Читать книгу: «Грядущее», страница 11

Глава 12. Плен

«И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон».

Стих 11, глава 13 Откровение Иоанна Богослова

Я очнулся, когда почувствовал, что меня бесцеремонно куда-то тащат, держа за руки. Вокруг было темно, поэтому мне не удалось понять ни где нахожусь, ни кто со мной это проделывает. Сил сопротивляться не осталось. Борьба с очередным монстром выжила из меня последние силы.

– Нет, нет! – где-то совсем рядом услышал я голос Фреда. – Отпустите меня! Отпустите! Я хочу домой!

Внезапно в глаза мне ударил яркий свет, открылась какая-то дверь, через которую меня выволокли на улицу. Порывы сильного ветра ударили в лицо. Вне дома бушевала песчаная буря. Перед домом старухи стоял стальной монстр – крестоносец собственной персоной. И я понял, что дело плохо. Его прожекторы светили прямо на меня и моих мучителей. Они были одеты в гибкие, легкие сверкающие доспехи.

«Наверное, это и есть чертовы миротворцы. Ну, хоть в чем-то старуха не солгала».

Меня и Фреда подтащили к стальному гиганту. Раздался механический звук и из-за слепящего светом прожектора появилось щупальце. Оно схватила Фреда и утащило внутрь. Я даже слово сказать не успел. Спустя пару секунд щупальце вернулось по мою душу.

Я взмыл в небо – и скоро свет прожекторов сменился темнотой. Меня затащило через люк в утробу механического гиганта и бросило на пол в каком-то помещении. Пол под моими ногами содрогнулся, и я понял, что крестоносец куда-то пошел.

«Где же Фред? И что стало с Мирой? Ее же не вывели с нами на улицу. Удалось ли ей спастись? Может быть, и не такая плохая была мысль свернуть в боковой туннель!»

Неожиданно загорелся тревожный красный свет, идущий откуда-то снизу. Я увидел, что нахожусь в маленькой каморке, буквально пара квадратных метров. Пол под ногами был словно из толстого стекла, а стены из полированного металла.

В таком узком пространстве о себе опять напомнила моя клаустрофобия. Стало не хватать воздуха, захотелось сорвать с себя ошметки одежды, оставшиеся после битвы со львом. Но мой недуг не успел взять надо мной верх. В этот момент одна из стенок опустилась полностью вниз. Появилось щупальце, которое снова схватило меня и куда-то потащило.

– Отвали, урод! – беспомощно дергая ногами и руками, кричал я, а щупальце тащило меня по какой-то трубе, извиваясь, издавая зловещее потрескивание.

Но вот оно закончило свое движение, и я был снова брошен на решетчатый пол большой комнаты, пространство ощущалось скорее интуитивно. Освещение было плохим, хоть что-то можно было разглядеть разве что перед собственным носом.

Я хотел было подняться, но мои руки и ноги были тут же скованы, тело прижато к стене. Таким образом меня обездвижили. Оставалось только наблюдать за происходящим, благо зажегся яркий свет.

В комнате, помимо меня, к стенам были прикованы еще пять незнакомых мне людей, мужчин и женщин, в основном молодых, лет по восемнадцать, двадцать. Теперь у стен свободных мест не осталось. Посередине комнаты из пола медленно стал подниматься стол.

«Что-то не нравиться мне это».

Фреда среди моих соседей не было. Я не знал, радоваться этому или горевать. У меня не было времени что-либо обстоятельно обдумать.

Вот стол закончил свое движение. Мои соседи со страхом и некоторой долей удивления смотрели на происходящее. Наверное, и мое выражение лица было именно таким.

«Что дальше?»

На какое-то время движение в комнате прекратилось. Я даже успел разглядеть прикованного напротив меня парня. Его внешность говорила о среднеазиатском происхождении. Худощав, невысокого роста. Одежда парня пришла в полную негодность.

«Сейчас начнется», – томимый плохими предчувствиями предположил я.

И это случилось. В потолке открылась одна из навесных панелей и в комнату спустились два щупальца, имевшие по шесть хватательных пальцев. Эти отростки прямиком направились к азиату.

– Нет! Нет! Нет! – поняв, что выбор пал на него, завопил он.

Но стальным щупальцам не было дела до мнения какого-то человечка. Путы, что удерживали азиата, спали, и он тут же оказался в объятиях осьминожьих конечностей. Человек отточенным движением был помещен на стол и вновь скован, а щупальца замерли над ним по бокам от жертвенного алтаря. Да, именно с алтарем почему-то стал ассоциироваться у меня стол.

Открылась очередная потолочная панель и в комнате появился новый неведомый механизм. В основе было все тоже щупальце, но на его конце, как иглы ежа торчало множество металлических инструментов. Потом в комнату проникли щупальца с большими круглыми линзами, с какими-то емкостями и другими приспособлениями. Все они застыли в воздухе, словно ожидая чьего-то приказа.

И он был отдан. Механизм ожил.

Из щупалец с линзами вырвались пучки света ярко-зеленого цвета. Они стали сновать по содрогающемуся от ужаса телу азиата. Следующую операцию совершили щупальца с несколькими похожими на скелетированные человеческие кисти приспособлениями. Они сорвали с бедняги всю одежду. Парень пробовал сопротивляться, но сжавшие тиски крепко сковали его тело. Потом к действу присоединились утыканные иглами лапы. Они делали легкий укол и тут же перемещались в другое место. Азиат сначала дергался от уколов, но это только усугубляло болевой эффект. Поняв это, парень, стиснув кулаки, замер, терпя малую боль. Желваки на его скулах заходили взад и вперед, глаза налились беспредельной ненавистью.

Легкие пальпации закончились. После иглоукалывания механический монстр замер, словно призадумавшись. Но это длилось недолго. Ожили сразу с десяток его отростков. Началось такое! Тело человека разом стали пилить, перекусывать, распарывать. Захрустели ломаемые кости. Парень успел издать ужасный вопль, который потонул в хлынувшей в рот крови.

Кровь брызнула мне в лицо, запачкала все стены, потолок, сами щупальца невидимого мясника. Все присутствующие в комнате люди застыли в диком ужасе.

Некоторые куски человеческой плоти монстр складывал в емкости, которые скрывались вместе с держащими их щупальцами в потолке, а потом возвращались, чтобы получить новую порцию.

«Зачем, зачем вы это делаете?!»

Экзекуция была завершена. Остатки человеческой плоти брошены на пол, щупальца вновь замерли. В этом месиве уже не угадывался человек, только пошинкованные куски мяса.

– Я не хочу умирать! – взмолилась девушка по соседству со мной.

Кто-то заплакал навзрыд, кто-то стал грязно ругаться, но были такие, кто молчал, как я. У меня в голове не укладывалось то, что мне довелось увидеть.

«Как такое вообще возможно?! Зачем это делается?! Почему?!»

Тогда мне стало предельно ясно, что же происходит с людьми, которые попали в брюхо к крестоносцу, и почему их больше никто не видит. Их заживо разделывают. Но разве может допустить цивилизованный, а значит, культурный человек подобное зверство? Ведь люди, создавшие такую сложную машину, как крестоносец, просто не могут быть не цивилизованными. Варвар жесток, но природа его жестокости естественна и примитивна. Но как люди, достигшие такого высокого уровня развития, могут творить подобные ужасы? Ответа не было.

И вновь монстр пришел в движение. Снова хватательные щупальца устремились к жертве. Теперь это был мужчина, который висел на той же стене, что и я. И опять его тело было изучено придирчивыми лучами, костяные кисти лишили одежды, а иглы совершили свою безумную пляску.

Щупальца замерли. Мы ожидали новую бойню.

Но ее не произошло. К телу человека спустился только один отросток с присоской на конце. Он быстрым отточенным движением подлетел к шее мужчины и, опустившись, впился в нее. Тело человека выгнулось в судороге, глаза, полные ужаса, широко распахнулись, а по трубке, что крепилась к присоске, побежала кровь. Голова парня неестественно изогнулась. Взгляд его стекленеющих глаз устремился на меня. Это был молящий о помощи взгляд. И мне нечего было ответить на этот призыв. Меня ожидала подобная же участь.

Тело мужчины было обескровлено. Его оковы исчезли, а одно из щупалец скинуло тело на пол.

«Кто на новенького?»

Люди затаились в ожидании. Мое сердце, наверное, даже перестало биться на какое-то время.

Следующий бросок металлические палачи совершили в мою сторону. Я почувствовал, как мои брови машинально взмыли вверх, глаза широко раскрылись от ужаса, они были готовы вылезти из орбит. Мои кулаки сжались, побелев, икры на ногах напряглись так, что их свело, и нестерпимая боль стала предвестницей предстоящих испытаний.

«Ну, все?»

Но это был не конец. Мне лишь показалось, что пришел мой черед. На самом деле неведомый садист выбрал девушку возле меня. Теперь она легла на жертвенный алтарь.

Снова изучение и обнажение, а потом пауза, будто машина думает, каким способом умертвить человека. И она остановилась на варианте номер один.

Кровь попала мне в глаза, щупальца принялись за разделку. Когда я, моргая, вновь смог нормально видеть, то остатки тела девушки уже сметались на пол.

Нас всех ждет смерть, это неминуемо. Но даже тогда, когда ты буквально видишь ее приближение, ощущаешь холодное дыхание, которое срывается с губ костлявой, все равно хватаешься за жизнь. И я хватался и делал судорожные вдохи, пытаясь надышаться перед смертью.

Нас осталось в комнате трое. Я понимал, что вот-вот придет и мой черед. Но правила изменились. Щупальца, как по команде, разом поднялись вверх и скрылись в потолке, а свет стал приглушенным. Стол-алтарь опустился вниз, но не до конца. Куски человеческой плоти не давали ему полностью закончить начатое.

И тут пол исчез. Он просто раскололся надвое и рухнул вниз. В бездну полетели остатки тел. Оставшихся живых от падения удерживали крепкие оковы. Ледяной ветер ударил мне лицо. Вмиг тело покрылось мурашками.

Я взглянул вниз. Где-то далеко виднелась земля серого мира, освещенная серым светом. Мои уши уловили шум турбин. По-видимому, крестоносец умел летать, что и делал сейчас. Пол-шлюз не возвращался на прежнее место. Вдруг оковы моих друзей по несчастью раскрылись и люди полетели вслед за мертвой плотью. Я вжался в стену и приготовился умереть.

Но этого не произошло. Пол вновь пришел в движение и, наконец, вернулся на место. Стол-алтарь исчез. Опять зажегся свет, правда, не такой яркий, как при казни. В комнате стало теплее. Одна из потолочных панелей открылась и над комнатой застыл утыканный множеством дырок шар, удерживаемый очередным щупальцем. Из его дырок брызнула вода, которая в мгновение ока смыла следы бойни. В полу открылись несколько отверстий, в которые устремилась жидкость.

Потом шар скрылся и откуда-то подул теплый ветерок. Но его приветливость была обманчивой. Ведь наведение чистоты не гарантия жизни, а очередная операция перед казнью. Комната высохла. Ветер перестал дуть и свет стал еще слабее, совсем как в момент, когда я оказался в камере смертников. Наступила тишина. Время тянулось медленно.

«Где же Фред? – всплыла тревожная мысль в одурманенном отсрочкой казни разуме. – Только бы он выжил!»

Скоро моя голова уже гудела от мыслей о Фреде, его судьбе, о том, как же в таком мире выжили мой сын и жена, кто им помог или поможет теперь, когда моя судьба – умереть в утробе стального палача. Хотя, наверное, мои родные все-таки погибли при взрыве. Может быть, и к лучшему. Мертвый серый мир умеет отнять надежду, веру и любовь, оставив только пустоту.

Когда ничего не происходит, ход времени замедляется. Но вот снова панели на потолке ожили и на пол что-то упало. Я вздрогнул, понимая, что у меня гости, однако разглядеть ничего не удалось. Явственно слышалось, как загудел механизм захлопывающихся запоров, а это означало, что к стенам приковали новых пленников. Я ощутил рядом с собой человеческое дыхание. Уловил страх перед неведомым у моих новых соседей.

И тут зажегся яркий свет. Машинально я зажмурился. Когда же приоткрыл глаза, то увидел, что нас в комнате снова шестеро. И, о ужас! На стене, напротив меня, висел Фред. Он испуганным взглядом смотрел на меня, ища защиты. Но что я мог?

– Валера, – громко прошептал он. – Спаси меня!

Моя беспомощность душила меня, лишала возможности здраво мыслить. Тем временем через потолок начали проникать щупальца с линзами, иглами и прочим пыточным оборудованием. Я не знал, как помочь Фреду. Нам всем суждено умереть в этой комнате. Здесь и сейчас, чуть раньше или чуть позже. И тогда я принял решение в момент, когда механизм делал свой выбор.

– Ну что, тварь?! – заорал я, пытаясь освободиться, извиваясь как уж на сковороде. – Забирай меня! Лучше меня не найдешь! Давай же!

И щупальца устремились в мою сторону, мои оковы ослабли, и я рухнул в стальные объятья проклятых костяных рук.

Глава 13. «Допрос»

«Жена же, которую ты видел, есть великий город, царствующий над земными царями».

Стих 18, глава 17 Откровение Иоанна Богослова

Открыв глаза, я подумал, что умер и воскрес. Серый мир исчез. Я сидел в удобном кресле напротив огромного панорамного окна, за которым раскинулся прекрасный парк в английском стиле. Ухоженные, подстриженные деревья и кустарники, которым придали идеальные геометрические формы, – шар, прямоугольник, квадрат, конус, трапеция. Идеально чистые, мощенные камнем дорожки. Клумбы с выверенными по цвету и размеру цветами. Но это все мелочи по сравнению с безоблачным голубым небом и восходящим солнцем, которое совсем недавно сменило свой красный наряд на желтое убранство.

У меня заслезились глаза. Счастье просто заполнило каждую частичку моего тела. Восторг от увиденного заставил меня вскочить с места и подбежать к окну. Мне хотелось проверить, не иллюзия ли то, что перед глазами. Может быть, это голографический экран или какая-то другая техническая новинка будущего. Но подвоха я не находил. Моя рука коснулась прохладной поверхности стекла. Голова шла кругом. Я ущипнул себя и боль ответила – ты не спишь.

За окном находился широкий балкон, его перила были из кованого железа, их украшал причудливый витиеватый рисунок ветвей лавра и виноградной лозы.

Обернувшись, я увидел, что комната, в которой проснулся, обставлена мебелью в викторианском стиле. Но шкафы, диван, кресло, стол, стулья носили на себе отпечаток работы машин, а не человеческих рук, уж слишком идеальны были их пропорции. На стенах, правее и левее входной двери, висели гобелены. На них были изображены сюжеты из жизни греков или римлян на фоне городских построек.

«Где же я? Куда я попал? Почему после того, как лучи в крестоносце изучили мое тело, меня не разрезали на части?»

Дверь открылась и на пороге появился мужчина лет тридцати пяти, высокий, стройный, европейской внешности. Он был одет в белоснежную рубашку и черные классические брюки и того же цвета блестящие лакированные туфли.

Мужчина широко улыбнулся и, направляясь ко мне, протянул руку:

– Рад приветствовать вас, Валерий Михайлович, в Новом Риме!

Я пожал руку незнакомца. Его рука была теплой и сухой, кожа словно бархатная.

– Меня зовут Эрик Томсон, я ваш инспектор. Давайте присядем за стол, и я отвечу на все ваши вопросы, все объясню, но надеюсь и на взаимные ответы.

Вопросов было много, не знаю смог бы он на них ответить или нет. Молчать не было смысла, как казалось мне тогда. Мы прошли и сели за большой овальной формы стол. Я расположился так, чтобы мне при разговоре была видна и входная дверь, и ослепительная красота за окном. Я постоянно с восхищением поглядывал на парк.

– Вам что-то необходимо? Может быть, хотите есть или пить?

– Нет.

– Курить?

– Я не курю.

– Вот и отлично, в принципе я знаю, что вы не курите. В вашей крови нет следов употребления никотина на постоянной основе, но это так, к слову. Перейдем к делу.

– Отлично. Тогда ответьте мне, за окном все настоящее?

Эрик хмыкнул.

– Конечно, настоящее. Хотите, переместимся на балкон?

В этот момент я понял, что хочу этого. Хочу, как ничего не хотел в этой жизни. Хочу вдохнуть полной грудью и ощутить сладкий привкус на губах, почувствовать ласковые лучи солнца на своих щеках, услышать шелест листвы на ветру и пение птиц.

– Хочу!

Эрик встал и направился к балкону, я поспешил за ним. Подойдя к стеклу на расстояние пары шагов, Томсон вытянул руку и нарисовал жестом руки в воздухе воображаемый круг. По поверхности стекла прошла волна легкой ряби и оно исчезло.

Мне в лицо подул теплый ветер. Боже! Какое счастье я ощутил! В нетерпении, обогнав Эрика, практически выбежал на балкон и сделал глубокий вдох полной грудью. Я дышал и не мог надышаться. Пение птиц ласкало мне слух. Они трубили гимн восходящему солнцу, хвалу новому дню.

Закрыв глаза, подставил лицо лучам молодого утреннего солнца и почувствовал, как оно облизывает своими теплыми лучами мой нос, лоб, щеки, щекочет кончики ушей. От избытка кислорода я пошатнулся, но не упал, вовремя схватившись за перила балкона.

– Осторожнее. Меня не погладят по головке, если вы по нелепой случайности сорветесь вниз. Хотя тут невысоко.

Я немного согнулся над перилами и посмотрел вниз. Мы были на высоте приблизительно третьего этажа, если говорить о размерах типовых панельных домов моего времени. Внизу росли густые кусты сирени и жасмина, которые были так же, как и все деревья в парке, аккуратно подстрижены.

– Постараюсь вас не подвести, – сказал я, а сам положил в свой рукав козырь. – «Значит ему невыгодно, чтобы со мной что-то случилось. Это можно как-то использовать».

– Я рад, что мы друг друга понимаем.

Снова закрыв глаза, я стал наслаждаться солнцем, но теперь держась обеими руками за перила.

– Мы уже говорили с вашим спутником, – продолжал Томсон. – И многое знаем. Но обо всем по порядку.

Приоткрыв один глаз, я покосился на собеседника.

«Отлично, значит, Фред жив».

– Да уж, я понял, что порядок у вас тут есть.

Томсон улыбнулся чуть шире. Вообще с самого начала, как только он вошел в комнату, на его лице была сдержанная улыбка.

– Когда система крестоносца под номером шестьсот два обнаружила, что у вас нет идентификационного номера, то нам тут же об этом сообщила. Оператор шестого сектора удивился этому, подумал, что это сбой, но после перепроверки понял – нештатная ситуация.

Эрик сделал небольшую паузу, словно желая придать своим словам более глубокое значение, а может быть, ожидая моей реакции. Но я молчал.

– Вас и ребенка оставили в живых, усыпив и поместив в карантин.

Не сдержавшись, я перебил Томсона:

– Скажите, зачем вы в ваших крестоносцах полосуете людей, рвете на части, откачиваете кровь? Зачем вы это делаете? Вы же вроде люди, а не звери?

Этот вопрос не давал мне покоя, оправдания этому варварству не могло быть.

Эрик, потерев кончик носа, как ни в чем небывало ответил:

– Вижу, что вам это не нравится. Не совсем понимаю, что вас в этом смущает, ну да ладно. Нарушителей границ ждет смерть, так сказано в законе. Мы чтим право. Но зачем терять полезный биологический материал? Внутри крестоносцев аборигенов изучают и изымают необходимые биоматериалы. Их используют для пересадки органов больным и нуждающимся людям. Сейчас я вам покажу, как это работает.

Он вытянул руку на уровне лица, повернув ладонью вверх, три раза сжал и разжал пальцы. В воздухе возник голубой прозрачный шар с причудливыми пиктограммами на корпусе. Томсон нажал одну из них, и пиктограмма отошла в сторону от шара, расширилась, превратившись в парящий в воздухе экран, на нем побежали какие-то цифры, английские буквы, стали всплывать картинки со снимками частей человеческих тел.

На меня нахлынул легкий приступ тошноты. Увиденное зрелище шокировало своей циничностью.

Между тем Эрик, широко улыбнувшись, похвастался:

– Как видите, на моем коммуникаторе установлено приложение, которое позволяет сделать заказ онлайн. Здорово, не правда ли? И главное, все материалы проходят три уровня очистки, никаких угроз быть зараженным!

Сказать мне было нечего. Когда-то люди ели друг друга и это было нормой вещей. В мое время людоедство и расчленение каралось пожизненным заключением в тюрьме, но в будущем мораль и право вновь совершили умопомрачительный кульбит. Я снова закрыл глаза, так как не желал больше смотреть ни на проклятый шар-коммуникатор, ни на Эрика.

– Осмотрев вас тут, на месте, мы поняли, что вы не из нашего мира. Ваша кровь и код ДНК не носили на себе отпечаток, присущий людям, живущим на земле сейчас. Правда, в ваших венах остались следы введения мизоидов, но они погибли и в большинстве своем растворились в вашей крови.

– Что такое мизоиды?

– Ну да, вы же не знаете. Это очень маленькие роботы, сделанные из биологически активных материалов. Они, в зависимости от того, как запрограммированы, либо лечат человека, либо диагностируют работу его организма. На зараженных землях есть умельцы, которые подчиняют волю людей посредством мизоидов.

– Да уж. Знаю. Фреда пытались так окуклить?

– Что, извините?

– Видел я, как это делается. Это аморально и, уверен, беззаконно.

– Понимаю. Но смею вас заверить, в чистом мире на подобное использование существует запрет. Наказание за такие дела одно – смерть.

– Крутая мера.

– Может быть, но мы правовое государство и чтим закон, – с гордостью повторил Томсон.

– А что же вы не чтите этот закон там, в мертвом мире?

– Мертвом мире? – переспросил Эрик, а потом, поняв меня, ответил. – Зараженные территории не относятся к юрисдикции нашей страны. Мы лишь выполняем там гуманитарную миссию. Управление на тех территориях осуществляется только самими жителями, которые проживают в поселениях на зараженной территории, государственность была ими утрачена.

Сказанное объясняло кое-что, но полная картина пока не складывалась в моем сознании.

– А что у вас за страна? Как называется?

– Союз континентальных государств – СКГ, со столицей в Новом Риме, – с гордостью ответил Томсон.

«Я, выходит, в столице. Значит, они действительно заинтересовались мною. Что же им надо? Лучше бы это вовремя понять и использовать».

– Ваш спутник по имени Фред – обычный житель зараженных земель. Правда, вакцина в нем модифицирована. Хорошая, скажу вам, вещь. Она позволяет больше не прививаться, так как вырабатываются постоянные антитела, противостоящие вирусу. Это, замечу, прорыв. Думаю, мы сможем использовать новые знания для борьбы с мутациями, возникающими в результате воздействия радиоактивных материалов на человека. Со слов мальчика новую вакцину сделал некий человек, который называет себя колдуном. Это правда?

– Самая что ни на есть. С ним мы столкнулись в секторе шесть. А что, в чистом мире ученые до такого не додумались? – спросил я, открыв глаза и повернувшись к Эрику.

– Что-то подобное у нас есть, но это только экспериментальные образцы. Считаю, имея кровь Фреда, дело у нас пойдет куда быстрее.

Глядя на чисто выбритое лицо Томсона, его свежую выглаженную одежду, я никак не мог понять, что значит его должность – «инспектор».

«Кого или что ты инспектируешь, родной?»

– После нескольких бесед с мальчиком мы узнали вашу историю. Он рассказал, что вы из прошлого. Что он попал в бурю и заблудился. Оказался на пустоши, увидел вас и стал следить. Приметил, что одежда у вас странная, ведете вы себя тоже странно. Сопоставил, что увидел, и истории, которые якобы ходят среди жителей в секторе семь о людях, которые прошли сквозь время из прошлого, и пришел к выводу – вы не местный, а человек из прошлого. А дальше рискнул, вступил с вами в разговор. Его догадки подтвердились.

– Так и было. Он вначале сторонился меня, а потом привык.

– Понятно. Вы действительно из прошлого?

Я вздохнул.

– Думаю, что именно так. Последнее, что я помню из предшествующего моему появлению в этом мире, было то, что застрял в поезде метро, а потом произошел взрыв, началась паника. Открываю глаза, а вокруг руины, лежу на бетонной плите, рядом проржавевший остов поезда и недалеко от меня платформа станции метро. Вот и все.

Томас одобрительно покачал головой.

– Замечательно. Я бы хотел с вами посетить то место, где вы пришли в себя.

– Зачем? Там опасно.

– Не беспокойтесь, нас будет охранять целый отряд штурмовой пехоты. Для верности в качестве гидов возьмем в сопровождающие десяток миротворцев. Так что будем как за каменной стеной.

«Зачем тебе туда? Что ты там хочешь увидеть?»

– Хорошо, я покажу, но пускай с нами идет Фред, мальчик, который шел со мной.

Эрик вопросительно поднял брови. Улыбка на мгновение пропала с его лица. Но вопроса он не задал.

– Хорошо. Мальчик пойдет с нами. А нужно нам посетить место вашего появления, чтобы понять, как возможно такое. Я о переносе во времени. Или, по крайней мере, приблизиться к разгадке этой тайны.

Томсон был воодушевлен моей сговорчивостью.

– С нами пойдут ученые. Они изучат все на месте. Протестируют, что нужно, и все будут счастливы.

– А что будет дальше?

Вопрос несколько обескуражил его.

– В каком смысле?

– Что будет со мной и Фредом потом? Ну, посмотрят ваши ученые, что и как там. А дальше?

– Фреда вернут в его зону к родителям. Там, кстати, нужно будет опросить местных об их легендах, о людях из прошлого. Может быть, еще какая-нибудь зацепка у нас появится. Должен вам сказать, что когда мы проверяли мальчика с использованием детектора, то выяснили, что он вам лгал, говоря о том, что его родичи смогут вернуть вас в прошлое.

Услышанное как ножом полоснуло меня по сердцу, отнимая надежду.

– Вас мы вернем сюда, в Новый Рим, когда закончим работы на зараженной территории. Потом вы подадите прошение о гражданстве, выпишем вам вид на жительство и поселим при научно-исследовательском центре по изучению аномалий на зараженных территориях. Он недалеко отсюда. А сейчас мы в департаменте эпидемиологического контроля. Позже, когда станете частью нашего общества, будете гражданином, свободным человеком. Правда, наш язык вам подучить придется, но это не проблема.

– А разве есть еще зараженные территории?

– Есть.

– И сколько их всего?

– Три. Вы были в самой большой. Это первая территория. Она находится на восточных землях Европы и почти всей Азии, что восточнее Уральских гор, за исключением южной Азии. Вторая территория там, где раньше был Китай и Индия, то есть южная Азия. Третья территория – Аравийский полуостров и Северная Африка.

Масштабы поражали воображение. Получалось, что везде, где были зараженные территории, мир погрузился в серое небытие.

– А почему на зараженных территориях все вокруг серое?

Эрик усмехнулся.

– Все просто. На границах, подвергнутых ядерному удару, стоят специальные установки. Вначале их маскировали под радары по фиксированию и своевременному уничтожению ракет противника, который мог нас атаковать. В реальности на них было установлено оборудование, которое отвечает за создание силового поля. В его границах сдерживается распространение радиации и весь остальной мир остается чистым. Радиация находится как бы под куполом и ничто из-под него не может проникнуть в нормальный мир.

– Но как вы этого добились?! Как смогли создать такое?!

– Просто. Вначале была секретная разработка. Ее протестировали на первой территории. Тогда было много сбоев и границы зараженной земли дважды приходилось расширять, особенно за Урал. Зато потом вопросов не возникало.

– А каков механизм работы этого поля? Как так получается, что под куполом нет дня и ночи, почему заражение не распространяется под землей?

Томсон, вздохнув, ответил:

– Спросите чего попроще. Я не техник, не программист и не ученый. У меня гуманитарный профиль специализации. Я эксперт по психологии и законам, работаю инспектором в департаменте эпидемиологического контроля. Мои познания не безграничны. Да и предметные данные по работе механизма силового поля – это конфиденциальная информация ограниченного доступа.

– Ладно, пусть так, но почему нет смены дня и ночи? Как такое возможно?

Эрик развел руками.

– Еще раз говорю вам, не знаю.

Возможно, он действительно не врал. Но проверить его я не мог. Странно было другое, почему он верил на слово мне и Фреду, а может, и не на слово. Кто знает, что сейчас контролировало или фиксировало наш разговор.

Повернув голову, я стал разглядывать сад. В этот момент я понял, как мне не хватало ярких красок – сочного зеленого, яркого голубого, ослепительно желтого. Нормальный мир, правда, облагороженный человеком, завораживал, пленил своей красотой. Но даже если бы сейчас передо мной был обычный лес или поле, естественное совершенство природы радовало бы меня ничуть не меньше.

«Как кто-то мог уничтожить такую красоту на моей родине? Кто превратил частицу необъятного мира нашей планеты в серое ничто?»

– Эрик, – обратился я к инспектору. – Ответьте мне. А кто и за что уничтожил страну, в которой я жил, Россию?

Томсон, продолжая улыбаться мне сдержанной контрольной улыбкой, обыденным тоном, как если бы он говорил сейчас о погоде или походе в магазин, ответил:

– Она сама себя уничтожила. За что, не знаю.

– Как это? – удивился я.

– Очень просто. В природе побеждает сильнейший. После двух мировых войн в мире стал невозможен естественный отбор. Сильные и слабые страны стали якобы равны, а это противоречит закону природы, жизни. Наличие ядерного оружия не позволяло произойти естественному отбору. Ты атакуешь – противник мертв, но ответный удар принесет неминуемую смерть уже тебе самому. Так как быть?

Я слушал инспектора, а певшие в саду птицы, приветствующие восход солнца и приход нового дня, смолкли. День набирал обороты, небесное светило уже не ласкало мне лицо, а припекало, опаляя своим жаром.

– В мире воцарилось торжество слабых стран. Правильнее сказать, что просто волки должны были стать пастухами баранов. Малые страны блеяли, требуя к себе уважения, торгуясь с волками-пастухами, в чье стадо им пойти. Но мы собрали большое стадо и создали щит, который защитит нас от смертельного ответного удара. А еще узнали секрет мгновенного перемещения в пространстве, – голос Томсона звучал торжествующе.

Я начал догадываться, как развивались события дальше, но мне было страшно думать об этом.

– А потом мы ударили первыми. Война сильных была неизбежна. А в ядерной войне при наличии наших технологий атакующий побеждал. Мы не могли ждать, когда наши технологии получили бы другие сильные государства. Поэтому и ударили первыми. И победили. Россия была первым противником, которого мы относительно безболезненно для нашей экономики смогли устранить с игровой площадки.

У меня не было слов. Получается, мою страну уничтожили просто потому, что она была большим и сильным государством. Выходит, что просто так, по сути, без какой-то значимой причины. Ужас правды сковал мое сознание.

– Россию мы атаковали ракетами, которые выпускались традиционным способом, из шахт, и летели к своей цели, а при атаке на другие ныне тоже зараженные территории, использовали технологию «Трансфер спейс», т.е. мгновенного переноса в пространстве. Так и территория заражения меньше и последствия взрыва более предсказуемы.