства, теперь работающий в полиции в городке Бебск, это ему строго настрого делать запретил, сказав, что по нему и так кружат листы федерального розыска. Хмурый от идеи не отказался, но с местью все же решил повременить.

От размышлений о домике и прошлой жизни его отвлек звук, совершенно неуместный в Зоне. Сначала он услышал песню про тополиный пух и жаркий июль, которую кто–то выводил заунывным голосом, а чуть позже разглядел и исполнителя позабытого всеми шлягера прошлого века. Байгуча был единственным в своем роде. Шестидесятилетний представитель Казахстана, верхом на лошади, одевающийся в костюм белогвардейского казака, с непременной шашкой на левом боку и двухсотлетней винтовкой маузера за спиной. Многие, впервые встретив его в Зоне, принимали за галлюцинацию. Байгуча никогда не пользовался ни старыми методами проверки тропы от аномалий, ни уж тем более новомодными датчиками. Но по Зоне, тем не менее, ездил на своей косматой лошадке уже третий год. Правда, он не причислял себя к сталкерам, вообще не идентифицировал себя тут ни с кем, упорно представляясь как «Говорящий с духами» – этакий шаман Зоны. Кое-кто утверждал, что видел его катающимся по поверхности во время выброса, кое-кто, что мол видел его кормящим с руки химеру, но верилось во все это плохо. Сталкеры любили травить байки и понять, где правда, а где ложь иногда удавалось с трудом, а чаще не представлялось возможным вовсе.

– Здорова, косматый, – поприветствовал подъехавшего Хмурый, кивнул на котелок, – садись, отобедаем.

– С превеликой охотой, – отозвался на приглашение казах и ловко спрыгнул с лошади, бухнув хромовыми сапогами об утрамбованную землю. Накинув уздечку на ближайший сучок, подошел к сталкеру, протягивая руку.

Они обменялись крепким рукопожатием, несмотря на субтильное телосложение, едва ли не тщедушное, рука у Шамана была сильная, жесткая, как дубовая доска.

– Присаживайся, – Хмурый описал широкий полукруг, кивнул на булькающий котелок, – черпай похлебку, для хорошего человека не жалко.

Дважды приглашать Байгуча не пришлось, усевшись на землю в позу полулотоса, казах извлек из сумки на боку небольшую металлическую миску и, зачерпнув через край сталкерского варева, принялся наяривать ложкой как обдолбавшийся ЛСД барабанщик рок группы на юбилейном концерте. Вторую порцию он съел с такой же скоростью, а вот над третьей уже успокоился, ел медленно, катая еду по рту, явно наслаждаясь вкусом.

– Хорошая еда, – похвалил Байгуча, соскребая остатки со стенок миски и облизывая ложку.

– Это ты просто голодный, – Хмурый усмехнулся, – когда последний раз ел?

– Неделю назад, или что–то около того.

– А что так, патроны закончились? Ты ж вроде тушканов навострился стрелять.

– Патроны есть, только нельзя мне было мясо есть… нельзя вообще было есть до сегодняшнего утра. А сейчас вот ехал к Сидорычу за тушенкой. Тебя встретил. Отобедал. Хорошо.

Хмурый улыбнулся, Байгуча даром, что странный, едва ли не сумасшедший, умудрялся находить такие артефакты, что иные старожилы диву давались. Несколько экземпляров он вообще единственный кто находил. Взять хотя бы «Болотные шишки» в количестве семь штук, которые он приволок неизвестно откуда с год назад в «Сто рентген». Длинные зеленные веретенца покрытые чешуйками давали владельцу возможность дышать под водой, фонили эти шишки конечно же изрядно, однако разошлись быстрее чем пирожки в студенческой общаге. Больше подобные артефакты никто никогда не находил, а сам Байгуча на все расспросы отвечал с улыбкой, что там, где он их взял больше нету и не будет.

– Интересное что–то везешь или так по мелочи?

– Пушкина читал? – совершенно неожиданно вопросом на вопрос ответил казах.

– Приходилось, – вешая котелок с чаем над костром, кивнул сталкер.

– Помнишь там строчка была про кота ученого?

– Угу, мне ее вчера даже наизусть зачитывали… – ответил Хмурый, вспомнив ужин в компании Паровского.

– Вот я нашел этого ученого кота, так и назвал «Кот-Ученый», – Байгуча поднялся, покопался в седельной сумке. – Вот, лови!

Сталкер без труда поймал черный круглый камешек с парой острых наплывов на одной стороне, благодаря которым он и вправду напоминал, отдаленно, кошачью голову. Чуть больше грецкого ореха, камешек был приятен на ощупь, и совершенно неожиданно был вовсе не холодным, а приятно теплым.

– И что в нем такого ученого? – покачивая на ладони неизвестный артефакт, спросил Хмурый.

– А ты внимательно вокруг посмотри, – загадочно улыбаясь, произнес Байгуча.

Хмурый обвел поляну взглядом и вдруг ахнул, когда до него дошло, что теперь он видит аномалии, четко, словно их обвели углем. Вон на краю опушки маленький, можно сказать детский трамплин, у разрушенной остановки шагах в пятидесяти впереди притаилась жарка, матерая, мощная, в такую и в усиленном экзо скелете никто не сунется, в центре нее пульсировал огромный «Ломоть мяса». Аномалии теперь выглядели по неземному красивыми, в них буквально бурлила энергия, причем в каждой своя, своего цвета, своей структуры.

– Шаман, где ты его взял? – спросил севшим голосом Хмурый.

– Понравился да? Как думаешь, много за него Сидорыч тушенки с махоркой даст?

– Тушенки??? Ты что не понимаешь, что это? Да тебя за него убьют просто, это-это… я не знаю… продай его мне, я тебе столько тушенки куплю, до конца времен хватит.

– Значит понравился, – улыбнулся казах, – хочешь я его тебе подарю?

Хмурый лишь кивнул, боясь полагаться на голос.

– Значит теперь твой, только его нельзя постоянно у тела держать, иначе твое время сгорит и постареешь быстро-быстро… и умрешь потом совсем.

– Спа–си–бо.

Медленно по складам выдавил сталкер, во рту пересохло так, что язык прилипал к небу.

– С меня прицеп… да какой там, с меня камаз тушенки.

Байгуча ощерился в довольной улыбке.

– Камаз не надо. Пару ящиков занеси на недельке, и я буду довольным. Юрта пока так же на краю Большой Мусорной Горы стоит.

Хмурый кивнул, все так же зачарованно глядя на сокровище в своих руках.

– Ты о нем еще кому-нибудь рассказывал?

– Нет. Не трясись, никто не знает. Только ты не думай, что теперь властелином мира станешь, духи не любят самоуверенных.

– Ну, не знаю, о таком подарке можно было только мечтать.

Хмурый спрятал артефакт в контейнер на поясе и словно выключатель в голове повернули, мир снова стал прежним.

– Не пользуйся ним слишком часто, – напомнил казах.

– Я помню, – кивнул Хмурый, эйфория внутри него потихоньку стала отступать, – а ты сам вообще никакими артефактами не пользуешься? Почему?

– А зачем? – улыбнулся по всегдашней своей манере Байгуча. – Духи мне и так помогают.

Сталкер кивнул, воздействие артефакта полностью кончилось и сознание вновь стало чистым, и тут же испугано забурлило мыслями. Во-первых, артефакт как-то меняет мыслительный процесс, это однозначно плохо. Во-вторых, если про него узнают, на него начнется форменная охота по всей Зоне, это прям, к бабке не ходи. В-третьих, Байгуча что-то сказал про опасность постоянного использования, а казах ни разу не ошибался в определении тех цацек, которые сам же приносил.

– Байгуча, – Хмурый обратился к раскуривающему трубку казаху, – я обычно не пристаю с расспросами, но сегодня придется изменить традиции, расскажи мне про этого «Кота ученого».

Казах ухмыльнулся, выпустил огромное облако сизого дыма и, умиротворенно покусывая деревянный мундштук, кивнул.

– Ну, спрашивай, раз так тебе нужно.

– Где ты его взял и почему такое странное название, и почему раньше никто ничего подобного не находил.

– Где взял там больше нету, и вряд ли будет… я три недели назад проснулся среди ночи – духи разбудили. Разбудили и поведали, что скоро они все сойдутся в одном месте для общей пляски и родят общее дитя. Они показали мне место, где это должно случиться, я пошел и взял. А то, что носить нельзя постоянно, я к месту Большой Пляски пришел не первым, дня на три позже чем другие… они первые нашли «кота ученого», только он их за три дня всех сожрал, одни шкилеты остались.

Хмурый про себя улыбнулся, вот оно как оказывается, казах просто артефакт-то смародерничал. Пусть даже и шел, основываясь на какие-то свои виденья за ним, хотя может про виденья и вовсе сочиняет, напускает мистического тумана. Стоп! Но раз он не первый кто нашел артефакт, значит, о нем могут знать.

– А, у кого, ты его забрал? – спросил сталкер и, видя во взгляде собеседника непонимание, пояснил, – Ну, кто первый нашел эту цацку? Кого этот «кот ученый» сожрал?

– А, – улыбнулся Байгуча, – ученые… с Янова видимо… двое… высохли совсем, потемнели как головешки. Нельзя много использовать дитя духов… иначе сожрет твою силу всю до последней капли…

– Это я уже слышал, – перебил шамана Хмурый, – ты лучше скажи, ученые одни были, не было рядом трупов солдат или сталкеров?

– Нет, не было, – не задумываясь, ответил казах.

Странно, очень странно. Макс лихорадочно размышлял, ученые никогда не сунуться в Зону без сопровождения взвода военных сталкеров. По крайней мере, он что-то никогда не слышал иного. А значит, либо военсталы были и почему-то ученых бросили, либо эти ученые были не ученые, а ряженные или ученные не на госслужбе. Вот о подобном ему слышать доводилось, частные корпорации иногда легально, а чаще нелегально отправляли сюда специалистов разной степени подготовки. Дохли подобные спецы, знакомые со спецификой Зоны лишь по фильмам и учебникам, пачками. Не все конечно, вон полгода назад Коля Шнурок из Долга со своими бойцами вытащил тройку таких крутых и несгибаемых со Свалки, где они сидели в насквозь проржавевшем автобусе и клацали от страха зубами на всю округу. Они, видите ли, пришли поймать живого снорка для какой-то компании за Периметром. И даже умудрились выследить и поймать заказанную тварь, даром, что все поголовно в отряде были крутые спецназовцы, имеющие за плечами по не одной пройденной военной компании. Вот только Зона на медали и ордена внимания не обращает. В общем, дальше для них начались сплошь поганые сюрпризы: началось все с того, что снорк вопреки их ожиданиям долго валяться в беспамятстве отказался, хотя чего удивляться они ему наркоз из расчета на человеческую массу и метаболизм ввели. И когда их сидящих у костра расслабленных, попивающих коньяк и гогочущих, вдруг начал разрывать на кусочки очнувшийся акробат Зоны, началась паника. Из девяти человек, до утра дожили лишь трое, их-то и спас Шнурок со своими людьми.

– Ладно, поехал я, спасибо за угощение.

Выдернул его из размышлений Байгуча, поднимаясь от костра.

– С меня тушенка, – улыбнулся ему в след Хмурый.

– Ага, я помню, целый камаз, – хохотнул казах, запрыгивая в седло.

– Это точно.

Зачерпнув кружкой чая и глядя вслед удаляющемуся сыну степей, Хмурый вернулся к размышлению. Итак, у него на руках неизвестный артефакт, скорее всего уникальный, которым изначально владели какие-то неизвестные, ряженные под ученых. С одной стороны то, что это были не клановцы несомненный плюс, значит никакая из группировок не заявит свои права на владения артефактом. А раз это были и не ученые, а в этом Хмурый был почти железно уверен, значит и так называемые «официальные власти» тоже вне игры. Смущало другое, почему убитых артефактом Байгуча обнаружил всего двоих. Даже опытные сталкеры при «уходе на глубину» предпочитают ходить тройками, а уж сторонние специалисты из-за Периметра обычно и вовсе экспедицией меньше семи человек не ходят. А этих было двое, и они дошли достаточно глубоко без проводников. Значит либо и вправду были крутыми специалистами, либо свезло так свезло. Такое тоже иногда бывает, Зона иной раз любит пошутить. Корж вон вообще раз прошел Зону из конца в конец, не встретив по пути ни одной аномалии, даже самого завалящегося мутанта не увидел, хотя вылез на охоту за артефактами одним из первых сразу же после выброса. Правда, это никак не помогло ему в последнем выходе, гробанулся вместе со всей группой где–то на Янтаре. Не плохо было бы собственного спокойствия ради, все же узнать о них побольше.

Он отставил кружку, достал КПК, и быстро набрал сообщение Синоптику. Через неполную минуту компьютер в его руках дернулся, сообщая о принятом сообщении. Хмурый открыл входящие, пробежал глазами, хмыкнул. Итак, что мы имеем, из запрошенных смертей, случившихся в промежутке семи–десяти дней назад двое неизвестных могут быть только безликими М6 и М7. «Объект М6 смерть от естественных причин, предположительный возраст 79–80 лет. Янов.» и вторая СМСка такая же, только про объект М7 и возраст указан – 92 года. Хмурый хмыкнул, по сравнению с ними, Паровский еще молокосос, а если без шуток, то получается Байгуча был прав, видимо этот артефакт многократно ускоряет метаболизм и человек используя его буквально выжигает себя. Стоп, но, если есть М6 и М7, значит должны быть и предшествующие им носители буквенно-циферных ников. Он снова забегал пальцами по сенсорной клавиатуре. В этот раз ответ от Синоптика пришлось ждать дольше, никак не менее десяти минут. Синоптик был как всегда краток: «Объекты М1, М2, М4, М5 – мертвы, объект М3 находиться в Припяти. Объект М–8 в районе бара «Сто рентген»». А вот это уже интересно, вот это уже можно и посмотреть кто это. Хмурый поднялся, затушил костер, быстро собрался и зашагал в сторону бара, благо тут было, как говорится, рукой подать. В общем-то, он не собирался сегодня заходить в «сотку», да и в целом объявляться там в ближайшее время, уж больно сильно на него обиделся Бармен за последнюю драку случившуюся по вине Хмурого, но видимо придется потерпеть. Да и глядя на ситуацию отстраненно, Бармен должен признать, что хоть Хмурый и был одним из участников погрома, инициатором выступал не он. Размышляя таким образом, он на автомате обошел «Карусель», подсознательно отметил, что где-то по ту сторону лесопосадки хнычут псевдоплоти, не иначе нашли дохлятину и теперь вяло дерутся за лишний кусок. А вот выстрел прозвучал для него неожиданно, ствол дерева перед ним брызнул щепками в лицо, заставив зажмуриться. Тело сработало на автомате, и от второго выстрела он уже укрылся за этим самым деревом. Врубил сканер, определяя, что за псих решил с ним стреляться. Неизвестный псих тем временем, поняв, что упустил свой шанс достать его из засады, шарахнул из подствольника в кусты за Хмурым. Земля вздрогнула, на сталкера посыпались комья грязи вперемешку с ветками и листьями.

– Засранец, – скидывая мусор с головы, по-волчьи оскалился Хмурый, – ведь только вчера голову помыл.

Пискнул сканер, оповещая об окончании сканирования, Макс глянул на прибор. Итак, стреляться с ним удумал некто Шмаль, судя по представленной на экране информации ни в какую группировку он не входил, значит или вольник, или бандит. Хмурый быстро набрал ему СМС, суть которой, если убрать мат сводилась к двум простым вопросам: с чего ли он решил стреляться с ним и знает ли в общем с кем связывается. Шмаль ответил емко и коротко, Хмурый дважды перечитал его сообщение хохоча в голос, давненько его не решались посылать, придётся гасить упыреныша. Скинув рюкзак, взял в руки винторез, аккуратно ползком сместился на двадцать метров левее, Шмаль не жалея патронов лупил по тому месту, где он был минуту назад. Не иначе уже третий рожок сменил, с неудовольствием подумал Макс, подобное расточительство явно указывало на недальновидность стрелка.

– Молодежь, – сплюнул Хмурый и закинул винтовку за плечо, – ладно, я сегодня добрый, будем воспитывать.

Через пять минут он уже обошел горе стрелка, хмыкнул, как и ожидал, увидел молодого пацана. Вихрастый, рыжий, в конопушках он лихорадочно пытался снарядить рожок, получалось у него это, честно говоря, хреново. Хмурый подошел к нему со спины вплотную, и едва ли не на ухо, спросил сочувственно:

– Что, не получается?

Парень вздрогнул, испуганно шарахнулся, налетел боком на дерево, ойкнул. Хмурый, наблюдая все это, покачал головой.

– Клоун ты, Шмаль, ну какой из тебя боец? Ни–ка–кой, – и в подтверждение сказанному влепил первую, ленивую зуботычину.

Шмаль хрюкнул, захлебываясь кровью, хлынувшей из разбитого носа, по-бабьи вскинул руки пытаясь защититься от второго удара. Денников скривился, бить пацана дальше смысла не было, он лишь отпихнул ногой оружие, которое этот горе боец выронил из рук, не преминув заметить, что армейский комплекс «Гроза», явно не соответствует всей остальной амуниции.

– Два шага назад – коротко распорядился Хмурый, – и руки держи вверху. Можешь за головой сложить, главное, чтоб я их видел.

Дождавшись пока пленный выполнит указания, Макс уселся на поваленное дерево и еще раз внимательно оглядел своего недавнего противника. Среднего роста, обычного телосложения. Рыжий, лицо сплошь покрыто веснушками. По виду лет двадцать не больше. Над верхней губой пушатся топорщась во все стороны дурацкие усы. Одет в далеко не новый армейский комок НАТО, а вот на ногах берцы явно отечественного производства, из разряда «смерть ногам от кровавых мозолей». Рюкзак, судя по всему, почти совершенно пуст, валяется скомканной тряпочкой рядом с лежанкой этого бандита недоделанного. Хмурый ухмыльнулся, интересно откуда такие долбоебы берутся? Зачем он вообще пришел в Зону? Скорее всего, очередной романтик, который напредставлял себе тут Дикий Запад с дуэлями и золотыми приисками. Таких на местном сленге принято называть «двести тридцать пятыми», по аналогии с ураном. Потому как время жизни этих пришельцев сродни периоду полураспада, в зависимости от везения. Зона, как правило, таких искателей приключений осваивает за срок от пары дней до месяца. Придурок перед ним, судя по небритости и потасканности свой срок исчерпал, явно не первую неделю тут шарахается. И судя по потерянному виду и отчаянью в глазах, прекрасно это понимает.